Елена Матеуш
Родовой артефакт
Глава 16. Выбор между иллюзией счастья и грубой реальностью
Как и по каким коридорам, мы шли в кабинет лорда Александра, я не запомнила. Все мои силы уходили на то, чтобы взять себя в руки. Я старательно уговаривала себя, что эти приятные дарги не людоеды какие-нибудь и ничего плохого не сделают. Но внутри всё дрожало в предчувствии неприятностей. Справиться с нервами я никак не могла, лишь твёрдая рука лорда, как ни странно, хоть как-то поддерживала меня и не только физически.
Правда, когда войдя в кабинет, лорд Александр вначале собственноручно усадил меня в удобное кресло, и лишь затем сел напротив, его забота стала меня напрягать. По контрасту с его обычной сдержанной, отстранённой манерой это внимание казалось предвестием какой-то особенной гадости, приготовленной судьбой и Эрриа. Потому я даже почувствовала облегчение, когда Александр Эрриа сказал, внимательно и холодно глядя мне в глаза:
– Ну что, откроем карты? У вас на пальце действительно кольцо принцессы Элалии. Точнее, это артефакт семьи Эрриа, который носили женщины нашего рода задолго до принцессы. Просто принцесса стала его хранительницей, войдя в семью. Он имеет большое значение не только для нашего рода, но и для всего Королевства.
Я похолодела. Ясно, что имел в виду лорд: кольцо необходимо снять с моего пальца. Но способ, какой способ он предложит? Из-за таких долгих подходов ничего простого и хорошего ждать не приходилось.
– В нашем роду осталось по разным причинам мало членов, а женщина, после смерти тёти Элис, прежней хранительницы артефакта, только одна – Элида. Она должна была принять кольцо и чтобы избежать этого, убежала из дома.
– А я думала, она бежала в нашу Академию, – невольно прервала я рассказ, который мне нравился всё меньше. Если спокойная и уравновешенная Элида бежала из дома из-за этого кольца, то и мне ещё больше захотелось с ним расстаться. Но незаметно подёргав его, я с тоской убедилось, что это по-прежнему невозможно.
– Так может, из-за этого её хотели убить там, в таверне? – вдруг осенило меня.
– Скорее всего, – кивнул Александр. – Я же говорю, что кольцо не только защищает наш род, но и помогает королевской династии. У него много уникальных свойств и лишить нашу семью столь мощного артефакта через смерть его возможной хранительницы хотели бы многие.
Боже мой! Я уже готова была сама предложить отрезать мне палец, только чтобы избавиться от столь чреватого неприятностями украшения.
– Что же делать? Как мне его снять? – пусть уже скорее прозвучит рецепт Эрриа. Я готова на любой ритуал (или почти любой), только бы освободиться от этого сокровища.
– Никак!
Такого ответа я не ожидала и тупо смотрела на холодное красивое лицо мужчины. «Он меня пугает, – успокаивала себя я. – Сейчас, сейчас прозвучит настоящий способ. Он, конечно, будет неприятным, иначе предисловие было бы короче. Но я соглашусь». Но лорд Александр молчал.
– То есть как это – нельзя снять? Я ведь не Эрриа. Должен быть способ вернуть его вам.
– Нет, такого способа нет. По каким-то причинам кольцо выбрало вас в качестве хранительницы и не покинет вас до самой смерти.
Чёрт! Чёрт! Что за мрачные намёки! Что он имеет в виду?
– И что теперь? Вы меня убьёте? – озвучила я самый пугающий вариант событий.
Лорд Александр от неожиданности вздрогнул и с искренним возмущением произнёс:
– Как это пришло вам в голову? За кого вы нас считаете? – но с некоторым усилием взяв себя в руки, он холодно и ровно произнес. – Зачем нам торопиться? Каких-то 60 – 70 лет мы вполне можем подождать.
В другой раз это прямое указание на разницу в длине человеческой жизни и долгожительстве даргов могло бы меня царапнуть, но сейчас прозвучало как музыка. Дарги могли себе позволить подождать моей смерти от старости. Сами они за это время особо не изменились бы. Разве что Элида немного повзрослела бы.
– Тогда что я должна делать? Вернуть артефакт вам я не могу, а вы не можете с ним расстаться? Я правильно понимаю?
Лорд Александр кивнул, но промолчал, словно не знал, как сказать нужное.
Он встал и прошелся по комнате. Я следила за его стремительными движениями. На душе было тяжело. Александр остановился напротив меня, заложив руки за спину, и пристально вглядываясь в моё лицо, неожиданно спросил:
– Леди, скажите, что вы предпочитаете – иллюзию, дарящую счастье? Или неприглядную правду? Подумайте, прежде чем отвечать.
Раньше я без всяких раздумий ответила бы, что только правду. Но поработав во многих семьях, я своими глазами увидела, как часто счастье женщины зависит от умения искренне заблуждаться, не замечать грубую шероховатость реальности. Иногда я искренне им завидовала.
– Но если сейчас я выберу иллюзию, то ведь буду знать об этом.
– Нет, я немного изменю ваши воспоминания, и вы забудете об этом выборе. И будете жить обычной жизнью, временами даже счастливой.
Соблазнительное предложение, но нет. Когда иллюзии разбиваются, это куда больнее…
– Предпочитаю правду.
Александр вернулся на прежнее место и сел напротив меня. Он расслаблено откинулся на спинку кресла и лишь руки, крепко сжимавшие подлокотники, выдавали его напряжение.
– Вы правильно понимаете, что мы не можем отпустить вас, Глория… Больше того, вы сами не сможете это сделать. Артефакт не позволит это. Он пробудился и ясно выразил своё желание.
– Я понимаю, как вы можете помешать мне вернуться в Империю. Но как может помешать кольцо?
– Оно просто подчинит вас, воспользуется вашим телом. Вы ляжете спать в Ольхоне, а очнетесь в Илларии. И ничего не будете помнить. Это постепенно сломает вас, подорвёт силы.
Вот оно что! Похоже, вот как объясняется моё беспамятство и слабость: пробуждение артефакта!
– А если я останусь тут, разве это не сломает меня?
– Если примете свою судьбу, то нет. Артефакт вовсе не бездушная вещь. Он заботится не только обо всем роде Эрриа, но и о своей хранительнице. Он будет пробуждаться только в жизненно важных случаях. Могут пройти годы от пробуждения до пробуждения, – попытался успокоить меня лорд Александр.
Я замерла, обдумывая услышанное. Больше всего это походило на своеобразную тюрьму, из которой не сбежать. Я должна оставаться в Закрытом Королевстве, прикованная к роду Эрриа. Мысль о том, что собственное тело и разум могут в любой момент быть подчинены чему-то неведомому и чуждому, просто ужасала. Теперь я понимала, от чего так отчаянно бежала Элида.
Похоже, у меня не было выбора на ближайшее время. Пока я не узнаю больше об артефакте и его хранительницах, не стоит и пытаться покинуть Королевство. Видимо, прочитав по моему лицу, что первая порция информации усвоена, лорд Александр вздохнул и продолжил:
– Это не всё. Недостаточно просто носить кольцо и жить в Королевстве. Вы должны войти в наш род.
– Как? – всё-таки речь идёт о каком-то обряде.
– А как обычно входят женщины в чужой род? – хмыкнул мой собеседник. – Выйдя замуж!
– Я? Выйти замуж? За кого выйти замуж? – Я ожидала услышать о каком-нибудь сложном магическом действе и такой простой ход ошеломил. Хотя я предпочла бы ритуал, даже немного кровавый. Лучше отрезать палец! Это короткий миг мучений, а брак он навсегда.
Пока эти мысли панически метались в опустевшей от шока голове, лорд Александр продолжил, отвечая на последний вопрос:
– За меня, Глория, – звучало это безрадостно, но безоговорочно.
– Почему за вас, а не за Рея? – против воли вырвалось у меня.
– Мы бросили жребий, и выпало мне, – спокойно пояснил он, пристально вглядываясь в меня.
«Повезло! – подумала я. – Если бы я вышла за Рея, то очень быстро потеряла бы собственное сердце. Это была бы зависимость большая, чем от артефакта». Я содрогнулась, представив влюбленную себя и терпящего обожание Рея. «Лучше честный брак-сделка с холодным Александром!»
– У меня есть выбор? – всё же решила уточнить очевидное.
– Нет! Вы или сами подчиняетесь моему решению, или я внушу вам это согласие, – прямо и жестко сказал лорд, сверкнув ледяными глазами.
Я вспомнила прочитанные вчера сказки и кивнула, принимая его решение. Лучше подчиниться, сохраняя хотя бы возможность трезвой оценки обстоятельств, чем ментальное подчинение.
– Брак будет фиктивным?
– Нет, – с явным сожалением произнес Александр. – Необходимо консумировать его, а потом будет так, как захотите вы. Я не буду настаивать.
Ещё бы! Мне даже стало немного жаль красивого лорда. Я представила, как буду требовать от него исполнения супружеского долга, а он вежливо уворачиваться. Эта забавная, но невероятная картинка несколько подняла мне настроение. В случае с Александром хоть в этом я смогу контролировать ситуацию, владея собственным сердцем.
– Только я не девственница, – посчитала нужным предупредить я.
– Я тоже, – хмыкнул мужчина. – Это даже лучше. Значит, мы оба представляем, о чём идёт речь.
Пожалуй. Я согласно кивнула.
Александр явно расслабился, его руки больше не сжимали судорожно подлокотники, а свободно лежали на них. Видимо, он опасался истерик и скандала с моей стороны. Но я не видела в этом смысла. Мужчина напоминал мне снежную лавину, остановить которую невозможно. Решение принято и будет им выполнено. Ситуация явно нравилась ему не больше, чем мне, и если бы он знал другой выход, нашего брака не было.
Значит, чтобы сделать ситуацию более приемлемой, нужно договариваться.
Глава 17. Немного прошлого
Приняв такое решение, я вдруг осознала, что сижу в кресле, напряженно выпрямив спину и не пошевелившись на протяжении всего разговора. Напряжение схлынуло: пальцы резать и тем более убивать меня никто не планирует, а значит можно расслабиться. Тело стало искать более комфортное положение, а глаза обежали комнату в поисках воды для пересохших губ.
Кувшин со стаканами я увидела на каминной полке и спросила своего практически жениха:
– Лорд Александр, не могли бы вы дать мне попить?
Вставать с кресла я ещё была не готова, боялась, что ноги будут подгибаться. У меня было такое ощущение, словно меня уже подвели к эшафоту и в последнюю минуту объявили, что казнь заменили каторгой.
Мужчина поднялся, налил воду в два стакана, один подал мне, а второй выпил сам. Видно и ему этот разговор давался не просто.
Вода была вкусной и холодной. Я осушила стакан и почувствовала себя лучше. Нервная дрожь ушла. Судьба сказала своё слово, теперь мне предстояла решить, что с этим делать.
Короткая пауза помогла и лорду Эрриа перевести дух и настроиться на следующий раунд нашего разговора.
– Леди, можете называть меня просто по имени – Александр.
Отметив свое превращение в «леди» из просто «мисс», я кивнула.:
– А вы меня Глория, – признавая взаимно переход наших отношений в новое качество.
– Глория, – слегка запнувшись на имени, продолжил Александр, – прежде чем обсуждать будущее, мне хотелось бы узнать ваше прошлое.
Вполне естественное требование.
– Я была официально помолвлена. У меня был жених, мы собирались пожениться по окончании Академии и в ожидании свадьбы жили вместе. Вы знаете, что у магов с этим свободнее, чем у обычных жителей.
– Я не об этом, – отмахнулся лорд. – Ваша личная жизнь в прошлом меня не касается. В будущем, став моей женой, вы конечно должны будете соблюдать определенные правила, но об этом позже. Меня интересует, как вы вообще могли учиться в Академии, обладая столь крошечным даром?
Мое горло сжалось Тема потерянного дара по-прежнему была болезненной для меня. Странно, почему это интересует Эрриа? Видимо, не терпит загадок. Что же, отвечу.
– Когда я поступала в Академию, мой дар вовсе не был столь исчезающе мал. Наоборот, я была одной из самых одаренных на своем потоке.
Невольно я вспомнила, какую радость мне приносила моя стихия. С какой жадностью с самого детства я познавала и развивала дар. Когда другие девочки бегали на свидания, я зубрила учебники. Тётя Лилиан, желая, чтобы хоть во мне воплотилась мечта сестры, моей матери, всегда в этом поощряла меня. Она даже шла на немыслимую для себя жертву: не слишком настаивала на том, чтобы я училась быть хорошей хозяйкой. От своих девочек она жёстко требовала, чтобы они умели готовить, шить, стирать, вязать, делать выгодные покупки. Мои кузины не только работали по дому, но и помогали матери в лавке, так что в школу тоже, как и я, шли с радостью, воспринимая её как передышку в работе.
Я вовсе не была белоручкой, и несла свою долю домашних обязанностей, но главным была учёба и подготовка к вступительным экзаменам в Академию. Как тётя была рада моему поступлению. Мне же тогда это казалось естественным. Себя вне магии я не представляла!
Академия была самым счастливым временем моей жизни: любовь, дружба и Магия! С каждым новым знанием мой дар становился сильнее, подчинялся мне легче. Иногда я ощущала себя всесильной…
– Что же случилось с вашим даром? Когда он исчез? – прервал мои нахлынувшие воспоминания лорд Александр.
– На последнем курсе. Я перенапрягла его… На практике в горах размыло плотину и нужно было задержать наводнение, чтобы люди успели спастись.
Я вновь вспомнила тот холодный серый день, когда вода была повсюду. С неба падала стена ливня, под ногами хлюпала напитанная влагой земля, а внизу в долине бежала чёрная, разбухшая от воды река. Никогда раньше я не чувствовала, как грозна может быть моя стихия.
Дожди шли уже неделю. Вода в реке, что протекала через посёлок, где мы жили на практике, прибывала с каждым днём. Поэтому я прислушивалась к ней регулярно, предупреждая селян, живших ближе к берегу, о подтоплении. Они, убедившись в точности моих прогнозов, ворча, покидали свои дома, отгоняя скотину повыше в горы, переселяясь на время вместе с ней в пещеры.
Но всё это не требовало от меня особых усилий, и наша практика благополучно подошла бы к концу, если бы выше по течению дожди не размыли плотину. Я почувствовала, как вода превратилась в несущую смерть силу сразу, как где-то вдали рухнула дамба. У нас был где-то час, до того момента, как вал подойдет к деревне. Преподаватель отослал вестник с просьбой о помощи, меня отправил на возвышенность, а сам вместе с моими друзьями принялся организовывать эвакуацию.
Я стояла наверху и когда почувствовала приближение вала, из части воды сделала новую дамбу, не дававшую потоку смести деревню. До сих пор в кошмарах мне иногда снится эта холодная чёрная стена, несущая смерть, которую я пытаюсь удержать от падения. А она своей массой неуклонно давит и пригибает меня, и как только я упаду, неизбежно накроет всех.
Тогда, наяву, я продержалась пятнадцать минут до появления взрослых магов, и отключилась, уже зная, что помощь пришла.
– Потом меня долго лечили от магического истощения, но выяснилось, что я, как треснутый сосуд, перестала удерживать магию. Это позволяло поглощать чужие выбросы, а остатки собственной маги давали возможность видеть чужие плетения. Но это и всё.
Рассказывать о том, как разрушилась моя жизнь, я не стала. Вряд ли лорду Александру это интересно.
Тогда я узнала, что жизнь не рушится в один день. Пока была жива надежда, казалось, что ещё немного и всё вернётся к правильному ходу вещей. Ведь не может жизнь быть настолько несправедливой. Я же не сделала ничего плохого! Дружба, любовь, будущее – всё у меня было связано с магией и моим даром. Нужно просто потерпеть, приложить усилия и всё вернется! По-другому просто не может быть!
И даже когда прозвучал беспощадный приговор целителей, вначале всё осталось почти как прежде. Моя жизнь продолжалось по инерции в тех же стенах, в том же окружении. Я жила в общежитии в нашей комнате с Туем, только он уходил на учёбу, а я оставалась дома. После занятий к нам приходили друзья.
Они не отвернулись от меня, но им было неловко со мной. Между нами стояла их вина (которой не было) и моя депрессия. Сама жизнь отдаляла нас. Они продолжали учиться, готовились к экзаменам и выпуску, а я медленно погружалась в пустоту. Я не знала, как мне дальше жить. Я цеплялась за нашу с Туем любовь, и боялась признаться себе, что одной её мне мало, чтобы заполнить жизнь.
Подруги не знали, о чём говорить со мной. Обсуждать при мне учёбу, мелкие забавные происшествия, что неизбежно сопровождали студенческую жизнь, им было неловко, и слова становились пустыми и вымученными.
Также пусты и мучительны стали наши разговоры с Туем. Лишь ночь объединяла нас, сжигая в страсти недомолвки и обиды дня.
Мне казалось, что я задыхаюсь, мир утратил цвет и кругом холодная чёрная вода, проникшая уже в мою кровь.
Проснувшись однажды утром в пустой постели (Туй ушёл на занятия), я поняла, что больше не могу так. Каждый день разрушал и уносил что-то ценное из моей прежней жизни: смех, дружбу любовь. Мне казалось, я ясно вижу, чем закончиться этот путь. Чем долго мучительно наблюдать, как всё медленно рушится, лучше оборвать разом.
Я встала, собрала вещи, написала прощальные письма Тую и друзьям, оставила помолвочный перстень и ушла. Я постаралась написать так, чтобы у них не мелькнула даже тень мысли, что это письмо уходящего из жизни. Тем более, что это действительно было не так. Я собиралась построить свою жизнь заново, без магии и Туя. И мне это удалось.
Удалось тогда, удастся и сейчас. Я уже знала, что это возможно: найти новые цели, новые радости, новую себя. Пусть они были не столь хороши, как прежде, как мне когда-то мечталось, но были. А этот новый поворот был особенно непредсказуем, и найти в нём хорошее намного легче, чем в прошлый раз.
Глава 18. Я снова невеста
Но всю эту до сих пор мучительную для меня историю я изложила предельно кратко, сказав лишь, что после исчезновения дара оставила Академию и стала работать.
– Ваши друзья и жених отказались от вас? – нейтральным голосом спросил Эрриа.
– Нет. Это я отказалась от них, – грустно улыбнулась. – Тогда, сменив имя, я уехала в случайно выбранный городок на севере империи. Они, по словам тёти, вначале искали меня, но потом перестали.
Сейчас, из-за вопросов Элиды и теперь Александра, оглянувшись назад, я понимала, что полностью оборвав все нити, связывавшие с прошлым, была не права. Это было несправедливо по отношению к друзьям. Ведь и им пришлось непросто в этой истории. Но тогда мне было так больно! Только закрыв боль за глухой стеной отчуждения, мне удалось тогда начать всё заново.
Успешная студентка, начинающая магиня, счастливая невеста Глория Редстоун умерла, а родилась скромная Лори Редди, ищущая работу и новое место в жизни. Вначале я работала в лавке артефактов, где сохранившаяся возможность видеть магию оказалась к месту. Затем совершенно случайно я нашла новую профессию – няньки при магически одарённых детях.
Лишь спустя несколько лет, построив эту новую жизнь, и окончательно примирившись с потерями, я вернулась к своему настоящему имени. К тому времени моя история была забыта, друзья уже не искали меня, и нянька Глория Редстоун мало кого интересовала.
Вырывая меня из прошлого, лорд Александр сказал:
– Я интересуюсь вашим даром не из пустого любопытства. При пробуждении артефакта он пользуется магией хранительницы.
Мне стало понятно, почему очнувшись, я испытывала такую знакомую слабость.
– Увы, – я развела руками, – значит, буду для вас практически бесполезна.
– Нет, не думаю. Раз вы обладали от рождения даром, он постепенно вернется. Может быть, не в том объёме, как раньше, но частичное восстановление наверняка будет. Артефакт лечит и восстанавливает свою хранительницу. Пока он спал, но после вашего введения в род его действие усилится.
Вот оно что! Оказывается, он уже действует. Наверняка это благодаря кольцу ко мне уже вернулась искорка магии. Я с благодарностью провела пальцем по перстню. Вот уже неожиданный бонус от этой в остальном малоприятной ситуации.
– Раз вы согласны вступить в брак с открытыми глазами, без иллюзий, то не будем откладывать. Сегодня я представлю вас всем в замке, как свою невесту, а завтра свадьба.
Я просто опешила от такой скорости:
– Это не слишком быстро?
– А зачем тянуть? Сегодня закажем свадебное платье, слуги начнут готовить часовню и всё необходимое к праздничному ужину, и завтра я введу вас в Храм. Надеюсь, вас устроит скромная свадьба? Если нет, то потом, позже, я обещаю устроить пышное празднование в столице.
– Меня вполне устроит скромная свадьба, но…
– Леди, я введу вас в род, а наши семейные отношения, права и обязанности обсудим и выработаем уже после свадьбы. Согласитесь, что сейчас мы слишком мало друг друга знаем, чтобы реально представить, что нас ждёт.
Я согласно кивнула. Подход непривычный, но здравый. Чтобы мы не пообещали друг другу сейчас, до свадьбы, это будут лишь слова и благие пожелания. Как часто после свадьбы даже искренние клятвы оказываются невыполненными или даже невыполнимыми. Брак же в нашем случае неизбежен, потому чем скорее мы бросимся в его пучину, тем скорее поймём, что нас ждёт.
– Обещаю, что буду заботиться о вас и относиться с уважением. Надеюсь, что и вы ответите мне тем же, – сказал мой жених.
– Обещаю, – искренне ответила я.
Неплохая основа для брака. Готова думать, что даже лучше, чем иная любовь, особенно без взаимности.
– В таком случае, пойдёмте, обрадуем родственников, – Александр встал и подошёл ко мне, протянув руку.
Мысль о том, что Рей и Элида станут мне роднёй, неожиданно понравилась. Я росла в окружении детей тёти Лилиан. Тогда мы, бывало, ссорились, помладше даже дрались, но потом, когда жизнь развела нас, я иногда остро скучала по своим кузинам и кузенам.
Опершись на крепкую руку, я поднялась из кресла, и лорд Эрриа внимательно осмотрел меня.
– Это платье вам действительно идет, Глория, но всё же вы теперь моя невеста и объявить об этом стоит в чём-то более праздничном. Вы позволите его немного преобразить на мой вкус?
Я кивнула. Может быть, какая-нибудь юная барышня и обиделась на такое предложение, мне же было любопытно.
Мы подошли к висевшему на стене зеркалу, которое отражало нас по пояс. Смотрелись мы вместе не гармонично. Высокий, атлетически сложенный красавец мужчина в роскошной одежде и маленькая рядом с ним скромно одетая женщина заурядной внешности.
– А мы неплохо смотримся вместе, – неожиданно сказал Александр, и, уловив изумление в моих глазах, пояснил. – Ты такая хрупкая и тёплая на моём фоне. Только одежда не гармонирует. Но это сейчас исправим.
Он пристально всматривался в отражение, и я, воспользовавшись моментом, так же внимательно рассматривала мужчину, который завтра станет моим мужем. Мы действительно в какой-то мере делали друг другу выгодный контраст. Мой средний рост и стройная фигура на фоне высокого и мощного тела лорда казались меньше и изящней. Моя хрупкость подчеркивала силу и мощь Эрриа. Эта сила казалось особенно опасной из-за впечатления холода, исходившего от красивого лица с правильными, хотя и немного резкими чертами и тяжелым подбородком.
Контраст тепла и холода, света и темноты, тоже присутствовал. Александр Эрриа был серебристым блондином с серыми, стальными глазами. Я же была обладательницей зелёных глаз и каштановых волос, которые рядом с серебристыми прядями жениха в тени кабинета смотрелись почти чёрными.
Пока я изучала своего жениха, тот приступил к колдовству, вначале экспериментируя с цветом платья.
– Хорошо, что я в сером, – задумчиво сказал Эрриа, рассматривая то, что получалось. – С ним будет сочетаться практически любой цвет вашего платья. Так что подберём цвет под ваши глаза, сделав оттенок зелёного более светлым.
Перебрав несколько вариантов, Александр остановился на светлом голубовато-зелёном, создававшем ощущение свежести и сбросившем мне пару лет как минимум.
Затем ткань платья стала выглядеть как дорогой шёлк, покрытый изысканной вышивкой в тон. Он кивнул своим мыслям и на моём платье появился серебристо серый кант, а жилет лорда украсился вышивкой голубовато-зелёного цвета, гармонирующего с цветом моего наряда. Теперь мы выглядели парой.
– Об украшениях подумаем позже, а сейчас немного изменим причёску.
Решительно и быстро он расправился с моей косой, распустив её, с удовольствием рассматривая каштановые пряди. Затем также быстро и ловко заплел две тонкие косички от висков, закрепив их сзади и оставив остальные волосы лежать свободно.
– На Элиде когда-то натренировался, – заметив мое изумление, пояснил мужчина.
Эрриа расправил мои волосы по плечам. Потом подхватил одну мою прядку и, задумчиво разглядывая её, пропустил между пальцев.
– Какие у вас необычные волосы.
Мысленно я хмыкнула: «Разве что на фоне белобрысых Эрриа!», но вслух ничего не сказала.
Лорд Александр внимательно посмотрел на нас в зеркало и довольный результатом произнёс:
– Так значительно лучше!
Не могла с ним не согласиться. Светлое нарядное платье, распущенные волосы преобразили меня. Красавицей я не стала, но и невзрачной дамой без возраста уже не выглядела. В памяти неожиданно всплыло слово, которым когда-то называла меня комендантша нашего общежития – «миловидная». Давно меня так не называли! Я улыбнулась собственному отражению.
– Пойдёмте, леди Глория! Порадуем новостью остальных.
Пока мы шли по коридорам назад, в Голубую столовую, то больше молчали. Но это совместное молчание не тяготило. Каждому было о чём подумать. Правда, я всё ещё была в шоке от столь стремительной перемены в своем положении и будущем. Мысли метались в моей голове, как вспугнутые птицы. Так же случайно вспыхивал и разговор с Эрриа. Например, увидев легкий слой пыли на стоящей в нише статуе, я прерывала молчание, чтобы спросить:
– А почему этот коридор выглядит немного заброшенным?
– Мы здесь обычно не живем, поэтому слуг здесь не много. Это наше родовое гнездо, возведенное первым Эрриа. Мы собираемся в нём обычно лишь по каким-то ответственным поводам – свадьбы, прием в род, инициация мальчиков.
– А ваш замок большой?
– Не очень. Элида потом познакомит тебя с ним.
Я заметила, что Александр скачет в обращении ко мне с «ты» на «вы» и обратно. Я же даже мысленно оставалась с ним на «вы» и только переход на имя, который удавался с некоторым усилием, обозначал сокращение дистанции. Очевидно, что ни он, ни я ещё не осознали до конца изменение наших отношений. Хотя дорога от кабинета до Голубой столовой была не короткой, её всё же было явно недостаточно, чтобы успеть осмыслить происшедшее.
