Дарья Ганыч
Невидимка

Глава 3

– Что означает твоё имя? – спросила я у Фреда, на нашем первом уроке истории.

– Что? – Фред оторвался от записей, которые пролистывал.

– Имя Фредерик, – повторила я – у него же есть какое-то значение?

– Я точно не помню, но кажется что-то связанное с миром. – ответил юноша. – Зачем тебе?

– Мне интересно, почему человека назвали именно так, а не иначе. Вот капитан Коллинс назвал меня Дар, потому что на каком-то языке это означает подарок.

– Человек не обязан соответствовать тому имени, которое ему дали. – сказал Фред. – Вот моё означает «мир», а я окончил Военную Академию.

– Значит ты будешь воевать за мир. – предположила я.

– Дар, ты же сам понимаешь, как абсурдно это звучит. – отмахнулся Фред. – Но мы отвлеклись, давай вернёмся к войнам прошлого века.

Мой график заметно уплотнился. Хотя учиться было куда интереснее, чем например, нести вахту у штурвала или приводить в порядок такелаж. Я поднималась с первыми лучами солнца, помогала коку с завтраком, наводила порядок, проверяла паруса, а после обеда начинались уроки. С Колином мы погружались в сложный и не всегда понятный мир цифр и формул.

– Что означает твоё имя, Колин? – спросила я, когда мы решили последнюю задачу.

– Победитель. – Колин пожал плечами. – Но разве это важно? Имя это просто имя, иногда лучше не знать, что оно означает…

– Почему? Что плохого?

– Некоторые верят, что по имени можно предсказать судьбу. – Колин нахмурился. – Вот что плохого.

Мне показалось что он чего-то недоговаривает, но совершенно не хотелось знать чего.

Потом была небольшая передышка в виде истории от Фреда. Иногда нас отвлекали другие ребята из академии. Они частенько подходили к моим новым учителям, и болтали о том о сём, пока я что-то записывала, решала или читала. Исключением были разве что уроки с Седриком. В отличие от своих друзей он никогда не позволял знакомым отвлекать нас во время занятия.

– Эй Сед! – окликнул моего «учителя» один из товарищей. – Как на счет партии в покер с Брайаном и Луисом?

– Если ты не заметил, Ричард, я занят. – ответил на это Седрик.

– Да ладно, просто возьми мичмана с собой! – настаивал Ричард, но Седрик был неумолим. Этот человек явно умел расставлять приоритеты и отвлечь от намеченной цели его, кажется, ничто не могло.

Языковой бой с Седриком неизменно начинался с фразы «Comment sa va?». Я отвечала, как мои дела, пытаясь рассказывать всё на французском. Затем изучала по 10 слов на французском и латыни, читала что-нибудь, мы вместе это переводили. Завершала мой учебный день география, на которой я училась не только читать карты, но и сама составлять их.

– Что значит твоё имя? – спросила я Седрика, выводя кривую линию побережья.

– Военачальник. – Седрик слегка улыбнулся. – Но то, что я учился в Военной Академии – чистая случайность.

– Конечно… – не поверила я.

– Правда! Я узнал об этом только через два года после поступления. – сказал он, как можно более убедительно. А потом вновь посерьёзнел. – Но знаешь, хоть Фред и утверждает, что это просто совпадение, я сделаю всё, чтобы добиться высокого звания.

– Ты стремишься к славе? – спросила я.

– Не совсем так. Просто, если я выбрал для себя этот путь, хочу что бы всё было не зря.

С этим я могла лишь пожелать ему удачи, хотя его упорству можно было позавидовать, и я ни капли не сомневалась, что он исполнит эту мечту.

Так пролетели первые две недели плавания. Погода заметно улучшилась, и Седрик предложил перебраться на палубу. Учиться на свежем воздухе было куда приятнее, но тут возникла одна проблема. Скучающие «преподаватели» Фред и Колин нашли себе не безобидную забаву – устраивать шуточные дуэли на шпагах. Конечно, друзья действовали аккуратно, не калечили друг друга, но проблема заключалась в другом. Стоило ребятам достать оружие, как я начинала отвлекаться. Первые пару дней Седрик сохранял спокойствие и просто просил друзей вести себя тише. Но однажды и его ангельское терпение лопнуло.

Я тогда составляла карту, Седрик поправлял, а Колин с Фредом, как всегда, затеяли бой. Я, конечно, тут же отвлеклась. Не знаю точно, что меня привлекало в подобных сценах: то как юноши орудуют шпагой, с такой лёгкостью, будто она ничего не весит или их едва уловимые движения, плавные переходы…

– Дар! – Седрик взял меня за подбородок и повернул мою голову обратно в карту, на которой уже появилось несколько жирных клякс.

Я попыталась стереть их, но естественно сделала только хуже. Седрик несчастно вздохнул, и кинул недовольный взгляд на друзей, однако те были слишком увлечены.

– Прости… – пробормотала я.

– Давай сначала. – сказал он.

Но тут двое дуэлянтов с размаху налетели на ящик, за которым мы расположились и перевернули чернильницу, залив всю мою работу. Вот тут-то терпение Седрика лопнуло. Он выхватил шпагу и через пару секунд Колин был обезоружен. Причём всё произошло настолько быстро, что я даже не успела ничего понять. Фред продержался чуть дольше. Я с восхищением наблюдала за движениями обоих юношей. Красивые и точные атаки Седрика, ловкие манёвры Фреда, но это продолжалось недолго. Седрик действовал настолько быстро, что Фред просто не успевал за ним. Очередной неожиданный выпад и шпага Фреда, описав в воздухе красивую дугу, приземлилась прямо Седрику в руку.

– Браво, Сед. – закатив глаза, сказал Фред, но тот ничего не ответил, а с непроницаемым выражением лица вернулся ко мне, и спокойно сказал:

– Продолжим.

– Как ты это сделал!? – выпалила я. Седрик видимо не хотел отвечать на этот вопрос, но за него это сделал Колин.

– А может научим его, а Сед? – предложил он.

– Хорошая мысль! – поддержал друга Фред. – Я могу взять это на себя. Что скажешь, Дар?

Я, лучезарно улыбаясь, закивала. Седрик оценивающе взглянул на меня, затем на своих друзей – он всё ещё был обижен. Но, подумав немного, вернул ребятам оружие.

– Вперёд Фред. – одобрил он.

Теперь помимо истории Фред обучал меня фехтованию. Мы нашли большую бочку, которую наполнили мешками с песком, получилась неплохая такая мишень. Первый урок был посвящен тому, что бы научить меня держать шпагу. Я не первый раз имела с ней дело, пару лет назад упросила Шелла показать мне несколько движений, но ничем хорошим это не закончилось и старпом с тех пор наотрез отказывался продолжать обучение. Шпага оказалась тяжелее, чем я предполагала, а бочка прочнее. Я со всей силы ударила по ней, в результате шпага отскочила и вылетела у меня из рук. Фред и Колин рассмеялись, даже Седрик, наблюдавший за нами сидя в стороне, слегка улыбнулся. Фред подал мне оружие.

– Попробуй пока что держать её двумя руками. – посоветовал он. – И не бей со всей силы, действуй аккуратнее, ты же только учишься. Вот так.

Он взял свою шпагу и начал показывать, а я повторяла за ним. За этот урок я продвинулась не особо далеко, но, как сказал Фред, немного привыкла к оружию.

Глава 4

Этой ночью наконец-то было ясно, и мы с мистером Шеллом расположились на палубе для очередного занятия астрономией. После столь длительного перерыва я многое успела забыть, поэтому ему довольно долго пришлось освежать мою память. Возможно, это и не отняло бы столько времени, если бы я не отвлекалась каждую минуту… Сегодня я, сама не знаю почему, была слишком рассеяна, честно пыталась слушать своего учителя, но мысли не слушались и то и дело убегали куда-то далеко. Они то рисовали передо мной таинственные необитаемые острова, то неведомых морских существ, с острыми рогами, клыками и чешуёй, полностью состоящей из золота, и в ясный день ослепляющей отважных мореходов…

– Дар, Дар! – голос мистера Шелла резко вырвал меня из мира грез и вернул в реальность. – Вернись, пожалуйста, к уроку.

Я слегка встряхнула головой и, пробормотав извинения, изо всех сил попыталась сосредоточить своё внимание на мистере Шелле. Но…

– Да что с тобой сегодня!? – его тяжелая рука с силой опустилась на моё плечо и хорошенько встряхнула.

Я не знала точно как описать своё состояние. Вроде бы всё хорошо, ничего не случилось… Но меня не покидало какое-то странное чувство. Не то что бы тревоги, а будто я что-то делаю не так. Казалось, что если я прямо сейчас не займусь чем-то полезным, то непременно случится что-то ужасное. Но как я ни старалась заставить себя сосредоточиться на обучении, мысли не слушались… Чем сильнее я концентрировалась на том, что рассказывает мистер Шелл, тем дальше они улетали. Не получалось даже вспомнить то, что давно было пройдено, тем более запомнить новое…

– Так, ты видимо приболел. – серьёзно сказал учитель, касаясь моего лба. – Или переутомился. Ещё бы! Мы уже так долго в плавании. Я, пожалуй, поговорю с капитаном, пусть освободит тебя от дел хотя бы на завтра.

– Я прекрасно себя чувствую! – запротестовала я.

– Не спорь, Дар. Почему бы тебе не отдохнуть денёк, заняться чем-нибудь интересным. Только корабль не утопи…

С этими словами мистер Шелл отошел к борту, и некоторое время стоял неподвижно, вглядываясь в окружающую темноту. Корабль медленно скользил по черной воде. Взглянув на сосредоточенное лицо учителя, освещённое луной, я спросила:

– Думаете до завтра ветер не поднимется?

– Уверен в этом. – ответил учитель. – Не нравится мне эта погода… Только штиля нам не хватало.

Конечно, штиль, с нашим графиком, будет серьёзной проблемой. Но согласиться с мистером Шеллом относительно погоды я не могла. Ну не может она не нравиться! Тёплая летняя ночь, море гладкое, словно зеркало, а небо усыпано мириадами сверкающих звёзд и ни одно облачко не загораживает их. Мы будто плывём по космосу!

– Какой же ты ещё ребёнок, Дар… – пробормотал мистер Шелл, когда я поделилась с ним этим наблюдением. – «Плывём по космосу», надо же придумать…

Он никогда не смеялся над моими выдумками, но и не особо поощрял их. Однако сейчас в его голосе слышалось что-то новое. Любопытство? Восхищение? Как бы то ни было, я продолжила развивать мысль. А что, если космос – не что иное, как огромное море, и каждая звезда – маяк или сигнал бедствия, заблудившегося судна… А что, если космос – это другой мир, а горизонт – черта, этот мир отделяющая. И именно ночью, в полнолуние, эта невидимая черта исчезает, и заплутавшие корабли попадают в тот другой мир, но вернуться не могут…

– И тогда они превращаются в звёзды, застрявшие между мирами и обреченные вечно посылать сигналы бедствия. – заключила я.

Мистер Шелл смотрел на меня, с видом довольно заинтересованным и слегка удивлённым.

– Дар, ты прекрасно знаешь, что горизонта не существует. – осёк он меня. – А уплыть в космос никак не возможно. Если ты, конечно, не изобретёшь способ плыть вверх.

Я расстроенно вздохнула и перевела взгляд на несуществующий горизонт, стараясь понять, где кончается небо и начинается море. И тут, ярко вспыхнув на секунду, мелькнула падающая звезда, оставив за собой длинный серебристый дождь. Я в восторге замерла и тут же обернулась на мистера Шелла.

– Вы видели?! – воскликнула я.

– Да видел. – ответил он равнодушно.

– А вы знаете что это? – спросила я, хитро улыбаясь.

– У тебя, конечно есть собственная версия… – ответил мистер Шелл, слегка нахмурившись.

– Это слёзы Луны. – торжественно объявила я, радуясь что хоть чего-то из того что знаю я, не знает мой учитель. – Вы слышали когда-нибудь Легенду о Солнце и Луне?

Как и следовало ожидать, мистер Шелл её не слышал, чему я несказанно обрадовалась, и рассказала ему легенду, которую услышала когда-то от Тома.

 
Она любила ночь и холод,
Он дню дарил тепло и свет.
Она, таинственным покровом,
Ложила тени, он же нет.
Лучами яркими сверкая,
Он озарял всем жизни путь.
Она, в тумане мягком тая,
Брела на ощупь как-нибудь…
Он всеми силами пытался
Всех окружающих развлечь,
И ею тихо восхищался,
Гадая, как её привлечь.
Она же шума не любила,
Всегда задумчива, одна,
Но вместе с ним она забыла
Печаль и горе навсегда.
Он был горяч, силён и весел,
Она хрупка, скромна, тиха.
И вроде, не могли быть вместе,
Но слишком их любовь смела.
Тьма и свет, огонь и холод,
Необычен их дуэт
Вопреки любым законам,
Друг без друга жизни нет…
Но не дано было им вместе
Идти по этому пути,
Они не думали о мести,
Что ждёт их где-то впереди.
Не важно, почему им мстили,
То дело духов, высших сил,
Но их на веки разлучили,
Разбив их идеальный мир.
В часы заветные заката,
Иль на рассвете, на заре
Они вдвоём бывали рядом,
Но это было как во сне…
Вдали, в погоне друг за другом
Они томились день и ночь
Любя, борясь, идя по кругу…
И вечно ускользая прочь.
Так вечность долгая летела,
Но не слабела их любовь
И ярким пламенем горела,
Из пепла возрождаясь вновь.
 

– Вот поэтому, в темноте ночи, когда никто не видит, Луна украдкой плачет. – подытожила я. – А падающие звёзды – это её слёзы.

Мистер Шелл внимательно посмотрел на меня, а я на него. Я ждала, что он скажет что-нибудь про Легенду, но он молчал. И когда я сказала, что услышала её от Тома, он молчал, и даже когда мимо нас прошел часовой, он всё ещё прибывал в странной задумчивости. А потом вдруг спросил.

– А ты ещё стихи знаешь?

– Три года назад Анабет подарила мне книгу Шекспира. Кое-что я помню.

 
Лгут зеркала, – какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твои лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе.
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать —
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое – и твоему конец!
 

Шекспир. Сонет 22

– Стихи о любви вполне в духе Энн… – мистер Шелл слегка улыбнулся. – Хорошо, а сам ты не пробовал сочинять?

– Я… – тут я осеклась. Да, иногда, когда бывали свободные минуты, я понемногу пробовала зарифмовать, но редко писала что-то длинное и осмысленное. Обычно не больше четырёх строк, и те не несли особого значения. Поэтому я решила, что мистеру Шеллу не обязательно знать о подобном хобби. – Нет, не пробовал.

– Попробуй. Возможно, у тебя получится не так плохо, как ты ожидаешь.

Меньше всего мне сейчас хотелось обсуждать с кем-то свои увлечения, а мистер Шелл, похоже, понял, что я соврала. Но, на моё счастье, не стал больше ничего говорить, а коротко кивнул и отправил меня спать.

Глава 5

Своё слово старпом сдержал, и на следующий день я была предоставлена самой себе. Так же он оказался прав и на счет штиля, поэтому наш корабль на целых три дня был полностью отдан во власть моря. Лето, тем временем, всё громче заявляло о своём приближении. Ни ветерка, ни облачка, а солнце пекло так, что можно было поджаривать мясо прямо на палубе… К сожалению (а возможно и к счастью), сырое мясо не входило в список товаров, которые перевозило наше судно, однако других портящихся товаров хватало, и капитан Коллинс нервничал всё больше. Члены команды старались держаться от него подальше в такие моменты, и я следовала их примеру… Да, я была ему почти как родной ребёнок, но это скорее повышало его требовательность конкретно ко мне. Поэтому, при первых же признаках его приближения, я улизнула с палубы, спустилась в трюм и налетела там на Колина.

– Привет. – улыбнулся юноша. – А ты что учиться? Я-то думал у тебя выходной?

– Да выходной, от повседневных морских обязанностей. – пояснила я. – Поэтому я думал побольше времени уделить учебе…

– Странный ты человек, Дар… – протянул Колин, немного иронично. – Тебе позволяют весь день валять дурака, а ты вместо этого бежишь получать знания.

Колин продолжал улыбаться. Я не поняла, шутит он или нет, и не знала, что стоит сказать.

– Мне просто нравится узнавать новое… – неуверенно произнесла я.

– Ты на удивление порядочный ученик. – сказал Колин мягко. – В академии таких любят, только бы ты после поступления не испортился.

– Расскажи мне про академию? – попросила я.

Мы удобно расположились в оружейном отсеке. Я уселась на бочку с порохом, Колин устроился на одной из пушек. Порты были открыты, и солнечный свет оставлял на полу яркие квадраты, от которых в помещении было довольно светло. А ведь шесть лет назад, в такой же солнечный день, я впервые пробралась именно в эту часть корабля…

– Что именно ты хочешь услышать? – голос Колина не позволил мне погрузиться в воспоминания. – Если про то, чему и как там обучают, боюсь, после моих рассказов ты передумаешь туда поступать.

– Почему? – не поняла я. Снова было не понятно шутит он или нет.

– Там довольно высокая нагрузка. Мы тебе и половины не даём. А ещё очень требовательные преподаватели и серьёзная дисциплина.

– Сколько вы там учились? – спросила я, то, что он только что рассказал, и так было очевидным.

– Шесть лет. – ответил Колин после недолгой паузы.

– Тебе там нравилось?

– Конечно! – юноша улыбнулся. – Знаешь, я могу сколько угодно ругать их методы или смеяться над ними, но пусть хоть кто-то, кто там не учился, скажет хоть что-то обидное про нашу академию, и я ему язык вырву!

Я слегка поморщилась, Колин это заметил и поспешил добавить.

– Ну не в прямом смысле конечно. Я к тому, что для нас честь академии превыше всего, и мы не позволим всяким чужакам над ней насмехаться…

– А сами будите смеяться над ней, сколько влезет. – перебила его я. – Это, без сомнений делает вам чести…

– Да ладно. – отмахнулся Колин. – Это же как в дружбе. Ты отлично знаешь все недостатки своего друга, но от этого любишь его не меньше.

– А ты сразу подружился с Седриком и Фредом? – спросила я, меняя тему, так как спорить с Колином не хотела, а с его мнением согласиться не могла.

– Нет не сразу. – парень вдруг рассмеялся. – Если честно, мы вначале вообще не ладили.

– Но я думал вы лучшие друзья… – не поняла я.

– Сейчас да. – подтверди Колин. – Но когда мы только встретились, между нами присутствовало некое… соперничество.

– Из-за чего? И как вы смогли подружиться? – продолжала спрашивать я. Эта история действительно меня заинтересовала, и Колин, кажется, не против был её рассказать.

– Так получилось, что в первый месяц обучения новые студенты разделяются на небольшие группы. Не знаю почему, но я ни разу не видел компании, в которых больше пяти человек. – начал он. – И так вышло, что многие из этих компаний друг с другом не особо ладят. До открытых конфликтов вроде драк обычно не доходит, за это и исключить могут, но дух соперничества есть и порой довольно сильный. Не знаю знаком ли ты с Джоном Тейнором? Такой темноволосый юноша, всегда вертится вокруг наших старших.

– Я, кажется, его видел пару раз. – я помнила этого парня довольно хорошо, он почему-то напоминал мне птицу. – У него ещё взгляд как у орла, будто жертву ищет.

– Как у грифа, так как Джон скорее падальщик, нежели хищник. – поправил Колин, и продолжил. – Но в начале обучения он был другим. Прирождённый лидер, люди к нему так и тянулись. И вот я попал к нему в компанию, и так вышло, что не сладили мы с Фредом и Седриком.

– Из-за чего? Что они вам сделали?

– Брось, ты же их знаешь. Ну что такие ребята могут сделать? – Колин закатил глаза. – В том то и дело, что ничего. Сед – вечный мистер спокойствие, Фред – ко всему относится с юмором. Задеть их не просто, вывести из себя – не возможно. Ну конечно же мы изо всех сил пытались это сделать…

– Зачем? – воскликнула я с ноткой возмущения.

– Просто ради интереса. – ответил Колин спокойно.

Я нахмурилась. Его спокойствие, с которым он говорит всё это возмущало меня даже сильнее, чем те поступки, о которых он говорит.

– Вы задирали людей, пользуясь тем, что они вам не отвечают просто потому что вам было скучно? Что за глупость!

– Эй, притормози, и не вздумай учить меня морали! – строго осек меня Колин. – Сам знаю что глупо, но это было шесть лет назад. И зря ты думаешь, что они нам не отвечали, ещё как отвечали! Очень быстро наши отношения переросли из серии мелких взаимных пакостей, в настоящую войну. И чем дальше, тем серьёзнее всё становилось. В общем, я начал настораживаться, моим товарищам это тоже нравилось всё меньше. Но сказать что-то наперекор Джону никто не решался. Не решался до тех пор, пока очередная наша «шутка» не превратилась в нечто настолько серьёзное, что встал вопрос об исключении Фреда из Академии.

Я открыла было рот, чтобы вставить очередное едкое замечание по поводу того какой Колин «молодец», но недобрый блеск в его голубых глазах, предвещающий самый настоящий шторм, остановил меня. Колин продолжил.

– Джону было всё равно, остальные ребята говорили, что надо бы что-то сделать. Я долго их слушал, наконец мне надоело. Я просто пошел и сделал. Объяснил всё преподавателям, сказал, что это мы виноваты, и Фреда просто подставили. Историю замяли, но нашей компании пришлось две недели посещать отработки. Конечно ребятам, особенно Джону, это не сильно понравилось. Мы разругались.

– А как ты тогда сдружился с Фредом? – я всё ещё не переставала удивляться.

– Он сам ко мне подошел через несколько дней. Я думал врежет, на его месте любой бы так и сделал… А он просто сказал мне спасибо и ушел. Я их потом нашел, долго извинялся, а они посмеялись над тем, какие мы идиоты, и предложили присоединиться к ним.

– Сами предложили? – я не верила ушам. – Но… Ты же подставил их!

– Во-первых, не их, а только Фреда. – резко поправил меня Колин. – А во-вторых, подставил не я, а вся наша компания, я же единственный, кто попытался потом всё исправить. И кстати, если ты прослушал, исправил. – он отвёл от меня взгляд

– Прости, Колин. – я правда не хотела его обидеть. – Просто мне трудно понять, как можно доверять человеку, который уже однажды предал тебя…

Колин какое-то время сидел молча. Я решила, что зашла слишком далеко в своих обвинениях. Да и вообще, кто я такая, чтобы так безжалостно тыкать его носом в его же ошибки, которые Колин уже давно осознал и исправил? Вот именно – никто. Всего лишь невидимка… Мне вдруг стало ужасно стыдно перед Колином, и я решила, что лучше уйти, но он вдруг сказал.

– Я смотрю у тебя проблемы с доверием?..

– Когда я жил с беспризорниками, я тоже работал в команде. – теперь была моя очередь рассказывать историю. Главное не сболтнуть лишнего, поэтому я тщательно выбирала слова. – И у меня был друг. Хороший друг. Мы друг другу всегда помогали, а потом… А потом он выдал всей команде одну мою тайну и слинял. Меня после этого избили.

– Вот подонок. – прокомментировал Колин.

Я невольно улыбнулась, так как Колин только что сумел уместить всё, что я думала о Клыке, в одну короткую простую фразу. На этом наш урок был окончен. Я поспешила к Фреду, в надежде, что из-за жары он не отменит фехтование. Хотя, в любом случае, у меня к нему была пара вопросов.

Носиться по палубе, размахивая оружием под палящим солнцем – мысль так себе, поэтому наш урок не продлился долго. Несмотря на это, сегодня управляться со шпагой у меня получалось куда лучше, и Фред остался доволен, за исключением одного замечания. Я жду инициативы от соперника. Жду, пока он нападёт, а потом начинаю, как сказал Фред, «зеркалить его действия». Из-за этого сопернику легко предугадать как я буду действовать дальше.

– Но эта проблема есть у всех новичков, так что не волнуйся. – сказал он, убирая шпагу. – Ты не видел Колина или Седа?

– Колина видел, мы говорили про вашу академию… – я замолчала, думая как правильнее задать свой вопрос.

– И он наверняка представил её не в лучшем свете. – с уверенностью сказал Фред, но это меня сейчас не сильно волновало.

– Он представил себя не в лучшем свете. – твёрдо сказала я.

– Если ты сейчас про историю нашего знакомства…

– Именно. – перебила я, к моему удивлению Фред усмехнулся.

– Брось, столько времени прошло! – отмахнулся он. – Нам же было по 17, мы были маленькими и глупыми.

– Мне 16… – сухо отозвалась я.

– Прости, я не то имел в виду. Но ты же меня понял.

Я закатила глаза. Конечно, я поняла, что он имел в виду то, что все ошибаются. Но кое-что мне всё же хотелось прояснить.

– Но почему ты его простил?

– Потому что, Дар, иногда стоит давать людям второй шанс.

– Если людей постоянно прощать, они превращаются в эгоистов и просто используют тебя! – резко возразила я.

– Из личного опыта, да? – Фред смотрел на меня, подняв бровь. Я кивнула. – Тебе просто не везло с людьми. Хотя знаешь, Дар, я считаю, что каждый человек, даже самый добрый всё равно эгоист.

– Не соглашусь. – возразила я.

– Ну ты подумай. Вот человек творит бескорыстное добро и совесть его спокойна, но если он вдруг перестанет это делать, всё – его совесть замучает.

– И при чём тут эгоизм?

– Так вот чтобы совесть не мучила, они всем и помогают. – с улыбкой подытожил Фред.

Я в недоумении смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или серьёзно. Похоже он говорил серьёзно, потому что когда я попросила привести пример, он почти не думая назвал Седрика. Тут я поняла, что совершенно не понимаю на чём построена их дружба…

– Но он же твой друг, почему ты так говоришь?

– Что он о нас говорит? – раздался голос Седрика, и они с Колином подошли к нам.

Я замялась. А вдруг, если я скажу, они обидятся на Фреда? Но, к моему удивлению, он сам посветил друзей в подробности нашей беседы. К ещё большему удивлению Колин и Седрик посмеялись.

– Не обязательно воспринимать всерьёз всё, что говорит этот парень. – посоветовал мне Колин, а затем обратился к Фреду. – Тебя, кстати, наш командир хотел видеть.

Когда Колин и Фред ушли, я обратилась к Седрику.

– Ты не сердишься на него?

– Нет конечно. Он же это не всерьёз, а так по-дружески смеётся.

Я опять вспомнила Клыка. Как он постоянно кидался издёвками в мою сторону.

– Неужели я должен был всё это молча терпеть?

– Нет. – серьёзно ответил Седрик. – Существует грань между смешно и обидно. Если твой друг не чувствует этой грани, когда шутит над тобой, стоит задуматься – а нужен ли тебе такой друг?

– Но зачем вообще так шутить? – я с любопытством наблюдала за Седриком.

– Мы все не идеальны, Дар. Можно либо стесняться этого, и закрываться в себе, боясь попасть в глупую ситуацию. Либо можно научиться посмеяться над собой. Настоящая дружба на том и основана, что мы принимаем друг друга такими, какие мы есть.

– Возможно я понимаю… – неуверенно протянула я.

– Ты поймёшь, если почувствуешь на собственном опыте. – Седрик похлопал меня по плечу. – Когда найдёшь настоящих друзей.

Я взглянула на Седрика, в надежде, что он скажет что-то на подобии «таких как мы», но он промолчал, и почему-то это меня немного расстроило. Я не хотела напрашиваться в их компанию, но не могла не признать, что где-то в глубине души завидую им. Мне льстило то, что они проводят со мной столько времени. Жаль лишь, что большинство проводимых вместе часов мы посвящаем занятиям… Интересно, не начни они меня обучать, стали бы мы друзьями? Я снова перевела взгляд на Седрика, он смотрел ту сторону, куда ушли Фред и Колин. А с чего я вообще взяла, что мы друзья? От этой мысли мне стало не по себе, и я решила, что пора уходить, но тут Седрик повернулся ко мне.

– Можно кое-о-чём попросить, Дар? – на его лице появилась лёгкая улыбка. – Ты вчера ночью рассказывал легенду, можешь повторить? Я бы хотел записать.

Я удивлённо подняла брови и в недоумении уставилась на Седрика. Видимо именно такой реакции он и ожидал, так как его лёгкая улыбка стала ещё шире.

– Ты подслушивал!? – с наигранным возмущением спросила я.

– Я вчера дежурил, – пояснил он. – услышал случайно, и она мне понравилась.

Седрик достал небольшую, но довольно толстую книжицу, в слегка потёртом тёмно-красном кожаном переплёте. Он открыл её где-то рядом с серединой и приготовился записывать. Писал он мелкими буквами, довольно быстро, но при этом очень аккуратно. К тому моменту, как мы закончили, вернулись и Колин с Фредом.

– Новое пополнение в коллекцию, да Сед? – Фред заглянул через плечо друга.

– Коллекцию? – переспросила я.

– Да тут собрано столько стихов! – Колин указал на книжицу.

– Ты не знаешь автора? – спросил Седрик, не обращая внимания на комментарии друзей.

– Мне её Том рассказал. Не думаю, что у неё есть автор. – я слегка колебалась, но всё же спросила. – Можно мне почитать?

– Пожалуйста. – без раздумий ответил Седрик, протягивая мне свой сборник.

Остаток дня я провела, изучая его коллекцию. Чего там только не было! Стихи английских, немецких, французских поэтов, о свободе, честности, долге, войне… Известные и не очень. Некоторые я хорошо знала, но большинство всё же видела впервые. Были там и стихи без указания автора. И многие из них произвели на меня сильное впечатление. Выполнены они все в похожем стиле, не Седрик ли их сочинял?..

Ночью я долго не могла уснуть из-за нахлынувших волной мыслей. Пойму, когда найду настоящих друзей… Неужели Клык не был мне другом? Мы многое преодолели вместе, неужели это ничего не значило? Он привёл меня в банду Лиса, разве это не дружеская помощь? Разве после этого я не могу сказать, что Клык мой друг? Нет. Он был моим другом. Потому что настоящие друзья обычно не предают…

А Колин? История из его прошлого, без сомнений, не делает ему чести. Но тем не менее, он рассказал её мне. Значит ли это, что мы в достаточно доверительных отношениях, или ему в любом случае просто нет дела до моего мнения?

Фред? Он позволяет мне атаковать себя, когда мы тренируемся в фехтовании. Значит ли это, что он достаточно доверяет мне, чтобы быть уверенным, что я не причиню ему вреда? Или же он просто уверен в том, что сильнее и ловчее меня?

А Седрик? Он, не задумываясь, отдал мне свою тетрадь, которая без сомнений дорога ему. Мало ли что я могу с ней сделать. Нет, я, конечно, буду аккуратна, но ему-то об этом откуда знать? Значит, он мне доверяет, а доверие – основа дружбы. Интересно, почему мне так важно, что бы именно он был моим другом? Не Фред, не Колин, а именно Седрик. Хотя нет, это глупо, мне одинаково дорога дружба всех троих ребят…