Григорий Григорьевич Федорец
Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу
– А, ты каким транспортом добрался? – Мишкин пересек комнату и подошел к здоровенному, дутых форм, холодильнику. Французский раритет, с грохотом трактора, мерно стучал компрессором, безуспешно борясь с липкой жарой в комнате. Нынешний костюм московского «джинсового мальчика» вполне соответствовал географической широте: капустного цвета пиджак из хлопка и брюки свободного кроя. Туфли типа «Прощай молодость» – резиновая подошва и сетчатый верх обуты на коротенькие, до лодыжки, носки. Всё в тему. – Тут тишина, как в деревне. Любое авто за три calle слыхать.
– Дак, я на лисапеде, – Кайда продолжал стоять у приоткрытого окна, через щели в ставнях наблюдая за металлическим воротами. Кстати, выглядевшими вполне: на калитке электрозамок и шарниры не скрипят, обе створки окрашены в зеленый сурик. Не хватает красной звезды, дежурного с АК на груди, да таблички с надписью «Министерство обороны РФ. В/ч 645053».
Зайдя в дом, где у порога встретил Валентин, он поделился впечатлениями. Тот фыркнул:
– Недавно здесь. Времени изладить не было, но просьбу трудящихся учту.
– Заехали на такси в здешнее сельпо, -подполковник вернул занавеску на место. Невидимые пичуги в кустах у забора вовсю судачили о житье-бытье, да в отдалении орали коты. Видно, делили что. Пожрать, либо кошку. А, может того и другого. – Прикупил средство передвижения о двух колес. За три авеню отсюда высадили. Мои дальше покатили, а я в седло. Попетлял чуток, проверился раз несколько на предмет слежки. Не без того.
– Шикарно мыслишь, разведка! – подражая киношному Жеглову, улыбнулся Мишкин, протягивая бутылку с водой из холодильника. Та, покрытая обильной росой, приятно холодила. – Лисапед – новаторство в здешних пенатах. Мотаю на ус. Покалякаем о деле?
Подполковник указал пальцем на ухо, вопросительно глядя на Валентина.
– Чисто, как в аптеке. Перед твоим появлением проверял, – полковник кивнул на пошарпанный, до облезлости, комод из красного дерева. Мебелина занимала целый угол и по виду переставляли её в последний раз в прошлом веке. В лучшем случае, в конце столетия. Если не раньше. – Сынку, магнитолу бачишь? Цэ машинка не тильки песенки слухать.
– Генератор помех, – вздохнул Александр. – Кошке ясно. И, этот факт вселяет оптимизм.
Мишкин почесал затылок и ухмыльнулся:
– Говорят, стимулирует мыслительный процесс. Врут, конечно. Задача, у нас с тобой не простая. Ой, как непростая. Пиндосы возмечтали переворот в Венесуэле замутить. По образу и подобию бандеровского. Мда… С привязкой к тутошнему колориту, конечно. Госдеп, ЦРУ и армия. Куда ж без неё. Правда, воинские люди как бы на подхвате. Материальное обеспечение, в основном. Первая скрипка за разведкой.
– Ясный палец, – шмыгнул носом Кайда. – Извини, акклиматизация.
Валентин понимающе подмигнул и продолжил:
– Крутить кадриль поручено отделу «Латинская Америка». Обозвали операцию – «Миссия Справедливости». Причем с большой буквы, как сам понимаешь.
– Ох, любят янки цветастые названия, – Александр покрутил головой. – Хлебом не корми.
– Ага. Но, здесь всё по-взрослому, – полковник вытащил из внутреннего кармана пиджака малогабаритный планшет и протянул Кайде. – Банкует некто Гарри Кларк. Заместитель начальника отдела. Мужик боевой, спецназовец из Navy Seal.
– Морской котик, – протянул тот, включая электронный девайс. – Контора серьезная. Есть план по противодействию «Миссии»?
– Пароль для входа – твой личный номер, – Мишкин отошел в угол и уселся в кресло из ротанга. – План имеется, как без него. Мыслишка у меня намедни появилась. Мда …
– И, – подполковник, набрав пароль на клавиатуре планшета, поднял глаза. – Излагай.
– Вербануть «тюленя», – пожевав губами, выдал Валентин.
– Не хило! – округлил глаза Александр. – Серьезно?! И, на чем?
– Чуть позже. С досье ознакомься для начала, – хитро прищурился тот. – А, я пока мате сварганю. От прошлых хозяев этой халупы цельный сервис сalabaza остался.
Глава 3. «Мы на лодочке катались …»
Кайда терпеливо смахивал страничку за страничкой, едва Гарри кивал.
– Крутится-вертится шар голубой. Крутиться-вертится над головой, – мурлыкал он вполголоса, отмечая про себя, что американец держится молодцом. Только пару раз дернул щекой. А, так … Крепкий орешек. Брюс Ли, мля.
– Тучи над городом встали, – неожиданно для самого себя, он сменил мотив. – В воздухе пахнет грозой. За далекой за Нарвской …
– Заткнись! – сквозь зубы рыкнул бывший «тюлень». – Финиш! Насмотрелся. Досыта!
– Ну, и хорошо! – улыбнулся подполковник и, выключив, убрал планшет. – Воды испить не изволите, герр оберст?
– С химией? Чтобы вывернулся, как носок? – отвернулся Кларк.
– Очень надо, – фыркнул Александр и налил себе из бутылки, умышленно расплескав.
«Ты хоть и спецназовец на всю голову, – размышлял он. – «Однако тоже человек. Вона, как кадык дернулся. Пить-то хотьца. Физиология – штука упрямая».
– Ладно, давай воду. Разговор долгий будет, так понимаю, – американец в три приема переполз в уходящую тень. – Условия у меня будет одно – если сгорю, вы оплачиваете лечение моей дочери.
– Всего-то? – обрадованно Кайда хлопнул ладонями по коленкам. – Ну, это без проблем. Однако такое счастье ещё заработать надо.
– Не бойскаут, знаю, – огрызнулся Гарри и приник к горлышку бутылки. Подполковник, удерживая емкость в должном наклоне, терпеливо ждал пока жидкость не исчезла в утробе пленного:
– Ну, вот, теперь ты в должной кондиции. Испражняйся, мистер. Пора.
– Хым. Как-то … Грубовато, – в глубине глаз Кларка вспыхнул и потух злой блеск. – Хотя… В моем положении привередничать особо …
– Ага. Положение твоё хуже губернаторского, – подполковник внимательно посмотрел на «тюленя». Нет, не показалось. И, лицо жестче стало. Значит решился, паскудник. Ну, ну. – Начинай, чего уж.
– С общей концепции операции?
– Валяй с общей. Детали уточнять будем по ходу.
Двадцать шесть часов назад.
Александр, коснувшись пальцем экрана, вышел из программы и вопросительно посмотрел на Мишкина.
– Мате пригуби хоть, – тот протянул разрисованный многоцветным узором сalabaza. – Впечатление от дайджеста?
Александр, взяв сосуд, отхлебнул:
– На мой вкус слабовато. Это не про чай. Зиндан, жена бросила, дочь больная … Набор не слабый, но …
– Согласен, клиент крепкий, – полковник поджал нижнюю губу, вышагивая из угла в угол комнаты. – И, смерти не побоится. А, чувство вины за страдания близких?
– Думаю, не прокатит, – размышляя, вздохнул Кайда. Поцокал языком. – Сдохнуть предпочтет, чем предать. Сталкивался с такими.
– Уверен?
– Уверен. Сам знаешь, в спецназе морально-волевая подготовка на первом месте. И, у нас и, у конкурентов. Методики одинаковые.
– Отлично! – просиял Валентин, закончив хождение по комнате. – Согласен в оценке.
– Не понял? – опешил Александр. Даже сalabaza поставил на комод. – В чём прикол?
– Сам подумай. О попытке вербовки оппонент начальству самодонос обязан сделать?
– Само собой.
– Будет проверка контрразведкой, так? И, полиграфом дело не закончиться.
– Аксиома.
– Операцию остановят?
– Наверняка. Процедура стандартная.
– А, Гарри в курсе. А, вот здесь-то и нарисуется коллизия, – Мишкин энергично потер ладони друг о друга. – Куда кривая выведет … Время покажет. Для нас любой вариант в плюс. У янки же ровно наоборот. За это стоит выпить.
– Мате? – улыбнулся Кайда.
– Увы, пока только чай,– Валентин притворно вздохнул. – Теперь дела текущие. Ходи сюда, друже, будь добр.
Он снова взял в руки электронный девайс:
– Так, уно моменто. Карта загружается. Ага, готово.
Валентин на экране увеличил масштаб и аккуратно коснулся подушечкой указательного пальца:
– Сегодня часикам к одиннадцати тридцати подтягивайтесь всей гоп-компанией.
– Пирс? – Александр наклонил голову к лежащему на столе планшету.
– Ну, да. Заброшен уже давненько, – полковник ещё увеличил масштаб. – И, это нам на руку.
– Морская прогулка?
– Да, ещё какая! Карибы, белые паруса, океан и ослепительные красотки, – Мишкин мечтательно закатил глаза. – Везёт же людям! А, тут шлындаешь по захолустью, да пылью давишься. Увы, нет в жизни счастья.
– Составь компанию, – хитро прищурился Кайда. – Чего уж проще. Вводная будет?
– Будет, – скупо буркнул Валентин и выключил планшет. – Всему своё время и место.
– В кубрике старого баркаса под шум волны и крики чаек? – фыркнул Александр, направляясь к плетенному стулу.
– Угадал. Почти. Однако чаек не гарантирую. Полагаю, дрыхнуть будут вечерней-то порой.
Кайда выключил диктофон смартфона и задумчиво окинул взглядом вокруг. Собственно, ничего и не изменилось за эти тридцать семь минут. Чайки или ещё какие пернатые, шут их знает, горлопаня, носились в прозрачном до звонкости небе. Солнышко, как тот дед Мороз, истуканом торчало в зените. Волны, не мудрено развлекаясь, гнали неисчислимые стада барашков. Покой и благолепие. А, вот Гарри-то скис. Не так, чтобы совсем, но …
– Коллега, – не выдержал американец, всё так же сидевший на палубе в своеобразном колпаке из рыбачьего сачка. – Развязать не пора?
– Развязать? – Александр почесал ухо, о чём-то размышляя. – Можно, конечно… А, зачем? Ещё не ясно, мил человек, чего ты там наплел. Правду либо кривду.
– Долго будешь определяться?
– Полагаю, не очень. Сейчас твой самодонос прогонят в Центре на главном компьютере, – подполковник взял последнюю непочатую бутылку. – Вердикт пришлют. Водички попьешь? Вот, и ладушки. Хлебни. Пока не морская.
Кларк, дергая кадыком, жадно глотал. Напившись, закрыл глаза.
– Помедитируй тут, схожу проведую твою гёрл, – Кайда поставил полупустую емкость подальше. Мало ли … Янки ещё тот волчара. – Привет передать?
Гарри угрюмо промолчал.
– Было б предложено …, – Александр дернул плечами. И, удаляясь, уронил за плечо. – Хозяин-барин!
Он быстрым шагом обогнул надстройку и, поднявшись по короткому трапу, распахнул дверь рубки. Картина предстала ещё та: дайверша, что мумия какого-нибудь там Тутанхамона, спутанная-перепутанная веревкой с ногами и руками, полулежала на диванчике. Всклоченные волосы торчали через ячейки сетки, местами порванной. Глаза метали молнии, а рот кривился.
– Красотка! – театрально восхитился Кайда, переступив порог. – Миледи в полный рост!
–Фурия, – с гордым видом собственника констатировал Чупа-Чупс на британской мове. Он сидел на таком же диванчике напротив, поигрывая ножом Гвинет. – А, ругается …, заслушаешься. Чисто боцман с пиратской посудины. Столько про себя узнал … Оказывается, я и вонючий опоссум с квадратными яй …
– Ладно, – прервал Александр. – Потом титулами похвастаешься. Сгоняй на бак. Там Гарри после словесного поноса медитирует. Стресс! Как бы … Сам понимаешь. Несессер с пилюлями оставь.
«Пилар», буднично постукивая дизелем, неспешно чапал, строго выдерживая курс зюйд-вест. Александр поднялся на мостик, где сменивший Мари, Чупа-Чупс скучал за штурвалом. Старший лейтенант, надо понимать для разнообразия, несколько сменил образ: алая косынка на шеи, черная балаклава, парусиновые штаны закатаны до колен и сандалии на босу ногу.
– Развлекаемся, ваше благородие? – Кайда встал так, чтобы легкий сквознячок, блудивший между иллюминаторами, охлаждал лицо.
– Имею законное право, – обиженным тоном сфальшивил тот и, не доиграв роль, засмеялся. – Я ещё «весёлый Роджер» поднял. Пусть бояться.
– На кой? Черный катер, флаг с черепом, – неодобрительно дернул подбородок подполковник. – Даже, по здешним меркам перебор.
– Шо вы такое говорите? Боже ш, ты мой. Чуток пикантности не повредит.
– Мда, – многозначительно хмыкнул Александр и, взяв бинокль, вышел. Очертание яхты американцев уже начинали плыть, но в оптику было отчетливо видно, как на палубе возник Гарри. Бывшего «тюленя» шатало, хотя на море полный штиль.
– Смотри ж ты, крепкий парень, – не опуская бинокль, одобрительно сказал Кайда. – Ты на снотворном не экономил, пан пират?
– Влепил дозу, слонопотаму мало не покажется, – откликнулся Морозов. – А, что уже ползает? Мачо!
– Он то может и мачо. В рубку двинул. Движок точно не запустит?
– Точно. Если только с толкача, – хихикнул Андрей. – Аккумуляторы на глушняк гавкнулись. Говорят, сахар вредно. Дак я рафинад, что у них был, в топливный бак накидал. Но на яхте ещё осталась керосиновая лампа, ведро, багор и набор рождественских свечей.
– Жаль, не ректальные. Но, по-любому скучно не будет. И, поговорить есть о чём, – удовлетворено ответил Александр. – Мадам Moor так и не раскололась?
– Нет. Команды на особые уговоры и не было, – Чупа-Чупс высунулся в открытую дверь. – Или я что-то пропустил?
– Погоди-ка, – подполковник удивленно прислушался. – Транзистор что ли?
– Не, – прислушался Андрей. – Мари на гитаре музицирует.
– Что-то знакомое, но не пойму. В испанском познания в пределах военного разговорника.
– Типа, хенде хох или как пройти к ракетной установке? – ухмыльнулся старший лейтенант.
– Отвали, тоже мне кустарь-одиночка. Что поет то?
– То же мне, бином Ньютона, – фыркнул Морозов. – Прислушайся, командир. Это ж, «Словно замерло всё до рассвета …»
– Мать частная! – подполковник хлопнул себя ладонью по лбу. – Во, мля солдафон старый.
И, будто в ответ, снизу из кубрика послышался чистый голос Мари на русском:
– Может статься, она – недалеко. Да, не знает – её ли ты ждешь … Что ж ты бродишь всю ночь одиноко, что ж ты девушкам спать не даешь?
Гитара и голос стихли, звуки растворились в воздухе, словно и не было. Александр буркнул под нос:
– Уснешь тут … Сюрреализм, блин. Вокруг Карибское море. До Латинской Америки доплюнуть можно, а тут … В натуре, откуда у парня испанская грусть?
Rio Meta, конечно, не Волга-матушка, но с Дунаем потягаться могла. Коричневатая вода, в широком русле с плавными изгибами, катила могучим потоком. По середине шла граница между Колумбией и Венесуэлой. Кошке ясно, полосатых бакенов с фонарями и без, колючей проволоки, пограничных вышек и прочий атрибутики здесь отродясь не видали. Край саванн, сельвы, болот. Сотни тысяч квадратных километров экваториальных лесов Амазонии. Глухомань Господня, да и только. В сорока шести верстах отсюда, аккурат на траверсе Пуэрто Паэс, Meta тишком вползает в Rio Orinoco и прут две сестрицы в обнимку, губкой впитывая реки и речушки со всей округи. Манит далекий океан. Едва замаячит, как рванет речной поток, венами разбегаясь по пятерне, и усталый стекает в Oceano Atlantico, напоследок накромсав ломтями острова.
Кисель утреннего тумана ещё цеплялся за низкие кусты у берегов, но на середине оставались только бледно-серые лохмотья. Заря выплеснула ушат жидкого золота, словно смыла вчерашнюю пыль с мостовой, и округа засияла. Rio Meta ожила калейдоскопом бликов.
Три семиметровых Зодиака морской серии кильватерной колонной выскользнули на открытый плес. Рулевые за штурвалами разом взвинтили обороты спаренных моторов и те, вспенив за кормой воду, понесли к венесуэльскому берегу. Встречный ветер лупил по лицам, заставлял пригнуться. Хуже всех приходилось рулевым: и, максимальную скорость держи, и от курса не на градус, и опрокинуться Zodiac не дай. Глаза от брызг защищали штормовые очки типа черепахи Тортилла, да ветровой щиток из прозрачного пластика. Надо признать, французские игрушки уверено справлялись. Пятерки бойцов с рейдовым снаряжением несли с легкостью, словно порожняком. Течение со скоростью курьерского сносило вправо, вынуждая держать курс норд-ост.
Два “Bell -412” возникли из глубины колумбийской сельвы и понеслись на сорокаметровой высоте, повторяя линию берега. Опознавательные знаки ВВС Венесуэлы на бортах: оранжево-сине-коричневый круги на трехцветной ленте таких же расцветок. Распахнутые боковые двери, крупнокалиберные пулеметы на турелях. Геликоптеры быстро нагоняли Зодиаки. Те, в счастливом неведении, мчались прежним курсом.
Кайда хлопнул пилота по плечу:
– Амиго! Не дай супостату развернуться. Ведомому продублируй!
Летчик понимающе кивнул и затараторил в микрофон на испанском.
Шестьдесят пять минут назад.
Репелленты трудились вовсю, соорудив невидимый купол для ядреного гнуса, что гудел, на манер трансформаторной будки в час пик. Отдельные бесшабашные особи в слепой ярости от такой пищевой несправедливости пытались прорваться к биологическим существам, что в количестве четырнадцати разместились на широкой поляне. Выбрать удобную площадку под аэродром подскока в «зелёном море сельвы», как выразился Носорог, оказалось делом не простым. С высоты птичьего полета проплешин в «зелёнке» попадалось не мало. Однако, два офицера бригады спецназа морской пехоты, прикрепленные к группе, оптимизма поубавили. Штука в том, что под тонким слоем твердой почвы таилось трясина. Человека и даже крупное парнокопытное держит запросто. А, вот механическую птичку, увы. Тем более, парочку. Диего, в звании “teniente coronel”, что соответствовало званию Кайды, оказался уроженцем штата Апуре. Будучи погранцом стёжки-дорожки в округе истоптал, гоняясь за контрабандистами. Сверяясь с подробной картой и бормоча под нос, довольно точно вывел на точку.
Теперь геликоптеры, наглухо задраив двери и люки, отдыхали рядом. Лопасти, что усы казачьих атаманов с известной картины гр-на Репина, понуро обвисли. И, не мудрено. Парочка за сутки отмахала почти пять сотен кэмэ. Так что, имели законное право. Вообще, Bell -412 – рабочая лошадка не только в тутошних пампасах. И, на гражданке пашет, и армия пользует.
Кайда, барином развалившись в походном кресле, на киношный манер приподнял пальцем козырек, надвинутого на лоб кепи:
– Вундеркинд, ты что, китайскую грамоту усвоил?
Морозов устроился с барской роскошью, по местным меркам понятно. На раскладном столе, размером с половину пингпонговского, мерцал цветной монитор пульта управления беспилотника, создавая слабое световое поле вокруг; теснилась батарея пластиковых бутылочек с напитками из экзотических фруктов; распечатанные пачки сухого пайка венесуэльских морпехов. Один БПЛА барражировал в небесах, трудолюбиво транслируя картинку на экран. Парочка других, готовая к запуску, смиренно ждала своей очереди.
– Нафига? – Чупа-Чупс нажевывал очередную галетину, не забывая прихлебывать грейпфрутовый сок. Он правой рукой двигал джойстик вправо-влево, а пальцами левой настукивал по квадратикам черной клавиатуры.
– Беспилотник китайский? Си эйч восемьсот второй, так? – Александр переглянулся с венесуэльским коммандос. – Диего, будь ласков, поведай, версия экспортная?
Офицер мотнул головой:
– Не. Специальная серия для сухопутного спецназа НОАК.
– Командир, не парься! – старший лейтенант шмыгнул носом. – Ларчик просто открывается. Мы в Центре с этой моделью недавно ознакомились. Диего, глянь, что за строения? Ферма?
– Си, сеньор, – венесуэлец, встав за спиной Чупа-Чупса, посмотрел на экран. – Rancho Buenos Aires. Это на северо-восток от нас. Пару километров по прямой. А, вот, – он указал на безликую проплешину среди плотного ковра зелени. – Laguna La Poledena.
– Япона-Матрёна! Сбылась мечта идиота! – фыркнул Капелев, возникший из утреннего тумана. – Я в Южной Америке. До экватора два лаптя по карте. Кругом сельва, льянос. Три дома и забор, не много не мало «Rancho Buenos Aires”. Лужайка – “Laguna La Poledena”. Пикник на обочине. Отошёл на два шага пос …,
– Командир, есть движение у границы! – перебил разглагольствования Капы, Морозов. И сказал-то, не особо громко, но всё разом изменилось.
– Работаем! – унтером рявкнул Кайда. – Пятиминутная готовность. Диего, командуй летунам!
Глава 4. «Солдат войны не выбирает»
– Алекс! Андрэ здесь остается? – Диего кивнул на Морозова, всё ещё торчащего за столом перед монитором БПЛА. Фыркнув сизым облачком авиационного керосина, запустился один, а следом и второй вертолет. Поляна наполнилась ревом турбин и разбойничьим посвистом лопастей, что даже орать стало бессмысленно. Кайда отрицательно помотал головой и подойдя, хлопнул Чупа-Чупса по плечу:
– Закругляйся, маэстро. Оставь оператора с напарником и в геликоптер. Напомни синьору teniente coronel, чтобы радиосвязь проверил. И, «Корд» прихвати.
– Яволь! – пропало морозовское в грохоте и ветре.
Пара Bell -412, слегка клюнув носом, легла на боевой курс. Подполковник, откатив дверь переборки, вышагнул в транспортный отсек. На скамейки взъерошенным воробьем сидел Андрей, баюкая дальнобойный «Корд». Напротив открытого проема у турели с М60D стоял Капелев. Ремни страховочного «лифчика» плотно облегали грудь в оливковой униформе, белый шлем с черным стеклом «забрало» закрывал пол-лица. Евгений, широко расставив ноги в тропических берцах, крепко держался за рукоятку и ствольную коробку «свиньи». Заправленная пулеметная лента дремала на рифленом настиле. Кайда, щелкнув переключателем тангенты, включил внутреннюю связь:
– Капа! Начинай с арьергарда. Потом по головной. Среднюю выбьет вторая вертушка. Наперво гаси движки, потом резину дырявь. Чупа-Чупс на подстраховке. «Языка» постарайтесь оставить. Гуд?
Офицер, не меняя позы, понимающе кивнул и взвел затвор пулемета.
– Сделаем, командир! – в наушниках откликнулся Морозов. – Раз врач говорит в морг, так тому и быть!
Александр, мазанув взглядом весельчака, перевёл рацию на передачу в эфир:
– Носорог! Готовность «ноль». Сейнер на исходную!
– Принял! – тут же откликнулось в наушниках. – Запускаю керогаз.
Подполковник поправил тактические очки и встал рядом с Капелевым. Поток находящего воздуха в основном мчал мимо, лишь часть втягивало в отсек, пузыря одежду и приминая ёжик волос. Он поднес к глазам бинокль. Зодиаки, взбесившимися метеорами, целеустремленно гнали к венесуэльскому берегу, хотя в лодках уже заметили погоню. В оптику было прекрасно видны напряженные лица в камуфляжной раскраске. Диверсанты оглядывались на нагоняющие вертолеты, не пытаясь навести штурмовые винтовки, что висели на ремнях у каждого.
– Тертые калачи, – одобрительно буркнул подполковник, переводя бинокль с одной лодки на другую.
– А, то! – голосом Чупа-Чупса ожили наушники. – По любому лохов в рейд не пошлют. Всё по-взросло …
Эм шестидесятый застучал вдруг, будто град сыпанул по металлу крыш. Строчки трассера рванули и зримо догнали замыкающий Zodiac. Фейерверком брызнули искры от висевших на транцевых досках моторов. Буруны ещё не усохли, а трассер перескочил на резину баллонов. Всё изменилось настолько быстро, что Кайда сморгнул. Секунду тому Зодиак, глиссируя, резал волну и, будто по взмаху волшебной палочки, оверкиль и уполз под воду. А, пулемет, смолкнув на секунды, сыпанул новую пригоршню свинца по головной лодке. Но, на перегонки уже летели желто-красные огоньки от второго вертолета. Они били в моторы, рвали баллоны второго Зодиака. Через двадцать секунд Rio-Meta буднично катила свои воды, не обращая внимания, что среди прочего мусора на поверхности барахтается семеро человек.
– Аллес! Как корова языком …, – выдохнул Александр и повел бинокль вправо. Из-за дальнего поворота, распустив гренадерские усы под форштевнем, стремительно набегал патрульный катер. Комендоры в ярко-оранжевых спасжилетах и белых касках торчали у носового автомата; на корме суетились матросы что-то таская-перетаскивая; пирамидой Хеопса возвышался капитанский мостик, где на открытой площадке виднелись фигуры.
– Носорог! Подбирай плотву, – Кайда придавил кнопку передачи тангенты. – Да, поспеши! Утопленники нам без надобности. Встречаемся в Пуэрто Паэс.
– Jawohl, Herr Oberstleutnant! – рявкнули наушники. – Уно моменто.
– Яволь, яволь! Сам ты … герр на всю голову! – огрызнулся в эфир Александр. – Работай, а не улыбайся. Роджер!
С высоты четыреста метров гавань напоминала кочергу. Узкая протока по идеальной прямой уходила вправо, оставляя широченное Rio Orinoco, и повернувшись под прямым углом, через полкилометра упиралась в пирс. Сам Пуэрто Паэс остался позади: серо-красно-желтые крыши домов-кубиков в паутине коричневых дорог на изумрудном паласе садов и лужаек. Пастораль. Здесь же вольготно жили-не тужили господа флотские. Речная пограничная бригада «Генерал-Аншеф Хосе Антонио Паэс» держала один из опорных пунктов. Типа заставы. Хотя, ежели сказать по правде, вполне себе тянула на нехилую базу. Пару десятков катеров, лодок и прочих водоплавающих посудин, облепили пирс. На берегу серебристые эллинги, серая казарма в форме каре, черное пятно вертолетной площадки. Вот к нему-то и потянулись вертолёты. Едва геликоптеры крепко уперлись лыжами в асфальтобетон, пилоты выключили двигатели. Несущие винты, отстегав лопастями на последок воздух, устало обвисли. Распахнулась дверь и первым спрыгнул Диего. Он оглянулся и призывно махнул рукой. Не дожидаясь, тут же энергично зашагал к ангара, где поджидали двое, покуривая сигареты. Судя по шевронам, спецназ морской пехоты, бригада «Генералиссимус Франсиско де Миранда». Завидев подполковника, они скоренько побросали недокуренный табак и в пыль растерли окурки подошвами ботинок. Наблюдавший за этим ритуалом Чупа-Чупс неспешно шагавший с рядом Кайдой, умилился:
– Мля, наш стиль. Правильные пацаны.
– Лихие хлопцы, что и говорить, – ухмыльнулся Александр. В отличии от Морозова он двигался налегке. Тактический рюкзак не в счет. Считай, несессер путешественника. По нынешним временам. Андрею же приходилось переть крупнокалиберный «Корд» в камуфлированном кейсе. Вещь казенная, где попадя не оставишь. – Если они в таком же стиле колумбийских коммандос придавят, первым сниму шляпу.
– Сомбреро, командир! – поравнявшись с ними, хихикнул Капелев. – Помочь, Андрюха? Или мы гордые?
– Не, мы не гордые, – Чупа-Чупс тут же вручил поклажу офицеру.
– Вообще-то, я думал твой «сидор» взять, – уныло вздохнул Капа, принимая кейс. – Личное оружие, как-никак. При себе положено держать.
– Для товарища ничегошеньки не жалко, – дурашливо улыбнулся Морозов,
облегченно встряхнув плечами. – Тем более, «дуршлаг» штука общаковая. Считай, твоя очередь, водоплавающий.
Пока они подходили, Диего весело тараторил, жестикулируя столь энергично, будто собирался вспархнуть.
– Вот чешет по-гишпански, – присвистнул Капа, обливаясь потом. Венесуэльское солнышко, зависнув в зените, от щедрот выплескивало ушат за ушатом, да и «Корд» – полутораметровая «дура» ещё та: почти пятнадцать кило. – Как на родном, аж завидки берут.
– Дак, гишпанский и есть родной, – Андрей скосил взгляд через плечо. – Дуркуешь паря?
– Развлекаюсь помаленьку. Пока время терпит, – облегченно вздохнул Капелев, оказавшись в тени ангара. – Вона, компаньерос как каблуками щелкают. Диего-красавчик верняком послал принести то, не знаю что.
– Хорош языками чесать, – шикнул на офицеров Кайда и, кивнув на стремительно исчезнувших в полумраке ангара морпехов, прищурил один глаз на синьора teniente coronel. – Какие новости?
– Самые, самые! – физиономия синьора подполковника сияла, словно новая монетка в один еврик. – Погранцы на подходе. Везут немалый улов. Кстати, ммм… что означает это слово – п л о д в а?
Надеюсь, обидное ругательство?
