Евгения Кретова
Нить Гильгамеша

Глава 5. Последний миг «Менанделя»

Солнечная система, настоящий момент

Они перекрыли все шлюзы, задраили переборки, включили систему охлаждения и направили ее на те жилые отсеки, которые смогли изолировать… Та пока еще справлялась, но…

– Расход топлива, – бортинженер Торос вопросительно посмотрел на капитана. Торос выглядел взвинчено, его глаза горели, а странная улыбка, блуждавшая на его губах, выдавала, что он на грани нервного срыва. Только что он узнал, что среди пассажиров, не выбравшихся из шлюзового отсека и оставшихся там, за задраенными гермопереборками, осталась его дочь. Ей было восемнадцать, это путешествие – Торос копил на него пять лет – было подарком на окончание средней школы. Кроме дочери у Тороса больше никого не было. – Нам хватит топлива на сорок восемь минут, капитан.

Марко Джой предполагал это.

– Как мы можем уплотнится, чтобы подольше продержаться?

– Все и так на головах, капитан, – Торос снова странно улыбнулся, будто бы принимал вину на себя.

– Посчитайте, Торос, – отозвался капитан, не столько для того, чтобы добиться конкретики, сколько для того, чтобы занять Тороса работой. – Нам надо дождаться помощи…

Инженер кивнул, отвернулся к экрану, но рассчитывать не начал, уставился в темный монитор, будто бы не понимая, что делать.

Капитан обратился к старшему помощнику:

– Что со связью?

Тот отрицательно покачал головой:

– Я даже не знаю, начали ли нас искать. Полная тишина в эфире… Такое впечатление, что… Единая галактика вымерла.

«Может быть, проблема не у нас, – с внезапной надеждой подумал капитан, – Может быть что-то со связью в секторе? Не может же эфир полностью молчать?». Капитан почувствовал, как заболели суставы, как холодным, будто могильным дыханием обдало лопатки: если что-то масштабное случилось в секторе – авария или нападение из вне, то «Менанделю» просто некому помочь.

– Ну-ну, конечно же, нас ищут, они знают, что мы не вышли на следующую контрольную точку, поэтому ищут…

«Не могут не искать».

Старпом кивнул: оба понимали, что это ложь. Если бы их кто-то пытался обнаружить, то уже непременно нашел бы – средств для этого достаточно. Значит, никто не пытался, но почему?

В груди было тесно, тяжело и колко. Уверенность, еще пару часов назад дарившая хоть какие-то мысли, сейчас улетучилась, в голове стало тихо и пусто, как в коробке с прошлогодним подарком. Члены команды продолжали выполнять свою работу, инженеры и техники – пытаться вернуть управление кораблем назад, подвести резервную линию, перепрошить на ходу искин, но все понимали тщетность усилий. Каждый отчетливо осознавал, что столкнулся с чем-то неизведанным, масштабным и безжалостным. Нечто собиралось их погубить.

Оно прямо сейчас это делало – медленно и методично.

Капитану было не ясно, почему это Нечто убивало именно их и почему так долго. Почему не сделало сразу, заполучив управление кораблем. Почему судно, лишившись управления, при этом ловко обходило опасные навигационные зоны, умело маневрировало в гравитационных полях Сатурна и Юпитера, четко и без происшествий миновало Пояс Астероидов. Если их хотели уничтожить, то почему все еще не сделали это? Берегли для чего-то иного? Запросили выкуп? Вопросы множились, не находя ответов.

Капитан Марко Джой еще не знал, что их гибель стала театральным действом с самым высоким телевизионным рейтингом. Бушующее зарево злого карлика постепенно занимало все демоэкраны. Бортовые системы жизнеобеспечения мигали красным, сообщая о переходе на аварийный режим.

«Менандель» приближался к Солнцу.

* * *

– Индикатор исходящей связи! – у Тороса сорвался голос.

Капитан принял сигнал, у него дрожали колени, чтобы скрыть это, он опустился в капитанское кресло, склонился к коммуникатору.

– Капитан Марко Джой.

– Хвала богам! Это сержант Вальдо Дром, патрульная служба тринадцатого сектора. Вы двигаетесь с выключенными транспондерами по опасной траектории, приказом командования намерен остановить вас…

– Помогите! – капитан Марко Джой выдвинулся вперед. – Мы потеряли управление. У меня пассажиры на борту, среди них женщины, дети…

– «Менандель» захватил неизвестный, обстоятельства выясняем, – сухо сообщил сержант.

Торос выкрикнул:

– Это был код, из диспетчерской! Я не знал, что в нем программа блокировки.

Вальдо кивнул:

– Перехватить внешнее управление мы уже не успеем. Поэтому будем действовать иначе. Попробуем затормозить и изменить траекторию через внешнее гравитационное поле. Но нужно остановить двигатели… Рубите канаты, все.

– Как все?

– Да. Полное отключение всех двигателей. Полное!

Вальдо не был уверен, что получится. Если бы подоспели остальные патрульные катера, то шансов было бы больше. Если бы вместо тяжелого пассажирского лайнера перед ним был борт поменьше – тоже. Но имели то, что имели. Он запросил помощь, но пока действовал сам, понимая, что счет времени пошел на минуты: на его собственном катере все системы жизнеобеспечения захлебывались, предупреждая об опасных перегрузках, изменении радиации и критическом повышении температуры за бортом.

– Активировать гравитационные пушки, – скомандовал своей команде. «Менанделю» сообщил: – Хватит вам тринадцати минут, чтобы добраться до серверной и отрубить все системы?

Старпом переглянулся с техниками:

– Да… Но если не удастся их отключить…

Вальдо жестко прервал:

– Просто рубите жилы, «Менандель». Вы меня поняли?

– Но мы останемся без системы жизнеобеспечения, без вентиляции…

– Совершенно верно. Это лучшее, что я могу вам сейчас предложить. Если все получится, я вас отбуксирую на безопасное расстояние для эвакуации.

Марко Джой положил руку на плечо старпома:

– Действуй, Рэй… Похоже, у нас нет другого выхода.

Темнокожий землянин кивнул и торопливо вышел из рубки.

Капитан заложил руки за спиной, качнулся с пятки на носок, окинув взглядом оставшихся членов команды:

– Господа. Что бы дальше не произошло, я был рад служить вместе с вами. Я прошу занять места среди пассажиров – как только Рэй и ребята из техслужбы перерубят силовые кабели, от нас с вами перестанет что-то зависеть, единственное. Что мы еще можем делать – это поддержать пассажиров. Предотвратить панику – это главное.

Торос долго смотрел на капитана, потом кивнул:

– Капитан, нужно ли настроить внутреннее радио, чтобы предупредить пассажиров?

Марко Джой кивнул:

– Да. Я сделаю обращение из общего зала.

* * *

– Друзья. Братья, сестры. – Начал капитан. Его голос – спокойный и уверенный, поднимался в круглому куполу и осыпался дождем на головы притихших пассажиров. Каждый понимал важность момента, а потому прислушивался к малейшим оттенкам голоса, интонациям говорившего. – «Менандель» терпит крушение.

Он ожидал, что поднимется вой, плач и паника. Но его слова, оказалось, уже были проговорены тысячу раз между собой и про себя каждым из присутствующих, поэтому они ничего не изменили, лишь подытожили неизбежное.

– Ресурсов корабля не достаточно, чтобы мы протянули до утра, – продолжал капитан, чуть повысив голос, чтобы взять под контроль собственные страх и отчаяние. – Но мы не одни. Рядом с нами – патрульный катер и его капитан, сержант Вальдо Дром с командой отряда специального назначения. Он попробует оттянуть «Менандель» от гибели с помощью средств задержания судов, которые имеются на борту патрульного катера. И изменить нашу траекторию. Но для этого нам придется полностью остановить двигатели и обесточить корабль… Да, нам предстоит вручить свою судьбу крохотному катеру и встретить ее в полной темноте, слыша только биение собственных сердец. Запасов воздуха в резервуарах достаточно, чтобы мы какое-то время обошлись без системы очистки. Воду вам выдадут. Это все наши запасы. Если у вас остались портативные источники света, прошу их приготовить, но взываю к вашему разуму расходовать их с осторожностью… Да хранят нас Боги Единой галактики.

Свет мигнул и погас. Несмотря на то, что все были предупреждены, никто не оказался готов. Зал, ахнув в едином порыве, закопошился, застонал, разгоняя волну паники. Капитану пришлось повысить голос до крика, чтобы остановить ее:

– Я буду с вами до последнего вздоха. Прошу зажечь фонари, если они у вас есть.

В разных концах зала загорелись желтые огоньки. Некоторые тут же погасли – пассажиры решили, что стоит экономить. Марко Джой опустился на пол там, где стоял. Он поджал ноги, выпрямил спину, до боли сомкнув лопатки и прикрыв глаза. Так было лучше слышно корабль.

Марко Джой, сквозь чужое дыхание, слышал биение сердца своего корабля – тяжелое, надсадное. Свист врывающегося в воздухоочистители космического ветра, скрежет смертельных жал Солнца по обшивке.

«Господи, если ты есть на небесах, – отозвалось в сердце когда-то услышанной молитвой, – Отец всего сущего, что есть во Вселенной… Да будет свято имя твое, да будут милосердны дела твои… Прошу, не оставляй меня в этот скорбный час, подари удачу, подари возможность снова вздохнуть полной грудью, увидеть свет звезд, рожденных тобой».

Температура внутри «Менанделя» медленно поднималась. Марко уже ощущал тепло на коже, покалывание проникающей сквозь незащищенный корпус лайнера радиации. Дышать стало труднее – воздух стал терпким и густым, входил в легкие с усилием.

«Это отеки», – догадался мужчина.

Корабль вздрогнул, пойманный в сетку гравитационного поля патрульного катера, капитан на мгновение потерял опору, повалился на бок.

«Да помогут нам боги».

Кто-то рядом заплакал. Ребенок. Его прижимала к себе и успокаивала мать.

– Не бойся, милый, все хорошо, – шептала она. И весь зал невольно вслушивался в ее иступленный шепот. – Страха на самом деле нет. То, что внутри нас, как червячок сидит и гложет, кусает за мягкое, живое тело нашей души, это на самом деле не страх – это предчувствие. А мы его неверно толкуем. Вот сейчас ты думаешь о плохом, а случится хорошее, нас спасут…

– А если не случится? – спросил ребенок. – Если не спасут?

– Как же не случится, случится. Обязательно… Просто нужно верить. Держаться за руки и верить…

Кто-то затянул песню на клириканском. Тонкий, невероятно чистый, как хрустальная капля, голос, звенел над головами, возносясь к потолку. Неизвестная капитану девушка пела старинную балладу о певчих птицах ротангах, которые рождаются, чтобы разбиться о камни и возродиться вновь. Неизбежный круговорот жизни, подаренный Создателем всего Сущего.

Марко Джой покачивался, ощущая, что наклон корпуса усиливался: «Менандель» заваливался на бок. Кожу щипало все сильнее, жар чувствовался отчетливее.

Капитан распахнул глаза и включил портативную рацию, вызвав Рэя:

– Что у тебя?

Рэй оставался в машинном зале и мог наблюдать за происходящим через стыковочные визиры, не подключенные к искину и оборудованные аккумуляторными батареями, а потому сейчас наверняка еще активные.

– Боюсь, мы падаем, капитан… Теперь вместе с бедолагой Вальдо…

Лайнер загудел. Сухой треск – раз за разом, нарастая, будто удары тысячи плетей по оголенной спине приговоренного – это слетала с корпуса лопнувшая гравитационная сеть. Испуганным вздохом раненого гиганта протяжный вой сирены разнесся по кораблю. Аварийное освещение, очнувшись на мгновение, мигнуло красным, выхватив из темноты траурно-бледные лица.

Марко Джой поднял глаза к потолку, прислушиваясь к приближающемуся шороху – словно тысячи паучьих лапок по обшивке.

– Отец наш, если ты есть на небесах, – заговорил в голос, перекрикивая нарастающий гул ломающегося корпуса лайнера. – Да святится имя Твое. Да будет Царствие Твое…

Треск приблизился, подобравшись к гермопереборкам. Капитан закричал, не в силах отвести взгляд от круглой кромки люка, за которой – он чувствовал это, он знал, – уже стояла смерть:

– Да будет воля Твоя, на небесах и на суше!.. Хлеб наш насущный дай нам во искупление грехов наших.

Корабль, утробно взвыв разорванными в клочья шлюзами, качнулся и накренился. Люди, сидевшие на полу, упали, покатились кубарем к дальней стене. В нахлынувшей темноте Марко Джой нашел взглядом покрасневшее кольцо горлового люка. Дыхание перехватывало.

– И прости нам долги наши! – Страх заполнил нутро, медленно поднимаясь из легких и окутывая разум, все еще цеплявшийся за слова услышанной когда-то и отчего-то врезавшейся в память молитвы. – И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…

Невесомость подхватила его, обняла, проглотив крики пассажиров и затопив зал тишиной. Только желтые огоньки, будто немигающие глаза ангелов, смотрели на людей, разделяя с ними их боль.

– Ибо Твое Царство есть и сила и слава во веки, – успел прошептать Марко Джой, уже ощущая неистовый жар, что ворвался через расплавленную гермопереборку.

Последний вздох – его и еще сотен людей – растворился в бесконечности:

– Аминь…

Глава 6. Филин

Борт фрегата «Тольда», кабинет Тиль Теона

Начальник криминальной полиции Единой галактики Тиль Теон и начальник медслужбы фрегата «Тольда» землянин Анатолий Духов смотрели на экран, онемев: на нем крупным планом застыли огромные, распахнутые от ужаса глаза неизвестной девушки, будущей матери, чьей-то жены, дочери. В их отражении – смерть. Черная пустота, врывающаяся в сознание несчастной и разбивающая в прах остатки надежды на спасение. Тот, кто вел этот чудовищный репортаж, сделал короткое включение последней секунды жизни лайнера – эфир разорвал пронзительный крик десятков голосов. Он застыл в кабинете замершей птицей, звенел в ушах, как звенят, осыпаясь, осколки чьих-то жизней.

– Что ж, вы все видели, что произошло, – закадровый голос изменился. Из него исчезли актерские нотки, гримасы и дешевое кокетство. Интонация стала жесткой и сухой. Стоп-кадр с замершей девушкой растаял, на темном мониторе появился силуэт высокого молодого мужчины. Синий свет прожектора падал ему со спины, ломкой линией освещая плечи и голову. Он неторопливо приближался к видеокамере. – Четыре дня пассажирский лайнер терпел крушение для вас, развлекая ваши скучные, пресыщенные будни. Его пассажиры умирали на ваших глазах. Вам, наверное, это даже прискучило – смотреть, как умирают другие. Смерть не эстетична. Она провоняла потом и блевотиной. От нее разит страхом… Но мне вас сложно винить. Другое дело – винить тех, в чьи руки вы вверили свои жизни, свою безопасность… Правительство Единой галактики… Они тоже смотрели все четыре включения. И никто из них не помог… – Он подошел к камере и остановился. Яркий свет падал на волосы, серебрил широкие плечи. – Так я задам вам вопрос: сто́ят ли их гарантии безопасности дороже бумаги, на которой записаны?.. Могут ли они обеспечить счастливое будущее ваших детей, или прогнили до самых основ?!

Теон не отрывал взгляд от монитора. Отправил Глебу приказ – проверить, ведется ли запись эфира, собрать в конференц-зале все оперативные службы. Навигаторской группе «Тольды» велел выдвигаться в тринадцатый сектор, на место крушения «Менанделя». Или того, что от него осталось. Отправил группу быстрого реагирования в сектор.

Неизвестный хмыкнул:

– Я бы не стал доверять тем, кому жизни пяти тысяч ничего не значат… Единая галактика отжила свой век. Прогнила до основания. В ее главе – престарелые зажравшиеся чинуши, погрязшие в коррупции и вранье, готовые ради своего комфорта пожертвовать вашими жизнями. Они будут манипулировать вами, внушая, что ничего не происходит, что вы счастливы. Будут бесконечно переписывать ваше прошлое, дабы внушить вам, что у вас есть право транслировать истину. Они будут и дальше растить из вас инфантильных недоумков. Если вас это устраивает, ждите… когда станете их новой жертвой… Но если нет, то вставайте под наши знамена!.. Меня зовут Филин. И я представляю «Новую эру», ее самое боеспособное крыло. Мы готовы взять ответственность за будущее наших народов, перекроить устаревшие символы власти и привести вас в прекрасное будущее! И я готовлю революцию! – он сделал приглашающий жест, будто бы отсалютовав зрителям – указательный и средний палец, сложенные наподобие дула пистолета, коснулись сперва сердца, затем – лба. Филин добавил: – Я все сказал. Теперь ваш ход… господин Теон…

Глава 7. Первые шаги

Борт фрегата «Тольда», настоящий момент

Затемненный аквариум для брифингов в офисной части атриума, один из залов, ближе всего располагавшийся к аналитической зоне «Тольды», стал оперативным штабом. Интерактивная поверхность стены была подключена к мониторам аналитической, следственной группы, на нее было выведено окно для связи с группой быстрого реагирования, прибывшей в сектор.

– Этот ублюдок направил все мощности лайнера на движение вперед, даже перекинул с защитных экранов. «Менандель» двигался с перегрузками, а на последней стадии, когда его обнаружил Вальдо Дром, еще ускорился. Вальдо пытался остановить лайнер, – сообщил начальник спецподразделения «Ягель» клириканец Яль Нирих, худощавый, жилистый, с цепким и внимательным взглядом и угрожающей ухмылкой на суровом лице – последствие ранения. – Поймал в гравитационную ловушку и пытался изменить траекторию движения «Менанделя»… Его тоже затянуло.

Он беспомощно пожал плечами, добавил, чуть отстранившись от камеры, чтобы видеть происходящее на его корвете:

– «Менандель» и катер Вальдо пересекли орбиту Меркурия. Сейчас продолжают движение к нему. «Менандель» полностью потерял защиту и разгерметизирован. Дистанционное ментасканирование выживших на корабле не фиксирует. Пока подобраться ближе не можем из-за наблюдателей с Земли, там сейчас… судя по радиоэфирам… большая суматоха. Наши кураторы фиксируют все сообщения как вбросы и монтаж, благо крупные СМИ не подхватили первые фото.

Теон кивнул.

– Хорошо. Когда можно будет перехватить лайнер и катер Вальдо?

– Через сорок минут обзор Земли перекроет Венера…

Теон сверился с часами, кивнул:

– Яль, «Менандель» и катер Вальдо нужно отбуксировать из тринадцатого сектора. К тебе выдвинулась опергруппа, чтобы сделать 3D моделирование с инверсивной телеметрией… Помоги им там по возможности, чтобы быстрее выбраться из сектора…

Клириканец кивнул:

– Принято.

Квадратик окна связи с ним погас, сменившись логотипом спецназа «Ягель». Теон повернулся к остальным: за столом разместились Глеб Корсаков и несколько ребят из его отдела, представитель группы следователей, эксперты, прокурор от Трибунала. Начальник криминальной полиции окинул всех тяжелым взглядом, кивнул Корсакову:

– Глеб, докладывайте, что удалось выяснить к этому часу.

Молодой землянин встал, откашлялся и, подключившись к интерактивному табло со своего креоника, начал трансляцию. Расширив один из квадратов, увеличил разрешение и вывел его на передний план. Теон узнал навигационную карту тринадцатого сектора с выделенным квадратом Солнечной системы: мигающее желтым светило, чуть вытянутые орбиты планет, точки транзакционных переходов на периферии, за Глеб подсветил один из пунктиров, шедший из транзакционного окна 3Z-солар:

– Это маршрут, по которому двигался «Менандель», – пояснил Корсаков и подвел курсор к точке на маршруте, отмеченной красным: – Это последняя точка их маршрута, совпадающая с расчетными координатами. У нас пока нет доступа к их черным ящикам, поэтому данные о траектории движения даны из расшифровки СИНО и данных диспетчерской службы, которые та получила от Вальдо Дрома, обнаружившего «Менандель» визуально, совершая разворот для выхода на транзакционное окно.

Теон мрачно кивнул:

– Что это нам дает?

Молодой землянин отметил на маршруте крестик:

– Мы думаем, что в этой точке произошло подключение к чужеродному программному продукту. Это еще требует проверки, но расчетным методом мы пришли именно к таким выводам.

– Почему именно здесь?

– Это точка гравитационного склонения, наиболее скрытая от диспетчерских служб. Своего рода слепая зона. Капитан «Менанделя», выстраивая маршрут таким образом, очевидно, планировал сделать гравитационный маневр в поле Юпитера, чтобы сохранить немного топлива и вывести лайнер в окно транзакции. В этой точке оборвалась устойчивая связь с лайнером, которая была восстановлена силами экипажа через восемь минут. Очевидно, за эти восемь минут злоумышленник полностью переподчинил себе корабль, и дальнейшие контакты капитана «Менанделя» с диспетчерами проходили с применением технологии дипфейк.

Теон перевел взгляд на следователя:

– Что диспетчер?

– Утверждает, что проверил устойчивость связи, вызвал «Менандель» по видеосвязи. Капитан Марко Джой подтвердил, что была поломка передатчика, которую удалось оперативно исправить, подтвердил данные гравитационного склонения и координаты. Запись видеосвязи с диспетчерской сектора передал аналитикам, – он кивнул на Глеба.

– Да, проверкой подлинности записи сейчас занимается Василий Крыж. Как только мы получим данные о программном продукте, сможем его проанализировать… Тогда станет более понятна организация атаки, ее участники и материальная база.

Теон вздохнул, постучал подушечками пальцев по столешнице:

– Ясно. Значит, нужны черные ящики… – Он посмотрел на присутствующих. – Глеб, на твоей группе способ совершения атаки – программа, технология, методика, далее – очерчивание круга соучастников и пособников атаки. Нужно понимать, насколько большая команда работает на стороне этого Филина, какое оборудование используют, откуда его берут… – Он перевел взгляд на следователя. – Ждем возможности доступа на «Менандель», фиксируем следы, устанавливаем всех участников теракта и пособников, список жертв. Свяжитесь с владельцем лайнера, запросите списочный состав пассажиров, команды и обслуживающего персонала. Отдельно займитесь личностью Филина.

Он встал.

– Коллеги. Даже сейчас, в первые минуты начавшегося следствия, мы можем сказать, что имеем дело с беспрецедентным по уровню агрессии преступлением. Всякий, кто причастен к нему, должен быть выявлен и привлечен к ответственности со всей строгостью закона. Дело на личном контроле главы Трибунала Единой галактики и Совета. Исходя из заявленных требований, мы имеем дело с подготовкой к государственному перевороту и попыткой дестабилизации обстановки в Единой галактике. Возбуждены уголовные дела по факту захвата заложников, угона транспортного средства, убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору и особо циничным и болезненным для жертв способом. Прощу каждого из вас проявить максимум сил для скорейшего раскрытия этого жестокого преступления.

* * *

Спустя некоторое время он зашел в кабинет, дождался, пока створки плотно захлопнутся.

Прошел к зоне отдыха – отгороженном от основной части кабинета небольшом закутке, в котором располагалась нехитрая закуска, в шкафу ожидала смени белья и чистый китель, а в специальном отделении – дорожная сумка, всегда готовая разделить с хозяином срочную и неожиданную командировку. Сев в кресло, снял с запястье креоник и положил на столик перед собой. Вызвал Яля Нириха. Спецназовец ответил сразу. Там, где он был сейчас, кипела самая тяжелая часть работы – следователи и криминалисты фиксировали следы, искали в потемках разрушенного лайнера погибших и устанавливали список жертв. Немудрено, что лицо клириканца и без того изуродованное шрамами, сейчас выглядело устрашающе.

– Слушаю, – коротко бросил, отходя в более тихое место.

– За терактом стоит «Новая эра»…

Нирих кивнул:

– Я понял… Твоим ребятам нужна помощь, чтобы вытрясти из этой компашки все сведения? – его взгляд, обращенный в экран, был усталым и злым.

– Я отправил к ним достаточно людей, справятся. У меня другой вопрос, – он сделала паузу. – Что у тебя с агентурной сетью? Мне нужен очень толковый человек, не связанный со мной, которому поверит любой ублюдок…

– Даже Филин?

– Особенно Филин…

Яль Нирих поморщился. Вздохнув, отошел еще дальше, притворил за собой дверь, определенно забравшись в отделение для скафандров – за его плечами стало темно.

– У меня есть кое-кто, но я тебе его не отдам.

– Яль, – Теон старался говорить спокойно, выходило плохо. Спецназовец упрямо качал головой, криво улыбался.

– И не проси! Я его взращивал как певчую птичку. У него такая легенда, внедрение такое, что… – Он поднял вверх указательный палец и махнул рукой в отчаянии, – А-а, ты все равно не поймешь! Это столько трудов… Это же как паутину…

Он повертел перед экраном здоровенными ручищами, продемонстрировав, на сколько ювелирную работу он ими проделал. Теон оценил.

– Яль… Чем больше ты говоришь, тем больше я понимаю, что мне нужен именно он. Тот, кто это сделал, – он дернул подбородком, указав на запертую за Нирихом дверь. – Он готовит второй шаг. И он будет страшнее, чем случившееся на «Менанделе». А у меня почти нет ниточек, чтобы его спеленать, понимаешь?

Нирих помрачнел, отвернулся от экрана. С плотно сжатых губ сорвалось ругательство.

– Рихта джаль… Ты меня режешь без ножа и скальпеля, по самому мягкому и нежному… – Он поморщился и посмотрел в камеру: – Но мне нужно все, что ты узнаешь на данный момент, Теон. И четкое задание… Я не намерен этого землянина пускать в оборот ради одного, даже очень значительного дела…

Теон был готов на любые условия: у него, конечно, была своя агентурная сеть, свои, внедренные в криминальный мир, люди. Но его не отпускало сказанное Филином «твой ход, Теон». Это означало вызов лично ему. И он мог лишь догадываться, по каким причинам. Такие вызовы не бросаются без подготовки, значит, агент Теона может быть уже не его агентом. Начальник криминальной полиции кивнул, соглашаясь на условия:

– Он будет знать все, что знаю я…

– И полная свобода действий парню? – Нирих сварливо пялился в экран. Он был похож на жадную сваху, у которой увели перспективного жениха.

Теон прищурился, кивнул еще раз:

– Такое впечатление, что он у тебя – глава криминального клана.

Нирих отмахнулся:

– Молчи уже…

– Хорошо, обещаю…Ты мне дашь с ним переговорить?

Спецназовец задумался, прикидывая, но все-таки отрицательно мотнул головой:

– Нет.

Теон почувствовал раздражение.

– Ты мне не доверяешь? – он уже был готов отказаться от своей просьбы, больно болезненно реагировал на нее Нирих, будто расставаясь с бесценной собственностью.

Нирих понял, что перегнул палку, посмотрел в камеру:

– Не в этом дело. Я не смогу обеспечить вам связь сейчас. По крайней мере такую, которая не подставит моего человека. Связь через меня, хорошо?

Теон усмехнулся, на этот раз – с видимым облегчением:

– Понял, понял… Но сообщи хоть какие-то маркеры, как я узнаю, что донесение от него… Если он не найдет способа связаться с тобой, к примеру.

Нирих странно скривился, фыркнул снисходительно:

– Уверяю, ты это поймешь… Держись Корсакова и Крыжа, эти двое его точно не пропустят.