Геннадий Александрович Салтанов
Zusammen – Вместе
Глава 7. Признание и легитимация проекта и команды МТК «ZF»
7.1 Основания и варианты признания проекта
По мировым стандартам основанием признания крупных научно- технических достижений принято считать:
Широкие публикации в ведущих научно-технических изданиях, монографии;
Решения научно-технических советов высокого уровня (головные Министерства, Академии наук);
Востребованность инновационных технологий на рынке, подтвержденная, как внутренними, так и международными контрактами;
Серьезный опыт апробации и внедрения разработок на крупных энергообъектах, в том числе – в атомной энергетике, как объектах повышенного риска и ответственности;
Официальное признание и оформление инновационной технологии «ODA – CON» в виде лучшей практики «Good practice») и др.
Ну и, пожалуй, самое главное в данном контексте – признанный и успешный опыт международного сотрудничества и официального партнерства для решения столь крупных междисциплинарных и межотраслевых задач.
К концу 80-х годов 20-го – столетия командой МТК такой набор оснований был накоплен, что мотивировало разработчиков, руководителей и реализаторов проекта «ZF» на оформление его легитимации и международного признания.
Идея выдвижения технологии «ODA- CON» и команды начала прорабатываться еще нашими немецкими партнерами в ГДР в 1988 году. Рассматривались различные варианты формирования состава, включающего ведущих участников проекта как от ГДР, так и СССР, также вид признания (в частности, национальная премия ГДР. «Учреждена в Германской Демократической Республике в 1949 году. Премией награждались люди, имевшие особые заслуги в области науки и техники, культуры и искусства, изобретатели и рационализаторы. Награждались не только граждане ГДР, но и иностранцы. Традиционно церемония награждения проводилась 7 октября в день Республики».
Процесс оформления и согласования такого варианта в ГДР рассматривался, в частности, после успешного применения технологии ODA-CON при консервации Армянской АЭС в феврале – марте 1989 года.
Однако крутые перемены в ГДР в ноябре 1989 года, падение Берлинской стены, смена строя и предполагаемое воссоединение ГДР с ФРГ не дало возможности осуществиться этому выдвижению. Что, однако, никак не сказалось на отношениях в команде, (см.гл.9 «Ренессанс»). При этом деятельность в плане признания и легитимации проекта (уже с советской стороны) сильно активизировалась.
7.2 Признание и легитимация
7.2.1 Лучшие практики.
В современном мире словосочетания и бренды «Good practice» или «Best practice» – лучшие практики – используются повсеместно и, как правило, означают сформированный опыт и успешность его использования.
Best practice – формализация уникального успешного практического опыта. Согласно идее лучшей практики в любой деятельности существует оптимальный способ достижения цели, и этот способ, оказавшийся эффективным в одном месте (случае), может оказаться столь же эффективными и в другом.
В СССР в ходу была, как известно, лишь одна марка «успешности», так называемый «Знак качества». Тем не менее, на основе успешной реализации проекта ОДА-CON, тесного взаимодействия с зарубежными ведущими фирмами атомной энергетики, в частности, с «Электрисите де Франс», пришла идея оформить данную технологию, как «Good practice», в международном плане. Эта идея совместно с руководителями крупнейших АЭС – СССР и ГДР была реализована и оформлена в 1990 г. как «Good practice» – MC (90.001) – Chemistry под брендом «Использование микродобавок ПАВ» (Use of surfactant microadditives) и утверждена WANO – всемирная ассоциация организаций, эксплуатирующих атомные электростанции (World Association Nuclear Operators).
Приложение 7-1
Good Practice – WANO- MC (90.001) – Chemistry.
8 February 1990
USE OF SURFACTANT MICROADDITEVES
Goodprac.ssg
INTRODUCTION
Several facilities have experimented a water-steam chemical treatment using new techniques based on a surfactant and hydrazine microadditives injection into water-steam circuit.
These techniques have specific advantages in various fields and have achieved practical improvements that are described in this good practice document.
MAIN CHARACTERISTICS OF THE TECHNIQUES
The techniques are based on octadecylamine (ODA) and hydrazine microadditives injections into the water-steam circuit of a Nuclear Power Plant. This injection ensures basic properties which include practical value and have positive influence on the system efficiency and protection.
The technique fundamental properties are:
To lower surface tension at the liquid-gas interface;
Metal surface hydrophobization by oriented ODA adsorption;
To inhibit corrosion;
To wash metal surfaces from earlier ferrooxide deposits and corrosive impurities;
To ensure alkaline reaction;
Steam volubility;
Heat resistance and low degree of mechanical destruction;
Absence of foaming;
Absence of gel formation at low temperature;
Minimal toxicity.
These properties include practical value in mechanical and chemical areas:
Erosion-corrosion protection in operation;
Reduced erosion-corrosion metal wear intensity;
Reduced carbonic acid and oxygen corrosion intensity;
Suppression of local corrosion in specific areas;
Lowered droplet impingement erosion intensity;
Lowered cavitation related erosion;
Reduced stress corrosion intensity.
The fundamental properties have also positive influence on system efficiency and protection.
The system efficiency is increased with:
heat and mass transfer intensification at boiling and condensation and
hydrogasdynamic process optimization:
wet steam and liquid film unsteady flow stabilization;
two-phase flow dispersion and decrease in the thermodynamic non-equilibrium level.
The plant components (steam generators, heat transfer equipment, turbine paths and piping) are cleaned from deposits and corrosive impurities.
A protective film is formed and preserves short and long term power equipment (steam generators, pipings, valves, turbine paths, condensers, heat exchangers).
Preserving properties are retained for up to 1 year.
DEVELOPMENTS AND PRACTICAL ACHIEVEMENTS
These techniques have been developed and proposed for VVER type Nuclear Power Plants. Specific equipment have been tested and developed for measuring main parameters and results.
The practical achievements are:
Improvement of equipment reliability, safety and lifetime by reducing the erosion-corrosion process intensity by 70-90%;
Increasing of the unit efficiency by not less than 1% by decreasing loss of energy in two phase flows, by heat and mass transfer intensification and by ensuring the circuit surfaces to be more pure from deposits
Substantial prolongation of plant turbine paths and heat transfer surface lifetime by their periodic cleaning and conservation for the repair work time.
REFERENCES
Various steps of experiments (laboratory, prototype, industrial) have optimized these techniques. Specialists of major research organizations in the USSR (VNIIAM) and GDR (Institut fur Energetik) took participation in the new technique investigations and developments.
For more information contact the WANO Moscow Centre or for technical questions, please contact:
Professor G.A. SALTANOV, VNIIAM
Ul. Kosmonavta Volkova, 6a
125171 MOSCOW USSR
Telephone :1508279
For questions concerning applications, please contact:
P.L.IPATOV, Balakovo NPP Manager
g.Balakovo, Saratov region, 413800 USSR
V.SHMIDT, Kola NPP Manager
Pos.Polyarnye Zori, Murmansk region, 184151 USSR
R.LEHMANN, “Bruno Leuachner”, General Manager
2200 Greifswald DDR
Telex. 318322 KKW
7.2.2 Государственные премии
В этом же году созрело предложение по выдвижению комплекса работ данной практики на Государственную премию СССР. С учетом ограничений по количеству возможных кандидатов (а коллектив, как было видно выше – очень большой) было решено ограничиться выдвижением работы на тоже очень престижную – Премию Совета Министров СССР. Г.А. Филиппов предложил мне заняться подготовкой соответствующих материалов и – главное – согласование состава участников во избежание конфликта интересов и возможных непониманий и обид не включенных.
Руководителями комплексной работы были определены Г.А. Филиппов и Г.А. Салтанов. Помимо уже упомянутых выше основных разработчиков, хочу отметить особо: М.Е. Дейча, О.И. Мартынову, Е.И. Игнатенко, а также руководителей Балаковской АЭС (Ипатов П.А.), Армянской АЭС (Вартанян М.Т.), ПО «Атомэлектроналадка» (Сааков Э.С., Пашевич В.И.)
В начале 1991 года работа на соискание премии Совета Министров СССР была представлена Министерством тяжелого машиностроения СССР, т.к. головная по проблеме организация ВНИИАМ была ему в тот момент подчинена. (Рис. 7-2)
Сообщения о присуждении премии СМ СССР поступили где-то в августе 1991 года.
И тут началось самое интересное – путч 19 августа 1991 года. Полная неопределенность со структурами и начальством, в т.ч. Министерством. Министр Величко В.М., наш главный промоутер, стал уже первым заместителем премьер – Министра СССР, но продержался только до ноября 1991 года. Мне идут звонки, типа: «Поздравления получили! А где деньги, Зин?» Отвечаю: – «Обустроится». И к удивлению всех – обустроилось.
НА СОИСКАНИЕ ПРЕМИИ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР
(Продолжение. Начало в №№ 4, 5)
34. Филиппов Г.., Салтанов Г.А., Назаров О.И., Кукушкин А.Н., Таратута В.А., Дерендовский А.Ф., Шалобасов И.А., Сафонов Л.П., Поваров О.А., Дейч М.Е., Мартынова О.И., Куршаков А.В., Пашевич В.И., Сааков Э.С., Игнатенко Е.И., Козлов В.В., Мамет В.А., Тяпков В.Ф., Ипатов П.Л., Громов Е.Б., Бармин Л.Ф., Вартанян М.Т., Тепикин Л.Е.
«РАЗРАБОТКА И ВНЕДРЕНИЕ НОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ПОВЫШЕНИЯ НАДЕЖНОСТИ, ДОЛГОВЕЧНОСТИ И ЭКОНОМИЧНОСТИ ОБОРУДОВАНИЯ АЭС И ТЭС»
Представлена Министерством тяжелого машиностроения СССР
Рис. 7-2. Выдержка из представления на соискание премии СМ СССР
Премию Совета Министров СССР вручали торжественно 20 декабря в Колонном зале (или ГКНТ) уже точно не помню. Съехались все. (Рис. 7.3)
Отмечали событие в Доме журналистики г. Москва, а 26 декабря 1991 года Советский Союз прекратил свое существование как государство и субъект международного права.
Вот такой уникальный кейс завершения Good practice, ODA-CON на разломе эпох.
Рис.73. Лауреаты премии Совета Министров СССР. Декабрь, 1991 г.
Нижний ряд. Справа налево: Игнатенко Е.И. (начальник «Союзатомэнерго»), Громов Е.Б. (Балаковская АЭС), Сааков Э.С. (Гендиректор «Атомэнергонадзор), Дейч М.Е. (профессор МЭИ), Вартанян М.Т. (Директор Армянской АЭС), Таратута В.А. (Зав.лаб. ВНИИАМ).
Верхний ряд. Слева направо: Назаров О.И. (зав.отделом ВНИИАМ), Салтанов Г.А. (зам. директора ВНИИАМ), Филиппов Г.А. (Директор ВНИИАМ), Мартынова О.И. (профессор МЭИ), Сафонов Л.П. (зам.ген. директора НПО ЦКТИ), Кукушкин А.Н. (зав.лаб. ВНИИАМ)
Глава 8. На изломе эпох
1989 год – год потрясений в физическом (Армения, г. Спитак) и политическом плане, в том числе и для проекта ZF.
Теперь очень кратко и документально о команде и проекте ZF в свете событий 1989 г.
Январь – февраль. Армения, АЭС. Решение об останове Армянской АЭС принято. Команда собрана: немцы, русские, армяне. Представители всех слоев руководства от высшего (Союзатомэнерго) до молодежи.
О них – отдельно.
8.1 Начало 1989 г. глазами молодежной части команды ODA-CON МТК.
Елена Величко – сотрудница лаборатории Кукушкина А.Н. (ВНИИАМ)). Молодая, удивительно скромная, трудолюбивая, коммуникабельная и увлеченная работой команды, научным направлением. Была принята на работу в отдел №15 ВНИИАМ. Легка на подъем, готова к командировкам, что для женщин непросто.
И вот стрессовая ситуация – землетрясение в Армении, 1988 г. Как она рвалась туда, хотя момент был крайне сложным, да и небезопасным как в организационном, так и в производственном- технологическом плане. Лена рвалась не на эпизодическую экскурсию, а именно на «черновую», но беспрецедентную и интересную работу. Да и команда была хорошо сработанная, включая «наших» немцев.
Вообще-то по современным меркам, Елену Владимировну можно было бы отнести к разряду т.н. «мажоров». (побольше бы нам в России таких).
Её отец – Величко Владимир Владимирович – Министр энергомашиностроения СССР, а в будущем – на излете СССР – первый заместитель председателя Совета Министров СССР. Работу нашу активно поддерживал, но командировку дочки в Армению – не сильно. Естественное волнение (даже сопровождающего направил в Ереван – помощника Министра и моего друга – Сергея Симонова). Правда, тот не сильно встревал в процесс и остался в Ереване, а Елена работала с удовольствием увлеченно на АЭС.
Кстати, на основании серьезных личных научных исследований, подкрепленных промышленными испытаниями, как на Армянской АЭС, так и на других объектах, Елена в 1989 г. успешно защитила кандидатскую диссертацию. Вот так, молодежь!
А в это же время – молодежный десант в ГДР.
Выше отмечено, что команда быстро разрасталась. Среди них одним из ведущих партнеров в СССР был Всесоюзный НИИ атомных электростанций, который активно включился в проект ODA-CON.
Одним из молодых специалистов, выпускником МЭИ, была разработана интересная математическая модель эрозионно-коррозионного износа трубопроводов АЭС, что было очень кстати для исследователей ИФЭ/ЦРЭ в рамках развития ODA-CON. Это был Максим Салтанов, а было ему тогда 24 года. По рекомендации руководства ВНИИАЭС и согласованию с ВНИИАМ и ИФЭ/ЦРЭ он был отправлен в 3-х недельную командировку в ГДР в феврале 1989 г.
Воспоминание М.Г. Салтанова.
ГДР-1989
«Прилетел в феврале. В большой рыжей шапке-ушанке. Сошел с самолета, а там тепло – 18 градусов. А в Москве минус 5.
Ехали из аэропорта – всё вокруг чисто, убрано, аккуратно, вылизано.
Водитель как «втопил» на Трабанте 80 км/час – стрелка не шелохнулась до Лейпцига.
Ordnung.
В общежитии поселили в люксовый номер. Так и не разобрался с отоплением. В углу стояла маленькая печка и топилась брикетами. В будни приходила служительница – затапливала ее. Нужно было только подкладывать. А в выходные потухла. Так и не растопил.
Хорошо, что знал немецкий. В МЭИ совершенно случайно на 2-м курсе попал в экспериментальную группу изучения языка по методике Китайгородской. Повезло. Действительно научился. Но после – 5 лет не было разговорной практики. 2 дня молчал. На 3-й день что-то щелкнуло – стал понимать и говорить. Всё и везде! Но и немцы по-русски говорят. В общем, язык – это здорово!
Разбирался с немецкими трамваями, в которых двери открывались снаружи – нажатием на кнопку. Два пропустил – смотрел, что делают немцы с закрытой дверью. На третьем понял. Всё-таки высшее техническое.
Немцы приветливые, общительные. Общались нормально, доброжелательно. Неприязни, скованности, настороженности – никаких тараканов в голове не почувствовал. Вообще. На улицах много наших военных – тогда только готовились к выводу. Испугал двух наших майоров в стоячем кафе на вокзале (огромный, кстати, вокзал – внутри похож на Казанский). Стояли рядом, приняли меня за немца (одет в немецкую куртку), разговаривали о своём – без купюр. Попросил передать соль. Обалдели. Но развеселились. А в кафе всё вкусно! Да везде – на улице, в гаштетте, в институтской столовой.
В институте атмосфера совершенно рабочая – дали комп (по тем временам довольно продвинутый) – сидел, переносил программу. Приставили сотрудника – Хайнриха (он и встречал). Хороший парень. Ездили с ним вдвоём в Дрезден. В поезде всю дорогу говорили о войне.
В Дрездене галерея открыта. Сикстинская мадонна – да, там. Но висит высоко, да и так, что на лице блик от лампы… Не видно. Жалко. Ещё, как ни странно, остались развалины от бомбежек. Много. Хотел взять на память камешек. Хайнрих сказал, что запрещено.
Интересно, в бытовом плане: обилие и разнообразие еды, вещей, спокойствие, обеспеченность и уверенность людей, обустроенность и аккуратность в каждом квадратном сантиметре, – конечно, был потрясен. Но в науке – мы не то что круче… Романтичнее что ли. И амплитуднее. Ребята точно могут построить себе и нам удобный дом. А мы им палатку… но на полюсе. Или на Луне.
Мне кажется очень важным вот это ощущение добрососедства, перспективной работы, интересной жизни и плодотворного взаимоотношения с немцами, как у Елены, так и у Максима.
Трудно было представить, что где-то через полгода произойдут политические потрясения, покруче Армянского землетрясения.
И это в ставшей нам столь близкой и по-рабочему – интересной стране – ГДР.
