Дорофея Ларичева
Эльфийская ведьма

Вам случалось влюбляться с первого взгляда, когда хочется слушать и слушать любую чушь из обожаемых уст? Когда удавка стягивает грудь и шею, если предмет обожания не ценит вашего внимания? Вам случалось независимо от времени года любоваться, как расцветают сады только для вас, и на мрачный заплаканный небосвод выкатывается улыбчивое солнце? Случалось, чувствую. Вот и Варросео попался в капкан. С ним уже такое было. Но всякий раз у королевского казначея хватало таланта договориться с очередной пассией наследника. Шипуп Гнедой пророчил сыну Ирьскую принцессу. Но умирающий отец уже который день метался в бреду…

– Твоё имя, детка?

В полумраке кареты Тюве разглядела завитую шевелюру, капризный широкий рот, волны кружев на камзоле золотого шитья.

– Твоё имя? Не стесняйся.

Резкий запах духов и благовоний преданной собакой ластился к дивно похорошевшей Тювериэль.

– Тара, – не пожелав раскрываться, отозвалась девушка.

– Непобедимая? – похваставшись знанием эльфийского, наследник подался вперёд.

«Он не противен даже по нашим меркам», – вдруг подумалось эльфе.

– А мне сдашься, – улыбнулся Варросео. – Поехали повеселимся.

– Меня ждут ведьмы в монастыре, – эльфа отступился на шаг от кареты. В голосе снова появилась надменность.

– Ты тоже ведьма? – в карете задумались. – Сильная?

– Одна из сильнейших, – девушке очень хотелось похвастаться. Это же только маска, которая скоро исчезнет.

– Хорошо, Тара. Иди к ним, – решил наследник. – Но потом возвращайся. Как только я стану королём, мне понадобится помощники и охранники. Ни в чём не будешь знать отказа. Пойдёшь королевской ведьмой.

Это было не предложение. Варросео пока умел только приказывать. Но Тюве запомнила.

– Я подумаю.

Она слегка поклонилась и отступила от кареты ещё дальше. Золоченая дверца захлопнулась, и наследник продолжил путешествие.

Проводив взглядом процессию, Рион подошел к Тюве и положил руку ей на плечо.

– Не забывай, девочка, у тебя осталось девять дней.

– Пошли в монастырь. Сейчас.

4

Что известно о ведьмах? Опасные создания, они всегда знают, когда и где родится очередная их сестра, приходят к дому и ждут. Ставят рядом шатёр, зажигают вокруг него огни, творят молитвы богам. В назначенное время на свет появляется девочка (очень редко – мальчик) с меткой в виде летучей мыши на левой ключице. И вот тогда к перепуганным родителям в двери стучатся коллеги их ребёнка. Они забирают малышку с собой навсегда в монастыри древних богов, воспитывают, обучают.

Ведьму запрещается обижать, ибо она несёт добро. По королевскому указу она обязана служить королю и народу. Получив распределение, она отправляется по месту назначения и десять – двадцать лет трудится: защищает урожаи, лечит болезни, отводит наводнения, борется с нечистью и разбойными набегами.

Ведьм побаиваются и уважают. Слово ведьмы куда весомей чародейского, ибо ведьма заведомо сильней и искусней, ведь на её стороне боги. Ей куда проще общаться с Запредельным.

Это, пожалуй, всё, что известно праздному люду, привыкшему просить помощи у могущественных женщин. Рион это тоже знал. И знание несло боль.

Его долгожданная дочь сама где-то ведьмачит, ничего не ведая об отце. Ей должно быть за двадцать. А видел он свою кроху от силы минут пять. Налетели, отобрали, оставили кошель с деньгами, которые он пропил в тот же вечер. С того самого дня жизнь его и не заладилась. Жена расхворалась. Сам он запил, потом попал в когти оборотням, спасибо товарищам – отбили, едва выкарабкался, год болел… Поэтому и идти в монастырь стрику не хотелось. Но Тюве упёрлась. Отведи, да отведи. Пожалел страхолюдку. Сдался.

К ведьмам они отправились утром с открытием ворот. К полудню добрались до монастыря, поплутав по лесочку, расчерченному сетью узких тропинок. Риону почудилось: едва замаячила за оголившимися стволами стена – стихли отважившиеся зимовать в этих краях птицы, почтительно зашептались на грани слышимости, точно боясь помешать, потревожить уединённый покой мудрых хозяек этих мест.

Вот и сам монастырь. Замшелые высокие оборонительные стены угрюмо нависли над озером и казались давным-давно заброшенными. Само время настаивалось здесь заговорённым эликсиром, заставляя замедлить движения, отбросить суетные мысли и созерцать плывущие по озёрной глади листья. Не верится, чтобы здесь живут ведьмы… Рион вздохнул и ещё раз осмотрелся.

Каких-то построек за серо-зелёной громадой разглядеть не удавалось. Прогнившая дверь висела на одной ржавой петле и была закрыта изнутри. На раскрошившихся ступенях сидела серая кошка и равнодушно взирала на скользящих по озеру уток.

– Мрачно тут, – Тюве растерянно провела пальцами по стене. По сравнению с величественной Академией Чародейства монастырь внушал сомнения в правильности выбранного пути.

Внезапно поднявшийся ветер зашуршал ветвями плакучих ив, обступивших серые воды. Сгрудившиеся в небе тучи грозили дождём. Рион поёжился. Захотелось убежать отсюда подальше как можно скорее, ибо в душе зашевелились воспоминания о прошлых ошибках и предательствах, как будто близость к обиталищу богини Фра будоражила. Малявка тоже струхнула, но держалась молодцом. Протянула дрожащую ручонку к проржавевшему кольцу и робко постучала. На белой ладошке остались рыжие следы.

– Вы не наши, – неожиданно прозвучало из-за спины. – Что желаете узнать у слуг богини?

– Я хочу учиться, – Тюве обернулась и встретилась глазами с кошкой.

– Не поздновато ли? – голос был низким, насмешливым.

– У меня нет иного выхода, – отозвалась Тюве. – Я хочу учиться у вас. Вернее, в монастыре.

Кошачья пасть распахнулась в беззвучном смехе.

– Пусть он уходит. Тогда тебе откроются ворота, – ответило серое создание и в один прыжок перемахнуло через трухлявую калитку.

Всё правильно, ведьмам ведьмово. Старику тут нечего искать.

– Удачи, девочка, – Рион зачем-то потрепал эльфу по короткому ёжику волос и зашагал прочь, гоня из головы тревожные воспоминания.

Озябшей Тюве пришлось подождать минут двадцать, прежде чем щёлкнул засов, и серая прогнившая калитка с ужасным скрипом распахнулась.

Тёмно серое здание монастыря венчало вершину холма. Именно холма, ибо внутри всё оказалось иначе, чем представлялось снаружи. На защитной стене обнаружились бойницы и башни, каждую из которых венчали шары с томящимися в плену демонами. Между башен скользили тени часовых, мало напоминающие людей. Эльфа побоялась их отвлекать и направилась к заветной постройке, гигантской птицей распахнувшей каменные крылья навстречу стылому предзимнему ветру. Монастырь не уступал размерами и высотой королевскому дворцу. Семь этажей. Балконы, арки, лепнина на фасаде… Или это тоже иллюзия?

Идти до здания пришлось долго. Каменные плиты под ногами давно растрескались, поросли травой. Сухие стебельки тянулись к небу, ещё не веря, что им не суждено больше увидеть лета. Под сапожками потрескивали мелкие камешки.

Эльфа выбилась из сил, запыхалась, мысленно прокляла негостеприимных хозяев, но дошла. Никого. Двери распахнуты. Внутри монастыря запустение. Сквозняки гоняли по полу бумаги и пучки сухой травы. Гулкое эхо дразнилось и издевательски хихикало под высокими сводами. Лестницы перегорожены рассохшейся мебелью, двери в комнаты заперты…

– Эй! Хозяева! Ведьмы-ы-ы!

– Мы… мы… мы…

По залу, громко хлопая крыльями, пролетела крупная чёрная птица. Тюве бросилась за ней, громыхая своей коляской.

Поворот. Ещё один. И ещё. Только что был коридор. И вот уже внутренний дворик. Идеально круглый. Обросшие арками и балконами синевато-серые стены вздымались вверх к низким грозовым облакам и терялись в их сизой мгле. Куда там семь этажей. Гораздо больше.

Внезапный порыв ветра едва не свалили девушку с ног. Тюве шагнула вперёд. И ветер стих. Зато посреди дворика вспыхнул костёр. Шестнадцать фигур, шестнадцать ведьм прекрасных и грозных, как эльфийские владыки, повернулись в сторону девушки.

С неба камнем упала чёрная птица, ударилась оземь и обернулась ведьмаком, умопомрачительно красивым, горбоносым, с длинными белыми развевающимися волосами. С сияющем камнем на шее. Тюве сразу поняла – ведьмак здесь главный.

– Ты пришла в разгар нашего праздника. Значит, так хотела богиня Фра, – начал он свою речь. Высокий, почти мальчишеский голос абсолютно не сочетался с его мужественной внешностью. – Фра предупредила нас утром о твоём приходе. Мы давно не берём учеников. Да и ты на роль ученицы не тянешь.

– Но мне нужно… – перебила его Тюве.

Горбоносый не обратил внимание на дерзость. Только дрогнули уголки тонких губ.

– Повинуясь воле богини, мы обучим тебя. Тогда как другие наши воспитанники потратили на познание истин долгие годы, у тебя есть три дня. Если вытерпишь и не сойдёшь с ума, получишь доступ к испытанию. Но и оно окажется для тебя куда более тяжелым и сложным, чем для прочих. Это плата за скорость.

Желтый камень на груди ведьмака зловеще сверкнул. Чёрно-белые одежды затрепетали под очередным порывом ветра.

– Ты согласна?

– Да.

У Тюве не было выбора. Она вдруг ясно почувствовала, что пущенные за ней ищейки встали на след.

– Да, – вдруг заговорила голосом серой кошки высокая женщина с грустными зелёными глазами. – Ты эльфа. Поэтому отрабатывать своё обучение тебе придётся в десять раза дольше, чем простым смертным. Как минимум сто лет на благо этой страны. Сегодня утром пришел заказ на королевскую ведьму. Это ещё одна причина, по которой мы берём тебя, Тара.

– Я Тюве. Тювериэль, – попыталась возразить девушка.

– Тара, – отрезала женщина. – Прежнее имя – пыль. Ты теперь дитя богини Фра. И сама того не подозревая, ты нарекла себя верно.

– Сёстры, – кивнул ведьмак своим соратницам. – Подготовьте её к быстрому обучению.

Белые молнии сорвались с унизанных перстнями пальцев и закружились над головой эльфы, заставляя короткие волосы встать дыбом на затылке. Тюве сжала руками виски, ибо в голову одна за другой потекли мысли собравшихся женщин. Не так быстро, пожалуйста-а-а, помедленнее! Не-е-ет! Но разве это возможно? Мир распался на кусочки головоломки, зазвенел, запел. И пропал.

Пропал, чтобы вспыхнуть новыми цветами через три дня. Тюве. Нет, уже Тара очнулась у трухлявой калитки монастыря. Рядом с ней стоял ведьмак. Лицо его осунулось, украсилось тонким рисунком морщинок, но осталось прекрасным.

– Скоро тебя ждёт испытание, – сказал он зачарованно глядящей на него эльфе. – Каким оно будет, решит богиня. После него ты изменишься, войдёшь в полную силу, получишь ключи к хранящимся в твоей голове знаниям.

Он улыбнулся на прощание, чёрной птицей вспорхнул в пасмурное небо. А Тара побрела в сторону города.

«Я почти ничего не помню. Чему меня учили? – роились в её голове испуганные мысли. – Есть слова заклинаний. Но к чему их применить? Есть сила в груди, но куда её направить? Как понять, что испытание пройдено?»

Новое имя. Новая судьба. А ищейки приближаются к Тардрагее. День-другой, они настигнут беглянку. Как их победить?

«Я больше не Тюве! Я Тара. Я не жалкая уродина. Я ведьма!» – как заклинение повторяла она по дороге. Хотя разум твердил наперекор: что такое имя? Шелест ветра в травах или звон колокольчиков над воротами дворца. Песня опоздавшей на юг птицы или трепет надежды в груди. Ничего не изменилось. Ты осталась собой. И ищейкам плевать, как ты себя обозвала.

«Надо найти Риона. Он что-нибудь придумает».

Как не странно, у городских ворот её встречали. Карета с бледно-лиловым гербом принца, запряженная четвёркой светло-серых коней. Выкрашенные желтым гривы были аккуратно подстрижены. На упряжи позвякивали бубенчики. Специальные лошади, для ценных гостей.

– Прошу вас, сударыня, – поклонился ей лысый слуга. – Ваш наряд в карете. Переоденьтесь, пожалуйста. Вы едете к королю.

Мягкое сидение внутри, кружевные шторы. Дорогое, громоздкое платье из алой парчи. Аромат южных цветов, слишком резкий для эльфы, но так обожаемый людской знатью. Аромат интриг и предательств, аромат опасности. Почему-то он понравился Таре.

«Зачем мне это? Спрошу Риона, он был чародеем. Он подскажет про испытания», – испугалась Тюве. Пусть она выросла при дворе, но была не готова к людским интригам.

«Ищейки приближаются. Мосты назад давно обрушены. Надо выживать самой. Надо думать и действовать по-новому, – возражала ей Тара. – К тому же ты принцесса крови. Твоё место во дворце».

При дворе, так при дворе. Так даже надежней. Эльфам не удастся безнаказанно выкрасть придворную ведьму. Дипломатический скандал эльфийскому величеству не выгоден.

Дворец. Сине-белая мозаика стен. Белый мрамор статуй. Над воротами герб королевской семьи – алая роза в клыкастой пасти ночного ящера. С обеих сторон от него гербы «верных» короне благородных семей. И тяжелое, затаённое ожидание, повисшее в воздухе. Ожидание смерти Шипупа Гнедого и предстоящего дележа власти.

Было до жути неприятно стоять в платье с открытой спиной на предзимнем ветру, но эльфа терпела. Сотни пар любопытных глаз впились в Тару, как иглы дикобраза. Волны негодования и ненависти в её адрес накрыли девушку с головой. «Никчемный слизняк Варросео заручился помощью ведьмы. Да ещё эльфы!»

Слуги как можно ниже кланяясь, стоя возле выцветшей алой ковровой дорожки, раскатанной к воротам дворца. Встречать дорогую гостью на показ всем любопытным вышел сам наследник. Он был молод (эльфята в таком возрасте возятся в песочнице) и вполне симпатичен. Эльфа получила возможность разглядеть королевича. Тот уже скользил по своему приобретению влюблённым взглядом, хотя до конца ещё не осознал, насколько сильно он влип.

«Подчиняться человеку? Называть его своим господином?» – бунтовала благородная натура эльфийской принцессы. «Получать от этого выгоду», – прагматично возражала Тара.

– Делай вид, что тебе очень приятно меня видеть, – припадая с поцелуем к ручке, прошептал сквозь широкую улыбку Варросео.

– Ты просто представить не можешь, насколько, – обаятельно улыбнулась в ответ Тара. Наследник бросил на неё удивлённый и обнадёженный взгляд. Купился? Не ожидал подобного от надменной эльфийской ведьмы? Тем хуже для него. Смогла же она, уродка, отбить у красавицы Сильмы Орэвэля. А этим крутить-вертеть ей никто не помешает.

Походкой хозяйки она вошла под своды дворца королей Кавиры. Под слоем морока нестерпимо чесались прыщи на щеке, но позволить себе даже прикоснуться к зудящему месту она не могла позволить. Этикет, демоны его побери.

Только заведя Тару в свои покои, Варросео успокоился. Выпустил её руку и обессилено плюхнулся в глубокое кресло.

– А теперь слушай меня, ведьма. Берадар обещал мне твою помощь. Не подведи меня.

– Берадар? – это имя Тара слышала впервые.

– Так в миру зовёт себя ведьмак-ворон, хранитель заветов Фра, – рассеянно пояснил наследник и тут же продолжил. – Придворные ещё не знают… В общем, – он улыбнулся, – твоя задача радовать мой взор своей красотой и, между прочим, охранять днём и ночью, пока окружающие чудища не смирятся.

Он прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла. И Тара только сейчас рассмотрела, насколько напомаженный красавчик был растерян, испуган, раздавлен свалившемся несчастьем. Даже не смертью отца, а окончанием вольной жизни. Бремя управления целой страной казалось ему неподъёмным. С гербов благородных семей свирепо скалили белые клыки волки, хитро щурились вороватые лисы, примеривали острые когти к шее наследника лесные кошки.

– Что ты хочешь, чтобы я с ними сделала? – осведомилась Тара.

– Указала на их место. У подножия трона.

Варросео внезапно резко встал и, поймав Тару за руку, потянул за собой.

– Пойдём в опочивальню к отцу, обнаружим его остывший труп и объявим народу дату моей коронации.

Тара не возражала. Следовало играть роль, а не сетовать на циничность политиков, на не улежавшиеся в голове знания, на отсутствие ключа к большинству из них. Дотянуть бы до посвящения, а там посмотрим.

Этой же ночью, когда ветер качался на качелях веток, уверенная в себе Тара куда-то исчезла, оставив окутанное мороком красоты тело в распоряжение Тюве. В пасти камина рождались и умирали огненные цветы. За дверью спало будущее величество Кавиры, так и не уговорившее эльфу охранять себя неотлучно.

Тюве зябко ёжилась, мучимая бессонницей. Закрытая на замки память ведьмы отказывалась подсказать заклинание прекрасной внешности, и это пугало сильнее приближения ищеек. Она сегодня точно узнала, сколько их. Шестеро. Не эльфы. Големы – вылепленные из глины, движимые силой заклятий создания, не ведающие страха и усталости. Беспощадные. Идут пешком, ибо кони их боятся. Эльфа увидела их внутренним взором, когда объявляли дату коронации. Значит, надо торопиться. Что делать? С кем посоветоваться? Она знала одного Риона. Старик казался ей всезнающим и надёжным. Но как его отыскать в незнакомом городе? Как преступить через собственную гордость и довериться с просьбой?

Весь следующий день она провела в страхе. Спасибо сто тридцати годам тренировок, никто не заметил ни тени смятения на красивом лице. Будущий король представлял её череде придворных, готовился к похоронам батюшки, покрикивал на портных, шивших наряд к коронации.

Тара бессловесной тенью следовала за Варросео, каждый миг ощущая, как сокращается расстояние между ней и бесчувственными големами. Бежать от них бессмысленно. И эльфа решила – будь что будет.

Придворные настороженно присматривали за ней, перешептываясь, забывая о чуткости эльфийского слуха. Но ведьма услышала, обернулась на «остроухую тварюжку, окрутившую никчемного бабника». И, прищёлкнув пальцами, вызвала мини-молнию, спалила болтуну шикарные подкрученные усы. Принц аж в ладоши захлопал, а придворные притихли, попятились.

– В следующий раз, оскорбившего честь и достоинство моего короля, спалю целиком, – очень тихо пообещала Тара.

Придворные в ответ притворились безмолвными рыбами.

Только вечером на траурном ужине эльфа вдруг рассмотрела знакомый горбоносый профиль. Ведьмак-ворон! Позабыв и о своих обязанностях, и об этикете, она ринулась к нему.

– Господин Берадар, – вспомнила она его имя. – Я погибну без вашей помощи!

Ведьмак обернулся. В мудрых глазах отразилось безразличие.

– Ты сама теперь помощь, – холодно ответил он, попытавшись увильнуть от нежелательной беседы.

– Я не о том. Вы знаете мою беду. Подскажите постоянное заклинение красоты. Подскажите, как избежать ищеек, – принялась канючить Тюве.

Ведьмак брезгливо поморщился.

– Ты сама всё знаешь. Но так и быть, в последний раз я тебе подскажу, – смилостивился он. – Если сама не справишься, струсишь, позови Запредельное. Формула вызова тебе известна. Девушка ты изворотливая. Думаю, договоришься с Судьёй. Это и станет твоим посвящением.

И он смешался с жующей и переговаривающейся толпой гостей.

Ничего не изменилось. Что-то слезливо – заунывное играли музыканты, перемывали косточки друг другу придворные. Но Тара успокоилась. Судья. Значит, можно ей заплатить не своей жизнью. Главное, раз и навсегда похорошеть, не бегать за Мастером – чародеем из Академии каждые десять дней… Ни от кого не зависеть.

Она едва дождалась ночи. Постояв возле комнаты Варросео, убедившись, что будущий король сладко спит под защитой её чар, эльфа побежала по коридорам. Несмотря на суматошный день, их причудливый рисунок отложился в её памяти. Поскорее куда-нибудь в закоулок, где появление мёртвой конницы не вызовет ненужный вопросов.

Зачаровать гвардейцев на малых воротах не составило труда. Путь Тары лежал в бедняцкие кварталы. Вроде, не очень далеко, но кто будет искать просителя в таких трущобах?

Эльфа начертила защитный контур, прочла заклинание вызова. Холодная ночь не заклубилась туманом, не засверкала молниями. На один единственный мимолётный миг эльфа ощутила чей-то пристальный взгляд из Запредельного. И всё. Сколько бы она не повторяла формулу вызова, что бы ни сулила Судье и её армии, никто не появился.

Разбитая, расстроенная, она явилась во дворец за три часа до позднего рассвета и уснула под дверью своего господина, по-кошачьи свернувшись в кресле.

На вторую ночь Запредельное не отозвалось вовсе. И весь день коронации сонная эльфа таскалась за господином, слушала комплименты в свой адрес, украдкой почёсывала зудящую под мороком кожу, с тоской ожидая окончания затянувшейся церемонии…

Ночь. Яркие звёзды заволокла шаль облаков, вначале тонкая, а потом и густая, пушистая, снежная. Снежинки падали на булыжные мостовые. Город стал серьёзным и строгим, словно полк перед приездом генерала. В редких окнах теплились лампы – в каких зачарованные, а в каких и простые, масляные. По преданию, ночь после коронации следовало проводить дома, с семьёй, иначе сгинешь в цепких лапах демонов. Демонов Тара не боялась. Наоборот, ждала с ними встречи.

Для своих чар она облюбовала тупичок между складом продовольствия и швейной мануфактурой, где шили простенькую одежду для бедняков.

Тряпкой расчистив от первого снега кусочек мостовой, эльфа кисточкой нанесла настоявшуюся за день краску. Линия за линией складывался узор. Согревая дыханием озябшие пальцы, ведьма ползала на коленях, заговаривала защитный контур. Готово. Можно читать вызов.

Полушепотом уже по привычке, Тара забормотала слова на древнеэльфийском, вкладывая в них всё желание скрыться от ищеек и… похорошеть.

Холод постепенно проникал под кожаный плащ и шерстяную шапочку. Снег валил сплошной стеной. Крупные белые хлопья плясали вокруг эльфы, не способные преодолеть преграду контура. Метель пела, звала к себе, смеялась, шептала, кричала, завлекала, вспыхивала мириадами огней. Запредельное откликалось, но слишком медленно. И тогда Тара сама шагнула за контур, и встретилась лицом к лицу с Судьёй.

В чёрных волосах Судьи сверкали алмазы льдинок, прозрачная туника развивалась, цветы в венке пожухли от холода.

– Согрей меня своим теплом. Отдай свою душу, призвавшая, – зашептала демоница, вцепившись в руку эльфы. И через кожаный рукав проник холод чужачки. Испуганная Тара отступила за линию защиты, но и Судья, не ведая преграды, последовала за ней. – Ты не желаешь платить собой? – предводительница мёртвой армии хищно ухмыльнулась. – Я принимаю твои условия, – она сама отстранилась от Тары. – Я исполню три твоих желания. За это заберу нечто, что тебе очень дорого. Такова моя цена. Справедливо?

Тара кивнула. Что тут торговаться? Что может быть дороже красоты и свободы?

– Желай!

Первое желание, пожалуй, было самым важным.

– Хочу быть красивой, взрослой эльфой – и днём, и ночью, не боясь, что рассеется морок.

– Раз.

– Хочу, чтобы никто не желал спровадить меня в приют.

– Два.

С третьим было туго. Не мстить же семье… Тара не представляла, что желаний будет три. И ляпнула первое, что пришло на ум.

– Хочу стать главной ведьмой королевства, чтобы меня уважали и боялись.

– Три. Договор заключён. Завтра я заберу свою цену. Обратного пути нет, помни это, эльфа.

– Возьми тех чародеев, что приговорили меня к приюту! Это щедрая плата!

– Ты не можешь платить тем, что тебе не принадлежит! Я сказала, я сама возьму, что пожелаю. До встречи, долгоживущая.

Босые ноги Судьи шагнули в метель. А Тара счастливо улыбалась. Она добилась своего. Она победила!

Тщательно стерев контур вызова, она вприпрыжку побежала во дворец, чтобы успеть выспаться и встретить утро новой жизни отдохнувшей.