Диана Билык
Ректор моей мечты. Книга 2

Глава 5

Мэйлисса

Короткий стук заставил меня вынырнуть из воспоминаний. Я приоткрыла дверь и, не раздумывая, бросилась обнимать рыжую подружку.

Эрика испуганно приподняла руки, но тут же опустила их мне на плечи и сжала так сильно, будто не видела сто лет.

– Мэй? Ты… чувствуешь? Правда? Но как?

– Да. – Я отпрянула, заглянула в её тёплые глаза и снова обняла маленькие подрагивающие плечи, чтобы и самой убедиться, что не сплю. Только после этого отстранилась и затащила девушку в комнату. – Ты не представляешь, что случилось!

– Расскажи. – Рыжая окинула меня лекарским взглядом, на ресницах вспыхнула золотистая магия, капельки слёз спрятались в уголках, как бисеринки. – У тебя резерв на нуле, ты уверена, что в порядке?

– Это амулет, наверное. Чувствую себя терпимо. – Я потянула её к столу, заставила сесть на стул со спинкой и сама разместилась напротив. Вдохнула поглубже, чтобы сказать: – Эри, он жив… Эверис жив!

– Что?! – Она поднялась, словно ей в ягодицу угодила игла, но снова села. Смяла на коленях нежное кремовое платье, уронила голову. Медово-золотые кудри соскользнули с плеч и спрятали корсет платья. По бледному лицу подруги тенью пробежала печаль. – Нам сказали, что никто, кроме ректора, не выжил. Я… – она отвернулась и бегло осмотрела помещение, сморгнула набежавшие слёзы, – думала, ли-тэ позвал меня поговорить об этом, а тут ты…

– Метка жжёт, значит, не умерла, значит, оборотень жив. – Я тоже оглянулась, проверила, что дверь закрыта и никто не ворвётся. Даже Нариэну не нужно знать об этом. Я не решилась ему поведать, что моя пара – это его близкий помощник на войне. – Эверис жив. Смотри.

Я расстегнула высокий воротник и, немного спустив чёрное платье с плеча, перевела взгляд на стигму. Она активно пульсировала, переливалась и вторила ударам моего сердца. От центральной звезды, которая во время обручения совсем погасла, теперь разрослись синие лозы и веточки, спустились к груди и, спрятавшись под тонкой тканью белья, вплелись в эссаху.

Не дыша, я осторожно провела пальцем по контуру рисунка. Метка активно отозвалась, вспыхнула, заплясала неоновыми огнями под кожей.

– Она изменилась, – прошептала я испуганно, чувствуя растекающийся по венам жар. – Что-то изменилось, Эри…

– Но почему Эвер тогда не вернулся в академию? – спросила подруга, разглядывая стигму.

Я поджала губы и покачала головой.

– Не знаю, но, видимо, разрушение брачной связи помогло метке снова ожить. Будь Эвер мёртв, стигма бы растворилась и освободила меня от связи. Только она изначально не была такой большой и широкой, – я провела пальцем по веточке, что уходила под одежду. – И что теперь?

Подруга всё-таки поднялась, подошла ближе. Смущённо заломила перед собой руки и потянула пальчики к моему плечу.

– Можно? – заглянула в глаза, а я, подрагивая, смогла лишь кивнуть. Её прикосновение было горячим, но не болезненным.

– Она будто укрепилась. – Эрика быстро отстранилась, присела на стул и сцепила перед собой пальцы. – Укоренилась. Значит… – длинно выдохнула, – Эверис жив, но не мой.

– Эри… – тяжело вздохнула я. – Мне нравится другой мужчина, ты ведь знаешь. Помоги порвать связь. – Я показала на отметину и быстро спрятала её под платье.

– Но как?! – Девушка вскинула голову, в золотисто-янтарных глазах застыли искренние слёзы. – Мы же с тобой перечитали половину библиотеки и ничего даже близко не нашли! Только та книжонка, которую мы не можем открыть. Кто-то будто насмехается над нами. Сплёл пустую книгу и дал задание – ищите! А мы, как верные собачонки, ищем.

Я заулыбалась, потянулась к графину с водой, что стоял на подоконнике, наполнила два гранёных стакана и подвинула один подруге.

– Осталась ещё половина библиотеки, подумаешь, – хихикнула я. – Разве есть что-то, что может нас остановить?

– После твоего обета на пять лет мне кажется, ты можешь всё… И даже то, чего от себя не ожидаешь.

– Точно, – отсалютовала я ей стаканом. – Нариэн тоже говорит, что я могу спасти мир, ага. Только для начала хотя бы себя… – Я прижала холодное стекло к губам, но Эри вдруг подалась вперёд и выбила сосуд из моих рук.

Вода выплеснулась на ковёр и, соприкоснувшись с высоким ворсом, испустила тёмный пар. Но он тут же исчез.

– Вода отравлена. – Эрика присела около пятна, провела ладонью над ним и нахмурилась. – Кританская магия. Смотри. – Она очертила пальцем окружность, слегка присыпала её пыльцой лечебной магии, и пол ярко засиял синеватым огнём.

Я с опаской покосилась на графин.

– Здесь всегда была вода. Нариэн не раз наливал мне. Думаешь, ректора кто-то хотел отравить?

Эри вернулась на своё место, подняла стакан и повернула его к магическим лампочкам на стене.

– Или того, кто придёт сюда с ректором. – Вытянув из причёски шпильку, Эри уколола палец и позволила капельке крови сорваться в стакан. Вода тут же окрасилась чёрным, забурлила и снова посветлела. – Странно. Это не яд. Какое-то зелье. И на нас с тобой оно не будет влиять. Заговорено на конкретного человека, точнее мага.

– На ли-тэ?

Подруга закивала. Рыжие кудри заплясали на хрупких плечах.

Я взяла в руки графин, принюхалась. Ничего особенного, разве что немного пахло ванилью.

– Если я выпью, ничего не будет?

– Совершенно верно. – Эри приподняла руку, будто произнося тост, и залпом выпила всю воду. Опустила стакан на стол и, задумчиво разглядывая капельки внутри сосуда, сдержанно проговорила: – Другой вопрос, почему архимаг этого не заметил? Ощущение, что заговор не лекарский… Яды обычно подвластны только им. Кто ещё может сделать такое?

– Как ты это почувствовала? – Я всё-таки не стала пить, обняла себя и поёжилась от мысли, что кто-то мог влиять на ректора через воду.

– Не я, – пожала плечами Эри и перевела взгляд мне за спину. – Он.

Я обернулась. Холод толкнулся в лицо, но сзади никого не оказалось.

– Эри, он похож на Эвера? – Я наклонилась к подруге и ещё тише добавила: – Хоть немного напоминает силуэт? Ты лучше знаешь парня. Можешь спросить у призрака, где искать его физическое тело?

Подруга заполошно моргнула и, глядя за моё плечо, грустно сказала:

– Он просто пятно. Кивает, перемещается, точнее перетекает. Может указать рукой на что-то, но вряд ли осознанно… скорее, интуитивно. И всё. У него ограниченные действия, он будто в вакууме и вряд ли понимает, почему находится рядом с тобой. Иначе бы привязался и реализовал метку, Мэй.

– Ты думаешь, что Эвер из-за этого не смог найти меня сразу?

– Не знаю. – Эри тяжело выдохнула и спрятала руки под столом. – По старым талмудам ясно, что истинные связи на Крите не особо важны, однако если пара сталкивается, а тем более прикасается друг к другу, стигмы активируются, и разорвать эту связь уже невозможно. Даже обет не поможет. Умирает один – умирает и второй.

– Почти как наши иманские узы, – пробормотала я, задумчиво разглядывая деревянную столешницу.

– Странно, как так получилось, что кританин прицепил стигму на иманку? Такое бывало только до Полога. После же Нэйша запретила любые связи между странами, хотя мосты… многое изменили.

– Слушай, а ведь этот… сводный брат ректора, Енимир, говорил, что моя метка – воля богов.

– Тогда нам вообще ничего не светит, Мэй. Мы не в силах противостоять такому уровню магии. Когда найдём Эвера, тебе придётся за него выйти.

– Нет. – Я чуть не встала, но загнанный взгляд подруги остановил. – Я не сдамся, слышишь? Эвер будет твоим мужем, а Нариэн моим! Точка.

Мы второй час сидели в комнате ректора, обсуждали последние события и думали, как отвязать метку, а я никак не могла отделаться от чувства, что скована по рукам и ногам этой «волей богов». Шэйс, удружили!

Ничего нового в голову не приходило, а новость о том, что Дейра вмешалась в наши с Нариэном отношения и пожертвовала своей жизнью, ничуть не удивила Эри. Мне это показалось странным, но я промолчала.

– Но он точно что-то чувствует, – настаивала я на своём. – И подаёт знаки. Мне же подавал…

– Это всё совпадения и случайности, – покачала рыжими кудрями подруга.

– Призрак находил мне нужную книгу, – обернулась я снова. Холод ласково погладил по щеке и морозной тяжестью лёг на спину, опустился ниже, свёл нежным прикосновением низ живота. Я с трудом обернулась и посмотрела в румяное лицо Эри. Её потряхивало, когда она бросала взгляд на мои плечи, а после того, как метка снова ожила, подружка совсем поникла.

Эрика повела подбородком и, опустив взгляд, поморщилась.

– Всё, что я нашла о разделении звериной сущности – это то, что такой ритуал был запрещён Квинтой ещё до появления Полога, а потом о нём просто забыли. Несколько раз встречала подобные ритуалы в художественных романах нашего времени, хотя верить им бы не стала, а в научных и магических учебниках всё очень коротко, поверхностно и размыто. Это же некромантия. Она – порождение тьмы, по мнению большинства, то есть энтарцы считают её злом, как и оборотней. С такими вещами не шутят, и папа Эвериса очень рисковал, проводя его.

– Но зато он спас парня от казни. – Я бессознательно потянулась к кулону и, вытащив цепочку, сжала его в кулаке. Мягкий толчок магии, и по телу разлилось приятное знакомое тепло. Я не передавала силу, это случилось немного раньше, на закате, но связь с ректором каким-то образом сохранялась, даже после того, как обет аннулировался.

– И теперь ты погибнешь из-за его особенности, – скривилась Эри.

– Слушай. – Я погладила кончиком пальца рубин. Снова толчок. Сильнее прежнего. Пришлось отпустить кулон, потому что жар настигал быстрее, чем я могла его контролировать. Закусила губу и как ни в чём не бывало продолжила диалог: – Если Эверис разделил сущности, почему ты видишь человека, а не оборотня?

– Мэй, – заулыбалась подруга, – ты же знаешь, что перевоплощение – это всего лишь магическое зерно. Ты ведь не настоящая волчица. Разделяя эссаху, отец Эвера отрезал лишь оборотную магию, оставив остальное.

– А вдруг это не Эвер? – прошептала я, коснувшись ладонью плеча. Под тканью слабо трепыхнулась стигма, завертелась и обожгла сильнее прежнего.

– Уже неважно кто. – Девушка посмотрела на магические лампы, и её бледный лик нежно осветился золотистым ореолом. – Мы должны найти ответы и спасти тебя. Твоей паре ничего не угрожает, пока вы толком не связаны.

– И что ты предлагаешь?

– Выиграть время.

Глава 6

Нариэн

Когда я вернулся, девушки всё ещё беседовали. Тихо, будто в моих покоях есть магические прослушки, а они обсуждают не менее чем государственный переворот.

Мэй привстала, заметив моё появление. Ринулась вперёд, словно хотела обнять, но почему-то на полпути остановилась, а Эрика увела смущённый взгляд в сторону.

– Я, наверное, пойду… – поднялась рыжая, заломив руки перед грудью.

– Я проведу, – сказал, а сам смотрел на румяную Мэй. Её горящие глаза и порочно прикушенная губа сводили с ума. Не стоит оставлять подружку в соседней комнате, лучше верну её в общежитие.

Прощались быстро. Я заметил, как они перебросились какими-то только им понятными знаками, после чего разорвали объятия, и Эри плавно выскользнула в коридор. Я окинул взглядом Мэй – она была встревожена и возбуждена, волосы пышной тёмной копной струились по плечам, ясно-синие глаза горели, а губы манили. Девушка вдруг прошептала:

– Я жду тебя…

И мне пришлось вытолкать себя наружу, чтобы не наброситься и не выхватить хоть один поцелуй. Я понимал, что одним поцелуем всё это не закончится.

По коридору мы с Эри шли молча, перелетали по этажам тоже. Лишь у двери комнаты она повернулась и вдруг сказала:

– Не делайте ей больно и не предавайте.

Я слегка опешил. Что за недоверие? Я готов был ждать Мэй пять лет и не собирался её бросать.

Глубоко вдохнул, чтобы сдержанно ответить. Но Эри перебила и быстро прошептала:

– Кто-то пытается вас отравить. Проверьте воду в своих покоях.

– Вы пили? – Я дёрнулся в сторону, заметался. – Там же Мэй одна осталась.

– Это заговорённая только на вас вода, нам бы она вреда не причинила, – покачала головой Эри. – Я думаю, что это сделала ваша мать.

– Дейра? – Я оттянул Эри в тёмный угол и накрыл нас куполом тишины. – Зачем ей это?

– У неё теперь не спросишь, – поёжилась рыжая. – Хотя… – Она подняла на меня пытливый взгляд. – Вы умеете хранить секреты?

– Сомневаешься? – приподнял я бровь.

– Я некромантка, – выдохнула девчонка. – Но не всегда могу увидеть умершего. Я вижу лишь тех, кто застрял между явью и миром тьмы. Возле вас Дейры нет. Странно, но возле вас никого нет – словно все нити жизни и родственные связи оборваны…

– Мэй говорила, что ты видела её оборотня, – покладисто озвучил я, что в курсе её особенности. – А у меня нет связей… Отец ещё жив, а мать – настоящая – давно погибла.

– У любого живого всегда есть помогающие духи, у вас их нет. Я ещё в первый день учёбы заметила, а теперь ещё эта вода… – Девушка задумчиво потёрла подбородок. – Я взяла немного на пробу, но мне нужны реагенты, не смогу их достать сама.

Я распахнул рабочий браслет и ввёл несколько изменений.

– Дал доступ тебе в лабораторию и в библиотеку. Знаю, что пригодится. И ещё… – Я поднял взгляд и поджал губы. – Прости за Эвера… Я пытался его спасти, но он же упёртый, лез в самое месиво.

Девушку сильно тряхнуло, она покачала головой, отчего рдяные волосы плавно переместились на плечи, засверкали в свете магических ламп золотом.

– Он жив.

– Будем верить. – Я осторожно сжал её плечо, заглянул в медовые глаза.

– Возвращайтесь, ли-тэ. Мэй слишком долго ждала и пылает желанием побыть с вами наедине. Но помните, если вы её обидите, – радужки Эри потемнели, налились тяжестью, – я вас не пожалею.

Я слабо заулыбался. Настоящий друг не тот, кто бьёт себя в грудь и кричит, что всегда поможет, а тот, кто молча спешит на помощь и готов голову сложить ради другого. Вот они, искренние чувства – в переливах ясных глаз, в действиях и поступках.

К себе я спешил так, будто за мной гнались сотни кришей. Почему-то вдали от Мэй меня мучили страхи. Я боялся за её жизнь, как за свою. Нет, больше.

Влетел в комнату, но она была пуста.

Из купальни лился тихий голос, мягкими звуковыми волнами разливался по комнате, бархатился на низах и звенел высокими нотами. Я встал возле приоткрытой двери и прислушался. Сердце подпирало горло, пульс барабанил в виски, а дыхание частило и вынуждало меня приоткрывать губы и выпускать хриплый свист.

Мягко толкнув створку, замер. Так и не смог вдохнуть. И выдохнуть.

Обнажённая Мэй сидела на краю ванны и ласково гладила лазурную поверхность ладонью. Смотрела в воду и напевала иманскую колыбельную. Я застыл, как изваяние, жадно впитывая её силуэт, изучая формы, поглаживая взглядом манящие изгибы. Нэйша, как же я её хочу… Невыносимо.

Мой тихий стон заставил Мэй обернуться. Её взгляд из-под ресниц обжигал желанием, но нам нельзя… Она ведь знает и всё равно искушает.

– Я немного замёрзла… – Девушка пошевелила губами и повернулась так, чтобы я видел её грудь. Вишнёвые вершинки сжались, вытянулись, призывно оттопырились, и я шагнул ближе, забывая дышать, забывая обо всём. О том, что ещё несколько часов назад между нами была пропасть в пять тяжёлых лет. О том, что я не имел права к ней прикасаться. О том, что она всё ещё не моя.

Мэйлисса

Одежда упала на камень с тихим шорохом.

Я не слышала шагов, лишь считала удары своего заболевшего любовью сердца и пыталась дышать. Почему Нариэн тянет? Я так хочу его прикосновений, его ласки. Хочу его…

Ли-тэ вдруг опустился за моей спиной на колени и обнял ширью мощных рук.

– Что ты делаешь, Мэйлисса? – Шелест его низкого голоса утонул в моём сиплом и дрожащем выдохе и таком же судорожном вдохе. – Нельзя же…

– А когда тебя это останавливало, жестокий ректор? – Я не вкладывала в слова холод и злость, потому что их не было. Только нежность. Только сжигающая меня страсть. – Ты ведь сам меня к себе привязал. Сам приручил.

– Но для тебя это опасно. – Лёгкие, как касания крыльев бабочки, поцелуи побежали по плечам и проникли теплом под волосы на затылке.

– А ты будь осторожен. – Я приподняла руки и запустила пальцы в его мягкие волосы, растрепала их, потянула вниз, чтобы втянуть кофейно-терпкий запах, прикусить кончики, услышать, как мужчина стонет и дрожит, прижимаясь к моему телу.

– Я заберу тебя у него… – прошептал он густо-хрипло, завёл руки вперёд и нежно-томно сжал мою грудь крупными ладонями. Упругие вершины упёрлись в горячие чаши и напряглись сильнее. Нариэн мял их, щекотал, пощипывал, а когда пропустил между пальцами, я запрокинула голову и задрожала от невозможности сопротивляться этому. Я сходила с ума ещё больше, чем раньше. Ещё больше, чем с обручающим браслетом.

– Я и так твоя, Нариэн, – хотелось озвучить, но ласки не давали, сжигали во мне все звуки, превращая их в вытянутый стон.

– Не вся, но… я найду выход. – Голос ректора переместился вправо, горячие губы коснулись уха, обжигая, заставляя трепетать ещё больше. Безумные ласки груди вызывали по всему телу пламенные волны. Нариэн сместил одну руку и, соскальзывая по животу, коснулся волос ниже пупка. Прижал пальцы к пульсирующей жаждой точке, подождал, позволяя мне привыкнуть к его настойчивости. Я давно дала согласие на эти безумные игры. Не понимаю, что со мной творится, но не хочу останавливаться и идти назад. Только вперёд.

– Мы… – прошептала, еле шевеля языком от возбуждения, – найдём выход, потому что я не согласна терять тебя ещё раз.

– Никогда, Мэй…

– Обещай, – на выдохе.

– Обещаю. – Будто мои слова могли его напитать силой и властью. Нариэн словно ловил их губами и жадно глотал, выпивая всю до конца.

Когда я не могла сдерживаться от дикой звериной жажды, когда перед глазами потемнело от желания и тоски по мужской тяжести, по его силе, я осторожно отстранилась и соскользнула в каменную ванну. Отплыла на другую сторону и, не оглядываясь, почувствовала, как Нариэн, будто привязанный, следует за мной.

Вода колыхнулась, заволновалась, выплеснулась через край, разливая тёплую воду по купальне, поднимая над нами пар, наполняя помещение ароматами.

Я стояла спиной к мужчине и понимала, что не могу жить без его рук и минуты. Не могу дышать без его губ. И разучилась говорить, когда он так сумасшедше близко.

Сначала маг просто очутился рядом. Стоял и дышал в затылок. Я немного повернула голову и обожглась о зелень голодных сияющих глаз.

– Не бойся, – прошептал Нариэн. – Мы справимся.

– Только бы не сгореть раньше времени. – Я обвела губы кончиком языка, и взгляд ректора потемнел, застыл, затянул меня в чёрную глубину, откуда нет спасения.

Руки под водой огладили мои ягодицы. Одна рука поплыла по спине, разливая по мышцам сладкую дрожь, вторая нырнула глубже и, немного раздвинув бёдра, вклинилась между ног. Чтобы не упасть, я вцепилась в край ванны.

– Что ты хотела сказать, Мэй? – Тихий настойчивый голос коснулся моих губ, а длинные пальцы прошлись по чувствительным точкам и остановились на грани. – В том послании. Что ты не озвучила?

Я замотала головой, заскулила. Чувствуя, что сейчас завою от желания, буду умолять, чтобы он продолжил, прикрыла глаза и сильнее прикусила губу. До крови.

Движения стали плотнее, пальцы нежно теребили узелок, но не проникали в меня, водили по лезвию меча.

– Нариэн… – выдохнула я.

– Скажи, прошу, скажи… Я хочу это услышать.

Язык немел от желания, заплетался, движения между ног усилились, стали плотнее, а я совсем откинулась на грудь Нариэна и отдалась власти его рук, но всё ещё цеплялась за ванну, боясь, что уплыву на дно и не смогу подняться.

Ли-тэ вдруг резко убрал руки и, развернув, приподнял меня под мышки и усадил на край. Одним движением заставил отклониться, ожесточённо смял грудь, до томной боли. Наклонился и, проведя языком по мокрой коже живота, зацепил зубами вершину соска. Покатал её, прикусил, чтобы спуститься, раздвинуть мои дрожащие ноги, чтобы коснуться клитора и ударить по нему с такой силой, что я выгнулась от взрыва и заметалась в его ладонях, будто светлячок в закрытой банке, и простонала:

– Я люблю тебя…

Сильные руки потянули меня на себя, окунули снова в тёплую воду. Мне казалось, что она сейчас закипит от моей разрядки. Мужчина тяжело дышал, с его губ и волос капала вода, а в сияющих зеленью радужках вздрагивали звёзды.

Нариэн наклонился ко мне, заглянул в глаза, провёл ласково пальцами по виску, убрал мокрый локон волос. И снова ударил, но теперь – губами по губам. Так страстно и жадно, что я не устояла на ногах, обвисла в мужских руках, запуталась пальчиками в белых волосах, застонала.

Нариэн оторвался, чтобы прошептать:

– Ещё… Скажи…

Я хлопнула ресницами.

– Не дождёшься… Сначала ты, – потянула его за руку, – сядешь на край.

– Мэй… – Длинно выдохнув, ли-тэ покачал головой. Он дрожал, я чувствовала, как напряжены его мышцы, и понимала, что то, что прячется под водой, всё ещё не получило желаемого.

– Или не услышишь больше… – прищурилась и похлопала по камню. – Не бойся, – вторила я его словам.

Нариэн легко подтянулся, вынырнул из-под воды и сел на ванну.

Я подплыла ближе, встала на ноги и поднялась над мужчиной. Он дышал тяжело, жадно хватал воздух, расширял ноздри, стискивал челюсти. Боролся с собой.

Пальчики коснулись его напряжённого органа, отчего ректор ещё сильнее задрожал и выдал сквозь зубы что-то нечленораздельное. Увитый венами, он казался огромным, переливался капельками влаги, манил изучить его, потрогать.

– Я… – хрипло выдохнула наклоняясь, – никогда этого не делала, но читала…

– Остановись, если страшно, – дрогнув, промямлил Нари.

– И оставить тебя без вкусненького? Я ждала три месяца и мечтала это сделать. – Провела пальцем вверх и, лаская по кругу, изучая ложбинку, спустилась до основания. Сжала ладонь, отчего мужчина шумно застонал. – А теперь ты скажи… – И, качнувшись вперёд, лизнула головку.

Нариэн дёрнулся, будто его ударили хлыстом, а когда я испробовала его на вкус полностью и накрыла губами, ударяя головкой в нёбо, сильно смял мои волосы, потянул на себя. Неосознанно, срываясь с обрыва, шепча что-то несвязное, изгибаясь назад, содрогаясь массивным телом.

Я старалась не укусить, щекотала языком, потягивала, как леденец, и водила кулачком вверх-вниз. Так делали куртизанки в одном любовном романе, что приносила мне Сиэль. И, чувствуя, как мужчина подходит к краю, я понимала, что делаю всё верно.

Ректор затрясся, зашипел над головой, чтобы горячо запульсировать у меня во рту. От него пахло морской водой и лавандой, а сладко-солёный привкус, оставшийся на языке, нисколько меня не оттолкнул.

Только Нариэн промолчал… не ответил на моё признание, и это обожгло грудь тягучей болью.