Екатерина Николаевна Маслова
Альфасамка
Надо ли говорить, что на следующий день, то есть во вторник, я снова отправилась на скалодром. Валеры там не оказалось. В принципе, этого и следовало ожидать. Кто же, кроме спортсменов-скалолазов, тренируется каждый день?
Зато Валера появился в четверг. На этот раз один. Вел себя как ни в чем не бывало. Я же решила проучить этого подонка. Когда он, как обычно, поднялся в кафе и сел за мой столик, мы выпили чаю, поболтали, потом я встала и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась домой. На его вопрос, не хочу ли я поехать к нему, я мило улыбнулась и сказала, что не хочу. Валера же в ответ невозмутимо пожал плечами и сказал:
– Жаль, а я специально для тебя виноград купил. Помню, как ты его любишь.
Отступать было некуда, а менять на ходу решения означало проиграть ему этот ход.
– В другой раз, зайка, – ответила я и уехала.
Надо ли говорить, что о своем решении я пожалела уже через десять минут? Развернувшись через две сплошные и ругая себя на чем свет стоит, я помчалась к Валере домой. Он уже был дома, открыл дверь и ничуть не удивился, увидев меня на пороге.
– Знаешь, ехала домой, и так вдруг захотелось винограда… Решила все-таки принять твое приглашение, – сказала я, заходя в его квартиру.
– Я рад, что ты приехала, – ответил он так искренне и тепло, что у меня закружилась голова.
На этот раз я осталась у Валеры ночевать. Утром, когда мы пили кофе на кухне, я предложила обменяться номерами мобильных телефонов:
– Сообщи мне, когда решишь прийти на скалодром с другой девушкой, чтобы не было неприятных встреч.
– Как скажешь, конечно, – согласился он, – а разве хоть одна наша встреча была неприятной?
– Мне было неприятно увидеть тебя на скалодроме с другой девушкой, – честно призналась я.
– Правда? – удивился Валера. – Хорошо, я учту. Не думал, что ты так болезненно на это отреагируешь.
Я поняла, что эта партия проиграна мной безнадежно и всухую.
Выходные я провела, обдумывая стратегию своего поведения с Валерой. Несколько раз посыла ему ни к чему не обязывающие эсэмэски. Он так же ни к чему не обязывающе отвечал. В том числе мы обменялись ссылками на интернет-фотоальбомы друг друга. Так что мне теперь было чем заняться вечерами – я старательно изучала его фотографии на многочисленных вечеринках и в поездках. Девушки, которых он страстно обнимал и целовал, ни разу не появлялись снова в других альбомах. Каждая вечеринка – новая девушка, каждая поездка – новая девушка. В общем, активный мужчина, ничего не скажешь!
На следующей неделе ни во вторник, ни в четверг Валера на скалодроме не появился. Я даже специально приехала в пятницу, надеясь случайно его застать. Не застала. Зато в понедельник в его интернет-фотоальбоме появилась папка с фотографиями из поездки на Майорку. На них он зажигал с новой девицей – обладательницей бюста четвертого номера и копны рыжих волос. Подонок! Мог хотя бы сказать, что уезжает! Я всю неделю изводила себя разными мыслями. Отправила ему с десяток эсэмэс, на которые он не ответил. Психовала, два дня почти ничего не ела, потом за десять минут смела шоколадный торт, а один раз даже напилась. И все это время себя накручивала и накручивала. А потом выясняется, что эту ужасную для меня неделю он провел, купаясь в Средиземном море и лапая эту рыжую девицу! Я попеременно впадала то в ярость, начиная на всех орать, то в отчаяние, заливая всех слезами. Истеричка, в общем!
Во вторник Валера приехал на скалодром – со свежим загаром, очень красивый и довольный. Я не стала признаваться, что уже успела досконально изучить все его новые фотографии.
– Прекрасно выглядишь, – поприветствовала его я, когда он появился, – отдыхал где-то?
– Да, друзья ездили на Майорку, и у них один товарищ в последний момент отказался. Пришлось кидаться на амбразуру.
Меня так и подмывало сказать что-нибудь насчет этой грудастой «амбразуры», на которую ему пришлось кидаться, но я сдержалась.
Ночь провели у Валеры, распивая испанское вино. Я чувствовала себя счастливой. Даже стала подумывать, что, возможно, не стоит принимать его кратковременные романы в поездках так близко к сердцу и что все это несерьезно. Ведь в Москве он встречается в основном со мной…
А потом в четверг днем мне пришла от него эсэмэска: «Сегодня буду на скалодроме не один. Предупреждаю, как договаривались».
Хорошо, что было время обеда и сидящие со мной в одном кабинете коллеги отправились в соседний ресторан, так как после прочтения этой эсэмэски мой мобильный телефон полетел в стену. И тут я поняла, что со мной происходит что-то не вполне нормальное.
Я позвонила своему психоаналитику.
– Здравствуйте, – поприветствовал меня автоответчик ее голосом, – в данный момент времени я нахожусь в Японии и не смогу с вами поговорить. Оставьте свое сообщение, и я обязательно перезвоню вам сразу, как вернусь.
Это была просто катастрофа. Мне следовало что-то делать и срочно, но я с трудом представляла, что именно.
Если я сегодня приеду на скалодром, – размышляла я вслух, ходя взад-вперед по кабинету, – то встречу его с другой девушкой, весь вечер буду изводить себя ревностью, приеду домой и напьюсь. Если не поеду, то не увижу Валеру до следующего вторника. И еще вопрос, будет ли он один. За это время я успею сойти с ума…
И тут позвонил почти разбитый об стену мобильный телефон. Это был мой хороший знакомый Сергей, президент крупного туристического агентства по экстремальным путешествиям. Мы с ним сдружились в Красной Поляне, куда я приехала в составе пресс-группы на соревнования по фрирайду. С тех пор продолжали общаться, иногда попивая кофе, обсуждая общих знакомых и возможные совместные проекты. Поинтересовавшись, как у меня дела, он сказал, что завтра собирается улетать на Эльбрус.
– Пойдешь на вершину? – спросила я.
– Я точно не пойду, – ответил он, – а группа пойдет.
И тут меня осенило. Это же лучшее решение всех моих проблем!
– Сережа, возьми меня с собой, будь другом, – взмолилась я.
Он немного подумал, а потом ответил:
– Если сегодня купишь билеты на наш рейс, не вопрос – поехали.
– Конечно, куплю, – радостно воскликнула я, ни минуты в этом не сомневаясь.
И купила. Потом за свой счет взяла десять дней отпуска по семейным обстоятельствам и уже следующим утром сидела в самолете до Минеральных Вод, попивая коньяк.
Эльбрус повлиял на меня колоссально. Во время долгих переходов ты ни с кем не общаешься, оставаясь наедине с собой и собственными мыслями. Первые дня четыре из меня выходила моя злость, и я вела бесконечные мысленные диалоги с Валерой, высказывая ему все, что у меня накопилось. А потом вдруг мир резко перевернулся, став из горизонтального вертикальным. И все мои проблемы, оставшись внизу, стали понятны и видны сверху целиком.
Вернувшись в Москву похудевшей, загоревшей и со свежим цветом лица, я приехала на скалодром. Валера, когда увидел меня такой хорошенькой, даже подпрыгнул, очевидно, думая о предстоящей ночи.
Я же посмотрела на него совсем другими глазами и увидела его настоящее лицо. После тренировки, не заходя в кафе, я села в машину и поехала домой. Минут через двадцать Валера позвонил мне на мобильный:
– Ты чего уехала? А я думал, что мы с тобой проведем эту ночь вместе. Отпразднуем твое восхождение на Эльбрус…
– Извини, Валера, если обманула твои ожидания, но ты не тот мужчина, который мне нужен. Прости, но мы не будем больше вместе проводить ночи. Пока.
– Ну, дело твое, – спокойно ответил он, ни на минуту не теряя самообладание, – удачи в поисках нужного мужчины!
– Спасибо, а тебе удачной статистики!
Так закончились наши отношения с Валерой – безответная влюбленность в совсем не подходящего мне мужчину.
– И что ты думаешь по этому поводу? – спросила я своего психоаналитика. Мы стояли в ожидании вертолета, облаченные в яркие парашютные костюмы, собираясь в тандеме с инструктором прыгнуть с трех с половиной тысяч метров.
– Знаешь, как говорится в одной мудрой поговорке: кто везет, на том и едут! – ответила она, хитро улыбаясь.
– Язва, – вырвалось у меня.
– Горькая правда не такая сладкая, как ложь, но кто тебе это еще скажет, если не я, – спокойно ответила мой психоаналитик.
– Ты права. Значит, Валера обращался со мной так, потому что я сама ему это позволяла?
– Не только. Он так обращается со всеми девушками. Ты выбрала себе такого мужчину, который просто-напросто не уважает женщин, видя в них исключительно сексуальный объект либо с длинными ногами, либо с большой грудью.
– Как цинично, – сказала я, понимая, что она права на двести процентов.
– Хорошо, что ты сама поняла, кто виновник этой ситуации, – продолжила мой психоаналитик. – Мы сами придумываем себе проблемы на пустом месте, желая пострадать и помучиться. А на самом деле это самая обыкновенная безответственность!
– Как это? – не поняла я.
– А так! Всегда проще свалить вину за свою несчастную жизнь на какого-нибудь подонка, чем самому нести за нее ответственность.
Я собиралась ей что-нибудь ответить, но шум подлетающего вертолета заглушил мои слова. Позже я как следует обдумала ее фразу и поняла, что возразить мне было просто нечего.
Так что в следующий раз, чувствуя, что вы безответно влюбились в распоследнего подонка, перед тем как роптать на судьбу и во всех своих неудачах обвинять его, посмотрите сначала на себя и задайте вопрос: «Зачем МНЕ это нужно?!»
Ρ ρ – ро
Рано или поздно каждая социально и сексуально активная женщина получает выгодное, но непристойное предложение…
Помните фильм с Деми Мур в главной роли, когда герой Роберта Редфорта предлагает ей миллион долларов за одну ночь? Вот уж действительно искушение так искушение! А кто не задумается, принять это предложение или нет?! Я не говорю о женщинах, которые сами владеют миллионом долларов, ни даже о тех, чей ежемесячный доход начинается от 10 тысяч долларов. Когда твоя финансовая свобода позволяет зайти практически в каждый магазин, включая автомобильный, и купить понравившуюся тебе вещь или когда при желании ты можешь в любой момент отправиться в любой конец света – это одно. Но когда ты с ужасом понимаешь, что закончился скраб для тела и увлажняющая сыворотка для лица, а до зарплаты еще неделя – это совсем другое дело. И именно в такие моменты непристойное, но очень выгодное предложение заставляет задуматься.
Стереотипные штампы вроде «Это же проституция!» даже слышать не хочу. Бред! Мы все продаем себя каждый день – кто-то свое тело, кто-то мозги, кто-то время… В конце концов, что такое деньги? Это всего лишь общепринятое орудие обмена и одно из средств платежа. В таком случае, что такое брак, как не бартерная проституция?! Ведь очень часто жена использует секс с мужем как средство для получения если не материального вознаграждения в виде нового пылесоса или очередной шубки, то определенных услуг с его стороны (похода в театр или совместной поездки к ее родителям). Например, продемонстрировав чудеса орального секса, принесет мужу бутылочку холодного пива в постель, обнимет его нежно и прошепчет на ушко: «Милый, а давай в ванной ремонт сделаем?»
И потом, если уж разбираться в понятиях, то проституция – это оказание профессиональных услуг сексуального характера. Ключевое слово в этом определении – профессиональных! То есть проституткой можно назвать только человека, для которого секс является профессией, родом его трудовой деятельности и предметом постоянных занятий. Все остальное уже относится к сфере человеческих взаимоотношений…
Мужчину, который сделал мне очень выгодное, но непристойное предложение, звали Виктор…
Мы познакомились на острове Борнео, где я в тепле проводила зимние каникулы. Начиналась третья неделя моего отпуска. Я уже вдоволь наигралась в гольф, полазила по джунглям и пообщалась с потомками легендарных охотников за головами. Пришел черед морских глубин Индийского океана. С трудом отыскав в городке Кота-Кинабалу дайв–центр, я заказала день погружений с гидом-китайцем и обедом в ресторанчике на одном из маленьких, практически необитаемых островов. На следующий день, добравшись до пристани, я обнаружила кроме своего гида трех мужчин-дайверов. Оказалось, они тоже русские. Будут нырять вместе со мной. Познакомились, закинули снаряжение и баллоны в катер и отправились к месту погружения. По пути я присматривалась к своим спутникам. Двое не произвели впечатления, а вот третий был довольно-таки интересным экземпляром. Звали его Виктор. Внешность у него, правда, была не особо примечательная – средний рост, неплохая мускулатура, русые волосы, серые глаза. Но манера поведения Виктора наталкивала на размышления. Он вел себя очень по-хозяйски. Не нагло, не агрессивно, не повышая голоса и без командных ноток. Просто и спокойно, привычно и без особых усилий он закручивал спираль окружающей его действительности вокруг своей оси. И она закручивалась!
Через полчаса все присутствующие на катере уже не сомневались: они собрались здесь в этот час только ради Виктора. Когда он сказал гиду, что уже нырял в намеченном месте, тот, ни минуты не колеблясь и не спрашивая остальных, поменял район погружения.
Остальные спрашивали у Виктора, когда лучше отправиться на обед, сколько времени мы проведем под водой и так далее. Он же, а не гид определял темп нашего движения под водой и момент подъема на поверхность. Я просто поражалась – вся группа добровольно подстроилась под одного никому не знакомого человека. Сомнений не было – передо мной был настоящий хозяин жизни, причем самого высокого полета.
После первого погружения Виктор предложил быстренько нырнуть второй раз, а уже после поесть и выпить пива. Все мужчины дружно закивали. Я поняла, что пришло время действовать.
– Извините, – мягко сказала я, обращаясь к гиду, – но по программе обед запланирован между погружениями. Мы довольно долго пробыли под водой, и я еще не согрелась, чтобы снова нырять. А пива можно выпить и в городе после возвращения.
– Но группа хочет нырять снова сейчас, – ответил мне гид и посмотрел на Виктора, ища его одобрения.
Я поняла, что он мне даже готов вернуть деньги за пропущенное погружение, лишь бы сделать все так, как хочет Виктор. И ведь подобное угождение не сулило ему дополнительной прибыли или каких–то других благ.
Я повернулась к Виктору. Он, слегка улыбаясь, внимательно смотрел на меня, изучая. Я улыбнулась ему и вопросительно подняла брови. Виктор долю секунды помедлил и сказал группе, просто отдавая распоряжение:
– Желание дамы – закон! Отправляемся на обед. Пиво подождет.
Возражений, как и следовало того ожидать, не последовало.
Надо сказать, что я сама искренне считаю себя центром вселенной, вокруг которого вращается весь остальной мир. Не сам по себе, конечно. Приходится прикладывать определенную энергию, чтобы он вертелся вокруг меня. Иногда я встречаю себе подобных. Таких же центров своих вселенных. Мы всегда узнаем друг друга. И либо начинаем войну, либо признаем авторитет другого и мирно сосуществуем. Но такого мастерства и силы, как у Виктора, я еще не встречала никогда. Удивительным было то, что он не стал выживать меня, хотя мог это сделать очень легко. Виктор признал меня равным себе центром вселенной и заключил перемирие. Внутренний голос подсказывал мне, что не все так просто и у этого решения есть своя причина. Оставалось только ее выяснить.
После второго погружения, во время которого Виктор посматривал в мою сторону, мы вернулись в Кота-Кинабалу. Разобрав снаряжение, мы попрощались с гидом и отправились на стоянку такси.
– В каком отеле Вы остановились? – спросил меня Виктор.
– В «Nexus», – ответила я.
Это был лучший отель в городе, хотя и располагался в сорока минутах езды на машине от Кота-Кинабалу. На его огромной территории было отличное поле для гольфа на 18 лунок, несколько километров песчаного пляжа и собственные джунгли.
– Какое совпадение, – обрадовался Виктор, – я тоже в этом отеле живу.
Остальные жили в других отелях, так что обратно мы ехали в такси, сидя вдвоем на заднем сиденье. Выяснилось, что живет он на вилле с впечатляющим названием «Royal» в большой компании – жены, четверых детей (трое из которых от его предыдущих браков), двух гувернанток, трех охранников, повара и личного секретаря.
– Большим табором путешествуете! – резюмировала я. Виктор рассмеялся:
– Очень точное определение!
– Ну я могу понять жен, детей, нянек и охранников. Но вот повара и личного секретаря…
– А как без них? – удивился Виктор. – Дети все разных возрастов, в еде привередливы, местные деликатесы есть не заставишь, вот и приходится повара таскать. Не для себя, больше для них. Кашу там утром приготовить, котлеты. Без секретаря тоже никуда. Я каждый день часов по пять–шесть работаю, он мне помогает.
Я не рискнула интересоваться, чем Виктор занимается. Мы мило поболтали по дороге и расстались у входа в отель. Я пошла в свой номер в одну сторону, он на виллу – в другую.
На следующее утро мне доставили в номер вазу с фруктами от Виктора и приглашение покататься верхом перед ужином. То, что он выяснил, в каком номере я живу, не зная моей фамилии, меня не удивило. В конце концов, у него было кому поручить это дело.
В пять часов вечера я вышла на берег океана. Виктор уже ждал меня. Служащий отеля держал под уздцы двух лошадей.
– Привет, – сказал мне Виктор, улыбаясь, – как настроение?
– Прекрасное! – ответила я, улыбаясь в ответ.
– Ну что, прокатимся?
Мы надели шлемы, как того настойчиво требовал служащий отеля, сели на лошадок и направили их по полосе прибоя в сторону от пляжа для отдыхающих. Ехали неспешным шагом, мило беседуя. Как это обычно бывает у только что познакомившихся людей, рассказывали разные забавные и увлекательные истории из своей жизни. Разговаривать с Виктором было интересно. После часовой верховой прогулки мы вернулись к начальной точке нашего путешествия.
– Я помогу вам спуститься, – голосом, не терпящим возражений, сказал Виктор.
Слез со своей лошади и подошел ко мне. Его помощь мне, в принципе, не требовалась, но я подчинилась. Виктор подал мне руку и помог спрыгнуть с лошади. Когда я оказалась на земле, какое–то мгновение мы стояли очень близко, практически касаясь друг друга. Именно в этот момент я четко осознала, что при всех своих достоинствах Виктор интересует меня исключительно как личность и совсем не волнует как мужчина. Окажись я в подобной ситуации с другим мужчиной, у меня бы внутри поднялась настоящая буря эмоций, взрыв гормонов и все такое. Но только в случае, если к этому мужчине есть хоть мало-мальское физическое влечение. Если нет, появляется только чувство неловкости и желание побыстрее выгнать посторонних из своего личного пространства. Так получилось и на этот раз. Не желая задеть его чувства, я аккуратно отстранилась.
– Какие планы на вечер? – спросил он, когда мы шли по берегу океана к отелю.
– Поужинаю, а потом почитаю в номере на балконе. Может, погуляю еще.
– Может, поужинаете у меня на вилле? Я вас приглашаю.
Я быстро воскресила в памяти рассказ о жене, четырех детях, гувернантках, охранниках и других присутствующих на вилле.
– Думаю, не стоит, – улыбаясь, ответила я.
– Почему? – удивился Виктор.
– Не хотелось бы своим неожиданным появлением на ужин мешать планам Вашей семьи…
– Глупости, я уже предупредил, что будет один гость, – отмахнулся он, и я поняла, что отказываться бесполезно.
– Хорошо, – согласилась я, – если это никому не помешает, я принимаю приглашение. Только зайду к себе в номер переодеться.
Мой секретарь зайдет за вами через сорок минут и проводит на виллу.
Я побежала в номер, судорожно прикидывая, что стоит одеть на этот странный ужин. После долгих размышлений и переодеваний я остановила свой выбор на длинном платье свободного кроя с открытыми руками. В нем, по крайней мере, ни у кого из присутствующих на ужине не возникнет ощущения, что я пытаюсь соблазнить Виктора.
Ровно через сорок минут в дверь моего номера позвонили. Я напоследок посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим видом – скромно, но безупречно. Сделав глубокий вдох–выдох, я выпрямила спину, надела на лицо легкую улыбку и открыла дверь. За ней стоял невысокий худощавый молодой человек лет тридцати с аккуратно причесанными темными волосами и в маленьких круглых очках – именно так себе обычно и представляешь личного секретаря большого босса.
– Екатерина, добрый вечер! Меня зовут Петр. Я личный секретарь Виктора Владимировича. Пришел проводить вас на виллу.
– Приятно познакомиться, Петр, – любезно ответила я. – Мы можем идти.
Вилла просто поразила мое воображение. Я бывала в гостях у многих богатых людей и в России, и за границей, но подобную роскошь видела раньше только в кино. Стараясь особо не выдать своего восхищения, я разглядывала интерьер. В такой обстановке расслабленно не поживешь, в длинной майке ночью к холодильнику за ночным бутербродом не сбегаешь, да и в халате перед телевизором не посидишь.
– Ужин начнется через десять минут, я пока провожу вас в гостиную. Вы сможете выпить аперитив перед едой, – проинформировал меня секретарь Петр.
Размеры гостиной впечатляли. За барной стойкой стоял бармен, который любезно осведомился, что мне налить. Я поняла, что выпить для храбрости не помешает.
– Виски с колой, с лимоном и со льдом, пожалуйста.
Бармен протянул мне запотевший стакан, художественно обернутый бумажной салфеткой. Я взяла коктейль, села на диван и задала себе сакраментальный вопрос: «А на фига я сюда приперлась?»
В этот момент в гостиную вошел Виктор в сопровождении очень привлекательной брюнетки лет эдак на семь меня помладше.
– А вот и наша гостья, – обрадовался хозяин дома. – Екатерина, знакомьтесь, моя супруга Инна.
– Очень приятно, – улыбаясь, ответила я.
– И мне тоже, – приветливо ответила Инна, бросая на меня взгляд, который не сулил ничего хорошего.
– Что вы пьете? – спросил у меня Виктор.
– Виски с колой, – ответила я.
– Хороший выбор. Я, пожалуй, выпью то же самое, – он дал указания бармену, потом сел рядом со мной на диван, взял меня за руку и заботливо поинтересовался. – Как самочувствие после верховой прогулки?
Я в некотором шоке посмотрела на его жену. Виктор перехватил мой взгляд и тоже посмотрел на нее.
– Инна, а где дети? Уже давно пора садиться за стол! – спросил он спокойно.
– Сейчас подойдут, – ответила она.
– Что значит сейчас? – так же спокойно, но чуть тише переспросил Виктор. – Ужин начинается ровно в семь, а сейчас уже три минуты восьмого. Где дети, Инна?
На лице его жены я увидела самую настоящую панику.
– Они уже идут! Я могу сбегать поторопить их, – и она с готовностью вскочила с дивана.
– Нет, уже поздно, – сказал Виктор, – бегать надо было раньше. Ты прекрасно осведомлена, что ужин начинается ровно в семь. В твои обязанности входит проконтролировать детей, чтобы ровно в семь они были в гостиной и были готовы сесть за стол. Ты же знаешь, как я не люблю подобную безалаберность…
Вечер переставал быть томным. Инна молчала, опустив глаза, как нашкодивший школьник. А я почувствовала стойкое желание оказаться в своем номере на балконе с книжкой в руках подальше от этих странных семейных разборок.
Виктор повернулся ко мне:
– Извините за столь неприятную сцену. Это ошибка Инны…
– Думаю, это больше не повторится, – перебила я его.
– Он внимательно посмотрел на меня. Минуту помолчал, а потом сказал:
– Вы слишком снисходительны к слабостям других. Вы еще молоды, неопытны, и только это вас оправдывает. Запомните, доброта к чужим ошибкам, равно как и к своим, – это непозволительная роскошь! Проигнорируешь один раз – будет второй, третий. Пресечешь подобное в первый раз – больше с этим не столкнешься.
Я вспомнила своего психоаналитика. Когда она взяла щенка немецкой овчарки Ричарда, то за провинности наказывала его очень сурово. Мне каждый раз было искренне жаль собаку, но зато из него вырос огромный кобель, который команды хозяйки выполнял беспрекословно и в ту же секунду. Виктор подобным образом воспитывал окружающих.
– Скажи спасибо нашей гостье, – спокойно и тихо сказал Виктор своей жене, – я бы подобной безалаберности так просто не оставил.
В этот момент в гостиную вошли дети в сопровождении гувернантки. Все мальчики: старшему на вид было лет пятнадцать, младшему – года три. Дети вежливо поздоровались со мной. Виктор встал с дивана:
– Прошу всех к столу, – торжественно пригласил он. Часы показывали шесть минут восьмого.
Ужин прошел, как в склепе. Дети молчали, только отвечали на вопросы Виктора. Инна тоже молчала, периодически бросая на меня недобрые взгляды. За весь ужин Виктор не посмотрел на нее ни разу. У меня в такой обстановке просто кусок в горло не лез. Я давилась салатом с рукколой и мечтала, чтобы этот ужин поскорее закончился. Как назло, наша невыносимая трапеза затянулась на два часа. Похоже, за столом всем, кроме Виктора, было не по себе. Дети были вымуштрованы не хуже солдат. Сидели все с прямыми спинами, демонстрируя потрясающее искусство владения ножом и вилкой. Даже самый младший. Все они явно побаивались Виктора, но смотрели на него с нескрываемой любовью и преданностью. Удивительные качества все-таки сочетались в этом человеке…
После ужина гувернантка увела детей наверх в их спальни, а я стала прощаться с хозяевами.
– Уже собрались уходить? – удивился Виктор. – Ну уж нет! Мы еще с вами выпьем диджестив в библиотеке. Вы любите сигары?
– Терпеть не могу, – соврала я, – у меня аллергия на сигарный дым!
Сбежать из этого дома хотелось как можно быстрее.
– Вы знаете, если честно, я очень устала и хотела бы пораньше лечь спать, – сказала я.
– О-о-о, какая досада, – воскликнул Виктор, – я думал, мы с вами еще поболтаем часок. Ну да ладно… Я провожу вас до номера!
По его решительному тону я поняла, что отказываться бесполезно.
Когда мы шли к основному зданию отеля, сначала молчали. Потом Виктор спросил:
– Екатерина, почему же вы все-таки так рано сбежали? Не надо рассказывать мне, что устали. Вам так не понравилось у меня дома?!
– Виктор, если честно, то не понравилось! – ответила я. – Какая-то странная обстановка, дети и жена выдрессированы словно цирковые пудели.
– Насчет жены Вы действительно правы, – спокойно ответил Виктор. – Я женат уже третий раз. Первый брак был случайным, второй – по большой страсти. Ничем хорошим они не закончились. Третий раз я выбирал жену долго и разумно. Она знает свои обязанности, не лезет в мои дела и хороша собой. Это то, что мне нужно от супруги.
– Такое впечатление, что вы говорите не о жене, а об очередном сотруднике.
– А так и есть, – ответил Виктор, – в моем положении и при моем состоянии рассчитывать на близкого человека рядом не приходится. Брак по любви – штука опасная и нестабильная, в общем, непозволительная роскошь. Чувства лучше иметь вне брака.
Я посмотрела на него и засомневалась, способен ли вообще этот человек на какие–то чувства. Слишком уж все у него было размеренно и четко. С другой стороны, я искренне завидовала Виктору: подобная холодность головы и отсутствие сильных эмоций – хорошее подспорье для серьезного дела. Мало кому из нас хватает сил контролировать каждую мелочь в своей жизни. А Виктору это удавалось.
Тем временем мы подошли к двери моего номера.
– Приятно было вас увидеть, – сказала я, надеясь побыстрее сбежать.
– Мне тоже, – ответил Виктор, – жаль только, что вечер так быстро закончился.
С этими словами он обнял меня и попытался поцеловать. Я остановила его.
– Виктор, я не давала вам ни малейшего повода думать, что между нами возможны близкие отношения. Если вы истолковали превратно какой–то мой поступок, спешу заверить: я не пыталась произвести на вас впечатление как на мужчину. Спокойной ночи!
Я вставила карточку-ключ в замок, зашла в номер и закрыла за собой дверь, оставив растерянного Виктора в коридоре. Я ожидала, что он позвонит в дверь, захочет извиниться или, наоборот, потребует объяснений, но звонка не последовало. Я с облегчением сняла босоножки и платье, прикурила сигару и вышла на балкон. Прямо передо мной шумел невидимый в черноте ночи океан.
«Не хотелось бы мне больше встречаться ни с Виктором, ни с его семейкой», – подумала я, но в глубине души понимала: так просто эта история не закончится…
На следующий день мне в номер доставили большую корзину с орхидеями и экзотическими фруктами и запиской от Виктора. Он предлагал перед ужином встретиться на нейтральной территории, в отельном баре и разобраться в сложившемся недоразумении. Я согласилась.
Когда я вошла в бар, Виктор уже ждал меня за столиком. Кроме нас, в баре почти никого не было. Я села за столик, к нам подошел официант. Я заказала минеральную воду со льдом, Виктор – черный кофе. Некоторое время мы молчали.
– Екатерина, я хочу извиниться за вчерашний вечер… Возможно, я был слишком резок и напорист. Но познакомившись с вами, я с удивлением обнаружил, что меня к вам очень влечет.
– Очень любезно с Вашей стороны, – начала было я, – но…
– Дослушайте меня до конца! – перебил Виктор. – Я не привык себе в чем–либо отказывать. Не так часто мне действительно чего–то хочется. Я заметил, что и я вам небезразличен. – Я попыталась возразить, но он остановил меня. – Не надо спорить! Я все заметил. Понимаю ваше смятение и нежелание заводить со мной какие–то отношения, я все-таки женат, с целой кучей детей, и каких-либо перспектив у наших отношений быть не может. Это вас вчера и остановило, я сразу понял.
Официант принес нам заказ. Виктор замолчал, подписал счет, положил в малюсенькую чашечку кусочек тростникового сахара, перемешал и одним глотком выпил кофе. Промокнув губы салфеткой, он продолжил:
– Я знаю, что Вы девушка серьезная и умная, поэтому хочу сделать вам деловое предложение… Я не отношусь к тем мужчинам, которые готовы долго ухаживать за девушкой в надежде на взаимность. У меня на это нет времени. Итак, перейдем к сути вопроса – я сегодня же готов перевести на ваш счет любую сумму в пределах разумного за одну ночь с вами. Если эта ночь понравится нам обоим, я готов встречаться с вами в Москве в среднем раз в неделю. Я сниму вам любую квартиру в центре и определю ежемесячное содержание. Можем даже заключить официальный договор на оказание услуг. От вас потребуется лишь малость – раз в неделю ужинать со мной в своей квартире и проводить вечер. Оставаться ночевать я не смогу, встречаться с вами вне пределов квартиры тоже. Но зато все остальное время вы сможете делать все, что захотите. Завтра жду от вас записку с номером счета и суммой.
Он встал и удалился, оставив меня переваривать услышанное.
Я быстрыми глотками допила воду и почти бегом отправилась в свой номер. Нужно было срочно переговорить с психоаналитиком. Наплевав на разницу во времени и возможную стоимость звонка, я набрала номер.
