Екатерина Шереметьева
Прививка от любви
Глава 9 Регина
13.05.2219, Фудзиград, Сектор № 5, детский хоспис
На следующее утро Лика, глубоко вздохнув, шагает в закрытую зону города – пятый сектор. Здесь трудятся на принудительных работах в наказание за административные провинности перед государством. Если у человека не хватает средств, чтобы выплатить гигантские штрафы, он отправляется отбывать наказание в детские дома и в дома престарелых. Или, как Лика, получает направление на исправительные работы за некрупные проступки.
Её встречает главврач хосписа Михаил Самойлов. Краткое знакомство, инструктаж, введение в организацию работы. Он уже знаком с её резюме и, кажется, рад её прибытию. Оптимистично настроенный бородатый мужчина среднего роста с лысой, блестящей макушкой, напрасно и даже почти что трогательно пытающийся прикрыть её оставшимися волосами.
Свой первый дневной обход Лика проводит в команде под руководством Михаила. Девять детей в возрасте от одного до шести месяцев. Порок сердца: если не провести операцию, они умрут. Лика смотрит на эти плачущие маленькие создания. С ними рядом нет никого. Бездушная толстая сиделка периодически встаёт, меняет подгузники и пеленки, даёт по расписанию бутылки. Их никто не жалеет, никто не обнимает. По большому счёту никто и не хочет, чтобы они выжили.
Государство поднимает статистику успешных исходов родов и снижает смертность. Эти дети не интересны стране, ведь полноценными работниками им не стать. Уход за больными осуществляется по выверенным протоколам: поддержание жизни до последнего ради цифр и выплат чиновникам на содержание детского сектора.
В соседнем отделении лежат двадцать младенцев, которых уже не спасти. Их жизнь поддерживается аппаратами. Стоит им с Сергеевым приблизиться, как сиделка отскакивает от ребёнка, но Лика успевает заметить, как ласково та гладила детскую пухлую ручку. Лика приглядывается к ней – молодая женщина, ровесница. Рыжие волосы непослушно выбиваются из-под чепца, румяные щёки с намечающимися ямочками. Эти ямочки Лике до боли знакомы.
Сиделка загадочно улыбается.
После рабочего дня Лика в общем потоке идёт к пропускному пункту. Вдруг кто-то её окликает.
– Лика, соседка, не узнаешь меня? – из-под рыжей чёлки на неё радостно смотрят карие глаза.
– Регина? Как же так? Ты же в лётчицы шла?
Не может быть! Круглая отличница Регина с большими амбициями по покорению неба и вдруг – замухрышка-сиделка на низшей ступени общества. В старшем блоке школы Регина сидела за соседним столом и спала на соседней кровати. К этому времени детей уже делили на отлично успевающих, средних и бесперспективных. И в зависимости от этого они проходили разные школьные курсы. Только у отлично успевающих был шанс на университет. Остальные могли пойти в колледж, а бесперспективные и вовсе без образования сразу направлялись на обслуживающие работы.
Регина же была первой во всём. Она собиралась стать лётчиком. Последний раз, когда Лика видела её, та как раз уезжала в авиауниверситет.
– Как ты здесь оказалась? – спрашивает Лика, как только они оказываются за пределами территории хосписа. Они пешком идут к последней станции метро на окраине города.
– Долгая история, – отвечает Регина с грустной улыбкой, её речь всё такая же мягкая и плавная с сильным рычащим «р». – Я закончила университет и в двадцать три получила квалификацию автопилот пассажирского лайнера. Сразу начала работать. – Лика внимательно слушает её рассказ. Так она и представляла будущее соседки.
– Уже через год мне дали лайнер выше классом и так я скопила немного денег, – продолжает Регина. – И в мой третий рейс на этом лайнере на борт проникли террористы. Всех нас – десять человек экипажа и двести пассажиров – взяли в заложники.
Лика не верит своим ушам. Наверняка она бы услышала об этом событии в новостях. Но ничего такого в памяти не всплывает.
– Правительство нас спасать не торопилось, – говорит Регина. – Террористы требовали какие-то данные, медицинские исследования. Мы там три месяца провели. Не поверишь, мы жили в обычных домах, как если б мы были простые граждане этой страны. Трудятся они там, конечно, тяжело, болеют страшно, медицина развита очень слабо, и при этом они все такие весёлые… радостные, счастливые.
Лика с трудом это себе представляет. Она прекрасно знает, как живут люди в неразвитых странах. Знает о голоде, о нищете, о случаях каннибализма и смраде от помоев и разлагающихся тел, который стоит в воздухе.
– И всё это без таблеток, без каких-то грандиозных идей и амбиций. – Улыбка на лице Регины уже не кажется Лике грустной. – Эти три месяца изменили мою жизнь. Я не хотела возвращаться в Фудзиград, мы даже просили убежища, но нам отказали. А здесь как неблагонадёжных граждан отправили на принудительные работы, – Регина хмыкнула. После непродолжительной паузы она добавила: – А теперь я забеременела и не хочу отдавать своего ребёнка.
От рассказа Регины Лику бросает в дрожь. Уже дома, в темноте своей квартиры, она тихонько плачет, мечтая, чтобы Регина оказалась рядом и взяла её за руку. Или не Регина, пусть даже кто-то другой – главное, чтобы обнял и прошептал что-то нежное, ласковое. Только бы почувствовать, что рядом с тобой живой человек, что он тебя любит и ты ему нужна. Что ты не одна, что больше ты не одна.
Регина в темноте своей крохотной квартирки мечтает о том же самом, только она знает, в чьих объятиях чувствует себя любимой и защищённой.
Глава 10 Лика
15.05.2219 Фудзиград, Сектор № 7, квартира Лики
Лика грузит себя работой: обходы, осмотры, назначения. Изредка видится с Региной. Старается не думать. Но каждый вечер садится на свой кремовый диван и проглатывает одну за другой старые книги по акушерству или родительству.
Раньше женщины рожали сами, и считалось, это самый лучший вариант. Сегодня все дети приходят в мир при помощи операций, официальная статистика успешных исходов – 98%. А в прошлом веке в естественных родах смертность была куда выше – как среди матерей, так и среди детей. И всё-таки женщины шли на этот неоправданный риск.
После родов женщина оставалась с малышом, смотрела ему в глаза, гладила маленькое тельце, кормила грудью и согревала своим теплом. Это называлось материнской любовью и эмоциональной привязанностью. Несколько первых лет жизни большинство женщин посвящали детям, кормили, ухаживали, утешали, создавали для них атмосферу безопасности и безусловного счастья. Ежесекундно кто-то был рядом с малышами, готовый помочь или успокоить. Они даже спали вместе с родителями.
Для всего этого в старых книгах приводились научные обоснования и исследования. Из истории медицины Лика знает, что современные эксперименты давно опровергли все эти факты. Доказано, что влияние медицинских препаратов куда эффективнее и надёжнее. Для развития более устойчивой психики разработаны специальные режимы кормления, витаминизирования и прививания малышей. А матерям система приносит ещё больше плодов: женщинам не приходится проводить годы вне социума, без возможности строить карьеру и заниматься собой. Три дня на рождение ребёнка и три дня после – неполная неделя, и она снова в строю.
Сама беременность, конечно, по-прежнему приносит много неудобств, но за здорового ребёнка женщина получает компенсацию.
Вот уже пятьдесят лет учёные занимаются разработкой аппарата для искусственного вынашивания человеческих детёнышей, но успехов на этом поприще пока не добились.
Писк электронной почты прерывает размышления Лики:
«Жду тебя в кофейне на углу. Алекс».
Лика интуитивно ощущает угрозу. Быстро накидывает пальто и спускается на улицу. Алекс ждет её за укромным столиком в дальнем от входа углу. Лика неуверенно опускается на стул напротив.
– Я человек закрытый, – без обиняков начинает он. – Но мне будет жаль, если ты попадёшь в неприятности.
Лика в растерянности хлопает глазами.
– За последний месяц, пользуясь своим врачебным доступом, – продолжает Алекс, – ты выкачала большое количество старых книг. Их темы не относятся к твоим научным работам и привлекают ненужное внимание органов по выявлению неблагонадёжных граждан. За тобой уже установили наблюдение.
Лика чувствует, что глаза её делаются ещё шире. Она и не думала об опасности чтения.
– Я могу помочь, – говорит Алекс, подаваясь вперёд, – достать книги, не оставляя в сети следов. Но сейчас ты должна быть очень осторожна: с кем контактируешь, какой информацией пользуешься.
– Спасибо, – выдавливает из себя Лика. Она обескуражена. – Откуда ты всё это знаешь? Я думала, ты обычный программист.
– У всех свои секреты, – улыбается Алекс. В один глоток он допивает кофе и, подмигнув Лике, встаёт и направляется к выходу. На столе остаётся маленькая серебристая флешка.
«Спасибо за кофе. Фильм начинается после пяти минут рекламы», – пиликает сообщение в Ликином смартфоне. Пришло время подумать о прикрытии.
Лика вставляет флешку в ноутбук и с удивлением просматривает список книг и фильмов «старого» мира. Алекс действительно может раздобыть многое.
Глава 11 Лика
1.11.2219 Фудзиград, Сектор № 5, детский хоспис
Срок исправительных работ Лики подходит к концу. Она чувствует себя рыбой, выброшенной на берег и высушенной палящим солнцем. Сначала она не замечает, как каждый день уходят малыши. Ещё вчера читала чьё-то имя на карточке у кроватки, а сегодня его место занимает другой ребёнок.
– Мы не всесильны, мы не боги, – часто повторяет Михаил Самойлов. Такие утверждения идут вразрез с официальной доктриной, но, видимо, поэтому он и занимает свою должность пожизненно.
К Лике Самойлов относится очень тепло, как и ко всем сотрудникам. Щедро делится знаниями и опытом, учит работать в команде. Умеет и поощрить, и наказать. Бывает строгим и в то же время знает, как поддержать в трудные моменты.
С одной стороны, детские операции выводят Лику на новый профессиональный уровень, а с другой – собственное бессилие, с которым приходится сталкиваться, её убивает.
– Не всегда мы добиваемся желаемого. А зачастую и вовсе не знаем, чего хотим, – вечный ответ Михаила. – Когда и как рождаться, когда и как умирать – решать не человеческим амбициям.
Лика не до конца понимает смысл этих слов, но от них почему-то становится легче. Через неделю им предстоит попрощаться. Она соблюдает осторожность, и комиссия постановила, что её поведение искупляет провинность. Она допущена к переаттестации. А ещё через неделю назначена операция по зачатию.
Эти полгода Лика с интересом наблюдает за Региной и её растущим животом. Иногда они украдкой перебрасываются парой фраз. Так Лика узнала, что Регина не принимает никаких медикаментов, смывает всё в унитаз, а в электронной карте отмечает галочки о приёме. Она задорно улыбается, полна энергии и чувствует себя чудесно.
В день, когда Лика заканчивает свою последнюю смену в хосписе, Михаил накрывает в её честь скромный стол. Лика плачет. Здесь, среди непрерывной череды смертей, цинизма и холода одних, её до глубины души трогает проявление жизни, тепло и любовь других.
На следующий день она с отличием проходит переаттестацию. Сдав экзамен, остаётся в больнице и проводит шесть операций под присмотром кураторов, чтобы получить их положительные рекомендации.
Жизнь Лики возвращается в привычное русло. Только желание найти маму отказывается её покидать. Наоборот, оно становится всё сильнее. Лика топчется на месте, не решается сделать шаг к разгадке. Боится признаться себе в том, что её жизнь в любом случае уже никогда не будет прежней, как бы она ни старалась придерживаться плана.
Через неделю, накануне посещения клиники, к Лике в дом врываются гвардейцы: Регина исчезла. Опрашивают всех работников хосписа, даже бывших. На этот раз Лика не врёт. Рассказывает, что в прошлом они были соседками, но в хосписе почти не пересекались и поэтому едва общались.
Щемящее чувство одиночества пробирается в сердце, где смешивается с радостью и надеждой – возможно, мечты Регины сбудутся. Лика открывает планшет и пишет письмо Марго: «Необходимы травы с Приграничных зон для научных исследований».
«К продаже будут готовы во вторник», – быстро приходит ответ.
Лика ещё не осознает, что приближается к границе, за которой возвращения к размеренной фудзиградской жизни не будет. Марго по ту сторону знает, насколько счастливее может быть жизнь за этой границей.
Глава 12 Лика
16.11.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Центр планирования детей
Понедельник, операционная, но на сей раз это над ней нависают лица врачей в масках, а лампы слепят её глаза. Лике очень страшно. Её захлёстывают воспоминания: маленькой беззащитной малышкой она лежит одна под ярким светом, и никто не хочет ей помочь, а она не может вырваться, не может закричать. Её трясёт, пока анестезия наконец не делает своё дело.
Лика приходит в себя через час. В палате она одна. Даёт волю слезам. Её тело больше ей не принадлежит. Его использовали, надругались. Душу раздирает боль от совершённого насилия. В неё внедрили новую жизнь, но почему-то не потрудились спросить: а хочет ли она этого? Ноет низ живота, внутри болят все органы. Да, после рождения ребёнка все последствия для тела будут исправлены, но кто исправит это чувство, будто вместе с телом вторглись и в её сердце, и в её душу?
Лику тошнит, тошнит от прописывающих какие-то средства врачей, тошнит от своего поруганного тела, тошнит от собственной трусости и безвольности. Она выдёргивает только что поставленную капельницу и аккуратно начинает сливать раствор в кружку из-под чая. Решает не принимать никаких препаратов, втайне надеясь, что не сможет забеременеть и выносить ребёнка.
На улице начинается дождь. Темнота, слякоть и холод. Продрогшая, Лика стоит на крыльце клиники и вызывает такси.
– Привет, я как раз сегодня на каршеринге, – из машины выскакивает Алекс. Раскрывает над ней зонт и открывает дверь, будто знает, как скверно у неё сейчас на душе. – Поехали домой.
Лика испытывает облегчение. Она будто только что взобралась на Эверест, у неё кончился кислород. И вдруг нашёлся запасной баллон. Она рада. Рада, что этот человек узнал о её беде и пришёл на помощь. «Почему люди решили от этого отказаться?» – думает Лика, залезая на переднее сиденье.
– Проще жить, когда ты один. Не надо решать чужих проблем или делиться собственными, – говорит Алекс, начиная движение. Точно прочитал мысли Лики. – Но мне всегда было интересно, как живут другие. А ты любишь попадать в передряги, – смеётся он.
Лике не смешно, но очень тепло от того, что он рядом. Она откидывает голову на подголовник, с благодарностью принимает термос с чаем и, сделав пару глотков, проваливается в чудесный сон. Во сне её кто-то гладит по голове, целует ей ручки и ножки, кутает в тёплое одеяльце и поёт песню. Она чувствует, как от этого исцеляются её раны. «Мамочка пришла ко мне во сне», – улыбаясь, шепчет Лика.
А наяву Алекс укрывает её своим любимым клетчатым пледом. Лика потягивается на удобной кровати. Неужели не опасно ей проводить ночь не дома? Алекс даёт знак, что всё под контролем.Открывает ноутбук и корректирует данные в системах умных домов: Лика сейчас спит у себя в квартире, приняв все необходимые медикаменты, а он вернулся домой один.
Лика просыпается от запаха блинов и кофе. Она чувствует, что дома, хотя перед глазами всё незнакомое: полки с носителями информации, стереосистема и мягкий клетчатый плед.
– Я приготовил завтрак, – раздаётся голос Алекса.
– Доброе утро, – улыбается Лика и потягивается в кровати. – У меня, кстати, сегодня выходной. Но как объяснить моё пребывание здесь?
– Не волнуйся, – отвечает Алекс. В руках у него поднос, на котором аппетитной стопкой красуются блинчики. – Никто об этом не узнает. Я подкорректирую данные.
– Кто же ты такой? Алекс всемогущий? – полушутя спрашивает Лика.
– Жуй блины и не задавай лишних вопросов, – смеётся он в ответ и ставит поднос Лике на колени.
Они непринуждённо болтают и веселятся. Их странное знакомство очень похоже на человеческую дружбу, о которой Лика читала в книгах, но никогда не встречала в жизни. Она знает, что прекрасно справится со всем сама, но Алекс раскрашивает её жизнь в счастливые цвета.
Она облизывается и макает ещё один румяный блин в сгущёнку, запивает терпким чаем. «Наверное, раньше так и выглядели семейные завтраки, – проносится у неё голове. – Интересно, где это он научился так готовить? А у меня даже кухни дома нет».
Уходит Лика после полудня. Быстро и неловко клюёт его на прощание в щёку. Ощущение новой радости не покидает её, несмотря на ноющую боль в теле и горечь от вчерашней операции.
Лика оформляет рабочий пропуск и едет в Приграничные зоны. На знакомой стоянке они встречаются с Марго. Она заметно похорошела, оправившись после смерти брата. Марго по-сестрински обнимает Лику.
– Марго, расскажи, как мне найти родителей? – спрашивает Лика. – К кому можно обратиться за помощью? С чего начать?
– Я дам тебе контакты людей, которые могут получить доступ к информации о родительстве. Если данные о твоей маме не заархивированы и не имеют гриф особой секретности, они назовут тебе её имя и дадут контакты. Дальше придётся самой.
– Спасибо тебе, – со слезами на глазах шепчет Лика.
– И ещё, – продолжает Марго, – у меня для тебя кое-что есть. Это письмо от Клима. Он написал тебе его в тот вечер. Просил передать, если ты снова приедешь и решишься найти маму.
– Ты знаешь, что с ним случилось? – осторожно спрашивает Лика, сжимая в руках шершавый серый конверт.
– Нет, но могу предположить, – отвечает Марго. – Береги себя, Лика.
Их встреча заканчивается, и Лика возвращается в город одиноких высоких домов с ячейками социально важных элементов, зарабатывающих гонорары и строящих себя.
Попытайся она прыгнуть с балкона в то время, как на соседнем кто-то распивает чай, он, скорее всего, даже ложку из рук не выронит и не поторопится вызвать скорую помощь.
Глава 13 Регина
20.03.2220 Приграничные зоны, Сектор № 3
Ковёр теплом щекочет босые ноги, Регина нежится на полу. Облегчение и освобождение переполняют её, несмотря на то, что за последние полгода она набрала почти десять килограмм. Она становится всё неповоротливее и ленивее. Почти три месяца её мучила тошнота и головные боли, а сейчас ноги увеличиваются к вечеру в два раза, и влезает она только в штаны своего парня.
«Мой парень», – эти слова до сих пор бередят её душу. С того самого момента, как одиннадцать лет назад они познакомились в лётной школе.
Пожениться не могли, но то чувство, которое вдруг захватило их души и умы, поддерживало и вдохновляло на борьбу. Одиннадцать лет они готовились к побегу, и вот наконец Регина и Клим исчезли из государства безликих сердец. Среди отбросов Приграничных зон появляются Таня и Константин. И скоро у них родится ребёнок.
Он родится, как они и мечтали, дома, в любви и заботе, и мама будет носить его на руках, нежить и ласкать, щекотать пяточки и целовать пальчики, гладить спинку и обнимать, дышать этим сладким запахом пушистого затылочка.
Клим приносит Регине горячий чай, они сидят, прижавшись друг к другу. Он уже почти год как работает на придорожном сервисе, держит десяток кур. В их доме есть кухня-гостиная-прихожая и спальня. Сорок квадратных метров деревянного тепла и уюта. По городским меркам неприлично мало. По настоящим человеческим – очень много, если у тебя есть возможность любить.
– Перед инсценировкой я написал Лике письмо. Решил всё-таки предупредить её о наблюдениях служб безопасности. Чувствую, скоро она присоединится к нам. Мы же тоже начинали с осознания травмы, что нас лишили мамы.
– Я сомневаюсь. В ней всегда было слишком много холодных амбиций. Она идёт к своей цели, к получению желаемого и порой не видит цены. Предупреди Марго, чтобы не раскрывала наших имён. Лика запросто может сдать нас службам.
– Марго дала ей подставные контакты. Проверим.
Регина устраивается поудобнее и с наслаждением поглощает ещё один кусочек хлеба с маслом. Обнимает Клима. Сейчас они навёрстывают всё время, потерянное на встречах украдкой. Постоянно скрываясь, постоянно в бегах, изобретая всё новые способы уворачиваться от государства и его всевидящих служб. За это время они успели создать сеть помощи таким же, как они. Они поддерживают в Приграничных зонах тех, кто тонет в алкоголе, наркотиках, кто уже не в силах самостоятельно справиться с последствиями медикаментозных вмешательств, тем, кто сломался под гнётом тяжёлой работы и осознанием собственной никчемности.
Женщина даёт ребёнку жизнь, и только кроха успевает получить глоток из реки сладкого материнского молока и тепла, как оказывается выброшенным в одиночество, холод, голод и темноту смерти. Выживая и взрослея, дети ищут и узнают только одних маму и папу – Новое Государство и его Правителя во всей их силе и могуществе.
Авторитет Правителя беспрекословен, его решения безапелляционны, и его любовь зарабатывают все граждане страны, заполняя зияющую пустоту, рану утраты первой и самой важной любви.