Егор Мичурин
ЧМ-1954: 18 дней, изменившие мир
Битва в Берне
Венгрия – Бразилия
27 июня 1954, 17:00 СЕТ. Стадион "Ванкдорф", Берн, 40.000 зрителей.
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что главным и самым ожидаемым четвертьфинальным матчем на ЧМ-1954 было противостояние Венгрии и Бразилии. Этот ажиотаж привел к существенному расхождению в числах: разные источники утверждают, что воочию навсегда вошедший в историю под названием "Битва в Берне" матч видели от сорока до шестидесяти тысяч человек (при номинальной вместимости "Ванкдорфа" в 64 тысячи – вполне реальное количество). Между собой должны были играть не просто фавориты, в лице так называемого финалиста предыдущего мирового первенства и, по факту, самая сильная команда планеты: после поражения сборной Англии от уругвайцев команда Шебеша должна была отстоять честь европейского футбола и продемонстрировать его преимущество над футболом южноамериканским. Мало того, в дело вмешивалась и политика, ведь коммунисты венгры вполне могли доказать преимущество коммунизма над истовым католицизмом капиталистов бразильцев. Правда, тренер бразильцев Зезе Морейра решил не искать легких путей, и откровенно начудил со стартовым составом. Специалист оставил в неприкосновенности вратаря, защитников и игроков центра поля, однако в атаке из великолепной пятерки, разрывавшей сборную Мексики, остались лишь Жулиньо с Диди. Опытных (и отлично отдохнувших за неделю без матчей) Балтазара (28 лет, один гол на турнире), Пингу (30 лет, два гола на турнире) и Родригеса (28 лет) сменили откровенно зеленые Умберто из "Палмейрас" (20), Мауриньо из "Сан-Паулу" (21) и Индио из "Фламенго" (23). Таким довольно странным образом Зезе выразил свое недовольство атакой, не сумевшей забить югославам больше одного мяча (то, что это была одна из лучших сборных на турнире и то, что те же самые нападающие наколотили пять голов Мексике, тренера не смущало). Шебешу, в свою очередь, также пришлось внести изменения в набор атакующих игроков, однако никаких воспитательных целей он не преследовал: просто Пушкаш так и не восстановился после зверского подката Либриха. Так свой шанс дебютировать на турнире получил брат Йожефа Тота, левый вингер "Уйпешта" Михай. Остальные футболисты, выходившие на умопомрачительный матч со сборной ФРГ, остались в стартовом составе Венгрии. Капитанской повязкой завладел Йожеф Божик. Еще одной изюминкой предстоящего матча, судить который назначили Артура Эллиса (впоследствии британец признавался, что игра стала одной из тяжелейших в его карьере), стала история встреч двух команд. Сборные, несмотря на их неоднократное участие в чемпионатах мира, впервые за свою историю играли между собой – и сразу на уровне одной четвертой мирового первенства.
Жара, при которой играли австрийцы со швейцарцами, сменилась дождичком, как следует намочившим поле и сделавшим его не слишком пригодным для быстрой и техничной игры, которой славились обе команды. На первой же минуте отличный момент запорол Жулиньо, оказавшийся на линии штрафной и пробивший мимо ворот. Игра была настолько интенсивной, что, когда Диди в падении зацепил шорты Тота, разорвав их по шву, тот продолжал бегать с болтающимся лоскутом, выставляя на всеобщее обозрение собственное исподнее, еще добрых минут пять, пока его не заставили переодеться. Впрочем, еще до того венгры умудрились выйти вперед: защитник Пиньейро завозился с мячом в штрафной, заполненной игроками соперника, после чего футболисты Шебеша пробили по воротам три раза подряд. Дважды Кастильо делал сейвы после попыток Хидегкути и Цибора открыть счет, но от второго удара Нандора спасти ворота бразильцев не удалось ни ему, ни двум защитникам, оказавшимся между штангами. Подпрыгнувший над летевшим в ворота мячом Йожеф Тот по-прежнему придерживал грозившие свалиться шорты. Венгры продолжали атаковать и лишь благодаря героизму Кастильо и Джалмы Сантоса не забили свой второй мяч после посеявшего панику в бразильских рядах углового. Впрочем, всего через минуту они добились своего: длинный навес Хидегкути нашел Кочиша, убежавшего от защитников в желтых футболках. Нападающий в очередной раз оправдал свое прозвище, перекинув великолепным ударом головой вратаря бразильцев. Шла восьмая минута матча, а игровых событий в этот небольшой отрезок времени уместилось уже на добрый тайм. Как это часто бывало у футболистов Шебеша, после парочки быстрых голов они немного сбавили обороты, все еще продолжая атаковать, но позволяя при этом играть и сопернику. Жулиньо едва не воспользовался этим послаблением, после сольного прохода и возни в штрафной между двумя венгерскими защитниками пробив по воротам, однако Грошич спас свою команду. На 18-й минуте игра впервые приняла характер битвы, хотя до настоящего побоища было еще далеко. Индио на бешеной скорости ворвался в штрафную, и Бузански так сильно врезался в него сзади, что бедолага полетел в грязь, кое-где украшенную поникшей травой, вниз головой, несколько раз перевернулся и едва не потерял сознание. Эллис не колеблясь показал на одиннадцатиметровую отметку и Джалма, деловито отобрав мяч у Грошича, отправился пробивать пенальти. После длинного разбега Сантос неотразимо пробил низом в дальний угол, сократив отставание в счете. Венгры чуть было не отыгрались через каких-то пару минут, и теперь уже Нилтон Сантос вынес мяч с линии ворот. Матч перешел в целую серию взаимных быстрых атак, причем игроки, то и дело оскальзываясь и теряя мяч на размокшем газоне, постепенно перестали сдерживаться, действуя довольно грубо. Крайне активного на правом фланге Йожефа Тота сносили подкатами не меньше пяти раз, и ни один из игроков атакующей пятерки команды Морейры не избежал шипов Бузански, Лантоша и Лоранта, не стеснявшихся останавливать дриблинг соперников самыми примитивными – и крайне действенными – средствами. Когда Мауриньо неподалеку от собственной штрафной сильно толкнул Кочиша, свалив его с ног, венгр погрозил вингеру пальцем, укоризненно покачав головой и оглянувшись на Эллиса. Арбитр индифферентно пожал плечами. Незадолго до окончания первого тайма Тот в попытке дотянуться до уходящего мяча повредил подколенное сухожилие, и, прохромав несколько минут, покинул поле. Больше на турнире нападающий так и не сыграл.
Второй тайм также начался с серии быстрых атак в исполнении обеих команд, причем оборона на двух концах поля действовала одинаково жестко. Михай Тот чудом не оторвал ногу подбиравшемуся к штрафной Жулиньо, правда "семерка" бразильцев тут же отыгрался, с силой наступив на пятку Хидегкути. Михай вместе с Цибором оказались главной атакующей силой Венгрии в эти минуты, организовав несколько опасных моментов, однако на высоте был Джалма Сантос. Бразильцы ответили ударами Индио и Жулиньо. На 60-й минуте откровенно психанул Пиньейро: молодой защитник "Флуминенсе" под давлением Кочиша решил подтолкнуть мяч по направлению к своему голкиперу… рукой. Эллис, не забывавший, что судит он вовсе не гандбол, назначил одиннадцатиметровый, который реализовал один из штатных пенальтистов команды Шебеша, защитник "Вёрёш Лобого" Михай Лантош. Бразилия, вновь отстававшая от венгров на два мяча, попыталась организовать быструю атаку, в ходе которой нервы у игроков обеих команд сдали окончательно. Индио влетел сзади в Хидегкути (в наше время это была бы прямая красная карточка), свалив его на газон, Нилтон Сантос симулировал повреждение, а когда грубо сфолили на Джалме, которому понадобилась помочь врачей, на поле выбежала группка фотографов, пытавшихся снять страдания бразильца крупным планом, после чего Эллису понадобилась помощь жандармов, чтобы очистить газон и успокоить возмущенных игроков обеих сборных. Первое ему удалось, второе – не очень. Несмотря на суматоху и крайне нервную игру двух команд, Seleção снова удалось сократить отставание в счете. Жулиньо великолепным по исполнению ударом практически с границы штрафной огорчил Грошича, и противостояние двух из трех самых техничных сборных ЧМ-1954 накалилось еще больше – хотя, казалось, больше уже некуда. Улучив момент, когда английский арбитр смотрел в другую сторону, Индио пихнул Цибора в спину, отчего тот растянулся на мокром газоне, а потом старательно разводил руками, якобы не понимая, что случилось с вингером. Возмущенный Йожеф Божик, напрасно доказывавший рефери, что бразилец умышленно толкнул его сокомандника, начал нервничать все больше, что и вылилось в итоге в безобразную сцену, когда капитан венгров подрался с Нилтоном Сантосом. В итоге, Эллис удалил обоих, выведя игроков с поля собственноручно, крепко, почти по-отечески приобняв их за плечи. Страсти при этом так и не улеглись. Уставшие от бесконечных атак противников бразильцы фолили все грубее. Пиньейро уронил Тота и Кочиша, Бранданзиньо потоптался на Хидегкути, но жестче всех оказался Умберто, от души въехавший в ноги Дьюле Лоранту. Пока тот корчился на газоне от боли, Эллис удалил футболиста Морейры, однако, как только Умберто покинул поле, Лорант встал и побежал на свою позицию без малейших признаков повреждения: фокус, ставший впоследствии чуть ли не визитной карточкой сборной Бразилии, перенявшей у венгров не только игровую схему, но и околофутбольные уловки. В последние одиннадцать минут матча на поле осталось всего по 9 футболистов в каждой из команд. Южноамериканцы устроили настоящий навал на ворота Грошича, а когда венграм удавалось достичь их штрафной, оборонялись очень жестко, если не грубо. Правда, на 88-й минуте навес Цибора нашел никем не опекаемого Кочиша у самой линии вратарской – а "Золотая голова" подобных промахов соперникам не прощал, оформив дубль. 4:2, и победа, как и место в полуфинале, ускользнули от бразильцев со скоростью несущегося на всех парах к штрафной Пушкаша (не травмированного). После финального свистка Эллиса Дьюла Грошич сделал колесо, Шебеш выскочил к Божику с букетом цветов, а потом на поле начался настоящий ад.
Раскисший газон мгновенно заполнился крайне агрессивно настроенными людьми: бразильскими болельщиками, фотографами, журналистами и даже представителями официальной делегации Seleção. Вместе с футболистами своей сборной они наседали на венгров, которые поспешили ретироваться. Драка началась еще у выхода с поля в подтрибунные помещения: Мауриньо, вместо того, чтобы пожать протянутую Кочишем руку, съездил ему по лицу. Высокий и мощный нападающий в долгу не остался, легко сбив противника с ног, и Бернское побоище началось. В тоннеле, ведущем в раздевалки, Шебеш получил удар бутылкой по голове, Морейра отбивался бутсой, Пушкаш бросил сифоном в Пиньейру, после чего и сам получил кулаком по лицу. Разъяренные бразильцы перебили все лампочки, и дальнейшие боевые действия происходили в темноте, прорезаемой лишь лучами жандармских фонариков и отборной бранью на португальском и венгерском. В раздевалках дерущиеся бросали друг в друга обувь, бутылки, пытались выломать вешалки и оторвать от пола скамейки (со швейцарской надежностью привинченные крепко-накрепко). Ранения получили двое полицейских и пятеро болельщиков, Шебешу пришлось накладывать швы, остальные отделались ссадинами и синяками.
В четвертьфинальном матче между Венгрией и Бразилией Эллис зафиксировал 42 фола, назначил два пенальти и удалил четырех футболистов (рекорд чемпионатов мира, продержавшийся до противостояния Хорватии с Австралией в 2006-м). Арбитр вспоминал об этой игре с содроганием: "Я думал, это будет величайшая игра из всех, что я видел. Не знаю, причастны ли к этому политика и религия, но игроки вели себя, как животные. Это был кошмар. Я думал только о том, что это должно поскорее закончиться". Ему вторили спортивные журналисты, отмечавшие крайне жесткий, часто переходящий в жестокий характер матча, нарочито грубые единоборства и полное бездействие футбольных чиновников, часть из которых и вовсе приняла участие в послематчевой драке. Бразильские газеты назвали Эллиса "председателем компартии Британии" и обвинили его в потворствовании грязным коммунякам-венграм, отметив героизм собственных футболистов, венгерская пресса инцидент проигнорировала. Как несложно догадаться, никаких последствий для драчунов зафиксировано не было. Ни ФИФА, ни местные футбольные федерации (Божик заявил Эллису, что в Венгрии народных героев не трогают) не наложили на удаленных за драку футболистов никаких санкций. Организаторы чемпионата мира призвали на помощь армию, и уже на следующем матче венгров на стадионе появились солдаты, следившие за порядком. Сборная Венгрии отменила южноамериканское турне, в которое собиралась отправиться после турнира, а бразильцы поехали домой, чтобы в очередной раз сделать работу над ошибками в преддверии ЧМ-1958 – на этот раз уже набело. В следующий раз соперники по четвертьфиналу сыграли между собой только через 12 лет, на мировом первенстве в Англии – и венгры, бледная тень грозной Золотой команды, сенсационно победили действующих чемпионов мира со счетом 3:1.
Перерыв шестой. Битва в Сантьяго
"Битва в Берне" стала самой жесткой игрой на ЧМ-1954, однако история чемпионатов мира знавала матчи и погрубее. Самым уродливым из них, без сомнения, стал грязный бой между сборными Италии и Чили на мировом первенстве 1962 года, получивший прозвище "Битва в Сантьяго". Отвлечемся ненадолго от пасторальной Швейцарии, где осталось сыграть всего четыре матча, и заглянем в недалекое будущее, где чилийцы принимали восьмой чемпионат мира, вошедший в историю как самый брутальный среди всех подобных турниров.
Незадолго до старта первенства чилийская газета "Clarin" огласила турнир "больше мировой войной, чем мировым чемпионатом". Восемь матчей, сыгранных в первые два дня соревнований, доказали справедливость этого утверждения и собрали богатый урожай не совсем футбольных событий: 4 удаления, 3 (!) сломанных ноги, развороченное колено и несколько сломанных ребер. Игра между Аргентиной и Болгарией, которая была выиграна южноамериканцами, описывалась прессой, как "хватания, тычки, пинки и любые другие грязные трюки". После матча, в котором испанский рефери Хуан Гардесабаль назначил 69 (!) штрафных (в среднем, по одному в каждые 78 секунд), болгарин Тодор Диев показал журналистам свой свернутый на сторону нос и ноги, все в ранах и кровоподтеках, и сказал, что аргентинцы вели себя "как чертовы боксеры". В игре сборной СССР против сборной Югославии, в столкновении с Мухамедом Муйичем, получил перелом ноги Эдуард Дубинский, при этом Муйич не получил даже предупреждения, а после игры ФИФА не удосужилась вынести игроку никакого наказания. Лишь федерация футбола Югославии приняла решение отстранить футболиста от дальнейших выступлений за сборную до конца года за необоснованную жестокость. Судьба Дубинского сложилась трагично: он перенес несколько операций, сумел вернуться в профессиональный футбол, но скончался в 1969 из-за саркомы, развившейся вследствии травмы. Ему было всего 34 года.
"Плачевно, что ФИФА не до конца выполняют собственные законы и постановления," – писала "Daily Express". "Они игнорируют свое же утверждение, что любое проявление насилия будет караться незамедлительно. Из-за того, что этого не происходит, ситуация с жестокостью на футбольном поле ухудшается с каждым матчем". Италия сыграла довольно жестко в первом матче группового этапа (0:0 со сборной ФРГ), но три дня спустя им предстояло гораздо более сложное противостояние: выступать против хозяев турнира с фанатичной поддержкой местных зрителей. Сборная Чили также не хотела ударить в грязь лицом: как писали спортивные журналисты, освещавшие ЧМ-1962, местные фанаты просто сходили с ума во время матчей своей национальной команды, и футболистам в случае проигрыша пришлось бы иметь дело с разъяренной толпой в 50-60 тысяч оголтелых фанатов. Ситуацию подогрели саркастические статьи в итальянских "La Nazione" и "Corriere Della Sera", которые незадолго до начала турнира называли идею проведения чемпионата мира в Южной Америке "чистейшим безумием", и описывали столицу Чили, Сантьяго, как "город, где такси встречаются реже, чем верные мужья, телеграмма стоит как автомобиль, письмо в соседний дом идет пять недель", а население Чили можно охарактеризовать четырьмя словами: недоедание, неграмотность, алкоголизм и нищета. Возмущенные подобной характеристикой чилийцы поклялись отомстить, и в результате многие журналисты были вынуждены покинуть страну, а ни в чем не повинный аргентинский репортер, ошибочно принятый за итальянца, был жестоко избит в одном из баров, после чего долго лечился. ФИФА, волнуясь за потенциальную угрозу срыва матча, а также пойдя на поводу у итальянской футбольной ассоциации, которая пожаловалась на возможные послабления сборной Чили со стороны испаноязычного арбитра, назначенного на эту встречу, сменила рефери. На игру был вызван опытный английский судья Кен Астон, стаж которого к тому времени составлял уже 26 лет. К слову, именно благодаря ему впоследствии были введены желтые и красные карточки, таблички с именами игроков при выходе на замену и яркие желто-красные флажки помощников судей. Итальянцы не были слишком обрадованы этой рокировкой – Астон уже работал на матче сборной Чили на этом чемпионате – но воздержались от апелляций.
С самой первой минуты матча чилийцы начали вести агрессивную борьбу: они толкались, плевались, провоцировали соперников, но как только итальянцы пытались отвечать, они тут же нарывались на предупреждения. Первый фол был свистнут через 12 секунд после начала матча, первое удаление произошло через четыре минуты. Джорджо Феррини, удаленный за атаку чилийского футболиста Онорино Ланда, отказался покидать поле, и матч прервался на 10 минут, пока итальянца не увели с поля полицейские. Игроки быстро забыли о футболе и лишь пытались навредить соперникам. Лионель Санчес, сын профессионального боксера, сломал нос капитану итальянской сборной Умберто Маскио хуком слева, а затем ударил вингера Марио Давида, который схлопотал удаление за ответные действия. При этом, Санчес заработал штрафной, с которого Джеми Рамирес открыл счет на 73 минуте (итальянцы уже играли вдевятером), а Хорхе Того удвоил преимущество чилийцев на последней минуте матча. "Инцидент произошел за моей спиной," – объяснял Астон свое поведение в случае со сломанным носом Маскио. "Если рефери или лайнсмен ничего не увидели – ничего не может быть сделано. Я уверен, что в данном случае лайнсмен все видел, но он ничего не сказал мне". Человек, который был помощником Кена на ближайшей бровке, скорее всего получил эту работу не благодаря своим умениям, а лишь из-за своей уникальной истории. Это был Лео Гольдштейн, переживший Холокост благодаря футболу: по дороге в газовую камеру один из нацистов-охранников спросил, кто может отсудить футбольный матч. Лео откликнулся, пережил войну, эмигрировал в Америку и продолжил карьеру рефери. "Я был вынужден работать с этими мексиканцем и американцем, которые, скажем так, не совсем подходили по уровню для чемпионата мира," – рассказывал Астон. "В итоге, я остался фактически один против 22 игроков".
"Мы не раздавали тумаки, мы только получали их. Мы, итальянцы, были жертвами, а не агрессорами," – много лет спустя говорил Давид. – "Санчес сломал нос Маскио, и рефери ничего не сказал, но зато удалил Феррини, который пытался ответить Санчесу, при этом даже не коснувшись его. Потом их голкипер отдал мяч Санчесу и тот сел на него, зажав между ногами. Чтобы выбить мяч мне пришлось немного задеть и чилийца тоже, после чего он вскочил и ударил меня, а судья сделал вид, что ничего не заметил. Затем я споткнулся о выставленную ногу Санчеса и схватился за его плечо, и тут рефери внезапно прозрел и удалил меня. Я стоял у входа в тоннель и смотрел игру до конца, и я уверяю вас, что даже вдевятером мы боролись до конца". Решение арбитра удалить Давида действительно выглядело, мягко говоря, спорным. По всеобщему мнению, в этот момент рефери окончательно потерял контроль над и без того уже неуправляемой игрой. Футболисты больше дрались между собой, чем играли, английский арбитр никак не мог навести порядок на поле, а толпа на стадионе бесновалась, выкрикивая угрозы в адрес игроков сборной Италии. Лишь усиленные армейскими подразделениями отряды полиции, оцепившие поле по периметру, не дали битве перерасти в бойню с несомненными жертвами. Атмосфера была накалена настолько, что итальянских болельщиков пришлось вывести с трибун еще до окончания игры: им угрожала вполне реальная опасность не добраться до своих отелей живыми. Астон утверждал, что несмотря на откровенный хаос, воцарившийся на поле, он просто старался довести матч до конца. Арбитр боялся досрочно прекратить встречу, поскольку в таком случае никто не смог бы поручиться за безопасность футболистов Италии. Несмотря на многочисленные остановки и задержки, Кен не компенсировал ни одной минуты игрового времени, так что по факту команды играли – если бесконечную массовую драку можно назвать игрой – от силы минут семьдесят вместо девяноста.
Последствия кошмарного матча оказались не менее кошмарными: две нации возненавидели друг друга. Итальянцы в Чили мгновенно стали персонами нон-грата, их выгоняли из баров, ресторанов, даже из супермаркетов, а тренировочный лагерь команды охраняли вооруженные войска. Хорхе Пика, член чилийской футбольной ассоциации, подлил масла в огонь, утверждая, что итальянцы были под воздействием сильнодействующих средств: "Они выходили на поле только с одной целью: побольнее ранить чилийских игроков, это было похоже на родео. Честно говоря, я думаю, что они были под какими-то препаратами. Теперь я вижу необходимость проведения лабораторных анализов после матчей". Итальянцы, в свою очередь, подали официальную жалобу на действия Астона в матче, в которой чилийцы были названы "людоедами", а к посольству Чили в Риме, после попытки взлома главных ворот, пришлось вывести армейское подразделение для защиты дипломатов. Критика действий Кена Астона в Италии начала принимать экстремальные формы: поступали предложения запретить Астону въезд в страну, принести публичные извинения и даже покаяться перед папой в Ватикане. "Я помню, что один журналист назвал его невменяемым английским паразитом, и я полностью с ним согласен," – говорил Давид. Бывший рефери и почетный президент немецкой футбольной ассоциации Пеко Баувенс сказал, что никогда не видел такого слабого английского судьи. На фоне непрекращающейся жестокости на полях чемпионата мира, Кен Астон и другой рефери, шотландец Боб Дэвидсон, работавший на первом матче сборной Италии, встретились с тогдашним президентом ФИФА, нашим старым знакомым сэром Стэнли Роузом. "Все судьи, видевшие беспрецедентную агрессию, с которой футболисты вышли на поле в том матче в Сантьяго, передают Роузу, что они не преодолевали эти тысячи миль для того, чтобы сталкиваться с подобными вещами", – заявил Дэвидсон. Роуз выслушал судей и обещал, что ФИФА незамедлительно займется искоренением жестокости на футбольных полях, и дело это будет взято под его личный контроль. Боб и Кен вышли из конференц-зала, уверенные в успехе своей миссии, однако затем стало известно, что ФИФА отстранило Феррини всего на один матч, а Давид и Санчес вообще не понесли наказания. Представители всех 16 команд, игравших в финальной стадии чемпионата мира, были приглашены в гостиницу "Каррера" в Сантьяго, где Роуз объявил об усиленной работе над улучшением ситуации и попросил донести его слова до всех участников ЧМ-1962. Но на деле работа, проводимая ФИФА, далеко не сразу принесла свои плоды, а многие считали ее просто смехотворной. Четыре года спустя Пеле, который получил повреждение во втором матче группового этапа в Чили, снова получил жестокую травму на ЧМ-1966. "Я слышал это не раз, и я по-прежнему верю тому, что сэр Стэнли Роуз дал указание судьям не слишком строго относиться к “мужественной” игре европейских сборных", – несколько предвзято жаловался Пеле в своих мемуарах. "В результате они делали все возможное, чтобы причинить мне физическую боль".
Логичным финалом самого грубого в истории чемпионата мира стала история с Гарринчей и уругвайским судьей Морено, о которой я уже рассказывал выше.
