Дарья Ганыч
Невидимка

Глава 6

Меня сбросило с кровати сильным ударом волны. Корабль швыряло из стороны в сторону, кругом была темнота. Я поднялась на ноги, но с места сдвинуться не смогла – будто приклеилась к полу. В темноте я вдруг услышала шум воды – она заливалась ко мне в каюту. Шторм усилился, если в ближайшее время не выбраться из каюты, то, скорее всего, придется тонуть… С огромным трудом я оторвала ногу от пола, она была тяжелой, словно пушечное ядро. Кругом темнота, пришлось пробираться на ощупь. Я медленно продвигалась к палубе, тяжело переставляя ноги, а волны продолжали раскачивать корабль так, что я то и дело теряла равновесие, падала, с огромным трудом поднималась и шла дальше… На палубе было так же темно, как и в трюме, шума грозы не было слышно, зато было слышно кое-что другое. Меня окружали голоса. Слов я не различала, но это было и не важно. Среди тысячи голосов, окутывающих подобно туману, один не узнать было невозможно… Холодный и вкрадчивый, подобный шипению змеи, связывающий не хуже верёвок… Это был голос Скалы.

Я в ужасе проснулась. В моей каморке под трюмом стояла невыносимая духота, однако мне было ужасно холодно. Голос Скалы всё ещё шипел в ушах, заставляя леденеть до самых костей. Я несколько раз моргнула и потрясла головой, стараясь отогнать последствия сновидения. Это помогло. Постепенно я пришла в себя и поднялась на палубу.

Было раннее утро. Солнце ещё только поднималось из-за горизонта, но в воздухе уже ощущалась духота, обещающая ещё один жаркий и безветренный день. Делать было особо нечего, поэтому я устроилась поудобнее с книжкой Седрика и вновь углубилась в чтение.

 
Пора отчалить кораблю.
На много дней, на много лет
Умчится та, кого люблю,
И за кормою ляжет след.
Бродить я буду меж камней,
На островок глядеть в тоске.
Здесь я в слезах простился с ней,
Там скрылся парус вдалеке.
Как часто с этой крутизны,
Где птицы жадные кричат,
Под гул крутящейся волны
Смотреть я буду на закат.
Благословен тот райский сад,
Где Нэнси бродит в тишине
И там, где все ласкает взгляд,
Немножко помнит обо мне.
 

Р. Бернс: «Пора отчалить кораблю»

Все стихи были прекрасны, но некоторые производили на меня особое впечатление. Я чувствовала странную связь, между собой и героями стиха, будто писали их обо мне. Только вот, никто меня в слезах не провожал, когда я отправлялась в своё первое плавание… Я прочитала этот стих несколько раз – хотелось запомнить его, когда вдруг рядом раздался голос Седрика.

– Я вижу, тебя очень заинтересовало.

Я подняла на него взгляд, и перелистнула несколько страниц назад.

 
Величие – глупость, обман, пустота
А громкое имя – лишь звук,
Который в могиле, с тобой, навсегда,
Затихнет, как сердца стук.
И кем бы ты ни был: царём ли, рабом —
Один удел тебя ждёт,
Забыто, закопано, съето червём
В земле твоё имя сгниёт.
 

– Мне понравилось это. – сказала я, указывая на стихотворение без автора. – Это твоя работа?

– Да. – ответил он, без тени смущения или гордости.

– Ты правда так считаешь? – спросила я.

– Я так считал, когда мне было 13. – сказал он слегка печально, и, после недолгой паузы добавил – Это одно из первых. Я считал тогда, что перед Смертью все равны. Мы все рождаемся одинаково, одинаково и умрём. Поэтому добиваться славы при жизни – пустая трата времени.

– Не соглашусь. К чему влачить жалкое существование? Кому нужна такая жизнь, если после смерти не останется никого, кто бы вспомнил о тебе?

– Друзья и родные значит не в счёт? – риторически спросил Седрик, и, не дожидаясь ответа продолжил. – Я имел в виду не совсем это. Да и какая разница… Это было давно.

– А сейчас твоё мнение поменялось?

– Сейчас я считаю, что не стоит специально искать славы.

– Легко говорить, если твоё имя имеет вес в обществе. – заметила я.

– Блэйт – не самая известная фамилия. – возразил Седрик. – Мой отец всю жизнь пытался прославить наше семейство. Был военным, в каждом походе искал славы, подвигов… В одном из таких походов он видимо спал на голой земле и… умер от обычной простуды. Ужасно глупо!

– Разве он делал это не ради тебя? – предположила я. – Что бы тебе было проще в обществе…

– Конечно, он делал это ради меня! – подтвердил Седрик. – Мне было 11, когда он умер. И знаешь, не смотря на все его старания, мне от этого ни чуть не легче.

– Прости.

Повисла неловкая пауза. Я опустила взгляд обратно в блокнот и попыталась сосредоточиться на чтении, но ничего не выходило. Седрик стоял рядом, облокотившись на мачту и скрестив руки на груди. Он смотрел в одну точку, будто задумался, но на самом деле ему просто нечего было сказать, и я это видела. Это придавало ситуации ещё больше напряжения. Я надеялась, что придёт Колин или Фред и разрядят обстановку, но их, как назло, где-то носило. Так тянулись долгие минуты, пока Седрик не удалился, так и не сказав ни слова. Я проводила его печальным взглядом. И что я не так сделала?..

В нашу последнюю встречу Анабет подарила мне сборник стихов Шекспира. Найти его я смогла, лишь перевернув большую часть своей каюты, и сразу помчалась к Седрику, надеясь исправить утреннюю оплошность.

– Может ты найдёшь там что-нибудь для свой коллекции. – предложила я.

– Спасибо Дар.

Всего два слова, и всё встало на свои места. Седрик не злится, я убедилась в этом, и это прекрасно. Но было тут что-то ещё… Странное чувство подобно мурашкам пробежало по телу и хлынуло к щекам. Но это длилось всего мгновение, оборвали его подошедшие Фред и Колин. И где их только носило утром…

– А что значит твоё имя, Дарий? – вдруг спросил Колин. – Ты об этом не говорил.

– Дарий означает «повелитель», но это всего лишь официальное имя. – начала я. – Капитан назвал меня именно Дар, что переводится как «подарок». Назвал так, потому что нашел меня в весьма подходящее время. Говорит – подарок судьбы… – закончила я, слегка смущенно.

– Ты давно собираешь значения имён? – спросил Седрик. – Ты их записываешь?

– Лет с 11. Но я знаю не так много людей, поэтому просто запоминаю.

– А что означает имя капитана? – вдруг спросил Фред.

– Альберт – «блеск» или «слава». – ответила я. – А старшего помощника Мартина – «воинственный».

– Что ж, человек конечно не обязан соответствовать своему имени, – повторил Фред свою мысль – но им очень даже подходит.

***

Пора возвращаться к повседневным обязанностям. Штиль держался несколько дней, и чем дольше мы дрейфовали, тем дальше нас уносило от курса. Мы не в первый раз попадали в подобную ситуацию, и обычно это было ужасно скучное время… Но только не в этот раз. Моих товарищей подобная погода, кажется, ничуть не волновала. Возможно меня, как члена экипажа, она и должна бы хоть немного беспокоить. Но в их компании я просто забывала обо всём. Чего мы только не вытворяли…

Началось всё с того, что ребята устроили соревнование в меткости – они по очереди метали ножи в импровизированную мишень (коробку) у борта. Найдя подобное развлечение не особо безопасным, я попыталась их остановить. После чего получила предложение, от которого невозможно отказаться – научиться метать нож. Это оказалось не так просто, как выглядело со стороны. Несколько неудачных попыток и мне начало надоедать. Но отделаться от ребят оказалось не просто – их упорству можно только позавидовать… Конечно, просто так оставить попытки они мне не позволили, и через какое-то время что-то, наконец начало получаться. Однако первая же моя удачная попытка закончилась тем, что нож Фреда улетел за борт и с негромким всплеском пошел ко дну… Мы вчетвером перегнулись через борт, но увидели лишь круги на воде.

– Прости, Фред. – сказала я под дружный хохот всех троих.

– Неплохой бросок, Дар. – улыбнулся парень. – Но стоит попробовать ещё разок.

С этими словами он взял нож у Колина и протянул мне. Я недоверчиво взглянула на обоих юношей.

– Если что, потом нырнёшь за ним. – пообещал мне Колин.

– Я не умею плавать… – призналась я.

Тут ребята посмотрели на меня, как-то недобро переглянулись и одновременно расплылись в улыбках. Не трудно догадаться, какая плохая идея одновременно пришла в эти светлые академические головы…

– Даже не думайте! – выпалила я. – Купание в океане во время плаванья строго запрещено. Если капитан узнает…

– Он не узнает. – уверенно сказал Фред. – В этом можешь не сомневаться.

На корме, под названием судна был небольшой выступ. Туда легко можно было пробраться из трюма. Идеально для нашей безумной идеи…

Мысль о купании в океане должна бы, пожалуй, пугать меня… Ведь одно дело – поплескаться в мелкой речушке, и совсем другое – оказаться во власти этого бесконечного водного пространства, где даже дна не видно. Но было в этом поступке что-то, что очень привлекало меня, что-то неправильное, бунтарское. Поэтому я ни на секунду не сомневалась в правильности своего решения, когда пошла вслед за друзьями.

Солнце стояло в зените. Ни облака, ни малейшее дуновение ветерка не мешали его лучам нагревать палубу нашего многострадального судна, выжигая всё на своём пути. Конечно, весь экипаж попрятался в каютах, где впрочем, было немногим прохладнее. В трюме как раз никого не оказалось, а даже, если бы кто-то решил там пройти, вряд ли он бы заметил нас с наружной стороны кормы. Для бунтарского поступка это оказалось слишком просто… Колин и Фред, недолго думая, скинули оружие и верхнюю одежду. Я последовала их примеру, Седрик же остался следить, что бы нас ни застукали. Интересно, что он будет делать, если нас тут всё же поймают?..

Колин уже спустился в воду, а Фред ждал меня. Я недоверчиво косилась на уходящую вниз, тёмно-синюю бездну, и все советы ребят совершенно не успокаивали. Фред спрыгнул к другу, оба юноши держались в воде не хуже «Плая». Я всё ещё колебалась, но тут почувствовала, как вокруг моего пояса что-то затянулось. Оказалось, это Седрик обвязал вокруг меня конец каната, другой он крепко держал в руке.

– Удачи Дар. – Седрик положил мне на плечо руку. Его серьёзное лицо на миг озарила ухмылка, а в следующую секунду он толкнул меня в море.

Я инстинктивно зажмурилась, задержала дыхание и на несколько долгих мгновения стала одним целым с океаном. Весь мир исчез… Это были странные мгновения: я ничего не видела, не слышала, не чувствовала, зато ощущала. Ощущала лёгкость, умиротворение и что-то ещё… Я вынырнула, так и не поняв, что именно, но хорошо запомнив это новое ощущение.

Первым, что я услышала вынырнув, был смех ребят, но не похожий на тот, каким смеялся Клык, проворачивая со мной очередную шутку. Нет, этот смех был таким приятным и заразительным, что и я не смогла сдержать улыбки, хотя при других обстоятельствах, скорее всего, обиделась бы на Седрика за подобную выходку. Стоило мне вынырнуть, как Фред и Колин подхватили меня под руки, и не отпускали, пока я сама их не попросила. А попросила я их довольно скоро, так как на удивление быстро освоилась в воде. Под конец нашего купания я осмелела даже на столько, что начала довольно часто нырять, и оставаться в воде как можно дольше. Просто мне ужасно хотелось вновь испытать то ощущение, что появилось при первом погружении, но оно, кажется, бесследно исчезло… Наконец ребята решили, что мы уже достаточно испытали судьбу и пора бы заканчивать. Неохотно, но пришлось признать, что они правы. Седрик помог выбраться своим друзьям, а затем протянул мне руку. То ли он потянул слишком резко, то ли я просто устала от долгого купания, но оказавшись вне воды, я вдруг почувствовала резкую слабость – ноги просто отказывались меня держать. Я покачнулась, и если бы не поддержка Седрика, точно бы упала вперёд.

– Всё в порядке, Дар? – поинтересовался он.

– Да… – начала я, но тут опустила взгляд и с ужасом обнаружила, что моя рубашка неприличнейшим образом облепила тело.

Слабость как рукой сняло. Я резко отстранилась от Седрика, неловко оправляя одежду и пытаясь сделать вид, что таким образом просушиваю её. К счастью для меня в этот момент заговорил Фред.

– Молодец Дар, всё на лету схватываешь! – похвалил он меня, выжимая свою рубашку.

– Ага, ещё пара занятий и дашь фору даже дельфинам. – поддержал друга Колин. – Кстати можешь не трудиться, – добавил он, заметив мои попытки «просохнуть» – на такой жаре ты и так высохнешь быстрее некуда.

Я поблагодарила ребят и украдкой взглянула на Седрика. Колин и Фред, стоявшие дальше, вряд ли что-либо заметили… Но он, он стоял совсем рядом и более того, он помогал мне выбраться! Однако лицо Седрика было таким же спокойным и непроницаемым как всегда. Так что казалось, он, как и ребята, просто рад моему успеху.

Глава 7

Мне снился хороший сон. Уже не в первый раз – я часто видела его в детстве, но со временем он снился всё реже. В этом сне я наблюдала за самой собой, глазами кого-то другого. Этот кто-то всё время сидел в углу обшарпанной комнатушки. Никуда не двигался и всегда молчал. Видимо он был очень болен или очень мал. Мне было лет 7—8, и я, не жалея сил заботилась об этом некто, сидевшем в углу. Приносила еду, штопала вещи, прибиралась в комнате, но главное, я не переставая говорила с ним. Никогда не запоминала о чём, но отлично помнила, насколько ласково звучал этот голос. Я просыпалась, а тёплое нежное чувство оставалось, и ещё долго не покидало меня. В такие моменты казалось что меня правда любят и заботятся обо мне…

Сегодня, после долгого перерыва года в два, мне вновь приснился любимый сон. Но на этот раз всё изменилось. Некто, чьими глазами я смотрела на мир, громко плакал, а я сидела рядом с ним на коленях и уговаривала успокоиться. Выглядела я ужасно измотанной: русые волосы спутались, слиплись и падали на лоб неприятными комками. На исхудавшем бледном лице с впалыми щеками виднелись тусклые веснушки, а под светло-голубыми глазами залегли тени. Некто всё никак не успокаивался, и не зная что делать, я обняла его и тоже разревелась. Свеча, освещавшая комнату, давно погасла. Было темно, холодно, нам ужасно хотелось есть, но ничего, кроме как сидеть и плакать, мы сделать не могли…

Я резко проснулась. По телу пробежали мурашки, но ощущение заботы всё ещё оставалось, и я быстро успокоилась. Ведь впереди нас ждал порт, мы были уже близко.

Я не сомневалась в том, что нашла, наконец, настоящих друзей. Колин, Седрик и Фред, за это плавание, стали для меня неотъемлемой частью жизни. Видеть их каждый день, общаться с ними, это стало так же естественно как обедать или отправляться спать. Но тем печальнее становилась мысль о предстоящем расставании. Капитан нанял их лишь на это плавание, однако мы уже почти достигли цели. А это означает, что у нас осталось всего пара месяцев – обратный путь – а потом в любом случае придётся распрощаться…

Ранним прохладным утром, с опозданием почти в неделю, мы наконец прибыли в порт ОлдЛери. Это был большой торговый город, и даже сейчас, рано утром, на набережной уже закипала жизнь. Кто-то что-то разгружал, кто-то расставлял свои лотки со всякой всячиной, но в основном там сидели рыбаки. Моё внимание привлекли двое – брат с сестрой, сидящие чуть в стороне от всех. На вид им было лет по 13—14, не больше. Мальчишка сматывал снасти, видимо пробыл тут всю ночь, а девочка перебирала и чистила рыбу. По ним было видно, что семья их живёт бедно. Но это не мешало брату с сестрой всё время оживлённо о чём-то переговариваться и смеяться так, будто они – самые счастливые дети в мире…

Я стояла у борта и наблюдала за тем, как просыпается город. Это было одним из моих любимых занятий, так как обычно я вставала раньше всех остальных. Но не сегодня… За сегодня нам предстояло управиться с разгрузкой судна и погрузкой нового товара. А вместо пяти дней заслуженного отдыха остался всего один – завтра.

Наша команда заняла почти целый этаж главного городского постоялого двора – немаленького, трёхэтажного здания, находящегося в самом центре набережной. Весь его первый этаж был отдан под трактир и представлял собой огромный зал, разделённый в нескольких местах перегородками и почти всегда битком набитый народом.

Пока мы были заняты переносом товара, наш капитан о чём-то на повышенных тонах говорил с военными. Разговор не принёс ничего хорошего, судя по напряженному виду капитана Коллинса. Он даже не сразу заметил меня, когда я зашла доложить о том, что судно готово. Его настроения я не разделяла, скорее наоборот, и капитан не мог этого не отметить.

– Чему это ты так рад? – спросил он слегка раздраженно.

– Тому, что мы вновь отправимся в путь уже завтра!

– Это конечно похвально Дар, но, боюсь, большая часть команды с тобой не согласится…

– Вы имеете в виду военных, сер? – уточнила я.

– Чёртовы командиры, слишком много о себе думают! Решили, что без их ребят наш «Плай» и дня не протянет! – капитан со злостью ударил кулаком по столу. – Ха! Посмотрел бы я, как они будут действовать, оставь мы их тут!..

Чем дольше я слушала капитана, тем быстрее улетучивалось хорошее настроение. Неужели он и вправду готов бросить ребят здесь из-за каких-то разногласий с их начальством? Хотя зная капитана Коллинса – легко… Когда он наконец выговорился, мне было дано задание отыскать мистера Шелла. Задание не самое простое, так как трактир на первом этаже уже был битком забит народом. Среди сотни этих лиц я пыталась найти знакомое. И я нашла. Однако это был не мистер Шелл… Мой взгляд перехватил Джон Тейнор. Он жестом просил меня подойти. Я огляделась, чтобы убедиться, не зовёт ли он кого-либо другого, но нет. Что ж, как бы это не было странно, единственный способ всё выяснить – подойти к Джону и дать ему возможность самому всё объяснить, что я и сделала.

– Твои друзья кой-чего затеяли… – сказал он со странной улыбкой. Мне показалось, что Джон далеко не трезв… – И попросили меня привести тебя.

И, не дав мне возможности что-либо сказать или возразить, он схватил меня за руку чуть ниже локтя и потащил вглубь трактира. Большинство молодых лейтенантов стояли там у одной из перегородок тесным кружком и, кажется, о чём-то спорили. Не уверенна, что их состояние было многим лучше, чем у Джона… Однако насторожило меня другое – ни Фреда, ни Седрика, ни Колина, среди них я не увидела.

– И где мои друзья? – с вызовом спросила я, резко остановившись и одёрнув руку.

– Вот они. – Джон указал куда-то за моё плечо.

Я обернулась, и в тот же момент почувствовала, как на поясе затянулась верёвка, прижав руки к бокам.

– Какого чёрта!? – я попыталась выбраться, но Джон лишь сильнее затянул петлю.

– Заткнись и топай за мной.

Он с силой дернул за верёвку, и мне ничего не оставалось, как повиноваться. Джон вёл меня как собаку на поводке. Хотя нет. Скорее как корову на убой и выглядел он при этом ужасно довольным собой, а, поравнявшись с товарищами, гордо объявил.

– Эй, Блейт! Готов доказать, что ты лучший стрелок в академии? Я нашел тебе мишень!

С этими словами он взял меня за плечо и грубо вытолкнул на середину круга. Седрик стоял тут же, скрестив руки на груди и раздраженно глядя на всех присутствующих. Я решила, что во что бы он не ввязался, это явно не кончится ничем хорошим. Причём не столько для него, сколько для остальных ребят…

– Дар?.. – на раздраженном лице Седрика мелькнуло удивление, но оно почти сразу же сменилось гневом. – Какого чёрта ты задумал, Тейнор!?

Здесь же я заметила и Фреда с Колином. Они сидели чуть в стороне, а увидев меня почти синхронно попытались подняться, однако товарищи Джона им этого не позволили.

– Ты умом тронулся Тейнор! – закричал на него Фред.

– Это перебор, Джон. – вступился Колин. – Спор между нами, отпусти мальчишку.

Но Джон, пропустив все замечания мимо ушей, с таким же довольным видом продолжил.

– Как видите с вашим питомцем пока всё в порядке… – обратился он к моим друзьям. – Ну а будет ли с ним всё в порядке и дальше, зависит от тебя, Блейт.

Брайан протянул Джону стакан с широким горлышком, который он перевернул вверх дном, и поставил на мою голову. Слегка придерживая импровизированную мишень рукой, он наклонился ко мне.

– Знаешь, стаканов у нас достаточно, но лучше стой смирно…

Я испуганно посмотрела на Седрика, затем на Фреда и Колина, ища хоть какой-то защиты. Но всё что они могли сделать, это сверлить взглядом Джона и его товарищей. А те, тем временем слегка расступились, позволяя Джону отойти на безопасное расстояние, не выпуская верёвку.

– Вперёд Блейт! У тебя есть такой шикарный шанс заслужить всеобщее признание! – не унимался Джон, толпа активно его поддерживала. – Или твой папаша зря помер от простуды?

Послышались смешки. Кто-то крикнул «стреляй уже!», толпа подхватила этот возглас. Наверное, стоило что-то предпринять, но от страха меня парализовало так же, как и несколько лет назад, когда я попала в лапы шайки Скалы. Поэтому я просто наблюдала за Седриком и надеялась на лучшее. Но… Его серые глаза напоминали грозовые тучи, брови были сдвинуты, а щеки налились кровью. Правой рукой он сжимал мушкет с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Казалось ещё секунда, и он точно выстрелит…

– Не слушай их, Сед! – Колин попытался призвать друга к здравому смыслу.

Седрик повернул голову к друзьям, а затем медленно убрал руку с мушкета. На их лицах выразилось облегчение.

– Я не буду стрелять в друга, ради того, чтобы что-либо доказать какой-то кучке пьяных солдат. – сказал он твердо.

Но, кажется, Джона и его друзей это не убедило. Им нужно было зрелище, они уже настроились на это.

– Что боишься промахнуться? – рассмеялся Джон.

В толпе кто-то крикнул «трус», и теперь вместо «стреляй», вся толпа хором выкрикивала «трус»… Похоже, это была последняя капля. Всегда спокойный и сдержанный юноша Седрик Блейт в одну секунду изменился до неузнаваемости. Лицо побледнело, губы были плотно сжаты, а глаза-тучи метали молнии. Он рывком выхватил мушкет, дуло было направленно мне в голову. И в ту же секунду, как кто-то из его друзей крикнул «Седрик нет!» он выстрелил.