Елизавета Хейнонен
Таинственное исчезновение шевалье Вальмонта

Глава первая

При всех своих несомненных достоинствах – коих, следует заметить, у него было немало – барон Сан Симон да Ко́ста не был отчаянным храбрецом. Нет, нет, не подумайте, что он был трусом. Просто, когда речь шла о том, чтобы проявить смелость, он был самой что ни на есть обыкновенной мышью – в меру храброй, когда его жизни ничего не угрожало, и в меру трусливой, если ему грозила опасность.

В тот вечер у него были все основания для того, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке. Если бы у него был выбор, он бы с удовольствием отложил предстоящую поездку до утра, но выбора – увы! – не было. Он знал, что Его Величество Мышиный король с нетерпением ждет его возвращения, а он и так уже задержался в этом сонном провинциальном городке сверх меры. Правда, это произошло не по его вине, но разве король станет выслушивать его оправдания?

Барон мысленно обругал провинциальных бюрократов всеми известными ему мышиными ругательствами (вслух бы он никогда не позволил себе это сделать), бросил печальный взгляд на колченогую кровать, в которой провел несколько последних ночей, тяжело вздохнул и стал медленно спускаться по жалобно скрипящей лестнице. Еще только вчера, ворочаясь с боку на бок в тщетной попытке устроиться поудобней, он проклинал владельца гостиницы за его чрезмерную бережливость. Но вот прошло всего каких-то шестнадцать часов, и тоненький комковатый матрасик, брошенный поверх жестких колких прутьев, уже казался ему самым мягким ложем, о котором только может мечтать путешественник, волею судьбы оказавшийся в этом захолустье. Перспектива провести ночь в вертикальном положении, набивая шишки и синяки в тряской карете (он уже насчитал четыре синяка на мягком месте по прибытии – и это только то, что он смог разглядеть в мутное зеркало) вдруг превратила источенное жучками уродство на четырех ножках в ложе, достойное если не короля, то, во всяком случае, его доверенного лица, каковым являлся барон Сан Симон да Коста.

Но шишки – не самое страшное, что можно заработать на проселочной дороге, большая часть которой пролегает через лес. Ведь где лес, там и разбойники, а местные ночные грабители отличались, как слышал барон, совершеннейшей бесцеремонностью по отношению к своей жертве. Они могли раздеть ее донага и оставить на съедение хищникам – и это в лучшем случае.

При мысли о разбойниках барон непроизвольно замедлил шаг. Черт бы побрал этих провинциальных копуш, из-за которых он вынужден рисковать своей жизнью во цвете лет!

Господин барон испугался бы еще больше, подслушай он разговор, который в это самое время велся за одним из столов в лесной таверне в пятидесяти мышиных лье от города. Но то, что недоступно нашему герою и на что не решаются местные жители, не без основания опасающиеся за свою шкуру, не запрещено читателю, а посему давайте заглянем в это заведение, которое облюбовало для себя звериное «дно» – отверженные и отторгнутые звериным обществом грызуны и мелкие хищники. Возможно, нам удастся услышать обрывки интересующего нас разговора.

Но что это? Кажется, мы немного опоздали. Один из собеседников как раз поднимается, чтобы уйти. Вот он встал, сделал последний глоток из стоявшего перед ним деревянного кубка – на посошок, нацепил шпагу, которая на протяжении всего разговора покоилась на краю стола, кивнул напоследок своему визави и направился прямиком к двери. Его собеседник остался сидеть, взвешивая в огромной когтистой лапе мешочек с золотыми монетами, потом сделал знак бармену повторить заказ.

Через минуту перед ним появилось блюдце с молоком, в которое бармен добавил капельку валерьянки. Жмурясь от удовольствия, посетитель вылакал все до последней капли. Потом, отодвинув блюдце в сторону, занялся своим туалетом: первым делом достал из наружного кармана сюртука носовой платок и навел глянец на свои ботфорты. Потом извлек из того же кармана черную повязку и нацепил ее на правый глаз. Для этого ему пришлось снять свою широкополую шляпу, украшенную двумя белыми перьями. Справившись с повязкой, он взял шляпу, ласково провел лапой по перьям и лишь после этого аккуратно водрузил шляпу на голову. По тому, как бережно он обращался со своей шляпой, было видно, что незнакомец очень привязан к этому предмету своей экипировки. Потом, наклонившись, он поднял с пола дорожный мешок. Порывшись в нем, достал оттуда какой-то продолговатый предмет и засунул его под шляпу.

Остальные посетители таверны не обращали на эти манипуляции никакого внимания. В том мире не принято совать свой нос в чужие дела, особенно если они касаются косматого монстра, который в несколько раз крупнее и сильнее тебя. К тому же сам монстр, по всей видимости, тоже принадлежал к завсегдатаям таверны, потому что его устрашающая внешность не вызывала у них ни страха, ни особого интереса.

Задвинув мешок глубже под стол, косматый субъект поднялся и неслышной кошачьей походкой пошел к выходу. Чтобы пройти через дверь, ему пришлось согнуться в три погибели – дверь явно не была рассчитана на его габариты. За судьбу мешка он не опасался: он знал, что его никто не тронет.

Глава вторая

Между тем экипаж барона поравнялся с тем местом, откуда невидимая со стороны дороги тропинка вела к таверне. Барон дремал на заднем сиденье. Его правая лапка сжимала револьвер, который он предусмотрительно положил на колени, чтобы в случае внезапного нападения иметь оружие наготове. Барон был далеко не глуп и понимал, что вид револьвера вряд ли отпугнет видавших виды бандитов, но так было спокойней.

Из состояния дремы его вывел какой-то посторонний шум.

Открыв глаза, барон увидел, что карета не движется. Он высунул голову, чтобы узнать у возницы, в чем дело, но заметил лишь темную фигуру, которая, ломая ветки, торопливо продиралась сквозь кустарник.

Вдруг в карете стало темно.

Барон перевел взгляд на другое окно – и не узрел привычного пейзажа. Освещавший дорогу диск луны тоже куда-то исчез. Вместо него в окне появился какой-то предмет, который барон не смог распознать. И это хорошо, потому что, если бы он его распознал, то в тот же миг лишился чувств, и наша история, скорее всего, закончилась не начавшись.

Предмет, не узнанный бароном, был широким раструбом ботфорт – тех самых, на которые еще совсем недавно наводил глянец косматый субъект из таверны. Однако ботфорты маячили в окне недолго. Не успел барон присмотреться, как вместо них появилась широкая усатая морда с черной повязкой на правом глазу. Барон почувствовал, как его члены, один за другим, цепенеют от страха. Какое-то время он сидел, не в силах отвести взор от пары желтых глаз, которые изучали свою жертву, словно хотели навсегда запечатлеть в памяти ее образ.

«Бежать! Нужно бежать!» – пронеслось в голове у барона.

Он приподнялся, одновременно пытаясь нащупать лапой ручку дверцы. Револьвер, лежавший у него на коленях, упал на пол. Раздался звук выстрела. Барон вздрогнул от неожиданности. Он и думать забыл о том, что вооружен.

– Если ты решил меня напугать, то забудь об этом, – промяукало чудовище, ухмыляясь во весь свой клыкастый рот. – Твой пугач тебе не поможет. Лучше подумай о спасении своей мышиной души, ибо настал твой последний час.

– Прошу вас, пощадите! – взмолился барон, который, как мы уже знаем, не отличался особой храбростью. – Я отдам вам все, что у меня есть. Вот, возьмите это кольцо. Оно очень дорогое.

Дрожащими пальцами он стал стягивать кольцо, которое, как на зло, не поддавалось.

– Не утруждайся. Грабители, которые не преминут нагрянуть сюда через некоторое время, сами снимут колечко с твоего пальца. Но тогда ты уже будешь бездыханным трупом. – Кот отступил на шаг, чтобы жертва могла лицезреть его во весь его огромный рост и, приняв позу декламатора, продолжил: – Меня же не интересуют всякие там финтифлюшки. Я живу ради вот таких минут. Наблюдать за тем, как моя жертва трепещет от страха, – в этом я вижу высокий смысл моего бытия. Я бы с удовольствием продлил это мгновение, так оно прекрасно, но боюсь, что мне могут помешать те, для кого разбой – лишь средство к существованию. Боже, как это все-таки вульгарно!

Барон перестал теребить свой палец. Как зачарованный, внимал он речам убийцы.

Между тем кот продолжал:

– Я обниму твое дрожащее тельце одной лапой, – кот показал, как он это сделает, –другую положу на твою нежную шейку. Вот так. Одно резкое движение – и твой писк прекратится навсегда. Постарайся вникнуть в смысл этого последнего слова: навсегда! Это значит, что тебе уже не отведать новых сортов сыра, не приласкать свою женушку-мышку.

Внезапно кот замолчал, к чему-то прислушиваясь. Барон тоже навострил уши и услышал хруст веток. В следующее мгновение над головой его мучителя пронеслась какая-то тень, и тут же тишину нарушил звонкий клич:

– Вперед, без страха и сомненья, на подвиг доблестный, друзья! За мной! Сабли наголо! Возьмем это чудище на абордаж!

Ни барон, ни убийца с большой дороги не успели опомниться, как кто-то прыгнул сверху на голову коту и стал яростно колоть его шпагой. Кот попытался стряхнуть непрошенного гостя, но не тут-то было! Тот оказался очень ловок. Одной лапой смельчак уцепился за длинный стебель, как обезьяна за лиану, а другой продолжал наносить один удар за другим.

По морде чудовища потекли красные струйки. Кот схватился обеими лапами за окровавленную голову и, жалобно мяукая, побежал, не разбирая дороги. В след ему раздалось радостное улюлюканье.

Ошарашенный барон не сразу понял, что это пришло его спасенье. Видимо мэр, узнав о ночной поездке столь важного лица, выслал отряд гвардейцев для его охраны.

Стряхнув остатки страха, барон вылез из кареты.

– Назовите себя, мой спаситель, чтобы я знал за кого благодарить Небеса, – сказал он, обращаясь к смельчаку.

– Шевалье Вальмо́нт к вашим услугам, – поклонился незнакомец.

– Барон Сан Симон да Коста, – представился барон, как того требовали приличия: он был уверен, что его спасителю уже известно его имя. – Где же ваши люди, шевалье? Зовите их сюда. Я хочу поблагодарить и их тоже.

– Я здесь один.

– Один? – удивился барон. – Но я слышал, как вы отдавали приказ своим солдатам.

– Это была лишь тактическая уловка. Небольшая военная хитрость, цель которой – обескуражить противника. Я находился неподалеку, когда на вас было совершено нападение. А если точнее, спал вон в тех зарослях. Меня разбудил ваш кучер. Удирая с места происшествия, он набрел на мое временное пристанище. Бедняга был настолько перепуган, что не мог ничего толком объяснить. Да и я сам тоже плохо соображал спросонья. Я догадался, что произошло, лишь когда услышал выстрел.

– Кстати, где этот подлый трус? – спросил барон так, словно это не он только что чуть не лишился рассудка от страха.

– Думаю, где-нибудь здесь неподалеку. Скоро объявится. Как только поймет, что противник повержен и его жизни ничто не угрожает.

– Вы сказали, что спали в зарослях. Значит, вы здесь не по поручению мэра?

– Никак нет. Я сам по себе. Я вообще не состою на королевской службе. Я путешественник.

– Путешественник! Странствующий рыцарь, который не состоит на службе у короля и путешествует в одиночку, спасая других путников от грабителей и убийц!

Смельчак молча поклонился.

– Кто бы вы ни были, сударь, я рад, что вы повстречались на моем пути, –продолжал барон. – Скажите, могу ли я для вас что-нибудь сделать? Может быть, вы стеснены в средствах, раз путешествуете пешком?

– Нет, нет. В деньгах я не нуждаюсь, а путешествую пешком потому, что истосковался по запаху леса. Дело в том, что я слишком много времени провел в море. Последнее время только о том и мечтал, как ступлю на твердую землю. Но если вы хотите оказать мне ответную услугу, то можете подбросить меня до Маусвиля. Вы ведь туда направляетесь?

– Да, я как раз возвращался в столицу и буду счастлив вас подвезти.

– Тогда пойду схожу за своими вещами, а заодно поищу вашего кучера.

С этими словами шевалье Вальмонт, как он представился барону, нырнул в придорожные кусты. Через некоторое время он вернулся в сопровождении возницы. За плечами у него был парусиновый мешок, который он небрежно бросил на пол кареты. Судя по тому, как мешок опал, его хозяин путешествовал налегке.

Большую часть пути новые знакомые провели в беседе, и к тому времени, когда за окнами кареты замелькали предместья Маусвиля, барон уже знал о своем спутнике, как он полагал, все или почти все. Оказалось, что тот никогда прежде не бывал в столице, потому что почти всю свою взрослую жизнь провел в море, причем вопреки своей воле: еще совсем юный шевалье был пленен корсарами во время одного из пиратских набегов на приморский городок, в котором юноша жил со своими родителями, братьями и сестрами, и только недавно освободился из плена. В Маусвиль он направлялся в поисках сестры – единственной из всех его близких, кто уцелел во время набега. Как ему удалось выяснить, вскоре после его исчезновения его сестра приняла постриг и сейчас находилась в одном из монастырей вблизи Маусвиля.

Барон внимал собеседнику с замиранием сердца, а пару раз даже прослезился – наверное, давало себя знать только что пережитое потрясение.

– Где вы намерены остановиться в Маусвиле? – спросил он под конец.

– Пока не знаю. Я буду вам очень признателен, если вы высадите меня у какой-нибудь гостиницы.

– У меня есть идея получше. Я буду рад, если вы какое-то время погостите у меня. Хотя бы до тех пор, пока освоитесь в Маусвиле. Уверен, что моя жена не станет возражать, скорее наоборот. Присутствие гостя в доме ее немного развлечет. Я целыми днями на работе, и она скучает одна в мое отсутствие, а последнее время что-то и вовсе расхандрилась.

– Благодарю вас, но я не привык стеснять других мышей.

– Вы нас ничуть не стесните. Мой дом настолько велик, что я могу отдать в ваше распоряжение целый этаж. Поверьте, мое приглашение исходит от чистого сердца.

– Я это вижу и, чтобы не обидеть вас, принимаю ваше приглашение. Но лишь на пару дней, не более.

– Договорились. Вы и представить себе не можете, как я рад нашему знакомству. Я был бы рад ему, даже если бы мы встретились в менее трагический момент. Вы кажетесь мне не только отважной, но и глубоко порядочной мышью. Вы так не похожи на великосветских повес, которые не ищут в жизни ничего, кроме развлечений. О таком друге можно только мечтать, – сказал барон с жаром.

– Весьма польщен такой характеристикой, – ответил собеседник. – Надеюсь, мы станем друзьями.

Глава третья

Было около десяти часов утра, когда карета остановилась возле особняка барона.

– А что баронесса? – спросил барон вышедшего им навстречу мажордома.

– Еще изволят почивать. Вчера их милость поздно вернулись из гостей. Прикажете разбудить?

– Не стоит. Пусть спит. Тем более, что и нашему гостю тоже нужно отдохнуть с дороги. Велите Марибель приготовить для шевалье голубую спальню. После завтрака я поеду во дворец, и наш гость остается всецело на вашем попечении, Морис. Проследите за тем, чтобы он ни в чем не нуждался.

– Будет исполнено, – ответил мажордом с поклоном и удалился, чтобы выполнить приказ господина и отдать распоряжения относительно завтрака.

Съев три бриоши и выпив две чашки горячего шоколада, барон, мимоходом посетовав на то, что его гость почти ничего не ест, спешно отбыл во дворец, а шевалье Вальмонт, внезапно почувствовавший сильную усталость, поднялся на третий этаж, где находились отведенные ему комнаты. Дверь в голубую спальню была распахнута, и еще из коридора он услышал плеск воды.

В комнате он столкнулся с миловидной горничной. Завидев гостя, мышка присела в книксене, но по тому, как порозовели ее щечки, Вальмонт понял, что она успела отдать должное его молодости и красоте.

– Я приготовила для вас горячую ванну, сударь. Вы, верно, устали с дороги.

– Горячая ванна – это как раз то, что надо, малышка, – ответил Вальмонт, – особенно если ты останешься потереть мне спинку.

От этих слов служанка еще больше покраснела.

– Если вам нужно потереть спину, то я могу позвать Матиаса.

– Не нужно. Я просто пошутил. Как-нибудь справлюсь сам. Ступай. Хотя постой! Если постирать мою одежду, как быстро она высохнет? Она пропылилась в дороге, а мой багаж, судя по всему, задерживается, – счел необходимым объяснить гость.

– Часа за четыре высохнет. Если не высохнет, я могу досушить ее утюгом.

– Хорошо. Тогда зайди минут через сорок, заберешь одежду постирать. Я оставлю дверь незапертой. Пусть меня разбудят, когда вернется господин барон.

– Как прикажете, сударь.

– И прикрой ставни. Здесь слишком светло.

– Слушаюсь.

Вальмонт подождал, пока шаги горничной стихнут в конце коридора, потом протянул руку, чтобы повернуть ключ, но ключа в замке не было! Он оглядел комнату – по-прежнему никакого ключа. Вальмонт выругался.

«Будем надеяться, что горничная не передумает и не вернется, чтобы потереть мне спину», ‒ подумал он.

Сняв одежду, он сложил ее на стуле и прошел в ванную.

Горячая вода сразу разморила его, и он чуть не уснул. Однако мысль о том, что в чужом доме нельзя расслабляться, быстро привела его в чувство. Он стряхнул с себя одолевшую его сонливость. Последнее, чего он хотел, ‒ это быть застигнутым врасплох. Только не в этом доме.

Он закутался в большое полотенце, вернулся в спальню и скользнул под одеяло, натянув его до подбородка.

Через минуту он уже спал крепким сном.

Глава четвертая

Барон вернулся около трех часов пополудни. Супругу он застал в гостиной.

– Ты уже познакомилась с нашим гостем? – спросил барон.

– Еще нет. Кто он?

– Благородный юноша, которому я обязан своей жизнью.

И барон поведал супруге о своих злоключениях, подкорректировав некоторые детали. Описывая внешность убийцы, он приписал коту, помимо повязки, еще и страшный шрам, который тянулся от левого глаза чудовища к подбородку. В представлении барона, шрам должен был добавить убийце свирепости и тем самым несколько сгладить его собственное не очень доблестное поведение.

– Этот шрам меня просто заворожил. Он оброс клочьями шерсти и был так безобразен, что я не мог оторвать от него глаз, – говорил барон зловещим шепотом.

– О Боже! – воскликнула баронесса, закрыв мордочку лапками. – Как тебе, должно быть, было страшно! Я бы на твоем месте умерла от ужаса!

– Страшно – не то слово. Но я собрал всю свою смелость в кулак, достал револьвер и нацелился монстру прямо в здоровый глаз. Однако злодей увернулся, и пуля пролетела по касательной, лишь слегка зацепив висок. Я выстрелил еще раз, но револьвер дал осечку. Увидев, что я не намерен сдаваться, кот еще больше рассвирепел. Он уже протянул свою длинную мохнатую лапу, чтобы схватить меня, но тут, откуда ни возьмись, появился этот храбрый юноша и нанес чудовищу несколько страшных ударов клинком. Все кончилось тем, что противник позорно бежал с поля боя.

– Но кто он, этот смельчак?

– Это длинная история. И необычайно интересная. Он сам ее тебе расскажет, –ответил барон, поднимаясь. – Я ужасно устал, дорогая. Как-никак провел целую ночь без сна. Да какую ночь! Если позволишь, я покину тебя ненадолго. Хочу принять ванну, чтобы немного освежиться.

Однако, прежде чем пройти к себе, барон поднялся на третий этаж и постучал в комнату гостя.

Шевалье Вальмонт уже успел переодеться в свежевыстиранную одежду, был бодр и свеж.

– Я вижу, вы хорошо отдохнули. Я рад, – сказал барон, окидывая гостя усталым взглядом. – Баронессе не терпится увидеть воочию моего спасителя. Она сейчас в гостиной. Это первая комната направо от входа в дом. Я бы и сам представил вас, но боюсь, что, если еще раз спущусь на первый этаж, не смогу вновь подняться. Так и рухну где-нибудь на лестнице.

– Не беспокойтесь за меня. Занимайтесь своими делами. Думаю, я не заблужусь.

– Да, да. Осваивайтесь тут. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома. Я присоединюсь к вам за ужином.

Они вместе спустились на второй этаж, и барон, еще раз извинившись за то, что не в состоянии выполнить свои обязанности хозяина по отношению к такому драгоценному гостю, скрылся в своей спальне, а Вальмонт отправился на поиски баронессы.

На первом этаже ему повстречалась горничная Марибель.

– А я как раз направлялась к вам, сударь, – сказала она и отчего-то покраснела.

– Вот незадача! – с притворным сожалением ответил Вальмонт, от которого не укрылось смущение юной мышки. – Знал бы, то непременно дождался бы вас в своей комнате, мадмуазель. Я еще не поблагодарил вас за оказанную мне услугу.

– Я решила сама выстирать вашу одежду, – сказала горничная, еще больше покраснев под явно одобрительным взглядом шевалье, – и когда стирала, нашла вот это.

– Что это?

– Колечко, сударь.

– Действительно, это мое кольцо, – сказал Вальмонт, протягивая лапу за золотым колечком с изумрудом. – А я думал, что потерял его.

– Видимо, вы носили его в кармане. Камень распорол шов, и кольцо запало за подкладку. Я его еле достала.

– Спасибо. Я рад, что кольцо нашлось. Оно мне очень дорого.

– Рада услужить, сударь, – ответила горничная и заспешила прочь.

Вальмонт задумчиво покрутил кольцо, потом сунул его в карман брюк.