Евгений Владиславович Свидрицкий
Зеркало Жизни / Зеркало Смерти
Высоко на дереве вниз головой висел Сатс. Одна его нога застряла в листве дерева. Другая была согнута в колене. Руки свисали вниз. Корзинка сползла Сатсу на голову. На корзине сидел заяц и придерживался за застрявшую ногу Сатса. Когда великан и змея их нашли, они попытались убежать. Но были схвачены и закинуты на дерево.
– Думаю, что очень вовремя пришла подсказка! – с сарказмом крикнул Сатс.
– Незнание не снимает ответственности! Слышал, Инга может тебя развоплотить?
– Если найдёт на то веские основания, – прокричал с корзины заяц. – Иначе сама пойдёт по Кону.
– Это кто тут такой умный? – Инга увеличилась в размерах.
Её огненные ноздри обжигали. Она посмотрела на зайца.
– Кролик? – удивилась она.
– Я заяц! И в отличие от кролика, могу дать отпор и навалять люлей.
– Грозный какой! Но он прав. Пока предъявить можем только вторжение и порчу имущества.
Инга отвела взгляд от зайца и скользнула вниз.
– Куда идёшь? что ищешь? – спросил Ялмез.
Сатс задёргался на верёвке.
– Идём и идём. Вам какое дело? – буркнул он.
– Смотри, какой дерзкий. Ну, повиси. Подумай. Если что, мы будем тут всю Вечность, – Ялмез расхохотался.
Инга и Ялмез уменьшились. Показушно устроились у колодца и стали в пол тона обсуждать новости.
– Напетс. Посмотри в карту, – попросил Сатс.
На карте появилась чаша. Голос заговорил шёпотом: "Чаша Ахрамсэ: магический предмет очищения и перерождения. Огненный мир заливает водой. Земной жжёт огнём. Используй чашу как ключ". На карте вновь появился колодец.
– Чтобы применить ключ, надо найти дверь, – буркнул Сатс.
– Эээй! Красивая и Блистательный! – закричал он, – Мне через лес пройти надо.
– Вспомнил что ли? Так куда ты направляешься? – спросил Ялмез.
– Заяц. Куда мы идём? – тихо спросил Сатс.
– Гора Во-го-Бдус, – с трудом прочитал тот.
– Мы идём на гору ВогоБдус.
– На гору, говоришь. А делать там что будешь? – с улыбкой спросил Ялмез
– На месте разберусь. Мне бы дойти.
– А что мешает? – дразнил Ялмез.
– То, что я подвешен на дереве, – обижено ответил Сатс.
– А! Это, – Ялмез оскалил в улыбке свои алмазные зубы. От этой улыбки слепило глаза. – Так это иллюзия, – продолжил он, – Ты висишь, потому что сам завис и не знаешь, что делать. Ты спокойно можешь спуститься.
Ялмез продолжил беседовать с Ингой. Сатс рухнул с высоты на землю, а заяц приземлился на него.
– Ну, тогда мы пойдём? – поднимаясь, робко спросил Сатс.
– Конечно. Идите, если вам надо, – не поворачиваясь ответил Ялмез.
Сатс с Зайцем потрусили по тропинке. Чем глубже они заходили, тем темнее становился лес. Большие деревья переплетались ветвями, закрывая доступ к свету. Земля под деревьями была тёмной, словно покрытая угольной пылью. Местами на глаза попадались глыбы каменного угля. Но вскоре лес посветлел, и они вышли на опушку к колодцу. Где всё также сидели и беседовали Ялмез с Ингой.
– Ну как, прогулялись? – спросил Ялмез.
Сатс и Заяц, оторопевши, посмотрели назад.
– Как так? – озадачился Сатс, – Мы же шли всё время прямо?
Он почесал затылок.
– Если не знаешь куда идёшь, останешься там же – ответила Инга.
– Мы на гору…
– А что ты знаешь о горе? – перебил его Ялмез.
– Ничего. Кроме того, что там у меня встреча.
– И тебе этого достаточно? – склонив на бок голову, спросила Инга. Ялмез также склонил голову.
– Почему бы и нет, – неуверенно ответил Сатс.
– Тогда ты просто пошёл не по той дороге, – хихикнула Инга, – Смотри. Вон другая тропинка, – она указала хвостом.
– Благодарю!
Сатс с Зайцем побежали в указанном направлении.
– А парень то не знает, что лес кругами водит, – тихо усмехнулся Ялмез.
Сатс бежал по тропинке. На пути его встретился камень с символом. Сатс остановился, дожидаясь запыхавшегося зайца. В воздухе появились страницы и изображение камня на них. Голос прочитал: "Камень печали. Здесь Маарва готов был принести сына в жертву. Если ты нашёл этот камень, потеряешь многое, но сыщешь новое". Страницы пропали.
– Всё тут не просто, – пробормотал Сатс, и они пошли дальше.
На пути им встретилось огромное чёрное дерево. На дереве лежало пустое золотое гнездо. Появились страницы. Голос прочитал: "Гнездо Феникса! Легенда гласит: Феникс переродился, испив чужие слёзы". Страницы пропали.
– И это всё? – Сатс требовал продолжения рассказа. – Ладно. Идём дальше, – пробормотал он. Заяц тихо последовал за ним.
Пока они шли, лес успел потемнеть и снова посветлеть. Дорожка вывела их к колодцу, где всё также беседовали Ялмез с Ингой.
– С возвращением! – Ялмез помахал рукой.
– И вам не хворать, – расстроено ответил Сатс. – Как же так?
– А вот так! – ответила Инга, – В цель не попасть, если её не видать!
Сатс жалостливо посмотрел на Ялмеза.
– Это тебе лучше Инга расскажет.
– Ты недавно попал в Зазеркалье и многого не знаешь. Да ещё долг за тобой тянется.
– А ты откуда знаешь? – спросил Сатс.
– Тут оракулом быть не надо. По тебе видно. Прочитай название горы наоборот.
– Вогобдус… Суд Богов!
– Видишь за Зеркалом всё в отражении!
– Точно! Ялок же мне говорил, – вспомнил Сатс.
– Ялок? – переспросил Ялмез, – Ты знаешь этого проходимца?
– Это он меня направил на гору, – оторопело ответил Сатс.
– Вот засранец! – прошипела Инга, – Вечно суёт свой нос в людские дела.
– Однажды доиграется, – пробурчал Ялмез.
– А что с ним не так? – забеспокоился Сатс.
– Ялок, – начал Ялмез, – внук древнего Бога Локи, явившему в миры Хитрость, Смекалку, Юмор, а также эффект преломления правды в ложь. От его потомка можно ожидать чего угодно.
– Даже предательства? – спросил Сатс.
– Всякое возможно, – Ялмез пристально посмотрел на Сатса. – В любом опыте всякий для себя решает, чем опыт станет для него – ядом или лекарством.
Сатс задумался. Внутри него мир перевернулся с ног на голову. Ялок, кто он? Друг или предатель?
– Как мне попасть в мир живых? – спросил Сатс.
– Только через своё тело, – ответил Ялмез.
– А как же Ялок попадает?
– Род Бога Локи наделён особым ключом, – ответила Инга. – В информационном мире это представляется как «0» или «22». Как начало и конец цикла. Шут шагает по земле, не ведая страха, – Инга замолчала. После паузы продолжила, – другими словами, он может найти носителя и делить с ним тело.
– Такого, как Коля…
Сатс задумался. А что он знает о Коле? Ровным счётом ничего…
– Понятно, что ничего не понятно, – нарушил тишину заяц.
Ялмез с Ингой улыбнулись, а Сатс почесал затылок.
– На горе Вогобдус, – продолжила Инга, – можно разобраться в спорных вопросах. Призвать свидетелей и высших судий. Если правда на твоей стороне, то есть шанс решить любой вопрос.
Инга испытующе посмотрела на Сатса.
По Сатсу пробежали мурашки. Инга это заметила.– Но если не уверен, то лучше не стоит. Высший суд опирается на условия конкретного дела в каждой из ситуаций. Решение Суда однозначно, неоспоримо и подлежит точному исполнению.
– Не уверен? Оттого и дороги на гору нет, – назидательно сказала она.
– Через лес дороги точно нет, – сказал Ялмез, – лес всё одно приводит к колодцу!
– А что, раньше не сказали? – обиженно спросил Сатс.
– А ты и не спрашивал, – развёл руками Ялмез.
– А как же на гору попасть?
– С такой решимостью. Никак, – ответила Инга.
Сатс присел и надолго замолчал. Заяц уселся рядом и положил свою голову ему на колени. В Сатсе поселились разочарование и большие сомнения в успехе путешествия. Он пытался думать, что делать дальше, но нахлынувшие чувства мешали ему сосредоточится. Они смешались в одно целое и забурлили, как лава… Почему-то всплыл образ огненной кружки, превратившейся в чашу.
– Инга, – обратился к ней Сатс, – Ялмез сказал, что чаша тебя заливает. Это как?
– С этой стороны колодца чаша пылает огнём, а с моей стороны льётся ледяной водой, – ответила Инга.
– И что, сильно заливает?
– Ещё бы! Из чаши льётся леденящая скорбь. Как хлынет по всем туннелям, аж огонь в пар превращается.
– Жуть. И как колодец не взрывается?
– А в этой мерности давление изменяет плотность, – ответил Ялмез. – Внутренности колодца расширяются.
– Странно, конечно. А что там в колодце? – Сатс повернулся к Инге.
– Множество проходов, заполненных лавой. Так много, что я сама не все знаю.
– И на гору Вогобдус тоже есть проход?
– Пока в тебе нет решимости. Ты не войдёшь, даже если появится дверь, – занудно повторила Инга.
– Сожги свои надежды, пацан, и готовься к перерождению, – печально подытожил Ялмез.
Они отошли в сторону, а Сатс остался печально сидеть у колодца. Заяц обнял его со спины.
– Напетс, ну как же так? Неужели Ялок меня обманул и направил в ложном направлении? Не верю! Дай карту!
Заяц достал из корзины карту и протянул её Сатсу. На карте всё также был нарисован колодец и чаша. Сатс встал на ноги. Отдал карту зайцу. Нашёл брошенную чашу. Взял её в руки и повертел. Подошёл к Инге с Ялмезом.
– А что это за чаша? – спросил он.
– Это не чаша, – ответил Ялмез, – это головная боль!
Инга недовольно посмотрела на него.
– Этот символ здесь очень давно. И каждый раз, когда Ялмез пытается его сломать, символ меняет своё обличье. Сейчас это чаша. Когда мы сюда пришли, тут был опалённый лес, пустой колодец и ведро. Ялмез поселился наверху, а я заняла место в лабиринтах колодца. Когда появился первый путник, он захотел испить из колодца… – Инга многозначительно замолчала.
– И? – спросил нетерпеливый заяц.
– Да он просто сгорел, а душа увязла в ведре, – ответил Ялмез. – С тех пор тот, кто пытается испить из него, либо лес жжёт, либо Ингу шпарит.
– А душа? – спросил Заяц.
– А душа в чаше застревает. Можешь взять и послушать.
Ялмез указал на чашу. Сатс прислонил чашу к уху. Подержал. Дал зайцу послушать.
– Так там тихо, – удивлённо сказал Заяц.
– Утомились страдать. Дай сюда!
Ялмез схватил протянутую чашу, потряс её и послушал.
– Совсем устали, – сказал он, – Инга, подлей огня, пусть песни попоют!
Инга изрыгнула в чашу синюю искру. В ней заполыхал холодный огонь. Вокруг потемнело. Ялмез передал чашу Сатсу. Послышался вой волка, к нему прибавился свист ветра во льдах. Повеяло холодом, и послышался женский протяжный голос. С неба стал падать снег. В заунывный голос втекли новые голоса. Женские и мужские. Все вместе они переплелись в одну единую глубокую скорбь. Скорбь, в которой не было уже ни боли, ни печали. Их место заняли сожаление и раскаяние…
– Долго им ещё? – спросил Сатс, не отрывая глаз от синего пламени.
– Пока кто-то не возьмёт на себя их участь, – тихо ответил Ялмез.
– Это как? – спросил Заяц.
– Неизвестно. При нас этого ещё никто не делал.
Все молча уставились на пламя. Сатс слушал заунывную песнь и думал. «Раз дорога не появляется, значит, дело проигрышное. Не попаду на гору – Жнец заберёт. Попаду: Жнецу отдадут, в лягушку превратят или ещё чего придумают. Кто знает этих судей… Вот такой вот бесславный конец». В печали у Сатса родилась нездоровая идея.
– Возможно, это единственный выход сделать что-то полезное, – отрешённо сказал он.
Он встал. Поднял чашу и влил в себя синее пламя. Горло обожгло острой болью, но Сатс продолжал глотать огонь. Песнь переросла в звон, который всё усиливался. Из синего огонь превратился в красный. Сатс вспыхнул факелом. Заяц с криком «Стой» бросился к нему. Раздался хлопок. В одно мгновение Сатса с зайцем втянуло в колодец. Огонь в чаше резко превратился в воду. Горящий Сатс зашипел как паровоз. Лава в колодце зашипела в ответ. Они упали на дно. Сатс перевернул чашу, и они полетели по одному из туннелей. Время от времени из чаши вырывался выдох очередной Души, и струя многократно усиливалась. Когда закончился последний выдох и его эхо растворилось в тишине туннеля, вода в чаше закончилась, и они остановились. Лавовый колодец остался где-то позади. Но несмотря на это, в туннеле было ясно как днём. Впереди было просторно и сухо. Сатс снял корзинку и открыл её. Под крышкой оказался заяц, который растёкся по дну и, кажется, даже сросся с ним.
– Нууу, Напетс, ты даёшь, – сказал Сатс, – Когда ты успел сюда забраться!
Заяц отскочил как пробка.
– Я сам не знаю. Всё произошло само собой! Я герой! – торжественно сказал он и ударил себя в грудь.
– Раз ты такой герой, пойдёшь пешком! – подхватил его настроение Сатс.
– Запросто! – подпрыгнул заяц.
– И понесёшь корзину!
Заяц опустил уши, но корзину взял. Размерами она была больше зайца на целую голову. Но несмотря на это, он нацепил лямки себе на плечи. Корзина тут же уменьшилась пропорционально его телу.
– Стой! – Сатс открыл корзину и посмотрел, хватит ли места для чаши. – Ладно, пошли! – кладя чашу внутрь, сказал он.
Голос замолчал. Страницы пропали.Через некоторое время по мощёной дорожке они вошли в большую пещеру, которая заканчивалась воротами в форме львиной головы. Появились страницы и зазвучал голос: "Ворота: Ырев! Эти ворота открывают путь на гору Вогобдус. Открываются лишь в одну сторону". Страницы пропали. Коля дочитал главу и положил книгу на стол. Подошёл к входной двери и закрыл на ключ. По договорённости с клиникой его не потревожат до утра. Проверил показания приборов. Достал из сумки пузырёк с жидкостью. Развёл в нужной пропорции и добавил в капельницу. Сходил в душ, а после лёг в кровать. "Нам бы день простоять, да ночь продержаться", – думал он, – "Всё зависит от самого Станислава и того, как его подготовит Ялок. Если что-то пойдёт не так, то от Стаса останется только тело в коме. И у меня будет куча проблем". Коля откинул мысли. Опустился вниманием к подсознанию и открыл дверь. Ялок вырвался наружу и тут же отправился в мир Зазеркалья к Сатсу. Ночью Ялок мог спокойно обходится без носителя, поэтому сознание Коли осталось в своём теле. Коля успокоил себя и отправился в поверхностный сон.
