Денис Матусов
Кони со светом разума в очах
Мечник и единорожка
Под светом Ярила по пыльной дороге мира Блумфонтейн (он же Эрия) ехали двое. Точнее мечник ехал на волшебнице под полуденными лучами дневного светила. Ещё точнее белокожий человек с мечом за спиною в потёртых ножнах восседал на рогатой кобылице, чьи стройные ноги в узорчатых накопытниках цоколи по заросшим мхом камням старой дороги. Как всадника, так и скакуна порядком утомил полуденный зной. Впрочем, у единорожки нашлась ещё одна причина для раздражения.
– Сколько раз я просила тебя не называть меня ездовой единорожкой? Я учёный библиотекарь, у меня высшее магическое образование, – возмутилась учёная единорожка после очередной и опять-таки глупой шутки своего двуногого седока.
– Да, ладно тебя Свеча. Мы же условились. Ты меня везёшь, я тебя защищаю. Скучна дорога без шуток-прибауток… – ответил Иван Разломов, разведя руками в знак готовности защитить травоядную волшебницу ото всех опасностей по крайней мере физического плана. Хорошо ещё, что волшебница придерживала его телекинезом, Иначе бы Иван уже давно упал и при куда более серьёзном подходе к верховой езде. Так как из-за нежелания разумной упрямицы стать похожей на ездовое животное, человеку пришлось отказаться от накидывания на неё седла с надеванием упряжи. Иван же хороший мечник могущий вполне прилично сражаться и по эльфийски тонким, заговоренным мечом. Кстати лёгкий клинок работы перворождённых мастеров человек и взял в дорогу, чтобы не перегружать изящную кобылицу тяжким весом своего весьма основательного двуручника работы подгорных мастеров. Хотя в бою сам Иван предпочитает оружие гномов, которое нестрашно подставить и под удар великанской дубины. Впрочем, и эльфийским клинком Иван владеет практически на уровне молодых эльфов. Однако езда по эльфийски без седла – это другое дело. Тут наш герой профан.
– Не Свеча, а Тёплая Свеча или иначе я буду звать тебя не Иваном, а Вано, – произнесла капризная лошадка после раздумья стоит ли обижаться на такое сокращение её полного имени и всё же неумело разыгравшая обиду.
– Да, пожалуйста, только вези подольше, а останавливайся поменьше, – ответил Иван, которого не задевали такие мелкие придирки. Ему довелось послужить наёмником и в варварских королевствах северо-запада, где шутят обычно куда грубее. Хотя наш герой скорее искатель приключений, чем наёмник. С единорогами и эльфами ему общаться приятнее, чем с теми в чьих жилах течёт и орочья кровь. Хотя знавал Иван одну орчанку, что пришлась ему по душе. Однако это уже другая история…
– Я кушать хочу! Здесь, как подсказывает мне мой замечательный нюх, есть зелёная лужайка с душистыми травами и вкусными цветами, – нашла новый повод для каприза четвероногая собеседница.
Ещё чуть погодя, капризной единорожке захотелось ополоснуться в прогретом Солнышком озерце чуть впереди по ходу движения. Что она вскоре и сделала после не слишком продолжительного путешествия по пыльной дороге. Да, ещё настояла, чтобы Иван не подгадывал. Человек изначально не собирался поглядывать за купанием кобылицы, но тут из вредности решил подглядеть. Однако у него ничего не вышло. Так как предусмотрительная Свеча поставила магическую завесу. «Ну и ладно, не больно то и хотелось», – тем не менее почему-то недовольно пробурчал себе под нос человек и сам быстренько ополоснулся. Если бы благовоспитанная единорожка подглядела за ним, то увидела бы. Хотя Иван не сильно то мускулист, но настоящие жгуты сухожилий делают бывалого человек сильнее иного жеребца из числа чрезмерно избалованных эльфами единорогов.
Всё бы ничего, но после купания единорожка принялась щипать травку на берегу лесного озерца.
– Свечка моя ненаглядная, ты и так только два часа тому назад завтракать прекратила, – заметил добрый, но ехидный молодец.
– Я умею выбирать питательные травы и находить цветы полные цветочного нектара, но по калорийности они сильно уступают твоей копчёной рыбе, – ответствовала шибко умная, для четвероногой, кобылица. Роговым телекинезом (рогокинезом) отламывая шипы диких роз. Кстати выглядит сей процесс презабавно благодаря тому, что цвет магического поля Тёплой Свечи совпадает с цветом розовых лепестков. Да и сама единорожка розовая. Цвет шёрстки, как кожа невинной девицы из числа северных красавиц человеческого рода. Копытца по цвету больше напоминают свиной пятачок из-за чего наездник даже назвал её милой хрюшечкой, но после возмущённого всхрапа всё же извинился. Цвет же волос гривы и хвоста волшебной кобылицы очень красивый, как цвет первых лучей дневного светила на восходе.
– Я предлагал поделиться, но ты сама отказалась от рыбы и даже почему-то от галет. Хотя чего-чего, а мяса в них точно нет. – С этими словами всеядный человек закончил рыться в рюкзаке. Откуда достал вышеупомянутые продукты питания, раз уж незапланированный приключился второй завтрак.
—… – попыталась, ответить единорожка. Но получилось неразборчиво из-за попытки съесть за один присест на редкость большой цветок ярко оранжевого цвета.
– Сначала прожуй, а потом говори, – решил сойти за умного Вано, дав самоочевидный совет.
– Галеты пропахли запахом мёртвой рыбы, а пожирание мертвечины не для меня! – воскликнула единорожка, фыркнув вдобавок совсем как непослушная лошадка.
– Сама же сказала, что сыр в предыдущей корчме слишком дорог, – сказал человек, набирая воды из питающего озерцо ручейка, чтобы не жевать рыбу с галетами всухомятку.
– Тамошний сыр на самом деле слишком уж дорог. Подождать же, когда откроется базар. Ты не захотел. Хотя я наверняка бы выторговала круг сыра вдвое дешевле, чем требовал корчмарь, – ответила единорожка, гордо задрав рожок кверху. При виде столь комичного зрелища фыркнул уже Вано, но не слишком сильно. Ему не хотелось обижать добрую и несколько наивную спутницу. Да и до этого он шутил с ней помягче, чем шутил бы с напарником мужского пола за исключением, пожалуй, эльфа. Больно уж обидчивы остроухие. В частности остроухими их в глаза лучше вовсе не называть, если целостность своих ушей дорога.
Впрочем, даже сравнительно безобидные шутки временно прекратились. Вано, уже набравший воды, закончил чистить первую рыбку и начал её есть. Единорожка же отошла на край полянки, где росли похожие на лопухи растения. Однако куда лучше тривиальных лопухов на вкус, да и более питательные по сравнению с ними. Затем внимание Тёплой Свечи привлекли светящиеся в лесном полумраке цветы. Цветы манили и казалось даже звали. Волшебница смутно осознавала, что её заколдовали. Однако волшебное очарование оказалось слишком велико для взбалмошного, но не привычного к тяжким испытаниям создания. Поэтому единорожка подходила всё ближе к манящим цветам. Металлические накопытники ступали бесшумно. Чары заглушали даже звук!
– Какой аромат! – экзальтированно прошептала единорожка, убеждая саму себя в необходимости их попробовать вопреки вполне обоснованному сомнению. И вот она сжевала сначала один цветок, потом начала жевать второй. Под левым задним накопытником зачарованной кобылицы хрустнула веточка. Колдовские цветы перестали тратить колдовскую силу на глушение звука. Слишком уж глубоко им ужалось очаровать единорожку, чтобы она смогла вырваться самостоятельно. Однако внимание Тёплой Свечи всё же привлёк иной звук несколько секунд спустя. Быть может потому, что звук сопровождался неким действием, которое трудно проигнорировать?
– Словно бы кого-то шлёпнули рукой по крупу, – едва слышно прошептала единорожка, которой вдруг захотелось вздремнуть рядом с ароматными цветами. Однако на этот раз кого-то смачно шлёпнули по крупу уже с размаху. «Да, это же меня по крупу кто-то бьёт!» – осознание пришло вместе с болью от удара.
– Ты, что творишь! – возмущённо выкрикнула рогатая кобылица и инстинктивно наставила рог на обидчика. Словно бы Тёплая Свеча не выпускница магической академии с красным дипломом, а испуганное животное. Однако Вано оставил её возглас без ответа, если ни считать ответом выхватывание изо рта ни дожёванного цветка.
– Да я тебя! – вскричала четвероногая и попыталась откинуть двуногого телекинезом подальше от себя. Однако у неё ничего не получилась.
– Что со мною?! – испуганно вопросила единорожка, тщетно пытаясь зажечь на кончике рога даже слабосильный свет.
– Я тебя дурынду от отравы спасаю, а ты на меня рог наставляешь, – рассердился Вано, добавив пару непечатных выражений.
– Какой ещё отравы? – недоуменно поинтересовалась та, в чьих глазах испуг мешался с недоумением.
– Той из-за которой тебе уже наверняка захотелось спать и ты была готова уснуть рядом с плотоядным растением, отравившем тебя, – уже мягче сказал Вано, при виде испуганных глаз доброго создания. После чего взял эльфийский клинок и словно бы танцуя иссёк зелёное чудовище, напрасно махавшее шипастыми лозами и клейкими лианами. Его спутница почувствовала от этого некоторое облегчение. Да и преисполнилась не малого уважения к мечнику, попросив прощения у него за неадекватную реакцию на спасение.
– Да, ладно тебе извиняться. Уже простил… – ответил Вано было с ленцой в голосе, но вдруг напрягся и задал животрепещущий вопрос, – Магией хоть теперь воспользоваться можешь?
– Нет! – с ужасом воскликнула Свеча и добавила: – Неужели я теперь до конца жизни всего лишь ездовая единорожка?!
– Сколько цветов успела съесть?! – теперь уже не на шутку разволновался человек.
– Один… полтора! – сказала единорожка, гарцуя на месте от волнения.
– Ну, тогда к вечеру пройдёт… В крайнем случае к завтрашнему утру точно выздоровеешь! – уверенно сказал человек. Но на всякий случай достал универсальный антидот и налил в миску спутницы, которую пришлось поставить перед единорожкой на землю. Словно бы она простое животное без света разума в очах.
– До вечера ещё дожить надо… – робко ответила травоядная кобылица. Ей стало так страшно без привычной с детства магии. Повсюду вокруг полянки начали мерещиться голодные глаза волков. Шум далёкого водопада рогатая кобыла приняла за рёв дракона, алчущего конины. Хотя против волков у неё оставались четыре копыта в металлических накопытниках с острым рогом на голове, а главное умелый мечник в качестве спутника. Драконы же служат в имперских ВВС с элитными грузовыми компаниями и мяса у них в достатке. Да и вот уже лет пятьсот не принято среди драконов есть мясо разумных созданий. Тем более, если речь идёт о такой доброй и милой единорожке.
