Борис Юрьевич Борисовский
Дота иммортал

Пёс словно понимая, что разговор идёт о нём принял боевую стойку и заворчал.

– Не скажи. Как отвлекающий фактор он идеален. Да и нормальному мужику защита в виде крупной собаки навряд ли нужна. Мужик по своей природе должен сам защищать и обеспечивать. И если он в состоянии выполнять эти функции, то его без сомнения можно назвать мужиком. Вообще с тех пор как у меня в доме этот пёс я ни дня не просыпался без улыбки. Это как член семьи. И главное он тебе всегда рад. Я даже в командировках, посмотрев на его фото, на раз настроение себе поднимал.

– А где вы работаете дядь Петя?

Полюбопытствовал я.

Пёс по кличке Балу взвился на поводке, истеричным лаем провожая гордо идущего мимо турника рыжего кота. Всем своим видом и грозным лаем, пёс конкретно объяснял рыжему гордецу, что если бы не сдерживающий его фактор под названием поводок, то с рыжего пройдохи, мигом бы полетели клочки по закоулочкам. С трудом успокоив праведный гнев пса дядя Петя попрощался со мной сказав, что по выздоровлению покажет мне ещё пару хитростей для исполнения на турнике.

Действительно через недели две, он стал как прежде, заниматься на турнике и брусьях. Дядя Петя показал мне упражнение «лестница», которое выполняется по очереди с напарником, и я теперь частенько подгадывал время, чтобы вместе с ним позаниматься на спортплощадке.

В личной жизни у меня тоже было всё пучком. «Василисой Премудрой» из твитера оказалась та самая Наташа. Да именно та, из-за которой когда-то огрёб. И сейчас я спешил на встречу с ней. Вообще к одиннадцатому классу в моей жизни многое, что поменялось. После уроков я подрабатывал охранником в шоколаднице и мог, не клянча денег у матери сходить на свидание. Из жирного ботана я превратился в подтянутого спортивного парня. У меня появилась привычка, просыпаясь отжиматься. Я познакомился и стал встречаться с Наташей. Правда в первую встречу гопота с её двора решила напомнить мне, что делать этого не надо. Они честно подождали, пока я проводил девушку домой. И на выходе из подъезда я услышал ехидную фразу:

– Совсем фраер страх потерял, придётся напомнить.

Их было пятеро. Главного я вычислил сразу по поведению и манере говорить. Высокий хлыщ в кепке и с золотым зубом. Слова из его гундосящего рта стремились подавить волю и заставить бояться. Вообще – то говорил один он. Остальные, посматривая то на меня, то на него ждали команду.

– Тебя же уже учили, фраер, что девчонки с нашего двора не для тебя. Но, раз у тебя память короткая придется повторить урок.

Вот тут он ошибся. Тот урок я запомнил хорошо и работу над ошибками проводил каждый день. Мусорная урна, стоявшая возле подъезда, прилетела золотозубому в лицо, и заставила замолчать, а пинок в живот приподнял в воздух. Приземлился он не удачно. Лицом на ступеньки. Агрессивность у его друзей сразу же пропала. Подняв захлёбывающегося кровью предводителя и пообещав со мной поквитаться, они растворились в сумерках вечернего двора.

– Интересно, почему не напали всей толпой? Наверно потому, что так и не услышали команду. Всё-таки прав был «Последний Император».

Так я думал, идя домой.

В следующий раз они попытались достать меня через две недели. От биты летевшей мне в голову меня спасло провидение. Я проводил домой Наталью и сдал её с рук на руки деду. Её родители были геологами и по полгода и больше находились в разных экспедициях. Потом месяц, два дома и снова вперёд, на разведку ценных ископаемых, нашей необъятной родины и прилегающих к ней, бывших советских республик. На время командировок Наталью сдавали под присмотр старому, но ещё достаточно бодрому деду. Дед Семён был представителем поколения побившего немцев. Дома у него был армейский порядок и соответственно внучку он тоже держал в ежовых рукавицах. Время, когда она должна была прийти домой, ни менялось и не обсуждалось.

Проводив Наталью, домой я шёл по осеннему парку в приподнятом настроении. Под ногами шуршали опавшие листья. Под одиноким фонарём я нагнулся, чтобы поднять один из них, и бита, просвистевшая над головой, напомнила, что за меня есть, кому молиться. Четверо, двое с битами. У одного нож. Четвёртый тоже на вряд – ли с пустыми руками. Удар битой в затылок не выдержит ни одна голова. Тут одно из двух. Или Сёрёга сегодня за меня помолился, или моему ангелу не надоело со мной общаться. Но тут тоже Серёгина заслуга. Именно он научил меня не сложному стишку, который я теперь частенько повторял, выходя из дома. Звучал он так:

– Ангел мой, лети со мной, ты впереди я за тобой.

Пролетевшая в миллиметре от затылка бита, напугала меня, а страх заставил мой организм, выплеснуть адреналин в кровь. Мне повезло, что этот выброс не парализовал меня, а наоборот мобилизовал. Движения стали размеренными и точными. Типа метившего мне в голову и промахнувшегося, я отправил толчком в объятия его друга с ножом. Вторая бита, летевшая в бок, оказалась в моих руках, с помощью не сложного приёма, показанного во сне « Последним Императором». На самом деле все мои движения ускорились многократно. Я как в замедленной съёмке увидел в тусклом свете фонаря, двух барахтающихся в куче осенней листвы и третьего у которого отобрал биту. После приёма он ударился головой об фонарный столб и теперь медленно сползал на асфальт. А куда делся ещё один? Я повернулся на выстрел и бросил биту в целившегося в меня из дымящегося пистолета четвёртого.

***

В больнице я провалялся два месяца. Врачи вытащили из меня две мелкокалиберные пули. Одну из лопатки вторую из плеча. Пару раз приходил лейтенант милиции. Он пытался выяснить, кто на меня напал. Оба раза я ему сказал, что не знаю, и он отстал.

– Привет выздоравливающим.

– Привет, рад тебя видеть. –

Наташка моя. Она заходит каждый день. Мама тоже забегает, но ненадолго. Она познакомилась с Натальей и очень довольна, что у меня появилась девушка. Наталья рассказала мне, последствия той драки. Они достаточно плачевные. Причём не только для меня. Промахнувшийся, в меня битой тип, налетел на нож своего товарища и серьёзно поранился. А стрелявший крендель, по прозвищу Таран, мало того, что лишился половины зубов, так ещё поссорился с кукушкой, получив по башке брошенной мной битой. По разу зашли Серёга и дядя Петя. Серёга как всегда сказал, что помолится за меня и пожелал скорейшего выздоровления. А дядя Петя принёс апельсинов и газировки и сказал, что по выздоровлению серьёзно со мной поговорит. А за неделю до выписки случилась беда. Дед Натальи вышел во двор поиграть с мужиками в домино и уехал на скорой с сердечным приступом. Врачи так и не смогли его откачать. После похорон Наталья пришла ко мне и сказала, что уезжает с родителями в экспедицию. После смерти деда в Москве остаться не с кем, и родители решили забрать её с собой. Наталья училась на класс младше, и до окончания школы ей было ещё два года. Мы по переживали, поклялись друг другу переписываться, и встретится по окончанию ей школы. Так я остался один. Не совсем один. На выписку за мной пришла мать с Серёгой и его отцом. Оказывается за то время пока я лежал в больнице, они познакомились, подружились и решили пожениться. Так Серёга стал моим сводным братом. Пока я лежал в больнице, мать заходила в часовню помолиться о моём здоровье. Правда как это делать она не знала и спросила совета у Серёгиного отца. Так завязались их отношения. Серегин отец был довольно приличным мужчиной и я не разу не пожалел, что они с матерью поженились.

Примерно через месяц после выписки врачи разрешили мне заниматься спортом. Я вышел во двор и, сразу же направился к турнику. Дяди Пети там не было, и я позанимался один. После ранения я серьёзно ослаб и, чтобы набрать потерянное, стал заниматься по два раза в день. Параллельно нужно было готовиться к ег и свободного времени у меня почти, что не было. С Наташей я переписывался в соцсетях. Её родители в Киргизии искали, какой то минерал, а она пыталась учиться в местном горном колледже. С учётом того, что язык ей давался с трудом, ей наняли онлайн репетитора и, она продолжила учёбу по скайпу. Хотя в колледж всё равно ходила потому, что хотела выучить Киргизский язык. Дядя Петя появился в середине лета. Он вышел на спортплощадку раньше меня. Когда я подошёл и поздоровался, он первым делом поинтересовался моим здоровьем, а потом спросил, куда я собираюсь идти после школы? ЕГ я сдал средне и, что делать дальше особо не парился. Как сказал Колян промышлявший у пятёрочки:

– Не парься сын. Была бы шея, а хомут найдётся.

Я дал ему сотку за ценный совет и, пошёл на смену в «шоколадницу». Работа у меня там была не пыльная. После ранения охранником меня не взяли. Зато предложили работу администратора. Денег не очень, да и обязанностей тоже. Но с учётом, что особо тратится, было не на кого, мне хватало.

– Не знаю, наверное, в армию пойду. –

Сказал я, спрыгивая с брусьев.

– Вот это дело. –

От дяди Пети пахло дымом, и загар совершенно не здешний навевал на мысли о юге.

– А в какие войска думаешь?

– Пусть военкомат думает. Мне, по большому, нет разницы, где год маршировать.

– Хорошее у тебя мнение о нашей армии. А в спецназ хочешь?

– Какой спецназ? Кто меня туда возьмёт?

– А если всё – таки возьмут? Пойдешь?

– Пусть сначала возьмут, там посмотрим.

***

– Призывник Сычёв.

– Здесь.

– Надо отвечать – я.

– Призывник Сычёв.

– Я.

– Призывник Дронов.

– Я.

– Поступаете в распоряжение прапорщика. Военкомовский майор указал нам на сидящего, на скамейке военного. Тот встал и, мило улыбнувшись, махнул нам рукой, словно приглашая в новую жизнь.

– Давайте за мной.

Мы вышли из ворот сборного пункта и уселись в УАЗ «Патриот». Здоровенный прапорщик сел на место водителя, а мы покидали баулы в багажник и уселись на заднее сидение.

– Андрюха –

Протянул мне руку мой будущий сослуживец.

– Фёдор. –

Ответил я, пожимая твёрдую как камень ладонь.

– Ну, вот и познакомились, -

Сказал, трогая с места машину, прапорщик.

А я прапорщик Иванов, для вас просто – товарищ прапорщик.

– А куда мы едем товарищ прапорщик? –

Задал вопрос Андрюха.

– Военная тайна. -

Улыбнувшись, ответил тот.

– Вы покемарьте ребята, ехать не близко. Да и неизвестно, когда теперь выспитесь.

Уазик шёл в плотном потоке машин. Сами понимаете московские пробки, то едем, то стоим. Ни чего интересного за окном не было и, последовав совету прапорщика, я решил вздремнуть.

***

– Взвод подъём, выходи строиться.

Горный спецназ ВДВ это вам не год маршировать на плацу. С утра пять километров в горку по полной боевой и пять километров обратно. Потом завтрак и снова полная боевая экипировка. Прохождение полосы препятствий, штурм горки, рукопашный бой, сапёрное дело, вождение всех видов транспорта, транспортировка раненого, стрельбы. Всё это и многое другое в одном и том же костюме. Название у него – полная боевая экипировка. А это неизменный «калашников» Правда, не простой – войсковой, а в полном обвесе. Юэсби вход для подключения к экипировке последнего поколения «Сотник», с эргономическим прикладом, планкой «пикатини», на которую вешается любая оптика, пистолетная рукоятка, подобранная под руку бойца, прозрачный рожок для патронов, подствольный гранатомёт, изменённое цевьё с удобной ручкой, и ещё куча всяких прибамбасов, от глушителя до удобного ремня, не предусмотренного в заводском варианте изделия. И это только автомат. Плюс к нему полный боекомплект это четыреста пятьдесят патронов разного назначения, плюс гранаты к подствольнику. Парочка микродронов. Плюс горно – зимний сух паёк на три дня. Плюс спальник. Плюс …….. Короче перечислять можно долго. Все эти плюсы набегает килограмм пятьдесят. Это если на тебя не повесили ленту от АГС или не дали блин от миномёта. В начале осени, когда мы с Андреем заехали в этот учебный центр находящийся, где-то в горах Кавказа нас была рота. А это не много немало сто пятьдесят человек. К весне остался взвод из двадцати пяти самых стойких.

Однако сегодня изменения в распорядке дня были заметны с самого утра.

После команды, выходи строиться, мы не услышали привычной фразы,

– По полной боевой.

Двадцать пять человек в полосатых тельняшках бежали в горку и радовались жизни. Весеннее утро в горах наполнено жизнью. Мы легко бежали вслед за прапорщиком Ивановым, наслаждаясь отсутствием груза на плечах. Запах наступившей весны и разноголосый щебет пернатой живности добавлял живых красок этому великолепию Кавказской природы. Утреннее солнце окрасило верхушки гор, и воздух, жирный как сметана, наполнял наши лёгкие. За полгода в учебном центре это был первый раз, когда на плечи не давил рд, а шею не тёр автоматный ремень. Ноги несли тело так легко, как будто отключили половину гравитации.

– Как думаешь –

Спросил бегущий рядом Дрон,

– Чего прапор на этот раз выдумал? Ведь не может быть, чтобы просто по доброте душевной.

– Разговорчики –

Крикнул бегущий впереди прапорщик.

Дрон некоторое время бежал молча, а потом в полголоса выдал:

– Это жжжж, неспроста.

Я еле его расслышал. А бегущий на пять человек впереди прапорщик крикнул:

– Позывной Дрон, три наряда вне очереди.

– Принял. –

Желание болтать у Дрона сразу пропало, и мы продолжили пробежку в полной тишине.

***

– Позывной Сыч.

– Я

– Позывной Башкир

– Я

– Позывной Дрон

– Я

– Выйти из строя, поступаете в распоряжение товарища майора. С собой брать только личное оружие.

Дядя Петя в майорской форме махнул рукой приглашая следовать за ним. Мы сели в тонированный Ланд крузер, и автомобиль помчался по горной дороге. Не отрывая глаз от дороги, дядя Петя довёл до нас суть происходящего:

– Здравствуй Фёдор, и забудь, как меня зовут. Для всех мой позывной Гора. Ваши позывные я знаю и на этом ритуал знакомства закончен. Слушаем и запоминаем. Мы с вами выдвигаемся в район проведения спецоперации, Место, куда мы прибудем – труднодоступный горный район. Техника туда не проходит, а десантирование с вертушек не возможно, по причине плотного огня противника. Моё подразделение, вернее уже наше, выполняет задачу по ликвидации банд группы, контролирующей этот район. Местное население, в большинстве своём, относится к нам лояльно. Но помогать не сильно хотят. Их можно понять, мы повоюем и уйдём, а им там жить. Некоторые участники банды уроженцы этого района и поэтому знают местность с детства. Наши парни третий день с ними воюют. Уже есть трёхсотые. Двухсотых, слава Богу, пока нет, и надеюсь, не будет.

– А что авиация? Вертушки там или грачи? – Спросил Башкир.

– Зачёт. Только, похоже, в окрестных горах у них куча наблюдателей. Как только авиация приближается, они уходят под землю, и получается просто расход боеприпасов и авиатоплива. Чтобы помочь летунам выполнить задачу, что надо сделать? Сыч.

– Убрать наблюдателей.

– Зачёт. Этим мы с вами прямо сейчас и займёмся.-

Автомобиль остановился в горном урочище. У небольшого водопада. Место для пикника то, что надо. Хоть компанией. Хоть с девушкой, можно отдохнуть, надо запомнить и после службы приехать. Майор отогнал машину в заросли кустов.

– Покинуть транспорт и построиться. –

Скомандовал Гора. Он подошёл к багажному отделению автомобиля и открыл его.

– С экипировкой «Сотник» насколько я знаю, вы знакомы. Здесь ваши размеры. На бирках позывные. Форма одежды « Сотник». Время пошло.

Я схватил свой костюм и одел его, вот так просто взял и не заметил, как уже стою в экипировке. Время, проведённое нами в учебном лагере, не прошло даром. Без малого тысячу раз за время обучения нам пришлось одеть и снять этот элегантный костюм. За то теперь прапорщику Иванову было бы за нас не стыдно. Вот только майор дядя Петя, вернее Гора, сделал это быстрее и теперь, внимательно проверял застёжки экзоскилета, на каждом из нас.

– Ставлю боевую задачу: Обнаружить и по возможности захватить в плен вражеского наблюдателя. При оказании им сопротивления приказываю уничтожить. Наблюдателем может быть каждый встреченный нами человек любого возраста, пола, и социальной принадлежности. Сотовая связь в месте проведения операции глушится, поэтому, отличить наблюдателя от мирного можно будет по спутниковому телефону. Мой заместитель – позывной Утёс. – Валун, лежащий с краю дороги, зашевелился и превратился в экипированного воина.

– Слушай приказ: Я с Дроном прочёсываю правый хребет. Утёс с Башкиром правый. Сыч наблюдение за ущельем. К выполнению задачи приступить.

Со всё нарастающей скоростью мои товарищи устремились к своим вершинам и, немного помелькав между деревьями, исчезли из виду. Однако наблюдать их перемещение я мог на тактической карте, которая по запросу появлялась на мониторе шлема. Я, конечно, расстроился, что Гора выбрал не меня, а Дрона. Но, как известно приказы не обсуждаются, а выполняются. Поднявшись метров на триста вверх по левому склону, я устроился по удобнее и превратился в пень. Благо для такого превращения не обязательно изучать магию. Нажал нужную кнопку, и камуфляжная защитная система превратит тебя по твоему желанию хоть в пень хоть в камень. Главное не шевелиться. Но обучению этому искусству в учебном центре тоже отводилось большое количество часов. Точки на карте, отображающие передвижении бойцов удалились вперёд по хребту, и я остался один. Но ненадолго. Весеннее солнце приближалось к зениту и стало ощутимо жарко в полной экипировке. И это я ещё не двигаюсь. Представляю, каково мужикам бегать, хотя на бегу есть хоть какая то вентиляция. С каждой минутой припекало всё сильней, и я с вожделением смотрел на прохладный водопад, представляя как, скинув броню и форму, стою под его прохладными струями. Место, над которым я затаился, похоже, понравилось не только мне. Три стареньких джипа подъехали к самому водопаду и компания джигитов, расположилась у воды, чтобы пожарить шашлык. Пока разгорался костёр, они по быстрому искупались в холодной воде горной реки и, приняв горячительного, решили поупражняться в стрельбе. В каждой машине нашлось по автомату. И догадайтесь, что стало их мишенью. Ну да, трухлявый пень на склоне. Я, конечно, знал о надёжности брони и шлема, а так же не сомневался в эффективности камуфляжа. Но испытать это на себе, не принимая ни каких ответных мер. Тот ещё аттракцион. Первые несколько выстрелов не попали в цель.

– Сыч ответь Горе.

– На связи.

– Что за шум в твоём секторе?

– Местные развлекаются.

– Надеюсь не по тебе?

– Не надейтесь. Как раз по мне, только пока попасть не могут, далековато.

– Шутник. Твои действия? -

На карте появились приближающиеся точки.

– Остаюсь на месте. Оружие у них старое, да и стрелки, скажем, так себе. Заодно броню проверю.

– Картинку дать можешь? –

Бам. Прямое попадание в сферу. Бам. Ещё одно.

– Картинку дать не могу. Зато могу сказать, что с трёхсот метров броня держит попадание из калаша. Только в ушах звенит. Всё они заканчивают, похоже, патронов не густо.

Сначала один стрелок, к потом второй прекратив стрельбу, потянулись к костру. Остался один самый упрямый. Но и он, несколько раз выстелив, и не попав пошёл к джипу, и из него заглушая шум водопада, заиграла лезгинка.

– Концерт окончен, продолжаю наблюдение. –

Точки на карте замерли.

– Скоро авиация пойдёт, смотри внимательно. Как понял.

– Принято, продолжаю наблюдение.

Искупавшись, постреляв и немного потанцевав, местные расположились вокруг постеленной на камне скатерти. Порезали арбуз, достали зелень, помидоры, огурцы, перец, сыр и прочие вкусности. Стали выпивать. Самый молодой жарил шашлык. Но и его не обходила чарка. Дело было к обеду, и я бы тоже не отказался перекусить. Но служба. Тут ни чего не поделаешь.

Минут через десять из – за поворота ущелья появилась небольшая отара овец. Впереди гордо вышагивал крупный баран с закрученными огромными рогами. В задней части животного висел курдюк, такой величины, что казалось, будто его повесили туда специально, чтобы рога не перевесили и баран не уткнулся носом в землю. Чабан на ослике замыкал процессию. Подъехав к воде, он оставил скотину и подошел к жующим шашлык горцам. Ему тут же поднесли чарку и он, сказав тост, выпил и стал закусывать вместе с ними. Затем увидев, что напившееся стадо потянулось в обратный путь, попрощался и, усевшись на ослика, потрусил вдогонку.

– Внимание. –

Раздался голос Горы в наушниках.

Над входом в ущелье, куда втягивалось напившееся стадо, послышался гул моторов и четвёрка «крокодилов» едва не задевая выступы скал, прошла по ущелью. Я включил приближение на оптике «Сотника» и стал всматриваться в движения джигитов. Но кроме клоунских выстрелов из пальцев ни чего не увидел. Я перевёл взгляд на вход в ущелье и успел заметить, как сидящий на осле пастух прячет за пазуху что – то похожее на спутниковый телефон.

А вдруг ошибка, может я так хотел найти наблюдателя, что услужливое воображение решило мне подыграть. Пока пытался разобраться, что же всё – таки увидел, ожила рация:

– Сыч. Жду доклад. –

И я решился:

– Похоже на выходе из ущелья на осле наш клиент.

– Ты уверен?

– Не совсем. Но мне кажется лучше проверить.

– Принято. –

Рация отключилась, а я продолжил наблюдать за праздником живота в исполнении местных. Ещё около часа они продолжали пить и есть. Затем быстро собрали мусор в пакеты и так же быстро, попрыгав по машинам, уехали из ущелья. Какое то время ни чего не нарушало тишину. Только шум падающей воды и щебет пары весёлых птичек устроивших концерт неподалёку от меня в кроне большого чинара.

Стук в каску, как – будто постучали в дверь и, голос дяди Пети:

– Отомри. –

Заставил меня вздрогнуть. Как он подкрался? Причём уже без экипировки. В полевой офицерской форме с зелёными майорскими погонами, он сидел на камне сзади меня и улыбался. Я вскочил и, встав по стойке, смирно попытался доложить:

– Товарищ майор ……

– Вольно. Ты Фёдор молодец. Объявляю благодарность.

Я опять вытянулся, но он, не дав мне ни чего сказать продолжил.

– Пастуха вычислил, и своё местоположение не демаскировал. Ты мне скажи лучше как ты из-под пуль не убежал. Не каждый на такое способен.

– Так нам в учебке показывали, что броня « Сотника» со ста метров Калашниковым не пробивается. А я на триста отошёл.

– А если бы они полезли проверять, попали или нет, что бы тогда делать стал.

– Ну, так ведь не полезли.

– Отчаянный ты вояка Сыч. Снимай экипировку. Выдвигаться будем.

***

Мы с войной быстро подружились, в ней был смысл. Ощущение жизни. Это вам не жалкое прозябание в «шоколаднице». Где счастливые обладатели московских квартир, просаживают деньги, взятые за сдачу квартир с гостарбайтеров, понаехавших со всего бывшего Союза. При этом корча из себя дам и кавалеров благородных кровей. Быть москвичом вообще бонус. Оформляешь лицензию на любой вид деятельности. Затем даёшь объявление, о том, что требуются специалисты. И всё. Жизнь удалась! А если ещё кто – то из родственников покинув этот бренный мир, оставил в наследство жильё в пределах третьего кольца. «Джек пот»! Остаётся только собирать сливки и стараться не помереть, от какого-нибудь излишества. Другое дело война. Не служба при штабе, а реальные боевые действия. Она заставляет держать в тонусе всё. И тело и дух. Полгода и всё. Без адреналина становится скучно. Полгода я мотался вместе с майором по горячим точкам планеты. Кавказ, Приднестровье, Донбасс, Сирия, Карабах. А потом всё. Приказ о демобилизации. Ни каких предложений продолжить службу по контракту. Ничего.

Здравствуй Москва. Москва на карантине. Передвижение только по штрих коду. Попробовал связаться с Натальей. Но, она удалила из соцсетей все контакты. Рискуя нарваться на неприятности с полицией, дошёл до её дома, но там оказалось, что квартира продана и в ней проживают совершенно посторонние люди. На выходе из подъезда столкнулся с беззубым придурком. Он долго орал мне в след:

– Всем конец. Ни кто не спасётся. Ни один чемпион не сможет его одолеть.

Пару кварталов он бежал за мной, пока, наконец, не отстал, прицепившись, к другому одинокому прохожему. И так не сильно радужное настроение было под порчено встречей с этим осколком прошлого. Подходя к дому, я решил зайти в часовню. Там теперь служил Серёга. Он принял постриг и числился пономарём в нашем храме. Параллельно он служил в часовне и проводил не сложные требы для нуждающихся прихожан. Моя мать вышла замуж за его отца и оставила прежнюю работу. Теперь она занималась тем, что готовила еду для нуждающихся, которых кормили при храме. Она перебралась жить к Серёгиному отцу. А нашу квартиру сначала решили сдать. Но потом, увидев, как жильцы из братской Азии, убили квартиру соседей, отказались от этого. Теперь в ней жил Серёга. Когда я дембельнулся, он хотел съехать, но я отговорил его. И теперь мы с ним жили в моей старой квартире.

В первый день на гражданке я встал на учёт в военкомат. Купил в магазине бутылку Нарын Калы и закуску, в виде нарезки копчёной колбасы, и двух лимонов, предложил ему отметить мой дембель. Мы, усевшись на кухне, разлили по рюмкам коньяк, и весь вечер проговорили ни о чём.

Его интересовали мои дальнейшие планы, а я даже и не думал о них. Потому, что в условиях общего карантина найти работу было почти не реально. Кое, какие сбережения у меня всё – таки были и поэтому я сильно не парился. До осени протяну, а там или ишак сдохнет, или султан помрёт. Мы с Серёгой допили бутылку и, договорившись, что я сплю в своей комнате, а он в зале разошлись. Он пообещал помолиться, чтобы у меня в ближайшее время появилось, чем заняться

Я зашёл в часовню и встал у входа. Сначала хотел спросить у двух бабулек слушавших молитву, которую читал Сергей, в какую сторону правильно креститься, но вспомнив, что не крещённый, решил просто делать как они. Немного поглазев на висящие, на стенах образа я вышел. Ну не понимаю, для чего люди туда ходят. Я уж лучше на турник схожу.

Вот на спортплощадке всё понятно. На брусьях прокачиваются грудь и руки. На турнике широчайшие мышцы спины, опять же пресс и весь верх тела. И если регулярно занимаешься, то становишься сильным. А что прокачивается регулярными молитвами? Не понятно. Выйдя из часовни я направился в сторону спортплощадки.

– Разминаемся?

– Товарищ майор, как я рад вас видеть. Меня же тогда как взрывом накрыло, я очухался уже в госпитале.

– Ну, во первых. Здесь я дядя Петя. А во вторых как закончишь, зайди ко мне. Квартиру то помнишь?

– Конечно. –

Дядя Петя пошёл в сторону своего подъезда. Желание заниматься у меня пропало. А вот выпить с командиром по сто пятьдесят появилось. Я дошёл до алкомаркета, и, взяв понравившийся мне напиток, отправился в гости. У подъезда командира стояла машина с надписью « Санэпидемстанция», но тогда я не придал этому значения. А зря. Скучающий шофер кивнул мне как старому другу. Его глаза показались мне знакомыми. Вот только нижняя часть лица была закрыта медицинской маской. Я из вежливости кивнул в ответ. Так и не узнав, кто со мной поздоровался, поднялся в квартиру дяди Пети.

– А Фёдор, заходи. –

Дверь мне открыл улыбающийся майор. Не дядя Петя. А майор потому, что одет он был в тактическую экипировку «Сотник».

– Что встал, заходи. –

Сказал он, отходя в сторону и на моих глазах превращаясь в сотрудника санэпидстанции.

– Не смотри так. Это камуфляж. –

Сказал он, передёргивая затвор медицинского чемоданчика.

– Отомри.

Я стоял с бутылкой коньяка в руке и хлопал глазами.

– А внизу?

– За рулём Дрон, а в салоне, Башкир. Что не узнал? Давай время не тяни. Форма одежды, « Сотник». –

Он указал рукой, в сторону лежащего на полу снаряжения.

– Время пошло.

Мы ехали по пустой Москве. Я и так за год отсутствия от неё отвык, а сейчас ещё и смотрел на неё с другого ракурса. Не было злых потоков машин и вечно спешащих рек пешеходов. В закрытых кафе и пустых витринах магазинов, не наблюдалось ни какого движения. Пустующие скамейки в весенних парках тоже не прибавляли городу радости жизни. Редкие прохожие, обходили друг друга, боясь заразиться, завезённым из – за бугра вирусом. Повсюду стояли медицинские кордоны усиленные полицейскими. В редких прохожих тыкали, каким – то аппаратом, и, убедившись, что параметры совпадают с нужными, отпускали.

– Как же я рад вас всех видеть. -

Эмоции от встречи с боевыми друзьями переполняли меня.

– Взаимно. -

Ответил Башкир, а Дрон кивнул головой, не отвлекаясь от дороги.

– Я уже думал, что меня кинули. Но всё – таки капля сомнения была.

– Хватит болтать.

С пассажирского сидения повернулся к нам майор.

– Слушай обстановку. В связи с пандемией коронавируса, большая часть гастарбайтеров отправлена по домам. Остановлены все стройки. Закрыты все магазины кроме продовольственных. Клубы, рестораны, и прочие увеселительные заведения тоже закрыты. Разогнали большинство таксистов. Кто мог, уехал из города. Передвижение по городу без пропуска запрещено. Из-за границы приехало большинство реальных владельцев бизнеса, и сейчас они сидят по домам и дачам. Вместе с ними из-за границы приехал господин, которого ангажируют на работу в совет безопасности страны. Перед нами стоит задача: с помощью приданого нам сотрудника, определить степень его лояльности к нынешней власти. И насколько он, и его семья пропитаны тлетворным влиянием запада. Кстати познакомьтесь.

– Женя

Я сразу и не заметил. Из-за груды медицинского оборудования высунулась голова в белом колпаке. Из – под повязки на лице приятный женский голос:

– Вы мальчики, если можно, от стрельбы воздержитесь. Когда клиент испуган, с ним работать сложно.

Автомобиль, проехав несколько километров по мкаду, свернул на область и оказался у закрытого шлагбаума на въезде в элитный посёлок. Заспанный охранник, сделав соответствующее лицо, подошел к водительской двери.

– Санобработка. –

Когда Дрон говорит в такой противной тональности, честно говоря, я начинаю переживать за его собеседника. Но охранник не знал таких тонкостей и решил качнуть права. Маленький человек, большого роста, наделённый капелькой власти, обычно выглядит смешно, когда начинает ей пользоваться. Но он – то этого не видит. И от этого выглядит ещё смешнее.

– Я не получал ни каких указаний. –

На лоснящёмся лице, появилась самодовольная улыбка.

– Вы не понимаете уважаемый, Моссанэпедстанция. Санобработка. Если вы следите за новостями. В стране объявлена чрезвычайное положение. Немедленно свяжитесь с вашим начальством и доложите о нашем приезде.

– Это вы не понимаете.

Пузатый охранник, демонстративно сплюнул и продолжил.

– Начальство здесь я. И вы ни куда не проедете. Понапридумывают всякой херни, а нормальные люди, должны вашей химией дышать. Сказал, не пропущу. Что не понятно? –

Он пренебрежительно посмотрел на докторишек обмотанных марлей. И виляя толстым задом, пошёл в свою сторожку. Дрон уже взялся за ручку двери, чтобы выйти, однако голос командира остановил его.