И. Воронина
Первый практикум. Напиток бессмертия
– Кажется, мы зашли не на ту вечеринку, – пробормотал Кривов.
– Мы тут, не щадя себя, всю голову сломали, что дальше делать, а они пляшут! – возмутился Руслан Агеев.
Виктор обернулся к Аджаташатру, но за спиной уже никого не было. Оглядевшись, Богданов с удивлением увидел, что хозяин дома сбросил образ благодушного старца и присоединился к веселью, отплясывая ничуть не хуже своих молодых сыновей. Местные жители махали ребятам руками и приглашали к себе. Виктор решил не выделяться и влился в ряды танцующих. Приплясывая, он пробрался к девочкам и спросил:
– Вы как?
– Да отлично! – ответила Даша, широко улыбаясь. – Мы перетряхнули наши канцтовары, вывалили откат, и дальше всё пошло, как нельзя лучше! Настя была за культурного амбассадора. Нас приодели, так что по местным меркам мы одеты даже более, чем прилично. А ещё нас кормили сладостями, и мы травили анекдоты до того момента, пока ребята не принесли ситар. Дальше Вы видите.
– Кстати, мы выяснили, почему понимаем местный язык, – добавила запыхавшаяся Маша. – Нас переодеть попытались. С меня сняли пиджак – я сразу перестала что-либо понимать.
– Точно! Путём несложного эксперимента установили, что дело в школьном значке, – поддержала Ольга. – Пока он на одежде, проблем с переводом не возникает.
– Блин! А можно мне на женскую половину?! – возопил проплясавший мимо Агеев.
Вслед ему возмущённо посмотрели несколько пожилых мужчин. Надо сказать, что двухчасовой танцевальный марафон очень здорово снимает стресс и прочищает мозги. Виктор почувствовал, что подкатывавшая паника отступила. Спустя какое-то время он выбился из сил и вышел из толпы, чтобы глотнуть воды. К нему подошёл Аджаташатру.
– Я подумал, может, брамины смогут вам помочь. Они единственные из дваждырождённых хранят древние знания. Может быть, они знают тех, кто так же путешествовал по воле богов ранее. Это шанс.
– И где нам их искать? – спросил Виктор.
– Я мало знаю, но говорят, будто у нашего раджи в Индрапрастхе гостит мудрец. Может быть, он подскажет вам, что делать.
– Мудрец?
– Да. В мире есть семь мудрецов. Они предвечны и божественны. Они постигают древние знания и передают их людям. Один из этих мудрецов, по слухам, сейчас в Индрапрастхе.
– Как нам добраться туда, почтенный?
– Это не столь далеко. Всего два дня пути. Здесь рядом проходит Уттара, Дорога на Север. Мы проводим вас к ней. Дальше вы не заблудитесь. Сегодня приглашаю вас переночевать в моём доме, а завтра утром мы тронемся в путь.
– Благодарю тебя, почтенный Аджаташатру. О большем я и не смел просить, – ответил Виктор, складывая руки перед грудью и кланяясь.
Наступила глухая ночь, хотя наручные часы Виктора показывали всего восемь вечера. Весёлая, пританцовывающая толпа проводила ребят к дому Аджаташатру, где их вновь разделили: девушек отправили спать в другую комнату.
На мужской половине кроватей не было, лишь циновки на земляном полу. Ребята укладывались, покряхтывая, и завистливо пыхтели, справедливо полагая, что девчонки опять их обставили в плане комфорта. В окна заглядывали любопытные малыши, Виктор старался не обращать на них внимания. Через некоторое время все затихли, слышалось только дыхание. Тихо всхлипывал Ян.
– Вообще, нам повезло, – негромко заметил Берг.
– Серьёзно? То есть, вот это всё – это повезло? Ты нормальный ваще? – саркастично спросил Сорокин.
– Ну вообще да, – отрезал Эрик. – Лучше так, чем, скажем, в палеозой. Там бы выбор невелик был: либо зажарить лёгкие в перенасыщенной кислородом атмосфере, либо пойти на ужин гигантской стрекозе…
– Ребята, – подал голос Асатиани. – Мне про войну одному показалось, что на взрыв похоже?
– Нет, – ответил Виктор. – Не одному. Больше того: похоже на атомный взрыв, Георгий. На атомный! – он помолчал. – Дождь после взрыва характерен для атомных взрывов. Радиоактивная пыль поднимается высоко в атмосферу, соединяется с водой и проливается ядовитым дождём. Часть пыли остаётся в воздухе, и день становится чёрным, как ночь. Старик говорил о молниях – вполне мог иметь в виду атомные вспышки. Они ярче Солнца. Мощная взрывная волна, землетрясения… Вплоть до тектонических изменений, Эрик, если взорвать в правильном месте. Вполне может быть твой тектонический сдвиг. С реками вспять и всё такое.
– А разве такое возможно? Ядерные взрывы тысячи лет назад? – спросил Ян.
Мальчик больше не всхлипывал, хоть голос его и звучал гнусаво.
– Атомные, Купала, – строго поправил Виктор. – Больше похоже на атомный, я считаю. Возможно или нет, а факт наличия описания налицо.
– Это же бред полный, – сказал Вельский. – Просто вымысел со сравнениями, гиперболами и параболами. «В серебре, как жар горя…» Никто же не горел на самом деле.
– Рус, какой шанс попасть пальцем в небо четырнадцать раз в одном абзаце?
Вопрос Асатиани был риторическим. Все замолчали в задумчивости. И тут заговорил Кривов:
– Виктор Петрович, я не понял, а кто там выиграл?
– В атомной войне? – спросил Виктор. – Никто, Саша. В атомной войне не выигрывает никто.
Благословения.
Наутро ребята проснулись от истошного петушиного крика. Заря только занималась, но в этих местах солнце не всходило, а выстреливало в небо, как пушечный снаряд. Ребята встали, кряхтя после сна на жёстком полу. Настроение у всех было более, чем хмурое. Более того, вчерашний выжигающий внутренности ужин всю ночь мучительно ворочался в их животах. Утром Виктор, жутко смущаясь, спросил у одного из сыновей плотника, где они могут воспользоваться туалетом. Тот сначала не понял, а потом вывел Богданова из дому, посмотрел в сторону джунглей и сделал широкий жест, вроде «широка страна моя родная». Ребята переглянулись и помрачнели ещё сильнее, а потом долго Виктор из-за широких листьев вещал соседним кустам:
– Здесь вам нет санэпидстанций, проверок, проб, лабораторий и контролёров производства! Есть здесь опасно для жизни! Это дома вы можете всего лишь насмерть подавиться любым абсолютно безопасным продуктом…
– Всего лишь, – послышалось из-за соседнего куста.
–…то подхватить вирус, какую-нибудь бактерию или наесться биотоксина – это здесь проще простого. Мы также понятия не имеем, чем они поливают свои поля. Вдруг водой из какого-нибудь ядовитого озера! И на аллергию нарваться – получите, распишитесь. В этих условиях необходимо особенно тщательно соблюдать меры безопасности питания! А именно: мыть руки…
– Мы их вымыли! – обиженно отозвался разлапистый папоротник голосом Яна.
– Я знаю! – рыкнул Виктор и продолжил. – Обязательно соблюдать гигиену на кухне! Не использовать одни и те же принадлежности для работы с сырыми и готовыми продуктами! Тщательно мыть и дезинфицировать всё, предохранять продукты от насекомых и грызунов…
– Они на земле готовят! – возмущённо прозвучал голос Славы с другой стороны.
– Я знаю! – разозлился Виктор. – Тщательно термически обрабатывать продукты…
– Так а чё? Оно всё жареное… – прогундел Сорокин.
– Я знаю! Использовать исключительно чистую воду…
– Бутилированную, из соседнего супермаркета! – сострил Берг.
– Знаю! – раздосадованно отозвался Виктор. – Хранить продукты и готовые блюда при безопасной температуре…
– Угу. В холодильнике, – проговорил Дима.
– Знаю! – прошипел Виктор. – И наконец, основную часть своего рациона набирать из привычных или приближенных к привычным продуктов. Незнакомую пищу пробовать только в очень небольших количествах во избежание приступов несварения, среди которых вздутие живота, диарея, гастрит, панкреатит…
– Виктор Петрович, Вы бы звучали гораздо более наставительно, если бы не сидели с нами в одном ряду! – со смехом сказал Кривов.
– Знаю, – буркнул Виктор и замолчал, насупившись.
Ещё сильнее их взбесил цветущий выспавшийся вид девушек, которые присоединились к ним во дворе. Хозяева дали им свёртки с едой, которые ребята уложили в свои рюкзаки. Виктор собирался, как в поход. Он перекладывал вещи в рюкзаке и даже застегнул его стропу спереди, отчего показался себе невероятно солидным туристом. Провожать путников отправились Нараян и Викрам, старшие сыновья старца. Вооружившись длинными угрожающего вида ножами, они выдвинулись в путь во главе колонны.
Группа шла по деревне, а за ней так же следовала толпа. Начал накрапывать дождь. По случаю конца сентября у всех ребят были с собой зонты, школьники выудили их из рюкзаков и раскрыли. Этим нехитрым действием они произвели фурор. Звездой утра стал цветастый зонтик Виктора с одной торчащей спицей. Вправду сказать, он больше бы подошёл пожилой даме, бегущей из коровника в сарай за подойником в безразмерных калошах на босу ногу. Ученики не преминули хохотнуть, а Виктор обиделся. А что? Этот зонтик ему подарила мама! Он ему дорог!
Впереди показалось обвешанное ленточками и цветами невероятно кривое шишковатое дерево с выкрашенным красным стволом. Его окружал небольшой заборчик, у корней лежал политый чем-то камень. Кажется, это был маленький алтарь.
– Нараян, а что это такое? – с интересом спросил Виктор.
– Это дом якши.
Нараян характерно покачал головой из стороны в сторону.
– Якши? – переспросил Виктор.
– Дух. Защитник. Ну, якши, – растерянно ответил Нараян.
– А что он делает? – продолжал Виктор.
– Защищает деревню. Если его кормить хорошо. Иногда даёт богатство. Иногда отвечает на вопросы.
– А что надо делать, чтобы задать вопрос?
Вообще Виктор во всяких лесовиков и якши не верил. Ну он и в перемещения в древнюю Индию не верил ещё вчера утром.
– Надо держать его дом в чистоте и принести подношение.
– Можно?
– Можно, – улыбнулся Нараян.
– Виктор Петрович, Вы решили приобщиться к местным верованиям? – поинтересовалась Ольга.
– А чем чёрт не шутит? – бросил за спину Виктор, походя к заборчику.
– Ну в нынешней ситуации да. Поспорить трудно, – мрачно согласилась Ольга.
Виктор переступил через заборчик и подошёл к дереву. Рядом лежал маленький ритуальный веник, которым Виктор символически пару раз взмахнул, подметая землю. Затем учитель полез в рюкзак, достал кусочек лепёшки и положил на алтарь.
– Эмм… Уважаемый якши! Разрешите обратиться, – неловко начал Виктор.
Он старался говорить шёпотом, чтобы его отчаянная попытка переговорить с деревом не выглядела совсем уж жалко.
– Я, эмм, тут с вопросом к Вам, если можно. Мы тут с ребятами встряли в историю. Во всех смыслах. И как бы не совсем запланированно. И нам бы всё обратно пере… этого, но как это сделать? Если Вы мне подскажете, я буду безмерно благодарен. Вот.
Виктор прекратил лепетать и прислушался, ожидая сам не зная, чего. Минута прошла в тишине. И вторая. «Что я творю? – подумал Виктор, – С деревом разговариваю! Я сумасшедший», – он плюнул и отвернулся, чтобы уйти.
– Припёрся он с вопросами! – прошелестело сзади еле слышно.
Виктор застыл на месте спиной к дереву.
– Учитель, тоже мне! – продолжил скрипучий голос.
Богданов медленно повернулся – дерево стояло, как и прежде. Ни единый листок не шевелился.
– Ученики его за руку водят, мама сопельки утирает.
«Я точно галлюцинирую. Это всё мой бред. И Индия, и дерево, и танцы… Я просто брежу, у меня… Как это? Активная фаза? Это всё мне привиделось. Возможно, вообще всё от самого начала, и школа, и институт, и Стах Глебович этот, а я вообще не человек. И сейчас моё фиолетовое восьминогое тело пичкают вкусным галоперидолом на Юпитере… Так, прекрати! Так и правда недолго до мягкой комнаты доразмышляться!»
– Никто мне ничего не утирает! – прошипел Виктор.
– Нашёл, кому врать! – прошипели в ответ. – Ты когда в последний раз сам себе носки стирал?
– Да при чём тут мои носки?!
Виктор почувствовал, что мучительно краснеет.
– Да при всём! – рявкнули в ответ уже не таясь. – У тебя дюжина человек за спиной! Ты за них в ответе! За их жизни! А ты до сих пор не нашёл в себе силы отвечать за самого себя! Какое тебе учительствовать? Куда ты их поведёшь? Куда ты вообще собрался?! Сиди спокойно в деревне, с голоду помереть не дадут. Будешь фокусы с пирамидками показывать. Нечего вам идти.
– Что значит, сиди? – опешил Виктор. – Наплевать на дом? Просто осесть здесь и ничего не делать?
– А что такого? Это же не трудно, – с ленцой ответили ему.
Виктор стоял, как громом поражённый. Остаться? Заманчиво. Деревня богатая, никакого риска, никаких трудностей. Они без проблем слепят большой дом, только без всяких коровьих дополнений, он согласен обойтись без божественной тщательно переваренной благодати. Он поможет крестьянам усовершенствовать систему полива, может, с металлургией или кузнечным делом попробует пошаманить. Туалеты построит – их отсутствие удручало его сильнее всего. Он наберёт учеников из местных ребятишек, откроет школу… Они отлично устроятся. А потом, может, им и подвернётся шанс вернуться. Когда-нибудь.
Виктор обернулся и задумчиво посмотрел на своих учеников. Двенадцать ребят. Некоторые – совсем маленькие. Они стояли там, растрёпанные, помятые, усталые и смотрели на него выжидающе, как в классе во время объяснения какой-то интересной темы. Им предстояло покинуть деревню и отправиться в путь, конец которого неизвестен. Он не знал, можно ли вообще повернуть произошедшее вспять, можно ли вернуться. Он не знал, что с ними случится, а здесь все были в относительной безопасности.
Виктор наткнулся на тяжёлый напряжённый взгляд Кривова. Секунду они смотрели друг другу в глаза, и вдруг Саша, кажется, что-то понял. Лицо его расслабилось и приобрело презрительное, даже брезгливое выражение. Он беззвучно усмехнулся, смерил учителя взглядом и демонстративно подтянул поудобнее лямки рюкзака. Виктор понял, что не сможет им сказать. Не сможет предложить остаться. Не сможет своими руками убить в них надежду вернуться обратно к родным, иначе это конец.
– Не пойдёт, – тяжело выдавил Виктор.
Ему стало страшно. Он с трудом проталкивал слова через глотку.
– Мы должны хотя бы попробовать. Иначе это будет просто нечестно по отношению к ним.
– Хм… – несколько заинтересованно отозвалось дерево после удивлённой паузы. – Хорошо подумал?
– Сумели попасть сюда – сумеем и выбраться! – чуть смелее сказал Виктор.
– Ну, утверждение излишне оптимистичное, но ладно. Так и быть. Замолвлю за вас словечко, – уже дружелюбнее проговорило дерево.
– Перед кем? – спросил Виктор.
– Перед своими.
– А делать-то что?
– Не знаю, – недовольно ответил дух. – Это надо у кого-то повыше спрашивать.
И дерево замолчало. Виктор подождал немного и понял, что оно больше не скажет ни слова. Он вернулся к своим ребятам, которые тут же принялись его расспрашивать:
– Ну? Что он сказал? – хором залопотали близняшки.
– Ничего, – буркнул Виктор. – Сказки всё это. Пойдём.
Бровь Кривова еле заметно дрогнула в удивлении, затем он чуть улыбнулся, искривив покалеченное лицо, и подал пример, бодро затопав в сторону северных ворот. Ребята поспешили за ним.
Нараян и Викрам вели их по хорошо утоптанной тропе через джунгли. На выходе из деревни Виктор смог рассмотреть пруд, который заметил ещё вчера. Он был полон воды. Нараян объяснил, что сейчас вокруг пруда работают люди, укрепляя и прочищая ирригационные каналы перед напряжённой работой. Сейчас в орошении необходимости не было, поскольку только что закончился сезон дождей, и земля насытилась. Позже, когда наступит засушливый сезон, крестьяне выйдут работать к пруду, зачерпывая из него воду и выливая в каналы для орошения полей, на которых растёт рис. Действительно, среди деревьев Виктор увидел выжженные участки земли, разровненные и обработанные.
Викрам и Нараян внимательно оглядывались по сторонам. Джунгли вокруг шуршали, попискивали, рычали и чавкали, заставляя чаще смотреть за спину. Виктор, шедший в тяжёлых думах в самом конце колонны, вдруг ощутил прошедший по волосам на затылке ветерок. Он хлопнул по голове в надежде прибить комара, но ничего не нащупал. Он обернулся и подозрительно окинул взглядом тропинку и близлежащие кусты. Всё было тихо. Виктор нехотя повернулся и чуть ускорил шаг, чтобы нагнать группу. Через минуту за его спиной отчётливо зашуршала листва, как будто что-то большое шмыгнуло и затаилось в кустах. Виктор обернулся снова. В джунглях гаденько захихикали.
– Ребята! – громко крикнул он. – Там кто-то есть!
Ученики растерялись и застыли с открытыми ртами. Нараян и Викрам быстро подтолкнули их в кучу и встали по бокам, держа свои огромные ножи наготове. Хихиканье повторилось снова и ближе.
БЭНЦ!
Что-то твёрдое и тяжёлое со всего лёту ударило Виктора точно в лоб. Вам когда-нибудь попадало мячом в лицо? Когда смотришь на это со стороны, кажется, что мяч летит долго и медленно, а человек, который стоит на его пути, просто балбес, что не увернулся. А вот когда попадает вам, сразу становится понятно, что увернуться почти невозможно. Вот горизонт чист, а вот уже шмяк в нос, пожалуйста. Мяч просто материализуется перед самыми вашими глазами и неумолимо применяет весь свой энтузиазм к нежной физиономии.
На самом деле всё просто. От далёких предков, рептилий, нам досталась одна дурацкая особенность зрения: движущиеся предметы мы видим хорошо, а неподвижные – плохо. Мы их замечаем только когда собираемся врезаться в них при ходьбе. Вообще, вполне логично. Если штука движется – значит она живая, и её можно съесть, либо она может съесть вас, поэтому можно и обратить внимание. А если не движется, значит, это куст, и пусть себе стоит, что ему сделается? Так что, если вам вдруг повстречается хищный динозавр, то вы знаете, что делать. Не шевелиться. Со змеями, кстати, тоже работает. И с крокодилами. Ну, пока они не сообразят, что вы – еда, притворяющаяся кустом.
Вот и мячик, летящий точно в нос, в поле зрения не перемещается, поэтому видим мы его только за секунду до трогательного поцелуя. Но всё не так печально, природа – она заботится о выживании своих творений. Правда, вместо того, чтобы исправить недочёт, она решила вопрос путём наименьших интеллектуальных затрат, и теперь самая прочная кость у человека – лобная. От неё, говорят, даже пули отскакивали, бывали случаи.
Это-то Виктора и спасло. В момент удара неизвестным предметом Виктор увидел звёзды. Всё вокруг взорвалось ярчайшими красками, мир накренился, земля больно ударила его промеж лопаток через рюкзак, вышибив дыхание. По лбу вверх потекло что-то тёплое. После удара руки Виктора рефлекторно метнулись вверх и подхватили атаковавший его снаряд. Наощупь он узнал кокос. «Очищенный», – машинально отметил Богданов. Потом мыслительные процессы угасли, и взгляд бесцельно устремился в облачное небо, как в той истории про Болконского и небо над Аустерлицем. Только без Болконского и без Аустерлица. Дальнейшая схватка прошла без его участия.
Растянувшегося на тропинке Виктора прикрыл Викрам. Из листвы после первого, видимо, трассирующего, кокоса на группу прицельно полетели манго, незрелые авокадо и что-то колючее и жутко вонючее. Джунгли взорвались хохотом, уханьем и визгами. Плоды летели довольно метко, невидимый противник был хорошо организован, подготовлен и обучен. Ребята уворачивались и закрывались рюкзаками. Кривов, больно получивший каким-то плодом в плечо, поднял его с земли и зло метнул обратно в листву.
– Это лангуры! Лангуры!
Нараян отчаянно замахал руками, показывая, что контратаку проводить запрещено.
Саша понятия не имел, кто такие лангуры, но вскоре увидел их в листве. Это были мелкие рыжеватые обезьяны с самыми наглыми мордами, которые ему только доводилось видеть. Они скакали с ветки на ветку, кричали, визжали, строили рожи и показывали людям свои безволосые тылы. Стая почти не имела численного перевеса, но бой велся на территории противника. Вооружённые тяжёлыми плодами, защищённые листвой и начисто лишённые совести и страха, лангуры представляли нешуточную опасность.
Нараян, Викрам и, что удивительно, Агеев поднятыми с земли палками ловко отбивали плоды, как заправские игроки в лапту. Кривов, Вельский и Сорокин брали грубой силой и принимали удары на плечи, корпус и руки. Асатиани махал полупустым рюкзаком, как транспарантом, и ругался не по-русски сквозь зубы. Младшие девочки сгрудились в центре над поверженным учителем, их прикрывали Берг и Ольга. Снегов, видимо, вследствие временного помутнения поднял с земли подгнившее авокадо и тянул его к джунглям с криками: «Вкусняшка! Смотри, какая вкусняшка!» Ян пытался оттащить его к основной группе, но получалось плохо.
Лоб Богданова был тревожно окровавлен. Саша чувствовал, как на плече наливается хороший синяк. Дима коротко крикнул, получив скользящий удар в висок. От группы девочек слышался непрерывный плач. Кривов понял, что пришло время тактической организованной спланированной ретировке, сиречь позорного панического бегства, и громогласно крикнул: «Валим!»
Саша вклинился между близняшками, схватил ручку рюкзака учителя, и поволок его по тропинке, прикрывая голову свободной рукой. Вдохновлённые его примером, остальные ученики инстинктивно образовали некое подобие древнеримского строя «клин» и ломанулись за Сашей, как стадо обезумевших слонов. Вставшие в арьергарде Нараян с Викрамом подбадривали ребят истерическими выкриками.
Через минут пятнадцать бега, сопровождаемого слаженным обезьяньим визгом, осыпаемые ветками ребята вывалились на поляну и спешно отбежали подальше от деревьев. К их счастью, тяжёлые плоды быстро закончились, фуражир у лангуров был так себе. Преследование захлебнулось. На землю лангуры не полезли, бросаться было больше нечем. Им оставалось только раздосадованно орать вслед сбежавшей добыче, что они и делали с полной самоотдачей.
Дышавшие широко открытыми ртами ребята оглянулись на лес, не веря в то, что нападение окончено. Первой отмерла Настя и подбежала к Кривову, который так и не выпустил из рук ручку рюкзака Виктора. Вслед за ней потянулись остальные и в растерянности склонились над Виктором, с лица которого не сходила лёгкая умиротворённая улыбка. В сочетании с окровавленным лбом и расфокусированным взглядом она выглядела довольно жутко. Настя достала из рюкзака аптечку.
– Ты где её взяла? – тихо спросил Кривов.
– Всегда ношу с собой. Мама кладёт в рюкзак, – ответила Настя, пожав плечами. – Коленки разбиваю часто. Ну или аллергия какая-нибудь… Там только самое необходимое.
Настя быстро вывалила на землю горстку разных упаковок и принялась оказывать Богданову первую помощь. Проводя нехитрые операции, она приговаривала себе под нос, как будто повторяла заученную речь:
– Очистить края раны от загрязнений…
Девочка разорвала упаковку с бактерицидной салфеткой и начисто протёрла лоб Виктора, показалась маленькая звездообразная ранка, окружённая назревающей шишкой.
– Остановить кровотечение, оказав давление на края раны…
Из ранки всё ещё сочилась небольшая струйка крови, и Настя сжала её края, сдвинув Виктору брови так, что он стал выглядеть насупившимся.
– Промыть рану раствором перекиси… Подайте пожалуйста! Никак не вытащить.
Вельский заглянул в аптечку, достал бутылочку с распылителем и передал Насте.
– А он не того?.. Вон, сколько крови… – тихо спросил Дима.
– Нет. С головы всегда много крови течёт, – Настя покачала головой. – Это только выглядит страшно. Но попить ему не помешает.
Настя обильно сбрызнула сжатую рану перекисью, та зашипела.
– Так, смазать края зелёнкой, йода у меня нет…
Дима без просьбы достал из аптечки новомодный фломастер с зелёнкой, и Настя обвела рану жирной звёздочкой. Получилось красиво.
– Внутри-то помажь, – проговорил Андрей.
– Внутри не надо. Сожгу рану, хуже заживать будет, – ответила Настя. – И шрам будет больше.
– Шрамы украшают мужчин, – веско сказал Дима.
– Тогда я просто Марлон Брандо! – хохотнул Кривов. – А Виктору Петровичу, может, и не помешает.
– Защитить от внешней среды… – пробормотала Настя, игнорируя их.
Края ранки к этому времени неплохо склеились, и Настя смогла их отпустить. Она достала два больших, явно рассчитанных на детские коленки, белых пластыря.
– Ну, в идеале пластырь должен стягивать края раны, но рана не прямая, так что…
Настя заклеила лоб Виктору крест-накрест, чтоб наверняка. Эта инсталляция на учителе напоминала мишень для снайпера.
– По возможности приложить холод.
Настя шмякнула о землю пакет химического «снежка», растрясла, чтобы охлаждение было равномернее, и водрузила его на лоб Виктору.
– Что делать, если у него сотрясение, я не знаю, – извиняющимся тоном проговорила она и посмотрела на остальных ребят.
– Удачно, что у тебя оказалась аптечка, – сказал Берг.
– Да она вообще всегда нужна, – согласилась Настя. – В лоб же не только кокосом в джунглях можно получить.
– Справедливо, – кивнул Эрик.
Ольга аккуратно похлопала учителя по щекам.
– Виктор Петрович! – осторожно позвал Богданова девичий голос.
Взгляд Виктора вдруг сфокусировался на Ольге, и он хрипло сказал:
– Я знаю кунг фу…
– Что? – спросил Кривов.
– Что, Кривов? – уже более осознанно прокаркал Виктор и уставился на трофейный кокос в своих руках. – Что это такое?
– Кокос, Виктор Петрович… – проговорила Ольга.
– Сам вижу, что не розы, Светлова! Кто и с какой целью сунул мне в руки кокос? Блин, голова болит…
Учитель поморщился, поднял руку и нащупал снежок на лбу.
– А это что?
– Оставьте, Виктор Петрович, это надо ещё минут десять подержать, иначе шишка будет с рог единорога, – сказала Настя.
– Что произошло?
Виктор попытался подняться, но Сорокин его удержал.
– Вам выпала великая честь! Сам Хануман направил к вам своих детей! – торжественно произнёс Викрам.
Мужчина улыбнулся так, будто ребята только что сорвали джек-пот в лотерею.
– Кто? – спросил Эрик.
– Хануман. Который помог Раме освободить Ситу из плена Раваны, – ответил Нараян.
В некрасиво выпученных неморгающих глазах членов группы начисто отсутствовали признаки интеллекта. Нараян смотрел в ответ. Тишину нарушало только заунывное «вьииииить-вьииииить» какой-то пичуги в кустах.
– Хануман, – пояснил Нараян. – «Тот, у кого разбита челюсть». Аватара Шивы. Сын бога ветра Ваю и апсары Пунджикасталы, которая из-за проклятия риши родилась на земле в образе принцессы ванаров Анджаны…
– На нас обезьяны напали, Виктор Петрович, – Ольга решила взять повествование в свои руки, очевидно, встревожившись, что Нараян, чего доброго, зачитает им наизусть какую-нибудь сказку на три тысячи страниц. – Швыряли в нас чем попало. Вам вот в лоб засветили.
– Вас благословил Хануман! – с улыбкой сказал Нараян.
– Благословил? – саркастически спросил Виктор, придерживая «Снежок» на лбу. – Мало того, что они мне, как ты выразилась, Ольга, засветили, так они ещё, кажется, спёрли мой зонтик!
– Хануман принял жертву! – воскликнул Викрам.
– Это я жертва! А зонтик – мамин! Был… А, да что теперь сделаешь? – сокрушался Виктор. – А далеко до дороги?
– Мы прибыли, вот она. – Викрам махнул ножом за их спины.
Расчищенную поляну пересекала хорошо утоптанная тропа такой ширины, что в наших деревнях её бы уже назвали дорогой. Тёмная земля была настолько спрессована множеством путников, что даже недавно прошедший дождь не мог её размочить. Дорога превратилась в маленький ручеёк, который уже подсыхал, и по нему как раз проходила группа бородатых угрюмых мужчин в каких-то пыльных полосатых одеждах. Рядом с ними в поводу шли лошади. На поляне они свернули с дороги, чтобы не загораживать путь другим странникам и о чём-то коротко переговорили. Один из них отошёл от группы, повернулся лицом к Виктору и внезапно начал врастать в землю. Виктор выпучил глаза, потом зажмурился и потряс головой.
– Там яма, – сказал стоявший в полный рост Берг.
– Это колодец, – уточнил Викрам. – На дороге их много. Вы сможете пополнить запасы воды.
– А что, у вас в колодец надо спускаться? – спросила Маша.
– А что, у вас не надо? – удивился Нараян.
– Нет. У нас в них вёдра на цепи кидают, а потом поднимают с водой, – ответил Слава.
– Ах вот как. У нас тоже так делают. И на Дороге тоже, – Нараян кивнул. – Всё, друзья мои, я оставляю вас. Держите путь на юг, вы достигнете Индрапрасхи завтра вечером.
– Да. Заблудиться невозможно, – Викрам покачал головой из стороны в сторону в их характерной манере. – Передвигайтесь только днём, а на ночь останавливайтесь на таких полянах. Тигры редко выходят на дорогу, но всё же так безопаснее. Дикие слоны почти не нападают. Медведи точно не выходят – не любят шума. А вот скорпионов и змей надо опасаться, да. Приятного путешествия, друзья мои!
И с этими словами Викрам и Нараян сложили ладони перед грудью, с улыбками поклонились и бодро затопали обратно по тропинке.
Великая Дорога на Север.
Ребята стояли, замерев в тех позах, в которых их застали эти слова. Через секунду они, не сговариваясь, скосили глаза вниз, вглядываясь в траву, и аккуратно на носочках, как по лужам, подошли ближе друг к другу.
– Змеи? – дрожащим голосом спросила Даша.
– Скорпионы? – тонко пропищала Маша.
– Он ещё что-то про тигров говорил, – сказал Агеев. – С нашей удачей, мы встретим всех…
– Не каркай, Рус! – буркнул Вельский.
Виктора прошиб холодный пот. В той сети тропинок, по которой они сюда пришли, найти дорогу назад было невозможно. Если они попытаются рвануть за провожатыми, то непременно заблудятся. Они навечно останутся в этих джунглях, и если их там не сожрут, то они просто одичают. Одичают и будут, голопопые, прыгать по деревьям и есть бананы вместе с лангурами. Это кошмар. Он своим идиотским решением из-за никому не нужной гордости убил целую группу учеников. Как они будут выживать в джунглях, вооружённые одними карандашами и тетрадками? Вот это они влипли…
– Так, отставить панику! Ходят же люди по этой дороге! Посмотрите – народу много, – бодро сказала Ольга. – Сейчас вольёмся в толпу, а если что, отбиваться будем всем миром.
Мимо с песнями проползал один голый тощий мужчина весь в какой-то муке с грязными волосами, свёрнутыми в ригизюлю. Ребята мгновенно отвернулись, хотя их глаза так и остались выпученными.
– С ним я никуда не пойду! – отрезал Агеев.
– Согласен, – ответил Виктор. – Ладно. Давайте, ребята, шевелим поршнями. Где там у нас юг? Сейчас утро, поэтому солнце должно быть слева. Так, всем прикрыть головы и открытые участки кожи от солнечных лучей, побольше пить. На тень надеяться не приходится. Тепловые удары нам ни к чему. Хорошо, что пиво тут не продают, в такую погоду вырубит всех, не донесу, – пробормотал он себе под нос. – Следите друг за другом. Обязательно сообщайте мне, если у кого-то покраснеет лицо, заболит или закружится голова или затошнит…
– Меня уже от всего этого тошнит! – рыкнул Сорокин.
– Меня тоже! – не менее зло гаркнул Виктор, – Ещё раз: следите за своим состоянием. Под таким солнцем запросто можно получить ожоги или тепловой удар, скорой нет. Из первой помощи можем только в тень отнести и водички дать, а это так себе. Всё, шагом марш!