Фрэнсис Брет Гарт
Джон Дженкинс

– Бедняжка! – прошептал судья Бумпойнтер. – Можно ли сказать ей все? Однако, я должен это сделать.

– Я буду ему так же верна, – продолжала молодая девушка, поднимая с этими словами головку: – как верна молодая виноградная лоза, крепко обвивающая старую развалину. Нет, нет, не журите меня, судья Бумпойнтер. Я пойду за Джона Дженкинса!

Судья был видимо огорчен. Сев за стол, он поспешно на клочке бумаги написал несколько строк и сунул его и руки нареченной невесте Джона Дженкинса.

– Мери Джонс, – сказал судья с трогательною серьёзностью: – примите эту безделицу, как свадебный подарок от того, кто так сильно уважает ваше постоянство и верность. У подножия алтаря пусть напоминает он вам обо мне. – И закрыв поспешно лицо носовым платком, серьезный и обладающий железною волею человек вышел из комнаты. Когда дверь за ним затворилась, Мери развернула бумагу. Это была записка в мелочную лавку на углу отмерять три аршина финели, выдать пачку иголок, четыре фунта мыла, один фунт крахмалу и две коробки серных спичек.

Благородный, добрый человек! – вот все, что могла произнести Мери Джонс, и закрыв лицо руками, разразилась потоком слез.

………………………….

В Кловерделе раздается веселый звон колоколов. Это свадьба. «Как они оба красивы!» слышится на устах у всех, когда Мери Джонс, стыдливо опираясь на руку Джона Дженкинса, вступает в церковь. Но невеста взволнована, а в женихе заметно лихорадочное беспокойство. Пока они стоят в сенях, Джон Дженкинс шарит озабоченно в кармане сюртука. Не ищет ли он так беспокойно кольцо? Нет. Он вытаскивает из кармана маленький кусочек темного вещества и, откусив немного, поспешно сует его обратно в карман, украдкой озираясь кругом. Наверное никто его не приметят? Увы! двое из участников на свадьбе видели роковую уловку. Джон Бумпойнтер строго покачал головою. Мери Джойс вздохнула и про себя шептала молитву. её муж жевал табак.