Дарья Чапыгина
Золотой Рассвет и Серебряный Буран

Группа автора ВКонтакте: https://vk.com/anviria

Часть 1

Глава первая

Вечность

Люди, живущие на планете Анвирия, что находится в Двусолнечной Системе, боятся смерти. Что там, за Чертой? Что произойдёт, когда остановится сердце, когда последний вдох застрянет в немом горле и бывшие яркими глаза подёрнутся матовой пеленой, а тело навсегда замрёт недвижимой глыбой боли близких? Душа вылетит из тела? Или мозг отключится и сознание просто исчезнет? Попадём мы в бесчувственное небытие или в Рай или Ад?.. Будет ли нашим пристанищем другой мир – таинственный мир перерождённых Агнасс? Попадёт ли душа на другую планету – на Анжанию – для перерождения, или это – лишь сказки прошлого и легенды древних? Будет ли душа бесплотно летать между близкими, читая в их сердцах скорбь и безграничную невысказанную любовь? Измучается ли чужими страданиями и станет демонической сущностью? Или… всё исчезнет?.. Куда поведёт душу Иной мир и поведёт ли вообще? Встретит ли ласковыми объятиями Бог Смерти АвиРэнла или тьма на века скуёт душу, развеяв осколки, хранящие прошлое?

В поисках ответов на эти вопросы жители Анвирии доходили до самых невообразимых вещей – от разнообразных религий до диких крайностей – попыток воскрешать, порой почти успешных, порой фатальных для себя и для воскрешённого мертвеца. Иные настолько боялись смерти, что, будучи вконец напуганными и не желая умирать, принимали Вечность – уезжали в страну вампиров, в Ригену, и проходили процесс овампиривания. Так они навсегда становились заложниками вечного тела, обрекая себя, если и на Вечность, то полную страшного ожидания: для прекращения жизни вампира его ждёт пытка отсечения головы и сжигания тела, а вовсе не тихий сон человека, в котором сердце просто замрёт, душа выскользнет за завесу и станет частью Бесконечного. Частью песчинок в космосе, откуда она и пришла.

Однако стать вампиром значило обречь себя на ненависть и презрение всеми народами Анвирии – вампиров боятся, их проклинают, ведь они отнимают жизни и питаются чужими соками, умерщвляют жителей других стран, забредших на их территорию, даже туристов с разрешением на въезд и визой. Политика Ригены возмущала другие страны, но как повлиять на неё, если защищают страну вечные создания с колоссальной по человеческим меркам силой? Не дай бог сама Ригена решит напасть, ведь короли её действительно непредсказуемы.

Но были и те, кто в обход вампирам и их «благородной услуге» овампиривания хотел иметь вечную жизнь. Без ненависти народов. Тайно. Потому как методы были поистине чудовищны. Общество «Фиела», что переводится с мёртвого древнеэсинского языка как «Вечность», искало способы сделать человеческий организм максимально бессмертным, добавляя в ДНК живого человека фрагменты ДНК других живых существ. Особых существ – чья жизнь длилась невыносимо долго.

Искусственным путём пытались создать человека-эльфа, но хрупкая эльфийская ДНК не была пригодна к такому эксперименту, и человеческий организм просто растворял её. Пытались создать человека-ферра-феникса. Ферра – люди-животные, умеющие по своему желанию принимать человеческую или звериную форму, или же промежуточную – создавать себе крылья или рога, – спокойно давали ДНК, пока проводились эксперименты. Но первый подопытный умер. Донор, ощущая вину, подал в суд, и общество, искавшее Вечность, прикрыли, обложив большими штрафами и посадив докторов в тюрьму.

Однако идея оставалась жива. Жив был и основатель «Фиела» – доктор Сатло Хаталья, счастливый обладатель удивительных малиновых глаз и непоколебимой веры в свой успех. Собрав оставшихся от «Фиела» людей, он смог скрыться от правительства своей страны – Гвесты, нашёл способ возобновить деятельность, но уже осознавая, что права на ошибку перед другими приспешниками не имеет. Поэтому и методы он избрал решительные и жестокие: подопытных не жалеть, своих людей повязывать с собой на крови. И именно в этот момент его озарила идея, как он позже сказал дочери – божественная рука протянула ему ответ. Какие существа живут дольше других ферра? Вовсе не опасные испепеляющие всё и вся фениксы, нет. Это драконы. Издревле их кровь считали панацеей от всех хворей, издревле (и неспроста) за ними охотились, добывая части тел или «красный нектар». Теперь если и остались эти создания, то они живут в лесах, цивилизация чужда им, хотя уже давно никто не охотится за драконами. Вот кто нужен для работы. Вот чья ДНК принесёт плоды и бессмертие.

Сатло знал про ящеров многое – однажды к нему пришёл раненый дракон, проживший шестьсот лет, и попросил помочь. «Фиела» тогда только начинали свою деятельность и на их счету было крайне мало опытов, поэтому ферра-дракон умер, не дождавшись чудодейственного лекарства. Зато он успел рассказать Сатло и о родном поселении, и о драконьих обычаях. Но вспомнил Сатло об этом лишь сейчас, и дракона под боком для ДНК у него уже не было.

Знал доктор Сатло и то, что гордые, хранящие свои тайны существа не дадут по доброй воле ставить на себе эксперименты. Больной дракон описывал их как спокойных и неконфликтных существ, но при этом непоколебимых защитников традиций. Тайная деятельность организации теперь была лишь на руку доктору, ведь он понимал: словами и уговорами не убедить ферра-драконов содействовать. Придётся ловить их. Хуже всего то, что драконы в своём зверином обличье огромны и могут дать сильный отпор. Для этого доктор изобрёл прибор, вычисляющий размеры существа по ДНК в его крови, но, опять же, нужно было проверить его действие на ферра-драконе.

Тогда доктор Сатло с тремя верными помощниками вышел в лес близ столицы Гвесты – Аруанды. Там, где и описывал ему покойный знакомый, он нашёл небольшое поселение драконов, проследил за девушкой из села, ушедшей собирать ягоды, и одним ударом по голове оглушил её. Забрав тело и просканировав на приборе кровь, он убедился, что перед ним – дракон. Но это был колоссальный ферра-дракон, дракон, чьи размеры превышали бы длину одной городской улицы, и если использовать его ДНК, то при перевоплощении в дракона секрет доктора станет известен всей округе. Такой образец не был нужен, и девушку решено было отпустить. Но… того оглушающего удара хватило, чтоб убить её. Мёртвое тело выкинули в трясину. С хлюпающим ужасающим звуком она медленно втянула красивую, юную девушку и сомкнулась, чтоб скрыть следы кошмарного преступления, а доктор и его помощники пошли за новой жертвой.

Ничего не подозревающий молодой ферра-дракон в образе длинноволосого парня грелся на солнце посреди зелёной лужайки, глядя на облака, и его позвал помощник Сатло криками о помощи. Молодой парень тут же бросился в лес, ведь он был в человеческом облике, а значит не привлёк бы внимание к драконам. Парень ворвался в чащу, увидел лежащего мужчину, поспешил к нему на помощь, и тут сзади на него обрушился удар. Но парень остался в сознании, схватился за рану, потрясённо обернулся – и получил точный удар ножом в грудь. Пока он истекал кровью, хладнокровно проводили его анализ. Оказалось – ещё один колоссальный дракон. Парень в это время осел на землю и, даже не имея шанса защититься от боли, лёг. Его оставили, драгоценные капли крови исчезали в земле, и вскоре он умер.

Убив таким образом девять драконов за четыре дня, доктор Сатло так и не нашёл существа средних размеров. Зато драконы, до этого спокойно и вольготно живущие на природе, поняли, что их соплеменники не просто загуляли, а исчезли. Ферра-драконы бросились на поиски, нашли бездыханные тела, нашли пустую передвижную лабораторию доктора и осознали, что их жизни в опасности.

На следующий день доктор Сатло не встретил ни одного дракона в окрестностях. Поселение испарилось. Доктор входил в пустые каменные дома, заглядывал в маленькие храмы богов Анвирии, которым поклонялись драконы – никого, лишь статуи со сверкающими глазами, лишь пустота и печаль спешно брошенных домов.

Доктору пришлось уехать обратно, не найдя и следа драконов, ни единой ниточки, куда они могли деться.

Проходили годы, он был в поисках. И всё безуспешно. Доктору было уже шестьдесят три года, а он так и не нашёл вечной жизни. Подчинённые роптали, обещаний и идеи «Вечности» было уже недостаточно. Тогда на сцену вышла Сина, взрослая дочь доктора. Она, как и её отец, обладала странного цвета малиновыми глазами. По легендам Анвирии, такие глаза имели только ангелы, посланники богов, и девушка умело воспользовалась этим, выдав себя за божество. Одержимые новой легендой приспешники «Фиела» с воодушевлением поддержали необычную девушку, вещавшую о вечности и тайнах бытия. Она увлекала своим тихим голосом, манила обещаниями и дала новую надежду людям, ищущим вечное. Женщина проводила таинственные обряды, будучи алхимиком-самоучкой, выдавала фокусы за магию, предсказывала – лгала, но так умело… Иногда при всех ей «случайно» приходили видения, и она тут же пускалась в дикий пляс, завораживая участников «Фиела», а потом вещала им, что видела послания, направляя действия подручных в нужное ей русло.

И тут, словно в подкрепление её словам, пришло известие: на севере Гвесты замечены ферра-драконы!

«Фиела» моментально выехали туда, но успели лишь нагнать остатки кочевого лагеря. И не факт, что это был лагерь ферра-драконов. Проходя мимо пепелища костров и вытоптанной травы, Сатло думал, напали ли они на нужный след, или же это – лишь лагерь городских отдыхающих? Туристов, возомнивших себя первобытным племенем, купающихся в ручьях и собирающих ягоды и коренья на обед? Ответом ему послужил громкий, сотрясающий лес рёв и чёрная тень, брошенная на него с дочерью и его подручных – по небу к ним приближался разъярённый чёрный дракон, вынырнувший из-за деревьев.

– Господин, осторожнее! – крикнул один из подручных Сатло, и по дракону открыли стрельбу.

Стреляли с разных сторон, но сильный щит из чешуи не пропускал разящих пуль. Всё было бесполезно.

Люди сразу поняли, что дракон настроен агрессивно. Они засуетились под ним, мелкие, ища пулями слабые места, словно прощупывая колоссального дракона, как вдруг тот открыл широкую пасть, полную острых до жути клыков, и чуть снизился к ним. Длинные зубья сияли в свете солнца и были смертоносными кинжалами, но хуже была струя пламени, которой дракон с лёгкостью и ненавистью полил первых трёх стоящих впереди людей. Обугленные ошмётки безвольно упали на обгоревшую траву, и по поляне разнёсся сладковатый запах жжёной плоти.

Сатло выхватил пистолет, лишь когда дракон поднял голову, снизился и полетел к нему, до этого любуясь его грацией и титанической силой, тем, как перекатываются под чешуёй мощные мышцы, как налитые гневом глаза смотрят в глаза ему…

Дракон открыл пасть, издав оглушительный низкий рёв, такой, что вдали взлетели в небо встревоженные птицы, и выпустил ядовитый огонь, моментально испепелив доктора Сатло и ещё нескольких парней и девушек из «Фиела».

Но новая пуля – пущенная Синой – попала дракону прямо в глаз. От боли ферра-дракон потерял контроль над своим телом, и его заволокла дымка чёрного цвета, из которой на землю упал окровавленный мужчина – кем и был в человеческом облике ферра-дракон. Мужчина, постанывая и держась за раненую глазницу, попытался встать. Сина, не дав ему и секунды перевоплотиться вновь в дракона, выстрелила мужчине в голову.

***

Близ города Афэса, рядом с широкой Рыбной рекой жили ферра-драконы. Их спокойный, тихий дом был потревожен лишь раз – когда из дальнего племени пришло несколько беженцев с просьбой о лекарствах и ночлеге. Бежавших король драконов по имени Араме Золотое Солнце Лаятте расположил среди своих соплеменников, выслушав известие об истреблении ферра-драконов. Было решено навсегда исчезнуть из поля зрения людей и им подобных существ, так как иначе драконы просто перестанут существовать из-за несовершенных человеческих законов и их же смертоносных орудий. А этого король допустить не мог.

Новое поселение было огромным, сродни большому городу. Это и был город – город драконов, без имени, просто пристанище тех, кто отказался от цивилизации во имя традиций великого вида ящеров.

Город был сокрыт древней драконьей магией: никто из проходящих мимо живых существ не видел его, не слышал голосов и топота ног, не чувствовал запахов и не мог войти внутрь без знаний. А драконы, в свою очередь, выходили из города лишь в образе людей – прекрасных мужчин и женщин, и только по крайней необходимости. Околдованная территория защищала своих жителей, как птица защищает своё гнездо, с трепетом, с опаской, с любовью…

Глава вторая

Танцы драконов

Прошло несколько лет. Драконы обнаружены не были, и официально «Фиела» прекратила своё существование.

В городе драконов же был праздник прощания с летом – Паталья, день, возвещавший об уходе дивной красоты цветов, о сокрытии цветастых лепестков под жёлтой корочкой увядания, день, в который летели прочь птицы, разнося весть о холодах по всей округе.

В городе с ночи ферра-драконы украшали свои мраморные и каменные дома цветами – огненными лилиями и кровавыми бархатцами, красными розами и цинниями, георгинами, похожими на пучки пламени, – всё в городе возвещало о пришествии осени и падении мимолётной эпохи цветов.

Высокие окна домов с развевающимися лёгкими занавесками ловили в этот летний день нежный ветерок, точно так же, как и ситцевые одежды величественных жителей города без названия, расшитые бисером.

Компании ферра-драконов, смеясь и беседуя, неся в плетёных корзинах оранжевые и красные цветы, любовались своим городом, входили в галереи из мрамора, украшенные сценками из легенд о богах. Босые ноги ферра-драконов касались нагретого солнцем мрамора, а сами драконы, набирая в руки горсти лепестков, посыпали ими друг друга, смеясь и любуясь, как маленькие пламенные капельки падают на чистые белые плитки пола…

Все жители стекались к храму – дворцу короля Араме Золотого Солнца Лаятте. Сам он, хмурый и статный, облачённый в длинный пурпурный бархатный плащ, стоял на ступеньках храма, взирая на украшенный, будто полыхающий огнём, город, и вспоминал каждый из выпавших на его долгую трёхсотлетнюю жизнь праздник Патальи. Задумчиво склонив к переносице широкие брови, Араме коснулся рукой золотой короны, напоминавшей венок из сухих ивовых листьев, и провёл рукой по длинным золотым волосам, когда к нему пришло видение из прошлого: прямо перед храмом, тут, на площади из мраморных плиток, среди каменных фигур кружится в танце молодая и счастливая Карвения Синее Солнце, его первая жена, мать старших его двух детей – Тори Аттелии и Вереса Серебряного Бурана… Сердце защемило от боли, и король, стиснув зубы, отвёл взгляд, гоня прочь воспоминание о трагически погибшей возлюбленной…

Сзади к нему подошла Люсин Белая Луна Лаятте – его вторая, горячо любимая жена, черноволосая роскошная женщина с острыми серыми глазами, подмечавшими всё и вся. Её губы были плотно сжаты, и она, несмотря на обилие золотых украшений: серёг, витиеватой короны, браслетов – выглядела мрачно и настороженно, как натянутая струна скрипки, к которой слишком долго не прикасался любящий смычок.

Но сегодня должен был быть праздник, и хоть Араме Золотое Солнце и вспоминал грустное прошлое, ему, как королю, надо было прежде всего смотреть в будущее, которое вершилось прямо сейчас.

Раздались звуки трубы и бубна. Начались танцы. Многочисленные жители города драконов, пришедшие к храму, пустились в пляс, то держась за руки, то расходясь, то пускаясь в быстрый хоровод, смеясь и подпрыгивая вокруг широких костров, в которые по завершении праздника они кинут все цветы, все сорванные лепестки, чтоб задобрить зиму, чтоб непогода была коротка и мягка…

Но настал момент, когда мерно заиграл среди общей вакханалии музыки барабан. Король вышел вперёд, по левую его сторону стояла Люсин, а по правую – двое молодых высоких и красивых собой юношей – то были сыновья короля драконов. Старшим был Верес Серебряный Буран, прекрасно сложенный парень с высоким тугим хвостом чёрных волос, разделённых голубым пробором нескольких цветных прядей. Он был спокоен и улыбался народу. Второй же – Дэрадо Золотой Рассвет, единственный сын Люсин, имел длинные золотые волосы с алыми прядями, тело его пылало ярко выраженной мускулатурой, хоть парень и был несколько младше Вереса. Оба брата были обнажены по пояс, а руки их обвивали длинные, до пола, ленты в цвет их волос – голубые, чёрные, жёлтые и алые.

Король и королева драконов хотели развлечься и сравнить своих сыновей в искусстве танца, искусстве борьбы тела с самим собой. Это было излюбленным развлечением ферра-драконов: молодые юноши обнажались по пояс, повязывали на руки тонкие ленты и танцевали, а ленты взметались от движений в воздух, похожие не то на пламя, не то на струи водопада. В это же время девушки из города могли присмотреть себе подходящую пару, детальнее рассмотрев прекрасных танцующих.

Юный Верес первым сошёл со ступеней храма отца в центр площади и пустился в танец посреди хоровода соплеменников под весёлый музыкальный ритм. Он танцевал среди других драконов перед отцом и мачехой изысканный и нежный танец, закрыв глаза и отдавшись музыке душой и телом. Каждое движение было отточено, чётко и плавно, а сам юноша неслышно напевал про себя мелодию, знакомую с детства по этому празднику. Казалось, он сам станет весенним дождём, который сейчас затушит пожар огненных цветов и костров, когда на сцену вдруг вырвался его брат Дэрадо, кудрявый и растрёпанный, и сбил его с ритма. Необузданные, резкие движения Дэрадо походили на схватку с воздухом, в которой парень явно выигрывал. Верес чуть отошёл в сторону и продолжил плавный танец под яркую музыку свирели и барабана, в то время как Дэрадо, словно расталкивая остальных танцующих парней и девушек, занял центр вымощенной мрамором круглой площадки перед храмом.

Супруги Араме и Люсин сидели на ступенях храма в длинных полупрозрачных одеждах, с тяжёлыми бархатными плащами, расшитыми бисером и жемчугами, и курили густой дым из длинных трубок.

– Твой сын слишком несдержанный, – хмуро заметил Араме, выпуская струю пара из длинной деревянной трубки, инкрустированной драгоценными камнями и минералами.

– Смею напомнить, Дэрадо и твой сын тоже, – Люсин чуть приподняла одну бровь. – Он моложе Вереса, ему только шестнадцать. Да и Верес при мне чувствует себя скованно, ведь я ему не мать, – резко и звонко отчеканила она, откинулась на ступени храма и подложила себе под спину маленькую подушку.

– Верес сдержанный, но не от скромности, – спокойно продолжал, глядя на сыновей, король драконов. – Он чувствует музыку и поддаётся ей, а Дэрадо воюет. Не думаю, что из него бы вышел хороший король. Откровенно говоря, я бы выделил именно Вереса. В наше время, когда народ исчезает на глазах, нужен мудрый и спокойный правитель.

– В свои-то восемнадцать ему править?! – громко и желчно рассмеялась Люсин, смахивая с курительной трубки пепел. – А не рановато ли?

– Так я смогу многому его обучить, будучи рядом, – Араме сделал жест рукой, и оба брата перестали танцевать, переглянулись и пошли к нему, ступая по мраморным плиткам босыми ногами.

– Отец? – вскинул брови Верес, предчувствуя недоброе и глядя на него удивлённо. Дэрадо же был надменен и груб взглядом и не ожидал подвоха.

– Я решил, сыновья мои, – приглушённо сказал Араме Золотое Солнце, выпуская в сторону дым курительной трубки. – Решил, кто из вас двоих станет новым королём нашего города и поведёт народ дальше, к процветанию и жизни на Анвирии, – Араме убрал трубку, протянул руки, и оба сына присели к нему, обняв отца. Их длинные волосы защекотали ему лицо, напомнив юные годы, когда он сам впервые услышал намерение своего отца отречься от трона.

– Надеюсь, ты не ошибся, – ухмыльнулся Дэрадо, остро глянув на старшего брата Вереса.

– Прошу, отец, только не сообщай это при всех, дай нам пообвыкнуться, ведь… я… – напряжённо замешкался Верес, хмуря лоб и уже предчувствуя, что сообщит отец. Тот начал говорить, а Верес заранее сильно стиснул зубы.

– Хорошо. Потому что меня просит об этом будущий король драконов, – гордо и радушно улыбнулся Араме, приобняв широкой ладонью сына. – Это ты, Верес. Я выбрал тебя.

Люсин и Араме с неудовольствием увидели, как задохнулся от возмущения покрасневший Дэрадо, как не изменился в лице Верес… Но словно незримо помрачнел. Словно на него накинули тонкую, сотканную из чёрного ситца эльфов вуаль. Словно он не был рад такому великому исходу.

– Ты не рад, сын мой? – мрачно удивился Араме, нахмурился, подняв руку и коснувшись короны из золотых листьев. – Это будет твоим по праву. И это… – он обвёл широкой рукой танцующих, и ферра-драконы словно чуть притихли, вслушиваясь и перешёптываясь, о чём говорит их король, бросая на него короткие любопытные взгляды. Даже музыка, казалось, зазвучала тише, подслушивая разговор короля и его преемников.

Верес стоял, приоткрыв рот, но никак не шли к нему слова. Наконец, он подобрал их, тщательно избирая, чтоб не ранить возлагавшего на него надежды отца, и так мрачного. Также Верес ощущал взгляд его мачехи и понимал, кто может сейчас, при неумелых его высказываниях, подлить масла в огонь и настроить отца против него.

– Отец… – начал было Верес, но его прервал Дэрадо еле сдерживаемым вскриком:

– Это потому, что он старше?! – парень раскраснелся от гнева, глаза его, как и щёки, пылали, а золотые волосы стали отдавать алым пламенем. – Или потому, что от первой супруги?!

Не успел он это выпалить, как король вскочил и звонко ударил его по щеке.

– Не смей говорить о Карвении в подобном тоне! – Араме, свирепо глянув на сына, тяжело сел обратно на подушки, глубоко выдохнув, и взял курительную трубку, чуть успокоившись. Лоб его разгладился от набежавших морщин. – Не тебе учить меня, – он зло глянул и на Вереса, словно заставляя его принять престол.

Мелодия, словно музыканты старались скрыть произошедшую сцену, заиграла громче и неистовее. Ферра-драконы не смотрели в сторону храмовой лестницы, предоставив королю самому учить своих детей жизни.

– Именно поэтому королём станешь не ты, а Верес, – прикусив от злости красную губу, произнесла Люсин, её брови в гневе изогнулись, глаза сощурились. Женщина поминала про себя недобрым словом первую супругу Араме и мать его первых двух детей – Тори и Вереса. – Учись сдержанности, сын, и тогда, может… что-то и изменится в твоей судьбе, – желчно проговорила она.

Дэрадо скрипнул зубами, резко и неучтиво поклонился и спросил разрешения удалиться. Разрешение он получил сразу же.

Парень ушёл в толпу, и танцующие тут же отскочили в стороны, предчувствуя, что, не отойди они, Дэрадо бы растолкал их или даже устроил драку, но им повезло. Верес же с извиняющейся улыбкой старшего брата обратился к отцу и мачехе взглядом.

– Ну что, готов огласить перед всеми хорошую новость? – торжественно спросил король Араме у Вереса. Но тот отрицательно покачал головой, глядя перед собой пустым взглядом чёрных глаз.

– Отец, я бы хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, – сказал Верес, проникновенно взглянув на родителя.

– Кажется мне… – произнёс благосклонно, но с натяжкой король, глянув на Люсин, – …что наш Верес недоволен. Ну что ж, идём, – он встал, приобнял сына за плечо и оба двинулись в обширные сады позади храма, где цвели пышные цветы и скромные яблони и вишни, наводняя воздух нежным ароматом, схожим с девственным ароматом весны. Оба ушли в цветочную тень деревьев подальше от чужих глаз, и только когда музыка перестала долетать до их ушей, Верес с трепетом перед родителем быстро заговорил:

– Отец, я хотел сперва посоветоваться с тобой, но всё так изменилось, что я не знаю, как высказать свою просьбу, не разгневав тебя…

Араме вздохнул, предчувствуя, что отнюдь не Дэрадо надо было сегодня журить, но чувствовал он к сыну нежность и любовь, поэтому готов был выслушать любую просьбу того, кто так напоминал ему покойную возлюбленную. Оба, отец и сын, сели под яблоней на тяжёлую мраморную скамью с резными ручками, и король посмотрел на тёмное ночное небо.

– Знай, Верес, я ищу лучшего для народа. Нас остаётся совсем мало, нас истребляют, а открыться миру мы ещё не готовы, и если управлять нами будет кто-то не по своей воле, то настанет крах всему. Не будет той светлой любви, которую правитель испытывает к своему народу, – он взглянул сыну в глаза своим мудрым тяжёлым взглядом. – Я угадал? – тихо добавил он.

Верес вздохнул и взял руку отца в свою, прижал к сердцу.

– Всё верно. Я не хотел бы править. Хуже…

– Что может быть хуже для отца, возлагавшего надежды… – спросил Араме, всё так же не сводя взгляда с неба.

– Я хочу уйти, отец, – Верес выдохнул и с готовностью сдержать гнев родителя продолжил:

– К людям. Хочу учиться, хочу узнать современный мир… Хочу, без оглядки на наше прошлое, начертить для себя новое будущее среди людей и цивилизации…

Отец потрясённо посмотрел на сына, потом отвёл взгляд и задумался. К такому готов он не был. Внутри боролись чувство гнева и желание выгнать сына и ощущение сквозящего одиночества, осознание никчёмности последнего древнего существа, охраняющего свои тайны и, как оказалось, лишь свои традиции… Но только ли свои? Ведь если Верес уйдёт, за ним потянутся другие – король Араме сам недавно посылал своего советника Аулию пожить среди людей, и тот принёс новости о таких вещах, которые сразили бы любого ферра-дракона, заразили бы желанием прикоснуться к ним. Желанием этим пользоваться. Жизнь оказалась бы для них лёгкой, не то, что в отдалении, в сокрытии… Где каждый день приходится бороться за существование, особенно холодной зимой. Кому тогда достанется их маленький, но сильный мир?.. Смешается с остальными, как у других ферра и народов Анвирии?

– А ты подумал о нас, Верес? – вместо крика тихо произнёс Араме, поднося к губам руку. – Подумал, что будет, если престол займёт Дэрадо? Он же всё здесь разнесёт… Он предаст пеплу то, что с таким трудом выстраивали мы веками…

– Я подумал. Но мне невмоготу, я… – не нашёлся, что сказать, и лишь сокрушённо покачал головой Верес.

– Ты не жил той жизнью, Верес, – уступчиво, но с тёплым упрёком произнёс король. – И уже к ней тяготеешь?

– Поэтому я и хочу попробовать…

– Но не боишься ли ты, что тебе там… понравится? – Араме склонил голову, и длинные пряди золотых волос упали ему на лицо. – Что будет с нами? Мне уже триста шестьдесят три года, я должен найти преемника.

Вдруг невдалеке на светлой от пяти лун каменной дорожке со стороны празднества показалась невысокая худенькая тень, освещённая огнями и обрамляемая ветвями яблони. Она быстро приближалась к отцу и сыну.

– Мой король, извините, могу ли я?.. – произнесла мелодичным голосом тень, и в свет лун вышел юноша, облачённый в тунику до пола, с длинными шёлковыми персиковыми волосами. Лицо у него было миловидное, с тонким носом и маленьким ртом, а большие карие глаза наивно смотрели на короля и его сына.

– Аулия, проходи. Нашёл нас таки, – с улыбкой сказал Араме, узнав голосок. – От тебя у меня нет никаких секретов, – король махнул своему советнику, и юноша, которому на самом деле было ровно сто лет, тихо прошёл к Араме с дорожки в тень.

Советники драконов отличались от советников любых других существ. Они сами выбирали себе господ, а те, в свою очередь, даже устраивали дуэли, чтоб переманить на свою сторону лучшего советника. Драконы-господа дорожили ими, доверяли советникам свои тайны, а те неустанно выполняли требования господ и готовы были отдать за них свои жизни, беря себе даже их фамилию в дополнение к своей. Эта преданность восполнялась защитой, ибо господа обычно были куда сильнее и выносливее хрупких советников. И куда крупнее в образе ферра-драконов.

– Подходя, я услышал, что Верес не хочет принимать ваш дар, мой король? – нежно переспросил Аулия, садясь на траву рядом со скамейкой у ног своего господина и его сына.

– Увы. И хочет он в цивилизацию… – тяжело вздохнул, уже смирившись, король и положил тяжёлую руку на хрупкое плечо Аулии, чуть сжав его от чувств.

– В этом нет ничего страшного! – заулыбался юноша. – Я сам там жил, я понимаю, к чему там можно стремиться, и мог бы предложить: почему бы Вересу не пожить там некоторое время? Так он будет объективнее, так поймёт, нужно ли это ему, или всё – блажь юности?.. – он заговорщически глянул на Вереса. Тот поражённо смотрел на внезапного сторонника. Аулия и раньше был миротворцем, утешал его отца, но чтоб решиться на такое – отправить наследника в город, наследника, наречённого будущим королём – он не ожидал в этом помощи советника отца.

– Ну раз ты так говоришь, то пускай некоторое время поживёт там, – устало вздохнул Араме, встал и медленно, сцепив за спиной руки, пошёл по мраморной плиточной дорожке в сторону праздника и музыки. Невдалеке сиял огонь костра, мимо него мерцали тени танцующих, и музыканты, забавляясь, выдавали безумные весёлые мелодии, звеня бубном и громыхая барабаном.

Вид у Араме был хмурый: он уже представлял, как начнёт предлагать ему в короли своего необузданного сына Дэрадо Люсин. Такого на ночь глядя он не хотел и думал уснуть раньше прихода жены с праздника Патальи. – Только, Аулия, полетишь с Вересом. Отныне ты – его, не мой советник. Согласен ли ты?

– Слушаюсь, мой повелитель, – склонил на бок голову юноша и длинные персиковые локоны соскользнули по его плечам на грудь и талию, прикрыв нежное лицо и таинственные тёмные глаза.