Елена Попова
Ворона для Царя

Глава 8

Мы с Юркой первыми выскочили из актового зала и пулями полетели домой, чтобы Царь на радостях не начал свою игру прямо сейчас.

Новость об уходе директрисы испортила нам хороший настрой на каникулы.

В тот день мы с Юркой зависали у него и ломали голову над тем, как будем выживать после каникул. Но ничего разумного на ум не пришло. Юрка снова завел разговор о смене школы, но дал слово, что без меня не уйдет. И мы договорились, что сначала я поговорю с мамой, и если мне получится ее уговорить, то он поговорит со своей.

И следующим утром у меня как раз появилась отличная возможность завести с мамой этот нелегкий разговор.

Она проснулась в приподнятом настроении, кружилась по квартире и порхала как мотылек. На удивление, она даже забыла попросить у меня дневник с оценками за четверть. И я почему-то была уверена, что если б она увидела там девять троек, то ничего бы не сказала, а еще и погладила по голове. Уж слишком странно она вела себя в последнее время. Я пришла к ней в комнату, села на диван. Мама красилась у своего туалетного столика.

– Мам, я хочу перейти в другую школу! – я решила не заходить издалека, а перейти сразу к делу. Она, малюя губы красной помадой, равнодушно спросила.

– А чем эта не утраивает?

– Просто… Мне тяжело там, и…

– Ну, милая моя, – усмехнулась она и принялась снимать бигуди. – А где сейчас легко? Вон, у меня на работе, рожают одна за другой каждую смену, но я ведь не жалуюсь, что к концу смены с ног валюсь! – она повертела головой, запустила пальцы под волосы и навела на голове пышноту.

– Надо мной один парень издевается. Я не хочу туда возвращаться после каникул.

– Хм… Ну, бегает за тобой мальчишка, заигрывает. Это нормально. Значит, ты ему нравишься, – улыбнулась она своему отражению и, открыв румяна, принялась полировать щеки. Такое ощущение, что она вообще думала только о том, какая она красивая, и не слышала о, чем говорю ей я.

Я стащила с волос резинку.

– Он мне волосы горлышком от бутылки отрезал, Юрке сигарету об руку затушил, преследует нас на каждой перемене! Я не вернусь в школу после каникул! Забери документы и переведи в другую! – заревела я.

Она наконец-то оторвалась от зеркала, встала со стула, и уткнула руки в бока.

– В школу ее переведите! Учиться не хочет, уроки делать лень! У тебя выпускной класс! – закричала она. – Какой может быть перевод?

– Он. Мне. Во-ло-сы от-ре-зал! – захлебываясь слезами, прочеканила я каждое слово. – Помнишь, у меня почти до пояса были, а теперь каре!

– Ты же говорила, что в парикмахерской подстригли, – прищурилась она, подозревая меня во лжи.

– Ну так понятное дело, мам, мне пришлось их подравнять!

– А мне очень нравится! Тебе так даже лучше, – взглянув на мою голову, сказала она. – А не то раньше постоянно лохматая ходила.

– А если он мне лицо изуродует, ты тоже скажешь, что мне так даже лучше? А если он убьет меня! А если он кислотой меня обольет! А если…

– Хватит! – рявкнула она. – Умеешь ты настроение испортить! Лучше всего получается! – она смахнула с туалетного столика косметичку, и все её содержимое рассыпалось по полу. Я зарыдала еще сильнее и попятилась к окну, подумав, что сейчас она возьмется за ремень. – А ну успокойся! – приказала она. – После каникул схожу в твою долбанную школу, чтоб ее, и поговорю с директором.

Я закричала в истерике.

– Документы забери, мам! До-ку-мен-ты! Не надо к директору ходить жаловаться, только хуже сделаешь!

– Так ты помощи пришла просить у матери или как?

Я подошла к ней и, глядя на нее сквозь слезы, спросила еще раз.

– В последний раз спрашиваю, заберешь документы из школы или нет?

Она сделала умное лицо, как будто размышляет как правильно поступить.

– Если бы это был не выпускной год, то…

Я выбежала из ее комнаты, влетела в свою и хлопнула дверью так, что стекла в комнате задрожали.

Рыдала в подушку, держа в руке иконку, пытаясь достучаться до небес.

– В чем я так провинилась? Чем заслужила такое отношение? Почему всем, даже родной матери, плевать на мои проблемы? – Ведь я всегда была честной, доброй к людям, никого не обзывала, ни завидовала, ни сплетничала, ни предавала, ни обманывала, ни унижала, ни воровала. Неужели я не заслужила просто спокойно учиться в школе? – завыла в подушку я. – У кого просить помощи? Куда бежать? Что может остановить Царева? Пожалуйста, дай мне ответ, – пропищала я, и поцеловала иконку. – Сделай так, чтобы Царев нас больше не трогал. Избавь нас от него, прошу, умоляю. Пусть свершится какое-то чудо, которое навсегда избавит нас от унижений и мы сможем спокойно доучиться до выпускного.

Утром набрала Юрку и рассказала ему плохую новость. Он сильно расстроился, поругал мою маму, а потом тяжело вздохнул и сказал, что нам снова понадобится план на следующую четверть, но это уже после того, как я вернусь.

* * *

На все каникулы уехала в деревню. С любимой бабулей я забыла о школе, Царе, и даже о Юрке. Мне было так спокойно и хорошо в ее уютном теплом деревянном домике, что я готова была остаться там навсегда. Мы каждый день что-то пекли: пироги, блины, сырники. Перед сном она мне читала книги. Мы гуляли по лесу. Иногда просто так дышали воздухом, а иногда собирали клюкву и потом варили из нее морс.

– Что не хвастаешься, какую куртку тебе купили? – спросила бабуля, когда мы возвращались из леса.

– Еще не ездили на рынок, – ответила я.

Если расскажу ей, что мама решила отложить покупку, то бабушка рассердится, пойдет к своей приятельнице в поселок, который находится в десяти километрах от деревни, позвонит маме и выругает ее. А когда я приеду домой, мама выругает меня, за то, что рассказала.

– Куртку обязательно купи, Людочка, – поставив ведро с ягодами у входной двери, сказала бабушка. – Пожалей-ка моль! – ба засмеялась. Я нахмурилась, не понимая о чем она.

– Моль, говорю, помрёт от твоей облезлой дубленки. Это тряпье пора выбросить!

– Согласна… – вздохнула я.

Когда бабушка спрашивала как у меня дела в школе или дома, я расплывалась в улыбке и показывала «класс». Зачем грузить ее своими проблемами? Я уеду, а у нее будет болеть за меня сердце. Поэтому для бабушки у меня как всегда все отлично, много подружек, и в дневнике одни пятерки.

* * *

Совсем без настроения возвращалась домой. Дорога была долгая. Двести километров по разбитому асфальту казались вечностью. Автобус плелся как черепаха и на кочках раскачивался из стороны в сторону. Я как могла старалась отвлечься от мысли, что завтра мне предстоит пойти в школу и каким-то образом пережить еще два месяца до зимних каникул. Прислонилась лбом к окну, смотрела на серый пейзаж: голые деревья и грязные поля. Ела пирожки, которые подала мне в дорогу бабуля, и угощала женщину сидящую рядом.

– Ну что, отдохнула на каникулах? – жуя пирожок с картошкой, спросила попутчица.

– Угу… – вздохнула я.

– Ох, какая же прекрасная школьная пора! Какой прекрасный сейчас у вас возраст, – мечтательно улыбалась она.

Потом начала что-то рассказывать про свои учебные годы, про какие-то походы всем классом. Я кивала ради приличия, делая вид, что мне это интересно, а сама думала: когда я буду старенькой, как она, интересно, что буду рассказывать своим внукам?

«И вот тогда вашей бабуле отрезали волосы!» – а потом выплюну вставную челюсть и хрипло засмеюсь, добавив, что она у меня тоже со школьных лет, потому что мне все зубы выбили!

Одному богу известно, дотяну я до выпускного или нет… Как Царь будет вести себя с новой директрисой?

В последнее время меня часто посещала мысль о том, что единственный способ избавиться от страха и унижений – сбежать из дома. Заберусь в товарный поезд и уеду куда-нибудь подальше от забытого богом города, и от всего, что меня окружает. Заодно я облегчу задачу Юрке: он без угрызения совести перейдет в другую школу. Думаю, мама тоже не будет сильно горевать по мне. Разве что бабушку жалко… Она – единственный человек на планете, кому на меня не наплевать.

* * *

Мамы дома не было, но она оставила на кухонном столе записку: «Я ушла в ночную смену. Суп в холодильнике, вещи твои постирала, погладь их сама. Если бабушка передала денег, то положи на комод в моей комнате».

Я подскочила и выронила из рук записку, когда кто-то громко постучался в дверь. Пока шла по коридору, постучали еще раз пять. На цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок. Это был Юрка.

– Совсем что ли? Ты чего так колотишься? – выругалась на него я.

– И тебе привет, – сказал он быстро дыша. Нырнул в квартиру, снял кроссовки, выдернул из кармана куртки какую-то бумагу, взял меня за руку и повел на кухню. – Муха, ты даже не можешь себе представить, какой у меня зашибентовский план! – радостно воскликнул Юрка, распечатывая бумажку. – Если все получится, то мы будем под надежной защитой вплоть до выпускного! – Юрка положил на стол записку, на которой были нарисованы какие-то квадратики с номерами, мост, дорога со стрелочками, ведущая к квадратику, на котором была надпись: «Вокзал».

– И что это? – я хмуро смотрела на листок.

– Это, Люска, маршрут к нашей свободе!

– Погоди, ты тоже думаешь сбежать из дома? – удивилась я.

– Нет, Муха, кое-что посерьезней! – и голос Юрки опять стал похож на голос Сани Белого.

– Тогда не томи, выкладывай!

Глава 9

– Не Юрка, это смертный приговор! Я на такое не пойду.

– Это наш единственный шанс дотянуть до конца года, Муха! А если завтра Царёв с тебя штаны стянет? Вот только представь, что ты будешь делать? Прятаться в какой-нибудь подсобке, или разгуливать по школе в одних труселях? Пойти к ним – самое верное решение, и надо действовать прямо сейчас, иначе они сами найдут Царя, и тогда мы упустим свой шанс, – Юрка сел на кровать, закинул руку мне на плечо, вздохнул. – Люсь, сам Бог нам помощь послал, а ты от нее отказываешься.

«Сам Бог» – сказал Юрка. И тут я вспомнила, как недавно молила небеса о помощи. Может, действительно, это и есть та самая помощь? Но идти туда, куда предлагал Юрка, было очень рискованно и страшно.

– Я боюсь их! Там компания человек сто! Все крутые, старше нас и ездят на тонированных тачках. К кому к кому, но к бановским…

Бан, это район у вокзала, в который никто не любил соваться. Старшим бановским лет от двадцати двух до тридцати. Их в городе боятся и стараются обходить стороной. Эти парни так просто никого не трогают, и никогда не нападают толпой на одного. Но если они едут на стрелку, то хана их врагам! Еще бы, с таким-то войском, вооруженным битами и травматическими пистолетами. Все это я знала по слухам: «Бановские опять кого-то подстрелили», «бановские сцепились с зареченскими и половину зареченских в больницу отправили», «бановские сожгли тачку главаря затоновских». В общем слова «бановские» и «криминал» почти всегда соседствуют в предложениях.

На том районе жила Юркина двоюродная сестра Ульяна. Она на каникулах приежала в гости к Юрке и между делом рассказала, что Шаман, главарь бановских, ищет Царя. Мол, на тех выходных на ночной дискотеке в ДК, Царь его младшего брата хорошо побил. Юрка пробил информацию у одноклассников, и те подтвердили. Сказали, что Царь был очень пьяный на дискотеке, и не понимал кого бил, а когда узнал, что брат самого Шамана лежит в больнице с сотрясением мозга, чуть коньки не двинул от страха. И теперь вся компашка Царя затаилась, боятся расплаты. Юрка выпытал у Ульяны где можно найти бановских, и теперь предлагает к ним идти… План у него, конечно, хороший – заложить Царя, но если что-то пойдет не так?..

– Если Царь знает, что его ищут, то навряд ли он со своими дружками сидят в «игровых автоматах». Все на районе знают, что это их место. Они наверняка затаились у кого-нибудь на квартире. И с чем же ты пойдешь к бановским?

– Я видел как Царь и толпа крестовских входили в общагу, которая напротив моего дома. Я думаю, что они там и ошиваются теперь.

– Юр, ну ты как маленький! Ты к детишкам в детский садик собираешься, или к самой страшной компании нашего города! Надо не «думать» а наверняка знать, где найти Царя!

– Тогда как стемнеет, пойдем к той общаге и будем следить.

– Вот еще! – фыркнула я. – Никуда не пойду! Ни за Царем следить, ни к бановским этим. Я так-то жить хочу.

– Ладно, трусиха, не хочешь так, тогда я уйду из школы! Вот прямо завтра попрошу мать забрать документы!

– О как заговорил! Быстро ты от своих слов отказался: «Я тебя не брошу, я без тебя не уйду!» – покривлялась я. Юрка отрешенно смотрел куда-то за мои плечи, как будто не слышал, что я говорю.

– Хотя ты права Муха… – задумчиво сказал он. – Тебе не надо идти со мной к бановским. Я тебя еще раз втягивать не буду. Сам пойду! Но сначала прослежу за крестовскими. – Юрка свернул листочек, на котором было нарисовано, как добраться до бильярдной, в которой по вечерам можно найти бановских, встал с кровати и пошел в прихожую.

Я стояла посреди комнаты стиснув зубы от злости: идти к ним страшно, но и Юрку одного я не могла отправить. Еще в штаны наложит от страха, когда будет с бановскими разговаривать. Да и ему точно понадобится переводчик: он сто процентов будет сильно заикаться. А еще, если что-то пойдет не так, то он точно вскоре свинтит из школы, чего я не могла допустить.

– Ладно, я с тобой! – крикнула, пока Юрка не успел выйти из квартиры. – Только пойдем, когда стемнеет!

Потом я не раз вспомню этот момент. Именно в ту минуту я приняла решение, о котором мне пришлось очень сильно пожалеть…

* * *

– Чай допиваем и выходим, – судорожно вздохнул Юрка.

– Ух, боюсь… – поежилась я.

Одно дело – идти следить за Царем на нашем районе. Если что, убежим. Нам не привыкать петлять по дворам со скоростью ветра. А вот поехать на чужой район, чтобы настучать, вроде как, на своих же – совсем другое. Как бановские отреагируют на наш визит, только одному богу известно…

– Люська, загадай желание, у тебя на щеке ресничка, – улыбнулся Юрка застегивая куртку.

Закрыв глаза, я проговорила про себя: «Не оставляй меня никогда, никогда, никогда».

– Здесь? – спросила я, тыкнув указательным пальцем в левую щеку.

– Не-а, не сбудется, – засмеялся Юрка, подул на мою правую щеку и вышел на площадку.

– Именно этого я и боюсь… – вздохнула я, и вышла из квартиры.

Озираясь по сторонам, побежали к общаге. Спрятались за углом, здесь как раз было темно и хорошо просматривался вход в подъезд. Проторчали там полчаса. Люди входили и выходили, но никого из компании Царя не было.

– Может, они просто к кому-то в гости ходили тогда? – едва я успела спросить, как на мою голову прилетело что-то мокрое и холодное.

Я дотронулась до макушки и, брезгливо сморщив лицо, подняла голову вверх. На одном из общих балконов послышались голоса и хлопок двери. В темноте было видно, как чиркнули зажигалки и замелькали угольки. И тут мне снова прилетело, только уже на лоб.

– Фу! – я вытерла лоб и голову рукавом куртки. – Меня оплевали!

– Т-с-с-! – Юрка закрыл мне рот рукой, затем наклонился и повел под балкон.

– Макс, может, стоит съездить к его брату в больницу и извиниться? – сказал кто-то.

– Ну да, если я хочу себе смерти, то, конечно, съезжу и извинюсь, – раздался голос Царя. – Бритва, ты думаешь, что все так просто? Шаман ищет меня явно не для того, чтобы выслушать извинения. Да он даже слова не даст сказать, пульнет из травмата, и поминайте, как звали.

– Царь прав. Нам надо отсиживаться пока все не утихнет.

– Я же тебе говорил, что они здесь! – шепнул Юрка.

Рядом с балконом, под которым мы сидели, упали чинарики. А затем снова захлопали двери.

– Уносим ноги! – Юрка схватил меня за руку и мы драпанули к моему дому.

А там нас ждал еще один сюрприз: соседскому ротвейлеру не понравилось, как мы несемся по двору и он, с громким лаем бросился за нами.

– Убери свою собаку! – подбегая к моему подъезду, кричал Юрка пьяному хозяину собаки. А тот, похоже, забыл, как складывать буквы в слова, мычал что-то невнятное, размахивая поводком. Нам удалось заскочить в подъезд и захлопнуть дверь прямо перед носом злобной псины.

– Ну и д-денек! – быстро дыша, сказал Юрка и сел на подоконник между вторым и третьим этажами.

– Надо найти баллончик, – пропыхтела я. – А не то когда-нибудь она меня сожрёт.

Когда хозяин собаки трезвый, он выгуливает своего зверя на поводке и в наморднике. А когда он в дрова, то собака гуляет сама по себе и в любой момент может наброситься на кого угодно. Мама купила мне специальный баллончик, отпугивающий собак. А я все забываю брать его с собой.

Когда мы с Юркой отдышались, поднялись ко мне и обговорили наш план на завтра. Пытались найти нужные слова, чтобы бановские нас выслушали. Записали все на листок. Несколько раз проговорили. И только потом Юрка отправился домой.

Завтра нам предстоит пойти к тем, кого знает и боится почти весь наш город. И им сдать своих, крестовких. Какое-то нехорошее чувство внутри… Это не страх, и не трусость. Как будто от нашего решения слишком многое зависит. Дернем за рычаг – механизм запустится, и его уже никто не остановит.

Глава 10

До вокзала нам нужно было проехать семь остановок. А когда пешком далеко, и денег на проезд нет, можно попробовать зайцем. Юрка сказал, что у него есть план. Я даже не стала спрашивать какой именно. Почти все его планы провальные.

На остановке было очень много людей.

– Видимо, автобуса давно не было. Нам это только на руку: чем больше людей, тем лучше! – трясясь то ли от холода, то ли от страха, сказал Юрка.

Приехал автобус. Мы пропустили людей вперед, а сами встали у двери, чтобы выскочить на ближайшей остановке, если нас заметят.

– Передаём за проезд! – раздался голос кондуктора.

Полная женщина подняла над головами пассажиров сумку, из которой торчал рулон билетов, и протискивалась все ближе и ближе к нам. Мне стало страшновато, а Юрка как ни в чем не бывало разглядывал листочки с объявлениями на стенах автобуса, и делал вид, что не слышит кондуктора. Пока она добиралась до нас, удалось проехать целых три остановки.

– Молодые люди! – обратилась к нам женщина. – За проезд передаем!

Юрка с притворным непониманием обернулся к ней:

– Экскьюзми? – выдал он.

Кондуктор, выгнув одну бровь дугой, удивленно уставилась на «иностранца».

Я отвернулась и засмеялась в воротник куртки.

– Я говорю, мани, мани за проезд!

– Сори, ай донт спик! – я еще больше задергалась от смеха и толкнула Юрку в бок. Он отвратительно говорил по-английски. – Айм нот раша! Не понымать, – развел руками Юрка.

Судя по улыбкам пассажиров, в автобусе только Юрка верил, что он иностранец.

Кондуктор бросила взгляд на его потрепанные синие кеды, на куртку, с надписью «Русский север» на груди, и, уткнув руки в бока, отрезала.

– Слышь, американец! Если сейчас за проезд не заплатишь, то дам пенделяуса по жопаусу и вылетишь из автобуса прямиком в Америку!

В этот момент автобус остановился на остановке, и мы выскочили из него, едва успели открыться двери.

– Ну ты балда! – хохотала я на всю улицу.

– Думал, прокатит, – обиженно буркнул Юрка. – А ты могла бы и подыграть!

– Ага, – еще больше хохотала я и стала изображать невозмутимое лицо Юрки. – Экскьюзми? Айм нот раша! – у меня живот свело от смеха. А Юрка шагал злой и красный. – Лучше в следующий раз глухим притворись, так хоть меньше опозоришься. Американец ты недоделанный!

Веселье быстро улетучилось, когда мы спустились с моста и подошли к вокзалу. Нам нужно было пройти метров триста вдоль пятиэтажек, затем свернуть в темный, безлюдный переулок, пройти еще метров двести, и мы окажемся у бильярдной.

– Ох, Юрка, чем дальше, тем страшнее! – по моему телу пробежали мурашки.

Идти к самой большой и опасной компании города в чужой район, поздно вечером, могут только два идиота, как мы.

– Не ссы! Бить нас точно не будут, это не в их п-правилах.

Мы подошли к двухэтажному кирпичному зданию, где была вывеска, в которой не горели буквы в середине, и вместо «бильярдная» получилось «бильная».

– Даже название соответствует… – судорожно вздохнула я, почему-то представив, что внутри как в камере пыток: протыкают глаза кием, засовывают в одно место бильярдные шары… – Юрка! – я дернула его за руку. – Давай еще раз подумаем!

– М-муха, если ты б-боишься, то иди на-назад! Я с-сам п-поговорю с ними!

– Если ты будешь так за-заикаться, то тебя и слушать не станут, а приколотят кием к бильярдному столу! – рявкнула я.

Скрипнула железная дверь, и на улицу, подкуривая сигарету, вышел крепкий парень в кожаной куртке нараспашку, с большим шрамом на лице и татуировкой змея на шее.

– Змей, – шепнул Юрка.

Кличка этого парня часто гремела в компаниях: «Змей подстрелил кого-то», «Змей башку проломил», «Змея менты приняли». Он нахмурился, увидев нас, сделал затяжку и спустился на пару ступенек. Я невольно шагнула назад.

– Чего тут трётесь? – грубо спросил парень.

– М-мы это…

– Шамана ищем! – пискнула я.

После небольшой паузы парень засмеялся.

– И зачем он вам?

– Д-дело важное есть, – ломающимся голосом ответил Юрка.

– Важное, говорите?.. – усмехнулся парень. – Ну, тогда слушаю!

Мы с Юркой переглянулись, не зная, что делать: говорить про Царя Змею, или все же попросить его позвать Шамана. Но когда парень свел брови к переносице и сердито уставился на нас, решение пришло само собой.

– Мы знаем, где найти Царя, – протараторила я, пока он не захотел надавать нам по шее.

Змей резко изменился в лице, его явно это заинтересовало. Он бросил в урну окурок, и зашел обратно в здание.

– Я сейчас в обморок упаду от страха, – прошептала я, чувствуя, как сердце забилось у горла.

– Я тоже, – шепнул Юрка.

На улицу вышло человек пятнадцать. Все как на подбор: лица бандитские, взгляды недобрые, почти все в черных кожанках, у некоторых я заметила татуировки на руках, и даже прически почти у всех одинаковые: волосы коротко подстриженные. Кто-то спустился к нам, кто-то остался наверху. Мы понятия не имели кто из них Шаман, и был ли он среди вообще среди них.

– Повторите, с чем пожаловали! – приказал Змей.

– Мы знаем, где найти Царя, – пропищала я.

– Выкладывайте! – сказал громила с четками в руках.

– У нас есть усл…

– Просьба! – перебила я Юру, подумав, что не стоит им ставить никаких условий. – Если мы расскажем вам, где найти Царя и его компанию, то не могли бы вы защитить нас от них? Мы сами с того района, а за помощью пришли к вам, потому что больше не к кому.

Я заметила, что один из парней, оставшихся на самой верхней ступеньке, пристально смотрел то на меня, то на Юрку. Мне показалось его лицо очень знакомым, как будто мы недавно где-то виделись.

– Слушайте, милюзга, вы ничего не перепутали? – к нам направился здоровенный качок, остановился напротив, закрыв своей фигурой вид на всех остальных, и принялся разминать кулаки. – Здесь где-то написано «Центр оказания помощи»? – мы испуганно замотали головами. – Говорите где Царь и валите отсюда, пока ноги целые.

Смотрела на парня, как мышонок на удава, и не могла произнести ни слова. Ком в горле не давал сглотнуть, и внутри поселилась какая-то жуткая смесь страха, обиды, отчаяния, и чувства безысходности. По моим щекам покатились слезы. Как мне захотелось отмотать время назад и остаться дома, вместо того, чтобы переться сюда. Сейчас нам придется заложить Царя, а потом, когда Царь об этом узнает, он нас убьет. Если, конечно, его не прикончат первым.

– Ну! – подгонял громила.

Мы с Юркой переглянулись и оба поняли, что отступать некуда. Придется рассказать.

Пока Юрка сильно заикаясь объяснял как на нашем районе найти общагу, в которой мы видели Царя, я никак не могла унять слезы. Опустила голову, чтобы никто их не видел и только носом шмыгала.

– Ну, молодца! Так сказать, спасибо за полезную информацию, – закончив разминать кулаки, парень сунул руки в карманы и выпрямился. – А теперь проваливайте отсюда!

Больше не проронив ни слова, мы потопали в сторону моста. Воротник куртки пропитался моими слезами. А в голове была одна мысль: Боже мой, что же мы наделали…

– Стойте! – раздался голос за нашими спинами.

Мы одновременно застыли на месте. Переглянулись. Я заметила, как у Юрки задергался глаз. Развернулись и увидели, как по ступенькам спускается парень, который весь наш разговор пристально смотрел то на меня, то на Юру.

– Лица у вас знакомые… – парень подошел ближе и по очереди обвел нас взглядом. – Слушай… А не ты ли достала из пруда мою сестру? – обратился он ко мне.

И я узнала в нем парня, который тогда бросился в пруд и забрал из моих рук девочку. Я разволновалась от счастья и забыла все слова на свете. Что-то мне уже подсказывало, что сегодня мы обретем надежную защиту.

– Она! – ответил за меня Юрка и толкнул локтем в бок. – Ты чего тормозишь? – прошипел он.

Парень ослепительно улыбнулся и протянул мне руку. Я робко протянула свою.

– Спасибо тебе! Человеческое спасибо! – он крепко сжал мою ладонь. – Что могло случиться с ней, если бы не ты! – он смотрел на меня с огромной благодарностью и долго не разжимал ладонь. – И ты молодец, что на помощь позвал! – переключился он на Юрку и похлопал его по плечу, как-то по братски, что ли. – Я ведь даже не поблагодарил. В шоке был, извините ребята. Да и сестра вся замерзла и перепугалась сильно. Пришлось сразу домой везти. Вот еще думал, как мне вас найти, чтобы отблагодарить. А вы тут сами нарисовались, – посмеялся парень. – Видимо, судьба!

К нам подошел Змей.

– Шаман, тогда это уже меняет дело! – мы с Юркой раскрыли рты, узнав, что сестру самого Шамана спасли! – Ну что, поможем ребятам?

– Конечно! Это дело чести! – улыбнулся нам Шаман.

Все остальные его поддержали и с этого момента смотрели на нас не как на двух малолеток, а как на героев.

– Пойдемте к нам, расскажете, что у вас стряслось.

Толпа расступилась, и мы с Юркой уверенно направились в бильярдную.

Внутри было несколько столиков с кожаными диванами, три бильярдных стола, над которыми горели яркие лампы, телевизор, транслирующий боксерский матч, за барной стойкой протирал стаканы бармен, а к столику, за который нас проводили, подошла улыбчивая официантка и положила на стол меню.

– Два чая и… – Шаман обратился к нам. – Ребят, вы пиццу любите?

Мы с Юркой кивнули.

– Выбирайте! – он пододвинул к нам меню.

Я тыкнула пальцем в первое попавшиеся название, а Юрка, гаденыш, внимательно изучал ингредиенты всех предложенных пицц. Как будто его на свидание пригласили!

– Я буду «Мясную», – улыбнулся он официантке.

За нашим столиком сидели только мы с Юркой, Шаман и Змей, а все остальные расположились за соседними.

– Как вас звать-то? – спросил Змей.

– Юра.

– Люда.

– Змей, – он подмигнул мне и пожал руку Юрке.

– Меня вы уже знаете, – сказал Шаман. – Можно просто Костя, – улыбнулся он, и обвел взглядом соседние столики. – Остальных перечислять не буду. Все равно всех не запомните.

Шаман снял куртку, размял широкие плечи, шею, и расслабленно откинулся на спинку дивана.

– Ну что, Юра и Люда, внимательно вас слушаем.

Мы с Юркой, перебивая друг друга, рассказывали как нас достал Царь. И про то, как штаны с Юрки стащили, и как мне волосы обрезали. Юрка показал им шрам от ожога.

– Вот так Царь! – сказал кто-то из парней.

– Недолго ему осталось.

– Жаль, еще молодой был… – посмеялся кто-то.

– Рано еще о нем в прошедшем времени говорить.

– А у него другого пути не будет. Он подписал себе приговор.

Мне стало не по себе от их слов, и совсем не нравилось, что они говорили о Царе в прошедшем времени. На что способны эти парни? Неужели, убьют?.. В отличие от меня, Юрка с довольной физиономией уплетал пиццу и хихикал над тем, как парни обещают уничтожить Царя.

– А ты чего не ешь? Испугалась что ли? – улыбнулся мне Шаман. – Да они же шутят. Так, проучим мальца, чтоб больше не проказничал, – подмигнул он и кивнул на тарелку. – Ешь давай, пицца остынет.

Когда мы допили чай и съели пиццу, Шаман предложил подбросить нас до нашего района. Сели в черную иномарку с тонированными стеклами, Шаман включил музыку, и с комфортом, доставил нас до моего дома.

– В общем, завтра отсидитесь, а послезавтра уже смело можете идти в школу! – сказал он напоследок.