Екатерина Дубровина
Бывшая любовь

Глава 8

– Настя, – протянула мне руку девушка, когда последний недовольный вышел из здания. – Спасибо, что помогла.

Я наконец позволила себе присесть и ненароком взглянуть на часы. Ого. Половина одиннадцатого. Стащив влажный шарф на спинку стула, я закинула ногу на ногу и обхватила их руками. Улыбка коллеги померкла, а сама она инстинктивно подалась назад.

– Что ж, наверно ты ждешь объяснения… – начала было Настя, но закончить мысль ей не дали.

Входная дверь вновь распахнулась, заставив меня подскочить и снова схватить ручку. Правда, я тут же выронила ее и с облегчением выдохнула. Перед нами стоял, стряхивая с зонтика капли воды, настоящий начальник отдела кадров.

– Ух, ну и дождина. Пришлось немного дома задержаться, чтобы не попасть под водопад. Вы как, девчонки? Что такие кислые?

Проносясь мимо, ловким движением руки раскрытый зонт отправился на пол, предварительно обдав нас водой. Но я даже не поморщилась. Нелепый круговорот событий требовал разъяснений. И кто, как не эта женщина могла внести понимание в происходящее.

– Евгения Александровна, вы такое пропустили, – выдала Настя, словно только обрела голос. – Здесь такое столпотворение было! – Дикий восторг на ее лице сопровождался усиленной жестикуляцией. – Они стояли до самой двери.

– Кто они-то? – Евгения Александровна не разделяла Настиных эмоций, безразлично дожидаясь, когда же девушка наконец выдаст всю информацию.

– Мне тоже интересно, – подала голос и я.

Обе обернулись, забыв, видимо, что они здесь не одни.

– Она, – Настя указывала рукой на меня, – она спасла нас. Правда, пришлось немного наврать, но это мелочи. Вот, держите, – протягивая настоящему начальнику мои корявые записи, Настя улыбалась. Лицо Евгении Александровны, пока она пробегала глазами по строчкам, не выражало ничего, а затем вмиг почернело. Она живо заправила бумаги подмышку и скрылась за дверью, даже не поблагодарив.

А я точно заслуживала похвалы. Хотя бы за то, что не опоздала и приняла огонь на себя. А еще за то, что лгала во имя организации, где не проработала еще ни дня.

– Так кто были все эти люди? – я вновь предприняла попытку разобраться.

Но Настя только отмахнулась:

– Не бери в голову, пошли, я тебя подсушу лучше, ты так и не высохла. – Она подняла трубку и набрала кому-то: – Свет, замени меня, я чайку попью. Спасибо. – И обращаясь уже ко мне, добавила: – У меня есть торт вафельный, будешь?

Я, совершенно сбитая с толку, робко кивнула. Мне вовсе не понравилось, что я пообещала куче народу разобраться в их проблеме, в курсе которой я даже не была. И тем более мне абсолютно не нравился мой первый рабочий день! Я бы предпочла перебирать карточки и договоры в каком-нибудь затхлом помещении, где не было окна и единственным развлечением было рисование на толстом слое пыли, лишь бы не быть причастной к чему-то поистине криминальному.

Мы дождались Светы, которая оказалась как две капли похожей на Настю, такой же высокой, стройной и миловидной брюнеткой, разве что отличавшейся размером груди, и вошли офис. Эйфория первого рабочего дня, неомраченная странным утром, снова настигла меня, и я принялась разглядывать окружающую меня обстановку с явным интересом. А проходя мимо переговорной, вспомнила Дениса. Забавно, я успела забыть о своих утренних фантазиях, погрузившись в чужие переживания. И где же он сейчас?

Настя вела меня по длинному коридору открытого офиса. Ни одна стена не отделяла сотрудников друг от друга, только невысокие стеклянные перегородки. Я слышала о таком понятии, как open space, но вживую никогда не видела. Говорят, это нужно для сплочения коллектива. Когда все друг у друга на виду, сложно оставаться незаметной. Хочешь не хочешь, а общаться начнешь.

Настя останавливалась, улыбалась коллегам, перебрасывалась парой-тройкой фраз, и только тогда мы продолжали путь. Бесконечные лабиринты столов и людей, заполняющих пространство, вчера показавшее мне так оригинально спроектированное, сегодня страшили меня и заставляли сердце учащенно биться. Никуда не спрятаться, не скрыться, всегда и всюду на виду. И почему я вчера была в восторге от этого?

Небольшая столовая располагалась почти в самом конце офиса. Перед единственным кабинетом помимо переговорной, что здесь был. Кабинетом директора. Боже, я ведь даже его имени не знаю! Что если он тиран, каких еще поискать нужно? Ведь столовая здесь не случайно. А для контроля. Где обычно обсуждаются главные новости дня и свежие сплетни? Верно, за чашкой чая. Ну или он просто любит поесть. Занятное оправдание. Я хихикнула себе под нос, представляя директора тучным лысоватым мужчиной за пятьдесят.

И тут же врезалась в Настю, которая остановилась аккурат у директорского кабинета и громко постучала. Стирая с лица улыбку, я сделала шаг назад, отвернулась и с крайне заинтересованным видом принялась разглядывать картину, что висела на стене. Не было у меня желания знакомиться с начальством, по крайней мере, сейчас. Настя же о чем-то увлеченно говорила и наигранно смеялась в распахнутую дверь, и лишь спустя минут пять прикрыла ее и толкнула соседнюю. Мы оказались в небольшой уютной, светлой комнате, где помимо холодильника и кухни с плитой стоял стол, занимавший почти все помещение, множество стульев вокруг него и старый потертый кожаный угловой диван у дальней стены. «Значит, при желании здесь можно остаться ночевать,» – пронеслось у меня в голове, но я тут же погасила эту мысль. Ночевать на работе – не есть желание всей моей жизни. И даже думать о таком вредно.

– Присаживайся, – Настя указала мне на стул у крайнего из трех имеющихся окон. Я послушно села.

Дождь на улице давно прекратился, а солнце наполняло комнату своим ярким теплом. И только лужи на тротуаре и дороге напоминали об утреннем Армагеддоне. Однако людей это нисколько не смущало, все они как один перемахивали водные преграды. Все, кроме детей. Вот кому было за счастье побегать по лужам, обдавая родителей и прохожих этой отвратительной жижей. Я не заметила, как уголки моих губ сами поднялись, растворившись в улыбке. Да, беззаботность и детство. Все это где-то так позади.

Грохот за спиной отвлек меня от размышлений. Настя подняла с пола упавший стакан и виновато пожала плечами. Она уже успела налить воду в чайник и поставить его на плиту. Я сперва даже глазам не поверила. Что за прошлый век? У людей давно уже чайники электрические, а здесь… Но я подавила в себе желание в очередной раз показаться глупой и ничего не спросила. Настя, встав на стул, принялась рыться в верхнем шкафу и спустя несколько минут извлекла оттуда вафельный торт.

– Точно, я же помнила, что он есть, – ее ликующий возглас заглушал свист чайника. Выключив газ, она поставила на стол два стакана, закинула в них пакетики и залила кипятком. – Прости меня за утро. Безвыходная ситуация, ты просто вовремя вошла. Ты молодец.

Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Ненавижу загадки и ребусы. Ну неужели нельзя спокойно все объяснить? Я бы поняла и отстала.

– Кстати, – Настя протянула мне руку, – я совсем забыла, мы же тебя не высушили.

В этот раз я откликнулась на зов, вложив свою ладонь в ее, сама не знаю почему. То ли я не успевала за скоростью ее мыслей, то ли сумбур в голове смешался настолько, что я уже не ждала подвоха, то ли она расположила меня к себе. Да что уж гадать-то. Дала и дала.

Когда Настя приоткрыла дверь, напротив неизвестно откуда возник мужчина средних лет. Высокий и хорошо сложенный блондин в рубашке с закатанными до локтя рукавами удивленно вскинул бровь, глядя поверх Настиной макушки на меня. А ведь я даже не поправила макияж после ливня! Опустив смущенно глаза, я тихо ругнулась. Сто процентов и тушь потекла, и тоналка почти смылась.

– Сергей Петрович, вы кушать? – Невинный вопрос повис в воздухе.

И мужчина явно не собирался отвечать. Перехватив его взгляд, Настя улыбнулась.

– А! Это Карина, наш новый стажер.

Робко подняв глаза, я столкнулась с нахмуренными бровями и сжатыми, превратившимися в две тонкие полоски, губами, и задержала дыхание. Отчего-то мне показалось, что вдохни я сейчас поглубже, я задохнусь или того хуже – упаду в обморок. Мужчина, словно почувствовав это, отошел в сторону, пропуская, но так и не свел с меня темных глаз, Настя, которую нисколько не смутил этот момент, пропорхнула мимо, таща меня за руку в сторону туалета.

Безвольно облокотившись о раковину, я разглядывала свое отражение в зеркале. Все было плохо, как я и думала. Наверное, вообще стоит умыться, поправить это вряд ли не получится. Теплая струя воздуха окатила меня волной мурашек. Настя уже достала фен и теперь принялась им орудовать, словно проделывала такое каждый день. Она бесцеремонно стащила резинку, и тугая коса ослабла. Потроша волосы, новая знакомая щебетала без умолку, но я почти не слышала ее. Все мысли были теперь только о мужчине, что, казалось, был огорчен моим присутствием. Он даже не поздоровался и не представился в ответ. Хотя и я тоже.

– Горяч, правда? – Голос Насти раздался прямо у моего уха, отчего я подпрыгнула и ударилась о фен.

– Что? – недоумевая, переспросила я.

– Я про Сергея Петровича.

Я пожала плечами. Сергей Петрович? Ох. От его взгляда меня бросило в дрожь. Можно ли это отнести к горячности? Он скорее меня напугал. И я все больше убеждаюсь, что работать здесь мне не стоит.

– Это наш директор. Сергей Петрович Илларионов. Все девчонки по нему сохнут. Но он кремень. Только строго и по делу. Но ты ему понравилась, не переживай. Ты видела, как он на тебя смотрел?

Я шумно выдохнула, глядя на свое отражение. Видела. И больше не хочу.

Глава 9

Настя, удовлетворенная результатом, выключила фен и куда-то снова его спрятала. А затем исчезла из поля зрения, оставив меня одну. Кое-как без расчески и геля я пригладила вьющиеся локоны и попыталась заплести новую косу. Помню, в начальных классах я любила гоняться за мальчишками на переменах, и вечером, когда мама забирала меня, она вздыхала и сетовала, мол, моей шевелюрой только улицы подметать. Сейчас я выглядела ничем не лучше. Но мне ли жаловаться. Новая работа – это как новая жизнь, а первые дни всегда тяжелые. Нужно просто перетерпеть и приспособиться. Что я и планировала сделать. Если смогу себя заставить.

Руки сами скользнули к крану, но крутанула я его только с одной стороны. Набрав полные ладони ледяной воды, я, не раздумывая, смыла то, на что потратила пол-утра. После хорошенько намылила руки и с остервенением принялась скоблить лицо. Мне казалось тем самым, я сотру весь этот день и начну с чистого листа. Не будет злосчастного дождя, толпы на входе, вранья и непонимания. И странного взгляда директора тоже не будет. Я заново зайду в здание, поприветствую Настю и банально с ней познакомлюсь, пройдусь по офису, удивлюсь интересному решению, загляну к директору, он мне улыбнется. И…

Промокнув лицо салфеткой, я уставилась в зеркало. Раскрасневшиеся щеки, распухший нос, потухшие глаза. Я напоминала обычную себя только спустя лет двадцать. Схватившись за раковину, когда меня повело, я опустила голову и сделала пару глубоких вдохов.

Неожиданно распахнулась дверь, нарушая мое еле уловимое хрупкое равновесие, и внутрь ворвалась Света. Та самая, что полчаса назад подменяла Настю на ресепшене. А значит, Настя уже вернулась к своим прямым обязанностям. Вот бы и мне узнать, что именно входит в мои. Громко шмыгнув, затягивая обратно подступившие слезы, я выбросила влажные салфетки и покинула спасительное убежище.

Евгения Александровна отыскалась быстро. Ее стол находился в непосредственной близости к кабинету директора. Кто бы сомневался. Я прямо ощущала, что такой человек, как он, просто обязан быть в курсе всех новостей в круглосуточном режиме. Интересно, а сильно ли его расстраивает неполучение желаемого?

Когда я подошла, Евгения Александровна разговаривала по телефону. Задержав на мне пронизывающий взгляд дольше положенного, она молча кивнула в сторону выхода и прошептала, прикрыв трубку рукой:

– Иди домой. На сегодня хватит.

Удивленно распахнув глаза, я сперва не поверила, продолжая стоять около ее стола. Ну не может же рабочий день закончиться в полдень! Однако она повторила свои слова еще раз, и сомнений уже не осталось.

Неужели она приняла во внимание мою утреннюю жертву? Вот было бы здорово, скажи она это вслух, но ее разговор все продолжался, а подслушивать мне претило. Нерешительно махнув ей рукой, я медленно направилась к выходу. Заинтересованные и моим внешним видом, и скорым разговором с начальником коллеги провожали меня до двери. Да, сегодня я точно буду самой обсуждаемой персоной на обеде.

Сияя во все тридцать два зуба, Настя даже не изменилась в лице, когда узнала, что я уже иду домой. Может, это была обычная практика, и первый день стажера – сокращенный?

– Завтра не опаздывай, вдруг ты опять мне понадобишься, – на прощанье выпалила она прежде, чем дверь за мной захлопнулась.

На улице стояло настоящее пекло. Солнце успело высушить даже огромные лужи и достигло зенита. Хорошо, когда в офисе стоят кондиционеры, и ты можешь не опасаться за свое самочувствие. Хуже, когда ты работаешь на улице. Ну разве только если не продавщицей мороженого. Да, это точно кайф.

Я огляделась. Немноголюдный тротуар, пустынная дорога. В такой час город словно вымирал, прячась по темным закоулкам или в защите душных квартир. Мне бы тоже побыстрее скрыться в тень. Но я продолжала стоять на пороге, не имея ни малейшего представления, куда бы я хотела пойти. Но явно не домой.

Внезапно из-за угла показался силуэт мужчины. Яркое солнце ослепляло, но я все равно узнала, кто это. Расслабленная уверенная походка, разведенные широкие плечи, ровная спина. Надо же, а я ведь успела о нем забыть.

– Привет, – непринужденно бросил мне Денис.

Не помню, когда мы перешли на ты и познакомились ближе, и все же я, заслонив от солнца глаза рукой, и ответила ему тем же:

– Привет.

Подойдя ближе, он с интересом изучал меня. Взгляд его скользнул по лицу, пробежал по груди, опустился ниже и снова вернулся к глазам, а губы замерли в нахальной улыбке.

– Ты на обед? А почему не в офисе?

Я склонила голову набок, обдумывая ответ. Эта игра казалась мне заранее проигранной, ведь я не знала правил. Но что интереснее, мне хотелось проиграть.

– Хотя да, я тебя понимаю, сплетни бабского коллектива – малоприятное зрелище. – ответил он за меня. – Хочешь, я покажу тебе кафе, в котором люблю и сам иногда обедать?

Я кивнула. Я же ничего не теряю, познакомившись с ним поближе?

Он развернулся и пошел туда, откуда появился. Я шагала чуть позади, не смущаясь разглядывая его. Почему ему можно, а мне нет? Стараясь походить на него, я тоже расправила плечи и выпрямила спину. И чуть не рассмеялась вслух, представляя, как мы выглядим со стороны.

Идти пришлось недолго. Денис нырнул в ближайший двор, где внутри спряталась симпатичная кафешка. Причем с улицы я не заметила ни одной вывески, значит, зайти сюда несведущий о ней не мог.

Несколько старых деревьев, раскинувших свои многочисленные ветви над нашими головами, полностью заслоняли небо, и только завернув сюда, живительная прохлада мгновенно окружила нас. Заставленный столиками внутренний двор прямо перетекал во внутреннее помещение, где тоже можно было посидеть. Но Денис предпочел остаться в тени деревьев, кинув портфель на рядом стоящий стул. Я покорно заняла место напротив.

Официант возник из воздуха, не дав нам толком сесть. Я раскрыла меню и с радостью отметила более-менее демократичные цены. Тратить на обеды много я не могла себе позволить, да и зарплату стажеру платить не собирались. Вся та авантюра, в которую я ввязалась, была нацелена на результат в будущем. И если она не выстрелит, значит, все было зря.

Я ограничилась цезарем, в то время как Денис заказал первое, второе и десерт. Что же, он хотя бы мог себе это позволить. Он же был… А кем он, кстати, был? Если Евгения Александровна представилась сразу, как только вошла в переговорную, то этот молодой человек так и остался загадкой.

Исподтишка наблюдая за ним, я даже не заметила, как принесли еду. И пока стучали вилки, мы почти не разговаривали. Я осторожно засовывала в рот листья салата и тщательно их пережевывала. В новой компании всегда так. Надо сперва произвести впечатление, а уж после показывать себя настоящей. Не то, чтобы я ела руками и ужасно чавкала, но и такой аккуратисткой не была. Дениса же мое присутствие ничуть не смущало. Нет, конечно, он не запихивал себе еду в рот ложками, но и особой опрятностью явно не отличался. Хорошо, что хоть не борщ заказал.

Как только я отодвинула пустую тарелку, Денис отодвинул и свою, в которой осталась нетронутой почти половина. Тушеные овощи с мясом выглядели аппетитно. Может, на деле все было не так? Взяв в руки нож, он разрезал пополам пирожное «Птичье молоко» и отложил одну из половинок себе на тарелку, а другую подтолкнул ко мне.

– Угощайся. Не поверю, что ты наелась салатом.

Возникший опять из ниоткуда официант забрал грязную посуду и поставил на стол две чашки, и большой дымящийся фарфоровый чайник.

– Мы не заказывали… – начала я, но Денис коснулся моей руки и кивнул официанту.

– Это просто чай.

Он разлил его по чашкам и пододвинул одну из них ко мне.

– Как можно пить чай в такую жару? – удивленно спросила я.

– А ты попробуй.

Обжигающий цветочный аромат на языке заставил меня хмыкнуть от удовольствия. Привыкшая пить сладкий черный чай с молоком, я искренне удивилась, что существует что-то, что может мне понравиться.

– Что это?

Денис, пристально следивший за моей реакцией, расслабленно растянулся на стуле.

– Зеленый жасминовый чай. Обожаю его. Считай, ты знаешь обо мне теперь все.

Глава 10

Денис расплатился по счету, не взяв с меня ни рубля. Я, конечно, пыталась всунуть ему помятую сотню, но он даже смотреть на нее не стал и лишь усмехнулся:

– С первой зарплаты отдашь.

Я нехотя спрятала купюру обратно в сумочку. Это же не значило, что у нас было свидание? Такое поведение вообще нормальная практика? Парень же не стал бы платить за девчонку, что ему не понравилась. Или он просто слишком воспитанный? Ох уж эти дурацкие мысли, остановитесь!

Ожидая, что за обедом последует что-то еще, я удивленно уставилась в удаляющуюся спину Дениса, успевшую скрыться за поворотом до того, как я прошептала «до свидания.» Ну конечно, он подумал, что я иду за ним. Ведь странно предполагать, что у кого-то уже закончился рабочий день. Может, догнать? Хотя что я скажу?

Качнувшись на каблуках, я развернулась в другую сторону и уверенным шагом направилась домой, ожидая, что в ближайшие дни мы обсудим с ним и эту встречу, и этот обед.

Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже в пятницу я его не видела. В офисе он не появлялся, а спрашивать о нем в открытую было неловко. Зато я постоянно натыкалась на Сергея Петровича. Хмурый и отталкивающий, он за эти дни перебросился со мной разве, что парой слов, каждый раз нагнетая обстановку вокруг себя так, и казалось, даже воздух тяжелел под его взглядом. Я старалась обходить его кабинет стороной, но неминуемо оказывалась рядом. Евгения Александровна усадила меня за свой стол и вытащила из ниоткуда пыльные папки, о которых я так мечтала.

Больше никто меня до обеда не отпускал, и теперь мой рабочий день длился с девяти до шести, как у любого другого сотрудника. Понемногу я стала знакомиться с коллективом. Помимо Насти и Светы в «Старице» работали еще три девушки: Ангелина, Ольга и Наталья. Невероятное внешнее сходство всех этих барышень натолкнуло меня на странные выводы, будто на работу брали только высоких пышногрудых брюнеток. Но, с другой стороны, меня-то, рыжую и маленькую, тоже взяли. Сбой в матрице? Или просто совпадение.

Мужского населения в «Старице» было определенно больше. Сисадмин Толик, менеджеры по оптовым закупкам Антон и Кирилл, менеджер по реализации продукции в розничные магазины Степан, курьер и по совместительству водитель Вася, директор Сергей Петрович, ну и Денис, должность которого я так и не узнала. Молодые люди были разношерстными: высокие и низкие, худые и толстые, в возрасте и совсем молодые, веселые и угрюмые. С кем-то я сразу нашла общий язык, а кто-то меня просто не замечал. Но все же отношение было приемлемое. Я втягивалась.

Когда первая неделя подошла к концу, я с облегчением выдохнула. Родители немного свыклись с мыслью, что их дочь выросла и сама может принимать решения. Мама уже не так рьяно будила меня с утра и даже складывала с собой что-то поесть. А в выходные я пригласила их в то самое кафе. Давно они уже никуда не выбирались, а здесь и повод есть, и желание.

Конечно, первой зарплаты я еще не получила, и сейчас не могла побаловать их блюдами из всего меню, но все же немного провести время вместе позволить могла.

Мама ради такого достала из шкафа платье, которое надевала только по особым случаям, а папа подстриг усы и погладил брюки. Смотрелось все так, словно они собираются на прием в ресторан как минимум к мэру. Но я не смеялась, я понимала, как для них это важно. Поэтому помогла маме с макияжем, а папе с ботинками, начистив их до блеска.

Время близилось к обеду и в кафе оказалось многолюдно. Все столики на улице были заняты. Официант, что встречал у входа, проводил нас вглубь помещения. И если сперва я расстроилась, то увидев внутреннее убранство, ничуть не пожалела. Бутафорские римские колонны разделяли зал на несколько зон. Расставленные повсюду большие и маленькие цветочные горшки сплошь темного оттенка отлично гармонировали с персиковыми стенами. Мама восхищенно разглядывала висевшие картины, шепча что-то о Венере Милосской, а папа, явно чувствующий себя не в своей тарелке, часто поглаживал усы. Нас довели до столика на четверых у окна и приняли заказ.

Только десерт. Конечно же, перед посещением кафе мы дома пообедали. Мама переживала, что чересчур большой счет мы не потянем, а супа она наварила на неделю вперед. Поэтому исход был предрешен.

Мне принесли пирожное «птичье молоко».

– Ты же не любишь его? – поинтересовалась мама, пробуя жасминовый чай.

– Странно, правда? – удивляясь самой себе, ответила я. – Никогда не любила, а теперь вот, ем и мне нравится.

Широкое окно охватывало весь тесный дворик. Я пересчитала столики, обратила внимание на плитку под ними и подняла глаза к небу, которого не было видно из-за веток. А потом взглянула на то дерево, где недавно сидела с Денисом, и закусила губу. Словно это была нереальность, а выдуманная мной фантазия. Или сон. Но такой приятный.

Из-за калитки появилась большая компания ребят. Исходившие от них гомон и веселье быстро привлекли не только мое внимание. Мама недовольно фыркнула, мол, ей мешают есть, а я не могла отвести глаз. Официант проводил компанию к столику на улице, как раз перед нашим окном. И прямо напротив меня сел Денис. В обычной футболке и драных джинсах он выглядел еще привлекательнее. Запустив руку в волосы, он забавно взъерошил их и стал похож на воробья, потрепанного в драках за еду, а его улыбка заставила задержать дыхание, хотя я знала, что та адресована не мне. Что-то увлеченно рассказывая, Денис постукивал по столу, отбивая только ему понятный ритм. А когда закончил, ребята разразились таким хохотом, что и мне захотелось узнать его причину. Да, я представляю, как выглядела со стороны по-дурацки, наивно полагая, что, постучав тихонько ногтем по стеклу, смогу привлечь внимание Дениса. Я даже напрочь забыла о родителях, сидевших рядом.

– Карин, что происходит? – встревоженный голос матери застопорил меня.

Я убрала руку от окна и смущенно улыбнулась. И правда, что я делаю? Я видела этого парня всего дважды и ничего не знаю о нем, и его жизни. А сейчас я сижу перед родителями и растекаюсь как мороженое на солнце.

– Прости мам, задумалась, – это вряд ли сошло за отмазку, но я сделала вид, что не могу оторваться от тарелки с десертом, уплетая за обе щеки.

Робко поглядывая из-под опущенных ресниц на Дениса, я видела, как он обнимал сидящую рядом блондинку. Ухоженное лицо, броский макияж, широкая открытая улыбка, изящные руки с длинными тонкими пальцами. Я явно не чета ей.

Недоеденный десерт, вмиг потерявший свою привлекательность, был отодвинут подальше. Я ведь и правда никогда его не ела. Что же на меня нашло? Осушив свою чашку, я нашла небольшое коричневое пятно на скатерти и сковырнула его ногтем. Кому в голову пришло постелить такую грязную скатерть? Да и меню здесь не айс, и салат был невкусным. Думаю, больше я сюда не приду.

Тишина за столом угнетала. Но разрушить ее, означало, ответить на незаданные вопросы, а это делать сейчас мне не хотелось. Зная отца, я понимала, что он молчал, потому что догадался, а мама не о чем не догадалась, но решила оставить этот разговор до дома.

Расплатившись, мы одновременно поднялись, и я не удержалась от прощального взгляда. Наклонившись ближе к блондинке, Денис целовал ее в шею, а та, томно прикрыв глаза, что-то шептала ему в ответ. Интимность момента, совершенно неподходящая для такого большого скопления людей, смутила меня. Я поспешила за родителями к выходу, а пробираясь между столиками на улице, старалась не смотреть по сторонам. И все же поймала на себе хищный стальной отблеск. Схватившись за папину руку, я потащила его из ставшей ненавистной прохлады на вожделенную жару.

На сегодня, кажется, эмоций мне хватит.