Георгий Герцовский
Дракон в стогу сена

Глава 6. Второе отступление

Совсем забыл рассказать о том, что такое дудочки и побочки, о которых я упоминал при поимке кота. Хм… Ну, не можете вы этого не знать, не верю я, что наши потомки утратили способность перемещаться во времени. Но может случиться обратное: вы уже настолько далеко ушли в своих технологиях, что наши свистульки для вас то же самое, что для нас, скажем, первый велосипед с большущим передним колесом – забавно и глуповато. Поэтому вперед – додержу марку летописца!

Начну со школьных азов. Прошлое, в отличие от будущего, изменить невозможно. Оно уже было, и сколько ни маячь с гиперплазменной пушкой или, скажем, с антигравом перед неандертальцами, в настоящем времени ничего не изменится. Но! Не изменится только в нашей реальности! А их – реальностей этих – много, и они существуют одновременно, как бы наслаиваясь одна на другую. И вот между этими слоями можно сделать переход.

Объясню на примере. Представим, что какой то злостный террорист из будущего попал в тысяча девятьсот шестьдесят первый год с планом сорвать полет советского космонавта Гагарина. Бармалей приволок в прошлое динамит, подобрался к ракете, установил его там и во время старта щелкнул взрывателем. Бабахнет ли? Да еще как! И если террорист будет находиться достаточно близко, то он останется без руки, а если повезет человечеству, то и без головы. То есть для злодея это будет реальностью, а вот для Гагарина, ракеты, стартовой площадки и даже кинооператоров, ведущих съемку – нет. Пусть хоть Юрий Алексеевич в эпицентре взрыва окажется, он и низ спины не почешет. Почему? Да потому, что в прошлом в день полета Гагарина никаких динамитов не взрывалось – и баста. Этого НЕ БЫЛО. А значит, уже и не может быть. И слава богу – иначе каждый пьяница или дурак, попавший в прошлое, устроил бы нам незабываемое настоящее. Если бы мы, конечно, еще были… Или уже были… Если бы мы уже еще вообще были. Вот. Даже комар в прошлом укусить вас не может. Почему? Ответ прост. Вас кусал комар пятьсот лет назад? Не надо мне рассказывать про реинкарнацию – я имею в виду именно вас, теперешнего? Нет? Значит, уже и не укусит – ибо вас в те времена в том месте не было.

Но есть нюанс. И вот тут-то и порылась собака. Существует несколько реальностей. Одна – основная, в которой полет Гагарина состоялся. Она живет и продолжается, остальные постепенно затухают. Как вариантности, которые не получили продолжения. Как бы это пояснить? Да все просто! Сперматозоиды! Их был миллион и только один из них получил продолжение и стал вами или мной. Так же с реальностями – варианты одного и того же события распространяются, как шлейф от кометы.

Теперь о главном! Сторонний наблюдатель, случайно оказавшийся в параллельной реальности, может находиться там только шестнадцать минут тридцать шесть секунд. Потом он теряет связь с нашей реальностью и уже не может в нее вернуться. Помните знаменитую песенку – хитом была долгое время – «Шестнадцать тридцать шесть»? Как-то так там было:

 
«Твоя любовь ко мне шестнадцать тридцать шесть всего жила,
Через шестнадцать тридцать шесть другого парня ты нашла…
Я хочу, чтоб в другом измерении
Ты со мною осталась, Евгения!
Жизнь разбита на мгновения
По шестнадцать тридцать шесть!
Я люблю тебя, Евгения,
Не могу ни спать, ни есть!»
 

Вот оттуда у этой Евгении и росли ноги. А то, что после шестнадцати минут тридцати шести секунд вернуться уже нельзя доказано, увы, эмпирическим путем. Много исследователей полегло, прежде чем эти два числа люди запомнили лучше, чем собственные имена. Находились, правда, смельчаки, которые пытались опровергнуть этот закон – уж очень важно им было доказать, что они пробудут в подпространстве не шестнадцать тридцать шесть, а на одну сотую дольше… Остались в нашей памяти. И это не шутка. По мне, исследователи, которые не щадят живота своего – настоящие герои. Они стоят у истоков величия человеческой расы.

Наше настоящее прошлое принято называть прямым, а те реальности, которые шлейфовые – побочными или просто побочками.

Как же сделать так, чтобы прямое прошлое вдруг расслоилось на ряд побочных? Есть один секрет. Если бы террорист из будущего на космодроме взорвал-таки свой динамит, он увидел бы такую картину: на одной Гагарин и всё как всегда, а на нее накладываются тонкие отражения. В них взрыв состоялся, кричат люди, летят обломки и случаются прочие неприятности. И создал бы эти побочки громкий звук взрыва. Каждая побочка слегка отличалась бы от другой. Если бы после взрыва террорист вошел в одну из них, то у него было бы ровно шестнадцать тридцать шесть на то, чтобы насладиться зрелищем катастрофы и вернуться в прямое прошлое. Или он так и канул бы в никуда на радость общественности.

Но расслаивать реальность можно не только динамитом. Нужно что-то резкое или громкое – то, что заставит пространство создать новую реальность. Ученые испробовали множество способов. Как анекдот рассказывают случай, когда путешественник во времени создал побочки, просто случайно пукнув. Даже так, оказывается, можно сотворить дверь в иную реальность. И тут уже надо торопиться, чтобы дверь эта не захлопнулась. Сейчас для создания побочек используются те самые пищалки-дуделки, в одну из которых я дул что есть мочи в день встречи с котом. Это предмет наподобие тех, какие используют футбольные болельщики. Помните эти звуки среди матча, похожие на стон удушаемого павлина? Почему-то считается, что это кваканье придает любимой команде энтузиазм и веру в победу. Подобный свисток сделали и для расслоения – тут он и вправду уместен.

Из побочки в побочку можно прыгать сколько угодно, главное не задерживаться в подслоях более, чем на шестнадцать тридцать шесть, и в самом конце задания вернуться в прямое настоящее. Иначе так и будете до пенсии гудеть каждые четверть часа или сгинете, навсегда увязнув в одной из реальностей. Возвращение в современное настоящее совершается с помощью все той же палатки времени.

А вот интересно, бывали ли случаи, когда в одной из побочек исчезала палатка? Хм… Лучше об этом не буду думать, тем более что, если такое и случалось, мы об этом так никогда не узнаем, точнее не узнаем, отчего именно не вернулись те прыгуны.

Надеюсь, теперь понятно, как мы похищали – Анунаке больше нравится слово «реквизировали» – ныне вымерших животных из прошлого? Нашел тура, дунул, шагнул в побочку, сцапал копию и домой! И все законно. Посудите сами – прошлое изменилось? Нет, тур, который там был, там и остался. А то, что вы из побочки украли копию и дали ей вторую жизнь в далеком будущем – никак прошлое не качает.

Пропустив звонок, через шестнадцать тридцать шесть искатель пропадет для семьи и потомства. Но и наоборот, тот, кого мы выкрали из побочки, через шестнадцать тридцать шесть останется навеки с нами.

Пропали ли ученые, что канули в Лету? Никто не знает. Скорее всего, живут себе в другой побочке, как наши ворованные звери. Но в ту побочку уже не попасть, как не войти дважды в одну реку. Вся эта канитель объясняется как-то умно и красиво, со ссылками на Эйнштейна – но это к Индре. Оплату берет текилой.

В общем, суть нашей работы – пришел, увидел, утащил. Если же не повезет и зверя поймать не удастся, то почти всегда есть возможность сфотографировать. Фотографии и видеозаписи, сделанные в побочке, сохраняются. Хоть голографические, хоть цифровые, хоть бумажные. Изображение никуда не пропадает, это вам не «Назад в будущее».

Глава 7. Рыболепие

Костюм-лохмотья нам доставляют из киностудии, аквариум для перевозки рыбы покупаем в зоомагазине, нужная фраза на китайском извлекается из Сети.

Поскольку столица Востока и по сей день находится в нескольких тысячах километрах от Москвы, путешествовать приходится на дальнобойном ПЛД. Пекин встречает нас привычной суматохой, шумом и яркими красками. Не теряя времени, на гравах перелетаем на берег Янцзы, находим укромное место с густой растительностью и расчехляем палатку времени.

– Смотрите, – говорит Индра, – я сделала так, что шатры теперь могут устанавливаться автоматически. И назад собираться – тоже.

Она протягивает небольшой металлический стержень и показывает, на какую кнопку жать. Стержень начинает светиться, палатка времени, лежащая в разобранном состоянии, самоустанавливается.

Мерзавец Димон, как оказалось, взял все для шашлычка на природе. Злодей достает из рюкзака – а я-то думал, чего это он у него такой большой – складной гриль, кастрюлю с маринованным мясом и уголь в пакете. Если ты в прошлом, то развести огонь прямо на земле не сможешь – сами знаете, а если не знаете, еще расскажу. Потому Димону и понадобился разборный мангал. Командир принимается разводить пламя, Реджи протягивает руку, чтобы с углем помочь, но Димон будто не видит веста – сам все делает. Не скажу, что мне это нравится, но я молчу, да и девчонки не замечают, занятые сервировкой. В конце концов, весты сами виноваты. Глотая слюну и обиду, переодеваюсь в лохмотья, желаю всем приятного аппетита и отчаливаю.

День выдался погожий: солнце греет, небо голубеет. Начинаю умолять волшебное позвоночное.

– Кинай да ю! Панджу во, цинь, – причитаю я, стоя на коленях на резиновом дне лодки и низко кланяясь. Таким идиотом я себя не чувствовал еще никогда. Фраза, которую произношу, должна означать следующее: «Уважаемая рыбка, помоги мне, пожалуйста».

* * *

Так проходит, наверное, несколько часов… К тому моменту, когда солнце начинает склоняться к закату, я уже мокрый от пота. Над вечерним Янцзы тихо, если не считать доносящиеся с берега обрывки разговоров и редкие вскрики чаек. Да-да, сейчас, как и встарь, над Янцзы, будто над морем, чайки кружат. Запах шашлыка, к моему сожалению, давно улетучился, зато становится слышна музыка – наверное, с суперфона включили. Из долетающих с берега фраз можно понять, что мои сотоварищи считают идею с ловлей рыбки, мягко говоря, ошибочной.

Начинает темнеть. Я ложусь на дно лодки, решив немного отдохнуть. Пора вострить лыжи, то есть весла, к берегу. Ну, не повезло. А котяре при встрече выскажу все, что о нем думаю.

«С другой стороны, – спорю я сам с собой, – он и не обещал, что рыбка обязательно откликнется… Все равно шиш ему, а не экскурсия. Пусть сначала докажет на деле, что от него есть толк!» – кипит мой разум возмущенный.

Вдруг над рекой раздается звук, очень похожий на пароходный гудок.

«Интересно, – лениво размышляю я, – разве были пароходы в Китае пятьсот лет назад? Думаю, нет. Наверное, птица такая странная, у которой крик, как гудок».

В это мгновение слышу низкий женский голос:

– Ни ю ше ме венти ма?

– А? – произношу я, боясь пошевелиться.

– Ду ю спик инглиш?

Вновь принимаю сидячее положение и озираюсь. В паре метров от меня покачивается на волнах рыбина размером с небольшого дельфина. Она черного цвета, но с золотистыми плавниками. Именно они освещают и воду вокруг, и саму рыбу. Я свешиваюсь через низкий борт и таращусь такими же, наверное, круглыми глазами, как у нее.

– Кель лёнг тю парль, ан идьё?

Продолжаю таращиться, хотя моих познаний в вестских языках хватает, чтобы отозваться.

– На русском… Здрасьте… – наконец изрекаю я.

– Понятно, – сексуальным меццо-сопрано произносит чудо-юдо рыба.

«Так вот ты какая, Золотая рыбка?!» – соображаю я.

– У тебя, как я поняла, проблемы сверху донизу. Не только с эрекцией, но и с головой.

– Эрекцией?!

– Ну да… Это же ты повторял все время: «Йи най да ю, банджу боци»… Вот мне и стало интересно, кто это истошно орет в воду на плохом китайском: «Прийти на помощь эрекции! Прийти на помощь эрекции!»? Это что – заклинание такое? Приплыла узнать, что за новая мода прилетать из будущего и кричать над Янцзы о своей неустойчивости? Неужели помогает? Думала, либо открою для себя новое в медицине, либо идиота встречу. Оказалось, второе.

– Но я не идиот, уважаемая рыбка! И не по поводу эрекции здесь! Я пытался сказать на китайском: «Дорогая рыбка, помоги мне, пожалуйста». Просто не говорю по-китайски.

– Понятно. А раз я живу в Янцзы, так и говорю только по-китайски? Русских сказок не читал, что ли?

«Проклятый кот!» – думаю я.

– Читал, – киваю головой так энергично, что раскачиваю лодку, – но Баюн сказал на китайском говорить.

– Так что ты хотел-то? – томно спрашивает чудо ихтиологии.

– Рыбка, – начинаю я как можно более просительным тоном, – мы из будущего…

– Я это поняла по твоим лохмотьям…

Растерянно оглядев себя, продолжаю:

– Мы там открыли зоо… Мы там открыли парк! Точно! Парк удивительных зве… существ! Волшебных существ. Они там у нас гостят. И мы хотели бы пригласить тебя какое-то время погостить у нас.

Надо сказать, такая тактика была задумана с самого начала. Программа максимум – не только про последнего дракона разузнать, но и рыбку пригласить в качестве постояльца. Не поймать, а именно пригласить – не хочу всю оставшуюся жизнь проквакать или проблеять. Программа минимум – локация дракона.

– Парк, говоришь? Аттракцион хотите устроить – я буду исполнять желания посетителей, а вы золото грести? – устало интересуется Золотая рыба.

– Нет, что ты! – искренне возмущаюсь я. – Ни о каких исполнениях желаний речь не идет! Посетители будут просто любоваться тобой.

– О чем-то ты умалчиваешь, рыбак. Что скрываешь? – Она подплывает к лодке и наши физиономии оказываются в нескольких сантиметрах. Взгляд у рыбки с поволокой…

– Ну, вначале мы планировали, что все наши сказочные гости будут не совсем гостями… – говорю я, потупившись. – Они… в некотором смысле… были бы у нас постоянно. Но теперь, когда познакомился с тобой, понял, что это невозможно! – горячо заверяю я.

– Угу… Льстец. Но и это еще не всё, так ведь?

Лукавить бесполезно – рыба видит меня насквозь.

– Была у нас еще одна просьба… Кот Баюн сказал, что ты можешь выполнить желание. И у нас оно есть. У всей группы. Даже у всей изувэрской фирмы! Мы хотим узнать, где сейчас, в этом времени, живет последний дракон!

Рыбка на секунду задумывается:

– Он что, родственник тебе?

– Нет, – мотаю головой.

– Кому-то из твоей группы?

– Тоже нет.

– Тогда желанию в регистрации отказано, – бюрократично отвечает рыба. – Я исполняю только желания, связанные с личными нуждами просителя. Или с нуждами близких родственников. Пушкин же ваш – русский, правильно я помню? Вот почитай его документ, который он через триста лет напишет.

«Вот те на… Даже у ВС есть свою бюрократия», – думаю.

– А насчет погостить? – спрашиваю, затаив дыхание.

– Ты умеешь уговаривать женщину, – томно отвечает рыбка. – Хорошо. Я отправлюсь с тобой. Гляну, как и что там у вас, бедолаг… Может, помогу, чем смогу.

«Вот это удача! – мысленно ликую я. – Скорее к берегу! Что-то изувэров не слыхать. Спать, наверное, улеглись».

– Только поторопись, двуногий, – сексуально шепчет Золотая рыба, – думаю, осталась пара минут всего…

– Пара минут от чего?

– От того, – опять устало вздыхает рыбка. – Ты слышал гудок, когда я появилась?

– Ну…

– Это я пространство раздвоила, чтоб с тобой побеседовать. Ты же в другом измерении был, помнишь? Болтаем мы с четверть часа. Вот и считай. Или у вас в будущем не только с медициной и текстилем, – она опять бросает взгляд на мою одежду, – но и с арифметикой плохо?

– А как же… А мы как? Я же тут… Сколько уже? – принимаюсь я «последовательно» излагать мысли.

– Вот я и говорю тебе, исчадье будущего, – ласково произносит рыба, – что осталась пара минут, не больше. Уже минута.

– Так, а что делать-то будем? – спрашиваю я в панике. – Мне же надо успеть вернуться!

Рыбка задумчиво констатирует:

– Вот это уже похоже на желание. И от сердца идет. Принято.

Через мгновение обнаруживаю себя на берегу с декоративным аквариумом в руках, в котором плавает маленький оранжево-золотистый вуалехвост. Ребята, конечно, и не думали спать – просто я не мог их слышать, потому что находился в побочке.

– Ты как тут… появился? – Димитр почти отскакивает от меня, когда я вдруг возникаю в полуметре от него.

– Ого, смотри-ка, – скучно удивляется Индра, – вернулся. А мы уж не знали, что думать.

– А что у тебя в аквариуме? – спрашивает Анжела.

– Ты что, слетал в прямую и забежал в зоомагазин? Теперь будешь убеждать, что это и есть Золотая рыбка и ты в древней реке ее вместе с аквариумом выловил? – Димон пытливо смотрит мне в глаза.

– Никуда я не бегал, – говорю устало, – но – да, поздравляю, это она, та самая Золотая рыбка. Шашлычку не оставили?

– Сейчас, – говорит Реджи, – подогрею.

– А я уж думал, вы совсем изуверы.

– Рассказывай, – велит Димитр.

* * *

Для гостьи в спешном порядке – всего за неделю – вырывают огромный пруд, запускают в него всяких кувшинок да лягушек, а вокруг водоема разбивают настоящий ботанический сад – богатый список экзотических растений согласовывает лично Золотая рыба. Мощенные камнем тропинки, ажурные белоснежные беседки и лавочки вдоль пруда. В тени сакур и акаций – столики для будущих посетителей. Если бы у Антона Чехова или Ивана Тургенева была дача в Японии – наверное, она бы выглядела примерно так. В данной обстановке равно легко можно представить и тургеневскую барышню в платье с рюшами и японскую гейшу с яркими птицами на кимоно и высокой прической.

Прием объекта и заселение в него субъекта проходит с помпой – с красной лентой, музыкой и радостными изувэрскими лицами. Разумеется, очутившись в пруду, вуалехвост сразу превращается в огромную черную рыбину, чем пугает присутствующих непередаваемо.

Когда начинаем расходиться, рыбка высовывается из воды и окликает меня:

– Не забудь, полиглот, ты мне должен.

– Само собой… Вы так меня выручили…

– Да не то, горемыка, – прерывает рыба томным голосом, – еще два желания должен. Не забудь.

Я не нахожусь, что ответить, а только провожаю взглядом, скользящий под водой, гибкий рыбий силуэт. Почему-то мне кажется, что рыбка со мной флиртует. Мне становится страшно.

Глава 8. Начало сказочного зверства

На следующий день после поимки Золотой рыбки захожу в гости к Баюну. Да, да – иду прямо внутрь его павильона, и кот при этом без намордника, а я без ружья с усыпляющими зарядами. Правда – как мне рассказывали – заряды все равно окажутся в шкуре кота, если он начнет буянить или захочет закусить моим нежирным мясом. По всему периметру павильона установлены камеры и специальные устройства, выстреливающие усыпляющими дротиками. Но не боюсь за свою жизнь не поэтому – просто я Баюну уже доверяю.

На павильоне кота Анунака не экономила – понимала, что инвестиции отобьются. Участок Баюну выделили в пятнадцать соток. На них развернулся дом в русском стиле с имитацией печи, удобный тенистый сад с огромным дубом и цепью на нем – как без нее? К этой цепи и будут приковывать кота в дни прихода посетителей. Железный столб тоже врыли, но почему-то Баюн его не жалует – модель, видимо, не та. Общий ареал павильона окружили защитным полем, чтобы кот убежать не смог.

Баюн воспринимает новость с восторгом.

– Владычица Вод теперь здесь? – спрашивает с придыханием.

– Ну, да, – говорю тоном усталого супермена.

– Как все прошло? Ты все делал так, как я говорил?

– Ну, не совсем, – отвечаю, скромно потупившись. – Пришлось импровизировать… Но в целом, конечно, твоя помощь неоценима.

– Да, старик… Честно скажу, я думал, у вас ни черта не получится. Снимаю шляпу. – Кот делает красивый жест, будто и в самом деле с поклоном снимает шляпу, а я понимаю, что Баюн, наверное, уже успел насмотреться фильмов про мушкетеров.

– То есть как – не получится? Сам нас послал и сам не верил, что нам улыбнется удача? – возмущаюсь я.

Кот резко вспоминает, что у него на подоконнике не полита герань, и начинает заниматься ей.

– Баюн, я тебя спросил… – настаиваю я.

– Да что – спросил… – бурчит кот. – Получилось, и хорошо. Значит, вы не гвардейцы кардинала какие-нибудь, а настоящие дартаньяны.

– Но про дракона рыбка не сказала. – И коротко объясняю причину.

– Понятно, – вздыхает кот. – Тогда думать буду, куда вас еще послать…

– Вот, Баюн, посылать нас как раз не надо. Как бы тебе ни хотелось. Лучше по поводу дракона подскажи.

– А я о чем толкую? – не понимает Баюн.

* * *

Итак, в зоопарке теперь есть два постояльца, каждый стоит десятерых. Для посетителей парк пока закрыт, зато приоткрыт для будущих учредителей, коих за последние несколько дней здесь побывало немало. Вскоре появляются и бойцы невидимого фронта.

Их двое. Они прогулочным шагом проходят по зоопарку – заглядывают в павильон к коту, какое-то время стоят у пруда с рыбкой, а потом шагают напрямую в кабинет Анунаки.

– Что они сказали? – после их ухода спрашиваем начальницу.

– То, что я и думала. Сказали, что волшебные существа уже давно изучаются спецслужбами, потому пойманных зверей мы не обязаны сдавать для исследований, но попросили информировать о дальнейших поимках.

Как хорошо, дорогой читатель, что уже десятилетия на Земле нет войн! Навоевались, видимо. Но я, как историк, прекрасно знаю, что в былые времена, когда страны наперегонки изобретали и производили оружие, такой номер у Анунаки не прошел бы – наших ВС посадили бы в мешок и утащили в подземелья для исследований.

* * *

Наконец, Анунака собирает нас в конференц-зале, и мы по некоторым признакам понимаем, что сегодня опять придется пить. А признаки таковы: бутылка шампанского в ведре со льдом, пронзительно чистые бокалы и бутерброды с красной икрой на красивом блюде.

– Друзья! – с придыханием произносит Анна Николаевна. – Наконец-то наступил этот долгожданный день! Сегодня я зарегистрировала акционерное общество «Исторические звери уникальной волшебной эры»! Я смогла найти учредителей, а это значит наши мечты становятся реальностью!

У Анунаки всегда была склонность к патетике.

– Теперь, – продолжает изувэрская директриса, – мы должны наполнить наш зверинец, который в ближайшие недели будет с размахом отстраиваться, новыми чудесными существами. Сделаем его местом паломничества неравнодушных людей со всей планеты! Название нашей организации и ваши имена, как первых проходимцев…

– Первопроходцев… – негромко поправляю я.

– …останутся на веки в памяти человечества.

– Вечная нам память… – продолжаю бубнить.

Перспектива остаться в памяти роняет энтузиазм группы до невиданного ранее отрицательного уровня. Это понятно по лицам «проходимцев».

Но главное понятно: денег Анунаке под проект отгрузили кучу, зарплаты нам обещают увеличить, премиями засыпать, а в будущем – как уже было сказано – увековечить. По словам Анунаки, личные беседы с рыбкой и котом помогли инвесторам избавиться от скепсиса. Ускорение его исчезновению придавала мысль о возможной выгоде.

* * *

В последующие несколько дней в зоопарке появляются новые экспонаты – причем без участия команды ловцов.

Сначала откуда-то – чуть ли не из холодной Африки – доставляют яйцо. Говорят, что яйцо василиска. Один из учредителей выкупил его за баснословные деньги в каком-то местном музее. По сути, это просто большое яйцо – кто и почему решил, что оно именно василиска – не ведаю. Почему оно не может принадлежать тираннозавру или птеродактилю какому-нибудь, тоже не ясно. Вряд ли кто-то находил их и сравнивал.

А в день фуршета в честь регистрации изувэрского зоопарка список ВС дополняется еще одним существом.

Малайзийский соучредитель фирмы нашел у какой-то сибирской старушенции удивительное создание, много лет живущее в буханке ржаного хлеба. Нашедший утверждает, что это Мальчик-с-пальчик. По сути, это просто светящееся нечто – сгусток энергии. Пристально вглядевшись, можно разглядеть что-то похожее на лицо – глазки, носик, смеющийся ротик. Впрочем, если долго пялиться, например, на лампочку, то тоже разглядишь, что угодно. Обладает ли Мальчик-с-пальчик какими-либо умениями, кроме навыка прятаться в буханке, – тайна, покрытая мраком. Да и имя-то ему подходит не очень – он больше пальца примерно вдвое.

Информация о последнем, умирающем драконе учредителям, разумеется, тоже озвучивается. И большинством голосов – шесть против двух – толстосумы соглашаются, что выяснение местонахождения последнего сказочного звероящера ничуть не менее интересная и перспективная тема, чем поимка самих ВС. Потому решено поиск и поимку по возможности совмещать. А мне только это и надо.