Елена Кимовна Андреева
Оспинки на память
Долгий июнь
Ленинград – Киев – Ленинград, 1966
Я окончила третий класс, и мы с мамой поехали в Ленинград. А папа пока остался в Палдиски.
Баба Нэла берёт меня с собой на три недели в Киев. Мы живём у бабушкиной тётки – Ольги Карловны. Её квартира в самом центре Киева, за Бессарабским рынком. Каждое утро бабушка кормит меня манной кашей. Потом набивает сумку варениками, грушами Бэра и черешней, и мы отправляемся на Днепр. Едем на троллейбусе до Владимирской горки. Затем спускаемся к реке. У моста Патона всегда сидят старики, играющие в шахматы или нарды. Рядом стоят автоматы с пивом и газированной водой.
Мы переходим по мосту на другой берег. Здесь широкий песчаный пляж. В жаркий день песок так раскаляется, что приходится бежать бегом к воде.
Но мы приходим очень рано, когда почти никого нет. Прокат раскладушек закрыт, и ещё не пришли торговцы бубликами и пирамидками с молоком. Бабушка не пускает меня купаться, пока я не съем два вареника. Она поставила себе цель «откормить ребёнка». Мне приходится съедать большое количество вкуснейших вареников, чтобы наплаваться вдоволь.
Бабушка добилась своего. Я возвратилась в Ленинград загоревшая и поправившаяся.
Когда мы вернулись, мама уже была в клинике института Отто, на Стрелке Васильевского острова. Мы с бабой Нэлой идём её навестить. Но сначала бабушка хочет «встретиться со старым знакомым». Мы приезжаем на Исаакиевскую площадь к гостинице «Астория». Из ресторана гостиницы к нам выходит невысокий лысоватый человек с газетным свёртком. Бабушка тихонько разговаривает с ним, платит деньги, и мы уходим.
– Это чёрная икра. Сталине очень полезно.
Мама лежит в просторной светлой палате. Под окном цветёт куст сирени. Мы долго и крепко обнимаемся.
Мама так рада, что я наконец-то поправилась и выгляжу здоровой.
Я в новом белом маркизетовом платье, которое мне сшила баба Нэла. Мама любуется мной, улыбается.
Потом бабушка делает нам большие бутерброды с икрой. Мы уплетаем и слушаем по транзистору нежный дуэт на французском языке.
– Знаешь, Алёша, это из фильма «Шербурские зонтики». Правда замечательно?
– Сталина, когда операция? Они что, хотят дождаться родов? – возмущается бабушка.
– Ещё не назначена. Я буду разговаривать с главврачом.
Маме нужно делать операцию, так как ребёнок лежит поперёк. Да ещё он немножко прирос к животу внутри. Поэтому мама чувствует боль, когда он шевелится. Если начнутся роды, это может быть опасно.
Мы все очень беспокоимся.
Братик родился!
Ленинград, 28 июня – 10 июля 1966 года
Хлопнула дверь в конце длинного общего коридора Дома политкаторжан. Гулкий звук торопливых шагов. Распахивается никогда не запиравшаяся входная дверь – это баба Нэла.
– Мальчик! Мальчик родился!.. Я кричала под окном, звала Сталину, пока у меня от волнения не пропал голос. В окне показалась сестричка и сказала, что всё в порядке: мальчик, и с мамашей тоже всё нормально. Тут я свалилась в куст сирени, а когда выбралась, пошла в регистратуру выяснять, что и как. Четыре сто! И 54 сантиметра рост. Богатырь!
Баба Роза заплакала, а я просто растерялась.
– Как мама?
– Ничего, Ленуха. С ней всё нормально. Операция, конечно, была сложная. Но всё будет хорошо.
Вечером прилетел из Таллина папа, и начались радостные хлопоты: покупка коляски, одежды и погремушек для маленького. Мама передала большой список. В пункте проката взяли огромные железные весы, окрашенные белой краской. Такие стоят в детских поликлиниках. Это чтобы следить за весом младенца после каждого кормления. Все мы радостные и возбуждённые.
В день моего десятилетия бабушка Нэла накрыла праздничный стол в своей маленькой, узкой комнате коммунальной квартиры. Собрались родственники. Долго и шумно усаживались. Поздравляли папу и меня. Папу – с сыном, меня – с братиком и днём рождения. И все дарили почему-то шоколадки и даже большой трюфельный торт. Только баба Роза подарила книжку «Русские народные сказки».
– Так как же назовёте?
– Максим?
– Роман – очень красивое имя.
– Андрей?
– Андрей! Андрей! Как Болконского! – кричу я.
Но будет решать, конечно, мама.
Я попробовала все шоколадки, а потом ещё большой кусок трюфельного торта… Вечером баба Роза вызвала «неотложку».
– Зачем вы разрешаете ей есть столько сладкого? Вы испортите ребёнку печень, – ругает бабушку врач. Баба Роза, страшная сладкоежка, печально соглашается.
Через десять дней папа привёз маму домой.
На столе стоит огромный букет белых гвоздик, а рядом распелёнатый Андрюша. Он довольно большой, розовый, с длинными чёрными волосами.
– Красавец!
– Крепенький!
– Да, настоящий Андрей Болконский! Вон какие бакенбарды.
И бабушки долго ещё называли братика – Андрэ, на французский манер, с ударением на последний слог.
