Эва Нова
Горят маяки
– Я могу вам помочь? – раздался мелодичный голос. Обернувшись, Майя увидела перед собой невысокую приятную женщину.
– Да, пожалуйста, – подхватила Майя на местном наречии. – Я ищу профессора Зальцарта. Мы договорились встретиться сегодня вечером, но мой поезд опоздал. Из-за чего я пришла позже, – Майя посмотрела на часы, – на двадцать минут.
– Но профессор уже ушёл! – воскликнула женщина.
– Как мне быть? – Майя забеспокоилась: её поезд отходил рано утром, так что у неё не было времени возвращаться сюда. Можно было оставить папку этой женщине, но доктор Штерн всегда просил передавать документы лично в руки. Увидев её замешательство, женщина быстро заговорила на местном наречии. Майя поняла только, что её просят подождать. Женщина открыла одну из дверей и скрылась в кабинете, а через минуту уже вручала Майе бумажку с домашним адресом профессора.
– Здесь недалеко, – улыбнулась женщина. Майя от души поблагодарила её и направилась к выходу. На улице она села на тротуар подальше от студентов и принялась изучать карту. Что ж, дом профессора был действительно недалеко.
Однако на практике оказалось, что дом профессора Зальцарта был высоко. И минут через десять Майя снова запыхалась и выбилась из сил. Дорога, превратившаяся из асфальтовой в грунтовку среди скал, упрямо шла вверх. Майя проходила один дом за другим, но её цель была ещё дальше, ещё выше. «Интересно, как местные жители добираются сюда с покупками?» – думала она, утирая со лба пот. Перед глазами плыло, дыхание сбилось, но она всё шла и шла, пока не споткнулась на ровном месте и не села тут же на дорогу, прислонившись спиной к холодной горной породе.
Смеркалось. Звуки города доносились снизу, как сквозь плотную пелену. Майя достала из сумки бутылку с водой. От воды в голове немного прояснилось, но сил идти дальше не было. Серые сумерки окрасили в серый, пыльный цвет остальной мир. Внезапно посерели дорога, небо, дома, даже зелёный плющ словно пожух в этом странном освещении. Майе стало тревожно и грустно. Ей показалось, что она никогда не достигнет цели…
Вдруг она увидела вдалеке ярко-красное пятно, которое по мере приближения оказалось платком на голове женщины. Сама женщина была одета в тёмную куртку, почти сливающуюся с дорогой, но её яркий платок привлекал к себе глаз. Когда она прошла мимо, даже не посмотрев на Майю, девушка заставила себя подняться и последовать за платком. Она просто шла, не чувствуя под собой ног, не ощущая тяжести сумки, стараясь не отстать от полыхающего красного пятна. Но вот женщина остановилась у одного из домов, достала ключи и принялась открывать ворота. А Майя вдруг очнулась – мир снова стал цветным, она ощутила холодное прикосновение ветра и боль в мышцах ног и спины. Но главное – она увидела дом профессора Зальцарта выше по дороге. Последнее усилие – и Майя звонит в звонок.
Профессор Зальцарт оказался невысоким, худым человечком с седыми волосами до плеч и пронзительным взглядом светлых глаз. Однако несмотря на сказочную внешность, Майе он не понравился. Они обменялись парой вежливых фраз на алемайнском, Майя отдала ему папку, а профессор вынес тонкий продолговатый конверт для доктора Штерна и даже не предложил ей зайти в дом. Она убрала конверт в сумку и зашагала по дороге наконец-то вниз, мечтая добраться до гостиницы.
Когда вечером следующего дня она передала доктору Штерну конверт, тот аккуратно его открыл, бережно достал написанное на нескольких страницах письмо и перечитал его несколько раз.
– Что ж, – сказал он с довольной улыбкой под густыми усами, – кажется, мы с вами сделали хорошее дело, фрин Майя.
Майя вопросительно посмотрела на него, но доктор отвёл взгляд и ничего не объяснил.
Карнавальный город
Майя не знала, какое доброе дело они с доктором Штерном совершили в Берхе, но что-то изменилось. И изменения, на её вкус, были не в лучшую сторону. Пыли словно прибавилось. Она часто видела безликих людей в сером на вокзалах и улицах городов, в которые ездила по делам доктора. Они наблюдали, но никакого интереса к Майе не проявляли – и на том спасибо.
Как-то раз доктор Штерн попросил Майю отвезти очередную папку с научной работой своему коллеге в весёлый город Нивал во время их очередного карнавала.
Майя с опаской относилась к любым массовым мероприятиям, но доктор, наоборот, был доволен, что его помощница сможет немного развеяться. И Майя поехала, хотя в глубине души испытывала смутное беспокойство. Её беспокойство оправдалось практически сразу – на одной из станций в поезд вошли «серые» и начали проверять документы у пассажиров. Пассажиры возмущались, говорили о своих правах, но в итоге покорно доставали идентификационные карточки. «Серые» же были строги, но вполне доброжелательны. Скрепя сердце, Майя полезла в сумку за документом, вспоминая слова Штерна о том, что ей лучше не говорить, где она работает. К счастью, в канцелярии Хельма местные власти в лице худосочной женщины с короткой стрижкой и затейливым маникюром, просто наклеили скотчем бумажку с новым адресом поверх старого на карточке. И сейчас Майя старательно отрывала скотч от пластика, надеясь, что этого не заметят ни пыль, ни пассажир в соседнем кресле. И ей всё удалось. «Серый» равнодушно пробежал глазами по её документу и тут же вернул. Студентка из столицы его не интересовала. Без дальнейших происшествий Майя доехала до Нивала. Но на сердце было неспокойно.
В задумчивости она вышла на привокзальную площадь и удивлённо осмотрелась. Всё пространство было заполнено людьми, так что яблоку было негде упасть. В центре площади стояла огромная платформа, с которой играла и пела какая-то местная не слишком мелодичная группа. Толпа была разношёрстная, здесь были люди всех возрастов, многие – в карнавальных костюмах, с разрисованными лицами. Они двигались под музыку, сидели на корточках, пели, разговаривали, пили пиво, смеялись, выкрикивали политические лозунги, устраивали потасовки, бросались конфетами и конфетти, а вокруг носились наряженные дети.
Майя с трудом выбралась с площади на улицу, но и здесь было не лучше. По проезжей части ехали платформы с ряжеными и музыкой, а по обеим сторонам тротуара неспешно продвигалась вперед толпа. Из-за спин она даже не могла хорошенько разглядеть платформы. Поток людей то и дело останавливался, а невысокой Майе только и оставалось, что смотреть себе под ноги. Асфальт был измазан красками – розовой, голубой, жёлтой, усыпан конфетти и лентами, под каблуком то и дело хрустели конфеты. Что еще хуже, на земле также валялись обрывки бумаги, пластиковые стаканы, фантики, обёртки, бутылки и прочий мусор. Майя медленно-медленно продвигалась вперёд вместе с толпой, пока не свернула в первый же переулок, в котором практически никого не оказалось. Она достала телефон и открыла приложение с картой Нивала. Теперь она лавировала по переулкам, старательно избегая переполненных главных улиц, пока наконец не вынырнула из темноты переулка на ярко освещённую центральную площадь, тоже забитую народом и с очередной платформой по центру, на сей раз без артистов – весёлая музыка доносилась из колонок. Майе нужно было сесть на трамвай до университета, но движение было перекрыто и здесь.
– Юная фрин, – обратился к ней один из прохожих, видя её замешательство, – вам нужно пройти лишь одну остановку и сесть на автобус, который идёт по тому же маршруту.
Прохожий говорил на алемайнском наречии, но медленно и вполне разборчиво. Майя поблагодарила его за помощь, в то же время с удивлением отметив, что на нём был серый костюм. Его лицо, хотя и лишенное индивидуальности, выражало явную досаду. Пыль не любила хаос, а карнавал, ещё и в будний день, не был ничем иным.
Указанный автобус подошёл быстро, но Майе пришлось прикладывать все усилия, чтобы не захихикать, глядя на пассажиров. Часть из них выглядела вполне буднично, некоторые были в костюмах. Однако веселее всего было смотреть на тех, кто выбрал нечто среднее – пожилая пара в обычной одежде и невообразимых зелёных цилиндрах, серьёзный мужчина в ободке с глазками на пружинках, женщина с мигающей сигнализацией в качестве заколки. При этом выглядели все так, словно ничего не происходит, никто не глазел и не смеялся.
Автобус остановился напротив университета. На кампусе было оживлённо: студенты под громкую музыку жарили сосиски, пели песни, играли в волейбол. Майя подивилась, как можно работать в такой атмосфере.
Она поспешно вошла в здание университета и отправилась на поиски нужного кабинета. Майя постучалась, открыла дверь и отшатнулась – фрон Мон был сморщенным старичком в чёрном костюме в ёлочку, безукоризненной белой рубашке, при галстуке и высокой шляпе едко-розового цвета на голове.
– Извините, что я в головном уборе, – заговорил он хриплым старческим голосом на нейтральном наречии, – но праздник обязывает. Заходите.
– Ничего страшного, – сказала Майя. Окна кабинета фрона Мона были закрыты, но это не спасало от шума с улицы. Фрон с серьёзным видом открыл привезённую ему папку и погрузился в чтение, отмечая карандашом некоторые места в тексте. Время от времени он вспоминал, что напротив него сидит Майя, и говорил какие-то незначащие вежливые фразы.
