Василий Иннокентиевич вышел на крыльцо, но спуститься к народу слишком близко побоялся. Он оттолкнул в сторону своего подчиненного, – напрасно пытавшегося успокоить разъяренный народ, – и громко обратился к нарушителям его покоя:
– Чего вам надобно? Чего собрались?
Мужики и бабы увидали сурового главу села и словно языки проглотили.
– Нам надобно, чтобы вы нам помогли. На вас одна надежда! Не дайте бандитам отобрать наши участки! – послышался среди перешептываний мужиков тонкий визгливый голос хрупкой, но отважной бабенки – этакого гласа народа.
Завязался спор с этой самой бабенкой, пока остальные стояли и кивали. Бабенка оказалась не из робкого десятка, и на один аргумент приводила два, а то и три.
Недолго стоял Василий Иннокентиевич, напрягая жилки на шее и голосовые связки. Не выдержав, вернулся обратно в кабинет со словами:
– Только поглядите на них! Воняют черноземом, а сами меня – человека с двумя (подчеркнул он слово «двумя») высшими образованиями, жизни учат!..
Народ постоял-постоял, покричал, повозмущался; понял, что никто к ним не выйдет, и разошелся.
После рабочего дня Василий Иннокентиевич в дурном расположении духа направился к своей недавно купленной иномарке и увидел, что под колесами собака бродячая спит. Разозлился чиновник, и громко крикнул подчиненному:
– Кто впустил эту псину во двор?!
Собака от громкого крика испугалась и без оглядки убежала.
Василий Иннокентиевич с одышкой погрузил свою изрядно разжиревшую тушку в автомобиль и приказал водителю отвезти его домой.
Прошло три месяца, в течение которых жители микрорайона Горка каждый день ходили к Василию Иннокентиевичу добиться справедливости. Тот прежде выходил к народу, ругался; а потом и вовсе перестал выходить. И народ вскоре перестал приходить.
Вышел Василий Иннокентиевич на крыльцо после полудня – собирался на обед в ресторан; шел дождь. Хотел спуститься – да вот под ноги не посмотрел и, споткнувшись о лежащую поперек собаку (что под колесами его автомобиля спала), плюхнулся в лужу… Поднялся он с красным от ярости лицом; да как ударил собаку ногой изо всех сил, – что собака, похрамывая да поскуливая, убежала прочь.
Чиновник, приехав домой, помылся хорошенько мочалкой и постирал вещи дезинфицирующим средством – ибо собак бродячих он жутко брезговал.
Проснувшись следующим утром, он по привычке отправился принимать душ. После чего спустился есть стряпню жены (ну это ведь не изыски ресторана «Ноктюрн»!) А жена, стоя за плитой, невзначай принялась воздух обнюхивать и сказала:
– Ты, Василенька, решил привычкам изменить?
– То есть?
– Да вот ты раньше просыпался, мылся, и только так завтракать садился… а теперь ты несвежий сел стол. Душок тут такой стоит – что аж нос затыкай!
Василий Иннокентиевич сделал подозрительное лицо; отбросил вилку и принялся обнюхивать себя, поговаривая: – Быть такого не может! Я вот только душ принял – мылом хорошенько натерся.
Жена ничего не ответила и села за стол есть. Но не выдержала и трех минут и снова принялась: