Елена Архипова
Научи меня жить

Глава 6

Пиджак мужа, как обычно, висел на стуле. Взяв его в руки, и перед тем, как перевесить в гардероб, Владислава поддалась порыву и принюхалась. Парфюм мужа она, конечно, знала, она же сама его и дарила Виктору на день рождения. Вдыхать-то его ей самой, вот Владислава и выбирала исключительно на свой вкус. Виктор не возражал против того, что Владислава почти все сама для него и без него покупала. В ароматах, купленных Владиславой, он тоже не привередничал, доверяя вкусу жены. Сегодня к парфюму мужа совершенно точно примешивался сладковатый аромат духов. Вряд ли кто-то из деловых партнеров мужа пользовался сладким парфюмом, к тому же женским.

– А был ли вчера вообще этот ужин с партнерами? – эта мысль появилась внезапно и пронзила Владу, заставив замереть.

Она вздохнула и перевела взгляд на спину спящего мужа – увидев на ней четкие красные полосы, она усмехнулась:

– Что и требовалось доказать! Тьфу, Тарасов, как в дешевом сериале, честное слово!

Полосы на спине мужа не были параллельными, они вполне могли быть от того, как если бы муж просто почесал спину сам. Но это как же надо чесать спину, чтобы полосы остались до утра? Не младенец же он, в конце концов, чтобы, почесавшись, расцарапать себе спину, да и чесоткой муж не болен, чтобы вот ТАК чесаться. Она машинально повесила пиджак мужа на плечики, забрала со стула его брюки в стирку и вышла из спальни.

Стоя в ванной под струями воды, потом глядя на себя в зеркало, она задавала сама себе вопросы:

– И что ты будешь делать? Делать вид, что ничего не происходит? Что ты ни о чем не догадываешься? Или устроишь скандал?

Ответов на вопросы не было. Мысли скакали как зайцы. Она умылась и вышла в прихожую. Квартира, в которой они жили, была большой, когда-то это была коммуналка на 6 семей, а сейчас в ней жили только они, полностью переделав ее под себя и даже сделав две ванные комнаты. Сын тоже жил с ними, но, не совпадая ритмами жизни, они друг другу не мешали. Они вообще могли встречаться с сыном только за завтраком. Потом муж уезжал в офис, сын в институт, а сама Владислава предпочитала работать из дома – нет никакой разницы, где именно ты корректируешь тексты.

Конечно, на одну ее зарплату она не сможет содержать такую огромную квартиру. Впрочем, ей одной такая квартира и не нужна, Владислава задумчиво окинула взглядом длинную прихожую. Сыну пора съезжать от них и жить самостоятельно, ей одной хватит и двухкомнатной квартиры, а уж на пропитание для себя она заработает. Если она будет жить одна, то ей возможно брать на проверку больше текстов. Чем не решение увеличения зарплаты? Конечно, от каких-то своих привычек ей придется отказаться, а работы Владислава не боялась. Никакой. В конце концов, можно будет найти и вторую работу.

– Вот ты уже и планируешь жить одна, да, Владислава? – она усмехнулась, поняв, что фактически приняла измену мужа, смирившись с тем, что в жизни мужа появилась другая женщина. – И даже уже готова к разводу, о личной квартире думаешь. С чего бы вдруг, а, Влада?

Сейчас ее удивляло другое – она готова была отступиться от Виктора. Она готова дать ему развод. Это было странно. Нет, это было неправильно! Не готова она уступать мужа другой женщине. Или готова?

Горько? Обидно? Как в пошлых скандалах: она ему посвятила лучшие годы жизни, а он себе другую нашел! Наверняка моложе и красивее.

Не отпускать мужа? Но он ведь не теленок на привязи – взрослый и самостоятельный мужик.

У Виктора сейчас такой возраст, когда принято у мужиков доказывать окружающим и, в первую очередь себе, что он еще «О-го-го! Еще могЕт!». В народе это называют «Седина в бороду, бес в ребро». Вот и Виктор не избежал этого. Седина в волосах, бес в ребре, и под откос летит почти четверть века счастливой семейной жизни.

Вспомнились слова мамы:

– Ладенька, помни прописную истину: «Разведенный мужчина – свободен. Разведенная женщина – одинока». Не торопись рвать отношения. Ломать всегда проще, чем строить.

Закрыть глаза на измену мужа? Сделать вид, что она ничего не знает? Сможет ли она это сделать? А главное, надо ли? Стоит ли ломать себя и продолжать жить прежней жизнью с тем, кто тебя не любит? Уже не любит.

В ее жизни не было других мужчин. Муж был первым и единственным. Диплом Владислава получала, уже родив Витальку. Тогда еще была жива ее мама, она специально приезжала к ним в город, забросив дом в деревне. Мама предлагала забрать внука к себе, но Владислава кормила сына грудью. Виталик родился недоношенным, всего на три недели раньше, но и это было много. Сын был слабеньким, материнское молоко ему было жизненно необходимо.

Владислава училась, кормила сына и опять училась – тот год слился в круговорот повторяющихся действий. Виктор уже окончил университет и работал на двух работах, чтобы прокормить их всех. Мама стирала, готовила, убирала, оградив их от домашних обязанностей.

И они справились. Все вместе: Владислава, Виктор и ее мама. Свекровь в этом во всем не участвовала. Виктор был ее сыном от первого брака и отчего-то менее любимым, чем младший сын. Владе тогда было не до этого, ей бы сдать экзамен, да не нервничать, чтобы молоко не пропало. Слава Богу, они жили от свекрови отдельно, как раз вот в этой квартире, правда, тогда она была еще коммуналкой. В одной комнате, правда, самой большой, они и жили. Через полгода умерла соседка и ее внук объявил, что готов продать комнату, в которой та жила. Теща удивила зятя сказав:

– Покупай. Я дам денег.

И они купили. Поклеили обои, купили новую кровать, шкаф, и мама жила уже вроде и с ними, а вроде и отдельно.

Мамы не стало в тот год, когда Виктор начал прилично зарабатывать, а Виталик пошел в первый класс. Они и квартиру эту уже выкупили, и даже частично сделали ремонт, мечтали о том, что перевезут ее маму к себе. Только уже не в ту комнатушку, где она жила, а уже в другую – большую и светлую. У зятя с тещей сложились хорошие отношения, теплые. У Виктора с его родной матерью таких не было. Врут люди, когда говорят о ненависти между тещей и зятем. Их семью миновала сия участь.

Мама умерла во сне. Остановка сердца. Прилегла днем отдохнуть и не проснулась. Обнаружила ее соседка-подруга. Не успела мама переехать жить к ним в отремонтированную квартиру… Сейчас в той комнате, что они хотели отдать ее маме, живет сын Виталий.

Владислава вздохнула и шагнула в сторону кухни, попутно отметив, что белых кед, в которых сын уходил вчера, на полке в прихожей не было, значит, еще не вернулся, где-то заночевал. Вот и у сына появилась девушка. Она невесело усмехнулась.

Сын не в первый раз не ночует дома. Впрочем, Виталику 23 года, немаленький уже и даже уже давно совершеннолетний. Она вздохнула и уже было шагнула на кухню, но тут в замке входной двери аккуратно повернулся ключ, и дверь начала так же аккуратно открываться. Владислава усмехнулась и осталась стоять в прихожей – обычно сын более шумный, весь в отца. И делают они это не специально, просто не обращают внимания на то, как громко передвигаются по квартире, что-то делая. А сейчас, если судить по тихим аккуратным звукам, сын вернулся домой не совсем трезвый. Способность передвигаться бесшумно у сына активировалась только, если Виталик был под парами алкоголя.

– Доброе утро, сынуля! – приветствовала Владислава сына, едва он шагнул в квартиру.

– Спалился! – констатировал сын, даже не удивившись. – Доброе утро, мам, ик! Ой, прости, вырвалось! Виноватым сын при этом не выглядел. Даже наоборот, сиял и светился счастьем.

«Влюбился, что ли?» – мелькнула мысль у Влады, но вслух она спросила:

– Как-то ты очень рано сегодня, да, Виталь? Шесть утра, а ты уже дома! Девушка оказалась правильной и домой не пригласила?

– Ой, ма! Какая же ты у меня умная женщина! – сын попытался повесить на крючок пиджак, одновременно снимая правый кед, оперевшись в пятку правой ноги пальцами левой. В отличие от отца, Виталик пиджаки любил. О да! Вот сын то как раз умел их и выбирать, и носить. Пиджаки сыну шли. Виталий имел такой же рост под метр девяносто, был широк в плечах и красив нормальной мужской красотой – весь в отца.

– Иди уже… В душ и спать! – Владислава забрала из рук сына пиджак.

– Спасибо, мамуля, ик! – сын прикрыл рот ладонью. – Ой, пардон, мадам!

– Фи! Поручик! Что за шмурдень Вы изволили пить сегодня? – Владислава поморщилась, уловив запах перегара. – Марш в душ и спать! Законные 4 часа до пробуждения отца у тебя точно есть, а дальше – как повезет!

– Все! Ушел! – сын кивнул и скрылся в ванной.

Владислава, конечно, не одобряла то, что сын пришел домой пьяным. В конце концов, она же нормальная мать. Но кто, скажите, в его возрасте не устраивал загулы в ночь с пятницы на воскресенье? К тому же, такие загулы сын позволял себе нечасто. Спорт и здоровый образ жизни – это да, а загулы – это если у сына появлялась девушка. Сегодня вот сын пришел домой даже не в воскресенье, а в субботу. И, кстати, не очень-то пьяным он и был. Владислава вздохнула и, покачав укоризненно головой, шагнула на кухню.

Умом она понимала, что сын еще молод, что в современном мире в 23 парни еще не женятся, но как же ей хотелось, чтобы сын уже встретил свою настоящую, а не очередную, любовь. После загульной ночи сын редко приходил домой. Отпишется коротким сообщением: «У меня все хорошо. Приду, когда высплюсь», – и приходил только ближе к вечеру следующего дня. А сегодня вот домой пришел. У девушки не остался, но счастлив. Может, на этот раз он встретил достойную девушку? Интересно, интересно…

Глава 7

И словно в ответ на ее мысли сын появился на кухне уже после душа. Запах алкоголя, конечно, чувствовался, но пьяным сын не был. Он прошел к холодильнику, открыл его, вытащил пачку сока и жадно присосался к ней, не удосужившись налить сок в стакан.

Сын пил сок, а Владислава смотрела на него и искренне им любовалась: высок, красив, умен. Виталий оторвался от пачки с соком, закрыл ее и произнес:

– Мам, я влюбился.

– Та-ак, – протянула Владислава, – и почему-то мне кажется, сын, что это не все новости, что ты решил сообщить мне.

– Я всегда говорил и говорю, что ты у меня умная женщина, – сын опять открыл холодильник и вытащил из кастрюльки холодную котлету.

– Сын, не тяни кота за бантик! Говори уже все, что хотел! И сядь позавтракай уже нормально, в конце концов! – Владислава поставила перед сыном тарелку, достала хлеб и сыр, шагнула к кофемашине.

– И мы с Настей хотим пожениться! – выпалил на одном дыхании сын. -Я сегодня вечером приведу ее к нам на ужин, знакомиться. Можно?

– Нужно, Виталь, нужно! – Владислава произнесла это спокойно, хоть внутри и бушевал ураган. – Иди уже спать, потом поговорим.

Сын допил сок, чмокнул ее в щеку и ушел спать, не подозревая о том, что добавил раздрая в мысли матери.

Владислава завтракала в одиночестве. Сегодня ей это даже нравилось. Сегодня ей надо собраться с мыслями и решить, как жить дальше.

Уходить от мужа? Куда? А как же сын?

Хотя вот сын-то как раз жениться собрался, значит, о нем у нее точно не должна болеть голова. Взрослый уже.

Самой снимать квартиру, да еще чтобы на свои нужды оставалось – корректурой текстов столько не заработаешь. Значит, надо искать еще работу. Диплом о высшем образовании у нее был, только вот Владислава ни дня не работала по своей специальности. По всему выходит, что идти ей не в школу, и не учителем. Хотя, может, и в школу, но, в лучшем случае, в уборщицы. Кому нужен учитель 43-х лет без стажа работы?

Владислава невесело рассмеялась, вспомнив анекдот:

– Кем работаешь?

– Уборщицей в аэропорту. Знаешь, оказывается, я не могу жить без авиации.

Виталий вот решил вдруг жениться. Нет, она же сама только что мечтала о том, чтобы сын встретил, наконец, хорошую девушку, а он, оказывается, уже ее и встретил. Интересно, когда? Как давно они уже встречаются? А может девушка в положении?

– Ой, ну, вот что за мысли лезут тебе с утра пораньше в голову, а? То ты хочешь, чтобы сын уже встретил любовь, то, узнав, что он именно ее и встретил, подозреваешь его в том, что брак будет вынужденным, – Владислава ругнулась сама на себя.

Так почему же так неспокойно на душе? Почему ей кажется, что ее саму загнали в угол?

Владислава щелкнула пультом от телевизора машинально, больше для фона, чтобы не завтракать в тишине, шагнула к кофемашине да так и замерла, не успев включить ее. По телевизору шли местные новости. На экране мелькали картинки с пожарища, мерцали синие и красные огни машин скорой помощи и полиции. Голосом диктора сообщалось о том, что вчера, в самый разгар вечера пятницы, случился пожар в известном ресторане «Охотничья хижина».

Пожар начался в подсобном помещении. Пострадавшие на пожаре тоже были, мелькали кадры, как им оказывают первую помощь в каретах скорой помощи, но все обошлось без жертв, все успели эвакуироваться. Кто-то надышался дымом, кто-то отравился алкоголем, видно, прихватив бутылку со стола и выпив ее одним махом на стрессе.

Помещение ресторана выгорело полностью. Дальше сообщалось о том, что, оказывается, ресторану уже не один раз пожарной инспекцией были выписаны штрафы за несоблюдение норм противопожарной безопасности.

Владислава вернулась в спальню, прошла в их с мужем гардероб и еще раз принюхалась к пиджаку мужа – гарью от пожара от него совершенно точно не пахло. Чужими духами – да, он пропах, а пожаром нет.

Хотя могли ведь мужики передумать в последний момент, поменяв ресторан? Могли. Очень даже могли. В конце концов, в «Хижине» элементарно могло не оказаться свободного столика, ресторан был популярным местом отдыха.

Владислава замерла, осознав: да ведь она же сейчас пытается найти оправдание мужу! Запах духов на его вещах куда деть? Она еще раз глянула на мужа и на его расцарапанную спину, нет, эти следы Виктор точно не на пожаре получил! И тут Владе попался на глаза телефон мужа, который лежал сейчас на комоде в их спальне, а не в кабинете мужа. Владислава глянула на мужа, тот спал в той же позе, что и 30 минут тому назад, демонстрируя расцарапанную спину. Повинуясь порыву, она взяла телефон мужа и вернулась с ним на кухню.

Телефон лежал перед ней на столе, мигая непринятыми сообщениями. Смешно, но она чувствовала себя сейчас почти вором. Зачем она его взяла? Она что, действительно прочитает личные сообщения мужа? Адреналин в крови подпрыгнул. Владислава смотрела на телефон мужа и мучила себя вопросами:

– И зачем тебе его переписка? Что ты хочешь из нее узнать? То, что у Виктора есть любовница? Мало тебе запаха духов и расцарапанной спины мужа? Он же увидит, что сообщения прочитаны, и что ты будешь отвечать ему на это?

Телефон мужа Владислава никогда не проверяла, хоть и знала от него пароль. Муж ей сам его сказал, забыв как-то раз телефон дома и позвонив ей со своего рабочего. Владислава ни разу не копалась в телефоне мужа без его ведома, считая, что это низко и подло. Подруга Марина делала это с телефоном своего мужа постоянно, считая, что имеет на это право. Владислава так не могла, от того-то и мучилась она сейчас, не зная, как ей быть.

– Виктор же увидит, что сообщения приняты. А кем приняты? Правильно, только ты могла их принять и прочитать. Что же делать? – задавала она себе одни и те же вопросы по кругу.

– А главное, что ты будешь делать с этим знанием, Влада? Ты готова получить прямое подтверждение измены мужа?

То, что это не деловая переписка, Владислава уже поняла.

– Ну, получишь. Дальше что? Готова ты идти до конца? На развод, на размен квартиры, на дележку имущества?

Впрочем, может, и нет у мужа никакой любовницы! Может, это опять свекровь писала своему сыну.

Владислава резко выдохнула и набрала пароль в телефоне мужа.

Сообщения посыпались, как горох из пакета. И нет, совсем не от свекрови, а от контакта «Игорь микроскоп».

– Правда, что ли, с деловыми партнерами вчера гуляли? Игорек загулял и делится впечатлениями от похождений по барам? А смысл писать о том кому-то, кто и сам был свидетелем и участником загула?

Или все-таки не был муж с этим Игорем, не ходил по барам, не сорил деньгами, не тискал доступных женщин?

– Да сколько можно, Владислава! Так и будешь гадать! Читай уже, а дальше будет дальше! Будем решать проблемы по мере их возникновения! – ругнулась на себе Владислава и открыла первое сообщение от контакта “Игорь микроскоп”.

Прочитав последнее сообщение, Владислава брезгливо положила телефон на стол и замерла. Экран телефона погас, поставив телефон снова на блок. Кровь прилила к лицу Влады еще в тот момент, когда она читала сообщения, а сейчас ей резко стало нечем дышать. Она встала, шагнула к окну и распахнула его, вдохнула холодный воздух полной грудью и замерла. Постояв так несколько секунд, медленно выдохнула. Только что прочитанное пульсировало в мозгу, отдаваясь болью в виске, на память Владислава никогда не жаловалась, а потому последнее сообщение всплыло в памяти само и, как говорится, с сохранением грамматики и пунктуации автора: «Мой лев! Мой музчина! Абажаю тебя и теку как кошка только аба дном васпоминание тебя! Эта ночь лутшее что было в моей жизни! Всегда ждущая тебя твоя львица Дашулька»

– Вот так, значит, да? – усмехнулась Владислава и закрыла окно. – Теперь понятно, откуда царапины на спине. Там, оказывается, львица Дашулька. И в школу эта львица, похоже, не ходила. От слова совсем. Ну да, зачем львицам грамотность? Одно радует, что это точно не “Игорь микроскоп”.

Глава 8

– Натка, я соскучился!

Герберт порывисто встал навстречу вошедшей в гостиничный номер девушке. Захлопнул за ней дверь и тут же щелкнул замком закрываясь. С первого дня их встречи прошло уже полгода, а эта девушка до сих пор в его жизни. Чем она взяла его? Чем привязала к себе?

Привязала так, что это он искал встречи и ждал каждого их свидания. Обычная же совсем: карие глаза, милая улыбка, пышная грудь, правда, своя. Наталия не была худой, скорей наоборот, но именно это ему в ней и нравилось: она была настоящей! Вся! Девицы ее возраста уже закачали себе силикон везде, где это возможно, наклеили ногти, ресницы, брови. Или брови они не наклеивают, а лишь рисуют? Да это не важно! Важно то, что Наталия не делала ничего такого из этого.

– Гера, дай хоть душ принять! – девушка засмеялась своим низким смехом в ответ на его жадные поцелуи.

– К черту душ! Я сейчас взорвусь, если не доберусь до твоей киски. Хочу тебя сразу! Никого так не хотел, как тебя!

Герберт дрожащими от нетерпения пальцами расстегивал пуговицы на ее пальто, следом пуговки на ее блузке, распахнул, задрал бюстгальтер, высвобождая тяжелую грудь. Жадно втянул сосок, обхватив, захватив его в плен губ, поиграл языком.

– Боже, детка, какие они у тебя сладкие.

– Гера! – выдохнула протяжно и низко, выгнулась навстречу его жадным губам и требовательным рукам.

– Помоги! – запуталась в рукавах пальто, снимаемого вместе с блузкой.

Сдернул пальто, по пути расстегнув уже и этот чертов бюстгальтер. Откинул куда-то все в сторону.

– Порвешь! – выдохнула.

– Новое все куплю! – рыкнул в ответ.

Дернул молнию на юбке, стащив вместе с трусиками и колготками и легонько толкнул Натали на кровать. Она не устояла, рухнула, спеленатая собственными вещами. Рухнула, открываясь для него еще больше.

– Да что ж ты какой у меня нетерпеливый-то! – засмеялась своим низким смехом, который так заводил Герберта, поднялась на локте, оставаясь лежать на кровати так, со спущенными до бедер вещами, нимало не смущаясь своего расхристанного вида. Улыбнулась и подняла одну ножку, попросив, нет, приказав:

– Теперь уж и сапоги снимай!

Он, конечно, послушно снял. Опустился на здоровое колено и снял под ее смеющимся взглядом. Оказавшись полностью им раздетой, Натали медленно развела ноги в стороны, открываясь перед ним, демонстрируя ему себя всю. Всю, без тайн и ненужного сейчас стеснения. Самодовольно заметила, что мужчина затаил дыхание, рассматривая ее, будто видел в первый раз.

– Нравлюсь?

Спросила, не ожидая ответа. Она и сама видела, что да, нравится.

Медленно повела рукой от груди вниз, к выбритому лобку, задев сосок мимоходом, не задерживаясь. Уверенная улыбка играла на ее лице – этот шикарный мужчина полностью был в ее власти.

Глаза Герберта потемнели, он жадно следил за ее рукой, добравшейся сейчас до выбритого лобка. Натали дразнила его, обведя пальчиком маленькую татуировку в виде красного сердечка, сделанную чуть слева, в паху. Дыхание его участилось, ноздри подрагивали, мужчина жадно смотрел, следя за ее пальчиками. И так же жадно вдыхал аромат ее тела. Вдыхал, хоть и всячески старался скрыть это.

Натали уже поняла, что запахи в жизни Герберта играют не самую последнюю роль. Поняла, потому что сам он в этом не признавался и даже будто бы скрывал.

Она, конечно же, приняла душ на работе, зная, что он опять не даст ей сходить в душ в его гостиничном номере. И душ приняла, и даже каплю подаренных им духов, капнула на свой лобок, зная, что Герберт все равно их почувствует.

– Натаха, на свиданку опять поскакала? – хохотнула Катерина, увидев, куда Натали нанесла духи.

– Не твое дело! – огрызнулась. – Зависть, Катерина, плохое чувство!

– Ну, ну! – усмехнулась та, нимало не обидевшись. – Смотри, скоро твой благоверный уже ни в одну дверь не войдет! Рога не пустят!

Наталия, не отвечая на шпильки коллеги, оделась и вышла. Эта толстая Катерина все больше раздражала ее.

Перепалка с коллегой вспомнилась сейчас только потому, что Натали увидела едва уловимое движение Герберта в ее сторону, сейчас он совершенно точно вдыхал ее запах.

«Надо же, как мужика от запахов-то прет!» – поразилась в очередной раз Натали и сдвинула пальчики ниже, к клитору.

Герберт так и остался стоять перед ней на колене. Натали слышала его тяжелое дыхание, видела его жадный взгляд, чувствовала его возбуждение. Его горячие ладони лежали на ее бедрах, большими пальцами обеих рук он поглаживал внутреннюю их сторону, подбираясь выше, стремясь к заветной цели. Она опять засмеялась и откинулась на покрывало, сделала едва уловимое движение ему навстречу, приглашая, нет, призывая его к себе. И Герберт откликнулся, жадно припал губами, отыскав языком заветную точку. Тут уже Натали застонала и обеими руками притянула его голову к себе, прижав его лицо там, заставляя ускорить ласку.

Герберт, доведя Натали до финала оральными ласками, поняв, что она только что получила оргазм, в одно движение проник в нее и замер. Натали поморщилась, заерзала под ним, поняв, что он опять в презервативе. И когда только успел раскатать?

– Т-ш-ш, детка, иначе я сейчас кончу, сделав всего пару движений в тебе! – он не дал ей возможности двигаться под собой. – Я ждал этого целых два дня, так что дай мне насладиться тобой.

– Деспот! Я же и хочу, чтобы ты кончил! Но без резинки. Гера, я хочу почувствовать твою сперму в себе и на себе! Ну, пожалуйста, Герберт! Ты ведь знаешь, что я чистая.

Но он лишь отрицательно качнул головой. Эта невозможная женщина просила его о незащищенном сексе. Он отказывал ей в этом. И совсем не потому, что боялся заразиться от нее. Эта женщина слишком чистоплотна, чтобы быть больной. О нет, он отказывал ей совсем по другой причине! Он был не готов становиться отцом.

Пока не готов.

Его дети родятся только по любви и только в браке. И именно в такой последовательности: предложение руки, регистрация, беременность. Старомодно? Смешно? Да, наверное. Поэтому об этом не знают даже его близкие друзья. Для всех он Киборг, не чувствующий боли, не имеющий сердца, а потому меняющий женщин как перчатки.

Но черт возьми! Ни одну из своих женщин он не хотел видеть своей женой. Ни одну! Как, кстати, ни одна из его женщин не просила его о близости без презерватива так настойчиво и так открыто. Хитрили, обманывали, что пьют таблетки, предлагали свои, из сумочки, презервативы, стопудово проколотые ими. Зачем ему их презервативы? Он всегда пользовался только своими, не давая им ни шанса забеременеть от него, лишая их возможности требовать потом с него содержание, манипулируя его ребенком.

С Натали все по-другому. Ей он готов сделать предложение. Да, они уже полгода вместе, и за эти полгода он настойчиво зазывал ее к себе домой. Не она сама напрашивалась, а именно он приглашал. Она отказывалась. Всегда. Отмахивалась, отшучиваясь в своей манере:

– А, вдруг мне у тебя так понравится, что я не захочу уезжать? Что делать будешь, а? – смеялась, не дожидаясь его ответа.

Он звал ее съездить в жаркую страну, к морю. Отказывалась:

– Не смогу на работе отпроситься. Не отпустят. У нас некому работать.

– Я готов оплачивать твое содержание. Бросай работу!

– Брошу, и что я буду делать? Ждать тебя целыми днями? Где? В твоем загородном доме?

– Маникюр, парикмахерская, СПА. Куда там еще девушки ходят? – попытался он ее соблазнить перспективами роскошной жизни.

– А через 3-4 месяца, максимум, через полгода ты наиграешься и поймешь, что я тебе надоела и бросишь меня. И что мне делать прикажешь? Побитой собакой на прежнюю работу возвращаться? Нет уж! Увольте! У нас женский коллектив, а это натуральный серпентарий, чтоб ты знал. Хватит того, что они уже увидели один раз твою шикарную машину с водителем и тебя самого с тем веником из роз! – Натали недовольно усмехнулась.

– Увидели, и что? Ты меня стесняешься, что ли? Странно, не находишь?

Обычно все предыдущие женщины вот как раз старались его всем своим знакомым продемонстрировать, похвастаться им.

– Герберт! Это женский коллектив! Да там через одну либо разведенки, либо неудачно замужем, что еще хуже. Я ничем не лучше их, с их точки зрения, а значит, надо принизить, вернуть в стадо таких же, как все. Двушка в панельном доме, муж, вкалывающий на заводе или где-нибудь в автомастерской, вечером ужин под новости и пиво. Вот оно счастье! А тут шикарная тачка, букет стоимостью в мою зарплату, и ты, весь из себя такой шикарный и красивый! – Натали вздохнула и замолчала.

– Ну, прости! Я хотел сделать тебе сюрприз! Я думал, что тебе будет приятно, если я встречу тебя с работы!

Вот как она так все выворачивала, что он же еще и извинялся перед ней? Сделал, называется, сюрприз девушке! Стоял с огромным букетом у машины, ждал, когда она выйдет, ловил удивленные и восхищенные взгляды женщин.

Она и вышла, подошла быстрым шагом, сама открыла дверцу машины и буквально юркнула на заднее сиденье, быстро закрыв за собой дверцу. Он же так и остался стоять с глупой улыбкой на лице и с этим идиотским букетом наперевес.

Нет, надо приглашать ее в нормальный ресторан и делать предложение. Хватит уже этих потрахушек в гостиничном номере.

– Наташ. Прости, прости! – одернул сам себя, вспомнив, что она не любит, когда он ее так называет. – Натали, давай в следующий раз в нормальном ресторане пообедаем, а? Ты какую кухню любишь? Итальянскую, французскую, японскую?

– Люблю японскую, но я теперь только через неделю смогу с тобой встретиться.

– Что? Как через неделю?

– Извини! Дела семейные!

А вот это было что-то новое. Раньше она никогда о семье не говорила. А тут сама вдруг.

– Может, ты еще и замужем, а? – хохотнул, спрашивая, а сам замер, боясь услышать правду.

– А если да? Тогда что? – удивила она его.

– Что?

Герберт опешил, услышав это. Пошутил, называется. В голове тут же сложились куски мозаики: отказ от его подарков и даже цветов, отказ встречаться по выходным, отказ от совместного отпуска, встречи только в гостинице. Теперь-то ему понятно, почему ей не понравилось, что он встретил ее с работы. И вот теперь ему понятны и этот ее идиотский платок, скрывающий волосы и огромные, закрывающие пол-лица, очки – Натали всегда приходила к нему в гостиницу в платке и в очках. И кстати, деньги красавица охотно брала, в отличие от подарков.

Он расхохотался:

– Ты серьезно? Ты замужем? А муженек, типа, не видит, не понимает и не подозревает? Тебе же просто резко повысили зарплату, верно? Раза в три так повысили, да? Или вы с ним на пару мои, честно тобой заработанные, деньги тратите, а?

Натали отреагировала странно: она молча встала с кровати, молча оделась и так же молча шагнула к двери из номера. Уже стоя у двери, в этом своем платке, держа очки в руке, произнесла:

– Ты ничего не знаешь о моем муже! Так что не смей его осуждать!

И вышла. А он остался лежать на кровати.

Нет, это нормально вообще? Он же еще и виноват остался!

На накрытом столе остался нетронутый ужин и неоткрытая бутылка шампанского.

Герберт встал, открыл шампанское и присосался к горлышку бутылки. Хотелось чего-нибудь покрепче, чем это пафосное шампанское, которое он заказывал специально для Натали. Он выругался и вошел в душевую. Ужинать в одиночестве не хотелось. Хотелось напиться. И вот напиться, как раз, желательно в одиночестве. Рассказывать друзьям о Натали он не хотел. Зная своих друзей, Герберт был уверен в том, что Алекс с Павлом предложат пари на то, что уложат ее в койку.

Герберт вышел из душевой гостиничного номера в белом махровом халате, одетом на голое тело. Номер был пуст. Натали ушла и не вернулась. Впрочем, он и не ждал, что она вернется. Глянул на закуски на столике и поморщился.

– Позвонить в обслуживание номеров, чтоб убрали, что ли? Впрочем, зачем? Ночевать здесь один он не будет. Он уйдет, горничная и так уберет все. Хоть кто-то нормально поужинает!

Герберт скинул халат и начал одеваться. Успел только натянуть боксеры, как на его телефон прилетело сообщение от Алекса: «А ты в курсе, что Камень стал отцом?»