Джон Мак-Артур
Толкование книг Нового Завета. 2 Коринфянам
Прощение меняет и того, кто прощает (2 Кор. 2:5), и того, кого прощают (2 Кор. 2:6–8), и всю церковь (2 Кор. 2:9-11). Тяжелый труд наказания грешников и прощения тех, кто кается, является истинным испытанием любви церкви к Господу.
5. Новая радость упавшего духом пастора (2 Кор. 2:12–17)
Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию. Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь. И кто способен к сему? Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе (2:12–17)
Призыв к служению есть приглашение к ни с чем не сравнимому благословению и удивительной чести. Но в то же самое время это и приглашение к разочарованиям, трудностям, страданиям, боли и отчаянию. Каждый пастор, независимо от того, каким бы богатым благословением ни было его служение, знает и печальные дни, когда он падал духом и не знал, что ему делать. Не кто иной, как Божий служитель, Чарльз Сперджен, написал:
Приступы отчаяния одолевают большинство из нас. Как бы обычно мы ни были веселыми, иногда мы впадаем в уныние. И сильные не всегда бывают сильными, мудрые – находчивыми, смелые – храбрыми, веселые – счастливыми. Иногда встречаются железные люди, которые легко переносят тяжелый труд, на которых не действуют ни усталость, ни скорби; но даже они иногда не выдерживают; ржавчина разъедает даже железо. Что же касается обыкновенных людей, то Господь знает, и показывает им, что они – прах («Приступы отчаяния у проповедника», в кн.: Лекции моим студентам. – СПб.: Библия для всех, 2002. С. 175).
Некоторые пасторы действительно падают духом, когда оставляют служение, как об этом можно судить по приведенному ниже письму:
Мой дорогой Джим: вот я уже и не пастор. Вчера я подал прошение об уходе, чтобы разом покончить с этим, и сегодня утром начал работать в «______ Лэнд Компани». К пасторскому служению я не вернусь. Могу только догадываться, что ты испытываешь, читая эти строки – как минимум, разочарование, если не возмущение и отвращение. Я тебя в этом нисколько не упрекаю, отчасти я и сам себе противен. Помнишь дни нашей учебы в семинарии, когда мы говорили о будущем и мечтали о том, что будем делать для Божьего Царства? Мы испытывали нужду в бескорыстном христианском служении и страстно хотели быть в числе людей, которые делают все для искупления этого мира. Я никогда не забуду наш последний разговор вечером накануне выпуска. Ты собирался отправиться в зарубежную миссию, а я – в Первую церковь _____. Мы были полны смелых планов, ты относился к ним со всей серьезностью. И вот теперь, оглядываясь на прошедшие с тех пор двадцать пять лет, я вспоминаю нескольких человек, которым смог помочь, а также дела, которые мог делать, и за которые мне не стыдно; но, сидя сейчас здесь, я понимаю, что Бог никогда не готовил меня к служению. Если же и готовил, то, значит, у меня для этого труда нет достаточно сил и смелости. Даже если Он побудит тебя написать мне, что я трус, я готов тебе объяснить, почему так поступил…
За эти годы я не повстречал в своей жизни практически ни одного честного и бескорыстного христианина. Я не считаю себя ненормальным или нечестным в своих оценках. Насколько я знаю свое собственное сердце, у меня нет повода для отчаяния. Но все эти годы во мне неуклонно росла убежденность в том, что обычный член церкви практически не думает о Божьем Царстве и его благах или о духовном состоянии своего ближнего. Он стал христианином только лишь для того, чтобы спасти свою душу от ада, и только поэтому. Делать что-то для других он не желает, живет в полнейшем равнодушии ко всему. Если бы он вдруг пришел к выводу, что может обрести небеса, даже пальцем не пошевелив для блага других, это было бы для него наивысшим счастьем. Никогда еще в моем служении не было так мало людей, которые бы действительно стремились к бескорыстному труду для Бога. Все свое время я только и тратил на то, чтобы как-то расшевелить остальных, призывать их, увещевать, убеждать предпринять хоть что-нибудь для своих ближних. Они поклялись неизменно посещать церковные служения, и никто из них практически даже не подумал о том, чтобы посещать молитвенные собрания. Подавляющее большинство этих людей ты не увидишь на утреннем служении, немногим больше появляется и вечером. Порой начинаешь просто сомневаться, а горят ли в них сердца для служения Богу.
Я устал; устал быть одним-единственным в этой церкви, от которого действительно ждут самопожертвенного служения; устал напрягаться из последних сил, чтобы христиане были подобны Христу; устал планировать работу для своего собрания, а потом осознавать, что все равно мне ее придется делать самому, или вообще бросить; устал увертываться от своих кредиторов, в то время как не должен этого делать, если на мне есть какие-то долги; устал от страшной мысли о том, что умру нищим стариком. Я не бросаю Христа. Я люблю Его. И буду стараться служить Ему.
Не суди меня слишком строго, мой старый друг. Я не вынесу разлуки с тобой.
Твой навеки, Уильям(цит. по A.T.Robertson, The Glory of the Ministry [New York: Revell, 1911], 24–27).
Подобно Уильяму, апостол Павел тоже впадал в отчаяние. Но в отличие от Уильяма Павел был верен служению до конца жизни (2 Тим. 4:7). Перечисляя те страдания, которые он перенес в своем служении, Павел писал: «Кроме посторонних приключений, у меня ежедневное стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2 Кор. 11:28–29). Именно коринфская церковь больше всех остальных вызывала в Павле чувство глубокого и сокрушающего разочарования. Верующие этого города ранили его сердце своей незрелостью, недалекостью, своим грехом, равнодушием, недовольством по отношению к нему и даже открытым выступлением против его апостольского авторитета. Первое послание к коринфянам представляет собой грустную ектенью о грехе, эгоизме, беспорядочности, склонности к мирскому и всем остальным разновидностям духовного кризиса. Привнеся в церковь все греховные привычки прошлого, коринфяне терпимо относились даже к самым извращенным формам половой распущенности, и среди них был человек, который прелюбодействовал с женой своего отца (1 Кор. 5:1–8). Они постоянно ссорились, подавали друг на друга в суд (1 Кор. 6:1–8). У них были неправильные представления о семейной и несемейной жизни (1 Кор. 7). Они злоупотребляли своей свободой во Христе и относились к ней с открытым презрением (1 Кор. 8:1). Своим грехом и эгоизмом они осквернили хлебопреломление (1 Кор. 11:17–34). Понимание духовных даров среди них стало настолько извращенным, что когда кто-то среди них проклял Иисуса Христа на незнакомом языке, все подумали, что это труд Святого Духа (1 Кор. 12:3). Кроме того, некоторые лжеапостолы, которые незадолго до этого прибыли в Коринф, говорили о Павле неправду и распространяли сплетни о его характере. Чтобы внедрить свою ересь в эту церковь, они старались во что бы то ни стало убить в людях доверие к апостолу, чтобы никто в Коринфе больше не видел в нем авторитетного наставника. Павел сокрушался сердцем о том, что некоторые из коринфских верующих поверили им.
Но, несмотря на все эти проблемы, Павел горячо любил коринфян и провел, по меньшей мере, восемнадцать месяцев в служении им (Деян. 18:11). Любовь апостола к ним оставалась искренней и глубокой, несмотря на то, что они не отвечали ему таким же глубоким чувством (2 Кор. 12:15). Его последнее путешествие в Коринф было очень болезненным для него (2 Кор. 2:1), и боль, горе и разочарование Павла в этом отрывке видны прекрасно. К этому можно добавить, что в Ефесе, где он незадолго до написания послания нес служение, и откуда он это послание написал, дела шли не лучше. Его проповеди вызвали среди народа недовольство, и это едва не стоило ему жизни (Деян. 19:23–40). Как уже отмечено в 1-й главе этой книги, он прошел через суровое судебное разбирательство, и, по его словам, они «отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти» (2 Кор. 1:8–9). В свете всего, что происходило с Павлом, неудивительно, что во 2 Коринфянам мы видим элемент пафоса и горя.
Настоящий текст можно разделить на два раздела: разочарование Павла в коринфянах и его увещевание во Христе.
РАЗОЧАРОВАНИЕ ПАВЛА
Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию (2:12–13)
Покинув Ефес, Павел направился в Троаду. Это был морской порт в Эгейском море, в западной части Малой Азии, расположенный в провинции Мизия, возле устья Дарданелл. Город находился примерно в пятнадцати километрах от знаменитого города Троя, в честь которого и сам был назван. Троада была основана в 300 г. до Р.Х., и император Август даровал ему заповедный статус Римской колонии.
Причиной ухода Павла из Ефеса в Троаду вполне могли стать серьезные волнения в Ефесе (Деян. 19:23–41), вызванные бесстрашной проповедью Павлом благой вести. Но более существенным является то, что Павел надеялся в этом городе встретиться с Титом. Павел посылал его в Коринф, чтобы выяснить, как там церковь отреагировала на 1 Коринфянам и, в особенности, на «строгое послание» (см. 2 Кор. 2:3–4). Беспокойно ожидая вестей от Тита, Павел опасался худшего, и его сердце было полно тревоги. Апостол знал, что, возвращаясь из Коринфа в Ефес, Тит пойдет через Троаду. Не в силах больше ждать, Павел сам отправился туда, надеясь встретить его там и узнать все новости быстрее.
Павлу доводилось проходить через Троаду раньше, во время своего второго путешествия (Деян. 16:8-11). В тот раз, однако, апостол, судя по всему, не основал там церкви. Когда же Павел оказался в Троаде на пути из Македонии в Коринф, церковь там была (Деян. 20:6-12). Поэтому наиболее вероятным представляется то, что церковь в Троаде он основал во время этого путешествия. Ожидая Тита, Павел благовествовал о Христе, как он это делал всегда, при любой возможности. В Троаду он пришел не только ждать Тита, но и проповедовать.
Утверждение Павла, что отверста была емудверь Господом, лишний раз подтверждает тот факт, что, ожидая Тита, апостол проповедовал в Троаде. Как еще он мог знать, что Господом ему отверста была дверь, если бы у него не было возможности проповедовать и видеть положительную реакцию людей на его проповедь? Апостол часто использовал эту фразу, говоря об открывшихся для служителей возможностях. В 1 Кор. 16:8–9 Павел говорил об открытой двери в Ефесе: «В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы, Ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много». Вернувшись после первого путешествия в свою родную церковь в Антиохии, Павел и Варнава «рассказали все, что́ сотворил Бог с ними, и как Он отверз дверь веры язычникам» (Деян. 14:27). Колоссян Павел призывал молиться «чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову» (Кол. 4:3).
Дверь, что отверста была в Троаде, символизировала предоставленную Богом возможность, которую Павел так ждал и о которой молился. Но он настолько был занят невеселыми мыслями о ситуации в Коринфе, что на этой возможности ему трудно было сосредоточиться; он не имел покоя своему духу. Смятение и беспокойство в его сердце отнимали у него силы и грозили закрыть дверь, которая отверста была для благовествования в Троаде. Его беспокойство за церковь в Коринфе ставило перед ним непростые вопросы. Останутся ли коринфяне верны ему? Или последуют за лжеапостолами? Будут ли работать над теми проблемами, за которые он упрекал их: разделения, ссор, кровосмешения, брака, несемейной жизни, развода, роли женщин, идолопоклонства, духовной гордости, осквернения хлебопреломления, неправильного понимания духовных даров? Сердце Павла болело, потому что он не знал ответа на эти вопросы и, как следствие, не имел свободы в своем служении. Пока Павел ждал Тита, он опасался худшего. Он настолько был поглощен мыслями о Коринфе, что утратил интерес к открытой двери служения в Троаде. Не найдя брата… Тита в Троаде, Павел пошел в Македонию. Он больше не мог ждать; ему необходимо было разыскать Тита, чтобы узнать, как коринфяне ответили на его послания. Поэтому он отправился в Македонию, расположенную на северо-западном побережье Эгейского моря, к северу от Ахайи.
Это был мрачный период в жизни апостола. Он любил коринфских верующих настолько, что его сердце разрывалось от беспокойства за них, и он впал в депрессию (2 Кор. 7:5–6). Но Павел не опускал руки. Он был «в отчаянных обстоятельствах, но не отчаивался» (2 Кор. 4:8). Он был подавлен, но не сломлен, поэтому продолжал надеяться на добрые вести от Тита. А до этого ему приходилось преодолевать в себе сильный страх. И облегчение приходило только тогда, когда он думал о своем Господе.
УВЕЩЕВАНИЕ ПАВЛА
Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь. И кто способен к сему? Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе (2:14–17)
14-й стих показывает резкую перемену в настроении Павла, когда он воздает благодарение Богу, причина которого в тексте ясно не видна. Мы знаем, что он в конце концов встретил Тита в Македонии (2 Кор. 7:5–7) и услышал от него в целом обнадеживающие вести о положении дел в Коринфе. Услышав их, Павел определенно почувствовал некоторое облегчение. Но не это стало главным фактором в радости Павла, иначе он обязательно упомянул бы об этом в данном отрывке. Но апостол говорит о нем только в 7-й главе. Павел знал, что в церкви оставалось меньшинство непослушных людей, враждебно настроенных по отношению к нему. Там по-прежнему оставались лжеапостолы, да и сам город своей непомерно греховной жизнью оказывал на церковь достаточное влияние. Павел также прекрасно понимал, что, однажды показав себя непостоянными, коринфяне вновь могли отвернуться то него. Как бы то ни было, Павел не считал, что абсолютно все проблемы коринфской церкви подлежат разрешению, иначе не стал бы писать такое длинное послание – 2 Коринфянам.
Но Павел искал в этих обстоятельствах не утешение, радость и ободрение, а «Отца милосердия и Бога всякого утешения» (2 Кор. 1:3). Средством от такого разочарования может стать благодарное сердце. Павел старался не думать о своих трудностях и доверял их своему Богу.
В качестве фона стихов 2 Кор. 14–17 апостол использовал важную традицию римского мира – триумф. Уильям Барклай так говорит об этом:
В сознании Павла жила картина римского триумфа и Христа как покорителя вселенной. Триумф служил наивысшей честью, которую только могли оказать победоносному римскому военачальнику. И чтобы добиться такой чести, военачальник должен был выполнить определенные требования. Он должен был быть действительно боевым военачальником, прошедшим поля сражений. Кампания должна была быть полностью завершена, в регионе должен был наступить мир, а победившие войска должны были вернуться домой. За одну кампанию должно было быть уничтожено, как минимум, пять тысяч вражеских воинов. Должны были быть захвачены вражеские территории. И победа должна была быть одержана над иноземным врагом, а не над врагом в гражданской войне.
Триумфальная процессия победоносного военачальника двигалась по улицам Рима к Капитолию в следующем порядке. Первыми шли сенаторы и государственные деятели. Затем трубачи. За ними несли трофеи, захваченные в завоеванных землях. Например, когда Тит завоевал Иерусалим, по улицам Рима пронесли семисвечник, золотой стол хлебов предложения и золотые трубы. Затем несли картины с изображением покоренной земли и модели завоеванных крепостей и кораблей. Потом вели священного тельца, которого предстояло принести в жертву. Потом шли плененные и закованные в цепи правители и военачальники, которых предстояло заточить в темницы и вскоре казнить. Потом шли ликторы со своими жезлами, которые вели за собой музыкантов с лирами; потом священнослужители, которые размахивали своими курильницами с горящими ароматическими травами. И только после них появлялся сам военачальник. Он стоял в колеснице, запряженной четверкой белых лошадей. Одет он был в пурпурную тогу, украшенную золотыми пальмовыми листьями и сверкавшую золотыми звездами. В руке он держал скипетр из слоновой кости с орлом на наконечнике, а над его головой раб держал венец Юпитера. После триумфатора проезжала его семья; замыкали шествие воины-победители, шедшие со всеми своими регалиями и кричавшие Io triumphe! – традиционный возглас триумфаторов. Когда такая процессия со всеми своими нарядами и венками проходила по улицам Рима, а вокруг их приветствовала кричащая восторженная толпа, это было незабываемое зрелище, которое зачастую можно было увидеть только раз в жизни.
Именно такая картина стояла перед глазами Павла. Он видел Христа, идущего с триумфом по всей вселенной, и самого себя, идущего в этой процессии. И этот триумф, как Павел всегда был в этом убежден, никто остановить не в силах (The Letters to the Corinthians, rev. ed. [Louisville: Westminster, 1975], 183-84. Italics in original).
Такая радостная картина резко контрастирует с теми печальными чувствами Павла, которые отражены в стихах 12 и 13. Образно говоря, он выбрался из ямы отчаяния в радость триумфального шествия.
В стихах 14–17 Павел перечисляет пять привилегий, в которых он был духовным триумфатором: привилегию быть ведомым всемогущим Богом, привилегию обещанной победы во Христе, привилегию чувствовать власть Христа, привилегию радовать Бога во Христе и привилегию иметь власть во Христе.
ПАВЕЛ БЫЛ БЛАГОДАРЕН ЗА ПРИВИЛЕГИЮ БЫТЬ ВЕДОМЫМ ВСЕМОГУЩИМ БОГОМ
Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе (2:14а)
Пастор (как и всякий верующий) не может испытывать настоящей радости, не понимая, что идет за Господом: это понимание придает ему дополнительные силы в служении. Надежда и вера Павла состояла в том, что Бог… всегда дает… торжествовать верующим, независимо от обстоятельств. Какие бы испытания и трудности Павел ни испытывал в Коринфе, Ефесе или где-то еще в своем служении, он радовался тому, что находится в Божьей власти.
Апостол никогда не переставал восторгаться, что принадлежит к числу людей, следующих за всемогущим Господом или идущих за своим Военачальником в триумфальном шествии. Тимофею он написал:
Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение. Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии; благодать же Господа нашего Иисуса Христа открылась во мне обильно с верою и любовию во Христе Иисусе. Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтоб Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной (1 Тим. 1:12–16).
Мысли об удивительной чести и привилегии быть во власти Божьей вместо тяжких дум об окружающих обстоятельствах помогли Павлу избавиться от отчаяния и обрести радость.
ПАВЕЛ БЫЛ БЛАГОДАРЕН ЗА ПРИВИЛЕГИЮ ОБЕЩАННОЙ ПОБЕДЫ ВО ХРИСТЕ
торжествовать во Христе (2:14б)
Продолжая проводить параллель с римским триумфом, Павел утверждал, что Бог помогает верующим торжествовать во Христе. Они следуют за всепобеждающим Военачальником в параде победы, разделяя с Ним Его решительную победу над грехом, смертью и адом. В Мф. 16:18 Иисус говорил о Своей окончательной победе над сатаной и силами ада: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Его последователи разделяют с Ним Его победу, как сказал Павел в Рим. 16:20: «Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре». Автор Послания к евреям также говорил об этой победе: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть, диавола» (Евр. 2:14). В 1 Ин. 3:8 апостол Иоанн писал: «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола». Христос одержал победу на кресте, «отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2:15). Как писал Павел в Римлянам: «Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас» (Рим. 8:37). Верующие люди не только победители во Христе, но и «наследники Божии, сонаследники же Христу» (Рим. 8:17; см. Гал. 3:29; Еф. 3:6; Тит. 3:7; Иак. 2:5). Они следуют в триумфальном шествии за своим Военачальником и несут военные трофеи – души мужчин и женщин, избавившихся «от власти тьмы» и вошедших «в Царство возлюбленного Сына Своего» (Кол. 1:13; см. Рим. 8:18–25,28-30).
Верующие могут страдать от неудач и разочарований, но их все равно ждет победа. Они пройдут победоносным маршем в триумфальном шествии Господа Иисуса Христа в тот славный день, когда небесный хор воскликнет: «Царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков» (Отк. 11:15). Верующие будут вечно править вместе с Ним (2 Тим. 2:12; 1 Пет. 1:3–5).
ПАВЕЛ БЫЛ БЛАГОДАРЕН ЗА ПРИВИЛЕГИЮ ЧУВСТВОВАТЬ ВЛАСТЬ ХРИСТА
и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте (2:14в)
Благоухание во время триумфа источали курильницы шествующих священнослужителей и цветы, которые бросали под ноги победителям. Этот аромат говорит об определенном воздействии; мысль Павла заключается в том, что Бог по Своей удивительной благодати и милости распространяет среди верующих благоухание познания о Христе во всяком месте. Через проповедников Он распространяет благоухание Благой Вести, чтобы воздействовать на людей посредством спасительного познания Христа. Римлянам Павел писал: «Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующего? И как проповедовать, если не будут посланы? как написано: “как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!”» (Рим. 10:14–15)
И верующие вовсе не достойны такой высокой привилегии нести людям Благую Весть. Павел прекрасно знал о том, что недостоин такого служения Богу. В 1 Кор. 15:9 он писал: «Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию». Ефесянам он добавил: «Служителем сделался я по дару благодати Божией, данной мне действием силы Его. Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово» (Еф. 3:7–8). Как уже сказано, Тимофею он выразил восторг, что Христос избрал его, гонителя церкви, проповедовать Благую Весть:
Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение. Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии; благодать же Господа нашего Иисуса Христа открылась во мне обильно с верою и любовию во Христе Иисусе. Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтоб Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной (1 Тим. 1:12–16).
Ни один проповедник не может легкомысленно относиться к удивительной привилегии провозглашать спасительное познание о Господе Иисусе Христе. При этом неважно, насколько проповедники успешны в своем служении, насколько они популярны и амбициозны. Главным в служении должно быть учение об Иисусе Христе. Думать нужно не о внешнем результате, а о чести служить Господу. Павший духом проповедник падает духом по той простой причине, что смотрит в первую очередь на обстоятельства; радостный проповедник преисполнен радости, потому что в первую очередь думает о том, что удостоен чести служить Богу. Павший духом служитель думает о своих трудностях; радостный служитель думает о выпавшей ему чести.
ПАВЕЛ БЫЛ БЛАГОДАРЕН ЗА ПРИВИЛЕГИЮ РАДОВАТЬ БОГА ВО ХРИСТЕ
Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь (2:15–16а)
Во время триумфального шествия император восседал на своем троне у Капитолия, и в конце шествия до него доносился аромат курений. Павел уподобляет служение проповедника с Христовым благоуханием Богу. И хотя проповедник несет Благую Весть людям, в действительности среди этих людей трудится Бог. Верное служение Благой Вести вызывает приятное благоухание познания о Христе, провозглашаемого людям, но благоухание служения Благой Вести доходит до самого престола к Богу.
У Павла было искреннее стремление радовать Бога. Дальше в своем послании он писал: «И потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными» (2 Кор. 5:9). В Гал. 1:10 он конкретно спрашивает: «У людей ли я ныне ищу благоволение, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым». Ефесян он призывал испытывать, «что́ благоугодно Богу» (Еф. 5:10), а колоссян – поступать «достойно Бога, во всем угождая Ему» (Кол. 1:10). Фессалоникийцам Павел писал: «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши» (1 Фес. 2:4), призывая их: «За сим, братия, просим и умоляем вас Христом Иисусом, чтобы вы, приняв от нас, как должно вам поступать и угождать Богу, более в том преуспевали» (1 Фес. 4:1). Главным является не популярность проповедника и не количество прихожан в его церкви. В первую очередь он должен радовать Бога своей искренней проповедью Благой Вести.
Христово благоухание всегда радует Бога, но, исходя из уст Павла, оно имело двоякое действие на людей, которые его слушали. Для одних проповеди апостола являлись запахом живительным на жизнь. Это были искупленные Богом люди, которые шли к полному и окончательному освящению. С другой стороны, те же самые его слова для других – неверующих грешников, идущих к вечной погибели, – были запахом смертоносным на смерть. Во время триумфальной римской процессии аромат от курений священнослужителей одинаково вдыхали и победители, которых все вокруг прославляли, и побежденные, которым была уготована смерть. Для первых аромат был символом победы; для последних символом ожидающей их смерти. Сам Христос двояко воздействовал на людей, как Петр отмечал это в 1 Пет. 2:6–8:
Ибо сказано в Писании: «вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится». Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна, о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены.
Бог с радостью выражает Свою милость, когда дарует кающимся грешникам искупление. И хотя Господь совершенно не радуется смерти и проклятию тех, кто отвергает Благую Весть (Иез. 18:23,32; 33:11; 1 Тим. 2:4; 2 Пет. 3:9), Он, тем не менее, неизменен в Своей справедливости. Когда люди проповедуют Божье Слово, это способствует исполнению Его воли: «Так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, – оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что́ Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Ис. 55:11).
ПАВЕЛ БЫЛ БЛАГОДАРЕН ЗА ПРИВИЛЕГИЮ ИМЕТЬ ВЛАСТЬ ВО ХРИСТЕ
И кто способен к сему? Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе (2:16б-17)
Никто не способен нести служение всемогущему Богу, опираясь исключительно на собственные силы. Чтобы учить людей вечному, одних только человеческих сил и возможностей явно недостаточно. Павел постоянно говорил о своей неспособности нести служение Богу. В стихе 2 Кор. 3:5 он сказал: «Не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что́ от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога». Поскольку апостол знал тайну духовной силы, он мог написать: «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12:10), потому что «благодатию Божиею есмь то, что́ есмь» (1 Кор. 15:10). Колоссянам он писал: «Для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно» (Кол. 1:29). Павел всецело зависел от Божьей силы и благодати (см. Еф. 1:18–20; 3:7,20; Флп. 2:13).
Многие лжеучителя, которым не хватало истинной духовной силы, и которые опирались на собственную слабость, стремятся повреждать слово Божие. На месте слова повреждать в греческом тексте стоит слово kapēleuō, производное от существительного kapēlos. Буквально слово kapēlos означает «торговец, ловкий мошенник или уличный лоточник, который обманывает доверчивых покупателей, выдавая им дешевую подделку за дорогую вещь». Павел сравнивал с ними лжеапостолов Коринфа, которые ловко подмешивали в Божью истину иудейское законничество и проповедовали полученное учение коринфянам.
Но в отличие от этих духовных мошенников Павел искренно проповедовал пред Богом, во Христе. Поскольку апостол прекрасно понимал свою неспособность и в своем служении полностью зависел от Божьей силы и власти, он не испытывал никакой нужды искажать Слово, чтобы завоевать сердца людей. Павел стремился «благовествовать не в премудрости слова» (1 Кор. 1:17), но в силе Христа. Слово eilikrineia (искренность) состоит из двух слов – eilē («солнечный свет») и krinō («судить»). Такое слово обозначает что-то, выносимое для проверки на солнечный свет. Жизнь и неподдельное, истинное учение Павла подлежали тщательному исследованию. Всякий человек может проповедовать ложное учение, но люди, которые проповедуют истинную Благую Весть, могут делать это только с помощью Божьей силы.
Павел нашел свой путь, выйдя из мрака разочарований, думая в первую очередь не о проблемах, а о чести и привилегии. Размышления об этих привилегиях – о возможности быть рядом с Царем Царствующих в Его триумфальном шествии, о возможности говорить людям о вечном, о возможности радовать Бога, о возможности обладать Его силой, чтобы нести служение, – все это исцелило его сокрушенное сердце и возродило его к радости.
