Екатерина Николаевна Маслова
Альфасамка
Григорий Валерьевич ждал меня в своей машине около офиса. Когда он меня увидел, то просто открыл рот. На мне было узкое черное платье до пят, с очень длинными рукавами и высоким воротником – фигуру подчеркивало идеально, но открывало при этом только пальцы рук и носки туфель. Григорий Валерьевич несколько минут продолжал сидеть в машине и смотреть на меня. Потом он очнулся, взял себя в руки, вышел из машины и открыл передо мной дверцу:
– Вы так пришли сегодня на работу? – спросил он.
– И вам добрый вечер, Григорий Валерьевич, – ответила я, усаживаясь в его машину. – Если вы спрашиваете про платье, то мой ответ: «Нет». Я специально переоделась для нашего ужина.
Я не стала посвящать будущего любовника в подробности своего обеденного перерыва, который, как и половину моей месячной зарплаты, потратила на поиск подходящего платья в Петровском Пассаже.
Григорий Валерьевич как–то слишком серьезно посмотрел мне в глаза, потом, не говоря ни слова, закрыл дверцу и сел за руль. И повернулся ко мне:
– Извините, я не ожидал увидеть вас в таком виде. Я просто в шоке. Вы потрясающе выглядите! – сказал он, улыбаясь и целуя мне руку. – Добрый вечер!
– Куда поедем? – спросила я.
– В отель, – спокойно ответил он.
– Хорошо, – не менее спокойно ответила я, – в ресторане «Отель» очень вкусные десерты.
– А вас так просто не проведешь, – засмеялся Григорий Валерьевич, – вы первая девушка, которая не заистерила в ответ.
Я только усмехнулась. Год назад один мой любовник так пошутил на первом свидании, за что получил хорошую оплеуху и потом долго оправдывался, объясняя смысл своей дурацкой шутки.
Ужин прошел интересно. Общение с Григорием Валерьевичем было похоже на шахматную партию или скорее на дуэль. Мы перекидывались словами, словно перестреливались. Давно я не встречала мужчину, которого бы мне так сильно хотелось переиграть. Тогда он показался мне достойным соперником.
Сексом мы занялись в тот же вечер. В его машине. Инициатором выступила я. Было уже поздно, он вез меня домой после ужина. Мы ехали по третьему транспортному кольцу, и Григорий Валерьевич пропустил нужный поворот. Чертыхнувшись, он съехал на обочину, включил аварийку и начал сдавать назад.
– Остановитесь, пожалуйста, – попросила я.
Он остановился и посмотрел на меня:
– Что случилось?
Я молча подняла ручной тормоз, медленно повернулась, взяла его за лацканы пиджака, притянула к себе и поцеловала в губы. Он явно не ожидал такого поворота, но быстро включился в игру. Мы какое–то время целовались. Потом я, все так же не говоря ни слова, залезла на него сверху. На этот раз Григорий Валерьевич даже удивленно поднял брови, но тоже промолчал. Под моим длинным платьем белья не было, только одни чулки. Все было продумано и подготовлено заранее. Я знала, какой эффект произведет на него это открытие…
Секс был быстрый, но очень жаркий. Мимо нас пролетали машины, но нам в тот момент было все равно. Когда все закончилось, я перелезла обратно на пассажирское сиденье, поправила прическу, потом опустила ручной тормоз и сказала:
– Простите, что отвлекла! Вы, кажется, проехали поворот и сдавали назад.
– Да, – только и сказал Григорий Валерьевич, застегивая брюки. Он все еще был под впечатлением и тяжело дышал.
Всю дорогу до моего дома мы молчали. Я только показывала, куда поворачивать. Когда он меня подвез к подъезду, я повернулась к нему, улыбнулась и сказала:
– Спасибо за чудесный ужин, Григорий Валерьевич.
И не дожидаясь ответа, вышла из машины. Он, похоже, все еще не отошел от случившегося. Или пытался понять, произошло ли это на самом деле или ему привиделось.
На следующий день была пятница. Я позвонила на работу и, сославшись на неожиданную болезнь, сказала шефу, что не приду.
– Тут заходил начальник одного отдела… Григорий Валерьевич… – сообщил мне начальник.
– Что хотел? – спросила я.
– Я так и не понял. Хотел узнать, когда ты будешь…
Я улыбнулась. События развивались четко по моему плану. Сегодняшний день и предстоящие выходные Григорий Валерьевич должен был провести в мучительных сомнениях относительно моего к нему отношения. Мужчины, как правило, существа ранимые, и в глубине души даже самые настоящие мачо не уверены в себе. Заставь их усомниться в собственной полноценности, а потом вознеси на пьедестал героя и снова заставь усомниться… А потом из этого мужика можно вить веревки. Он пойдет на все, чтобы доказать тебе: тот геройский пьедестал просто создан для него.
Наш роман с Григорием Валерьевичем развивался по расписанному мной сценарию. В понедельник я обнаружила в кабинете пятьдесят бордовых роз и записку: «Если не увижу вас сегодня вечером, застрелюсь. Буду ждать ровно в семь там же. Григорий».
После первой встречи я знала: этот мужчина привык иметь дело с длинноногими девицами в коротких юбках и интеллектом ниже среднего. Он никогда не увлекался всерьез и всегда держал под контролем все свои сексуальные похождения вне семьи. Мне предстояла довольно сложная задачка – вскружить этому умному мужику голову так, чтобы он пролоббировал в компании мои интересы. Не могу не сказать, что Григорий Валерьевич мне все-таки нравился. Так что выпал редкий случай – совместить приятное с полезным.
Когда вечером я села в его машину, он галантно поцеловал мне руку и спросил:
– Итальянскую кухню любишь?
– Очень, – ответила я.
– В «Марио» когда–нибудь была?
– Да.
Он повернулся ко мне:
– Тебя можно хоть чем-нибудь удивить?
– А тебя? – спросила я в ответ и положила руку ему на бедро. Он сразу как–то расслабился, немного нервно рассмеялся, но я почувствовала, насколько он стал увереннее в себе.
– Почему тебя в пятницу не было?
– Решала личные проблемы.
– Я могу тебе помочь?
– Не стоит, – ответила я. И перевела разговор на другую тему. С вопросом моего трудоустройства торопиться не следовало.
Мы вкусно поужинали и выкурили по сигаре. Беседовать с ним было приятно, но не так, как в первый раз. Он уже боялся испортить произведенное на меня впечатление и слишком старательно подбирал слова, из–за чего наша полемика утратила былую легкость. Но для осуществления задуманного плана это подходило как нельзя лучше. Как бы случайно я перевела разговор на тему путешествий, поездок и отпусков.
– Планируешь куда-нибудь поехать летом? – задал Григорий Валерьевич давно ожидаемый мной вопрос.
– Сложно сказать, – ответила я с наигранной серьезностью, – отец грозится отправить меня учиться в Штаты на пару лет, если не сложится с этой работой…
Это был чистой воды вымысел.
– Ты собираешься уходить из компании? – удивился Григорий Валерьевич.
– Я – нет. Но мой отдел собираются ликвидировать… А вообще, хватит о работе. Давай поговорим о чем-нибудь более приятном.
– Но послушай, я ведь могу помочь! – воскликнул он.
– Нет, я тебе уже сказала! Не надо за меня решать мои проблемы! Справлюсь сама.
Он послушно замолчал и больше не поднимал эту тему, но я уже знала, о чем он думает.
Так прошло две недели. Мы встретились еще несколько раз. Каждый раз ужинали, курили сигары, а потом занимались сексом. Или в его машине, или в отеле. После этого Григорий Валерьевич отвозил меня домой и ехал к жене. Вопрос его семейного положения мы, правда, ни разу не обсуждали.
– Не понимаю, – пожаловалась я своему психоаналитику. Был обеденный перерыв. Мы плыли рядом по дорожке бассейна с морской водой и неспешно беседовали. – С каждой нашей встречей Григорий Валерьевич теряет часть своего очарования и показушного лоска. Если дальше так пойдет, через пару свиданий прекрасный принц превратится в лягушку…
– Дорогая, а тебе не кажется, что это связано с его бездействием в отношении твоего карьерного роста?
– Может быть, – согласилась я, – но я чувствую, что он суетится на мой счет.
Мой психоаналитик посмотрела на меня, насмешливо подняв брови.
– Ладно, ладно, – сказала я, – не знаю, делает он что-то или нет, но должен.
– Почему должен?
– По моему плану.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
А на следующий день меня ждал сюрприз. В своем кабинете на столе я обнаружила букет белых лилий и записку: «Хочешь работать в рекламном отделе? Обсудим сегодня за ужином. Жду в том же месте в то же время. Григорий».
Все-таки сработал мой план! Я как-то обмолвилась Григорию Валерьевичу, что хотела бы попробовать себя в рекламе. И вот оно! Мечты сбываются!
А за ужином выяснилось, что речь идет не просто о работе в рекламном отделе, а о должности заместителя начальника этого отдела – пост весьма крупный, учитывая величину нашей компании. Я была счастлива.
– Дорогая, а когда он тебе надоест и ты захочешь его бросить, что будешь делать? – спросила меня мой психоаналитик. У нее была ужасная привычка задавать самые неприятные вопросы.
– Что-что?! Захочу и брошу, – упрямо и мрачно ответила я.
– Ага, а как же твоя новая должность?
– Ну что ты за человек! – возмутилась я. – Я не знаю! А потом, почему я должна его бросать? – меня вдруг осенило. – Когда он мне надоест, он сам бросит меня.
Так прошло полгода. За это время я вступила в новую должность, а мой старый отдел действительно упразднили. Я быстро освоила свои новые обязанности и работала с большим энтузиазмом. Все шло отлично, кроме отношений с Григорием Валерьевичем. После моего назначения он решил, что теперь я обязана ему лет на десять. Цветы дарить перестал, на ужин приглашал все реже. Обычно наши встречи были одинаковы. Он звонил мне и сообщал:
– Есть информация для тебя. Встретимся через пятнадцать минут у входа в офис, буду ждать тебя в своей машине.
– Я не могу, милый, у меня запарка…
– Это в твоих же интересах!
– Хорошо, буду через полчаса.
– Через пятнадцать минут! – начинал повышать голос Григорий Валерьевич.
– Хорошо, – соглашалась я, – через пятнадцать.
– Мы в субботу были с дядей на рыбалке, – начинал он, когда я садилась в машину, – и он спрашивал мое мнение насчет рекламных роликов на радио. С твоей стороны будет очень предусмотрительно предложить уже готовые варианты на следующем совещании отдела.
– О, спасибо большое, весьма ценная информация. У меня есть двадцать минут. Можем попить кофе…
– У меня есть идея получше, – говорил Григорий Валерьевич, кладя руку мне на колено.
На следующем собрании рекламного отдела я предлагала владельцу нашей компании запустить пару роликов на нескольких радиопрограммах.
Начальство было в полном восторге. Но эта ситуация постепенно переставала меня устраивать. Конечно, приятно продвигаться по службе так быстро и получать информацию до того, как она станет достоянием общественности, но Григорий Валерьевич постепенно начал меня раздражать. И я прекрасно понимала, что сама загнала себя в эту ловушку.
Однажды я попробовала сделать наши встречи менее частыми:
– Я так к тебе привязалась за это время, – сказала я, – может, нам стоит встречаться пореже…
– Только попробуй меня бросить, – резко сказал он, беря меня пальцами за подбородок и глядя мне в глаза, – я тебе такую райскую жизнь устрою, что ты очень пожалеешь о своем решении!
– Ну как ты мог подумать о таком?! – возмутилась я.
– Извини, ты же знаешь, как я боюсь тебя потерять, – примирительным тоном проговорил он.
Следовало что–то предпринять, но вот что… Решение, как это обычно и бывает, пришло само с собой. Однажды я обедала со своим психоаналитиком в ресторане «Fresco».
– Дорогая, мне звонил один старый знакомый, – сказала она, – у них директор по рекламе уходит в декрет. Я рассказала ему про тебя. Он в полном восторге, хочет встретиться как можно быстрее…
В общем, из компании Григория Валерьевича я ушла. Он, правда, попытался вставлять мне палки в колеса, намекая, что я не получу свою трудовую книжку и он испортит мне репутацию так, что я не смогу найти себе работу в Москве. Мне пришлось поставить его на место – напомнить о его семейном положении. В конце концов, ему было что скрывать.
– Ну что, ты завязала со служебными романами? – спросила мой психоаналитик, когда мы обмывали мою первую зарплату на новом месте.
– Нет, конечно, – ответила я, улыбаясь, – просто надо тщательно продумывать не только план нападения, но и план отступления.
– Правильно, а то ты всегда действуешь по принципу: «Главное ввязаться в драку, а там посмотрим».
Мы рассмеялись.
– Закажи нам лучше еще по одной клубничной «Маргарите», – предложила мой психоаналитик. Я позвала официанта, и мы продолжили отмечать мою первую директорскую зарплату.
Μ μ – мю
Рано или поздно каждая социально и сексуально активная женщина заводит роман с женщиной…
Тема однополой любви – вопрос не самый простой и однозначный. Все люди в какой-то степени подвержены влиянию гомосексуальной страсти. Это заложено в нашей природе. Мужчины всегда интересуются мужчинами, а женщины – женщинами. Это легко объяснить: нам проще общаться с человеком своего пола, потому что по жизни он сталкивается с точно такими же проблемами, как и мы сами. Представители же противоположного пола не всегда в состоянии нас понять. Например, как объяснить мужчине, что такое ПМС?! И почему в этот момент настроение меняется ежесекундно, хочется плакать, смотреть идиотские мелодрамы, плакать еще больше, есть шоколад тоннами и требовать нежности и заверений в вечной любви?! Можно, конечно, попробовать объяснить, но мужчина посмотрит та-а-к, что сразу осознаешь, какой идиоткой ты ему представляешься в данный момент. Или вот, к примеру, как ему понять, если он, конечно, не метросексуальной ориентации, зачем к новой юбке обязательно нужно купить новые туфли и почему из уже имеющегося десятка пар ни одна не подходит? А вот женщине это объяснять не нужно! Подруга посмотрит на твою новую юбку и скажет: «Очень стильно! Но нужны новые туфли, у тебя под эту обновку нет ни одной подходящей пары!» А услышав твои жалобы на ПМС, просто приедет в гости с шоколадным тортиком килограмма под два и парой сезонов «Секса в большом городе» на DVD. Разве мужчина на такое способен? Нет!
Думаю, мужчина может привести не меньше аргументов, почему ему приятнее смотреть футбол с друзьями в прокуренном баре, а не дома на диване в обществе своей подруги, которая нальет ему пиво в любимую чашечку с цветочком. И что женщина не способна, когда у него неприятности на работе, заехать к нему с парой бутылок текилы и парой девчушек не самого тяжелого поведения просто с целью дружеской поддержки и поднятия настроения. Не поспоришь! Не знаю, как другие женщины, но я лично и правда не способна на такой поступок!
Так что хочешь не хочешь, приходится смириться с тем фактом, что женщины и мужчины – существа абсолютно разные и не лучшим образом понимающие друг друга. Но нас почему-то притягивает эта непохожесть и несмотря на все разногласия, мы стремимся быть вместе.
Хотя на самом деле самые близкие и доверительные отношения выстраиваются у нас с представителями одного с нами пола. Любимому мужчине не всегда расскажешь то, что своей подруге. Потому что она поймет, а поймет ли он – большой вопрос. Подруга посочувствует. Тогда как мужчина, если даже и поймет, постарается помочь действием. Надо это или не надо. Мужчина так устроен, что если женщина ему на что–то жалуется, в его программе срабатывает четкая установка – она просит помощи. И как настоящий самец, рыцарь в сияющих доспехах и просто джентльмен он обязан помочь женщине, попавшей в беду. А нам эта помощь, может быть, и не нужна совсем!
Женщине иногда нравится просто пожаловаться: какой начальник урод, а в любимом магазине никак распродажа не начнется, и еще, блин, поправилась после выходных на три килограмма… Подруга в ответ сочувственно покачает головой и расскажет о своих похожих проблемах. А мужчина начнет на полном серьезе предлагать разные способы сменить работу и даст телефон своего тренера в спортзале. Ну не дурак ли? От него–то всего и требовалось, что сказать сочувственным голосом: «Бедная моя девочка, иди скорее ко мне, я тебя пожалею!» – и обнять нежно. А как сбросить три килограмма или сменить работу, мы и сами знаем!
Так что я лично очень хорошо понимаю людей нетрадиционной ориентации, которые, устав разгадывать кроссворд под названием «Противоположный пол», решили свои проблемы очень просто, предпочтя отношения со своим же.
Сразу оговорюсь, единственное, на чем я строю свои выводы, – собственный опыт. Поэтому тему отношений мужчин с мужчинами, так же как и женщин, всегда предпочитающих только женщин, я оставляю за рамками своей книги. Просто мне нечего о них сказать – я не мужчина и ни романов, ни даже просто секса с лесбиянками у меня никогда не было.
Женщину, с которой у меня завязался роман, звали Вероника…
Когда меня спрашивают о моей сексуальной ориентации, я каждый раз впадаю в самый настоящий ступор. С одной стороны, меня интересуют мужчины, но с другой – к женщинам я тоже не совсем равнодушна. И вообще, если человек хороший, какая разница, какой у него пол? Так что чаще всего я отвечаю, что бисексуальна: то есть отношения выстраивать я предпочитаю с мужчинами, а вот заняться сексом могу с кем угодно, независимо от пола и ориентации.
К женщинам, насколько помню, я неравнодушна с тех же самых пор, с каких неравнодушна к мужчинам. Мое поколение в этом плане уникально. С одной стороны, мы все еще находились под влиянием социалистического прошлого нашей страны и комсомольских идеалов. В нашем классе, например, девственности первой лишилась моя лучшая подружка перед выпускным балом, другие девочки особо не торопились, хотя нам всем было уже по семнадцать лет.
С другой стороны, в кинотеатрах крутили «Эммануэль», а самой популярной видеокассетой, передаваемой из рук в руки, была «Греческая смоковница» про сексуальные похождения весьма раскрепощенной молодой особы. Все это вносило настоящий сумбур в наши девичьи головы.
Одна сторона все запрещала, и к ней вовсю апеллировали наши родители, другая, наоборот, поощряла телесные удовольствия, и ее адептами, что вполне объяснимо, активно выступали наши мальчики-одноклассники.
Лично я, пережив легкий, без сексуальных последствий, роман с одноклассником пришла к выводу, что переспать первый раз с неопытным юнцом, который сам толком не знает, как это делается, – большая глупость. Мне больше нравились мальчики-студенты более старшего возраста, но познакомиться с ними было очень сложно. В то же время я осознавала, что мое гормональное любопытство необратимо влечет меня к женщинам. Одноклассницы в сексуальном плане интересовали меня гораздо больше, чем одноклассники. Не долго думая, я породила в нашем классе моду на однополые отношения среди девочек, чем навлекла на себя гнев всей мужской половины. А произошло это так.
Однажды на вечеринке у кого–то дома, когда присутствующие мальчики в полном составе пошли на лестницу курить, девчонки стали обсуждать, как правильно надевать презерватив.
– Откуда такой интерес? – поинтересовалась я.
– Видишь ли, – ответила моя одноклассница Рита, – у нас со Славой все очень серьезно. Но он говорит, что презерватив должна надевать женщина, потому что это не мужское дело. А я не умею! Что же делать?
– Может он просто сам не умеет? – спросила я, рассмеявшись.
– Ну что ты! – возмутилась моя одноклассница. – У Славы уже было несколько взрослых женщин.
– Врет он все, – ответила я. – Все они врут про свой предыдущий опыт. Леша, с которым у меня был роман, рассказывал, что он единственный недевственник в нашем классе. Хотя, судя по всему, тоже врет.
Все напряглись. Леша был лучшим другом Ритиного парня, и уж он–то знал все подробности сексуальной жизни Славы. Я поняла, что пришло время повернуть ситуацию в интересующую меня сторону.
– Девчонки, – бодро сказала я. – Зачем вам понадобились эти прыщавые подростки?! Через полгода мы уже будем учиться в институтах, а там полным-полно старшекурсников. Они уж точно гораздо опытнее наших мальчиков!
Ответом мне был одобрительный гул, я же продолжила гнуть свою линию.
– А чтобы лучше подготовиться к этому волнующему моменту, надо узнать все свои эрогенные зоны и индивидуальные особенности наступления оргазма.
– Но как же это сделать, если не с нашими мальчиками? – воскликнула Рита.
– Предлагаю помочь друг другу, – спокойно ответила я, наблюдая за их реакцией. – Это, во-первых, безопасно – ни беременности, ни венерических заболеваний. Во-вторых, никоим образом не повлияет на нашу девственность, которую можно подарить более достойному партнеру, чем одноклассник. В-третьих, полезно и очень информативно.
Похоже «Эммануэль» смотрели все, потому что никто не назвал мое предложение извращенным или ненормальным, но в глазах у девчонок было неподдельное смущение.
– Девчонки, не рассматривайте этот опыт как сексуальный. Это просто акт дружеской взаимопомощи, можно сказать, урок сексуальной подготовки. Кто же нам еще поможет, если не лучшие подруги?!
Тут я попала в точку. Все сразу расслабились, стоило лишь убрать чувственную подоплеку. И понеслось. Когда мальчики, пропахшие дешевыми сигаретами, вернулись со своей лестницы, они застали чудную картину. Две парочки девчонок танцевали, целуясь взасос, надо заметить, с плохо скрываемым удовольствием. Я же сидела на диване. Справа и слева от меня сидело по однокласснице. Я по очереди целовалась то с одной, то с другой, дав при этом волю обеим своим рукам.
Когда мальчики попытались вмешаться, девочки в полном составе по моему науськиванию покинули вечеринку и разбрелись по домам в обществе подружек. Чем они в этот вечер занимались, я легко могу себе представить. Лично я отправилась в гости к одной своей однокласснице, где мы до прихода ее родителей с работы занимались оральным сексом – надо же будет потом объяснить мужчине, как нам больше нравится. А как понять, если ты этого не знаешь?
В общем, со многими моими одноклассницами у меня был если не секс, то хотя бы активные обжимания или жаркие поцелуи взасос. Мальчики же никак не могли понять, что происходит, пока все та же Рита не вернулась к своему приятелю Славе и не поведала, с чего пошла в нашем классе мода на лесбийскую любовь. Что тут началось! Одноклассники ополчились на меня в полном составе и объявили бойкот, пока не поняли, что он не работает. А один особенно выдающийся, даже осмелился как-то прилюдно обозвать меня нехорошим словом. На что я так же прилюдно подошла и, ни слова не говоря, со всей своей подростковой дури дала ему под дых. Больше вслух мне никто ничего не говорил, а как уж они там злопыхательствовали между собой, меня совсем не интересовало.
Но все эти сексуальные контакты с девочками показались мне просто юношеским любопытством, после того как я первый раз занялась сексом со взрослой и опытной женщиной.
Произошло это в городе Сочи, в оздоровительном санатории, где я отдыхала вместе с родителями. Мне было двадцать лет, и я вела активную сексуальную жизнь с мужчинами, оставив в прошлом свои увлечения женским полом. Однажды перед обедом я решила не подниматься в номер, как обычно, а пойти сразу в столовую, предварительно приняв душ на пляже. Я подошла к единственной свободной кабинке одновременно с другой женщиной. Кому–то из нас надо было уступить, но она вдруг предложила:
– А давайте вместе этой кабинкой воспользуемся, чтобы никому не было обидно?
– Отлично, – согласилась я, и мы зашли в душевую вместе.
Кабинка была полностью закрыта от пола до потолка, так что мы оказались наедине в совершенно изолированном пространстве. Женщина быстренько скинула купальник и голая встала под душ. Я же медленно раздевалась, исподтишка ее разглядывая. Маленького роста, с большой грудью, тонюсенькой талией, идеальными бедрами и длинными черными волосами. Передо мной было просто само воплощение женственности.
– Что ты там стесняешься? – спросила она. – Иди ко мне, я подвинусь.
Я шагнула под душ. Она протянула мне гель и сказала:
– Я тебе спину намылю, а потом ты мне.
– Хорошо, – согласилась я.
Ее руки были такие нежные, что невольно у меня вырвался вздох. Она его поняла правильно и уже через несколько секунд гладила мою грудь. Я повернулась, и мы начали целоваться, стоя под горячими струями воды…
Из кабинки я вышла словно пьяная, меня покачивало из стороны в сторону, а в голове был сплошной фейерверк. Моя напарница по душевой, сказав что–то на прощание, быстро испарилась. Я же пыталась прийти в себя. Удалось это минут через пятнадцать спокойного сидения на лавочке и разглядывания прибоя. После чего я отправилась на обед.
Весь оставшийся день я думала только о черноволосой незнакомке, а когда на следующий день проснулась с теми же мыслями, поняла, что меня всерьез зацепило. Первый раз в жизни я действительно увлеклась женщиной. Бродя по санаторию, я старалась ее найти, но безуспешно. Только вечером я увидела ее возле столовой. Она шла на ужин в обществе лысого упитанного мужчины и маленькой черноволосой девочки лет трех. Заметив меня, она лишь незаметно для окружающих кивнула, слегка улыбнулась и прошла мимо, оставив меня практически с разбитым сердцем. Так я открыла для себя, насколько женщины бывают коварны. Но все равно воспоминания о том случае остались у меня самые прекрасные.
С тех пор у меня периодически случались сексуальные связи с женщинами. Большинство из них ограничивались тисканьем на корпоративных вечеринках, некоторые доходили до постели. Все контакты происходили по моей инициативе, и так уж получалось, что чаще всего мне попадались девушки, у которых нечто подобное случалось впервые. В общем, ничего примечательного, пока однажды я не познакомилась с Вероникой.
Эта была красивая своенравная девушка двадцати пяти лет, маленького роста, с тонюсенькой талией, длинными черными волосами и очень женственными формами.
Когда я ее увидела, сразу почувствовала влечение – слишком уж она была похожа на ту женщину, в которую я в первый раз влюбилась.
Она пришла в рекламное агентство, где я тогда работала, на должность дизайнера в отдел по работе с корпоративными клиентами и автоматически попала под мое руководство. Сразу заметив Веронику, я старательно держала дистанцию, понимая, что удержаться не смогу. Это мне удавалось несколько месяцев. До первой корпоративной вечеринки…
На празднование очередной годовщины нашей компании Вероника пришла со своим бойфрендом. Вечеринка была в разгаре, алкоголь лился рекой. Не знаю уж, как так получилось, но мы с Вероникой все время оказывались в одних и тех же местах. Завязался непринужденный разговор, потом мы вместе пошли в туалет, потом в бар за очередной порцией горячительных напитков. Там мы почему–то и остались, и были застуканы целующимися ее бойфрендом. Все были уже изрядно пьяны.
– А что это вы здесь делаете? – с удивлением спросил он.
– Целуемся, не видишь разве? – ответила Вероника.
Он какое–то время молча переваривал увиденное и услышанное, потом улыбнулся и поинтересовался:
– Девчонки, может, и я на что-нибудь сгожусь? Вам третий не нужен?
– Милая, тебе нравится этот мужчина? – спросила меня Вероника.
– Извини, дружочек, – сказала я ее бойфренду. – Ты не в моем вкусе.
– Прости, дорогой. Нам третий не нужен.
Мужчина опять какое–то время думал над нашими словами, а потом решил:
– Ладно, тогда мы уходим. Пойдем, Вероника, – и он взял за руку мою новую подружку.
– Милый, поезжай один, – ответила она, мягко высвобождая свою руку. – И не жди меня сегодня, я приеду утром, – после чего повернулась ко мне и спросила: – Поехали?
Я кивнула, обняла Веронику за талию, и мы вышли из бара, оставив ее бойфренда обдумывать случившееся.
Выскочили на улицу, быстро поймали машину и поехали ко мне. Как таксист никуда не врезался, до сих пор удивляюсь! Мы с Вероникой, удобно устроившись на заднем сиденье, устроили такое шоу, что водитель смотрел не на дорогу, а только на нас в зеркало заднего вида. У меня дома раздеваться начали сразу в прихожей. Такого страстного секса у меня даже с мужчинами давно не было. Заснули, когда уже рассвело. А проснулись под звонки мобильного Вероники. Ее бойфренд проспался, совершенно забыв о вчерашнем разговоре, и теперь недоумевал, где же находится его подруга.
Вероника оделась и поехала домой. Перед этим мы обменялись номерами мобильных телефонов и договорились встретиться на неделе.
Так начался мой роман с Вероникой.
Понимая, что коллеги, а особенно мое начальство, вряд ли оценят по достоинству интрижку с подчиненной, я всячески старалась сохранить наш роман в тайне.
Дело в том, что у меня уже был один неприятный инцидент на работе. За полгода до этих событий на корпоративной вечеринке я напилась и переспала с одной милой блондинкой – ассистентом начальника PR-отдела. Девушка оказалась хваткой и после нашей единственной ночи решила воспользоваться моим служебным положением. Стала намекать, что неплохо бы ей повысить зарплату, и настойчиво просила поспособствовать ее карьерному росту. Сначала я старалась не обращать внимания на ее приставания, но она только усилила напор. Устав от нее прятаться, я пошла к генеральному директору. Тот, выслушав мой рассказ, долго смеялся и хлопал меня по плечу:
– Теперь-то ты понимаешь, что чувствуют мужики, случайно переспав с секретаршей или подчиненной?
– Да уж, – ответила я. – Вам не позавидуешь!
– Не волнуйся, дорогая, я все улажу! – успокоил меня он. – Только ты уж постарайся больше так не вляпываться!
– Больше никогда! – заверила я генерального директора.
Через пару недель милую блондинку уволили по каким-то неизвестным причинам. А я смогла спокойно передвигаться по офису компании, не боясь наткнуться на беспринципную карьеристку.
Но не прошло и полугода, как я опять наступила на те же грабли. Поэтому для меня было очень важно сохранить наш роман в тайне. Вероника же, наоборот, всеми способами демонстрировала окружающим, что у нас с ней больше чем просто приятельские отношения. Впрочем, она стала так себя вести не сразу. Сначала все было просто замечательно.
Несколько раз в неделю я ждала ее в своей машине недалеко от офиса, в соседнем переулке. Она прибегала – красивая, веселая, взволнованная. У меня от ее вида практически сразу сносило крышу. Мы ехали ко мне, где несколько часов не вылезали из постели, пока Веронике не надо было возвращаться домой.
Через месяц страсти улеглись, и мы уже могли спокойно ходить в кино, по магазинам или ужинать в ресторане. Пожалуй, это был самый лучший период нашего романа. Мы с Вероникой очень хорошо друг друга понимали и дополняли. Могли несколько часов после работы лазить по торговому центру в поисках бежевой сумки нужного оттенка под мое новое платье или открытых босоножек редкого 35-го размера для Вероники. Могли три раза подряд ходить в кинотеатр смотреть один и тот же особенно понравившийся нам фильм, который все другие считали дурацким и скучным. Могли сбежать в обеденный перерыв погулять по выставке картин или делать маникюр. Нам с Вероникой было очень хорошо вместе. Но постепенно наши отношения стали портиться. Меня все более чем устраивало – у меня была близкая подруга, с которой мы прекрасно проводили время и которая, ко всему прочему, очень волновала меня сексуально. Мне наши отношения казались просто идеальными. Но не Веронике. Через пару месяцев она начала сначала намекать, а потом и говорить открытым текстом, что нам необходимо жить вместе.
