Сделали мы их ловко. Мониторили один кривой проселок. Тихий такой, незаметный. Самое оно, чтобы танки провести через лес на нулевой рубеж. Танков не дождались. Оказалось к лучшему. Вместо них ЗИЛ гражданский появился. Синяя кабина. Сзади красная бочка с длинным шлангом. Я, Штырь, Чума с лежек даже привстали. Переглянулись, оставив оружие в сторону.
– Ассенизаторка? – спросил я.
– Она самая. Говновозка. – подтвердил Чума и удивился. – Какого ляда?
Зато Николаич, наш старший, сразу просек.
– Неспроста это, мужики. Ой, неспроста. Давайте-ка, собираемся и за ней. За нечестивой колесницей.
ЗИЛ по проселку качался, а мы за ним между деревьями. Потом дорога с асфальтом началась, между ямами, и этот пансионат. Мы «кикиморы» поправили и через дорогу залегли. Я оптику на снайперке глянул. Вижу, ассенизаторка во двор заехала. Остановилась у входа с разбитыми ступеньками и джунглями из борщевика на бетонном козырьке. Водитель – пожилой, куркулистый в гражданских шлепках и труханах с пальмами выбрался из кабины. Залез на бочку и открыл люк.
– Полезли дефекативные. – кивнул довольно Николаич.
– 1,2,3… – считал Чума.
Из бочки общим числом выбралось 8 единиц живой силы противника. Также ящики БК и непередаваемый амбрэ. Я прям на расстоянии его прочувствовал. Достаточно было на рожу водилы полюбопытствовать. Как его от продуктов жизнедеятельности собственной страны корежило. Любо-дорого.
– Ох и кубло осиное. – отозвался Чума. – Да это у них ротация такая! Все через…
– Тихо. – предупредил Николаич. – Плохое слово – плохая карма. Плохая карма – плохая война.
– Согласен. – ответил Чума.
– Наблюдаем. – сказал Николаич.
Мы пронаблюдали как в красную бочку забралась убывающая смена. 10 человек. Водила задраил люк. Перекрестил бочку и немного себя. ЗИЛ потолкался по двору и съехал прочь. Сизого дыма не оставил.
– Ну, что, гвардейцы? – Николаич повернулся к нам и зевнул вдохновляюще.