Бруно Арендт
Интеграл Пьявица

Совет автора

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Я – Бруно Арендт, навигатор и твой проводник по миру, описанному в книге, что ты держишь сейчас в руках или которую читаешь с экрана одного из многих аппаратов визуализации текста.

Сразу оговорюсь: место, в котором будут происходить все описываемые мной истории, понять и осознать в полной мере не так-то просто. Многогранность и неоднозначность структур и взаимосвязей этого мира не позволят мне раскрыть тебе суть происходящего, осветив его лишь с какой-нибудь одной стороны. Поэтому, дорогой мой друг, каждой предыдущей главой я буду готовить тебя к следующей. Информации настолько много, что мне следовало бы поместить её в хранилище «летописи тысячелетия», но в этом мире мне для этого, увы, попросту не хватит времени. А посему, дорогой мой читатель, дабы не перегружать тебя чрезмерно знаниями, буду давать тебе их порционно через героев – участников рассказанных мною историй.

Знай! Все произведение поделено на две части, а каждая глава имеет два ориентира: один – для мира твоего, другой – для мира, описываемого мной. Поэтому, если по какой-либо одной из бесконечного списка возможных причин ты столкнешься с трудностями при прочтении, то всегда вправе перелистнуть страницу и перейти к следующему событию. Возможно, когда-нибудь ты будешь готов к тому, чтобы вернуться назад. Лично я, вообще советую начать знакомство с книгой именно с главы 5—1! Но выбирать тебе, мой дорогой читатель.

События всей книги начнутся с одного из поселений, спрятанного высоко в горах Гималайской гряды, где жители обосновались после катастрофы в 1930 году используя медлительный воздушный транспорт новых технологий искажения гравитационных волн.

Больше историй на www.thegravity.ru

Интеграл Пьявица 1—1

Глава 1—1

Principium – dimidium totīus. ¹

Год 2089. Фермерское угодье №950

«Интересно, всегда ли вкус сигарет был таким солёным? Наши предки, те, кто ещё ходил по земле, так же делали их с привкусом соли? И зачем здесь вообще соль?» – Шимон, сделав ещё пару затяжек, выкинул окурок за ограждение платформы.

– Опять в себя ушёл? – раздался за его спиной грубый, странно искажаемый порывами ветра голос.

– Каждый раз думаю об этом, – редкие брови Шимона озадаченно сошлись у переносицы под тёмной оправой очков.

– О сигаретах?

– Да не, – передёрнул плечами Шимон. – О том, каково это было – жить там, внизу.

– Э, брат, смотри-ка, не отпускают тебя эти мысли никак… Брось ты это. Когда-нибудь такие, как ты, либо с ума сойдут, либо вернут нас всех вниз. Вот только чего ради? Вроде и здесь жизнь неплохая?

– Неплохая? – Шимон возмущённо поправил съехавшие очки. – На, почитай! – он швырнул собеседнику потрёпанную записную книжку, из которой того и гляди выпадут оставшиеся листки.

Бэнни ловко подхватил блокнот с жёлто-зелёными страницами и принялся его листать.

– Эмм… и что это? Ты же знаешь, я не очень хорошо разбираю рукописные каракули.

– Это записки одного фермера. Айзека Фринли. Как я понял, он жил где-то дальше, – Шимон махнул рукой в сторону уходящих вдаль толстых антигравиевых² тросов, натянутых над густыми, чёрно-зелёными облаками «завесы»³, по которым перемещался местный «паром»⁴. – Тыщу-другую на восток, в одном из «карманов». НПшники⁵ перестали содержать его фермерское угодье, и он чуть не лишился всего, что они там нажили.

Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд с вечернего горизонта, поглощающего последние лучи солнца, на Бэнни:

– Скажи, насколько ты уверен в том, что через пару лет, а может, и месяцев, нашу ферму не постигнет та же участь?

Бэнни промолчал, перебирая пальцами записки.

Айзек рассказывал, – Шимон поскрёб надоедливо пробивающуюся у него русую бородку, – не знаю, насколько это правда, конечно, что его семью от смерти спасли некие ребята из ОАБ и…

– А что, если это всё просто очередная уловка агентов ГТ⁶? – перебил брата Бэнни, отрываясь от книжки.

С чего бы? Думаешь, у них работы нет, кроме как писать и разбрасывать такие провокационные записки? Да и нашел я её в одном из ящиков с сахаром, что прибыли неделю назад с продовольственным транспортником.

– Ну как сказать, слухи-то ходят, – Бэнни застегнул повыше тёмную кожаную куртку с меховыми вставками на воротнике.

– Слухи всегда ходили… А ты сам хоть раз за свою жизнь сталкивался с этой службой?

– Нет, но я как-то и не горю желанием нарываться на таких ребят. Знаешь, говорят…

– О нет, ты опять за своё!

– Ладно, ладно, – усмехнулся Бэнни.

Он нарочно пытался расшевелить Шимона своими сплетнями про агентов Гильдии Тайн. Они уже далеко не первый раз проговаривали вопрос о полном отказе от обеспечения Нового Правительства и поисках лучшей жизни «над облаками».

Бэнни, высокий и мускулистый парень, за тридцать лет своей жизни на ферме номер девятьсот пятьдесят ни разу не нарушил закона. Хоть и знался с не самым лучшим контингентом угодья. Подталкивая своего брата к поиску «новых приключений», он не испытывал уверенности в том, что Шимон сможет решиться на что-нибудь этакое. Что он сумеет вот так вот взять и бросить всё, к чему они здесь успели привязаться.

– Я уже всё продумал, – вмешался в размышления брата Шимон.

– И что же? – Бэнни заинтересованно шмыгнул недавно сломанным носом с горбинкой.

– Мне кажется, я смогу…

– Тебе кажется? – уточнил Бэнни.

– Ладно, я более чем уверен…

– Вот это уже звучит лучше.

– …в том, что смогу из запчастей нашего радиоретранслятора, ну того, что от НП, собрать свою собственную радиоточку. Далее посылаем запрос связи к тем, – он кивнул на записную книжку мистера Фринли, – ребятам из ОАБ, и, возможно, они прилетят и к нам. Ну и мы с тобой сможем сдёрнуть отсюда.

– Я, конечно, не так умен, как ты, но почему-то даже мне эта идея кажется не совсем «гладкой». Разве наше вещание не услышат все кому не лень?

– Возможно. Но я не один год работал с ретранслятором НП, и знаю, на каких частотах они вещают. Я выберу самые малоизвестные, и будем надеяться, они услышат нас раньше самого НП.

– Ты уже придумал, как мы поступим, если НП придут первыми?

– Да, запчасти я собирал незаметно от всех уже пару лет…

– Вон оно как?! – удивился Бэнни. – Видимо, очень незаметно, если я это узнаю только сейчас.

– Да, поэтому, в случае чего, просто кину все за платформы, там, – он указал вниз на тёмные облака, бесследно поглощавшие лучи вечернего солнца, – они ничего уже не найдут.

– Ну и имена наши, ты, разумеется, упоминать не будешь? – улыбнулся Бэнни.

– Само собой, я же не ты.

– Ха, так я же это заметил сейчас. И всё-таки, когда ты планируешь начать этим заниматься?

– Разве я недостаточно ясно выразился? Я уже год как этим занимаюсь. Ставлю тебя в известность: всё готово. Дело за твоим решением, когда начинать трансляцию?

– Эвоно как! Вот уж удивил, так удивил ты меня, братец. Я всё думал, ты так и не решишься никогда, и мы состаримся здесь.

– Думаю, рискнуть и состариться в лапах агентов ГТ будет куда круче, – весело блеснул очками Шимон.

– Да я скорее туда сигану, – кивнул Бэнни в сторону проржавелых ограждений платформы, прогнивших местами до критического состояния.

– Я, если что, напомню тебе об этом в нужный момент…

Со стороны доковых складов раздался свист. Братья обернулись. Похожий на Бэнни по комплекции парень в бежевом рабочем комбинезоне, с опознавательными жёлтыми метками, махнул рукой.

– Они без тебя жить не могут, – Шимон достал новую сигарету.

– Ладно, я пошёл, – сделав шаг, Бэнни остановился, и, серьёзно взглянув на брата, бросил:

– Рассчитываю на тебя, – и, повернувшись, направился в сторону массивных сооружений, служащих фермерскими складами.

Шагая по металлической платформе бронзового отлива, местами недосчитывающейся соединительных болтов, Шимон думал о том, что медлить уже действительно нельзя. Вот и брат дал добро. Бэнни всегда был на его стороне. Даже тогда, когда в 12 лет по невнимательности Шимона сгорел их дом, а точнее, его содержимое, брат защищал его.

С тех пор ничего не изменилось в их отношениях.

Солнце почти скрылось под «чёрным смогом», и сумерки обрели привычный зеленоватый цвет, неуклонно напоминающий о беспощадном в своей необратимости времени. Как долго эти облака ещё будут послушны искусственному сдерживанию? Может ли хоть кто-нибудь знать об этом наверняка?.. Задумчиво глядя на закат, Шимон снова вернулся к мыслям о том, как было всё до Мирового Падения, перевернувшего жизни всего человечества. Он шёл к своему дому по узкой огороженной дорожке, с почти истёртой разметкой линий предупреждения, разглядывая цифры максимально допустимых нагрузок и грезя одной мечтой – скорее отправиться туда, за горизонт.

Бэнни вместе со своим другом Паулом, чья пламенно-рыжая шевелюра пылала в последних лучах заходящего солнца, неторопливо брели в вуали опускающихся на ферму номер девятьсот пятьдесят сумерек вдоль металлокаменных однотипных построек блочного типа. Минуя склады и казарменные сооружения, они прямиком выбрались к жилому сектору, выделяющемуся на общем фоне большим количеством окон. В этот район в своё время очень органично вписалось «Питейное заведение мистера Джина Конда», приютившееся на первом этаже его собственного дома. Каждый вечер сюда стекалась добрая половина всех жителей фермерского угодья, дабы пригубить пару кружечек браги, которую настаивал сам Джин Конда. Была ли эта брага вкусной? Никто таким вопросом попросту не задавался, потому как это было единственное по всей округе доступное пойло. Более качественное привозили крайне редко, и всё его умудрялся скупать сам Джин с тем, чтобы продавать на разлив втридорога.

За весь путь они не проронили ни слова. Только, толкнув дверь «питейной» и бегло оглядевшись внутри, Бэнни произнес:

– Вон наши.

Паул удовлетворённо кивнул, облизав тонкие обветренные губы в предвкушении скорой выпивки. Пробравшись к небольшому круглому столику, занятому двумя крепко сбитыми парнями, товарищи привычно опустились на свободные деревянные стулья. Джин всегда держал место для этой компашки, как для завсегдатаев заведения, с самого его открытия не пропустивших ни единого вечера. Бэнни приветливо кивнул в сторону барной стойки, за которой сегодня царил сам Джин Конда, лысенький щуплый мужичок азиатских корней, с седыми густыми усами. Кивнув в ответ, хозяин жестом подозвал к себе хрупкую девушку, снующую с кружками между столами. Откинувшись на спинку, Паул спросил:

– А Уилл где?

– Да кто его знает? Опять, должно быть, надрался где-то. Я его пару дней уже не видел, – парень с заметной татуировкой на руке в виде «цепи», уходящей вверх к шее, небрежно поправил добротные стальные механические часы на своём крепком запястье.

– Ну, вы всегда о нём такого мнения, – фыркнул Бэнни. – А с чего это Леона так разобрало? – он похлопал по плечу второго, умиротворённо сопящего рядом с наполовину опустошённой кружкой браги.

– Это да! – усмехнулся Томас. – Сегодня чего-то Джин прям забористую наварил, передержал, что ли.

– Я вовсе и не наклюкалссс… Хр-р-р-р… – послышался звук из толстенных губ Леона, предпринявшего вялую попытку оторвать голову от стола. Попытка закончилась мерным похрапыванием.

Девушка, подойдя к столу и поставив полные кружки, злорадно уточнила, кивнув на безмятежно спящего Леона:

– Готов?

– Я в норм… – снова раздалось из Леона.

– Да вижу, вижу я, – она, вздохнув, грациозно развернулась и направилась к стойке.

Бэнни незаметно оглядел набившуюся в заведение публику. Обстановка была вполне привычной. Джин Конда наливал брагу. Людей хватало, много уже заметно пьяных. Никто к их компании особого интереса не проявлял. Тогда он, пригласив ребят придвинуться чуть ближе к центру стола, негромко произнёс:

– Сегодня братец поделился одной важной зацепкой.

Друзья оторвались от своих кружек и внимательно уставились на него. Бэнни продолжил:

– Есть идея связаться с одной из группировок, что поддерживают брошенные угодья…

– Только идея? – Томас почесал свой русый затылок.

– Более чем идея. Даже некий план уже сообразили. В общем, мне нужно знать: вы со мной, как и договаривались неоднократно, или же кто-то передумал?

Быстро выяснилось, что никто не передумал, включая Леона, подтвердившего свою непреклонность решительным мычанием.

– Хорошо. Тогда сообщаю вам, что сейчас все мы как никогда близки к тому, чтобы свалить отсюда подальше, – тут Бэнни задумался, насколько он верит самому себе. – Так что пока без подробностей, но, в случае чего, будьте готовы всё бросить и делать то, что потребуется. И ещё: с этого дня все прикрываем братца. НПшники не должны до него добраться ни при каких обстоятельствах.

– Принято, – кивнул Паул.

Остаток вечера для компании прошёл вполне себе традиционно. Бэнни знал, что его друзья не станут задавать лишних вопросов. У людей дела всегда так: сказали – сделают. Допоздна никто не засиживался – выпивка в этот раз и вправду оказалась намного крепче обычного.

Ранним утром дом братьев Дюшек сотряс оглушительный стук в дверь. От металлического гула резонировала, казалось, вся ветхая постройка. Бэнни, очумелый от сна, одним прыжком оказался у двери:

– Кто?

– Бэнни, это я, открывай быстрее, – скрипяще прошипел мужской голос.

Бэнни, не мешкая, открыл дверь. В комнату первого этажа ввалился щуплый беловолосый парень с длинным носом и выпученными глазами, смешно хлопая тонкими веками. В руках он держал объёмный деревянный ящик, местами скреплённый проволочными стяжками и накрытый ветошью.

– Ты чего такой с утра? Опять под кайфом? – нахмурился Бэнни.

– Да ты совсем, что ли? Я тут дело намутил, всё, к чему мы готовились, я взял и сделал, – возмущённо прохрипел похожий на комара парень.

Он прошмыгнул вглубь комнаты и осторожно повыглядывал из окон наружу.

– Не… Вроде никого… А-ха-ха-ха! Вот как Уилл Сумм всех нагрел!.. Ах-ха-ках, – его смех перешёл в кашель.

– И кого это ты нагрел? Что это там у тебя? Наркоты, что ли, спёр где-то? – сузил глаза Бэнни.

– Тю. Вечно у вас у всех обо мне только одни мысли. Смотри! – он стянул дырявую ветошь с ящика.

Внутри пыльной коробки лежали какие-то тряпки, сверкающие металлические пластины и штыри, на первый взгляд, очень напоминающие хлам.

– Впечатляюще, – протянул Бэнни, – ты ограбил старьёвщика? – он догадливо шмыгнул горбатым носом.

Уилл, не оценив шутки, презрительно на него посмотрел:

– Для непонятливых, – он торжественно извлёк первую тканевую вещь, на которой были закреплены металлические пластины серебристого цвета, – защитная одежда дружинника!

Бросив её на пол, царственным жестом выудил следующий предмет из ящика:

– Пневматическая винтовка! Почти рабочая! Вон, – встряхнул он оставшееся содержимое, – даже баллоны под сжатый воздух есть.

– Ага… То есть ты ограбил казарму дружины… – кивнул своим мыслям Бэнни.

– Ну почему ограбил? Взял то, что им не нужно.

Бэнни неторопливо сгрёб Уилла своей мощной рукой и аккуратно впечатал его в стену дома.

– Ты совсем одурел? – спокойно спросил он.

– Меня никто не видел, – в ужасе зачастил Уилл, замельтешив глазами из стороны в сторону. – Я тебе точно говорю! Я выслеживал долго то, чем они не пользуются и не заметят! Нам это пригодится, когда мы транспортник⁷ брать будем!

– Какой ещё транспортник? – Бэнни разжал руку, отпустив Уилла, и поправил на себе однотонную серую рубашку.

– Ты уже лет пять рассусоливаешь разговоры о том, что нужно валить отсюда, что у тебя будет план. А плана то и нет! Вот я сам все и продумал… Берём, грабим транспортник и улетаем на нём!

– А! Точно! – Бэнни шутливо хлопнул себя ладонью по лбу так, что гулкое эхо снова наполнило металлическую постройку. – А я всё думаю, как же нам всё организовать?.. Только, во-первых, вспомни своим птичьим мозгом, сколько охраны идёт с транспортниками, во-вторых…

– Охрана им даётся для защиты от пиратства на дальних маршрутах, они не будут ждать нападения со стороны фермеров! – перебил его Уилл.

– Во-вторых, – терпеливо продолжил Бэнни, – никто из нас не готов пойти на такой риск! Ты шутишь, что ли? Это же целый транспортный корабль! Не игрушечный! Ты даже понятия не имеешь, как им управлять! Сиганёшь вместе с ним камушком вниз к чертям и разобьёшься!

– Я сейчас вообще не шучу, – обиженно пробубнел Уилл, закусив верхнюю губу. – Твой же брат смышлёный, он во всём разберется.

Брат… Бенни, вдруг почувствовав, что эта бредовая, на первый взгляд, идея не так уж неосуществима, всё же продолжил:

– Выбрось этот бред из головы, хорошенько её проветри, и когда там появятся новые мысли и планы, расскажешь нам о них. Хорошо?

– Хорошо. Но только есть ещё у меня один козырь! – перебил его Уилл.

– Какой? Твоя спёртая со склада коробка хлама?

– И это тоже. Но нет! У меня есть одна информация, которая подтвердилась сегодня утром. На днях к нам прибудет торговое судно, оно уже в пути и не охраняется.

– Ну да. Наш Уилл Сумм стал счастливым обладателем абсолютно засекреченной от всех информации. То, о чём даже не мечтают узнать ни пираты, ни какие-либо повстанческие группировки, стало вдруг доступно фермеру-наркоману. Уважаю…

– Смейся-смейся! Но информация – проверенная…

– И кто же твой источник? Твой поставщик дури?

– Может, и он, какая тебе, к чёрту, разница, если ты не веришь ничему, – всерьёз обиделся Уилл. – В общем, я дал знать. А будете вы со своим братцем с нами или нет —решать вам.

– Вот так поворот! А с кем это, с вами? – Бэнни удивлённо поднял брови.

– Паул, Леон и Томас в курсе. Они согласились, если что. Сказали, обсудим вечером, что да как.

– Эмм… ты в этом уверен?

– Уверен!

Бэнни, сдерживая улыбку, изобразил задумчивость:

– Тогда ладно… Обсудим всё вечером. А сейчас, дабы не вызывать подозрений, – он подмигнул Уиллу и заговорщически огляделся, – нужно собираться на работу.

– Смейся-смейся! – недовольно фыркнул Уилл. – Но на работу действительно нужно.

Уилл хлопнул шаткой дверью и быстро скрылся из виду. Отчётливо слышимые шаги, удаляющиеся по металлической поверхности платформы, вскоре растворились в тишине. За долгую дружбу Бэнни привык не воспринимать Уилла всерьёз. Данное фермерское угодье занималось выращиванием латекса и всей сопутствующей переработкой, и Бэнни, как и остальные на ферме, знал, что Уилл работает на одной из плантаций и частенько употребляет «не совсем законные продукты». Хотя такое понятие, как законность или незаконность чего-либо, было сегодня очень размыто. Общность интересов и вынужденное переселение крепко спаяли эту группу, где каждому приходилось мириться с чужими странностями.

По винтовой лестнице из зачищенной арматуры на первый этаж, протирая очки, спустился сонный Шимон:

– Чего шумели? И… – увидев дряхлый ящик и разбросанные вещи, принесенные Уиллом, – это что?

Бэнни посвятил брата во всё, что произошло сегодня утром, и в то, что вчера вечером его ребята согласились поддержать любые их с братом попытки убраться отсюда.

– Вон оно как. А сам то, что думаешь? – спросил Шимон. – Это разве лучше, чем связаться с теми, из «ОАБ»?

– Не знаю. Просто как-то почувствовал, что может получиться. Знать бы ещё, что все пройдёт без жертв и насилия, чисто и гладко… Это всё же наши люди, которые так же пытаются выжить в этих условиях.

– Ну да, только им повезло чуть больше, раз у них есть свободное летательное средство, – заметил Шимон.

– Да, поди разберись, почти все они в долгосрочной аренде у Нового Правительства и, по сути, они такие же невольные птицы, как и мы, хоть и летают над облаками.

– Ну мы это с тобой не раз уже обсуждали… Бросить ферму и отправиться в город, наняться в одну из гильдий и спокойно путешествовать по миру! И каждый раз нас останавливает то послание.

– Именно! – поднял палец Бэнни.

– Поэтому давай больше даже не поднимать эту тему с центральными городами НП, и вообще всего, что так или иначе с ними связано. Наша цель – уйти от них, а не углубиться в их строй.

– Это да. Давай не отходить от намеченного плана… Как там передатчик?

– Вчера допоздна разбирался с ним, кое-чего не хватает, попробую сегодня поискать необходимое, и, думаю, завтра сможем начать вещание.

– Отлично. Ну, а с этим, – он указал на ящик и вещи, – в принципе, хуже не будет, если ты это починишь для нас, вдруг пригодится.

Шимон кивнул и начал подниматься по лестнице на свой этаж. Почти каждое жилое здание, построенное по единому образцу, представляло собой двухэтажную металлоконструкцию, оборудованную окнами и входной дверью. Строительство, как и проектировка данных сооружений, велась на всех фермах модульно. Проектировщики Гильдии Мысли на каждый свой продукт вешали табличку:

«Изменение конструкции несёт аннулирование гарантийных обязательств».

Но с течением времени жильцы, на свой страх и риск, всё же вносили свои изменения в жильё, игнорируя правила.

Шимон, как только научился держать в руках сварочный аппарат, взялся приспосабливать помещение под себя, так как верил в то, что никаких «гарантийных обязательств» и нет. Он расположил по дому два дополнительных выхода, один из которых вёл на улицу, а другой – в подсобное помещение, где он и проводил большую часть времени, зарабатывая на починке приборов домашнего пользования для местных жителей. Его же брат, Бэнни, работал самым обычным грузчиком, как и его друзья – Леон, Томас и Паул.

– Что-то сегодня слишком много всего нужно доставлять к складам, – подчёркнуто громко заявил Леон. Он постарался крикнуть это как можно громче с тем, чтобы его услышал мистер Ван, начальник склада.

– Тебе какая разница? – в тон другу вступил Паул. – Бери и неси!

– А серьёзно, больше обычного, – уже тише подхватил Бэнни, – может, Уилл правду говорил, и большой торговый должен прилететь?

– О чём он только не говорил, какую ерунду не нёс, – пробурчал Паул, поправляя съехавший на бок рукав комбинезона.

– И всё же, вы его поддерживаете, – больше утвердительно, чем вопросительно сказал Бэнни.

– И в чём же это? – выкрикнул откуда-то из-за коробок с продукцией Леон.

– Как в чём? Он утром, как ненормальный, вломился ко мне, рассказал о деле, сказал, вы с ним, – намного тише произнес Бэнни, подходя поближе к Леону.

– Да я его уже дня три не видел!

– Да, и я тоже, – подхватил Томас.

Теперь все трое вопросительно смотрели на Паула, явно ожидая новостей от него.

– Чего? Даже примерно не знаю, чего этот нарик удумал… это вы с ним кореша детства, – пожал плечами тот.

– Ладно, вечером разберёмся, – заключил Бэнни, поднимая ящик с какими-то склянками внутри.

Складские помещения находились в двадцати метрах от стыковочной площадки, куда прибывали воздушные суда. Платформы из антигравия, служившие основой для всех строений, при определённой силе подачи электроэнергии позволяли поддерживать один уровень на всём фермерском угодье. Но для обеспечения универсальности сами стыковочные площадки запитывались независимо и могли подстраиваться под суда разных типов. Климат хоть и изменился после создания глобального смога, сдерживающего Мезий, но при этом, даже летом, находиться на открытых площадках без утеплённых курток было весьма некомфортно. Поэтому большинство тех, кто жил на ферме, основную часть своего дня проводили в жилых и производственных сооружениях.

Вкрутив очередную галочку в отчёте о поставках, Дэшен Ван, нахмурив морщинистый лоб, взялся рыскать руками по столу и, проявляя несвойственную ему нервозность, греметь ящиками письменного стола одним за другим. «Да где же эта проклятая печать!» – вертелось у него в голове. Обыскав все шесть ящиков безрезультатно, он крепко задумался, где мог бы её оставить. Ничего не придумав, он крикнул в толпу парней, перекуривающих после работы у главного входа, открытая дверь которого затягивала ледяные потоки воздуха:

– Леон! Метнись-ка ко мне домой, попроси Мэйли поискать мою печать.

Леон с готовностью кивнул и тут же радостно рванул к дому Дэшена.

Надо заметить, что супруга мистера Вана, миссис Мэйли, зналась скверной женщиной. Как уживается с ней муж, было для всех неразрешимой загадкой. Ходили слухи о её неподтверждённом криминальном прошлом и даже, будто бы, участии в неких группировках давно забытых времен. Но радость Леона объяснялась вовсе не предвкушением встречи с почтенной миссис Мэйли. Она его, к счастью, не интересовала. Все его мысли на пути к дому начальника склада были полностью заняты их дочкой Сюин. Девушкой, надо сказать, исключительных качеств: умной и красивой, и плюс ко всему, всё ещё незамужней. Каждый парень данного угодья считал своим прямым долгом добиться её расположения. Не был исключением и Леон.

– Иду! Сказала же! Чего тарабанишь?! – в ответ на стук раздражённо прозвучал из дома неприятный женский голос.

Дверь открылась, и перед Леоном возникла пожилая дама маленького роста, опоясанная каким-то широким полотенцем. На голове у неё имелась сетка для волос, а на ногах, к его большому удивлению, – роскошные белые меховые унты.

– Чего тебе? Нет её! Пшёл вон! – прокаркала она, снизу вверх, на не успевшего собраться с мыслями Леона.

– Я не за этим, – сказал он металлической двери, с треском захлопнувшейся перед его носом. – Меня послал мистер Ван за печатью, он очень просит Вас поискать её!

Дверь с лёгким скрипом приоткрылась, и уже более смягчённый, но от этого не менее противный голос буркнул:

– Сразу бы и сказал! А то ходите только ради неё! Жди!

Дверь снова захлопнулась.

В робкой надежде увидеть Сюин Леон прильнул к мутному окну, когда дверь снова распахнулась.

– Нет здесь печати! Старый дурак потерял её, поди, ха-ха-ха! Будет теперь лично отчитываться перед досмотром! – злорадно съехидничала благоверная несчастного Дэшена.

– Ммм…, ну ладно… спасибо, что посмотрели, – попытался проявить вежливость Леон.

– Иди уже!

Дверь закрылась.

Вздохнув, Леон повернулся, чтобы уйти, но не успел он сделать и пары шагов, как его остановил стук, донёсшийся из окна второго этажа. Подняв голову, он увидел Сюин. Милую Сюин, девушку с длинными чёрными волосами и аккуратным, слегка вздёрнутым кверху, носиком. Она радостно улыбалась ему и размахивала чем-то золотистым. Через пару секунд до него долетела визгливая брань миссис Мэйли, желчной супруги мистера Вана. По обрывкам донёсшихся до него фраз Леон понял, что миссис Дэшен сама всё передаст и категорически запрещает Сюин отрываться от домашних дел.

– На! Нашли её! – открыв дверь, гаркнула старуха. За её неширокой спиной стояла, хихикая, его мечта. Едва сдерживая шквал эмоций, Леон протянул руку, чтобы взять печать. И не в силах оторвать взгляда от улыбающейся ему из-за спины миссис Мэйли Сюин, он пришёл в себя только тогда, когда перед его носом уже привычно, в который раз за этот короткий промежуток времени с грохотом захлопнулась дверь.

– Вот, – вернувшись, Леон протянул начальнику небольшую золотую печать, украшенную какими-то резными символами.

– О! Вот спасибо! Значит, я был прав. Дома-таки оставил, – мистер Ван заметно успокоился.

Мозолистыми руками, покрытыми десятками мелких шрамов, Дэшен незамедлительно снял деревянную крышку с печати, окунул её в красящий пигмент тёмно-зелёного цвета и поставил штамп на отчёт о поставках. Теперь внизу, рядом с графой общей стоимости товара, красовался круг с большой буквой «У» и плохо различимыми номерными символами по периметру.

– Так-с, ладно, на сегодня вроде бы всё. За дня три ещё такие же партии нужно будет укомплектовать, – оповестил своих работников начальник склада.

– А что, всё-таки будет грузовик? – безразлично поинтересовался Бэнни, лениво почёсывая щетину на подбородке.

– Да. Через дня три, может быть, четыре, обещали прибыть. Они выдвинулись прямиком к нам, оповестив с дозаправки Килиманджаро.

– То есть серьёзное судно, раз не через Примум идут?

– Как сказать… У них цель как можно скорее получить нашу продукцию… Видимо, не хотят терять время, раз топливные баки позволяют.

Бэнни отчётливо понял, что это тот самый шанс, который бывает один на тысячу. Сейчас или никогда. Голова заработала с пугающей ясностью: «Видимо, информатор у Уилла есть. Значит, всё правда и корабль прибудет к нам на днях. После долгого перелета все там будут уставшие. Значит, бдительность будет минимальной. Возможно, вообще задержатся у нас на какое-то время и оставят корабль без присмотра. Заходи, кто хочешь и бери, что хочешь. Это сильней, чем искушение! Стоит отдать должное Уиллу и извиниться перед ним. Значит, всё всерьёз и нужно обговаривать всё уже сегодня». Он поднял глаза к небу в поисках заходящего солнца и глубоко вздохнул. Решение принято. Бэнни задумчиво бросил взгляд на свои наручные часы, отливающие серебром, доставшиеся ему от аристократа, посещавшего их угодье лет пятнадцать тому назад. Прикинув, сколько у него уйдёт времени на то, чтобы переговорить с братом и добраться до «питейной», он быстрым шагом направился к своему дому.

В этот вечер народу у Джина Конда было хоть отбавляй. Слух о том, что прибудет большой транспортник, который не успел даже разгрузиться в крупном городе типа Примум, заинтересовал многих. Можно сказать, что событие такого масштаба – это как праздник для простых фермеров. С приличной долей вероятности прибудет много интересного груза на продажу из других частей света. Кто-то говорит, он направляется с Тертиуса и везёт новые медикаменты, кто-то говорит, что он с Квартуса и везёт новые материалы, а кто-то и вовсе относится ко всему скептически, и настаивает на том, что транспортник идёт пустой, под загрузку продукцией с фермы.

Компания Бэнни, которую на этот раз дополнили Шимон и Уилл, в полном составе сидела за своим столиком и потягивала брагу мистера Конда. Обсуждение захвата транспортника шло полным ходом:

– …Я категорически против, могут быть жертвы, – громким шепотом говорит Томас. – Извините, конечно, но бросить всё ради нового – это одно, а идти на убийства – это другое.

– Да никто не говорит об убийствах, – досадливо морщится Бэнни, – нам только нужно грамотно пробраться на капитанский мостик и увести корабль.

– Да, и если кого-то пришьём, чё с того? – хрипит и без того хриплый Уилл.

– Ну да, ну да, тебе-то, как никому, пофиг на все моральные принципы, – поддерживает Томаса Леон в адрес Уилла.

– Мне не пофиг, – возражает Уилл. – Но ради такого дела нужно идти на риски!

– Не понимаю, о чём это они? – Шимон поворачивается к Бэнни. – О каких ещё убийствах? Разве речь не шла о том, что берём транспортник, только если его покинет основной состав? У нас же есть альтернатива.

– Связь с придурками из ОАВ? – язвит Уилл.

– Во-первых, ОАБ, – поправляет его Шимон, – а во-вторых, чего это они придурки, если спасли брошенное поселение от неизбежной гибели?