полная версия

De Zeus
Бесодиада

Глава 16. Консультации

Наше деловое турне пролетало как станции в метро. Везде нас принимали весьма гостеприимно, можно сказать, даже тепло и радушно. И я думаю, Паша произвёл на Европу очень сильное впечатление. Потому что даже представители какого-то ЛГБТ, я точно не знаю, какая это партия, официально выступили в поддержку господина Павла, проведя какой-то парад, в честь чего я, правда, точно сказать не могу, но точно в нашу поддержку. Мол, если что, они тоже выступят в защиту интересов нашей страны и её территориальной целостности. В общем, в Европе ощущался явный апогей демократии и толерантности, и господин Павел вместе с цивилизованным миром были “узахвати”. Он даже по-свойски на одной деловой встречи в шутку заявил какому-то спикеру какого-то Союза, что хотел бы встретиться с Папой Римским и Королевой. На что тот ответил совершенно серьёзно, что с Папой это “укэн проблэм”, и переспросил, с какой именно Королевой, с Британской ли. Паша ответил, как всегда, лаконично:

– Лондон!

На что любезный мужчина ответил, мол, можно постараться, но он не обещает. А мне на ум почему-то сразу пришёл старый анекдот про старого еврея, который никогда не говорил нет.

Вернувшись на родину после длительного турне, мы с господином Пашей уже обладали несколько иным статусом. Наш столичный депутат был просто в восторге. Он в мгновении ока устроил нам встречу одновременно с несколькими враждующими олигархами, с усмешкой приговаривая, что невозможное становится возможным благодаря толерантности и достижениям мировой демократии, “бабло, так сказать, побеждает зло”. Я, правда, не совсем понял последнее сравнение, а господин Павел никак не мог выговорить слово олигарх. В его исполнении оно звучало или олигафрен, или олигахрен. В общем, остановились на олиграхам, это звучало более толерантно.

После долгой размеренной беседы один из олиграхамов лукаво спросил нашего депутата:

– А как же коалиция?

– Да плевать на коалицию. За нами мировое сообщество. Если вы поддержите наших дауншифтеров, у нас будет монобольшинство! Вы видели их рейтинг? – бодро вёл разговор наш столичный депутат.

И олиграхамы взяли глубокую политическую паузу.

Нужно упомянуть и о маленьком казусе, который произошёл со мной и господином Павлом, и которой, возможно, и стал ключевым моментом в изменении политической карьеры господина Павла. А именно, когда мы с господином Павлом обедали в дорогом ресторане без нашего извечного спутника, столичного депутата, к нам за столик подсели очень приятные и любезные иностранцы, начав сразу без преамбулы восхвалять заслуги господина Паши и его политической партии. Охране, выделенной нам с Пашей столичным депутатом, пришлось допустить неожиданных иностранцев к объекту, ибо господину Павлу они очень понравились. Беседа состояла в основном из вопросов, на которые господин Павел весело отвечал, не жалея юмора и своей политической хватки. Впоследствии оказалось, что это были журналисты какого-то там беленького кота, видимо, очень известного, и они, оказывается, брали у нас интервью в связи с расследование какого-то очень громкого политического скандала, связанного с какой-то там “зрадой”. Они наложили в соцсети какой-то там анонс анонса документального фильма о том, как уже пятнадцать лет расследуют почему-то мою деятельность как агента Кремля. И что этот документальный фильм должен показать гражданам нашей страны моё истинное лицо, и как Кремль хочет завладеть управлением новой прогрессивной партии дауншифтеров, ловко устроив меня помощником главы партии, господина Павла.

Резонанс в обществе должен был наступить немного позже, а пока мы с господином Павлом уже были на приёме в посольстве заокеанских партнёров. Как изволил выразиться наш столичный депутат, эти партнёры уже давно и твёрдой рукой управляют нашей незалэжной страной, что я не совсем понял в контексте с незалэжностью. Беседа действительно носила поучающий характер. Заокеанский партнёр явно давал понять господину Паше, что изменения сил в парламенте особой роли не сыграет, юридический механизм уже запушен, и они как влияли, так и будут продолжать влиять на внешнюю и внутреннюю политику нашей страны в контексте развития демократии. Поэтому главе партии дауншифтеров следует придерживаться партнёрских отношений, на что они там за океаном очень сильно и рассчитывают. На это предложение мой брат Паша сильно не возражал, тем более что столичный убедительно попросил Пашу помалкивать. В общем, встреча оказалась плодотворной.

Но была и встреча в одном посольстве, где господину Павлу прямым текстом дали понять, что им плевать какие и с кем у него договорённости, и их интересует только один вопрос, а именно, дальнейшая поддержка какой-то политики войны. На что господин Павел ответил своей крылатой фразой:

– А ты про шо?

На этом встреча окончилась на неожиданной ноте. В общем, аудиенции у Королевы Паше пока было не видать, как своих ушей. Во всяком случае так выразился столичный.

Глава 17. Казусдайман

Наша с Пашей политическая жизнь продолжалась в том же духе, как уже и всегда, как вдруг наступил переломный момент. Точнее, вломился к нам с Пашей на съёмную квартиру. Сначала меня выкрала какая-то разведка, и несколько часов зачем-то возила меня по всему городу. Вопросы, которые мне задавали в процессе поездки, мне показались какими-то идиотским, ни на один из них я так и не смог внятно ответить. Видимо, посчитав меня слабоумным, меня в одних семейных трусах и майке высадили зачем-то возле аэропорта, где меня уже официально арестовали сотрудники службы безопасности, ожидавшие, как оказалось, моего прилёта, и предъявили мне обвинения в коррупции и измене родине.

Вот она, как я понял, и раскрылась моя “зрада”. Видимо, благодаря анонсу анонса в соцсетях. Но тут началось невероятное. Оказалось, мой арест послужил сигналом для едности, и не только в нашей стране. В большинстве мирового сообщества этот вопиющий факт политического насилия сочли посягательством “на святая святых” демократии, на символ толерантности. Ряды дауншифтеров стали расти с неимоверной скоростью, и не только в нашей стране. На партию посыпались иностранные гранты и спонсорская помощь нейтральных частных фондов. Как грибы после дождя стали возникать гражданские организации активистов дауншифтеров. Заокеанские партнёры бесплатно предоставили своих инструкторов по ведению мирных акций и протестов во избежание беспорядков, передали гуманитарную помощь нуждающимся активистам дауншифтерам: мыло, зубную пасту и туалетную бумагу. Даже прислали профессиональных активистов, имеющих опыт мирных переговоров, со специальным снаряжением. Протесты стали носить совсем мирный характер, серьёзно угрожая легитимности действующей власти. В общем, назревал новый мирный майдан. Пиарщики даже приготовили громкое название – Даунмайдан! Обещая превратить страну в Даунленд, в случае победы. Мировое общество объединилось вместе с нами в едином порыве торжества справедливости, толерантности и демократии.

И наконец-то в кое веки здравомыслие восторжествовало. Меня выпустили из мест лишения свободы, сняв с меня обвинения в коррупции и измене родине. Правда, осудив меня условно за какое-то хулиганство. Но было уже поздно. Господин Павел стал национальным героем и символом политической толерантности для всего цивилизованного мира.

– Это наш следующий президент, господа! – бодро заявил, слегка перепуганный, но воодушевлённый резонансом событий последних трёх месяцев, наш столичный депутат на закрытом саммите всех олиграхамов нашей страны в самой дорогой гостинице Буковеля.

Всегда вальяжные, медленные и степенные олиграхамы подскочили со своих стульев, и как в казино судорожно стали ставит максимально возможные ставки на одно единственное выигрышное число, на зе-ро, не стесняясь, наперебой предлагать свои услуги, поддержку и искреннюю веру в толерантность. Подобная единогласная ставка по мимо того, что полностью противоречила самим принципам демократии, так к тому же могла с лёгкостью разорить само казино. Но их это мало сейчас интересовало. На кону стояла сама олигархия и зе-ро.

Глава 18. Шерше ля фам

При таком раскладе определить господина Павла кандидатом в президенты уже не составило особого труда, и предвыборная гонка началась. Сразу нужно отметить, что кандидаты оппоненты, лишённые поддержки своих олиграхамов, с билбордов и экранов телевизоров выглядели как-то блекло и плешиво на фоне улыбающегося и выразительного лица господина Павла. И тому были весомые причины. Его рекламная компания была развёрнута с большим масштабом и лучшими профессионалами своего дела. Режиссёры, сценаристы, продюсеры, операторы, кинематографисты, рекламщики, актёры, статисты, дети, старики, инвалиды, кого там только не было, всех и не упомнишь. Это было целая кинопостановка. Оппонентам ничего не оставалось, как только искать, так сказать, консенсус с явным лидером предвыборной гонки. И они искали всеми путями, даже косвенно рекламирую лидера предвыборной гонки в своих выступлениях, рассчитывая таким образом приобрести его расположение в будущем, понимая неизбежность происходящего. Ведь вездессущий экзит-полл, громко констатирующий лидерство господина Павла, был в руках как раз дауншифтеров или, точнее сказать, сочувствующих. Что уж говорить, если известный боксёр какой-то столичной администрации добровольно снял свою кандидатуру в пользу господина Павла, хорошо понимая бессмысленность этого поединка. Он всегда трезво подбирал для себя оппонентов. Может, и не всегда, но во всяком случае часто.

Но демократические выборы в нашей стране ещё никто не отменял. Право на власть у нас имеет каждый гражданин даже, например, сантехник, дворник или педагог, поэтому честная борьба грозила стать, как говорится, запэклою.

Господина Павла, правда, это особо не интересовало, он был увлечён самим процессом. Проведя почти всю свою сознательную жизнь, можно сказать, в отдалении от общества, сейчас Паша был “у полному узахвати”. Его популярность была всенародной. Что там говорить, к нему даже стали заигрывать женщины, и совсем уж по-взрослому. На это сразу обратил внимание наш столичный депутат. Первая леди была бы неплохим атрибутом демократических ценностей, да ещё и на кануне выборов. Командой пиарщиков, кстати, рассматривались разные варианты, но остановились на “традиционном”. Так сказать, о вкусах не спорят.

Кандидаток было хоть отбавляй, и они все нравились Паше без исключения. Поговаривали даже, была одна дочка одного олиграхама, но она не прошла конкурс, негласно устроенный нашим столичным депутатом. По совету своей любовницы столичный искал независимую кандидатку, так сказать, мажоритарщицу, хотя его жена и предлагала очень неплохие кандидатуры своих знакомых по партии, благо жених был уже не молод, как раз возраст зрелого политика. Выбор пал на двадцатисемилетнюю кандидатку с модельной внешностью. Она была финансово обеспеченной, у неё был какой-то модный салун, оставшийся от бывшего и, по мнению столичного депутата, её лицо выражало прагматичное спокойствие, а манеры – явное понимание чего она хочет и перед чем она не остановится. Но главное, она была внеблоковая, что, видимо, и сыграло ключевую роль. И претендентка не остановилась. Кстати, её бизнес после встречи с Павлом завидно преумножил свои доходы. Видимо, у моего брата “лёгкая рука”.

Паша был без ума. Новая спутница сопровождала его везде, добавляя его манере поведения уверенности и дерзости. Это было целое лицедейство. Паша в строгом, пошитом на заказ, деловом костюме, она в вечерних платьях, нарядах, деловых костюмах и просто в модной одежде, но всегда подчёркнуто в своём стиле. Люди на улицах с восхищением и искренней радостью фотографировались с ними и делали какие-то селфы. За нами даже стали охотиться какие-то там поцырацы, я точно не запомнил. Хитом какой-то инсты, прошу прошение, если это ругательство, стала фотография, на которой обворожительная красавица в вечернем платье с открытыми плечами и глубоким декольте элегантно повязывает миловидный галстук в средний горошек, улыбающемуся от счастья политику господину Павлу. В тот вечер они шли на какой-то модный юмористический концерт. Паше тогда ещё очень понравилась шутка юмориста про обязательный военный призыв всех женщин нашей страны. Свадьбу решили сыграть уже после выборов, используя подобный анонс в качестве ещё одного пиар хода. Да, к слову, анонсированное разоблачение того самого беленького кота, так и не вышло в обещанные сроки, а было “переанонсированно” на неопределённое время. Публика, правда, к этому моменту и так уже была в ожидании совсем другого главного события.

Глава 19. Дебаты

И вот наступило долгожданное время публичных дебатов. Наш столичный с пренебрежением отклонил все, как он выразился, бюджетные варианты, нацелившись сразу на “лакшери класс”. Его интересовали дебаты с действующим президентом, который также опрометчиво выдвинул свою кандидатуру. “Полюбить так королеву, а украсть так миллион!” – это было жизненным кредо нашего президента. Столичный хорошо знал, что, сидя в своём лакшери кресле, тот уже давно и надолго потерял связь с действительностью, будучи уверенным в непоколебимости своего телевизионного рейтинга. Ведь всё что происходит в стране и за её пределами он узнавал с экранов телевизоров и электронных устройств, будучи самим актёром этой политической виртуальности. А проблемы в стране были реальные, можно даже сказать, назревал кризис, как бы это комически не звучало. Видимо-невидимо уже пробралось и в его офис, вынудив каким-то образом президента пойти на такой, можно сказать, для него рисковый шаг. Видимо, действующему президенту захотелось, так сказать, вспомнить молодость и снова на славу попиариться.

К этому мероприятию готовились долго и очень тщательно, со всей серьёзностью и ответственностью. Переговоры велись практически как на дипломатическом уровне, с постоянными обманом, подвохом и изменениями условий предварительных договорённостей. Учитывались все нюансы и особенности психологии оппонентов. Паша выучил наизусть весь свой текс, и отрепетировал процедуру вопросов и ответов. Я сильно переживал только об одном, чтобы Паша, как обычно, всё не перепутал и не ПО переставлял местами. А в остальном моему волнению, вообще, просто не было предела. Тем более что оппонент несколько раз искал неофициальной личной встречи с Пашей, так сказать, поговорить по душам без посторонних глаз, и ему постоянно отказывали, на что он очень сильно злился, и эта злость угрожала перерасти в личную неприязнь, или более того, в личностный конфликт. Все из нас хорошо понимали, что это была ловушка “девяностых” типа “по понятиям”. Поэтому все наши действия были рассчитаны до мелочей командой профессиональных пиардауншифтеров.

Но, как говороится, человек предполагает, а Бог располагает. И с самого начала всё пошло совершенно не так, как было запланировано. Снова вмешалось видимо-невидимо. Дебаты совместными усилиями решили проводить в церкви. Точнее, в соборе, таким образом подчеркнув статус светского государства. Ведущим дебатов предложили стать какому-то, по-моему, священнослужителю, я точно не запомнил. На своей какой-то страничке в каком-то фейксбукле он нехотя согласился, выложив какой-то очень длинный, по-моему, строгий пост или молитву. Для приготовлений дебютирующим выделили место в исповедальне и, как всегда, чёрт возьми, забыли указать каждому, в какой именно. И вот действующий президент каким-то ведомым или неведомым образом, чисто случайно, а может и нет, оказался на едине с Пашей перед самым началом дебатов.

При личной встрече растерянность овладела почему-то именно действующим президентом, хотя именно он и искал этой самой личной встречи с оппонентом с глазу на глаз. Он, правда, к своей чести, быстро взял себя в руки, и поначалу даже хотел было сразу “наехать” на своего оппонента, мол, куда ты там со своей рожай в калачный ряд лезешь. Но Паша прямо, без обиняков заявил ему, что он никогда всерьёз и не собирался становиться президентом, и это всё просто такая игра. Мол, куды тааам тягаться ему, Паше, с самим президентом, хотя он, Паша, и не очень хорошо к нему относится.

Эту мысль Паша произносил совершенно серьёзно. Оппонент снова как-то растерялся, и даже не сразу и поверил словам Паши, но даун был настолько убедительным и искренним, особенно когда говорил, что “николы у житти и не хотив буты крадием”, что действующий президент вздохнул с облегчением, и даже позволил себе немного тяпнуть коньяку из маленькой фляжки на нервной почве. Действительно, это было похоже на какую-то шутку. В облегчении он даже угостил коньяком Пашу, и это была его первая ошибка.

Посередине просторного помещения собора стоял флаг и огромная книга-конституция. Священнослужитель сразу заявил, что это вам не стадион, где можно кричать что угодно, а храм Господень, и здесь нужно говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

– На колина, рабы Божии! – громко заявил патриарх, начав тем самым дебаты.

Действующий президент стал на колени лицом к флагу и поцеловал его край, а затем зачем-то и рясу священника, а господин Павел почему-то обратился лицом к иконе Христа Спасителя. Видимо, потому что из всех присутствующих он хорошо знал только Его.

Встав на дуэльное расстояние, заметно повеселевший действующий президент, с пренебрежительной улыбкой задал свой первый вопрос оппоненту:

– Так як же, Вы, мой любый друже, сподіваєтесь закінчити війну? А?

В этот момент, насколько я понимаю, сработала защитная реакция нервной системы Паши. Как назвал её наш столичный депутат “формула Даунштерна”. Ну, или подействовал коньяк.

–А ты про шо? – ответил господин Паша, с нагловатым выражением лица.

– Ааа, Ви не хочете відповідати на важке запитання!? Ілі хочете сказати, шо ніякої війни не існує, и ми морочимо усьому світові голову? А тоді, шо Ви думаете про північний потік? Це теж на вашу думку уява? Даже не кажіть! Це ж явна загроза країні і безпеці наших західних сусідів? Будь ласка, скажіть мені чесно,Вас так лагідно зустрічали західні партнери, Ви що їм щось вже пообіцяли? – сам с собой разговаривал действующий президент, давно отвыкший от прямого эфира.

– А ти звідки знаешь?

Всё это мероприятие снимали на камеры специально аккредитованные журналисты самых важных и популярных телеканалов страны. Так сказать, ум, совесть и честь нашего общества. Я со столичным заворожённо наблюдал за происходящим из-за их несгибаемых гордых спин. Признаюсь честно, мне на секундочку показалось, что Паша совсем и не в ступоре по формуле Даунштерна, а как раз наоборот, с удовольствием и непринуждённо исполняет свою годами отрепетированную роль, думая, что действующий президент всей страны, как и он, Паша, вместе с ним шутит над всеми. Да, мне так показалось, и я, грешным делом, даже захотел было перекреститься, но посчитал это не совсем уместным в данных обстоятельствах. Мне снова становилось дурно, и я молил Бога только об одном, чтобы снова не потерять рассудок. А заодно спасти Пашу и выйти отсюда невредимым. И с каждой минутой страхи мои только росли, тем более что и наш столичный куда-то исчез.

– Ааа! Так і е! Пообіцяли! І що конкретніше? Не хочете відповідати?! А Ви не забули прі цьому згадати про інтереси країни і суспільства? Мабуть щось все такі забули ілі переплутали, як завжди!?

– Не поманюй!

– А я і не поманюю! Я кажу, що Ви ще слабенькій у всесвітньої політиці. І Вам слід ще навчатися як керувати країною, – голос президента начинал выдавать нотки внутреннего раздражения. – А то вибачте, лізуть до президентів кому ни попадя! Зовсім розуму не вистачає!

– А ти не повідомляй! – в голосе Паше промелькнула нотка грубости.

– А це, к бісу, що ще таке!? Да простит меня Господь! – перекрестившись, произнёс президент, теряя самообладание. – Ти сподіваєшся мене перебалакати? Сумніваюся. Я на цьому вже зуби з’їв, і хвостом поки ще не подавився. Доречи, я вже чув про ваші дивні методи давлення на політичних опонентів. Зі мною цей номер не пройде, – безапелляционно заявил действующий, и начал нести чушь и околесицу подстать Пашенной.

Действующий президент и сам хорошо знал, главное – это нести околесицу с умным и толерантным выражением лица, в таком случае даже самая наглая ложь на фоне всей этой чуши покажется манной небесной.