Ибрагим Гаджиев
Пульт с тремя кнопками
В 20 лет, когда Фрэнку нужно было уезжать в Италию по учебе и работе, жизнь расставила всё по своим местам и человек осознанный смог бы сделать соответствующие выводы. Этот отъезд Фрэнка был очень трудоёмким и энергозатратным, денег хватало впритык. Элла, мать Фрэнка и на тот еще момент жена Хазарда, не хотела отпускать сына так далеко и надолго. Хазарду выпал жребий найти хоть какие-то финансы, чтобы облегчить его жене и сыну ношу, но он не сумел. Все мы знаем обстоятельства при которых люди жертвуют чем-то единственным и идут на риск ради детей или может даже своего личного успеха. Всё, что было у Хазарда ценного из имущества была старая машина, которую не жалко продать по такому особому случаю. Он сам сказал об этом сыну, ведь мы знаем, что расчётливые и крысиные мысли Фрэнку не присущи , а по тому он воспротивился этому. "Отец, эта машина – всё, что у тебя осталось, может не стоит?" на что Хэ-Хэ ему ответил: "Сын, перед тобой стоит обязанность вытащить нас с матерью из этой дыры и я уверен, что у тебя всё получится. Не уж-то ты думаешь, я пожалею каких-то четыре колеса ради такого великого события?". И вот тут-то Фрэнк возгордился и отцом и собой и поверил в то, что в целостности люди неплохи и готовы совершать подвиги ради всеобщего блага. Но не долго радовался итальянский студент своей семье. Хазард после сказанного исчезает и у детей с женой нет никаких вестей о нём.
Во многом, такой подлый побег повлиял на здоровье Эллы, которая закусив удила и проглотив слёзы, самоотверженно поддерживала Фрэнка и даже никчёмного Андера в их начинаниях. Он поняла, что никто в мире не позаботится о благе её детей, кроме неё. Лучшая из матерей и несчастнейшая из женщин.
И вот теперь этот Хэ-Хэ пришел, одетый за счёт сына, приехавший в машине, купленной сыном, в богатый особняк сына. Он воспользовался кончиной бывшей жены и надавил на больное место Фрэнка.
"Припёрся!" Подумала про себя тётя Флёр, и поджав грудь с омерзением в лице отвернулась. Хазард заметил это и только усмехнулся. Он подошёл к Андеру и протянул ему руку:
–Ну что, даже не поздороваешься с отцом?
–Да… Да как ты смеешь приходить сюда? Ты грязный иждивенец, убийца нашей матери, проваливай отсюда!
–Ха-ха, ничего другого от тебя и не ждал! Ты всегда был глуп и эмоционален. Вот Фрэнки бы так себя не повёл, он понимал, что отец какой бы ни был есть отец.
–Хамло, – в разговор встряла Флёр, – ты просто пользовался положением единственного живого родителя. Вот если бы Эллочка была жива ты бы давно умер на руках своих проституток!
–Моих проституток? А ты меня уже в сутенёры записала? Отлично Флёр, и от тебя всё это ожидаемо. Какие же вы все предсказуемо тупые. У меня умер сын, – он сделал паузу и посмотрел на Андера, – любимый сын, а вы со своими бесконечными претензиями. С Фрэнком у нас свои счёты, которые мы уже прошли и забыли, а вам я ничего не должен!
–Ты должен уйти! – сказал Андер.
–Если тебе не нравится моё общество, дверь справа по коридору. Мне кажется из всех нас меньше всего Фрэнки хотел бы видеть именно тебя. Ты позор семьи!
Люди, бывшие свидетелями этой семейной междоусобицы, почувствовали себя неловко, а самые искренние признали в себе некоторое удовольствие от возможности понюхать грязное бельишко семейства Халфмон. Но лицемерное почитание обычаев и традиций а самое главно страх за своё будущее заставили кого-то из сотрудников Фрэнка деликатно прервать этот, как говорят в Узбекистане, janjal. Хазард подошел к окну, уставившись в даль, Андер налил себе ещё виски и трясясь утонул в кресле, а Флёр с крокодильими слезами убежала в уборную. Ну не убежала конечно, а поплелась.
Тело Фрэнка лежало в соседней комнате и было уже готово к погребению, которое должно было состояться через тридцать минут. Все те, кто должен был придти, уже были на месте. Мадлен конечно же даже и не знала о смерти Фрэнка, так как уже лет 25 ни с кем не общалась. Своей собственной семьи у Фрэнка не было. Андер, Флёр и Хазард – всё, что Фрэнк называл семьёй, а "друзья" с работы, университета или еще откуда-нибудь были попросту обществом, которое хочешь-не хочешь у человека всегда будет.