Евгений Черешнев
Форма жизни № 4: Как остаться человеком в эпоху расцвета искусственного интеллекта
На следующий день мандраж прошел и вернулась способность конструктивно соображать – я быстро нашел способ запрограммировать чип на разблокировку смартфона, войти в соцсеть и… пошло-поехало. Так начались бесконечные эксперименты с тем, чтобы увидеть, каким будет «этот дивный новый мир». За пять лет их были сотни.
Дело в том, что все современные электронные ключи от офиса или автомобиля, проездные карты, токены входа в подъезд, учетные записи социальных сетей и т. д. – словом, все компьютерные системы работают по одной и той же базовой схеме аутентификации: чтобы войти в дом, в офис, в метро или на сайт – неважно, надо передать сервису или гаджету некую случайную последовательность символов – ваш уникальный ключ. Обычно эти ключи генерируются машиной при вашей помощи: вы придумываете пароль, и он хешируется, то есть путем математических преобразований превращается из имени вашего домашнего питомца и года рождения в абракадабру вроде 0a8s12as312dsfwf999asdfp174g11jfbo1paugaiyf1gugwef – для этого существуют определенные алгоритмы. Отпечаток пальца или рисунок радужной оболочки не исключение, и это делает эти методы авторизации не самыми безопасными (об этом мы поговорим в главе про кибербезопасность). Довольно просто работает и хранение данных: каждое приложение фиксирует все ваши движения – от координат тапов по экрану до перемещений, сотовый оператор записывает в свои базы данных всю вашу историю переписки и движений, браузер – куда вы заходили, что искали, где авторизовались – в результате в мире существуют тысячи маленьких хранилищ кусочков ваших данных, и в большинство из них мы с вами авторизуемся разными учетными записями, ибо они друг с другом несовместимы и сервисы неохотно обмениваются друг с другом именно учетными записями – ведь именно они представляют для бизнеса огромную ценность (через учетную запись с вами можно связаться). Так что у массы сервисов есть разрозненные куски информации о нас – когда мы приходим, что делаем, что покупаем, с кем говорим. При помощи биочипа я попытался собрать все это в один «сундучок» – мой, личный, зашифрованный, в котором бы хранилось и куда складывалось все, что принадлежит мне, – то, что сейчас разбросано по сети. Не то чтобы такого хранилища нельзя было сделать без чипа, но биочип подарил уникальный опыт, в том числе психологический – оказалось, что, когда «все свое ношу с собой», твое отношение к данным меняется. Ты физически ощущаешь право собственности – «мое, я сгенерировал, сказал, сделал, искал, и это записалось в мой личный сейф» – и начинаешь совершенно иначе относиться к кибербезопасности, приватности и защите: это становится не абстракцией, за которую кто-то просит денег, а вопросом личной гигиены – для меня защищать свои данные стало такой же естественной привычкой, как мыть руки или запирать дверь квартиры на ночь. Эти изменения в поведении и мировосприятии запустили и другие механизмы – я начал задавать довольно много вопросов о работе некоторых составляющих интернета, в частности трекинга, и не могу остановиться по сей день. Эта книга, возможно, сможет «разбудить» и кого-то из вас.
Когда началась моя жизнь в качестве «киборга», мне стало совершенно очевидно, насколько мы ленивы и быстро привыкаем к хорошему – при помощи чипа удалось достигнуть многообещающих результатов в эмуляции конкретных сценариев недалекого будущего. Я научился открывать любую дверь жестом, разблокировать смартфон касанием, логиниться на любой сайт просто присутствием у компьютера – без всяких логинов и паролей, избавился от документов, ключей, проездных для метро, паспорта, прав, офисных пропусков и дисконтных карт, бумажника, визитницы, записной книжки с телефонами – короче, доброй половины содержимого сумки. Все потому, что и паспорт, и права, и, собственно говоря, любой бумажный или пластиковый документ сегодня не имеют никакого смысла. Взять, к примеру, загранпаспорт с визой – вы выходите из самолета и идете на пограничный контроль, протягиваете паспорт. Пограничник использует его, чтобы задать вопрос базе данных: «Джон Сноу имеет право пересечь границу нашей страны?», и ему приходит ответ – «да» или «нет». Сам паспорт при этом выполняет функцию не сложнее, чем учетная запись электронной почты. С правами происходит то же самое – когда вас останавливает сотрудник дорожной полиции, вы даете ему водительское удостоверение, но он использует нанесенные на него цифры и буквы, чтобы «пробить» вас по базе данных и получить ответ – злостный вы нарушитель или чисты, как декабрьский снежок. Сама пластиковая карточка, по факту, и не нужна. Без электронных баз данных современные документы бесполезны и непригодны, то, что мы ими пользуемся, – не более чем анахронизм. Я понял это, когда добрая половина моего рабочего портфеля поместилась в небольшом подкожном контейнере, что существенно упрощало жизнь меня как человека версии 2.1, постоянно подключенного к интернету вещей. Я мог касанием и жестами делать все то, для чего обычным людям нужны ключи, карточки, смартфоны и бессмысленные с компьютерной точки зрения пластиковые документы с примитивными текстами и отсутствием всякого шифрования. Подробнее об экспериментах и выводах из них можно узнать, посмотрев лекцию TEDx на русском или английском.
С этой же темой я позже выступил на TED New York.
На русском языке
На английском языке
Физически я всегда чувствовал себя прекрасно: никакого дискомфорта чип не доставлял и не доставляет по сей день – в конце концов, он работает по принципу «китайской комнаты», который мы обсуждали ранее, – может принять информацию на вход, что-то с ней сделать или просто сохранить и выдать сохраненное, когда спросят. А вот морально мне в определенный момент стало не по себе. Случилось это, когда эксперимент по воссозданию цифрового следа в том виде, в котором его получают социальные сети, поисковики, провайдеры связи, спецслужбы и т. д., начал показывать размер и детальность этого отпечатка и потенциал его использования. Этот эксперимент подразумевал следующие условия: я веду свой нормальный образ жизни – пользуюсь интернетом, кредитками, машиной и т. д., с единственным условием: использую свой биочип как условно единственный и уникальный интернет-профиль, единую учетную запись, в которую записывается все мое поведение. Причем речь не только об интернет-трафике, истории поисковых запросов и платежей, а обо всем – какими маршрутами я езжу и куда, с кем говорю, как набираю текст, какие опечатки делаю, каково мое сердцебиение, реакции, предпочтения, статистика авторизации в разных интернет-сервисах, время, что я провожу читая новости и играя в компьютерные игры.
Я хотел понять полный объем той информации, которая так или иначе уже собирается о каждом интернет-пользователе провайдерами, социальными сетями, поисковиками, производителями многочисленных приложений для смартфона, правительствами разных стран, брокерами данных и еще много кем – то есть я захотел узнать то, что про каждого из нас и так знают, но скрывают детальность этой информации и явно многое недоговаривают про ее ценность. Для большинства людей понятие «пользовательские данные» носит абстрактный и непонятный характер – почти все мы до сих пор легко расстаемся с ними в обмен на условно бесплатный сервис.
На самом деле нет такого понятия, как «бесплатный» продукт или сервис. Если продукт бесплатный, значит, истинную ценность для компании представляете вы сами. И компания считает, что сможет заработать на вас столько денег, сколько вы даже не подозреваете. Продукт всегда подразумевает ту или иную форму оплаты. Например, «бесплатный» YouTube заставляет смотреть рекламу и человек фактически платит своим жизненным временем – самой конечной и невосполнимой из валют. Следовательно, продукт не бесплатен, ибо взамен на функционал Х у человека отобрали время Y и потенциал Z (изменили аутентичный план человека на рекламируемый). Для меня ситуация с чипом под кожей превратила данные моего цифрового следа из абстракции в реальную проблему: я четко осознал, что я каждую секунду произвожу информацию – статистические, биометрические данные и метаданные – физически, своими действиями, поступками, мыслями, общением. Причем, в отличие от сегодняшней ситуации, когда я в теории еще могу отключиться от сети, выбросить смартфон в океан и продолжать быть частью социума, для общества 2030+ сие будет невозможно. Цифровые аналоги паспортов, ключей от дома и машины, учетных записей, сейфа со всей историей покупок и банковских транзакций, история прививок и болезней, страховых обращений и извращенных порнофантазий – все будет сначала в смартфонах (ближайшая перспектива), а затем в двух ипостасях – часть будет храниться и использоваться в формате бионических имплантов (буквально у нас с вами под кожей), а часть станет собственностью государства и инфраструктуры (например, камеры наружного наблюдения с функцией распознавания лиц смогут работать везде и всегда, вне зависимости от того, есть у вас в кармане смартфон или биоимплант под кожей).
Чип позволил мне не просто понять, но совершенно иначе почувствовать, как эти данные используются без моего ведома и осознанного, добровольного разрешения (в следующей главе мы поговорим про приватные данные). По факту, данные юридически и технически принадлежали всем, кроме меня. Кликая «Я согласен» на пользовательском соглашении, включая новый смартфон или устанавливая новое приложение, мы с вами передаем все права на коммерческое использование наших цифровых аватаров компаниям, которые с этого момента не обязаны спрашивать нашего разрешения на то, что с ними делают. Могут, используя ваши данные, обучать искусственный интеллект, могут оптимизировать рекламу, а могут просто создать вашего цифрового клона: скопировать закономерности поведения, скомпилировать посты из соцсетей и тексты из мессенджеров, добавить ваше фото на аватар, ваш голос, записанный смартфоном, и… упаковать все это в форму робота-бота с вашим лицом, который будет торговать услугами компании, действуя и общаясь в точности как вы – ваша семья, друзья и коллеги не смогут отличить его от вас, даже если постараются. А потом могут этого бота размножить и продать каждой компании на рынке, с которой вы хотя бы раз соприкасались. Думаете, фантастика? Увы, нет – кликнув «Я согласен», мы даем провайдеру сервиса именно такой уровень свободы действий с данными. Я искренне советую вам прочитать пользовательское соглашение любого крупного интернет-сервиса – Facebook, «ВКонтакте», Instagram, LinkedIn или свой контракт с сотовым оператором. Отрезвляет.
На рис. 4 приведена выдержка из типового контракта сотрудника Facebook. Его мне удалось получить через сервис Quora. По этому пункту договора Facebook владеет всеми правами на все цифровые данные сотрудника, включая фото, видео, голос, аватарку, видеоконтент и т. д., и может все менять по своему усмотрению и использовать в любых целях. То есть может сначала создать, а потом модифицировать по своему усмотрению гипотетического цифрового клона сотрудника: сделать, условно, бота из фото, видео, текстов и прочих данных, но потом вложить в уста слова, которых не было в исходных данных. То же самое компания может сделать со всеми данными каждого пользователя своей сети или разработчика сервисов под нее, подписавших пользовательское соглашение (как правило, не читая). Вот выдержка из официальной политики Facebook[19], по которой сеть получает полные права на использование данных, в том числе, их модифицирование:
In addition, as a condition of entering, except where prohibited by law, each natural person agreeing to these Official Rules (including each Eligible Individual) grants the Contest Entities the irrevocable, sublicensable, free-of-charge, absolute right and permission to use, publish, post or display his or her name, photograph, likeness, voice, biographical information, any quotes attributable to him or her, and any other indicia of persona (regardless of whether altered, changed, modified, edited, used alone, or used with other material in the Contest Entities’ sole discretion) for advertising, trade, promotional and publicity purposes without further obligation or compensation of any kind to him or her, anywhere worldwide, in any medium now known or hereafter discovered or devised (including, without limitation, on the Internet) without any limitation of time and without notice, review or approval, and each such person releases all Contest Entities from any and all liability related to such authorized uses. Nothing contained in these Official Rules obligates Sponsor to make use of any of the rights granted herein and each natural person granting publicity rights under this provision waives any right to inspect or approve any such use.
Я начал читать все пользовательские соглашения. Изучал. И параллельно строил копию цифрового следа человека. Из чего он состоит, мы разберем в следующей главе.
Сингулярность без приватности
Где-то в 2015-м, уже после имплантации биочипа, мне на глаза попалось несколько свежих статей об ИИ и потенциале сингулярности – момента, когда компьютеры достигнут уровня сложности, достаточного для того, чтобы человек смог загрузить свое сознание в сеть и, во-первых, жить вечно в образе машины, а во-вторых, иметь возможность управлять всей окружающей техникой так, словно в тело постоянно встроена сим-карта с интернетом и универсальный пульт дистанционного управления. Я задался двумя вопросами. Во-первых, значит ли это, что, закачивая данные своего мозга в сервис сингулярности, который объективно может принадлежать только одной из сегодняшних компаний-гигантов – Google, Amazon или Microsoft, я стану им принадлежать с потрохами? Ведь сейчас они мои данные забирают полностью, где гарантия, что что-то изменится в будущих пользовательских соглашениях? А во-вторых, если я это сделаю где-то в районе 2084 года и технически стану узлом сети, значит ли это, что и меня можно будет взломать? Ведь по сути своей, если я или мои потомки будут сливаться с сетью, для хакеров мы мало чем будем отличаться от обычных компьютеров, защиту которых, вполне вероятно, тоже будут бюджетировать маркетологи, а следовательно, где гарантия, что не получится так же, как с инсулиновыми помпами? На мой взгляд, гарантии нет никакой. Более того, я думаю, что, если ничего не изменится, сингулярность (то есть гипотетически возможная трансплантация всех воспоминаний человека в машину в будущем) будет выглядеть так:
1. В почтовом ящике (вернее, в своем мозговом микрочипе, отвечающем за связь) вы обнаружите рекламу нового сервиса, назовем его условно «F-Сингулярность», где его достоинства будут описаны столь волшебным образом, что вы моментально потянетесь к кнопке «Купить». Серьезно – «F-Сингулярность» к этому моменту настолько полно и тщательно исследует ваш психологический портрет, что они надавят на нужные точки, найдут правильные слова и… вы не сможете устоять.
2. В момент нажатия вас станут подбадривать мнения настоящих аватаров людей, уже прошедших процедуру, – они будут красочно описывать, как им живется вне ограничений человеческого тела. Некоторые из них – ваши почившие друзья и, возможно, родственники. Для пущей убедительности. А это вообще допустимо? А вот и да – если вы прочтете следующий пункт, то убедитесь, что все законно.
3. После нажатия на кнопку «Купить» вас попросят прочитать пользовательское соглашение, состоящее из 1984 страниц текста, которые вы решите пропустить, попросту нажав «Я согласен». Меж тем в соглашении будет черным по белому написано, что все данные вашего мозга после нажатия кнопки переходят в собственность компании, которая получает право использовать их в любых целях, модифицировать, менять местами, сливать с другими данными, продавать, перепродавать и даже удалять без вашего разрешения в случае, когда (если опустить юридические термины) им того захочется.
4. В момент закачки автоматический скрипт компании незаметно модифицирует ваше цифровое сознание, тот самый аватар, обретающий вечную жизнь – блок памяти, отвечающий за восприятия своей цифровой сущности, подменяется заранее запрограммированным поведенческим кодом. И вот вы уже совершенно добровольно привлекаете новых клиентов, рассказывая им, как прекрасно жить в цифровом мире без тела и проблем. Хотя до коррекции, вероятно, ваше сознание испытало тяжелый шок и в здравом рассудке никому даже в страшном сне не рекомендовало бы повторять эту процедуру. Об этом мы никогда не узнаем.
О том, как должна выглядеть сингулярность, поговорим в заключительной главе. Если же хотите легкое превью того, куда мы идем именно сейчас, рекомендую два сериала – «Черное зеркало» и свежий амазоновский сериал «Загрузка», премьера которого состоялась в мае 2020 года.
Глава 6
Цифровой след человека: что компании, военные и хакеры уже знают о нас
Данные о человеке бывают нескольких типов, и не все они создаются им самим. К сожалению, нам никто не объясняет этого – контрагенты, желающие монопольно пользоваться нашими данными ради максимизации своей прибыли и, как следствие, власти, предпринимают все усилия, чтобы не привлекать внимание публики к вопросу о ценности и составе собираемых ими данных, недоговаривать и не отвечать на прямо поставленные и понятные даже простому работяге без научной степени в области ИТ вопросы, например «Что конкретно вы обо мне знаете и для каких целей конкретно вы это используете?». Причем если вы думаете, что главная проблема – это «“голые” фотки, утекающие в сеть», вы ошибаетесь. Это лишь верхушка айсберга. Всего я выделил 15 типов данных, и каждый день своей жизни мы их производим на свет:
1. Автоматически генерируемые данные о местонахождении. Это информация о местонахождении сотового телефона или устройства, с которого вы выходите в сеть или просто держите в кармане. При попадании в зону действия базовой станции сотовой связи неизбежным побочным эффектом будет являться то, что оператор будет точно знать, к какой именно станции вы подключились, то есть неизбежно получит информацию о вашем примерном, в пределах соты, местоположении – без этого связь невозможна. Существует несколько методов определения, где находится абонент, от геолокации по базовым станциям (в случае соответствующего оснащения базовых станций возможна достаточно точная засечка методом мультилатерации, основанным на измерении задержки распространения сигнала между мобильным устройством и станциями) до определения GPS-координат с помощью приложения на смартфоне; так или иначе, каждую секунду использования сотового телефона или планшета с 3G/4G-LTE надо понимать, что ваше местонахождение известно как минимум сотовому оператору. А раз известно местоположение некоей сим-карты, следовательно, можно с большой долей уверенности определить, где находится конкретный человек с паспортными данными, привязанными к этой симке. Системная архитектура сотовых сетей построена таким образом, что обойти это ограничение ради обеспечения полной приватности практически невозможно (ну разве что вы воспользуетесь «левыми» сим-картами, что законом не приветствуется). Другое дело, что пока сотовым операторам неинтересно, да и накладно хранить полную информацию о перемещениях всех абонентов, так что в их базах данных накапливаются лишь сведения, связанные с биллингом, то есть туда заносятся записи о нахождении в зоне действия конкретной базовой станции лишь с привязкой к звонку, отправке/получению SMS. Не только абонент сотовой связи, но и любое устройство IoT (умный холодильник, компьютеризированная машина, телевизор с Wi-Fi, светофор, паркомат) в какой-то форме сообщает интернет-провайдеру свое местонахождение, что может эксплойтироваться (от слова exploit, «эксплойт» – использование уязвимости аппаратно-программных средств не с самыми добрыми намерениями) как самим провайдером, так и хакерами. Способы маскировки существуют, но о них я расскажу в других главах.
2. Сервисные данные. Это информация, которая необходима сайту или сервису для того, чтобы предоставить вам услугу, – как правило, это имя, фамилия, телефон, адрес доставки и данные кредитной карты. Во многих странах действует регламент «знай своего клиента» (know your customer, или KYC) – предписание, обязывающее ряд бизнес-структур верифицировать личность клиентов. Это правило пришло из банковского сектора, где его введение оправдывалось борьбой с отмыванием денег и с финансированием терроризма. Впрочем, большинство бизнес-структур, от Amazon до узкоспециализированных магазинов, и само горит желанием «узнать своего клиента» как можно ближе. У нас же в стране, благодаря введению онлайн-касс, все сведения о покупках хранятся у операторов фискальных данных, так что, объединив данные о пробитых чеках с банковскими данными (если платили по карте) и идентифицировав покупателя, государство получает уникальные возможности для удовлетворения своего любопытства.
3. Добровольно публичные контролируемые данные. Это информация, которую вы оставляете в Сети добровольно, осознанно, проактивно и хотите, чтобы она была публичной, доступной общественности. При этом вы, как производитель данных, имеете над их доступностью полный контроль. Речь идет, например, о постах, статьях на сайтах СМИ, видеоблогах YouTube, фотографиях в Instagram, профиле в LinkedIn и т. д. К этой же категории относятся публичные комментарии, данные от своего имени, например, в социальной сети или сообщение в мессенджере. Впрочем, слово «полный», может, и не совсем верно отражает ситуацию, так как в большинстве пользовательских соглашений, например в Facebook, прямым текстом написано, что вы даете компании лицензию, не требующую лицензионных отчислений, на использование создаваемого вами контента по ее усмотрению, даже если вы потом удалите свои посты[20].
4. Добровольно публичные, но неконтролируемые данные. Существуют определенные платформы, на которых ваши комментарии к чужим постам вами не контролируются, вы не можете их удалять или редактировать. К неконтролируемым данным можно отнести и метаданные мессенджеров – многие из них зашифрованы, но сам факт общения абонентов А и В навсегда остается в архивах компании.
5. Биометрические данные. Рынок носимых устройств растет (фитнес-браслеты, измеряющие пульс, сканеры отпечатков пальцев и рисунка радужной оболочки глаза, сенсоры голоса и голосового управления и т. д.), а у нашего тела существует довольно много показателей активности и уникальных идентификаторов. Когда вы подтверждаете покупку отпечатком пальца, уникальный «почерк» вашего организма математически превращается в цифровой ключ или команду. В ряде случаев биометрические данные не покидают устройства – например, Apple iPhone отпечатки никуда не передает. (Гарантией этому служит то, что, если будет доказано обратное, акции компании просядут, а это десятки, если не сотни миллиардов долларов. А это самое лучшее из доказательств.) Но в большинстве случаев мы их отдаем компаниям типа Fitbit «бесплатно» и в полном объеме. То есть даем фирме право использовать историю работы нашего сердца как ей захочется, в том числе перепродавать третьим лицам. К биометрическим данным также относятся голос, геометрия лица, радужная оболочка глаза.
6. Атрибутированные данные. В сети существует информация о вас, которую создают другие люди, и вы об этом можете даже не знать. Например, если ваш друг написал о вас пост и не сказал вам, – значит, существует кусочек информации о вас, к созданию которого вы не имеете никакого отношения. Таких данных особенно много в корпоративных сетях, где анализ внутренних форумов, приложений и статистики использования сервисов может рассказать очень многое.
7. Поведенческие данные. Когда вы делаете что-то на сайте (двигаете мышкой и задерживаете ее на определенных элементах экрана, в определенной последовательности кликаете по пунктам меню, фотографиям продуктов, печатаете текст, ищете что-то, а после поиска идете в магазин пешком), вся эта информация собирается, анализируется и преобразуется в математический портрет ваших предпочтений и увлечений. Например, интернет-магазин таким образом понимает, какие товары имеет смысл вам предложить, если вы кликали по продуктам A, B и С. Или долго водили мышкой по D, но так и не добавили в корзину покупок.
8. Психологические данные. Психология – довольно точная наука, тесты и классификаторы людей по психотипам и, следовательно, возможным паттернам поведения применялись еще до появления интернета – при приеме на работу на ответственные посты, особенно в государственных органах, в маркетинге (например, цветовые опции автомобилей формируются исходя из психологических предпочтений потенциальных покупателей), да и много где еще. Обычно для психологического профилирования человека необходимо проходить нудные тесты из десятков, а иногда и сотен вопросов, кликать по разноцветным картинкам и отвечать на глупые вопросы в лучших традициях теста Войта-Кампфа. Но интернет все это упростил – в нем теперь легко найти тексты ваших постов и сообщений, фотографии, которые вы публикуете в своем блоге и в социальных сетях, комментарии к новостям и внешнему контенту, вскрывающие ваши истинные реакции. В итоге дата-брокеры и другие компании, имеющие доступ к разным источникам и каналам получения ваших данных, могут вполне точно определить ваше психологическое состояние, предрасположенность к риску или пассивному поведению, идентифицировать ваши ценности и потенциальные каналы воздействия на психику – имеется в виду поиск правильных аргументов и стратегии убеждения сделать что-то или купить что-то. В современных индустриях это уже используется, например, в компьютерных играх жанра MMORPG – кому-то в игре дается много заданий формата «собери 1000 камней на поле», а другому игроку, с иным психотипом, поручат убить 1000 кабанов. Оба при этом испытают удовольствие от потраченных на игру денег.
9. Медицинские данные. Показатели медицинского уровня кардиодатчиков, глюкометров для измерения уровня глюкозы в крови, нательных термометров, умных ингаляторов для астматиков, анализирующих состав остаточного воздуха в легких, данные о визитах к врачам, анамнезе, результатах анализов, выписанных лекарствах, наличии у вас аллергий, фобий и психических отклонений – вся эта информация в большинстве развитых стран давно компьютеризирована и хранится исключительно в цифровом виде. Когда вы попадаете к врачу или в страховую компанию, эти данные пополняются и используются. Большая часть приложений телемедицины использует данные Apple HealthKit и Google Fit для того, чтобы ваша биометрия и статистика активности могли комбинироваться непосредственно с медицинскими данными – анализами крови, мочи, ДНК и т. д. По сути, это данные, в какой-то мере описывающие поведенческие паттерны и состояние вашего тела и психики.
10. Расшифрованная ДНК. За какие-то $99 можно сделать анализ ДНК и получить его в цифровом виде. Главный игрок рынка – компания 23andMe. Она проводит полный анализ и выдает на основе вашей ДНК историю и географию предков и еще много интересного, а за дополнительные деньги можно получить полный медицинский анализ ДНК, в котором детально расписаны предрасположенности к определенным болезням. Эти данные можно использовать в повседневной жизни – для эффективной диагностики и профилактики потенциальных болезней, поиска родственников, смертельных аллергий и т. д. К сожалению, стоимость сервиса не мешает компании вдобавок получать все права на результаты анализа вашего ДНК – использовать его и монетизировать дальше. В реальности происходит следующее: я купил тест 23andMe за $99, чтобы узнать свою генетику – историю своего происхождения на основе генотипа и возможные медицинские генетические отклонения. Как клиент, я не хочу давать доступ к данным о своей ДНК для использования в других целях, например для производства персонализированных лекарств. Но такой опции у меня, клиента, нет. Данные о моей ДНК компания собирает без моего ведома (осознанного) и использует в своих целях. В том числе для заработка за пределами $99, что я честно заплатил, и это манипуляция чистой воды. Генетический код сегодня становится цифровым и весьма вожделенным объектом купли-продажи. Спрос на него есть у множества компаний. Не стоит также забывать, что компании, занимающиеся расшифровкой ДНК, всегда где-то базируются, следовательно, обязаны подчиняться законам той страны, в которой находится головной офис. В случае 23andMe (а они лидеры рынка) это США. Это автоматически означает, что, если у суда США возникнет необходимость получить доступ к вашей ДНК и ее дешифровке в рамках судопроизводства, 23andMe не сможет им отказать.
11. Данные, основанные на выводах (collateral data). Это данные, суть которых прекрасно отражает древняя народная мудрость «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Например, если у вас на Facebook или во «ВКонтакте» 70 % подписчиков – геи, значит, с высокой степенью вероятности, вы тоже. Если 80 % ваших запросов в поисковике связаны с музыкальными инструментами, студиями и музыкой, – вы, вероятно, музыкант. Выводы, которые можно делать на сложных данных, поразительны. Например, Facebook может с высокой степенью вероятности предсказать, за какого кандидата будет голосовать тот или иной пользователь в своей стране. А ваш сотовый оператор при желании может узнать, изменяете ли вы жене/мужу, так как знает, кому, когда и откуда вы звоните и с какими контактными лицами пересекаетесь в пространстве (если они пользуются услугами того же оператора).
12. Секретно собираемые данные. В этой книге я не буду слишком подробно останавливаться на данных, собираемых спецслужбами, и их методах. Об этом довольно детально рассказал всем Эдвард Сноуден, и мы чуть позже остановимся лишь на некоторых аспектах работы спецслужб, о которых надо знать каждому человеку. Просто имейте в виду, что у спецслужб и очень квалифицированных хакеров всегда есть теоретическая возможность удаленно подключиться к вашему компьютеру и включить камеру или микрофон без вашего ведома, записать все, что вы печатаете, или тайно сделать скриншот рабочего окна. Это не всегда просто сделать – требуются как определенные знания и условия со стороны атакующей стороны, так и некоторая безалаберность с вашей. Но в ряде случаев это удается.
13. Данные семьи/рода. Мы рождаемся и умираем подключенными к Сети. Чего многие из нас пока не осознали – так это того, что данные родителей могут привязываться к данным их детей, и наоборот. Началась эпоха трекинга даже не одного конкретного человека, а целого рода, семейного древа. Иосиф Сталин лицемерно заявлял: «Сын за отца не отвечает». Это было неправдой и тогда, в 1935 году, и может оказаться неправдой в будущем. Вскоре о благонадежности человека в числе прочих показателей могут начать судить по скорингу поведенческой активности всей его семьи. И это не шутка.