Евгений Витальевич Новиков
Высота Безымянная
На совещании в штабе присутствовали командир 14-го мотострелкового полка 21-й мотострелковой дивизии войск Народного комиссариата внутренних дел (НКВД), майор Воробьев, командир 1 роты Козалинский, политрук Руденко и командир первого взвода. Начал командир полка:
– Товарищи командиры! Ваши предложения? Как высоту брать будем?
– Товарищ майор! Противник, численностью до роты закрепился на высоте близ Хийтолы. К станции пока не продвигаются – ждут подкрепления и, по нашим данным, должны подтянуть минометы. На спуске с высоты остатки второй роты. Ночью финны в атаку, скорее всего, не пойдут. Вот с этого леса и предлагаю пойти на штурм после заката, – взял слово командир роты.
– Руденко, что думаешь? Ты у нас с финнами много лет знаком, не первый год воюешь…
– Товарищ майор, думаю, финны постараются возле высоты посадить кукушек – метких стрелков, чтоб подступы к высоте были под постоянным контролем. В первую очередь, они обезопасят себя, только потом будут думать о наступлении. Предлагаю отдельно от роты выдвинуть дозор, на значительном удалении. Я готов сам с ними пойти. Есть несколько смышленых бойцов в роте. Постараемся подойти максимально близко к высоте, обеспечим контакт с остатками второй роты, потом рассредоточим нашу роту на возможную ширину атаки и перед закатом ударим. Бойцы штурмовать обучены – пулемет оставим в лесополосе, он накрывать позиции оттуда будет.
– Нас еще на подступах срежут!
– С нашей стороны на высоте склон достаточно крутой, камней и валунов не много, финны могут засады поставить в лесу и расстреливать атакующих в спину, либо укрепления на самой высотке. Но у нас есть небольшое преимущество – как только подойдем к склону, удерживать его станет сложно. Чтобы им видеть атакующих – придется свешиваться с укреплений и из-за бруствера, а пулемет как раз и будет накрывать эти укрепления. То есть пулеметчик будет не прицельно бить по противнику, а по позициям и чуть выше, чтоб финны не высовывались лишний раз. Плюс атакующие так же стрелять будут.
Когда пули без умолку свистят над головой – не очень-то и высунешься. Но и пулеметчику надо наших бойцов видеть, чтоб своих не накрыть, поэтому атаку надо начать до заката. А как подойдем вплотную, так и в штыковую – финны ее как огня боятся. Там уже преимущество на нашей стороне будет.
– Взять мало. Нет у меня подкрепления, чтоб вас усилить. Сутки еще продержать высоту надо… Раньше ничего выделить не смогу. Осилишь, Козалинский?
– Так точно, товарищ майор!
– План Руденко одобряю. Разумно. Действуйте! Политрук, выступи перед бойцами, чтоб за душу взяло…
– Им и без выступлений тяжело… Пообщаюсь, товарищ майор… Возьмем высоту, не переживайте…
– Товарищи пограничники! Сегодня мы выдвинемся снова к Хийтоле. Финны подавили сопротивление второй роты и взяли высоту под свой контроль. Силами нашей роты необходимо опрокинуть противника и удержать высоту до подхода подкрепления, – политрук встал. – Да, нас осталось 30 человек. Да, задача кажется невыполнимой. Но подумайте о другом – каждый день через Ладогу успевает переправиться порядка тысячи человек. Наших жен, матерей, детей. Возьмут финны Хийтолу и перекроют им возможность выбраться. На день их задержим – еще тысяча человек успеет спастись. На два – две тысячи. Я понимаю, что устали, больше месяца непрерывных боев. Враг уже у Киева, у Смоленска, а мы держимся. Как можем держимся. И еще надо продержаться. Сколько сможем.
Красноармейцы не смотрели на Руденко, потупили взоры, каждый о своем думал. У многих окровавленные бинты на руках, головах, ногах. Взгляд остекленелый. Будто не под ноги смотрят, а куда-то вглубь земли. У каждого свои мысли. Здесь и те, кто с конца июня пришел с первым отрядом, встретив финнов в паре десятков километров отсюда, возле границы. И те, кого привезли несколько недель назад, как пополнение. Пополнения этого было больше ста человек. Осталось меньше десятка.
Рота? Сейчас они с трудом дотягивали до взвода. Тридцать человек, включая командиров. Обратись к ним кто-либо другой, может, и взбрыкнул бы кто, но это РУДЕНКО!!!! Финскую прошел. Здесь с первых дней. Во все атаки первым идет, даже не в первых рядах, нет, а именно первым. Стыдно такому сказать, что смертельно устал, что есть хочется, что ранен. За спиной такого политрука и в огонь, и в воду пойдут.
На его личном счету 12 «кукушек» – финских метких стрелков. Располагаются они, обычно, в засаде на дереве. Красноармейцы привыкли смотреть вниз, на уровне своего роста, а в зарослях противника высмотреть практически невозможно. Даже когда огонь открывает – непонятно, откуда стреляет. Подпускает поближе, а то и, вообще, мимо себя пропустит, потом выстрел… Смотри – не смотри, не поймешь откуда. Только начнут бойцы перемещаться – снова выстрел… А Руденко их вычисляет. Поначалу думали случайно заметил, ан нет, высматривает он их. Заранее высматривает. Большинство снял еще до первого выстрела…
Руденко помолчал немного и продолжил:
– Товарищи! Мы – пограничники! Чекисты! Нам Родина доверила беречь границу от супостата. И наша граница – Хийтола. А Родина наша – это матери, жены, дочери и сыновья, которые смотрят на нас и ждут защиты. Переправляясь через Ладогу ждут, под Луганском, под Одессой, под Ленинградом и Москвой. Отправляя сынов своих навстречу немцам, финнам, румынам и прочей нечисти, отдавая последний кусок хлеба красноармейцу, в поле, у станков и печей ждут… Не для бравурных речей собрал я вас, товарищи… Не об этом сейчас речь, сами все прекрасно знаете…. Надо взять высоту во что бы то ни стало. Просто надо. Выдвигаемся через полтора часа. Привести в порядок снаряжение и обмундирование. Санинструктор?
– Я! Санинструктор Кокорин!
– Всего в достатке?
– Так точно!
– Возьми бинтов побольше, сеча та еще предстоит…
– Есть!
– Мусатов!
– Я! – отозвался пулеметчик
– Со мной пойдешь, в дозоре, бери второго номера и пару разведчиков. Мы раньше выдвинемся, надо по лесочку пошукать, дабы потом не оборачиваться…
– Есть! – загорелись глаза у пулеметчика. Будто искорка во взоре появилась и мгновенно вспыхнула.
Исполняющий обязанности командира роты старший лейтенант Козалинский подполз к лежащему Реденко и шёпотом спросил:
– Ну что тут, Николай Матвеевич?
– Как и говорил, поставили они «кукушек», троих сняли, больше не обнаружил. Саврасенко ранен, успели его заметить и подстрелить. Тяжелый. Пусть санитар займется.
– Уже занимается, видел.
– Финны на выстрелы переполошились, но спускаться не стали, побоялись. Пулеметчика в низине положил, оттуда отлично все простреливается. У них пулеметов не обнаружили, да и не видно их особо, пару человек только мелькали. Хорошо спрятались. Один с автоматом вон за тем валуном лежит, его перед атакой сам сниму. Давай как договаривались, старлей, расположи людей пошире и по команде бегом к высоте. Здесь скорость имеет решающее значение. Как под высотку забежим, оттуда проще будет. Стрелять на ходу. Прицельно не получится, примерно, навскидку по позициям, объясни бойцам. Главное – чтоб финны не высунулись лишний раз. В окопах аккуратнее, своих не постреляйте. И сам на рожон не лезь. Ты уже четвертый командир в первой роте за этот месяц…
– Из второй роты нашли кого?
– Нет. Может, ушли, может на шум боя подтянутся.
– Начинаем по ракете?
– Зачем? Пулеметчик начнет – и сразу в атаку, чтоб все пошли. Пару-тройку секунд выиграем, а это лишние метры. Вот кто отстанет – их и заметят первыми, тут всего-то полторы сотни метров…
Спустя тридцать минут все были на местах. На холме, иногда, появлялись финские бойцы, пытавшиеся рассмотреть, что происходит в лесу. По ним никто не стрелял, но, наученные горьким опытом, скрывались достаточно быстро. Август богат растительностью. Скрывает передвижения, стоит лишь отойти в лес на пару десятков метров. Поэтому рассмотреть что-либо в лесу было практически нереально.
Пулеметчик Мусатов лежал в небольшой ложбинке. Удачное место – ему видно вершину холма великолепно, сам же скрыт от посторонних глаз кустами и ветвями раскинувшейся рядом сосны. Ели уловимый шум раздался практически у его ног, резко обернулся – политрук:
