Георгий Герцовский
Дракон в стогу сена

Глава 4. Драконы в пролете

На следующий день я просыпаюсь много позже, чем нужно. А у нас собрание утром. Все должны свои идеи притараканить:, кого бы нам поймать, чтобы развернуть изувэрства во всей полноте. Вылив в себя полбутылки минеральной воды, выбрасываю из суперфона голограмму в воздух и жду. Наконец Анжела шепотом отвечает. Как я и думал, в конференц-зале вовсю идет оперативка, и на ней присутствуют все, даже чертов вест, а главный протеже начальницы еще в трусах и в десяти километрах от собрания.

– Ты где? – спрашивает Анжела. – Тебе Димитр уже два раза звонил…

– Блин… Да я суперфон вчера выключил спьяну. А будильник тоже в нем. Если спросят, скажи – лечу!

– Что ле́чишь? – не поняла Анжела.

– Склероз я лечу! Вместе с алкоголизмом.

На ходу натягивая комбинезон, выскакиваю из квартиры. Так тороплюсь, что чуть не сталкиваюсь в воздухе с компанией студентов.

* * *

Обычно Анунака обращается ко мне на ты, но сегодня она чересчур сердита:

– Уважаемый Рэмислав! В то время как мы здесь собрались по актуальному вопросу и не можем начать собрание уже, – она смотрит на часы, – сорок две минуты, вы где-то прохлаждаетесь?

Первым делом у меня, в силу природной язвительности, рождается желание ответить Анунаке в подобном же стиле:

«Многоуважаемая Анна свет Николаевна! Во первы́х строках своего письма хотелось бы сообщить вам, что я вовсе не Рэмислав, как вы изволили выразиться, а Рэм – это, с вашего позволения, мое полное имя…» – ну, и так далее. Однако решаю не испытывать терпение начальницы и что-то бубню в ответ, что, по-моему, должно походить на краткую скорбь по утраченной дисциплине.

– Итак, Рэмислав, – продолжает наседать Анунака, – какие у вас есть размышления на тему второго волшебного животного, которое мы могли бы поймать перед тем, как выйти к будущим акционерам с предложением?

Слов слишком много, но общую суть я улавливаю.

«Отдувайся теперь, – думаю. – Если скажу, что мыслей нету, надо мной свершат суд Линча».

В таких безвыходных ситуациях меня часто спасает… Даже не знаю, как это назвать. Да вру, – прекрасно знаю! Глупость спасает! Начинаю что-то делать, а уже потом пытаюсь сообразить, зачем и что творю. Русское «авось» в динамически-прикладном виде.

– Кот! – вдруг заявляю я, и окидываю присутствующих радостным взглядом. Что я имею в виду, остается для меня тайной. Но, сказав «а», надо говорить «б». Эх, вывози, родимая!

– Что кот? – вздыхает Анунака. – Ты хочешь вернуться и посмотреть, не водятся ли там, откуда кот, какие-то другие ВС?

– Кстати, – говорит Анжела, – Баюн что-то о гномах говорил. Хотя где их там искать?

Спасибо, милая. Ты помогаешь мне выиграть время.

– Да! – чувствуя, что снова на коне, радостно вскакиваю в седло, точнее сажусь на стул, и продолжаю: – Кот Баюн может нам подсказать, где и кого мы можем поймать. Ведь он же волшебный! И говорящий к тому же. Вон он даже об инопланетянах слышал, так уж, наверное, кого-нибудь из ВС тем более знает.

Народ смотрит на меня с уважением. И если лицо Анунаки выражает уважение идее, то взгляды моих вчерашних братьев по стакану говорят: «Во дает… А у меня хватило сил только дотащиться к началу собрания».

– Да, Рэм, – кивает Анна Николаевна, – твоя мысль заслуживает внимания. Считаю, что ты и должен попытаться ее воплотить. Если что-то понадобится, обращайся. На этом собрание считаю закрытым, следующее завтра, в это же время.

Я захлопываю рот, так и не успев озвучить ни один из множества аргументов против того, чтобы с Баюном беседовал именно я. Вляпался.

* * *

У клетки Баюна стоят изувэры – они тихо переговариваются, кот же делает вид, что знать их не знает, задумчиво поигрывая на балалайке.

– Вы чего здесь? – спрашиваю я, помешивая сахар в только что взятом кофе.

– Вот, – говорит Анжела, – хотим посмотреть, как ты с ним договариваться будешь.

– Не, ребят… Я очень, конечно, извиняюсь, но лучше нам с ним одним остаться. Установить, так сказать, мост доверия.

– Валяй, – кивает Димон, – устанавливай свой мост. Главное, чтобы тебе потом не пришлось зубной мост себе устанавливать.

Я вздыхаю и, проводив взглядом четверку сотоварищей (точнее, тройку и новенького), приступаю к диалогу с чудом фауны.

Как ни странно, сразу после ухода изувэров кот перестает бренчать на балалайке и поднимает взгляд на меня:

– Что, старик, попал как кур в ощип?

Смысла я не понимаю, но улавливаю сострадательную интонацию. Снова вздыхаю, соглашаясь:

– А почему «старик»?

– Велели пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что? – спрашивает кот, игнорируя вопрос.

– Не совсем. Велели прийти к тебе и спросить, где бы нам другого зверя волшебного поймать, – отвечаю без обиняков.

– Кого поймать?

– Ну, зверя какого-нибудь. Волшебного. Типа тебя. Можно единорога, овцу с золотым руном, жар-птицу – да кого угодно!

– А зачем? – большие раскосые глаза Баюна становятся еще больше.

Усмехнувшись, отвечаю:

– Как зачем? Вон, говорят, японцы единорога поймали. Кто-то с горгульей селфи сделал… И нам надо!

– Погоди, как поймали? – перебивает меня кот. – Ты, старик, что-то мне голову морочишь. Неужели вы единорогов едите? – от ужаса глаза Баюна становятся просто огромными.

– Ха, ну ты даешь: «едите». Нет, конечно! – отвечаю.

– Тогда зачем их ловить?

– А тебя мы зачем поймали? Чтобы другие могли на тебя посмотреть.

Кот поднимается на задние лапы, подходит к прутьям клетки, вцепляется в них и спрашивает:

– Что-то я в ум не возьму, старик… Так вы меня в клетке держите не для того, чтобы съесть или скормить какому-нибудь великану? А чтобы на меня посмотреть можно было? А с чего вы взяли, что на меня без клетки смотреть нельзя? Я без клетки выгляжу даже лучше!

– Так это небезопасно, – пожимаю плечами я.

– Разумеется. А житие вообще небезопасно. Но так и для меня тоже! Вон у вас какие штуки есть, – он кивает в сторону пролетающего ПЛД. – Может, тогда лучше вас в клетки порассаживать? И безопасно, и смотреть на меня сможете, когда я мимо хожу!

– Ха, – я откровенно веселюсь. – Ты же всего лишь животное! Хоть и волшебное! А мы – люди! – последнее слово я сильно интонационно подчеркиваю.

Баюн смотрит на меня ошарашенно.

– И что с того? – спрашивает, наконец.

– Мы, – поясняю терпеливо, – особая раса! Породившая множество гениев, совершившая миллионы открытий… В конце концов, даже тебя мы смогли поймать только благодаря достижениям человеческой цивилизации! Иначе бы, наоборот, ты за нами пришел и утащил к себе в дремучий лес. И тогда уже мы сидели бы в клетке! Но сам понимаешь, как это глупо звучит!

– Ах вон что! – сверкнув глазищами, говорит кот. – Вы – особая раса?! Ну, тогда понял…

Баюн отворачивается и начинает урчать – точь-в-точь как домашний кот, только в двадцать раз громче. И если домашний Васька обычно урчит от удовольствия, то этот звук скорее на рык смахивает. Наконец Баюн приходит в себя, встает на четыре лапы, прижимает уши – точь-в-точь провинившийся котенок – прилипает к прутьям и спрашивает вкрадчиво:

– А зачем вам на меня смотреть-то? Вы что, всех сказочных зверей рассовываете по клеткам? – Глаза у кота сейчас как у девочек в аниме.

– Каких таких «всех сказочных зверей», – снисходительно улыбаюсь я. – У нас пока, кроме тебя, и нет никого.

– То есть как – нет? – загробным шепотом произносит кот. – А Змеи Горынычи? А Василиски? А лешие с водяными?

Тут уж я хохочу от души.

– Если бы они тут были, – говорю сквозь смех, – тогда я бы точно в клетке сидел! Причем из ультратитана!

– Сдох, значит, – сообщает Баюн, встает на задние лапы и задумчиво бредет вглубь клетки.

– Кто сдох, старик? – копирую я обращение кота. Может, у них так все друг к другу обращаются?

– Понятно – кто. Змей Горыныч. Дракон, по-вашему, новомодному. Сдох последний дракон. А я-то думал… – Кот, с горечью махнув лапой, углубляется в раздумья.

– Погоди, старик, что-то я ничего не понимаю. При чем тут дракон? С чего ты взял, что он сдох?

– А, ну да, вы же не знаете. – Кот усаживается и вновь берет балалайку. – Вы же – особая раса! Откуда вам… Еда вы, а никакая не раса, – бурчит он едва слышно. – Если в мире умирает последний дракон, исчезают все волшебные существа.

– Как исчезают?

– По-разному. Сначала чахнут, потом просто испаряются. Был и нету.

– Что-то бред какой-то, – усмехаюсь я. – Какая связь между драконом и тобой, например?

Баюн смотрит на меня нецензурно.

– Дуб, – говорит кот.

– Сам ты дуб, – обижаюсь я.

– Дуб у себя за спиной видишь? Вот тот, вдалеке?

– Ну вижу.

– Как ты думаешь, если его срубят, листья на нем будут жить дальше?

– Нет. Но он же их породил! Вот и связь.

– А солнышко тебя породило? Ярило которое?

– Нет. Меня мама родила.

– Но без Ярила ты жить не можешь, правильно? Скопытишься сразу. Скочевряжишься. Или как вы там выражаетесь в свое дикое время? Сдохнешь, короче.

– Умру.

– Умрешь. Хотя оно тебя не рождало. Вот так и Змей Горыныч для нас. – Кот опять глубоко вздыхает – видно, что я его отрываю от горестных, но нужных раздумий. Но мне нельзя возвращаться ни с чем.

– То есть ты думаешь, что у нас нет живого дракона, поэтому и нет волшебных существ? А пропали они потому, что он умер?

– Дуб.

– Да что опять с дубом этим? – оглядываюсь я.

– Ты – дуб, раз приходится повторять одно и то же. Но занимает меня другое. – Кот садится, закидывает правую заднюю лапу на левую, упирает локоть в колено, а подбородок в переднюю лапу – совсем как задумавшийся человек. – Почему они у нас в лесу исчезать начали? Я уже тогда заподозрил…

Конечно, меня раздражает, что какой-то кот, пусть даже волшебный, разговаривает со мной так пренебрежительно. Да еще и дубом обзывает. Но я решаю умерить гордыню ради науки.

– Слушай, может, и есть что-то в твоих словах! – говорю. – Еще в книге «Путешествия Афанасия Никитина», написанной в середине пятнадцатого века, полным-полно разных зверей диковинных, с которыми он по дороге в Азию повстречался. А вот за последние пятьсот лет упоминания обо всяких чудищах и оборотнях резко уменьшились. Можно сказать, на нет сошли. Так это с драконом связано?

Кот смотрит на меня довольно долго, видимо, переваривая услышанное. Потом, задумчиво почесав подбородок, произносит:

– Неужели уже пять веков прошло, как последний Повелитель умер? Вот я попал! – тоскливо заключает он. Баюн снова тянется за балалайкой, но прежде, чем он начинает голосить о забайкальских степях, успеваю встрять:

– Ты сказал, что заподозрил что-то. Еще в своем времени. Что именно?

– Сказочные существа захандрили. Кикимор на болоте не слышно, уродцы бородатые реже наведываться стали, водяной, который по соседству жил, и вовсе исчез куда-то. Я уже тогда подумал – не к добру. Теперь понял…

Тут меня охватывает восторг научного свойства. Я воображаю, что сделаю открытие мега планетарного масштаба – смогу установить дату и сформулировать исторические предпосылки исчезновения волшебных существ из мира людей! Это не только на докторскую тянет, тут уже нобелевкой попахивает! Как известно, после войны ее стали и за исторические открытия вручать. Да и самому мне стало – ох как интересно!

– Но если они исчезать начали, а ты нам живой и здоровый попался, то, значит, дракон еще жив?

Кот опять задумчиво смотрит на меня. Видимо, наконец-то наши размышления стали синхронными, и я в его глазах больше не выгляжу пнем.

– Значит, жив, – говорит Баюн. – Но вряд ли долго протянет. Я, между прочим, тоже в последнее время хвор был. Старуха уже грозилась чучело из меня сделать – плохо службу стал исполнять.

– А она-то сама? Ей что, дракон не указ?

– Яге-то? Она обычная ведьма, – махнув лапой, отвечает кот. – Людская ворожба со змеем не связана.

«Все-таки люди – избранная раса! Нам даже драконы нипочем!» – думаю я.

– А где живут драконы? – задаю сокровенный вопрос.

– Ты что, дурак, старик? – спрашивает Баюн. – Откуда я знаю? Это же Повелители! Они по всему свету есть! Были то есть.

– Вот бы найти одного, – мечтаю я.

– Зачем? – усмехнувшись, спрашивает кот. – Сюда притащите? Так он порвет шатер ваш игрушечный и проволоку расплавит. Съест всех и не подавится!

– Нет, зачем! – Тут начинается дождь, и я понимаю, что мы не подумали о защите котовой клетки от осадков. – Просто хочется взглянуть на живого дракона! В самый последний раз в истории Земли! Это же… Потрясающе! Погоди, я сейчас.

Ничего не найдя, кроме палатки времени, решаю использовать ее в качестве дождевика. Накидываю на клетку и укрываю кота от дождя.

– Рыбу тебе поймать надо, – заявляет кот из образовавшейся в клетке полутьмы. – Золотую. Тогда и про дракона узнаешь, и барыню свою умастишь. Если, конечно, – в голосе кота слышится насмешка, – сможете Владычицу Вод к себе залучить.

– Какую барыню? – растерянно спрашиваю я.

– Бабу, что командует вами.

– А как найти Золотую рыбку? – спрашиваю, затаив дыхание.

– А ты мне чё? – слышу вопрос.

– В каком смысле?

– Я тебе рассказывай, помогай, а мне с того – что?

– А чего бы ты хотел?

– Во-от! С этого начинать надо! Завтра приходи. Расскажешь, как тут у вас устроено всё. Потом и скажу, что мне надобно. А сейчас я устал, спать хочу… – И Баюн громко зевает.

«Вот наглец, – думаю я с улыбкой. – Ничего, пообвыкнется, научится уважать своих новых хозяев».

Понимаю, что Баюн – хоть и кот – мне симпатичен, и я уверен, что общий язык мы найдем.

Глава 5. Изувэрский консультант

Сторожа, который приглядывает за пойманными зверями, зовут Данилыч. Коренастый и бородатый, с надетой набекрень шапкой-ушанкой. Любит выпить, но не абы что, а исключительно настойки, которые сам и готовит – на травах да ягодах. Главный ингредиент – водка. На три литра ингредиента мне пришлось раскошелиться утром следующего дня – Данилыч перехватывает меня, когда я иду к клетке Баюна.

– Вот ить… Штука та… Мокрая – тяжелая, ядрить. Я ее того… Назад скатал. А то бы тебе, сам знаешь… – он заговорщически подмигивает.

Не сразу понимаю, о чем спич, да еще такой содержательный. Данилыч снова подмигивает и глазами начинает вращать в направлении клетки Баюна. Тут до меня доходит. Я же палатку времени не убрал после дождя, а она сто́ит как пятьдесят моих зарплат! Поэтому взнос в копилку Данилычевых настоек считаю инвестицией в будущее. Которого бы у меня не было, заметь Анунака местонахождение палатки раньше, чем сторож.

Свое выступление на оперативке начинаю с рассказа о последнем драконе и сказочном бессилии средневековых волшебных существ.

– Потрясающе, – говорит Анунака. – Это действительно на нобелевку тянет. Вот бы его поймать…

– Кого? – спрашивает Анжела. – Дракона?

– Угу, – мечтательно кивает начальница. – Хоть бы маленького какого…

– Что-то я сильно сомневаюсь, что тот последний, который в их времени остался, непременно маленьким окажется, – говорю я.

– Да и маленького в клетке не удержишь, – хмыкает Димон. – Это же дракон. Полыхнет жаром, и все. Если, конечно, драконы вообще существуют.

– Ничего, – заявляет Анунака. – Стекло огнеупорное установим.

– Попробовать можно… – подает голос Реджи.

На подачу отзывается Димон:

– Что попробовать, вест? Дракона скрутить? Думаешь, так просто? – И продолжает уже вполголоса: – Это тебе не Грецию грабить.

– Я не грабил… – пожимает плечами здоровяк.

– Зато банки твои вестские грабили, – сквозь зубы цедит Димон.

– Хватит, ребята! – одергивает их Анжела. – Ваши ссоры никак не помогут, наоборот!

– Главное, найдите дракона, – говорит Анунака. – Даже если поймать не сможете, сделаем величайшее научное открытие. Да и запись, конечно, привезете! Это нашему зоопарку такую рекламу сделает!

Потом я зачитываю рейдер кота. Этот внушительный список под диктовку Баюна составлялся мной собственноручно.

– «Избу хочу нормальную. Как у бабки моей. Чтоб там миски, горшки, дрова – всё чтоб было. Что я – соловей, в клетке жить? Книг хочу много», – озвучиваю я.

– Он что, читать умеет? – поражается Анжела.

– Угу, – отвечаю. Наблюдая за реакцией собрания, чувствую себя факиром, вытаскивающим из маленькой тюбетейки огромного питона. Делаю это медленно, наслаждаясь процессом и восторгом зрителей. – «Хочу посмотреть царство ваше дикое. Провезите меня, покажите. И пусть со мною холоп будет, который все пояснит».

Смех.

– «Хочу, чтобы у меня такое стекло было на стене, которое будет всякие истории показывать…»

– Типа «свет мой зеркальце, скажи?» – смеется Димитр.

– Не-а… Это он про телевизор с выходом в сеть.

– Как?.. – вслед за Анжелой поражается Анна Николаевна. – Откуда он про это-то знает?!

– Я ему рассказал, – не без гордости сообщаю я.

– Но зачем?!

– Рассудил, пусть он лучше мультики смотрит, чем по клетке шарахается да песни на балалайке орет. Как бы не удумал чего – под бренчанье. А так – всем спокойнее.

– Ты готовый отец, Рэм, – говорит Димитр.

– Спасибо, – скромно киваю я.

– Индра, можно это организовать? – спрашивает Анунака. – Только без клавиатуры и тачпадов. Не хочу, чтобы он научился сообщения рассылать.

– Без проблем, – качнув плечами, отвечает Индра. – Сделаю настройку только на входящий сигнал. Отсылать ничего не сможет.

– Хорошо, – Анунака вздыхает. – Еще что-то?

– Еще просил мяса в избытке. Он было намекнул, что неплохо бы человечины, но сошлись на оленине и кабанятине. Свинине то бишь.

– Это все?

– Да, пока все, – отвечаю, – дом, экскурсия, книги, телик и много мяса.

– А не жирно будет за одну-единственную услугу? – Анна Николаевна смотрит свирепо, будто я себе все это выпрашивал.

Не нахожу, что ответить.

– Нет, ты скажи, Рэм, ты сам как думаешь? Не жирно?

– Думаю, мы могли бы по частям выдавать, а не все сразу, – говорю. – Ты нам сказочного зверя, мы тебе дом, ты нам следующего – мы тебе телик.

– А он согласится? – начинает успокаиваться Анунака.

– Не знаю, – честно признаюсь я. – Но постараюсь уговорить. Причем начал бы именно с дома. Вчера был дождь, например…

– Да, я вчера уснуть не могла, – говорит Анжела. – Все переживала, что кот тут мокнет.

– Не мок, – говорю негромко, адресуя только ей – нарисоваться же надо. Анжела смотрит с благодарностью.

– Это я и без вас знаю, – замечает Анунака. – Еще вчера распорядилась возвести для него павильон. Печки и дров там, конечно, не будет – разве что декоративные. Но отопление обеспечим.

* * *

Вернувшись к Баюну, вижу, что тот жрет сгущенку из огромной банки. При этом он запускает лапу в недра жестяного сосуда, а потом медленно вытягивает ее, любуясь, как сладость плавно стекает обратно, но по пути встречает преграду в виде распахнутой пасти.

– А не обманете? – спрашивает он, с наслаждением облизывая липкую лапу. – Я вам про зверушку расскажу, а вы мне – дулю, а не терем?

– Сам рассуди, старик. Если мы тебя обманем один раз, то второго ВС от тебя не получим. А кроме того, Анунака – барыня наша, как ты ее называешь, – уже дала распоряжение установить павильон. Строители завтра начнут работу.

– Вот, – кот ложится на спину, поднимает банку над пастью и терпеливо ждет, пока длинная тягучая капля оставшейся сгущенки дотянется до его трепетно высунутого языка, – завтра… и… приходи.

– Ох и вредный ты, старик. Ну, завтра так завтра, – говорю и собираюсь уйти.

– А книги будут? И по городу провезете? – Слышу.

– По книгам вопросов не возникнет, телевизор к сети подключат, по экскурсии – видно будет. Посмотрим на твое поведение! – вспоминаю я фразу, которую ненавидел в детстве.

– Э-э… – Баюн машет рукой, – я-то думал…

– Погоди, а что ты думал? – возмущаюсь я. – Никто не обещал, что все до одного твои желания сразу будут исполняться. Мы тебе не кредитный отдел «Всепланетного банка». Но если мы договоримся, я постараюсь выбивать для тебя самые лучшие условия.

– Ого… – Кот, отвлекшись, наконец, от пустой банки, окидывает меня скептическим взглядом: – Биться будешь за меня? Ради какого-то кота волшебного будет биться представитель особой расы? – ерничает Баюн. – Ладно, считай, что уговорил. Но тогда и у меня условия есть. Я тогда тоже могу отказывать в подсказках, когда вздумается.

«Ох и хитрый котяра!» Он нравится мне все больше.

– Только не врать! Или вообще молчи, или помогай. Но не обманывай.

– Лжесвидетельствовать не намерен! – кот гордо задирает подбородок. – Не предупредить о чем-то – могу, а нарочно лгать не стану.

– Договорились тогда, – говорю я, но руку сквозь прутья клетки протягивать опасаюсь.

– Значит, так. С Владычицей Вод будьте осторожны. Ей стоит глазом моргнуть, и все сгинете!

– Она не может моргнуть глазом, – неуверенно сообщаю я, – у нее нет век.

– Владычица Вод может всё! – категорично заявляет кот. – Так что лучше ее не сердить.

– А можно ли ее как-то сдержать? Есть же какие-то способы?

– Способы, – кот косится на меня и чешет подбородок. – Способы есть… Без воды она бессильна. Но и не проживет долго. Еще одна слабость – с ней почти всегда можно договориться. Как и со мной. Если не жадничать слишком, не просить невозможного. Только кому попало она в сети не попадется. Сама решает, кто ее достоин поймать.

– И как же я узнаю, достоин или нет?

– А никак. Приплывет к тебе на зов, значит – да, – Баюн вновь принимается самозабвенно лизать лапу.

– Постой, а когда и где ловить-то ее?

– Вернитесь в прошлое и скачите на Янцзы. Там, кстати, в стародавние времена драконы тоже жили поблизости. Правда, в мое время они уже и там перевелись.

– Погоди, ты-то откуда можешь это знать? От твоего леса дотуда – как до Китая!

– А птицы на что? – Баюн смотрит удивленно.

– Понятно, – киваю я, хотя с трудом представляю диалог кота с журавлями. Но сейчас это не главное. – Ладно, прибыли мы на Янцзы, дальше что?

– Что-то я подзабыл… – Баюн чешет затылок. – Что ты там говорил насчет поездки по городу?

Мерзавец умеет торговаться.

– Баюн, ты же всех распугаешь… Извини, конечно, у нас обычно по городу говорящие коты-людоеды не расхаживают. Вестов хватает. Могу на первый раз провести тебя в ПЛД.

– Главное, сена побольше задайте своей ПЛД. Долго кататься буду. Город хочу посмотреть. Дюже занятно мне.

– Хорошо, – говорю, – постараюсь устроить. Но, увы, тебе придется быть в наручниках. Иначе никто не разрешит.

– В кандалах, что ли? – котяра смотрит с презрением. – Ладно, куда деваться-то… Короче, друзей своих оставишь на берегу. Возьмешь челн, выплывешь на середину реки, встанешь на колени на дно лодки и начнешь умолять. Желательно, чтобы ты облачился в лохмотья и вид у тебя был как можно несчастнее. Так прямо и говори: «Владычица морей, приди, молю тебя, на мой зов». И жди. Повезет – приплывет. Да, не забудь, Янцзы в Китае – вот на китайском языке и взывай.

– Понятно. Только одно не ясно: как она меня услышит, я же буду в прямой, а она в побочке?

– Ты что, дурак что ли? – ласково спрашивает кот. – Это же Владычица Вод! По-вашему, Царица Морская! – Говоря это, Баюн широко разводит лапы и вытаращивает глаза. Видимо, это должно означать что-то огромное по влиянию.

На том и расстаемся.

* * *

Утром следующего дня докладываю честно́му собранию о беседе с котом. Мое предложение прокатить Баюна по городу в ПЛД принимается в штыки.

– Ты представляешь, что будет, если случится хоть малейшая нестыковка? Мне голову снимут. Заметь, Рэм, не тебе, не коту, а именно мне! – говорит Анунака.

– Но ведь его тоже можно понять, – заступаюсь я. – Почему он должен нам выдавать всяческие тайны и помогать в отлове, если мы не можем просто ознакомить его с местом, в которое он попал?

– Ты о нем прямо как о человеке говоришь, – усмехнувшись, замечает Димитр.

– Нельзя его понять, Рэм. Вот у меня дома обычный кот живет, не сказочный – и даже у него непонятно, что на уме. Что уж тут говорить про волшебного зверя? – говорит Анунака.

Тем не менее экскурсия обещана, но состояться она может только после того, как будет официально объявлена дата открытия зоопарка.

– Объясни Баюну, что сейчас о нем никто кроме нас не знает. Даже полиция. Во всяком случае, я надеюсь на это! – Анунака обводит взглядом собрание. – А когда объявим дату открытия, тогда уже не будет нужды прятать кота в мешке. Пока, скажи, будем выполнять остальные его… – она вздыхает, – требования. Почему у меня ощущение, что нам поставили ультиматум? – заканчивает она и закрывает собрание.

Изувэрская операция «Китайская рыбалка» назначается на следующее утро.