Elza Mars
Тёмный рассвет
Девушка отозвалась быстро и резко, её мысль будто наотмашь ударила его.
“Нет!”
Майлз растерялся. И тут же почувствовал, что за грубостью она скрывала ярость… и страх. Она боялась его. Она не хотела быть… Уязвимой.
“Ну, я и сам в таком положении”, – про себя возразил Майлз.
Он испугался не меньше её, но сейчас ему было не до своих эмоций.
Связавшая их сила была настолько неизмеримо мощнее любого из них, что все страхи уже не играли роли. Один луч пронзил их насквозь, срывая все замки и маски и высвечивая самые потаённые уголки их души друг для друга.
“Для тебя это нормально. Потому что тебе нечего стыдиться!” – Её мысль мелькнула так быстро, что Майлзу показалось, он ослышался.
“Что ты подразумеваешь? Погоди… Дилоса!
Так её звали. Дилоса Редферн. Теперь он знал её имя. Кстати, он обнаружил, что она принцесса. Наследная принцесса королевской семьи вампирш, которая родилась, чтобы править этой страной, как правила тут веками династия Редфернов.
“Старая королева была твоей матерью. И она умерла два года назад, когда тебе было пятнадцать. С тех пор ты на троне”.
Её сознание отпихивало его, стараясь разорвать связь между ними.
“Это не твоё дело!” – прорычала Дилоса.
“Погоди, пожалуйста, погоди”.
И Майлз мысленно погнался за ней. Он хотел ей помочь… Второй удар молнии остановил его.
Глава 9
Он очнулся внутри её сознания. Странный и опасный мир окружал его.
Пугающий и тревожный, но полный красоты, застывшей в ледяном плену.
Майлз был заключён в большой кристалл, состоящий из блестящих, холодных, острых граней. Прозрачные льдинки преломляли неровный свет, мерцающий и многократно отражающийся, расцвечивая лёд отблесками бриллиантов.
“И правда опасное место”, – думал Майлз.
Края кристаллов вокруг него были остры, как меч. Сей мир выглядел так, словно сюда никогда не заглядывал тёплый солнечный луч.
– И ты живёшь тут? – спросил он Дилосу.
“Уходи. – Ответ ударил его порывом холодного ветра. – Проваливай!”
“Нет! Тебе не удастся испугать меня. Я взбирался на ледники и раньше”.
Да, вот что напоминает ему это место. Высокогорный ледник. Обнажённая ледяная вершина, где ничто – и, разумеется, никто – не может жить.
“Но неужели с тобой никогда не случалось ничего хорошего? У тебя никогда не было ни подруги… ни котёнка… ни… совсем никого?”
“Никаких подруг, – отрезала Дилоса. – Никаких котят. Проваливай, пока я не уничтожила тебя!”
Майлз не рискнул возражать, потому что стоило ей только подумать об этом – и кристалл ожил. На блестящей поверхности близлежащих льдинок вдруг появились маленькие живые изображения с движущимися внутри фигурами.
И лишь Майлз взглянул на одну из них, сцена развернулась, приобрела трёхмерность и окружила его. Её детские воспоминания. Он увидел ребёнка, с которым с момента её рождения обращались, как с вещью. А вот и пророческое предсказание: девушки и парни обступили маленькую пятилетнюю девочку, чьи глаза с красным оттенком, обрамлённые короткими тёмными ресницами, были широко раскрыты и испуганы.
Старейшая из них, учительница Дилосы (Майлз получил эти сведения из сознания Дилосы), говорила:
– Без сомнения, ребёнок – Неукротимая Сила. – Голос учительницы был полон благоговения… и страха. Трясущимися руками она развернула обветшалый пергамент. – Какая древность! Он хранился в Тёмном Королевстве веками и был сбережён тут даже тогда, когда его утратили во Внешнем Мире. Четыре Неукротимые Силы, – продолжала старуха, – придут в канун тысячелетия, чтобы спасти мир… либо уничтожить его. Пророчество гласит, что они придут с разных сторон.
Один – из края королей, давным-давно забытых,
Один – из очага, где теплится огонь,
Один – из мира Дня, где два бессонных глаза,
Один – из сумрака и вновь соединится с Темнотой.
Ребёнок заглядывал в окружавшие его жестокие лица и слушал странные слова, не понимая их.
– Забытый край королей, – сказал мужчина, – это, скорее всего, Тёмное Королевство.
– Кроме того, мы уже видели, на что она способна, – добавила высокая женщина, – наверняка она и есть Неукротимая Сила. Синее пламя у неё в крови. Правда, она научилась использовать его очень рано, она не умеет контролировать его. Видите?
Схватив левую ручку девочки, она подняла её. Ручка была повреждена, пальцы сведены судорогой и неподвижны. Малышка попыталась выдернуть руку, но ей не хватило сил. А взрослые не обращали на неё внимания.
– Королева хочет, чтобы мы нашли заклинания, которые помогут заблокировать Силу, – сказал мужчина. – Иначе она будет постоянно калечить себя…
– Не говоря уже о том, что она может покалечить нас, – грубо оборвала его женщина, злобно рассмеявшись.
Девочка оставалась ко всему безучастной, пока взрослые тискали её и передавали из рук в руки, как игрушку. Её глаза красного цвета были сухими, маленький рот крепко стиснут, чтобы не дать вырваться рыданиям.
“Какой кошмар! – негодуя, воскликнул Майлз, обращаясь к сегодняшней Дилосе. – Какое кошмарное детство! И не было никого, кто бы защитил тебя? А твоя мать?”
“Вали! Я не нуждаюсь в твоём сочувствии”.
“А твоя рука? – Майлз решил не обращать внимания на её грубость. – Ты ранишь руку каждый раз, когда пользуешься Синим Пламенем?”
Вместо ответа другое воспоминание вспыхнуло на поверхностях кристалла, и Майлз погрузился в него. Он увидел шестилетнюю Дилосу с рукой, затянутой чем-то похожим на планки и скобы. Он сразу понял, что это были не просто скобы. Это были обереги и телепатемы с заклятиями на Синее Пламя.
– Вот, – объяснял мужчина, которого Майлз уже видел раньше, стоявшим вокруг женщинам, – мы можем полностью контролировать её.
– Ты уверен? Вы, колдуны, иногда так беспечны. Ты уверен, что отныне она сама не может пользоваться Силой? – спросила высокая особа с неприветливым, суровым лицом и красными, как у Дилосы, глазами.
“Твоя мать, – подумал Майлз. – И её звали… Торментила? Но… ” – Он не стал продолжать.
Королева не была похожа на любящую мать и выглядела такой же бессердечной, как остальные.
– Пока я не сниму заклинания, она не сможет использовать Силу. Я уверен, Ваше Величество. – В последних словах колдуна не было ничего необычного, но Майлз был потрясён.
От слов “Ваше Величество” Дилоса всё больше становилась наследной принцессой в его глазах.
– Повязка сделает её слабее, – объяснял тем временем мужчина. – И она не сможет снять её сама. Но я-то смогу… и в любое время…
– Когда она понадобится нам в качестве оружия.
– Да, но для того чтобы Синее Пламя появилось, должна пролиться кровь.
– Покажи, – раздался приказ королевы.
Мужчина пробормотал заклинание и снял повязку с руки девочки. Затем вытащил из-за пояса кинжал и быстрым привычным движением, каким дедушка Майлза потрошил лососину, сделал надрез на её руке. Шестилетняя Дилоса не издала ни звука и даже не вздрогнула. Кровь стекала по пальцам и капала на пол. Красные глаза девочки впились в лицо матери.
– Погодите, – попыталась остановить его старая учительница, – Синее Пламя не предназначено для того, чтобы его использовали таким образом, а ребёнок будет ранить руку каждый раз, когда…
– Сейчас! – приказала королева дочери, не обращая внимания на старуху. – Покажи мне, какая ты сильная. Порази Синим Пламенем… – Она медленно обвела взглядом окружающих и остановилась на учительнице. – Э… например, её.
– Ваше Величество! – Старуха охнула, прижавшись к стене.
Багровые глаза принцессы расширились от ужаса.
– Убей её! – раздражаясь, повторила королева.
Девочка молча покачала головой, но мать сильно сжала её плечо. Майлз видел, как стальные пальцы впились в тело ребёнка.
– Делай, что тебе говорят. Сейчас же!
Дилоса обратила взгляд своих больших испуганных глаз на старуху, которая съёжилась и что-то невнятно бормотала, подняв дрожащие руки, будто пытаясь закрыть себя от удара.
Королева отпустила плечо и схватила руку дочери:
– Сейчас же, гадина! Сейчас же!
И из детской руки вырвался синий огонь и полился нескончаемым потоком, как вода из пожарного шланга. Пламя откинуло старуху к стене и моментально охватило её полностью. На миг рот учительницы искривился в немом крике, а глаза вылезли из орбит. А потом старухи не стало – лишь на стене тень из пепла.
– Любопытно, – сказала королева и отпустила руку девочки. Её ярость исчезла так же быстро, как и вспыхнула. – Правда, я ожидала, что удар будет мощнее. Я думала, она снесёт и стену.
– Дайте ей время, – осипше сказал колдун.
– Хорошо, неважно, она и так будет полезна. – Королева обернулась к остальным: – Запомните вы все, время Темноты наступает. Конец тысячелетия означает конец мира. Но чтобы там ни произошло во Внешнем Мире, моё королевство останется навеки.
А маленькая девочка молча стояла и смотрела на то место, где только что стояла старуха. Её глаза были всё ещё широко раскрыты, зрачки большие и неподвижные. Лицо побелело, но оставалось бесстрастным. Майлз еле дышал.
“Ничего страшнее я не видел. – Он с трудом подбирал слова, мысли путались. – Она заставила тебя убить свою учительницу… Она заставила тебя сделать это. Твоя мать. – Он не знал, что ещё сказать. Майлз искал взрослую Дилосу в этом странном мире грёз. Ему хотелось поговорить с ней, увидеть её, обнять и утешить. – Мне так жаль. Мне жаль, что твоё детство прошло так ужасно”.
“Глупости, – отозвалась Дилоса. – Меня учили быть сильной. И лишь это имеет значение”.
“Ты росла без любви”, – сказал Майлз.
“Любовь – удел слабых. Иллюзия. И она может оказаться гибельной”.
Майлз не знал, что ответить ей.
И он поменял тему:
“А все эти разговоры о конце тысячелетия и конце света – что это значит?”
“Именно то, что сказано. Пророчества исполняются. Мир людей бредёт к своему концу в кровопролитии и мраке. А Обитатели Ночи будут править миром”.
“И ради этого они превратили шестилетнюю девочку в орудие убийства?” – мелькнула у Майлза осуждающая мысль.
Она не предназначалась Дилосе, но Майлз чувствовал, что она услышала.
“Я – то, что я есть, – сказала она. – И я не хочу быть ничем другим”.
“Ты уверена?”
Майлз огляделся вокруг. Он не очень понимал, что именно ищет… но что-то… хорошее, доброе… чтобы доказать ей… В кристалле вспыхнул новый эпизод.
Дилосе исполнилось девять. Она стояла перед горой больших валунов, каждый из которых был размером с небольшое авто. Её мать возвышалась над ней.
– Пламя! – скомандовала королева и девочка подняла руку.
Полыхнул синий огонь. Камень взорвался и превратился в пыль.
– Ещё!
И другая скала разлетелась вдребезги.
– Больше мощности! Ты не стараешься. От тебя нет пользы!
Целая груда камней взорвалась. Поток синего огня всё лился и лился. Он уже охватил рощу за камнями и, расплавляя сланец и гранит, крушил склон горы, как огнемёт сжигает деревянную дверь.
Улыбнувшись, королева одобрительно похлопала дочь по плечу:
– Так-то лучше.
“Нет. Это ужас! – возмутился Майлз. – Это совсем не то! Гляди, что такое семья”.
И он оживил воспоминания своего детства. Конечно, семья Нил не была какой-то особенной. У них тоже были скандалы, и иногда весьма неприятные, но было и много хороших моментов. Он выбрал их. Он показал ей свою жизнь… и себя. Как он хохотал, когда его папа смешно надувал щёки, разжигая костёр во время привала в горах. И как он нанюхался скипидара. А вот он рискованно взгромоздился на раму велика, Мелони крутила педали, и они с визгом летели с горы… Как он рассматривал волшебные цветы, распускающиеся на картинах, которые писала его мать. И как просыпался утром оттого, что шершавый горячий язык лижет его лицо, и видел свою болонку Джину, пыхтящую от счастья… и задувал свечи на торте в день рождения… и устраивал засаду, выскакивая из-за двери с наполненным водой ружьём и поливая Мелони…
“Кто это?” – спросила Дилоса.
Майлз почувствовал, что её тон смягчился. В его воспоминаниях было столько незнакомых и непонятных ей вещей: жёлтый свет солнца, современные дома, велики, автомобили. Но всё-таки в ней проснулось любопытство и интерес к людям. Особенно в то мгновение, когда он показал ей семнадцатилетнюю Мелони (тогда она выглядела почти так же, как и сейчас).
“Это Мелони. Она моя сестра. Ей исполнилось девятнадцать, и она уже поступила в университет. – Майлз остановился, стараясь услышать мысли Дилосы. – Я тут из-за сестры. Она встречалась с парнем, которого зовут Сильвион, он колдун. И потом Мелони исчезла. Я преследовал Сильвиона и попал в руки работорговок. Они и привезли меня в твоё королевство, о существовании которого я раньше даже не знал”.
” Ясно”, – сказала Дилоса.
“Дилоса, ты её знаешь? Ты видела её раньше?” – Майлз постарался, чтобы вопрос прозвучал спокойно.
Он вдруг засомневался в том, что все мысли Дилосы отражаются в кристаллах и нет ничего, что она могла бы утаить.
“Тебе лучше бросить эту затею”, – посоветовала Дилоса.
“Я не могу! – взорвался Майлз. – Она моя сестра! Если с ней произошла беда, я должен найти её. Именно это я и пытался объяснить тебе. Мы помогаем друг другу”.
“Почему?”
“Потому что… Потому что людям полагается так поступать. И даже ты в глубине души согласна с этим. Ты же пыталась помочь мне в моём сне…”
Она отстранилась:
“Твои сны – это лишь твои фантазии”.
“Нет! Только не этот, – убеждённо возразил Майлз. – Я видел тебя во сне до нашей встречи наяву”.
Ему удалось вспомнить больше. Тут, внутри её сознания, подробности сна постепенно всплывали в памяти. И оставалось лишь одно: показать сон Дилосе. Туман и девушка, которая искала его и звала по имени. Удивление и радость на её лице, когда она наконец нашла его и обняла – так нежно! И смотрела на него с такой любовью.
“А затем… я вспомнил! Ты сказала, мне нужно найти тропу под скалой, которая выглядит как нахлынувшая волна. Ты велела мне уходить отсюда, бежать и…”
Он вспомнил, что было дальше, и замолчал. Потому что потом она поцеловала его. Он словно вновь ощутил её поцелуй: мягкое, ровное дыхание около щеки и прикосновение её губ. В том поцелуе было так много чувства.
Дилоса ужасно смущалась своей нежности, но не скрывала страстной любви, зная, что это их первый и последний поцелуй.
“Было… так грустно, – сказал Майлз, запинаясь. И не только из-за смущения, а потому, что его вдруг охватило такое сильное ответное чувство, что он испугался. – Непонятно почему, но было грустно…”
В это время – с явным запозданием – он почувствовал, что происходит с Дилосой. Она пришла в ярость. Она неистовствовала в своей ярости.
Кристальный мир вокруг Майлза сотрясался от негодования… и страха.
“Это была не я. Я не могу быть такой”. – Её слова звенели, подобно ударам ледяного меча.
“Это была ты! – ответил он резко. – Я не понимаю, как это могло случиться, но это реально была ты. Я ничего не петрю в снах. Но между нами есть связь. Видишь, что с нами творится? Разве это нормально? Разве людям подвластно проникать в сознание друг друга?”
“Проваливай!”
Гневный крик Дилосы отозвался эхом в каждом кристалле. Её ярость неистово бушевала, подобно древнему урагану. Под ним скрывался ужас от мысли, которую она гнала от себя прочь и не могла прогнать, бежала от него и не могла убежать.
“У нас с тобой общая душа”.
Слова гудели в мозгу Дилосы помимо её воли. И Майлз понимал, что они означали: два человека не просто связаны, они прикованы друг к другу навечно, душа к душе, и даже смерть не разлучит их. Их души были предназначены друг для друга.
“Всё это – враньё! – негодовала Дилоса. – Я не верю ни в какую душу. Я никого не люблю. И у меня нет никаких чувств!”
Хрустальный мир вокруг Майлза распадался. Кристаллы тряслись и ломались. Льдинки падали и разбивались с мелодичным звоном. Всё смешалось и превратилось в хаос. В следующий миг он очутился вне её сознания. Он опять сидел на земле в маленькой пещере, освещённой лишь мерцающим огнём. Тени плясали на стенах и потолке. Майлз вернулся в своё тело, и Дилоса держала его в объятиях. Едва осознав это, она отпрянула и вскочила на ноги. Даже в полутьме он мог разглядеть, насколько она бледна и взволнована. Он встал. Странно, их сознание оставалось связанным, хотя она и вышвырнула его из своего внутреннего мира. И ещё – он увидел себя… её глазами. Он увидел парня, совсем не похожего на хрупкого, русоволосого принца, бледного, изнеженного и полного притворства, который, по идее, должен был бы стать спутником Дилосы. Перед ним был загорелый парень, тёплый, реальный и полный жизни, с русыми волосами, с прямым, смелым взглядом зелёных глаз. Именно эти сияющие глаза, в которых была ясность, честность и глубина, приковывали к себе внимание, оставляя как бы в тени милое лицо того, кому они принадлежали. Дыхание Майлза перехватило.
“Неужели я так выгляжу? Не может быть! Моё отражение в зеркале выглядит по-другому”…
Но она видела Майлза таким. Для неё он был единственным ярким, живым существом в холодном чёрно-белом мире. Он чувствовал, её тянет к нему даже тогда, когда она пытается отстраниться.
– Нет! – хрипло твердила она. – Я не привязана к тебе. Я не люблю тебя.
– Дилоса…
– Я никого не люблю. У меня нет чувств.
Майлз молча покачал головой. Всякий раз, когда она говорила, как сильно она его не любит, она невольно придвигалась всё ближе и ближе, отчаянно борясь за каждый дюйм.
– Ты ничего для меня не значишь! – прорычала Дилоса через стиснутые зубы. – Ничего!
Её рассерженное лицо было так близко, что он различал язычки пламени в красных зрачках.
– Совсем ничего… – И она прильнула к его рту губами.
Глава 10
Нo в то же мгновение Дилоса рванулась назад. Прикосновение её горячих губ сменило холодное дуновение воздуха.
– Нет, – твердила она. – Нет, нет и нет!
Её ярость боролась со страхом и выливалась растущей непереносимой болью. Она встряхнула головой, прогоняя смятение, и оно исчезло, словно стёртое большой рукой. Осталась только ледяная решимость.
– Напрасно ты борешься с собой, – заговорил Майлз. – Не поможет. Невозможно полностью подавить чувства…
– Послушай, – произнесла Дилоса напряжённо, почти стиснув зубы, – в твоём сне я велела тебе уходить, так? Хорошо, сейчас я говорю тебе то же самое. Уходи и никогда сюда не возвращайся. Я не хочу больше видеть тебя.
– Ах, так! Ну и ладно! – Майлз постарался не выдать своего разочарования.
Его терпение кончилось. Ясно, она ни от кого не примет помощи. Ну и пусть мучается!
– Разумеется, ладно. Ты даже не понимаешь, какую я оказала тебе милость. Ведь ты не просто беглый, ты раб, который знает о тропинке в горах. За это полагается смерть.
– Так убей меня! – дерзко ответил Майлз, что, конечно, было глупостью с его стороны.
Она опасна. Она убивала одним взмахом руки. А он вёл себя безрассудно.
– Я приказываю, уходи! Ладно, я скажу тебе кое-что. Ты хотел знать, что произошло с твоей сестрой?
Майлз замер. Она полностью переменилась. Она собиралась нанести удар. Её глаза горели, как два факела.
– Так вот знай, – сказала она, – твоя сестра мертва. Я убила её.
Это было ударом. Майлз пошатнулся. Судорога прошла волной по его телу.
Он задрожал от неожиданной слабости, ноги отказывались держать его дальше. Нет, он не поверил. Он не мог поверить. Только не это! Он открыл рот, собираясь ответить… и окаменел. Снаружи раздался чей-то голос. Мужской.
Майлз не мог разобрать слов. Голос приближался. Дилоса обернулась, и не успел Майлз издать и звука, как она начала действовать. Шагнув к стене, она задула огонь в каменной лампе. Пещера погрузилась в темноту. Майлз прежде не замечал, что дневной свет почти не проникал в пещеру. Теперь же он обнаружил, что уже наступил вечер.
– О господи! Кэд! – спохватился он и ринулся к выходу. – Я просто ушёл и оставил его там. Что со мной? Я совсем о нём забыл, я даже и не думал…
– Куда ты? – прошептала Дилоса.
Остановившись на полпути, Майлз уставился на неё. Вернее, в её сторону, потому что теперь он ничего не видел в полной тьме.
– Кэд… – обеспокоенно проговорил он, сжимая в руке флягу с водой. – Я оставил его там. Прошло столько времени, с ним всё могло произойти.
– Тебе нельзя выходить. Там развлекается моя компания. Мы здесь охотимся. Если они схватят тебя, я не смогу помочь…
Майлз не дал ей договорить.
– Пофиг! Минуту назад ты больше не хотела меня видеть. О господи! Я бросил Кэда одного. Как я мог так поступить?!
– Прошло не так много времени, – раздражительно возразила она, – где-то час.
Наверное, она была права. И всё-таки ему казалось, минула не одна сотня лет с момента, как он влез на скалу.
– Мне нужно идти, – сказал он немного спокойнее, – Кэд болен. А Гэвина может вернуться. – Одна лишь мысль об этом заставила его содрогнуться.
– Если они поймают тебя, ты будешь мечтать о смерти, – отчеканила Дилоса и, не позволив Майлзу ответить, добавила привычным командным тоном: – Сиди тут. Не высовывайся, пока все не уйдут.
И она стремительно прошла мимо, коснувшись его краем плаща и обдав волной холодного, сырого воздуха. Полоса тусклого вечернего света на миг исчезла, и на фоне серого неба Майлз увидел силуэт её фигуры. Теперь он остался один. Майлз прислушался. И различил только звук своего дыхания.
Осторожно приблизившись к расщелине, он прильнул к скале и вздрогнул.
Снаружи явственно доносились шаги и хруст сланца. Совсем рядом с пещерой.
Тень упала на тропу, и он услышал голос:
– Дилоса! Что ты тут делаешь?
Приятный молодой голос парня, полный заботы и тревоги. Парень обратился к принцессе с внезапной фамильярностью. Но не это заставило Майлза вздрогнуть. Он узнал голос. Да, он знал и ненавидел его. Сильвион. Он тут! И похоже, он живёт тут давно, достаточно давно, чтобы хорошо знать Дилосу.
Либо, возможно, он родился тут и лишь недавно стал наведываться во Внешний Мир. Ну, что бы там ни было, теперь Майлз был абсолютно уверен: Мелони привезли сюда. А затем… что с ней произошло? Почему она должна была исчезнуть? Либо Сильвион спланировал всё изначально? Могла ли Дилоса действительно?..
“Не верю”, – исступлённо твердил мысленно себе Майлз, несмотря на болезненный спазм в животе.
Сильвион тем временем болтал, не затыкаясь:
– Мы даже не заметили, когда ты ушла. Затем мы увидели вспышку Синего Пламени, и все испугались – вдруг с тобой что-либо произошло…
– Со мной?
– Э, мы думали… вообще что-то произошло, – исправился Сильвион, и его смех зазвенел колоколами.
– Всё нормально. Я тренировалась.
– Дилоса, – теперь в голосе Сильвиона звучал упрёк, – ты ведь знаешь, тебе нельзя. Ты лишь сильнее ранишь руку. Она так никогда не заживёт…
– Знаю, – грубо оборвала Дилоса заигрывания Сильвиона, – это моё дело.
– Я просто переживаю за тебя…
– Пошли. Нас уже заждались.
“Он ей не нравится, – решил Майлз. – Напрасно он вьётся вокруг принцессы. Но интересно, кем он ей приходится?”
Вот бы выскочить и напасть на Сильвиона. Схватить его и колотить до тех пор, пока он не признается во всём. Правда, однажды он пробовал, и это обернулось для него похищением и продажей в рабство. Стиснув зубы, Майлз придвинулся ещё ближе к краю лаза. Он понимал, что это опасно, но ему нужно было увидеть Сильвиона. Высунувшись, он едва не ахнул от удивления.
Сильвион всегда носил шикарные рубашки и модные брюки, но костюм, который он сейчас напялил на себя, был, как и одежда Дилосы, средневековым. Более того, казалось, ему в нём удобно, странные одежды отлично на нём сидели и очень ему шли. На нём была синяя туника с длинными рукавами, поверх которой другая туника без рукавов и на тон светлее, подвязанная зелёным, расшитым серебром поясом. Его волосы были гладко причёсаны, а на плече его сидел сокол. Настоящий живой сокол.
В маленьком кожаном колпачке на голове и с кожаными шнурками, с колокольчиками на лапках. Майлз смотрел на него с невольным восхищением. Какое милое зрелище представляет собой Сильвион! Но нужно обладать большой физической силой, чтобы удержать такую птицу.
– О, нам вовсе не стоит торопиться назад, – сказал Сильвион и придвинулся к Дилосе. – Раз уж я тут, мы могли бы пройтись немного дальше. Вот прекрасная тропа, можно исследовать её.
“Там Кэд, – испугался Майлз. – Если они дойдут до конца тропы, они увидят его. Сильвион увидит его”.
Он уже готов был выскочить из пещеры, когда Дилоса заговорила.
– Я устала, – холодно возразила она. – Пошли назад. Немедленно.
– Ах, бедненькая, ты устала, – замурлыкал Сильвион с лукавой улыбкой. – Видишь, я ведь говорил: не нужно так часто пользоваться своей Силой.
– Я помню, – отрезала Дилоса.
А Сильвион продолжал:
– Ах, совсем забыл, представляешь, случилась забавная вещь. Девушка по имени Гэвина только что заскочила на нашу охотничью вечеринку.
” Гэвина! – задохнулся Майлз. – Гэвина убежала, и она всё видела. Вероятно, она бежала очень быстро. Сделать такой крюк, добежать до охотников, которые развлекались на другом склоне горы, и, кроме того, ушло время, пока Сильвион добрался сюда и нашёл Дилосу…”
– Ты, наверное, её не знаешь, – говорил Сильвион, – зато я знаю. Она работорговка, и я иногда пользуюсь её услугами, чтобы доставлять сюда парней из Внешнего Мира. Обычно она неплохо справляется, но сегодня она была не в форме. Рабы бежали в горах, и её напарница Берна была убита.
“Ты… колдун!” – выругался мысленно Майлз.
Сильвион всё знает. В этом нет сомнений. Если Гэвина служит ему, она рассказала ему всё о Берне, а значит, и обо всём, что случилось до и после этого. И о том, что принцесса Дилоса сожгла Берну Синем Пламенем и что два беглых раба остались возле Дилосы.
“Он всё знает, – думал Майлз, – и старается поймать Дилосу в ловушку. Почему он её не боится? Она ведь принцесса! Её мать умерла, и теперь она стоит во главе королевства. Как же он осмеливается строить свои мелкие козни?”
– Мы все очень тревожились, – гундел Сильвион, склонив голову набок. – Все придворные, и особенно твоя прапрабабушка. Беглые рабы могут доставить неприятности.
– Как мило с твоей стороны, что ты переживаешь! – по-прежнему сухо ответила Дилоса. Её лицо оставалось всё таким же бесстрастным. – Но не стоило. Я использовала пламя для тренировки, я испытала его на торговке рабами, а также на двух рабах. Они нарушили мой покой.
Майлз не мог не восхититься ей:
“Она перехитрила Сильвиона. Теперь ему нечего сказать. И никак нельзя доказать, что она не убивала нас. Гэвина убежала, и она не видела того, что произошло потом. Она спасла нас. Дилоса спасла нас обоих: Кэда и меня… снова”.
– Ясно. – Сильвион кивнул, приторно улыбаясь и недоверчиво посматривая на неё. – Разумеется, тебе следовало убить их. Итак, рабы мертвы.
– Да. И стоит ли так долго говорить о них? Или я чего-то о них не знаю?
– Нет. Конечно, нет, – заторопился Сильвион. – Ты права. Мы и без того потеряли много времени, давай вернёмся.
В памяти Майлза всплыли слова Гэвины:
“Это не обычные рабы. Если мы не доставим во дворец Юнца, мы мертвы”.
“Он снова врёт, – подумал Майлз. – Он всегда врёт. Но кто такой Юнец? И почему он им так нужен? Кстати, у Дилосы есть прапрабабушка? Когда Сильвион упомянул о ней, это прозвучало как угроза. Но если она прапрабабушка, то должна быть очень старой. Что связывает Сильвиона с какой-то старой перечницей?”
Вопрос весьма интересный, но обдумывать его времени не было. Сильвион и Дилоса удалялись от пещеры. Сильвион продолжал мурлыкать, что надо, мол, осмотреть руку Дилосы, когда они вернутся во дворец. Спустя минуту они скрылись из виду, и Майлз услышал удаляющийся шум шагов по сланцу.
Он подождал, пока не замер последний звук, затем задержал дыхание и сосчитал до тридцати. Больше он терпеть не мог и вынырнул из расщелины на открытый воздух. Стало уже по-настоящему темно, и почти совсем ничего не было видно. Он почувствовал перед собой широкий простор долины и неприступность скал за спиной. Майлз должен был бы радоваться, что чудом избежал опасности, остался на свободе, но вместо этого он ощущал подавленность. И он вдруг понял почему. Его окружала неестественная зловещая тишина, которую не прерывали никакие звуки. Ни птичьи голоса, ни звериный вой. Может, сейчас очень холодно для комаров и всякой мошкары, но должны же быть хоть какие-то звери. Олени, волки… птицы, летучие мыши, наконец… Никого. У Майлза возникло жуткое чувство, что он совсем один в этом безжизненном мире, закутанном в вату.
“Что толку рассуждать? – строго сказал он себе. – Ищи Кэда. Шагом марш!”
Засунув кожаную флягу в карман куртки, Майлз начал обратный спуск. Он прижимался к скале, двигаясь на ощупь и осторожно пробирался назад вниз по тропе. Когда Майлз дошёл до края, сердце сжалось от страха. Кошмар!
Придётся спускаться в полном мраке. Нет, никак не удаётся разглядеть выступы.
“Хорошо, я их нащупаю. Ну, в худшем случае свалюсь со стофутовой высоты”.
– Кэд! – позвал он, шепча.
Орать боялся: охотники могут быть где угодно, а звук в горах разносится очень далеко.
– Кэд? Ты в порядке?
Его сердце стукнуло несколько долгих раз, прежде чем внизу послышался то ли шорох, то ли слабый вздох.
У Майлза отлегло от сердца:
“Кэд жив, и его не похитили из-за моей оплошности”.
– Стой там! – приказал он, громко шепча. – Я спускаюсь. И несу воду.
Спуск оказался не столь трудным, как он ожидал. Может, потому, что он всё ещё был возбуждён и чувства его были обострены до предела, его ноги сами находили шероховатые выступы, и спустя пару минут он спрыгнул на груду камней.
– Кэд! – Его пальцы нащупали одежду Аркадия. Парень шевельнулся и тихо вздохнул. – Кэд, ты в порядке? Я тебя не вижу.
Тьма будто расступилась. Подняв глаза, Майлз замер. В покрытом облаками небе был небольшой просвет. Луна выглянула из него, явив миру своё сверхъестественно белое полное лицо.
– Майлз… – еле слышный голос Кэда обрадовал и успокоил его сердце. – Спасибо, что ты дал мне отдохнуть. Я чувствую себя лучше.
Майлз взглянул на Аркадия. Серебряный свет коснулся щёк и губ Кэда.
Слепой парень выглядел как принц Древнего Египта: белые волосы освободились от хвоста, в широко распахнутых глазах с короткими ресницами отражался свет луны. Его лицо было, как всегда, спокойно.
– Извини, что меня не было так долго, но я добыл воду. – Майлз помог Кэду сесть и приложил флягу к его губам.
Пока слепой парень пил, Майлз прикоснулся к его лбу – температура спала.
Может, он сможет идти. Только куда? Куда им идти? Им никогда не добраться до тропинки. А если даже они и доберутся, что тогда? Они окажутся одни высоко в горах во тьме и холоде ноябрьской ночи.
– Нам надо найти для тебя доктора, – решил он.
Сделав последний глоток, Кэд вернул флягу.
– Я не думаю, что тут есть доктора. Там внизу, во дворце, возможно, и найдётся знахарь, только… – он покачал головой, – дело того не стоит.
– Что значит “не стоит”? Ты чувствуешь себя лучше, правда?
Майлза порадовало то, что Кэд впервые выговорил такую длинную фразу. И не беда, что его голос был слаб, он всё отлично понимал.
