Эва Нова
Горят маяки
– Погода нынче хорошая, совсем весна. Вы можете принять солнечную ванну, ведь в Стране невосходящего солнца у вас нет такой возможности.
Майя открыла было рот, чтобы возразить, но махнула рукой и снова стала смотреть на стол перед собой. Наконец, фрон оторвался от бумаг и взялся за заранее приготовленную папку. Он открыл её, черкнул несколько строк на первой странице и передал Майе – для доктора Штерна.
Она зашла пообедать в студенческую столовую. Так как она сама недавно была студенткой, то больших надежд на местную еду не возлагала – зато и не разочаровалась.
Когда Майя собралась в обратный путь, основные празднества в Нивале завершились. Дорога была всё также перекрыта, но толпа рассеялась, и можно было спокойно пройтись пешком по центральным улицам. Под ногами хрустели конфеты, шуршали фантики, звенели осколки. Майе казалось, что случилась какая-то катастрофа, из-за которой город пришёл в такое состояние. Но причиной хаоса был праздник, который, к счастью, закончился.
На привокзальной площади остатки толпы слушали зажигательные песни с платформы. Майя случайно наступила на пластиковый стаканчик, вздрогнула от неожиданности и пнула его подальше. У дверей вокзала стояли «серые», человек шесть выстроились в ряд и наблюдали за площадью с весьма кислыми минами. Они посторонились, когда Майя проходила мимо них в здание.
Только вернувшись в Хельм она снова наклеила бумажку с адресом на свою идентификационную карточку. Она рассказала о проверке в поезде доктору Штерну, и тот нахмурился:
– Что-то здесь не так. Никогда ещё пыль не вела себя так нагло. Мы им не враги, фрин Майя, но мне это совсем не нравится.
Шталь
Недели три доктор Штерн и Майя мирно работали в Хельме. Они отправили множество писем, получили по почте несколько научных работ, даже назначили две-три встречи, которые впоследствии отменились по разным причинам. Один раз дом доктора Штерна посетил такой же посыльный, как и Майя. Это был молодой человек с широкой улыбкой, говоривший исключительно на местном наречии. Доктор пригласил его пообедать, и Майя в который раз чувствовала себя лишней за столом, прислушиваясь к беседе на незнакомом языке. Хорошо, хотя бы жаркое удалось на славу. Вечером фрон Роберт уехал на своём автомобильчике, а доктор Штерн взялся за привезённые ему бумаги. Читая, он качал головой, вычёркивал целые абзацы и делал подробные заметки на полях.
Через пару дней, когда исследование было отредактировано по вкусу доктора Штерна, он попросил Майю отвезти бумаги в Шталь своему хорошему другу фрону Шедлиху. Майя с радостью поехала. Она не была в этом городе раньше, но читала много интересного о его архитектуре.
До Шталя она добралась без происшествий, поезда не опаздывали, и даже «серые» ей не встретились. Когда Майя вышла из здания вокзала, то застыла в восхищении – весь город представлял собой средневековую крепость, обнесённую высокой каменной стеной. Майя перед поездкой прочитала, что в городе всего пять туннелей, по которым его можно покинуть – железнодорожный, два автомобильных и два пешеходных. И жителям этого вполне хватало. Тут и там возвышались зубчатые башенки, остроконечные крыши, шпили и колокольни. И всё это было выдержано в едином стиле и прекрасно сохранилось со стародавних времён, включая брусчатку под ногами.
Красота красотой, а для ходьбы мостовая была мало пригодна. Майя с завистью смотрела на кроссовки, в которых расхаживали жители города, и старалась не подвернуть ногу в своих сапожках на небольшом, но таком ощутимом здесь каблуке.
Вскоре она поняла, что здания здесь похожи друг на друга, как две капли воды. Указатели с названиями улиц были набраны таким вычурным шрифтом, что Майе приходилось подходить к ним вплотную и разбирать по несколько минут. Она долго плутала в лабиринте одинаковых каменных зданий, и, хотя могла позвонить фрону Шедлиху и уточнить направление, просто не видела никаких ориентиров, чтобы объяснить ему, где она находится. И когда Майя совсем отчаялась и заблудилась, она внезапно оказалась прямо перед дверью нужного ей дома. Ей открыл Роберт. Он всё также широко улыбался, но теперь на его лице отражалась какая-то растерянность. Юноша проводил её в кабинет фрона Шедлиха, а сам ушёл.
– Добрый день, фрин Майя, – поднялся ей навстречу фрон Шедлих. Он крепко пожал ей руку. – Вы опоздали на девятнадцать минут, – он говорил на нейтральном наречии очень чётко и правильно артикулируя.
– Я заблудилась, – смутилась Майя. Она вытащила из сумки папку с бумагами и передала её Шедлиху. Тот открыл исследование, вчитался и удовлетворённо закивал. Затем он поинтересовался:
– Штерн говорил, что вы приехали из Страны невосходящего солнца. Вам очень некомфортно от того, сколько солнечного света в Алемайне?
– Вообще-то, – начала Майя, – не совсем верно считать, что солнце над нашей страной не восходит. Оно, конечно, восходит, но не всегда. У нас есть города, где оно вообще не заходит, светит круглые сутки. А есть, где появляется всего на пару дней в году. Там, откуда я родом, солнце может не показываться долгие месяцы, а потом не заходить несколько недель подряд. В общем, всё относительно…
Как всегда, её собеседник предпочёл сделать вид, что всё понял, но ужасно занят. Фрон Шедлих быстро попрощался с Майей и ничего не передал для доктора Штерна.
– Попросите Роберта отвезти вас на вокзал, а то снова заблудитесь и опоздаете на поезд, – добавил он.
Шедлих снова зарылся в бумаги, а Майя отправилась искать Роберта. Вскоре молодые люди ехали в автомобиле к вокзалу. Как оказалось, фрон всё-таки говорил на нейтральном наречии, довольно сносно, хотя и не безупречно. И после непродолжительной беседы о всяких пустяках, Роберт рассказал о том, что его беспокоило:
– В последнюю неделю старина Шедлих сам не свой. Раньше он всегда шутил. Любил поесть, подремать после обеда. А теперь только сидит в кабинете и работает. Даже вас не пригласил выпить с нами кофе. Нездоров он что ли…
Что-то не так было с фроном Шедлихом. А потом Майя поняла, что не может вспомнить его лица… Она лишь сочувственно похлопала Роберта по плечу, когда они прощались перед зданием вокзала, и поспешила на поезд. И хотя вернулась она поздно вечером, когда доктор Штерн уже удалился к себе, но решила не откладывать разговор на завтра и постучала в дверь спальни доктора. Открыли ей не сразу. Очевидно, доктор Штерн уже лёг, и ему нужно было время, чтобы переместить массивное тело с кровати в инвалидное кресло. Открыв дверь, он сразу понял, что что-то произошло и предложил ассистентке пойти на кухню. Там они сидели за столом, пили поздний кофе, и Майя рассказывала, что фрон Шедлих теперь тоже пыль.
– Простите, доктор, – сказала она, чувствуя, как к горлу подступает комок, – я отдала ему ваше исследование. И только когда Роберт начал говорить о своих подозрениях, я поняла, что с ним действительно было что-то не так. Фрон Шедлих сидел в рубашке, и я совсем не придала значение тому, что пиджак на стуле – серый.
Доктор Штерн глубоко вздохнул. Было видно, что он сильно расстроен, тем не менее, он пытался подбодрить свою ассистентку:
– Я уже не раз говорил вам, что мы им не враги, – сказал он мягко. – И вы большая молодец, потому что смогли разглядеть то, чего не заметил даже его помощник. Но, боюсь, что завтра вам снова придётся пуститься в путь. Я напишу письмо прямо сейчас, а вы пока купите билеты в Портсбург.
Приморский город
Всё было неправильно. Майе ещё не приходилось покупать билеты поздно ночью накануне поездки. Такая спешка не была свойственна основательному доктору Штерну. И пока она щёлкала компьютерной мышкой, доктор прямо в халате сидел за своим столом и писал письмо. Затем он аккуратно сложил исписанный листок бумаги, убрал его в конверт, а конверт передал Майе:
– Это для моего хорошего знакомого Густава. Он смотритель маяка.
Доктор Штерн назвал Майе точный адрес, и она, сверившись с картой, обнаружила, что дом фрона Густава действительно располагается на берегу моря.
Покончив с делами, она отправилась спать, а доктор решил задержаться в кабинете. И когда он желал своей ассистентке спокойной ночи, глаза у него были грустные.
Ранним утром Майя уже ехала в поезде, она дремала, откинув голову на мягкий подголовник кресла, а яркое солнце лезло ей в глаза. К счастью, она сидела у прохода, а не у окна, и основные мучения выпали на долю её соседа.
Путь до моря был неблизким. Майя старалась перекусить во время каждой пересадки, так как не успела позавтракать, но потом от кофе и булочек её стало мутить. Она заметила пыль на нескольких станциях, но «серые» просто стояли и наблюдали. А в Портсбурге их не было видно вовсе, так что Майя расслабилась. У вокзала она села на автобус и доехала до небольшой бухты. Весеннее море было холодным и спокойным, гладким, как зеркало. Оно отражало безоблачное небо, яхты, пришвартованные к берегам и тянущие вверх свои мачты, острокрылых чаек и белый маяк, еле различимый вдали. Но времени любоваться бухтой не было – Майя поспешила на паром, который отвёз её на другую сторону залива. Волны размеренно бились о борт, а в салоне было тепло и уютно. Она сидела за широким столом и пила зелёный чай. На самом деле, она с удовольствием бы пообедала, но в судовом меню, помимо напитков, были только сладости и закуски.
