Дмитрий Тацуро
Легенды Сэнгоку. Дракон Этиго
Глава 3
Грабёж, как тактический ход
Месяц Хадзуки(август). Сайгава, Синано.
– Это необходимость, господин! – убеждал князя Усами. – Как можно думать о таких пустяках, когда армия на грани голода.
– Пустяки, Усами!? – не сдержал эмоций Кагэтора. – По-твоему, грабёж мирных жителей, это пустяки?! Вы и так, прошлый раз убедили меня сжечь земли двух уездов, теперь ты хочешь уговорить меня обобрать хейминов! Мы армия Этиго, воины, самураи, мы не разбойники!
– Если вы не согласитесь на моё предложение, у вас не будет ни воинов, ни самураев, ни армии. – Садамицу с виду был спокоен, но его нервное моргание, выдавало раздражение, которое он испытывал при разговоре с князем. – И домой вы вернётесь с поражением. Если бы мы не потеряли амбары с провизией, то можно было ещё продержаться, но случилось то, что случилось. Это длительное стояние не приводит ни к чему хорошему. Мы впустую тратим время, деньги и еду.
– Атаковать мы тоже не в силах, потому, что Такэда тут же бросится на нас во время переправы. – поддержал Какидзаки.
– А самое главное, что Такэда тоже не может нас атаковать по той же причине. – посетовал Иробэ. – Вот если бы мы двинулись одновременно с противником и встретились на середине реки…
– Брось эти сказки Кацунага-сан, этому не бывать. – прервал северянина Накадзё. – Я поддерживаю Усами, но хочу внести некоторые поправки.
– Какие ещё поправки? – Садамицу заинтересованно поглядел на старика. Обычно Фуджисукэ лишь участвовал в сражениях и мало давал советы по тактике и стратегии. Хотя, Усами знал, что этот бойкий старичок много натворил в своё время, пуская в ход не только два своих меча.
– Я считаю, – Накадзё хитро ухмыльнулся. – что пока не нужно грабить деревни, но только пока. В конце месяца они соберут урожай и начнут прятать его в свои тайники, поскольку знают, что недалеко стоят две враждующие армии, готовые в любой момент отобрать у них последнее. Нам нужно упредить это и нагрянуть во время сбора. Причём сделать это нужно на территории врага, потому как именно с них и будет кормиться Такэда. Тех же, что находятся на нашей земле, следует строго контролировать, потому как, в случае неудачи, нам придётся питаться за счёт их.
– То есть, в противном случае, нам всё равно придётся их обобрать? – уточнил князь, глядя на Фуджисукэ.
– Господин, здешним хэйминам глубоко плевать, кто их грабит, мы или Такэда, для них мы все одинаковые. – снова включился в разговор Усами. – Но если вы так не желаете прослыть в лице простолюдинов жестоким полководцем, то пусть этим займётся Мураками. Это его земли, так пусть на него и падёт гнев простого люда. – все, присутствующие на совете расхохотались.
– И ещё, – решил добавить Садамицу. – Такэда, наверняка будет делать тоже самое, поскольку его армия больше чем наша, а его родная провинция далеко. Поэтому, нам нужно быть вдвойне, я бы даже сказал, втройне бдительными.
– Значит, Накадзё предлагает мне рейд по тылам Такэды, а Усами обобрать местных? – подытожил Кагэтора.
– Но ведь вы не хотите везти провизию из Этиго? – вопросом на вопрос ответил Садамицу.
– Нет. Наши люди не должны страдать от голода, лишь потому, что мы застряли в чужих землях. – согласился князь. – Хороший полководец кормится за счёт врага.
– Вот видите, – одобрительно покачал головой Накадзё. – Вы и сами пришли к этому выводу.
– Не совсем. Раз уж мы заговорили о рейде, что вы ответите на то, если мы ограбим самого Такэду? – Кагэтора обвёл взглядом вассалов. Он видел, как загорелись их глаза. За два с лишним месяца они так умаялись от безделья, что готовы были на любую авантюру. Князь продолжил. – Наши шпионы докладывали, будто припасы наш враг возит с юга Синано или из Каи и он будет их возить до тех пор пока на полях не соберут урожай. Нужно узнать, когда он ожидает следующую поставку, выбрать местность и напасть. Такэда наверняка не ожидает от нас такого хода.
– Хороший план господин. – кивнул Усами. – Мои нокидзару готовы и непременно займутся этим.
При слове «нокидзару», что-то дрогнуло внутри Кагэторы, но он предпочёл смолчать и отбросить неподобающие ему мысли. Хотя, вопрос, который он хотел задать Садамицу, постоянно вертелся на языке.
– Пусть Каджи и Амакасу возглавят рейд, у них хорошо получается действовать на чужой территории. – приказал даймё.
– Но почему снова не я?! – прорычал отчаянно Какидзаки. – Я хочу поквитаться с Такэдой за его тэнгу!
– Какого ещё тэнгу? – не понял Кагэтора. – Ты снова пьян Кагэиэ?
– Я трезв, как никогда! – самурай ударил себя кулаком в грудь. – Я говорю о тэнгу, который поджёг наши амбары с припасами!
– Это был не тэнгу. – возразил Сайто.
– Но, ты же сам говорил, что кроме трёх трупов не обнаружил никаких следов, не иначе, как кто-то спустился с неба и точно так же поднялся. – настаивал Кагэиэ. – А стража утверждает, что видела большую птицу в том месте, где произошёл пожар. Какая птица, кроме совы будет летать по ночам. Сова не могла поджечь амбар, значит, это был тэнгу!
– Я поражаюсь твоей прозорливости Кагэиэ-сан. – усмехнулся Сайто Томонобу. – Но смею тебя огорчить, что тэнгу не действуют в интересах людей, да и ради забавы, вряд ли будут забираться в лагерь полный воинов. Они, конечно, достаточно сильны чтобы раскидать сотни человек, но не думаю, что это были тэнгу. Тем более, в этой части Хиномото их никто не видел добрых несколько сотен лет.
– А где тогда следы, что-то должно было остаться? – не унимался Какидзаки. – Говорю тебе, это был тэнгу, он прилетел с неба и так же улетел!
Самураи дружно смеялись над рассуждениями Кагэиэ, а Томонобу безнадёжно закатил глаза.
– Так, хватит рассказывать друг другу небылицы. – успокоил их Кагэтора. – Какидзаки, ты командир конницы и этим всё сказано. Ты будешь стоять на своём месте, а рейды предоставь другим. Тэнгу совершил поджёг или нет, но Такэда узнает, что и у нас есть чем ответить.
* * *
Их было немного, всего- то сто человек, вместе с нокидзару. Возглавляли рейдовую группу Каджи Харуцуна именуемый у шиноби не иначе как Оками и Амакасу Кагэмочи, лучший друг князя с самого детства. Все они были одеты в тёмные одежды и облачены в чёрные, простые, кожанные доспехи, чтобы легче было передвигаться по лесам и горам и издавать как можно меньше шума. Вся сотня была рассредоточена вдоль дороги, ведущей из южной Синано к основному лагерю армии Такэды, на покатых склонах гор, поросших зелёным лиственным лесом. По другую сторону дороги, находился крутой обрыв с каменистым дном и маленькой речушкой. Здесь они сидели уже несколько часов, практически не двигаясь с места. Посланная недавно разведка, вернулась с новостями, доложив о приближении обоза из владений клана Кисо, который не так давно перешёл на службу к Такэде.
– Скоро они будут здесь. – передал новости Амакасу. – Разведка насчитала не больше двадцати воинов, пятнадцать из которых простые ашигару, остальные носильщики. – Кагэмочи пренебрежительно хмыкнул. – Видать Такэда чувствует себя рыбой в воде, раз снарядил такую немногочисленную охрану. Обоз, говорят, богатый! Кисо постарались, чтобы задница их нового господина зеркально блестела!
– Не считает нас Такэда серьёзным противником, раз так поступает. – скривился Каджи, наблюдая за дорогой из-за ствола кудрявого клёна. – Сюрприз ему преподнесём. – и бросил через плечо. – Нами, у тебя всё готово?
– Да Оками-сама! – послышался голос девушки из-за спины.
– Тогда все по местам, они уже близко! – скомандовал Каджи, увидав, как из ближайшего леса, на дороге стали появляться люди с отличительными знаками Такэды.
Из леса, которого появился обоз врага, дорога вела прямо вплотную к тем горам, где прятались воины Этиго. Доставщикам пришлось вытянуть свою кавалькаду в узкую линию, чтобы преодолеть самый узкий участок, где от обрыва до горы, дорога сужалась до четырёх-пяти шагов. Потом местность расширялась и доходила аж до пятидесяти шагов и образовывала небольшой пятачок, голый и каменистый. Когда вся процессия вошла на пятак, дорогу им преградил вооруженный отряд, с молодым воином во главе.
– Это конец вашего пути! – крикнул Амакасу, тому, кто шёл самым первым.
Весь обоз встал. Носильщики опустили свои носилки и тачки, а воины, все до единого, вышли вперёд и построились в одну линию, ощетинившись копьями. Кагэмочи лишь нагло усмехнулся, ведь за его спиной стояло не меньше пятидесяти человек.
– Это поставка нашему князю Такэде Харунобу! – немного подрагивающим голосом, выкрикнул командующий обозом. – Вы не смеете преграждать нам путь! В сторону или вас строго накажут!
– Нас никто не накажет, если не узнает! – заявил Кагэмочи. – Предлагаю вам отойти в сторону, а то вместе с вами мы нечаянно пришибём и носильщиков, а они нам о-очень нужны!
– Да кто вы такие!? – ещё сильнее задрожал обозный. – Разбойники? Харунобу-сама вас сварит живьём за такие дела!
– Ага, пусть приправить не забудет! – засмеялся Амакасу. – Хотя, как он приправит, если нечем будет! Ладно, хватит трепаться! – Кагэмочи вдруг свистнул.
Сразу же засвистели стрелы, скашивая растерявшихся охранников обоза. Остальные же, бросились в обратную сторону, не ту, где под дождём стрел гибла их охрана. Однако, тот самый узкий участок, между горой и обрывом, оказался завален, смотанными меж собой сухими ветками, едва ли не в два человеческих роста. Носильщики недолго думали, увидев, как предводитель разбойников, с наглым взглядом, уже разделался с охраной и приближается к ним. Все они бросились взбираться по веткам, царапая кожу и разрывая свою одежду. Их было около тридцати и на участке в четыре шага, образовалась самая настоящая свалка из человеческих, пока ещё движущихся тел. Они топтали друг друга, взбирались по головам своих товарищей, лишь бы не попасться в руки разбойников. Тем, кому удалось перебраться через завал, приходилось не сладко, поскольку там их встречал небольшой отряд Нами. Некоторых, забравшихся выше всех, снимали лучники Каджи, метко бьющие с горы. Парочка, совсем уж запаниковавших, сиганула в пропасть, думая, наверное, что там будет спасение. Остальные начали понемногу успокаиваться и сжались в кучку. Все как один, воззрились на Амакасу, жалобно и со страхом.
Кагэмочи не переменился в лице ни на мгновение и по-прежнему лукаво ухмылялся. Голос его звучал насмешливо и доминирующе.
– Ну, что же вы остолопы! – начал он. – Я же сказал, носильщики нам нужны, воины нет! Что здесь было неясно?! Из-за вашей глупости, некоторые из вас погибли, хотя могли бы остаться в живых. Нам нужно лишь, чтобы вы взяли то, что несли и продолжили свой путь, только немного другой дорогой и под новой охраной.
– А, что потом с нами будет?! – вопросили разом несколько носильщиков.
– Мы вас отпустим, зачем нам лишние рты. – пожал плечами Кагэмочи.
– А если нет? Если вы нас убьёте? Где гарантии?
Амакасу не ответил. Он резко прыгнул вперёд, молниеносно вынул из ножен меч и снёс крикуну голову одним ударом.
– Это все гарантии. – уже сурово произнёс Кагэмочи, стряхивая кровь с блестящего клинка и отправляя его обратно в ножны. – Либо вы несёте поклажу, либо ляжете прямо здесь. Всё ясно!
Носильщики закивали. Сразу было видно, что набраны они были из простых крестьян, согнанных с собственных полей, чтобы доставить Такэде припасы, столько страху было в их глазах и столько безволия.
Собрались быстро, только теперь носильщикам пришлось вдвое тяжелее, поскольку во время короткого боя их малость поубавилось примерно на десяток пар рук. Небольшие и не тяжёлые поклажи пришлось взять на себя людям Каджи и Амакасу. Шли не быстро, горами и лесами, чтобы враги, чего доброго их не заметили. Переговаривались в полголоса или условными знаками. Носильщикам завязали рты. Пару часов всё шло спокойно и размеренно, пока перед Каджи не появился Бидзару. То был лохматый шиноби-нокидзару с обезьяньей внешностью.
– У нас проблемы Оками-сан. – без эмоций произнёс он.
– Когда я тебя вижу у нас всегда проблемы. – оскалился Харуцуна и сплюнул в сторону. – Что случилось?
– За нами погоня. – так же спокойно ответил Бидзару. – Видимо они хотели встретить обоз, но опоздали. Их много. Больше трёх сотен, есть конные и много лучников.
– Лучники – это плохо. – покачал головой Каджи- Мон на знамёнах видел?
– Восемь малых, чёрных кругов, вокруг большого, на жёлтом поле. – быстро проговорил шиноби.
– Проклятье! – выругался Харуцуна и ещё раз сплюнул, но уже с презрением. – Пусть ёкаи их поимеют!
– Знаешь, кто это? – осведомился Амакасу, находившийся рядом и слышавший весь разговор.
– Видимо да. – отозвался Каджи. – Косака Масанобу, у него замок к западу от этих мест. Он молод, но достаточно умён. К тому же, у них сил втрое больше, а эти наши носильщики сродни улиткам.
– Что будем делать? – Кагэмочи был взволнован, но не показывал этого, лишь неуверенно погладил свой переломанный и перечёркнутый шрамом нос. – Убьём пленников, тогда нам придётся всё тащить самим и если нас нагонят, то не в силах будем оборониться. Не убьём, то нас настигнут. Сбросим груз – вся миссия впустую.
– Ты прав, ты прав. – задумался Харуцуна. – Если мы не предпримем ещё кое-что. – он повернулся к своим людям, всё ещё продолжавшим движение и окликнул: – Нами! Ко мне! Быстро!
Девушка появилась за пару ударов сердца. Несмотря на то, что она уже несколько лет вела походный и боевой образ жизни, её лицо ничуть не огрубело и по-прежнему сияло красотой и юностью. Несмотря на мужскую одежду, её женственность никуда не испарилась, лишь только ладони покрылись мозолями от частого использования лука.
– Слушаю, Оками-сама! – словно солдат, произнесла она.
– Слушай меня Нами! – Каджи строго взглянул на склонившуюся перед ним девушку. – Ты самая лёгкая и быстрая, поэтому ты побежишь! Побежишь так, словно за тобой гонятся стая голодных собак, как за свежим куском мяса, пахнущим кровью! Поняла?!
– Да, Оками-сама! Куда мне нужно бежать?
– У слияния Сусоханогавы и Сайгавы стоит отряд Санпонджи, он самый ближний к нам! К нему ты и побежишь. Передай, что нас преследуют войска Такэды и нам нужна помощь, чтобы доставить провизию в наш лагерь. После того, как передашь это ему, отправляйся к своему отцу и скажи тоже, самое. Ясно?!
– Хай!
– Тогда вперёд!
Каджи проследил, как Нами в одно мгновение скрылась из виду, растворившись между стволов соснового леса, и повернулся к Амакасу и Бидзару.
– Кагэмочи, иди в арьергард и подгоняй этих недомерков, если будут медлить, убей кого-нибудь, но только скарб не оставляй. Бидзару, следи за Косака и докладывай обо всех его передвижениях!
Амакасу поначалу замялся на месте, приказной тон Каджи его не устраивал, но он смог побороть гордость, поскольку понимал, что всё это нужно для общего дела. К тому же, Харуцуна был старше его лет на двадцать и много опытней, если не брать в расчёт его более низкий статус и не совсем вменяемый рассудок. Подавив вспышку гнева, Кагэмочи кивнул и отправился выполнять поручение. Каджи же стремглав бросился в голову отряда, он во что бы то ни стало задался целью, найти для них надёжное укрытие, где они смогут оборониться и дождаться подкрепления.
* * *
Саданага выпил сакэ не залпом, а немного посмаковал. На этот раз, кампанию ему составлял не Какидзаки Кагэиэ, а молодой Шибата Нагаацу, попавший в немилость к своему даймё. Санпонджи, как обычно, был навеселе, болтал без умолку о своих подвигах, правдивых и не очень и потягивал сакэ, закусывая сушёной рыбой и рисовой лепёшкой. Нагаацу делал вид, что слушал бахвальство старшего товарища, но думал о своём. У него не выходило из головы, что, когда он явиться домой, отец начнёт упрекать его за провинность перед князем и ещё, чего доброго, лишит наследства. Клан Шибата, являлся в Этиго самым богатым, после Нагао и очень влиятельным в соседних провинциях и если кто-то узнает, что наследник такого клана неугоден своему господину, то и в семье для него нет места. К тому же у отца был ещё младший сын, который вот-вот ступит на порог взрослой жизни.
Нагаацу тревожно вздохнул, что не укрылось от Саданаги.
– Знаешь, юноша! – громко сказал Санпонджи. – Не всё так плохо. Кагэтора-сама ведь не изгнал тебя, а всего лишь дал немного самостоятельности.
– Под вашим началом и в самом одолении. – неуверенно покосился на товарища Шибата.
– Я и говорю – немного! – Саданага добродушно улыбнулся и потрепал молодого самурая за плечо. – Не горюй ты так! Мы обязательно отличимся в этой войне! Со мной ты не пропадёшь!
– Разве, что рыбы наловим для армии. – недоверчиво произнёс Нагаацу, отстраняясь от своего собеседника, дабы тот своими жирными руками не запачкал его ещё больше.
– Вот увидишь! – продолжал успокаивать юношу Санпонджи. – Не сегодня, так завтра, прибежит посыльный и скажет, – «Саданага-сама, пора в бой!». Тогда-то и настанет твой звёздный час, если конечно будешь держаться меня!
Шибата лишь хмыкнул и отвернулся. Саданага налил себе ещё сакэ и так же, посмаковав, выпил. За несколько лет, этот самурай обзавёлся густой чёрной бородой и небольшим животом, что придавали его могучей фигуре грубоватый вид. Теперь он напоминал Какидзаки или Иробэ, которые частенько отпугивают людей своими, внешностью и поведением. Только те двое были намного лучшего телосложения, а Санпонджи, похоже, слишком злоупотреблял чревоугодием. Ещё, впечатление о нём портили, чрезмерная болтливость и хвастовство.
Именно поэтому, Нагаацу больше не надеялся отличиться и оправдать себя перед Кагэторой. Единственное, в чём он мог проявить себя, так это напиться со своим соратником до беспамятства и пойти под военный трибунал.
В конце концов, Шибате надоело размышлять о злом роке и вдыхать перегар своего собеседника, и он решил выйти на свежий воздух. Дом, в котором они обосновались, был брошенным жилищем одного из селян деревни, где расположился их отряд. Здесь стояло не больше шести, семи домов, а жители, как это водиться, убежали в горы, завидев подходящую армию. Никто не хотел прислуживать, быть обобранным или битым воинами, пока они изнывают от скуки и безделья. К тому же, если бы в деревне находились молодые или не совсем старые, женщины, большинство этих бравых молодцов не преминули бы удовлетворить свои природные инстинкты. А бывали случаи, что воины могли «позабавиться» и с молодыми мальчиками. Так уж бывает. На войне ничем не брезговали. Хотя, в армии Этиго за такие поступки наказывали и очень строго, порой даже казнью. Всё потому, что Кагэтора не любил угнетать людей, не простых не каких-либо ещё. Он запрещал мародёрство, насилие, грабёж и убийство, по отношению к простолюдинам. Многие, конечно, находили способ, обойти эти запреты и у них даже получалось. Но, если кто-то попался, то ничто его уже не могло спасти от справедливого суда даймё Этиго.
Нагаацу вышел за ограду. Весь их отряд, в три с небольшим сотни, был рассредоточен вокруг дома командующих. Командиры – гасира и всадники, тоже обустроились в домах, только поменьше и победнее, а вся пехота, сутками напролёт, проводила под открытым небом. Это лето выдалось достаточно прохладным, особенно по ночам, поэтому костры не затухали. Шибата огляделся вокруг и хотел было прогуляться по лагерю. Всё лучше, чем слушать небылицы Саданаги. Однако, едва он сделал пару шагов, как часовые подняли тревогу. Через недолгое время, Нагаацу узнал о прибытии гонца от рейдового отряда Каджи Харуцуны. Юноша, в предвкушении, закусил нижнюю губу.
* * *
Осада горы, продолжалась уже больше часа. Никто из отряда Косаки Масанобу не мог взобраться наверх, ровно, как и оттуда никто не в силах был спуститься. Гора была похожа на шапку-эбоши, с крутыми, скалистыми склонами, округлой, удлинённой вершиной и одной единственной узкой тропой. Те, что ограбили обоз Такэды, решили укрыться на вершине и тем самым, подписали себе смертный приговор. Сдаваться они не хотели, но и с боем вырваться не могли. Косака, тоже не желал кидать своих воинов на вершину, поскольку, на узкой тропе гору легко можно было оборонить. Поэтому, он последний раз предложил грабителям сдаться, отдать украденное и тогда он гарантирует им мгновенную смерть. Если же нет, то он закидает гору огненными стрелами, а поскольку растительности на вершине было достаточно, то и результат был очевиден. Для убедительности, воины Такэды начали разжигать костёр. Грабители обещали подумать. Косака, снизошёл до них и дал им время в четверть часа. Солнце в это время начало опускаться к закату.
Масанобу был далеко не глуп и догадывался, что сие грабители могли являться людьми Нагао, которые, как и армия Такэды, страдали от недостатка припасов. Видимо они не пошли лёгким путём, чтобы ободрать местных хейминов, а прикинувшись разбойным отрядом, ограбили обоз своего противника. Как думал Косака, это был достаточно умный ход, хоть и рискованный и его господин поступил бы также, в сложившейся ситуации. Но, у Харунобу-самы положение сложилось несколько лучше. Помимо того, что он владел почти всей огромной провинцией Синано, так у него ещё были союзники в лице Ходзё и Имагава. Правда, на поставку уходило много средств, но их у Такэды было достаточно.
Масанобу взглянул на солнце, медленно спускающееся к лохматым вершинам далёких гор. Скоро начнёт смеркаться, а грабители всё ещё сидят на горе и тянут время. Не иначе, как они ждут подкрепление. Они вполне могли послать гонца вперёд с просьбой о подмоге, когда заметили его преследующий отряд. Нужно было действовать быстро.
Косака встал у начала тропы, ведущей на гору, и посмотрел на её вершину. Он был невысок, но его тёмного цвета доспехи и маска наполовину лица, предавали ему мужественный вид. Дело в том, что Масанобу в свои двадцать девять лет, обладал весьма тонкими и нежными чертами лица, что очень мешало ему руководить мужественными и иссечёнными шрамами, воинами. В отличии от своих учителей, Ямамото и Санады, которые своим видом уже внушали страх, Косаку просто не воспринимали всерьез. Поэтому, по совету одного очень хитрого человека, Масанобу, во время боевых действий стал носить маску и не снимал её даже во время переходов и привалов. Это действительно помогло, поскольку голос у Косаки был весьма мужской, а пытливый ум, боевые навыки и умение командовать, поставили его в один ряд с именитыми бусё клана Такэды.
– Ваше время вышло! – набрав побольше воздуха, прокричал Масанобу. – Сдавайтесь или сгорите заживо!
– Мы спускаемся! – раздался грубый голос предводителя.
Через некоторое время на тропе показалось несколько воинов. Возглавлял их высокий худощавый мужчина с необычной юношеской причёской, с опущенной чёлкой и очень кривым лицом. Образ его дополнял весьма длинный меч, который он нёс на плече. Не дать, не взять, а самый настоящий разбойник-акуто.
– Оружие бросьте на землю! – скомандовал Косака, недоверчиво глядя на приближающуюся группу. Всё его нутро твердило, что где-то должен быть подвох.
Разбойники подошли ещё ближе, но оружие не бросили. У некоторых из них были луки. Масанобу занервничал. Его желваки заметно заходили под маской. Решение принимать нужно было быстро.
– Убить их! – неожиданно закричал он своим людям.
Лучники в один миг послали залп стрел в тех, кто недавно стоял на тропе. Но, разбойники бросились в рассыпную, едва Косака закончил фразу. В этот же момент, послышался звон тетивы, но совсем с другой стороны. Масанобу обернулся. Это было подкрепление Этиго, Косака узнал их по знамёнам. Они ударили внезапно, в тыл из самого неожиданного места, – из заросшего кустарником оврага. Пока воины Такэда были заняты мнимой сдачей грабителей, их подмога смогла незаметно зайти им в тыл и атаковать вкупе с теми, кто был на горе. Косаке пришлось быстро собраться и расставить воинов так, чтобы их не взяли в «клещи».
После того, как лучники Этиго проредили первые ряды, в бой пошла пехота. Стрелы отряда Такэды не переставали «петь» на лету, пока дело не дошло до рукопашной схватки. Ожесточённые и озлобленные друг на друга, отчасти из-за учинённого грабежа, а отчасти из-за длительного застоя, обе стороны жестоко схватились на краю оврага. Для умелого манёвра ни у одной из сторон не было места, поскольку мешали, раскиданные в беспорядке деревья и кустарники. Бой закипел в полном хаосе. «Грабители» из армии Этиго, большей частью спустились с горы и тоже вступили в схватку. Их предводитель с длинным мечом, сражался яростней всех. Своим дайто, в три сяку длинной, он разрубал вражеские копья и кидался вперёд, отрубая руки, круша черепа и проламывая шлемы. Остальные его товарищи шли за ним и не давали противнику зайти к нему с флангов. Задние их ряды, поддерживали соратников стрелами, стреляя почти в упор.
Косака уже давно понял, что сил у него больше, чем у противника, но внезапное нападение могло и обернуться для него плачевно. Он приказал своим самураям седлать коней, чтобы переломить ход боя. Всадников у него было около сорока, и они легко могли обойти основное поле боя, ударить по подкреплению лучников Этиго, стоявших у оврага и скинуть их вниз. Масанобу даже почти воплотил свой план в действие, но, когда до противника оставалось около тридцати шагов, он услышал боевой клич, доносившийся совершенно, с другой стороны.
Санпонджи Саданага, хоть и был простаком и хвастуном, всё же знал, как нужно вести бой в горной, лесной местности. Там, где он жил, в замке Фудосан, почти на границе с Эттю, преобладала именно такая местность. Да и вся провинция Этиго была прекрасной ареной для тренировок в любых условиях.
Когда он почти добрался до горы, где укрылись Каджи и Амакасу с припасами, послал им весточку о своем приближении, надеясь, что они их поддержат. Саданага отправил молодого Нагаацу в обход горы, через обширный и заросший овраг, дав ему лучников и копейщиков, а сам, с пятнадцатью конными и дюжиной пеших самураев, обошёл с другой стороны. Как он и рассчитывал, Каджи вышел из своего укрытия и дал сигнал к бою. Первым напал Шибата, успешно пройдя по логу, а когда Косака хотел изменить ход схватки, подоспел и Санпонджи. Он прекрасно выделялся среди своих воинов, весь в белых доспехах, шлеме момонари9 с полукруглыми кувагата по бокам тульи и вооружённый бисэнто, копьём с массивным, длинным изогнутым наконечником, снабжённым дополнительным, малым клинком на обухе. Этим-то оружием он и снёс первого всадника из седла, когда ворвался во вражеский строй.
Бой закипел с новой силой. Всадники топтались на месте, не в силах найти места для разгона. Пешие самураи Этиго вошли в бой следом за конницей, стаскивая врагов с лошадей и приканчивая на месте. Санпонджи, пробившись почти до середины, совсем разгулялся. Его тяжёлое бисэнто, легко отбивала лёгкие копья врагов и ответными ударами, выбивало их из сёдел. Одним из своих могучих замахов, Саданага даже смог пробить доспехи одного из самураев Такэды, опустив мощный клинок наконечника ему на грудь. Он, выкрикивая боевой клич, ругаясь на врага, обдавая его своим перегаром и размахивая копьём, будто вышел в чистое поле, где не было ни души. Противники пытались его зацепить, но они не могли подобраться к нему ближе из-за страшных замахов смертоносного бисэнто. Один, правда, решил сделать выпад издалека, на всю длину своего яри и проткнуть Саданаге лицо и даже почти достал, но его конь, получивший удар по крупу, вскинулся и рванулся в гущу, смешавшихся всадников. Санпонджи даже этого не заметил и продолжал горланить и крушить врагов.
Косака понял, что бой складывается не в его ползу, решил отступить, чтобы перестроить свой отряд и напасть вновь. Было бы стыдно упустить врага с припасами, тем более, что сил у него было больше. Как после этого он посмотрит в глаза господину Харунобу?
Воины Такэды начали отходить в единственную, свободную сторону. Саданага, тем временем, нашёл Каджи, который уже был по шею в крови, от чего становился ещё страшнее.
– Собирай свои пожитки Харуцуна и отходи, я задержу их! – прокричал разгорячённый Санпонджи, сидя на своём не менее разгорячённом коне.
– Держи их, как можно дольше! – крикнул в ответ Каджи, сплёвывая попавшую в рот, чужую кровь. – Наши носильщики очень медлительные!
– Тогда сам тащи! – без злобы парировал Саданага. Он отсалютовал своим копьём Харуцуне и ударил коня в бока. – Нагаацу! – позвал он молодого Шибату. – Бьём врага, как можно дольше, чтобы наши друзья смогли уйти подальше!
– Я понял Саданага-сан! – Нагаацу тоже был на взводе, такой жестокий бой для него был первым в его жизни. Да и в Санпонджи он больше не был разочарован. Всё-таки этот пьяница не такой уж и пустослов.
Шибата скомандовал своим людям дожимать отступающего врага. Саданага, проследив, как Амакасу спускает с горы провизию, отнятую у противника, тоже ринулся в бой.
Косаке пришлось туго. Его арьергард не мог выйти из боя, хотя большая часть войска уже выстраивалась на открытой местности, оставив заросли позади. Воины Этиго, буквально, наступали ему на пятки, не отставая не на шаг. Этот грубый самурай в белых доспехах, начал его раздражать и Масанобу даже решил поджечь лес, в котором кипел бой. Но он оставил эту затею, поскольку с пожаром он не сможет забрать назад обоз. Стрелять по преследователям тоже не имело смысла, потому, как тогда можно задеть своих, и он решил подождать, держа войско наготове. Но, вскоре шум боя стих и горстка арьергарда Косаки, выбралась из злополучных зарослей. Их никто не преследовал. Воины Этиго не пошли дальше, а решили повернуть. Масанобу, нервно закусил губу под маской. Он отдал приказ о преследовании. Его голос дрожал от злости, разгоревшейся от неудачи. Однако, Косака стал успокаивать себя, помня наставления своих мастеров, что решения, принятые в гневе, приводят к непоправимым последствиям. Поэтому, он не бросил войска очертя голову. Воины шли по лесу быстро, но внимательно, находясь на чеку. В итоге, Масанобу оказался у той самой горы, от которой отступил так недавно, но воинов Этиго и след простыл. Дальше он их не преследовал.
* * *
Район реки Сай, Синано.
– Отец, а почему господин Кагэтора против таких действий?
– Потому, что он святой, а у святых всё не как у людей.
– И вы считаете это правильным?
– Не имеет значение, что я считаю. – Фуджисукэ строго посмотрел на сына. – И ты никогда не забивай подобными мыслями свою голову. Он твой господин и все его решения, для тебя, правильные. Иначе, ты приравняешься к предателю и должен будешь умереть. Таков путь воина.
– Но ведь вы, Усами и некоторые другие, пытаетесь его переубедить, разве это не противоречит вашим словам? – настаивал Ёдзиро.
– Мы старшие вассалы и советники, это наш путь. Ты, пока что ещё обычный воин, хоть и мой наследник. Ты исполнитель, слуга. Каждое слово господина для тебя высшее благо или злой рок. – объяснил Фуджисукэ. – Ты должен быть решителен и непоколебим. Скажет твой даймё иди и убей, – ты пойдёшь и убьёшь. Скажет вскрыть себе живот – вскроешь.
