Джуни Кот
Фаворитка
– Вы слышали? – в малой гостиной с утра было не протолкнуться, никто не остался в личных покоях, все хотели быть в курсе новостей – Его высочество требует от каждого документ, подтверждающий знатность.
– И зачем ему это понадобилось? – громкий шепот дам пробивался через разговоры остальных придворных.
– Те, кто не может подтвердить происхождение, покинут дворец и вернутся к себе! Самое ужасное, они все должны будут выплатить налог.
– И о какой сумме речь? – фрейлина побледнела и бросила быстрый взгляд по сторонам. Подруга склонилась к ее уху и что-то прошептала, что вызвало еще больший шок.
– А если таких средств не найдется? Это же баснословная сумма!
– Долговая тюрьма!
Слова юной дамы была близки к истине. Ричард спешил наполнить свои карманы на случай, если отец выздоровеет, хотя почти наверняка такого не могло случится. Было у него и еще кое-что в планах, и этот вопрос касался младшего брата. Установить родственные связи с Оссэрвами означало получить новые земли, а с ними и запас урожая. Куда проще, чем подавлять вспыхнувшие голодные бунты! Надо было поторопиться, и принц вызвал Эдвина для личной беседы.
– О какой свадьбе ты ведешь речь? Мы не сегодня, так завтра объявим траур!
– Тем более надо поспешить! – Ричард не намерен был никого уговаривать. – Никаких пышных церемоний, мы отправим ее родным письмо с объяснениями. Думаю, они могут явиться с визитом позже.
– Ты хочешь подставить мою голову под плаху? – у герцога опустились руки.
– Нет, дорогой брат, я забочусь о всеобщем благе. Баронесса принесет нам деньги, а тебе – наследника. Наследника, Эдвин, а не бастарда! Я и так слишком добр, что позволяю нашей дорогой Шарлотте оставаться здесь. Если она будет вести себя в рамках, то сможет и дальше забавлять тебя в роли фаворитки, но я не потерплю – ты слышишь – чтобы сбежавшая жена придворного встала на пути у Катрины! Вы должны заключить брак и чем скорее, тем лучше!
– Священник уже ждет? Мне пойти сменить рубашку? – Эдвин зло уставился на брата и не получив ответа, выскочил вон.
Он стремительно промчался по коридору, на мгновение заглянул в общую гостиную и не найдя там Катрину, с ругательствами выбежал обратно. В последнее время баронесса проявляла непонятную страсть к уединению, и Эдвин подозревал – она жалуется родным и пишет, чтобы получить полезный совет. Теперь прибегать к ухищрениям больше не было необходимости, планам Катрины суждено было воплотиться в действительность в ближайшее время. После короткого стука герцог вошел в ее комнату и застал ее именно там, где ожидал – с пером в руках и за письменным столом.
– Какая неожиданность, – баронесса быстро перевернула листок, сложила его и спрятала в лежащей рядом книге, – вы пришли извиниться?
– Мне необходимо с вами поговорить, – Эдвин пропустил колкость мимо ушей, – как вы знаете, произошли некоторые изменения и его высочество пожелал ускорить наш союз.
– Почему бы вам не сказать об этом нормальным языком? – съязвила Катрина. – Разве не вы говорили мне, что ненавидите условности? Так я могу начинать готовиться к свадьбе?
– Да, можете. Шикарных церемоний не будет. – Он взялся за ручку двери.
– А брачная церемония? – прозвучал за спиной вкрадчивый голос. – Или такое счастье мне тоже не перепадет? Герцогиня кое-что объяснила, будьте добры сказать, насколько это правда. Я буду делить с вами постель до тех пор, пока не забеременею, это так? В таком случае, нам стоит перестать ссориться, иначе процесс может затянуться, а это вас сильно огорчит.
Катрина одарила жениха улыбкой. Она поняла, что выиграла этот раунд и возблагодарила небеса, решив сегодня же сходить в церковь и заказать благодарственную службу!
Глава 17. Дурное предсказание
За день до свадьбы Катрина сидела в салоне и болтала с фрейлинами, излучая такую безоблачную радость, как будто она шла под венец с самым любящим женихом на свете.
– Так вы уверены, что ей можно доверять? – с заговорщицким видом баронесса склонилась к сидящей рядом темноволосой девице.
– Абсолютно! Я сама к ней обращалась и все предсказания сбылись… ну просто, как по волшебству! Она гадает на песке, по руке и на картах, правда надо уговорить ее приехать, а это не так просто.
– И как мы это сделаем? – Катрина почувствовала укол разочарования. Она была уверена, что речь идет о гадалке из числа придворных, но, судя по всему, такая побоялась бы оставаться в этих стенах и не напрасно. Предсказания ведь бывают разными…
– О, я знаю один способ…
Фрейлина подмигнула баронессе и как бы невзначай прогулялась в сторону нескольких молодых людей. Ей удалось быстро оторвать довольно скучного с виду аристократа от общей компании, что-то прошептать ему на ухо и даже позволить ущипнуть себя за самое аппетитное место. Пришлось кое-что пообещать посреднику, хотя такая услуга и самой фрейлине была по вкусу. Этот молодой вельможа давно уже сыскал роль близкого друга для новых фрейлин. Каждую, или почти каждую он проводил к гадалке – какая девушка не хочет узнать свое будущее? Самым странным был визит Эльфриги. После приватного разговора в темной комнатке герцогиня преобразилась. Она никому и никогда не говорила о том, что узнала, но стала отказываться от внимания мужчин и упорно шла к ей одной известной цели.
Сегодня гадалку хотела проведать будущая принцесса. Хороший источник дохода! Сначала она захочет узнать свое будущее, потом пол ребенка, потом имя фаворитки мужа, а может и способ, как от нее избавиться. На все вопросы старуха могла дать ответ, а если слов оказывалось мало – то в ее распоряжении имеется зелье для быстрого зачатия, а в случае необходимости даже яд.
В указанный час Катрина пришла на встречу с проводником, и зашагала с ним через сад к домику садовника. Внутри пряталось всего две комнатки: одна с большим столом и лавкой, вторая – темная, с закрытым ставнями окошком. Еще не переступив порог коморки, Катрина вдруг почувствовала – с ней творится что-то неладное. Ладони вспотели, сердце колотилось, как у зайца, даже дышать стало трудно. Накатили воспоминания, которые она загнала так глубоко, как только можно, а с ними и страх.
– Я вижу тебя, заходи – голос вещуньи был обычным, а не скрипящим и загробным, и этом немного успокаивало.
– Я могу присесть? – ноги не держали Катрину, и она схватилась за спинку стула.
Гадалка кивнула, дожидаясь, пока посетительница устроиться напротив. Женщина была очень худая, богато одетая, и совсем не походила на цыганку. Лампу установили так, чтобы скрыть лицо, Катрина заметила только абсолютно седые, уложенные по последней моде волосы и покачивающиеся в ушах серьги с опалами. Не вызывало сомнений, что перед ней была знатная дама, может даже приближенная короля, пожелавшая оставаться неузнанной.
Пока она раскладывала карты, Катрина немного опьянела от странного запаха. Его источником были дымящиеся палочки, установленные чуть поодаль на столике. Струйки дыма принимали причудливые формы, от чего еще больше разыгрывалось воображение.
– Я знаю, зачем ты пришла, – полушепотом сказала гадалка, – в твоем сердце легко читать. Ты на пороге перемен, жаждешь их и боишься. Ты боишься той, другой, которая занимает его сердце и носит его ребенка, – она ткнула в изображение королевы, державшей в руках наполненный кубок. – Ты хочешь покинуть это место… да, я вижу дорогу, вижу венец над этой милой головкой, мужчину со светлыми волосами, а за спиной… – она вдруг прервала разговор и резко схватила Катрину за руку. Костлявый палец скользнул по линиям на ладони. – За твоей спиной СМЕРТЬ!!!
Катрина в ужасе отпрянула. У нее потемнело в глазах, ноги стали ватными и не давали сдвинуться с места, а гадалка все не унималась.
– Я вижу смерть повсюду, она везде, от нее не уйти! Не сбежать!
С огромным трудом Катрина преодолела охватившую ее панику, вскочила, и опрокинув стул, выбежала в соседнюю комнату, а оттуда – на воздух, которым никак не могла надышаться. Бедняжку трясло как в лихорадке, и провожатый никак не мог ее успокоить.
– Вы привели меня к сумасшедшей? Она явно ненормальная, ваша гадалка, выжившая из ума старуха! – Катрина выдернула ледяную влажную руку из ладони своего спутника – Оставьте меня, я дойду сама!
Спотыкаясь, как пьяная, баронесса зашагала по дорожке, а в ушах у нее все звучали слова гадалки. Провались она сквозь землю с такими предсказаниями! Уже в своей комнате Катрина взглянула в зеркало и ужаснулась во второй раз – в лице ни кровинки, губы стали почти такими же белыми, как щеки, а руки дрожали и не хотели униматься!
Она больше не думала о предстоящей свадьбе, теперь это событие казалось предзнаменованием ужасной беды и напомнило о другом, сделанном много лет назад пророчестве. Когда ей исполнилось двенадцать, мать пригласила в дом астролога, чтобы сделать важный выбор. На руку маленькой баронессы претендовали два человека: князек, объединяющий под своей властью небольшую территорию, и Эдвин, чье происхождение было под вопросом. Выбрав первого, Оссэрвамы расширили бы свои земли и остались независимыми, отдав предпочтение принцу – обеспечили будущее не только Катрине, но и ее детям.
Астролог провел под их кровом почти месяц, изучая знаки и занимаясь расчетами, и только после этого вызвал баронессу на приватный разговор. Катрина подслушала лишь часть, но и этого хватило, чтобы вселить в подростка леденящий страх.
– Я вижу все признаки смертельной опасности. Она должна уехать, иначе до двадцатилетия вашей дочери не дожить. Выбирайте место, расположенное выше вас по карте, это смягчит и отдалит приговор.
– Выше по карте?!
– Севернее. Княжество будет для вас лучшим выбором…
То, что рассказал астролог, должно было повлиять на решение, но судьба распорядилась иначе. Юный князь, за которого Катрина собиралась замуж, внезапно заболел и умер. Может быть, астролог ошибся, а может так и должно было случиться. Со временем все забылось, любезность королевского двора простерлась над Оссэрвамами, и их младшая дочь стала невестой Эдвина. Вот только герцог, ничего не подозревая ни о каких предсказаниях, находился сейчас совсем не с будущей женой.
Он оттягивал разговор с Шарлоттой до последнего, но дальше было уже некуда – все шептались о скором бракосочетании, и во дворце началась завуалированная, но тщательная подготовка. Примерка костюма, разговоры со священником и подписание бумаг заняли большую часть утра и только к обеду он смог уединиться со своей фавориткой, предупредив, кто заколет любого, кто переступит порог без спроса.
– Горошинка, – с тяжелым вздохом герцог оторвал ее от подушки и уложил к себе на плечо, – я же не бросаю тебя. Я буду о вас заботится, ты никуда не уедешь. А на счет Катрины, она ничего для меня не значит.
Эдвин потянулся у к губам Шарлотты – соленым и влажным, и надолго ими завладел. Слабо упираясь, она попыталась отстраниться, но быстро сдалась, обвила его шею руками и позволила покрыть поцелуями лицо, шею, уголки губ.
– Не значит? Как ты себе это представляешь, если Катрина будет спать здесь каждую ночь? – прошептала Шарлотта и Эдвин взглянул на нее со странным выражением лица.
– Ты ведь была замужем, разве нет? Тебе доставляло удовольствие каждую ночь спать с Дериком? Или ты не допускаешь, что я тоже ревновал?
– Это другое!
– Неужели? Может надо было оставить все как есть?
Это был первый раз, когда герцог упомянул имя своего соперника и в комнате сразу стало на несколько градусов холоднее. Шарлотта отодвинулась и опустила ноги с кровати. Эдвин не стал ее задерживать, он лежал, закинув руки за голову и молча наблюдал, как она обувается и поправляет прическу.
– Ты уходишь? – голос звучал до странности спокойно, как будто не происходило ничего особенного.
– Да. Не хочу мешать, у вас еще много дел перед свадьбой, ваша светлость.
Дотронуться до дверной ручки она не успела, герцог, внутри у которого все закипало, преградил ей путь, подхватил на руки и вернул на разбросанную кровать. Завязалась короткая борьба, исход которой был заранее ясен.
– Чего ты добиваешься?! – он держал Шарлотту за обе руки – Я не могу на тебе жениться! И мы не первые, кто вынужден это принять. У тебя есть муж, у меня Катрина, которую я не люблю и никогда не полюблю! Моя жена – не больше, чем денежный мешок!
– И мать будущего законного наследника. Я боюсь, Эдвин! Что с нами будет, когда она узнает, со мной и с твоим сыном?
– Ничего! Со мной ведь не случилось! Ты слышала разговоры о моем происхождении и настоящем отце? Так вот, все это правда, я бастард, и знаю это наверняка от моей матери. Хватит, Шарлотта, я устал объясняться!
В спальне надолго повисла тишина, которое нарушало только поскрипывание кровати. Эдвин почувствовал, что позволил себе слишком много. Эта ссора не приведет ни к чему хорошему, а на душе у него и без того скребут кошки…
– Что ты делаешь?
– Изучаю самый удобный маршрут – теперь Эдвин касался дыханием ее затылка и прижимал к себе спиной, медленно пробираясь от груди до ложбинки внизу живота. – Ты не думаешь, что ему не нравятся наши перебранки? – завязки корсета поддавалась с трудом – Не хочу, чтобы после этого наш сын пинал тебя целую ночь. Я выбрасываю белый флаг… ты позволишь прислать парламентера?
– Еще немного, и тебе не захочется присылать ко мне гонцов для заключения мира, – Шарлотта прижалась теснее к возлюбленному.
– Почему? – Эдвин приподнялся и заглянул ей в глаза.
– Я стану круглой..
– Боже, теперь тебя заботит еще и это! – он демонстративно поднял глаза к небу. – Придумай лучше что-то другое.
– Не снимай мое кольцо…
– Хорошо, – он тяжело вздохнул, понимая всю нелепость этой просьбы – Я и не собирался…
Бракосочетание прошло в семейном кругу: только Эдвин, Катрина и свидетели. Ричард настоял на своем, объясняя решение приближающейся кончиной короля. Если его величество уйдет к праотцам, придется соблюдать шестимесячный траур, а за это время много чего может случиться. Это была та самая жертва, на которую идут все монаршие особы, и для Эдвина она означала необходимость участия в традициях двора.
Катрина являла собой образец целомудрия: одетая в платье с длинным шлейфом и вуалью, она терпеливо выдержала получасовую проповедь и отвечала согласием на все вопросы священника. «Да, она добровольно и осознанно вступает в брак. Да, она готова подчиняться своему мужу, ибо как Бог есть глава церкви, так и муж есть глава дома. Да, она готова быть с Эдвином с радости и в печали». Прежде, чем обменяться кольцами, жених с невестой подписали брачный договор: за Катриной оставалось часть ее приданного, но земли и недвижимость переходила во владении герцога. Только после того, как свидетели скрепили подписью документ, священник позволил им поцеловать другу друга, на что Катрина ответила с положенной скромностью – не размыкая губ.
Час спустя за столом собрался тесный кружок, но веселились и обменивались заздравными тостами только гости, которых, к счастью, было не так много. Жених с невестой к еде не прикасались – они сидели рядышком, а их руки, перевязанные шелковым платком, покоились у всех на виду. Постепенно поздравления становились все более неприличными и автором большинства из них был никто иной как Ричард:
«Выпьем за великолепные холмы и долины, которые так к себе манят и двадцать один палец, которые сегодня будут в деле!»
Все шло к тому, что брак должен быть коснумирован. Шарлотте нужно подтвердить свою девственность, молодому мужу – способность производить детей. Ничего более дурацкого и придумать невозможно.
По окончании праздничного ужина молодоженов под шутки и пошлые выкрики собрались сопроводить в спальню – шли небольшой процессией, которую составляли Ричард и еще трое придворных. Возле дверей уже стояла охрана, а внутри суетились две горничных. Одна расстилала постель, вторая помогала невесте переодеться. Все это действовало на нервы Эдвину и вгоняло в краску Катрину, которая никак не мечтала стоять в одной сорочке перед посторонними. У нее крутилось в голове только одно: «Надеюсь, они не будут наблюдать за «процессом» и дальше, или хотя бы отвернутся?». В поисках поддержки она бросила умоляющий взгляд на мужа, но тот с полным равнодушием раздевался и вскоре указал ей глазами на постель.
Катрине хотелось спрятаться под одеялом с головой, и она натянула его до самой шеи, стараясь смотреть куда угодно, только не на гостей.
– Надеюсь ты помнишь, что делать, – Ричард даже не пытался скрыть знаменитую «сластолюбивую» улыбочку. Он помедлил еще немного, посматривая на невестку, и вышел из комнаты последним, плотно притворив двери.
Катрина заерзала, ощущая под боком какой-то предмет и вскоре вытащила из-под одеяла небольшую статуэтку.
– Это что, Дева Мария? В нашей кровати?!
– Как видишь, – Эдвин повернул к ней голову, – считается, что это способствует зачатию.
– Мне кажется, или одного этого недостаточно? – Катрина покрутила статуэтку в руках и поставила ее на столик, где горело несколько свечей.
– Так вам объяснили, что детей приносит вовсе не аист? Я рад, что мне не придется вдаваться в подробности…
Договорить он не успел, Катрина приподнялась, прислушиваясь к голосам и перевела взгляд на мужа:
– Они, что все еще ждут за дверью?! Какие дикие правила, Эдвин, я хочу от них поскорее избавиться? Просто сделайте то, что от вас требуется! – ее рука медленно скользнула под одеялом, подбираясь ближе к супругу. Он перехватил ее пальцы сразу, как они к нему прикоснулись
– Это вовсе не обязательно!
Эдвин перевернулся и накрыл собой Катрину, задирая подол длинной рубашки. Оказавшись так близко к обнаженному мужскому телу, она напряглась, закинула руки ему на плечи и жадно прильнула к губам. В этом порыве было столько нетерпеливого ожидания, что оно поневоле передалось и Эдвину. Катрина закрыла глаза. Боли не было, это скорее напоминало вспышку внизу живота, от которой на мгновение перехватило дыхание. Ничего восхитительного в потере девственности она не нашла. Хотелось ласки, внимания, горячего, шепота, а не пронзающей тело возбужденной плоти.
Все закончилось быстро даже по меркам невесты. Какое-то время они лежали в темноте, но тишина слишком тяготила Катрину:
– Представляете, – глядя в пространство перед собой сказала она, – говорят женщина получает удовольствие в момент зачатия. Так написано в каких-то трактатах о браке. Если это правда, то вам придется долго ждать наследника.
– Любопытно, и что еще пишут в вашем трактате?
– Ну, например, если у дамы кто-то был до вас, то дети будут похожи на ее любовника. Слава богу, мне это не грозит.
Катрина медленно повернула голову и посмотрела на Эдвина. Что-то в его взгляде подсказывало, что она зацепила мужа за живое. Удовольствие от язвительной реплики быстро испарилось. Если гадалка говорила правду, и любовница Эдвина действительно ждет от него ребенка, то остальное тоже должно исполнится! «Все предсказания сбылись, просто, как по волшебству!» – эти слова вдруг приобрели особое значение и Катрине захотелось оглянуться, не стоит ли у нее за спиной черная тень с косой.
Глава 18. Опальный граф
Королю осталось жить считанные дни. Об этом говорили все – его величество впал в бессознательное состояние и не выходил из него больше суток. Предчувствуя скорые события, Ричард взял на себя смелость вызвать из Долиша мать и не отпускал из дворца никого из приближенных. Блору также пришлось остаться на службе, он был одним из немногих, кому мог доверять регент, и единственным, с кем Эдвин делился своими тревогами. Новый король – новые правила и законы.
Всех волновало, как Ричард обойдется со своими ближайшими родственниками и захочет ли и дальше видеть Эдвина и сестру. По кратким намекам младший из братьев понял, что его не намерены «удерживать при дворе». Это означало возвращение в свое имение в Долише, и Эдвин не представлял, как поступить с Шарлоттой. В лучшем случае он мог бы поселить ее у одного из арендаторов, да и то при благоприятных обстоятельствах. От всех этих мыслей у него раскалывалась голова, а Катрина только усугубляла ситуацию. Сразу после свадьбы она обзавелась привычкой оставаться в его спальне до обеда, и мирилась даже с откровенной грубостью, лишь бы не пускать к мужу его фаворитку. Так было и сегодня – супруга принца все еще была в постели, погруженная в мрачные мысли.
– Как ты это выдерживаешь? Ужасный февраль, из-за погоды невозможно покинуть это унылое место! У меня на родине уже начали распускаться почки, а здесь идет бесконечный мокрый снег… – она отбросила книгу, потянулась и села. Длинные волосы волной накрыли обнаженную спину, и Катрина нарочито долго искала сорочку. Просунув руки в рукава, она поднялась, демонстрируя точеное, алебастровое тело, потом, ежась от холода подошла к мужу и обнял его сзади за плечи. Эдвин продолжал смотреть в окно, к которому прилипали комья серого снега.
– Я думаю об отце…
– А я не хочу об этом думать! – принцесса мгновенно вспылила и отпрянула от супруга. – И не напоминай мне обо всех этих ужасах, от которых спасает только вино!
– Если тебе не терпится напиться, налей себе сама! – Эдвину стало невмоготу находиться в таком обществе, и он выбежал из комнаты вон, и зашагал в неизвестном направлении.
В холодных коридорах дворца было людно. То тут, то там ему встречались придворные – все тихо перешептывались и отступали в сторону, когда герцог оказывался рядом. Воронье, ждущее своего часа. На фоне этих бездельников в кружевных воротниках Блор выглядел настоящим аскетом и занятым человеком. Он только что вернулся и как раз поднимался по лестнице, где его остановил слуга, чтобы передать письмо.
Эдвин сбежал по ступенькам и оказался рядом, когда виконт сорвал печать с послания.
– Плохие новости? – герцог заметил пробежавшую по лицу друга тень.
– Тревожные. Простите, но мне нужно срочно написать ответ, это касается Лауры.
– Похоже что-то серьезное. Чем я могу помочь?
Блор задумался, теребя конверт в руках. Он колебался, говорить Эдвину или нет и, наконец, решил поделиться неприятной вестью:
– У меня вчера был гость. Он ничего не стал объяснять Лауре, но нацарапал вот это:
«Как дворянин, состоящий в законном браке, я считаю свои права на жену исключительными, и посему открыто называю вас, виконт, подлецом и мерзавцем, содействовавшим ее падению. Отмщением за нанесенное оскорбление может быть только встреча с оружием *** февраля в ***, которая решит, кому из нас благоволит судьба. Дерик Рос Джонс».
– Дерик жив?! Проклятье, Блор, это очень плохо! – Эдвин почувствовал, как предательский страх подступает к горлу. – Он подобрался слишком близко!
– Граф не посмеет вам открыто угрожать, а что до меня, я не хуже него владею оружием, – с напускным спокойствием проговорил виконт.
– Ты собираешься с ним драться?! Это безумная идея, тут тебе не поединок до первой крови, Дерик убьет тебя или искалечит!
– Я офицер! – Блор поднял на принца серые, полные негодования глаза. – Как бы там ни было, я не могу оставить вызов без ответа, иначе перестану себя уважать!
– В таком случае, мне придется тебя арестовать, хотя бы на том основании, что поединки запрещены законом! – герцог понизил голос, и в нем появились властные нотки. – Все его «исключительные» права давно перешли ко мне вместе с Шарлоттой! Будем считать, что ты не получал этого письма! – Эдвин вырвал из рук листок, скомкал его и сунул в карман. – Никаких дуэлей, слышишь, если не хочешь оказаться в камере! И вот еще что, перстень Дерика, отдай его мне!
Блор неохотно выполнил просьбу, извлек из внутреннего кармана кольцо, позволив ему перекочевать в руки соперника. На этом собеседники расстались, хотя Эдвин и не был уверен в исполнении своего приказа таким щепетильным человеком, как виконт. Преисполненный дурными предчувствиями, он поспешил к Шарлотте – узнать, не получала ли и она каких-то вестей от Дерика. Женатому герцогу приходилось быть вдвойне осторожными, теперь они редко бывали наедине, но сегодня он направился прямо в спальню к своей фаворитке, не заботясь ни о какой конспирации.
– Король скончался?! – Шарлотта бросилась навстречу, она вся извелась в ожидании новостей.
– Нет, я пришел увидеть тебя! – герцог свалился в кресло и привлек к себе возлюбленную, обнимая за талию. – Как ведет себя его высочество? Ты бледная, не дает спать по ночам?! Со всеми этими событиями я не мог к тебе вырваться. Прости.
Эдвин поцеловал ее ладонь, прижался щекой к округлившемуся животу и закрыл глаза, желая продлить минуту покоя посреди бури.
– Сегодня ко мне приходила Эльфрига, – Шарлотта гладила его волосы, но смотрела куда-то в одну точку. – Ты заметил, какая она странная? Мне кажется это Ричард… он на всех наводит страх, даже на родную сестру!
– Что она от тебя хотела? – Эдвин отнял руки Шарлотты и посадил ее на колени – Ты ведь официально считаешься фрейлиной принцессы, Ричард не имеет к тебе отношения!
– Нет, пока он не занял трон. Дальше только от короля зависит, кто останется во дворце. Ты слышал про это указ о знатности? У меня нет документов… я не могу ее подтвердить иначе, как со слов баронессы!
– Тебя не посмеют тронуть, – Эдвин прикрыл веки, он чувствовал себя усталым, как будто прожил уже сто лет, а гора забот все росла и немыслимо давила на плечи, – ты мать моего ребенка, и я хочу быть первым, кто возьмет его на руки. Пусть только попробуют мне помешать!
– И как же мне быть с документами, если их станут спрашивать?
– Скажи, что отправила своего человека и их скоро доставят. Напишем подделку… – он не закончил фразу, внезапная идея пришла в виде озарения и заставила встрепенуться. – У меня есть еще одно срочное дело, я приду к тебе вечером, обещаю! Скажи, что ты меня любишь.
– Люблю…
Недосказанная фраза потерялась в поцелуях. От Шарлотты пахло яблоками и еще чем-то неуловимым, будоражащим чувства. Прикасаясь к ее губам, герцог внезапно подумал, была бы она ему так дорога, если бы занимала место Катрины? Это была безумная мысль, но, положа руку на сердце, он не мог дать определенный ответ. Да, он любил Шарлотту, но сейчас хотел удержать из честолюбия, не желая уступать Дерику, и ради этого готов был ступить на скользкую дорожку.
Среди придворных принца были люди, обращение к которым могло навредить репутации, а могло и спасти ее от гибели. Все зависело от того, сможешь ли ты сговориться с этими «темными» личностями. Эдвин рискнул. Для разговора пришлось спуститься в подвалы дворца – жутковатое место, где содержали и допрашивали преступников. Вероятность быть подслушанным в таком «уютном» уголке стремилась к нулю, а это было залогом половины успеха.
Когда Эдвин рассказал исполнителю «особых» поручений о своих планах, тот поднял на него глаза с тяжелыми веками и некоторое время смотрел с явным интересом.
– Дело весьма деликатное, позвольте спросить, зачем вам это понадобилось?
– Здесь замешана женщина, – изобретать ложь герцог не стал, что еще больше расположило к нему собеседника.
– Понятно. Как скоро вы ждете исполнения вашей…мм.. просьбы?
– Сегодня или как можно быстрее! До завтра вопрос должен быть обязательно решен.
– Это усложняет дело, – низкий голос придворного был неприятным, а может так действовали эти жуткие стены, – вы утверждаете, что озвученного лица не будет в доме?
– Абсолютно точно, я могу это гарантировать…
– Хорошо, но сумму назову я сам, и возьму оплату после исполнения задачи. Не смотрите на меня так, ваша светлость, и не принимайте это за чрезмерное доверие к вашей особе. Просто я привык работать со страховкой, а вы ведь не хотите потерять вашу «чашу Грааля»?
Намек был слишком понятным. В задуманном деле Шарлотта становилась невольной заложницей, но это, как надеялся Эдвин, в любом случае лучше, чем встреча с графом. В чем была суть просьбы, пока оставалось тайной, слишком многое было поставлено на карту. Эдвин не обмолвился ни словом и со своим другом – впервые с того момента, как рассказал о Шарлотте. До конца дня они с виконтом не пересекались, только к утру стало ясно – каждый строил собственные планы.
Проблема началась с того, что Блора не нашли в своей комнате, зато в руки Ричарда попало злосчастное письмо Дерика. Не стоило бросать его где попало, если это не камин…
– Где, спрашивается, твой приятель виконт, когда он мне нужен? – принц пристально посмотрел на брата, желая поймать его на лжи. Дуэли, в том числе и связанные с женщинами, были строжайше запрещены. – Ты в курсе, куда он запропастился?
– Нет, но догадываюсь… – тревога медленно заползла в душу к Эдвину. – Я пытался ему помешать, но похоже, Блор ставит свою честь выше запретов.
– Что имеешь ввиду, говори внятно! Кого волнует его отношение к чести, когда мне нужен каждый верный человек во дворце! – Ричард выхватил смятый листок и швырнул его на стол. – Как я понимаю, Рос Джонс бросил вызов придворному офицеру? На каком основании??? Только не говори мне, драгоценный брат, что виконт отдувается за твои похождения! Хотя чему я удивляюсь, ты как в расхожем анекдоте, можешь вызвать на поединок только женщину, чтобы «выстрелить» первым.
Эдвин сцепил зубы, но промолчал, и это было слишком красноречивое молчание. Ричард не оценил ни чувств единоутробного брата, ни верности подданного. Он вскочил и подошел к герцогу вплотную, едва сдерживаясь от того, чтобы схватить его за воротник и придушить.
– Если ты не можешь разобраться со своим любовницами и их мужьями, придется это сделать мне! Я уже отправил людей, и надеюсь, обнаружу там хоть одного из противников в живых! Молись, чтобы это был твой старый друг, хотя, неизвестно, что лучше: болтаться на виселице или умереть от удара кинжала!
– Ты повесишь Блора, который дерется вместо твоего брата?! – Эдвин не узнавал Ричарда. Принц никогда не был склонен к жестокости, но сейчас напоминал безумца в состоянии сильного возбуждения: бледное, влажное от пота лицо, глубокие тени под глазами и бегающий, горящий взгляд.
– Для решения таких вопросов есть закон… – регент дрожащей рукой вытер лоб и свалился на стул. Он явно выпил слишком много «тонизирующих» капель.
– Если тебе надо кого-то повесить, выбери второго. Никто ничего не потеряет.
– Ты щедро раздаешь подарки, братец, – зло ухмыльнулся Ричард, – что ни говори, в тебе больше нашей крови… В одном не сомневайся, безнаказанным Дерика я не оставлю, хотя… он прекрасный собутыльник и я не хотелось бы совсем его лишаться…
К тому часу, когда состоялся этот разговор, в указанном месте на пустыре находилось три человека. Двое – Дерик со своим спутником, третий – секундант Блора. Место для поединка выбрали удаленное, хорошо скрытое от чужих глаз. Пустырь когда-то был частью роскошного, дотла сгоревшего дома, о чем напоминали остатки стен и ограды, где прибывшие привязали коней. Преимуществом было и то, что сюда вела разбитая и изувеченная дорога, местами перекрытая рухнувшими деревьями. Безлюдное место, где встречались только бродячие собаки.
