Галина Львовна Романова
Надежда

Нет, не вспоминать о прошлом. Его нет. И никогда не будет. Впереди только настоящее – то, которое закончится, когда ее выпустят из «стакана». Кстати, сколько она уже тут просидела? Часа три, не меньше. Есть хочется и пить. А еще – в уборную. Они что, уверены, что она – манекен, которому все равно, где и сколько торчать?

Надежда прислушалась. Снаружи была тишина, но женщина чувствовала – догадывалась – что тихо не просто так. На самой границе восприятия различалось мерное гудение каких-то генераторов. Видимо, тут есть установка, которая глушит звуки извне. Ведь если она на витрине, как обычный товар, то есть и покупатели. И они наверняка сейчас ходят с той стороны, рассматривают ее, обсуждают с продавцами достоинства и недостатки «экземпляров». Может, вот прямо сейчас за нее кто-то выписывает чек – или чем там в космосе расплачиваются? А может, магазин пока не открылся… Да нет, вряд ли. Наверняка, их запустили сюда непосредственно перед открытием. Красота, как говорила Ольга, товар скоропортящийся. Как бы узнать поточнее?

Неизвестность убивала. Вот это ожидание конца хуже смерти. Пусть бы уж что-то произошло!

Надежда прижалась лицом к стенке, закрыв голову с боков ладонями, чтобы лучше видеть, что происходит с той стороны. Что-то проясняется. Какие-то тени двигаются мимо. Силуэты… мама дорогая, да некоторые явно не гуманоиды! Вон шагает нечто, похожее на медведя. А с той стороны что-то… э-э… ползет? Господи, только попасть в рабство к разумным слизням не хватало!

«Мамочки, только не это!» – силуэт, похожий на вставшую на дыбы гусеницу – точнее рассмотреть не удалось – направился в ее сторону, и Надежда отпрянула. Почему-то захотелось перекреститься, и она еле подавила в себе порыв. Мама перед смертью стала очень религиозной, но дочь лишь скептически пожимала плечами – мол, это ты от страха. Правда, в церковь после смерти мамы ходила несколько раз…Но что теперь с того? Если бог и есть, то явно он не здесь.

«Гусеница», тем не менее, проползла мимо, и Надежда перевела дух. От облегчения колени подогнулись, и она опустилась на пол, устало прикрыв глаза.

Три дня пролетели, как один.

Ошеломленный Рой бродил по мегаполису, как потерянный, чувствуя себя чужим и лучше кого бы то ни было понимая значение словосочетания «каменные джунгли». Гудзон тоже был покрыт лесами – по всяком случае, та часть материка, где он жил. Там таилась своя жизнь, дикая, мало изученная. Несмотря на то, что планета двадцать лет, как вошла в состав империи, там даже вблизи фортов попадались новые виды зверей, птиц и растений. И открытым оставался вопрос по поводу местного населения. Кое-какие материальные свидетельства существования разумной жизни иногда находили, но вот тех, кто оставил все эти орудия труда и наскальную живопись – нет. Аборигены то ли вымерли, то ли переселились с этого материка куда подальше. За восемь лет, что Рой провел на Гудзоне, люди ни на шаг не продвинулись вперед в решении этой загадки, и сейчас мужчина чувствовал себя в городе, словно первопоселенец в джунглях. Кругом кипит жизнь, но она течет по своим законам, которые тебе не понятны и могут быть враждебны.

А ведь когда-то он был своим человеком в городе! Родился, рос и вырос в тех же условиях, что и окружающие его люди! Умел водить наземный транспорт и флайеры, разбирался в космической технике. У него было образование, работа, жена, друзья, коллеги и родственники. Нормальная жизнь. Потом она дала трещину, разделившись на «до» и «после». Тогда ему было тридцать лет. Сейчас – тридцать восемь. Но, пока он там управлял корчевальщиком, прокладывал дороги, строил форт, рубил беломры и разводил плантации, тут жизнь шла своим чередом. И Рой сообразил, что здорово отстал от нее. Эта вот кредитка – восемь лет назад таких еще не выпускали. Нет, будь у него несколько месяцев или даже пара недель, он бы сумел наверстать упущенное. Но времени до отлета оставалось чуть меньше двух суток, сорок пять местных часов. А надо было сделать еще два дела.

Разговор с бывшей женой он заказал еще на выходе из таможенного терминала, пока майор Гравер искал гостиницу. Он прекрасно помня, что дальняя связь с другими планетами потому и называется дальней, что ответа придется ждать несколько часов, а то и суток. Сам разговор при этом может тянуться несколько часов. Вернее, так было восемь лет назад и вряд ли что-то серьезно изменилось.

Он послал запрос по своему старому адресу, и ушел в банк обналичивать чек. Когда вернулся, стало ясно, что прогресс действительно не стоит на месте. Несмотря на то, что прошло всего три часа, ответ был уже готов. Короткая казенная отписка, что адресат выбыл.

Доплатив несколько кредиток, Рой послал повторный запрос – в справочную службу населения, чтобы его жену нашли через поисковик. Поиски заняли больше суток, несмотря на то, что обшарить следовало всего одну звездную систему, а не половину этого сектора Галактики, пока наконец не отыскался совпадающий по всем параметрам адресат. Еще несколько кредиток, перечисленных службе «Хакер-форева» – и вот он получил доступ к ее страничке в соцсети.

Абонент не был он-лайн, и Рой просто отправил ей сообщение. Что, мол, все-таки жив-здоров, чего и ей желает. Что прилетел на Аукцион на пару дней «в отпуск». Что интересуется новостями и вообще…Отправил и все оставшиеся дни ждал ответа. Межпланетный инфранет стоит баснословно дорого, но он все равно исправно дважды в сутки делал запрос.

Ответа не было.

Вторым незаконченным делом было приобретение…хм…женщины.

Проблема состояла в том, что приобрести ее можно было тремя путями, и у всех трех имелся существенный недостаток.

Во-первых, можно было жениться, но где за двое суток найдешь дурочку, готовую бросить цивилизацию со всеми ее благами и карьеру ради сомнительного счастья провести остаток дней на неосвоенной планете? Будь у него побольше времени, Рой бы так и поступил, но…

Во-вторых, можно женщину купить. Работорговля преследовалась по закону, но на самом деле преследовался не сам факт купли-продажи людей и нелюдей, а как раз те торговцы, которые нарушали торговые законы и попадались на этом. Например, торговали несовершеннолетними детьми, приписывая им лишние два-три года. Или продавали тех рабов, за которых уже внесен выкуп. Или продавали людей на органы, или подделывали документы, а также сбывали за полцены откровенный брак – больных, калек или свежие трупы. Естественно, нельзя было продавать женщин с планеты Старая Земля или продавать рабов оптовыми партиями больше пяти десяти голов… Существовали и ограничения на торговлю ксеносами – у одних рас нормой было продавать не достигших зрелости особей или особей так называемого среднего пола, а другие готовы были порвать всех за попытку украсть одну личинку, зато «лишних» самцов и самок сбывали направо и налево. И так далее. При этом многие государства не просто смотрели сквозь пальцы на торговлю живым товаром, но и вовсю практиковали так называемое государственное рабство, когда рабами объявлялись военнопленные или заключенные. На Аукционе, кстати, находился один из самых больших в этой ветви галактики рынков рабов. Неофициальный, разумеется, ибо кто же признается? Но уж если покупать рабыню, то только у официальных представителей – купленный из-под полы товар обойдется дешевле, но в случае столкновения с полицией за такую рабыню Рой отделается чисто символическим штрафом. А если попадется с нелегальным товаром, то, учитывая его прошлое, может попасть в тюрьму как сообщник.

Всех этих проблем можно было избежать, если купить киборга. Списанные киборги часто поступали в продажу, но и тут надо было смотреть, как бы не наткнуться на торговцев краденым. Да и продадут, скорее всего, устаревшую модель, у которой будет всего одна-две рабочие функции и истекший срок годности.

Так что, куда ни кинь, всюду проблемы.

Обуреваемый этими невеселыми мыслями, Рой решил побродить по торговым кварталам. Здесь супермаркеты – многоэтажные кубы из стекла, пластика и металла – соседствовали с крохотными частными магазинчиками, складами, мастерскими, стоянками наземного и воздушного транспорта и кафе-закусочными. Всюду толпился народ – от местных обывателей до приезжих. Последних отличала суетливость – они боялись заблудиться и забыть что-либо купить. Они же чаще всего заходили в крошечные магазинчики.

Рой шел, совершенно ошалелый. Его давила к земле вся эта суета, рокот моторов, вспышки рекламных огней, движение, краски, запахи и потоки воздуха, вырывающиеся из труб кондиционеров. С каждой минутой все сильнее хотелось обратно, на Гудзон. В тишину, прохладу, одиночество. Когда-то он мечтал вернуться в большой мир. Глупец. Что он здесь забыл?

На перекрестке стояла тумба-справочная. Помявшись, Рой подошел. Ввел запрос «живой товар».

– Услуга платная, – предупредил механический голос. – Десять кредиток и пять за дополнительный оптимальный маршрут. Желаете продолжать?

– Желаю, – он нажал соответствующую клавишу.

– Оплата производится кредитами или наличными?

– Наличными, – он сразу по прилету обналичил чек и уже успел потратить часть сбережений, накупив аккумуляторов, пищевых концентратов, запчастей и кое-каких бытовых мелочей.

– Тогда будьте любезны вставить купюру в купюроприемник. Автомат сдачи не выдает, – любезно сообщил механический голос.

Едва Рой выполнил требование, как на табло высветилось аж шестнадцать ссылок – адреса, по которым можно было купить живой товар. Увы, девять из них торговали домашними животными, еще в двух местах речь шла о ксеносах. Еще одна ссылка оказалась заблокирована, но четыре оставшихся…

– «Тотальная распродажа. Полная ликвидация коллекции. Скидки. Цены снижены. Только сертифицированный товар. Прекрасно обученные рабыни от лучших производителей. Широчайший спектр услуг и способностей. Количество товара ограничено», – прочитал он самое яркое из объявлений. – Это. И еще…– наугад ткнул пальцем, – вот эти два.

– Вычисляю оптимальный маршрут, – сообщил компьютер. – Будьте любезны оплатить распечатку.

Рой оплатил и внимательно посмотрел на полупрозрачный лист, на котором были отмечены нужные точки. Одна из них оказалась совсем рядом – пройти вперед до первого же поворота направо, а там через три дома в полуподвале четвертого и располагалась та самая «тотальная распродажа».

Добравшись до нужной точки, он почувствовал неладное. Сообщение о полной ликвидации и сниженных ценах наводило на мысль о расформировании магазина. Но приземистое здание с широко распахнутыми дверями не производило впечатления фирмы на грани банкротства. Здесь все говорило если не о достатке, то об устойчивом равновесии. Фойе с кондиционером и указателями, эскалаторы, блеск и чистота, негромкая этническая музыка, ароматы благовоний.

– Что желаете? – мило улыбнулась крошка на ресепшене. По хрупкому сложению и кремового цвета коже Рой опознал юми – одну из двух разумных рас этой системы.

– У вас тут ликвидация коллекции… женщины, – сказал мужчина, ткнув пальцем в распечатку. – Человеческие.

– Второй этаж, третий зал. Прямо до эскалатора, а потом следуйте за стрелкой-указателем, – ответила ему юми. – Вам повезло. Начало акции сегодня, вам предоставляется самый большой выбор.

Добравшись до третьего зала, Рой понял, что не он один узнал о рекламной акции. Между прозрачными витринами, за которыми были выставлены девушки, судя по цвету кожи, четырех разных рас, прохаживалось десятка полтора людей и несколько ксеносов. Мелькали менеджеры-юми. Прямо перед Роем один менеджер как раз оформлял для трех гигантов-веганцев покупку невысокой прекрасно сложенной девушки с длинными черными волосами. Еще одну, высокую худощавую блондинку, сквозь стекло осматривал какой-то человек. Выражение его лица Рою не слишком понравилось, но подскочившему к нему юми на мимику людей было наплевать, и он начал торг.

Рой пошел по залу. Несколько витрин оказались пустыми, в четырех обнаружились мутантки.

– Что-нибудь желаете? – рядом материализовался менеджер-юми.

– Да. Мне нужна женщина.

– Вы очень удачно зашли. Сегодня мы производим тотальную распродажу. У нас большой выбор. Есть профи и даже земного типа! – он заговорщически подмигнул. – У вас есть конкретные пожелания? Рост, фигура, цвет кожных покровов, волос…

– Э-э…мне как-то… Пусть она будет просто красивой.

Юми растерянно мигнул. Понятия о красоте каждая раса имела свои. Даже среди людей не было единодушия, что говорить о представителях других племен!

– Уточните параметры, – тем не менее менеджер схватился за планшет.

– Я могу посмотреть каталог? – нашелся Рой, и уже минуту спустя стал обладателем целой папки файлов. Некоторые, правда, оказались заблокированы – этих девушек уже купили. В конце концов, он выбрал нескольких.

– О, у вас есть определенные требования к фенотипу моделей, – покивал головой юми.

Сначала Рой хотел возмутиться, но потом присмотрелся и понял, что менеджер был прав – он невольно выбирает тот же тип, что и у его жены – фигура, вес, черты лица, цвет волос…

Нет, ну ее к черту! Бегло окинул взглядом остальных и наугад ткнул пальцем в картинку, которая не имела с его бывшей ничего общего:

– Эту. И… вот еще ее.

– Прекрасный выбор, – обрадовался менеджер. – Прошу посмотреть товар!

Он энергично поволок человека к дальним витринам, но Рой внезапно словно споткнулся.

В отличие от большинства девушек, эта сидела на полу, прижавшись боком к прозрачной стенке и слегка откинув назад голову. Лицо ее было спокойным, даже каким-то умиротворенным. Руки лежали на коленях. Темно-русые волосы слабо вились и падали на плечи. Длиной они были где-то до лопаток или чуть-чуть ниже, а впереди доставали до сосков крупной красивой груди. И в отличие от остальных девушек она была… как бы это помягче сказать… не самая юная. Но ее лицо… ее фигура… Рой поймал себя на мысли, что хочет увидеть, какого цвета ее глаза.

– Эта.

– Но вы выбрали других. Они чуть дальше по ходу, а…

– Сначала эту. Если… она еще не продана.

Менеджер сверился с планшетом.

– Номер 22-14, – нашел он. – Нет, еще не продан. Показать?

– Да.

Наверное, Надежда все-таки задремала, потому что яркий свет, внезапно озаривший ее «стакан», напугал женщину. Она резко выпрямилась, распахнув глаза. Что происходило снаружи, за полупрозрачными стенами, ей по-прежнему было не видно, но она каким-то чутьем угадала, что не стоит оставаться на месте. Женщина встала, озираясь по сторонам и чувствуя, что на нее смотрят. Ощущение пристального взгляда было таким сильным, что она невольно сделала шаг вперед.

Тишина. Откуда-то смутно доносились звуки – шорох, гудение автоматики, отголоски чьих-то речей.

А еще минуты две или три спустя за ее спиной тихо отъехала часть стенки «стакана». И один из охранников махнул рукой:

– Иди сюда!

Бросив последний раз взгляд на переднюю «стенку», за которой только что совершилось нечто важное, Надежда осторожно спустилась с невысоких ступеней. Ей внезапно почему-то стало очень холодно и неудобно под взглядами мужчин, и она с благодарностью приняла короткий обтягивающий комбинезон до колен, а также широкую накидку, похожую на средневековый плащ. Обуться ей не предложили, и она с тревогой переминалась с ноги на ногу, поджимая пальцы.

На ее запястье защелкнули прозрачный браслет, внутри которого время от времени пробегала синяя искорка. Второй такой же браслет был у охранника, и тот продемонстрировал его женщине с решительным:

– Нельзя!

– Да, – ответила она вслух, памятуя, что должна практиковаться в языке. С тех пор, как ей вживили транслятор в ухо и модулятор в голосовые связки, особой практики не было. Женщина заучила всего десятка-полтора слов и научилась понимать примерно столько же. Остальное без приборов для нее по-прежнему звучало невнятной тарабарщиной.

– Иди, – охранник двумя пальцами изобразил переступающие ноги.

Она пошла.

Ее не вывели в зал. Провели какими-то подсобными помещениями и втолкнули в офис, где над столом склонились трое. Кремовокожий низкорослый инопланетянин и два человека. У одного был слабый лиловый оттенок кожи, но судя по чертам лица, это был землянин. Второй…

Второй резко выпрямился и уставился на нее.

Высокий, выше всех, включая рослого охранника, он не производил впечатления великана – просто кремовокожий менеджер и землянин сами по себе были маленького роста. Его фигура больше наводила на мысль о тяжелоатлетах и вольных борцах, чем о капитанах межзвездных кораблей – трудно было бы представить, что этот тип мог втиснуться в кресло пилота. Хотя много ли она видела этих самых кресел? Темноволосый, слегка смуглый, чертами лица чем-то напоминавший Надежде индейцев из приключенческих фильмов, он был одет во что-то… хм… будем считать это костюмом, слегка скрывавшим фигуру и делавшим ее чуть расплывчатой.

– Эта, – послышался голос менеджера. – Желаете проверить качество товара?

Сообразив, что именно подсказал транслятор, Надежда невольно задержала дыхание. Значит, вот он, ее хозяин? Тот, кто ее… купил? Ну да. Она бросила взгляд на стол. О местной технике женщина имела весьма смутное представление, но сообразила, что вот этот прямоугольник, висевший над столом на гибкой подставке, наверняка компьютер. А что клавиатуры нет – так мало ли, какие у них тут технологии. Может быть, сенсорные или – чем биоинжерения не шутит! – информация напрямую транслируется с кончиков пальцев через особые гаджеты, подобные ее транслятору. Или вовсе голосовая команда.

Мужчина шагнул к ней, и Надежда невольно попятилась. Широкая ладонь легла ей на плечо, слегка сжала, заставив повернуться одним боком, потом другим. Затем твердые пальцы – кем же он работает, раз у него не руки, а какие-то клещи! – ухватили ее подбородок, заставив вздернуть голову. Взгляды их встретились. Вопреки предчувствию и расхожему мнению, Надежда не увидела в глазах незнакомца ни страсти, ни ненависти, ни каких бы то ни было чувств. Только спокойствие и…довольство.

Да, он явно был доволен, хотя и старался это скрыть.

– Она совершенно здорова! – вылез менеджер. – Вам выдадут сертификат качества. Гарантийный срок – тридцать шесть стандартных лунных месяца. Если в течение этого времени выявятся неполадки в функционировании ее организма, вы можете обратиться в фирму, и вам предоставят другой… другую женщину по гарантии. Или вернут полную стоимость покупки!

Транслятор добросовестно перевел и эту фразу, и Надежда прикусила губу. «Неполадки в функционировании ее организма»! «Сертификат качества!» Гарантии… Как будто она – бытовая техника, нечто среднее между кухонным комбайном и стиральной машиной. Хотя, если подумать, большинство ее замужних современниц как раз так и воспринимаются мужьями. По крайней мере, ее бывший муж так и считал. И сейчас, по сути дела, произошло то же самое, что происходит в любом ЗАГСЕ любого города Земли. Только тут сделка совершается открыто, не завуалированная чувствами и не задрапированная внешним блеском свадьбы.

Она попыталась подавить в себе горькое чувство разочарования, и неожиданно ощутила, как рука на ее плече напряглась снова. Ну как же! «Хозяин» все еще рассматривал ее и наверняка заметил выражение ее лица! Интересно, как на этой планете поступают с «вышедшей из строя бытовой техникой»? Попросит сразу обменять на другой экземпляр по гарантии или…

– Нет, – в это коротенькое слово мужчина ухитрился вложить столько разных оттенков, что Надежда с удивлением воззрилась на него. – Я ее беру.

– Тогда… приступим к оформлению сделки.

Из щели в столе выскочил пластиковый прямоугольник, расписанный какими-то знаками. Надежду не пригласили подойти, и она почти ничего не видела. Заметила лишь, что все трое – землянин, кремовокожий менеджер и покупатель – поставили оттиск большого пальца внизу документа, затем поколдовали над экраном компьютера, отказавшегося обычным сенсорным, после чего в ту же щель одна за другой были вставлены несколько небольших, около дюйма, карточек. На замену им появился еще один прямоугольник, затем на запястье незнакомца пискнул какой-то прибор, похожий на наручные часы, и землянин привстал, протягивая руку в старинном жесте пожатия:

– Поздравляю с удачной покупкой. Надеюсь, вы останетесь довольны. Если же возникнут какие-то проблемы, вы всегда можете обратиться в нашу фирму…

– Не возникнут.

Голос у него был сухой, деловой. Люди, которые говорят такими короткими, словно обрубленными, фразами, точно не способны к произнесению пространных монологов, терпеть не могут красивых слов и совершенно не понимают поэзию.

– Может быть, – вылез вперед кремовокожий менеджер, – вы не откажетесь приобрести инструкцию…

– Нет.

– В таком случае… прошу.

Охранник, приведший сюда женщину, передал незнакомцу браслет, точную копию того, что красовался на ее запястье. Мужчина с трудом натянул его на свою руку, покрутил кистью, словно браслет ее немилосердно давил, но ничего не сказал. Только кивнул, сгреб со стола все, что там было, сунув в сумку на боку и, как ни в чем не бывало, кивнул Надежде:

– Пошли.

Вот и все. Свершилось. Она стала собственностью какого-то человека, который даже не обращал на нее внимания!

«Собственно, чего ты хотела? – попробовала уговорить себя женщина. – Это только в книжках чувства рабыни имеют какое-то значение. В жизни все иначе. Тебе с самого начала дали понять, что ты – рабыня, живой товар. Что тебя продадут, как и всех остальных землянок. Ты практически с этим смирилась, тем более что все равно в этом мире тебе в одиночку не выжить. Ни денег, ни знания языка, ни документов, ни даже профессии, кроме самой древней…Да и то, наверняка тут такая конкуренция! У них, может, давно в ходу виртуальный секс! Тогда зачем ему нужна женщина? Тот мелкий что-то говорил о физическом здоровье… Господи, неужели он – владелец подпольных гладиаторских боев?» – Надежда представила себя в кожаных доспехах с допотопным холодным оружием, сражающуюся на арене с другой такой же бойчихой. Картинка сильно напоминала сценки из жизни Древнего Рима и некоторых фантастических книг и фильмов. Почему-то каждый второй землянин, попавший в мир будущего, в этих фильмах и книгах становится гладиатором. Либо это мечта и тоска определенного типа мужчин по «настоящей жизни», либо у них тут все настолько слабые, что физическая сила воспринимается, как атавизм. Хотя… она покосилась на своего спутника… Ее «хозяин» не производит впечатления офисного мальчика. Скорее, он мог бы являться этим бывшим гладиатором, слегка растерявшим форму, но еще помнивший, как надо сражаться.

И все-таки, что ее ждет?

Рой исподтишка косился на идущую рядом с ним женщину. Она была красива. Не той утонченной, изысканной и малость изнеженной красотой, какой блистала его жена, а красива изначально. Видно, что она такой и родилась, а не сделана умелыми руками пластических хирургов, визажистов и косметологов. Чуть выше среднего роста, хорошо сложенная, с развитой фигурой, правильными чертами лица. А ее глаза… Когда он взял ее за подбородок, заставив поднять лицо, его больше интересовал цвет ее глаз, чем их выражение.

Серые. Они у нее серые. И не просто пепельного цвета, а с тонким голубым ободком вокруг зрачка и слабым оттенком голубизны. Было в них что-то глубокое, как в небе, на которое смотришь – и мысленно переносишься в иные миры. Мир в женских глазах… Бывает же!

А еще у нее нет страха. Нет, она боялась – это ощущалось всеми порами кожи – но при этом умело сдерживала свои чувства. Может быть, и приживется.

Они выбрались на улицу, и женщина вздрогнула, невольно отступив назад. «Испугалась!» – подумал Рой, но тут она, наоборот, качнулась вперед, озираясь по сторонам с таким видом, словно впервые увидела окружающий мир. Дома, улицы, парящие над головой рекламные щиты и указатели, толпу разномастных пешеходов, наземные и воздушные машины… Рой вспомнил, как сам, сойдя после восьми лет практически полной изоляции и жизни в глуши Гудзона, первое время шарахался от каждого движения и пугался каждого звука. Он даже сейчас, почти четверо суток спустя, не привык к суете большого города и ждал того момента, когда вернется на свою дикую неосвоенную планету. Эта женщина точно такая же. Она, как и он, чужая этому яркому, шумному, сложному цивилизованному миру. И он по-новому, с интересом посмотрел на свое приобретение.

Надежда почувствовала его взгляд. Обернулась. Встретила взгляд купившего ее мужчины. Взгляд пытливый, изучающий. Так смотрят на диковинного зверька, ожидая, что тот выкинет. Конечно, она могла ошибаться – кто их, этих инопланетян, знает! – и на всякий случай опустила глаза. Как сказать: «Простите!» – она не знала.

– Пошли.

Он потянул ее за руку. Кисть сдавило как в клещах, одновременно горячая волна прошла по телу. Надежда покачнулась, едва не теряя сознание, но стоило ей сделать шаг вслед за мужчиной, как неприятные ощущения пропали. Браслет! Это он так действует! Наверное, в эту пару артефактов встроены датчики, которые срабатывают на определенном расстоянии. Или он каким-то образом обрабатывает словесные команды владельца и реагирует в случае, если она их не исполняет. Надо будет выяснить. Вдруг окажется, что она до скончания века обречена таскаться по пятам за этим типом!

Однако не пойти она не могла, хотя шагать было неудобно. И вовсе не потому, что от долгого сидения затекли ноги. Просто за последние дни Надежда так привыкла ходить босиком, что прикосновение здешнего дорожного покрытия – не привычный асфальт, а что-то другое! – заставило ее напрячься. Чуть шершавая поверхность так странно щекотала пятки…

Он опять что-то почувствовал. Оглянулся на ходу, смерил женщину долгим взглядом и по тому, как он задержал взор на ее босых ногах, Надежда догадалась, что он все понял. Вернее, поняла, что он обо всем догадался, потому что остановился и махнул рукой проносящемуся мимо флайеру:

– Сюда.