Евгений Ильичев
Проект 14
Глава 29
– И все же, Кристин, о какой партии тебе твердила Элис, там в больнице?
Соловьев никак не унимался и уже в третий раз попытался добиться внятного объяснения от девочки. Сначала она сослалась на сильный испуг, потом не ответила в самолете, поскольку перелёты, по-прежнему, сопровождались дикой болью в ушах. На этот раз дотошный журналист сделал попытку на таможне. Девочку явно забавляло упорство Соловьева.
– Лёш, ну я честно не знаю, что она имела в виду. Наверное, это такая метафора. Доиграй партию – потерпи еще не много, ну или еще что-нибудь в этом роде.
– Но это было сказано так, словно вы о чём-то заранее договаривались! – не унимался Соловьев! – Почему бы тебе не сказать мне, о чём именно?!
– Да ни о чём мы не договаривались! Мне было страшно. Я плакала, расстроенная результатами и вы ещё стояли сзади, тряслись. Естественно я начала переживать. Вот Элис и решила меня поддержать словом. Сказала и забыла, а ты цепляешься теперь.
– Между прочим, если бы не мое предупреждение и не подсказка Натальи Ивановны, ты бы так и не поняла, как именно себя вести в случае, если ты … – ему не хотелось напоминать Кристине о том, что финал всех приключений в Европе оказался печальным.
– В случае, если бы я смогла видеть и об этом узнали бы «кроты», нас бы сейчас уже не было.
– Верно.
– Но все случилось, как случилось. Давай будем радоваться тому, что мы живы и практически здоровы, – продолжила Кристина.
– На мой насморк намекаешь? – С улыбкой поинтересовался Соловьев.
– Именно. Ладно, забудем о плохом. Кстати, идея с азбукой морзе была великолепна. Как ты узнал, что я пойму?
– А я и не знал. Просто решил импровизировать и положиться на удачу.
Очередь тем временем дошла и до них. В паспорта проставили печати и пропустили в зал прилёта, где их уже ждал сотрудник посольства с конвертом дипломатической почты в руках. Он протянул конверт Соловьеву и, вежливо попрощавшись, удалился. К тому времени таможню прошла и Наталья Ивановна. Все трое забрали свой багаж и, наконец, покинули зону прилета. В зале ожидания Кристину окликнула мама, первая высмотревшая лицо дочери среди толпы прибывших!
– Кристина! Доченька! Мы тут, солнышко! Наташа, мы здесь! – Кричала Елена Александровна, уже не сдерживая слёз. Кристина услышала родной голос и у неё самой на глаза навернулись слезы. Как же она соскучилась по родителям. Мама подбежала к дочери и крепко обняла её. Отец подошел следом и, опустившись на колено, теплым голосом спросил:
– Ну как ты, доченька?
Владимир Иванович – отец Кристины, не часто на людях демонстрировал свои чувства. Но сейчас и он не удержался и, смахнув кулаком предательские слезы, крепко обнял дочь. Оба родителя уже были в курсе о результатах поездки и сильно переживали о том, что их девочка может не вынести психологической нагрузки. Подобного рода неудачи в жизни выбивают из колеи большинство взрослых, а тут ребенок. Но после тёплой семейной встречи, Кристина отстранилась от родителей и серьезным тоном заявила.
– Значит так! Не сметь жалеть меня! Все остается так, как и было раньше. Я не больная, я особенная и никакие трудности меня не сломают.
Наталья Ивановна, услышав эти слова от своей подопечной, не выдержала и зарыдала в голос, ровно, как и мама Кристины. Отец же, нежно поцеловав девочку в лоб, встал с колена и согласился с дочерью.
– Правильно. Ничего особенного не произошло. Будем считать, что Кристина посетила Европу в качестве туриста.
Кристина поддержала идею отца и, чувствуя, что тёплая встреча с родителями несколько отдалила ее прощание с Алексеем, позвала его. Скромно стоящий до этого времени в стороне Соловьев, подошел к воссоединившейся семье.
– Мама, папа! – Торжественно обратилась к родителям Кристина. – Представляю вам моего нового друга. Алексей Соловьев – тот самый журналист, о котором я рассказывала по телефону. Можно он будет приезжать к нам брать интервью у меня?
– Ну конечно можно, – ответила Елена Александровна, за руку здороваясь с новым другом своей дочери. Отец Кристины также отметил своё знакомство с журналистом крепким рукопожатием и словами благодарности за то, что тот приглядывал за девочкой.
– Кстати вы уже попрощались? У нас самолет через полчаса, уже объявили регистрацию. – Спросил Владимир Иванович Соловьева. Кристина густо покраснела, представляя, как родители будут наблюдать за их прощанием. Но всё же нашла в себе силы показать себя бодрой и веселой. Хотя, на самом деле, в её душе в этот момент проносился целый ураган. Она боялась прощаться с Лёшей, боялась, что это последние мгновения, которые судьба может ей подарить с ним наедине. Родители Кристины отвлеклись на то, чтобы поприветствовать Наталью Ивановну. Та поняла, что в её силах подарить Кристине еще несколько счастливых минуток с Алексеем и увела обоих родителей в сторону. Последнее, что донеслось до слуха молодых людей, была многообещающая реплика учительницы: "Вы даже не представляете, что нам пришлось там пережить…"
Алексей пристально смотрел на Кристину. Девочка повернула голову в сторону. Сдержать волнения ей уже не удавалось и она, часто дыша, не могла подобрать слов, чтобы проститься с ним. Соловьев почувствовал её волнение и просто тепло обнял свою подругу. Кристина прижалась к его груди, и стук его сердца напомнил ей, как сильно он волнуется, когда они оказываются рядом. Она отстранилась от него и сняла тёмные очки, скрывающие её глаза. Алексей поймал её взгляд, и ему показалось, что в её выражении лица что-то изменилось. Он и раньше смотрел в глаза Кристине, но сейчас его никак не покидало странное чувство. Неуловимая разница присутствовала в теперешнем взгляде девочки. Соловьев хотел было что-то сказать, но Кристина, пристально глядя в его глаза, быстро поднесла к его губам свой палец.
– Молчи. Ничего не говори сейчас. Ты приезжай, Лёш. Полистай папочку, – девочка кивнула на папку в его руках, – напиши обо мне статью. И приезжай.
С этими словами Кристина встала на цыпочки и, быстро поцеловав Соловьева в щеку, вновь надела свои тёмные очки.
– Мам, мы опаздываем, пойдем скорее! – Весело крикнула девочка и протянула руку, чтобы её подхватил отец и увёл за собой в другой конец аэропорта. Соловьев так и остался стоять посредине терминала, несколько сбитый с толку произошедшим. Только через полчаса, уже подъезжая в такси к Москве, его осенило: "Взгляд! Ну, конечно же, взгляд! Вот что поменялось в Кристине! Раньше она просто смотрела сквозь него, будучи не способная фиксировать свой взгляд. Получалось, будто она смотрит не на него, а просто в его сторону. А там, в аэропорту, в её взгляде было нечто осмысленное. Она не просто смотрела в его сторону, она разглядывала его! Её глаза бегали по его лицу, фокусируясь на каждой его части "
Соловьев вспомнил о папке, которую вёз с собой. Он же так и не прочел, что же написал Роберт Бойль в истории болезни своей первой и, к сожалению, последней пациентки. Перебирая бумаги и вникая в медицинские термины, Соловьев добрался до описания самой первой энцефалограммы. "Не может быть!"– воскликнул журналист вслух. Таксист обернулся на возглас, но ничего не сказав, продолжил движение.
Весь оставшийся путь до редакции Соловьев сиял. В его жизни определенно настают перемены. Эта командировка подарила ему новый стимул к жизни, новый её смысл. И, несмотря на все трудности, которым его подвергла эта поездка, он все же был благодарен судьбе за это приключение. В кармане задребезжал оживший мобильник. На дисплее высветилось имя начальника. Алексей снял трубку и, не успев ничего сказать, получил неописуемой красоты тираду эпитетов и сравнений, настолько изящную, что и у искушенного в русском фольклоре Соловьева уши свернулись в трубочку. Смыслом двухминутного предложения, которым одарил его Порохов, было предложение проследовать в редакцию и объясниться. "Ну что ж, объяснимся" – подумал Соловьев и, улыбаясь, назвал таксисту адрес редакции. "Покой нам только снится, хотя учитывая мой любимый сон, эта поговорка не совсем уместна" – промелькнуло в голове у журналиста.
***
Во дворе залаял Тор. Кристина вышла из армейского уазика, на котором они с родителями, наконец, добрались домой. Девочка, всю дорогу старательно изображавшая сон, вышла из машины и, как ни в чем не бывало, прошла к калитке. Пока ее отец разбирал вещи, а мать с упоением командовала им, Кристина поддела палочкой засов и открыла её. Навстречу выбежал огромный лохматый пёс и, чуть было, не сбил с ног свою юную хозяйку. Тор привык к постоянному присутствию Кристины настолько, что её почти месячное отсутствие напрочь отбило у него желание заходить в дом. Верный пес сутками напролёт жил в конуре, боясь пропустить момент возвращения своей любимой хозяйки. И теперь его счастью не было предела. Размытая морда так и пыталась лизнуть в лицо Кристину, но та, смеясь и в шутку ругаясь на непослушного пса, все же наслаждалась его восторженной встречей. Родители застали эту картину в калитке. Девочка сидела на корточках и ласково гладила огромного пса по мохнатой морде, то и дело приговаривая: "Так вот ты какой, северный олень…" Оба родителя не могли понять, что происходит. Их дочь вела себя так, как будто… Ни один из них не мог выразить словами то, что видел, боясь спугнуть нежданное счастье. Кристина, наконец, отвлеклась от старого друга и, щурясь от ласкового весеннего солнышка, взглянула на родителей снизу вверх.
– Ну, так и будем в пороге стоять? – спросила она. – Хотя нет, постойте ещё немного, вы у меня такие красивые!
