Борис Юрьевич Борисовский
Диагноз – контузия

При отсутствии хаоса не из чего создавать порядок.

Разум указывает нам цель, а страсти уводят от неё.

Жан – Жак Руссо.

Повестку о мобилизации мне вручили прямо на рабочем месте. Я как раз спустился со стены, чтобы размять ноги, а тут здрасте, пожалуйста. Получи и распишись. Что я не задумываясь и, сделал. Честно говоря, я бы и в другой ситуации не стал отмазываться. Но как сказал один знакомый девяносто трёх летний старик: – Без повестки не пойду. – Так и я не шёл. Пока повестки не было. А тут куда деваться. Повестка в руках. Жена в слезах. Быстрые суматошные проводы. И оп – ля. Из промышленного альпиниста я превратился…. Превратился.…… Превратился…. В бравого воина морпеха, хотя на срочной службе был десантником. Через некоторое время переобученный, одетый и экипированный по всем современным стандартам, я уже находился в окопах на нашей стороне реки с гордым названием Днепр. Периодические попытки ВСУшников форсировать реку заканчивались однообразно. В их плав средства прилетала какая ни будь наша ракета, или снаряд или бомба ну или пулемётная или автоматная очередь и после того как круги расходились всё продолжалось в привычном неспешном ритме. Днепр всё так же невозмутимо нёс свои воды. Беспилотники с обеих сторон активно пытались обнаружить замаскированные позиции противника. А мы с оппонентами с того берега продолжали лупить друг друга из всех имеющихся в наличии стволов. За что они воюют, лично мне было не понятно. Ну, с нами – то всё ясно. Тут всё предельно просто. НАШИХ БЬЮТ. Слова прозвучали. Как песня в фильме про пиратов карибского моря. И уже не важно, что будет дальше. Потому что подавляющее большинство наших мужчин, не задумываясь, встанет и пойдёт бить ненаших. И многие уже здесь.

А им это зачем? Наверняка и у них есть какое – то веское оправдание или даже мотив. Но, не будем о грустном и непонятном. Потому, что вот прямо сейчас становится жарко. Разрывы рсзо противника накрыли наши окопы так плотно, что я решил на время укрыться в блиндаже неподалёку от моей позиции. Но немножко не успел. Меня капитально глушануло каким – то снарядом прилетевшим с того берега. Очнувшись на госпитальной койке с перемотанной бинтами грудью, тошнотой во рту и лёгким головокружением, я как в старом кино про войну попросил пить: – Пить. Сестричка – Пить. – Но к моей койке с алюминиевой солдатской кружкой в руках подошла вовсе, ни какая не сестричка, а здоровый, небритый седой мужик в не сильно свежем медицинском халате. Молча приподняв от подушки мою голову, отработанным движением быстро влил мне в горло воду. Затем так же молча, он вернул мою голову на место. Затем заботливо, но как – то автоматически поправил одеяло и исчез. Попытавшись осмотреться по сторонам, я снова потерял сознание от вдруг пронзившей голову резкой боли. Отвалявшись, положенное время в госпитале, я получил отпуск с чётким предписанием в медкарте о невозможности дальнейшего продолжения воинской службы.

Человеку, если он конечно – человек, важно не то когда он умрёт. А то, как он живет. В Жизни нет ни чего важнее самой Жизни. Жизни!!! Это я чётко понял в окопах. Не будет жизни – ни будет – ни – че – го. Ни любви, не войны, ни друзей, ни врагов. Ни – че – го! Абсолютно ни – че – го.

Короче говоря. Пришел я с войны домой. Пришёл по ранению с небольшой контузией. Ранение с контузией были в общем пустячными, но военкомовская комиссия по каким, то одним им ведомым соображениям забраковала меня от дальнейшего прохождения службы. Деньги, полученные за участие в боевых действиях, как – то быстро закончились и, я попытался влиться в гражданскую жизнь. Почему – то не очень получалось вливаться. Получалось, но неправильно, по мнению большинства мирных обывателей. Нет вливаться с друзьями много лет назад расположившимися в дворовой беседке – это получалось чётко. А вот реагировать на те проявления реальности, которыми была наполнена гражданская жизнь как – то не очень. Может быть, потому, что за короткое время, проведённое там, я стал другим?

Другой не значит, что он умнее или глупее. Не значит, что он сильнее или слабее. Просто другой и всё.

– Как? Как так смогли сложиться все пазлы? Как могло случиться, что сейчас по прошествии стольких событий, катаклизмов и всего прочего, что происходит на нашей планете жизнь в отдельно взятой стране так кардинально отличается от жизни всего остального мира. Почему этой отдельно взятой стране прилетает так много испытаний и перемен? Говорят, что Всевышний даёт испытания только тем, кого любит. Ну, что скептики съели? Бог по любому с нами!!!

И ещё один интересный вопрос давно беспокоит меня. Почему надо всегда сравнивать свои достижения в жизни с достижениями других людей? Ведь они другие. Другие! Значит и всё остальное в их жизни никоим образом не должно совпадать с твоим. Вон посмотри девочка, какая хорошая идёт. Смотри, она не плачет и не капризничает не то, что ты. Это в садике. Ты почему пишешь левой рукой? Смотри, все остальные пишут правой. Это в школе. Смотри сосед, на какой машине ездит, и жена его каждый год в новой шубе ходит. Это во взрослой жизни. По правде говоря, я бы наверняка не стал капризничать посреди улицы, если бы мне камень в сандаль не попал. И писал бы правой рукой, если бы не долбанул булыжником по пальцу правой во время игры во дворе. И ездил бы на машине не хуже соседской. И жене бы отстёгивал каждый год на новую шубу. Если бы ни ряд не зависящих от меня обстоятельств. Но, ни кого эти обстоятельства не волнуют. Все кругом, чётко знают, как должно быть. Только применить на практике все эти мудрые знания способен не каждый. Далеко не каждый. Я бы даже сказал единицы. В маршрутке, на которой я ехал домой с такими пессимистическими мыслями, было совсем мало пассажиров. Молодая женщина с ребёнком на руках устроилась прямо сзади водительского сидения газели. Ребёнок смотрел в окно и с непосредственным детским любопытством спрашивал у матери названия неизвестных ему вещей и предметов. И две бабульки сидящие прямо передо мной. Бабульки обсуждали насущный вопрос, какими продуктами и вещами затариваться в следующий кризис, если соль, сахар, гречка и туалетная бумага закуплены уже на несколько лет вперёд. Вопрос был очень важным, так как умудрённым жизненным опытом дамам было не к лицу оказаться простофилями в глазах более продвинутых подруг. А как тут вычислишь нужное, если всё самое необходимое уже есть и дефицита, каких бы то ни было жизненно важных товаров, не наблюдалось. Отвлёкшись от волнующих старушек проблем, я решил пересмотреть свои. Проблем у меня было не много. Всего одна. Так фигня. Но очень большая. Я снова был безработным. И тут бабулькины проблемы, на что потратить пенсию даже рядом не стояли. Пустой холодильник, плюс не оплаченные счета. Пенсионерки с их любимой – ненаглядной гречей грустно отдыхают. Маршрутная газель остановилась у светофора в ожидании разрешающего сигнала, и я за неимением других неотложных дел стал рассматривать сидящего за рулём встречного мерседеса мужчину. Примерно одних лет со мной молодой человек, одетый в лёгкий дорогой костюм о чём – то увлечённо беседовал с собеседником по смартфону последней модели. Временами он поглядывал на светофор и в его глазах, не было ни каких проблем. Ну, очень сильно захотелось почувствовать себя вот так же свободно. Чтобы все проблемы бытового и финансового плана отошли от меня навсегда. Чтобы не чувствовать беспокойство от неоплаченных счетов и не слушать примерно такие надоевшие до оскомины вопросы вечно недовольной супруги: – Как думаешь, что мы будем кушать через месяц если ты не найдёшь работу? – Последовал каверзный вопрос на засыпку. Вопрос конечно интересный. Я бы даже сказал очень интересный. Девяносто девять процентов, что доедим последний хрен без соли и на этом закончим. Хотя с другой стороны где – то в писании сказано, что птичка Божия не знает ни заботы, ни труда. Может и мне напрягаться не стоит? – Пойду, пройдусь. – Крикнул я, в квартиру закрывая за собой дверь. Бодрым шагом сбежал по лестнице с четвёртого этажа девяти этажки и, открыв подъездную дверь, ворвался, в пасмурное утро, две тысячи двадцать какого – то года. Чем конкретно буду заниматься в такой чудесный день, я не знал. Главное вырваться из дома от вечно недовольно ноющей супруги. Чтобы не находиться в атмосфере уныния. Ну, развалилась очередная контора, в которой я проработал некоторое время. И что? Мало что – ли их до этого разваливалось? Прорвёмся! Уныние смертный грех. Так что не будим унывать и грустить. Купив в ларьке газету, с объявлениями о приёме на работу, я ткнул наугад пальцем и, набрав номер, узнал адрес. Через некоторое время благополучно добрался туда на рейсовом автобусе. Немного подождав приёмной на уютном кожаном диване, я вошёл в кабинет с надписью « Начальник участка». Пройдя собеседование и получив отказ, я бодрым шагом вышел из кабинета и направился в сторону рынка. Там всегда можно узнать увсё ведающих продавцов или таксистов где и кому нужны рабочие руки. Могу, конечно, и поруководить, но такая халява в весёлые пост – перестроечные времена нонсенс. Такие вакансии обычно расходятся по блату среди своих. Таксо – мафия в нашем городе как наверняка и во всех остальных не менялась годами. В основном пожилые мужчины всех национальностей бывшего Советского Союза. – Куда едем дорогой? Меня схватил за руку здоровенный белобрысый бугай. А ведь я ещё не успел дойти до кучки стоящих у своих машин и обсуждающих что – то глобальное знакомых извозчиков. Не дав раскрыть мне рта, бугай запихал моё тело на задний ряд стоящего у тротуара майбаха. Прыгнув на водительское сидение, он с ускорением рванул с места. – Вы, наверное, ошиблись? – Придя в себя я попытался понять что происходит. – Мне ни куда ехать не нужно. Я к ребятам таксистам поздороваться шёл. Остановите машину. – Пётр.

Протянутая с переднего сидения огромная ладонь требовала ответных движений. – Тоже Пётр. Я пожал похожую по твёрдости на кирпич руку. – Тёзка значит? Ну, будем знакомы. – Сказал водительмайбаха. – Если не секрет. Ты чего тёзка, среди бела дня по улице болтаешься? Ни куда не спешишь, и ни куда ехать не хочешь? Миллионер или просто пофигист. Мужчины дееспособного возраста в это время или вкалывают или воюют, или барыши считают. А ты весь такой красивый с таксистами поздороваться вышел. Тебе, что заняться нечем? – Нечем – Так, не буду расспрашивать про все нюансы, а просто предложу тебе стабильную и высокооплачиваемую работу. – Стабильную и высокооплачиваюмую? Просто? – Ну да. Ведь всё гениальное просто. – А делать, что надо? И сколько за это будут платить? – Делать нужно будет то, что я скажу. А платить. Сколько ты хочешь, чтобы тебе платили? Что происходит? Одно из двух. Или я ещё сплю или вчера вечером в беседке с мужиками выпил что – то токсичное и как следствие тоже сплю, и весь этот разговор мне снится. Классический способ щипания себя за ляжку ни чего не поменял. Как – то подозрительно и не понятно. Просто так поймали. В машину запихали. Работу предложили. Это жжжж не с проста. Дерево само жужжать не может. А зачем тебе жужжать, если ты не пчела?..... Ну и всё в таком же духе. – Давай так. – Я всё – таки хотел разобраться в происходящем. – Что нужно будет делать? И почему именно я. – Делать нужно будет все, что скажу я. Каждая дополнительная работа будет оплачиваться по прейскуранту. А почему ты? Ну, ни хочешь – как хочешь. Машина вдруг резко подъехала к тротуару и остановилась у поребрика. – Привет таксистам. – Водитель Пётр нажал, какую – то кнопку на панели и дверь лимузина бесшумно открылась. Бабка семенившая по тротуару с сумкой тележкой чуть не уткнулась в неё и, перекрестившись, посеменила дальше. Наверняка, в банк за пенсией. Жалко, что в банке меня не ждет, ни кто. Я закрыл дверь и спросил: – В какой сфере предстоит работать? – Во всех. – Сказал водитель Пётр. – Поехали? Я кивнул головой. Затем подписал на всех листах протянутый Петром контракт, и чтобы дальше не загоняться стал рассматривать салон лимузина. Водила, как будто поняв, что мне нужно побыть одному поднял шторку, отделяющую пассажирский отсек, и я остался вкожана – мониторном раю один. Что – позвольте спросить происходит? Ответ на это вопрос пришёл сразу. Машина неожиданно снова остановилась, зеркальная перегородка опустилась, и дверь автомобиля открылась. На колени мне упала пачка пятитысячных купюр. Я взял её в руки и вопросительно посмотрел на работодателя. – Аванс. Садись за руль. Маршрут на навигаторе.– Рыже оранжевый кожаный салон после пластика старенькой калины не сильно меня впечатлил. Хотя комфорт конечно же на высоте. Больше было не понятно как пользоваться шайбой переключения скоростей. Аллилуйя! Вчера в беседке Толян объяснял, как ездить на коробке автомате. Объяснял долго и дотошливо. Как будто не о чем больше говорить было. Чего – то там про газ и тормоз. Пробуем. Ура! Поехали!!! Маршрут на экране монитора указывал на центр города и, придерживаясь, его я аккуратно влился в попутный поток машин. Езда на майбахе скажу Вам как эксперт, существенно отличается от езды на Калине. Не подумайте ни чего плохого. Я патриот до мозга костей и кончика ногтей. Но только истина дороже. То же самое передвижение из точки а, в точку б. Только на деле, настроение от поездки, меняется не в худшую, а в лучшую сторону. Ну, во первых: – Не надо прислушиваться к состоянию автомобиля и гадать, что сломается в этот раз. Шумка хорошая по любому не услышишь. Далее: Такое ощущение, что Гаишники тебя просто не видят. И наконец, то, что ты едешь на мерседесе, щекочет тщеславие и немного, приподнимает от земли. Плюс пол ляма в кармане. Да я крут!!!

– Здесь останови. – Вернул меня с небес на землю, голос Петра. Он сказал эту фразу, не переставая отдавать какие – то распоряжения по телефону невидимому оппоненту. Окончив телефонный разговор, Пётр снова обратился ко мне: – Завтра в девять заедешь за мной сюда.– Сказал он. – Документы на машину лежат в бардачке. Там же деньги на непредвиденные расходы. Если что – то изменится, я позвоню. Да и прикупи костюм по приличней. – Закончив инструктаж, он резво выскочил из автомобиля и, скрылся за стеклянными дверями какого – то офиса с названием, написанным иностранными буквами.

Пруха. А как ещё назвать то, что происходит со мной? Под жопой модная тачка. Костюм – мокрый шёлк, от какого – то там кутюрье. В кармане солидный пресс денег. День еще только начался, а я уже в такой горе. Интересно, за какие такие заслуги небеса решили обратить на меня свой благосклонный взор? И если мне это не снится, то надо побыстрей и с пользой применить полученные бонусы пока не пошла обратная волна. Я припарковался на том же месте, откуда началось неожиданное знакомство с загадочным водителем майбаха. То, что он не водитель подсказывали некоторые моменты. Только мне почему – то было удобнее его так называть. Открыв бардачок и посмотрев документы на сказочное авто я почти не удивился увидев в графе собственник свою фамилию и инициалы. Правда, что – то щёлкнуло в голове, когда на кредитной карточке платинового цвета увидел прилепленную скотчем бумажку с пин кодом. Любопытство проводило меня к ближайшему банкомату. И тут меня ждал нокаут. Карточка с открытым неограниченным кредитом была бессрочна. И открыта, на кого бы вы думали? Вот! Вот! И я охренел!!!

Конечно, можно было припарковать автомобиль, где ни – будь на платной стоянке. И завтра по подробнее прояснив у водителя Петра, во что я встрял, сделать определённые выводы. Только думаю, если бы я это сделал – то был бы не я. Настоящий я просто решил не спеша проехаться по району. Просто дать неспешный кружок что – бы обдумать то, что стоило обдумать и поразмыслить о том, о чём стоило бы поразмыслить. Но мысли в голове стали путаться и переплетаться. Под мягкое ворчание породистого движка я не заметно для себя задремал в удобном кресле премиального автомобиля. Хлопнувшая дверь заднего сидения выдернула меня из сладких объятий морфея. Посмотрев в зеркало заднего вида, я с удивлением увидел сидящую на заднем сидении девушку. Красивую девушку. Я бы даже сказал очень красивую девушку.

–Умоляю! Помогите! Прошу Вас! За мной гонятся и хотят убить. Честно говоря, спросонья не сразу понял, что от меня хотят и, где я вообще нахожусь. Но увидев в боковое зеркало бегущих к машине трёх бородатых южан зловещего вида, не задумываясь, дал по газам. Честно говоря, я до этой минуты не вдумывался, сколько лошадей прячется под капотом майбаха. Только с того момента как спросонья надавил на педаль газа до момента пока проснулся окончательно, меня не переставая безжалостно вдавливала в сидение сила нескольких сотен лошадей. Как на такой скорости и при таком плотном потоке машин умудрился, ни во что не врезаться, наверняка знает мой Ангел хранитель. Я точно не знаю. Когда бегущие в мою сторону южане остались в нескольких кварталах сзади я припарковал автомобиль и решил выяснить у нежданной пассажирки: – Чё стало? – В переводе на гражданский язык это должно было звучать так: – Мадам! Не будите ли вы, так любезны, объяснить мне ваше неожиданное вторжение в моё личное пространство? Девушка достала из сумочки зеркальце. Поправила причёску. Затем убрала девайс обратно в сумочку и жалобно – томным голосом сказала: – Ах! Если бы ни вы я не знаю, что бы со мной было. У меня уже пропали две подруги. Говорят, что их продали в сексуальное рабство. – Куда? Куда? В моей голове. В голове человека большую часть своей жизни проработавшего на стройке, это словосочетание не укладывалось. Как быпопроще объяснить? Мои коллеги и знакомые для того чтобы решить свои интимно – физиологические потребности не пользовались услугами сутенёров. Для подавляющего большинства хватало для этого жён. Если у кого – то был переизбыток сил после десятичасового рабочего дня. Ну, или у жены «болела голова», то такой соискатель просто брал пузырь «Белой». И желающие скрасить его одиночество дамы появлялись сами собой. И словосочетание « сексуальное рабство», в стране с количественным недостатком качественных мужчин, могло только рассмешить. Но повернувшись к девушке, я по достоинству оценил её прелести. Длинные ноги, высокая грудь, осиная талия, плюс к этому копна рыжих волос обрамляющих красивое лицо. Подумал, что возможно она и не врёт. Возможно, на пузырь такую рыбку не поймать. Хотя тоже зависит от настроения сторон. Ну не врёт и не врёт. Для чего мне этот «подарок» в такой прекрасный день? Я отвернулся от незнакомки, и взгляд сразу упёрся в знакомую кнопку на торпеде автомобиля. Точно, именно на неё нажал водитель Пётр, когда я засомневался в выборе. Девушка с удивлением посмотрела на бесшумно открывшуюся дверь. – Я думала, вы мне поможете. – А я и так помог. До свидания. – Помогите мне. Я заплачу. – Дверь закрой. Заплачет она. – Думал я отъезжая от места, где высадил незваную пассажирку. – Или заплатит. Надо было уточнить. А так. Да пусть плачет, сколько хочет. Я – то тут при чём. Что – то до тех пор, пока у меня не было красивой тачки, модного костюма и денег в кармане, девушки модельной внешности, не очень стремились поплакать у меня на плече. Напугала. Заплачет она. Да хоть обрыдайся. Или всё таки заплатит? Так думал я проезжая мимо офиса, у которого высадил водителя Петра. Я и не заметил как, удирая от преследователей незнакомки, снова оказался в этом районе. Зато совершенно чётко разглядел как из стеклянных дверей конторы двое мужчин в масках и одинаковых костюмах вывели моего благодетеля и запихали в машину, припаркованную прямо пере – до мной. Разглядев в лобовое стекло, мои выпученные глаза, Пётр глазами и гримасами показал мне, чтобы я забыл о его существовании. Категорически! Именно так выглядела вся его мимика. Переспросить не получалось ни как. И я, проводив глазами, отъехавший автомобиль спецслужб решил свалить подальше от этого неприятного места. Девушка сидела на остановке автобуса и даже не подняла глаз когда моё авто проехало мимо неё. – Не моё дело. Проговорил про себя я. Моё дело сейчас принести жене денег и попытаться всё – таки найти работу. По всем приметам завтрашний звонок новоявленному работодателю откладывался на неопределённое время. Не буду описывать округлившиеся глаза моих корешей когда, припарковав зачётную тачку у своей старенькой калины я, небрежно кинув приветствие рукой, вошёл в подъезд. Кто бы сомневался. Дома, как всегда в таких случаях бывает, меня ждала записка от благоверной. Ни чего оригинального или хотя бы претендующего на оригинальность. Всё как у всех: – Уехала к маме. Не хочу жить с неудачником. Таким был смысл приклеенной скотчем к зеркалу записки висящей на зеркале в прихожей. Вот умеют же женщины поднять самооценку. – Да за такие вещи….. В «сандунах». Тазиками били. Короче дома мне делать было не чего. Выйдя из подъезда, я не стал подходить к свистящим и махающими руками из беседки товарищам. В таких случаях рекомендуется побыть одному. А в идеале – нажраться. Во время этого магического процесса создаётся иллюзия под названием – всё в порядке. Жаль, что это всего лишь иллюзия и по прошествии действия алкоголя проблемы наваливаются в ещё большем объёме. Но именно там, в волшебном запое, есть шанс отвлечься и хоть немного отдохнуть от утомивших своим устойчивым постоянством вопросов. Самые важные, из которых звучат так:

– Чё стало? И. Чё делать?

Первый вопрос обычно риторический и не несёт практической нагрузки, а вот тот, кто сумел ответить на второй вопрос теперь ездит на премиальных тачках и не парится из – за не оплаченных счетов и пустого холодильника. Интересно. Только ответа на оба вопроса, у меня как не было, так и нет. А вот то, о чём я так давно мечтал, стало появляться. Почувствовав на себе, чей то взгляд, я увидел тоскливо смотрящего в мою сторону паренька из окна встречной маршрутки, стоящей на остановке, на противоположной стороне дороги.

– Ладно, в текущем моменте у меня всё замечательно. – Подумал я и надавил на газ. Девушка, сидящая на остановке увидев мою машину, встала с лавочки и стала голосовать. Делала она это так как делают это девушки с пониженной социальной ответственностью. Всем своим видом она показывала, что если я откликнусь на её просьбу остановиться, то в любых других вопросах консенсус будет, достигнут без всяких сомнений. А что? Если супруга решила что, какое – то время поживёт у мамы, то и у меня могут быть свои маленькие капризы. Сейчас заеду за бухлом и закусью, потом поставлю автомобиль у офиса и с чистой совестью пропью аванс. Половину. Половину оставил дома. Вдруг всё – таки жена одумается и вернётся. Я открыл переднюю, дверь автомобиля и жестом пригласил девушку. – Садись. Тебя как зовут? – Спросил я, не спеша отъезжая от тротуарного поребрика – Ирэн. – Ирка значит? – Ирка. – Ты это Ирка. Тут такое дело. Короче. От меня ушла жена. И я решил забухать. Поддержишь? – Возможно, девушку, которая не такая и ждёт трамвая, моё предложение и возмутило – бы. Только Ирка сразу же обрадовано закивала головой и выразила полную поддержку моим планам. – Конечно, поддержу. Тем более что домой мне идти боязно. Вдруг там эти. А тебя, кстати, как зовут? – Пётр. – Пётр? Это же переводится как камень или скала. Сильное имя. А ты тоже сильный? – Сильный.

Еще, какой сильный. Перепить меня, мало кто может. Но Ирка смогла. По прошествии некоторого времени мы с ней оказались в компании моих дворовых собутыльников. Как развивались события до этого момента, моё сознание до сих пор не может вспомнить. А вот, что случилось на следующее утро и до того момента как решил это всё предать огласке помню чётко.

– Пётр Степанович. Пётр Степанович. Меня разбудил назойливый стук в окошко автомобиля. Каждый из ударов по стеклу громким болезненным эхом отзывался, в моей голове вызывая боль и тошноту во всём организме. С трудом повернув затёкшую шею в сторону раздражителя, я увидел сквозь запотевшее стекло автомобиля какую – то незнакомую и довольно противную рожу. Костюмчик на роже был дорогой с правильно подобранным галстуком только от этого моё общее поганое состояние и его противность ни на грамм не улучшились. До того момента как я открыл глаза было немного получше. Я решил ещё немного продлить это состояние и, выдохнув, опустил веки. Настойчивый стук в стекло заставил меня снова открыть глаза. – Чё надо? – – Пётр Степанович. Старт через два часа. – Какой на хрен старт? Я открыл стекло автомобиля. Модного типа, пытавшегося мне рассказать про какой – то непонятный старт просто отбросило от машины мощной волной перегара. Я вылез из машины, и чуть не упал, когда мой вестибулярный аппарат отказался работать. Просто напрочь. Голова – ноги. Меня мотало, тошнило и швыряло из стороны в сторону. Рука, протянувшая мне, открытую бутылку жигулёвского пива, была послана Всевышним. А несколько жадных глотков привели в более – менее адекватное состояние вестибулярный аппарат и развеяли жёсткий алкогольный туман в моей черепной коробке. Не полностью. Но всё – таки. Состояние моего организма стало по лучше. Оглядевшись по сторонам, я попытался идентифицировать себя в пространстве и времени. Со временем, всё было более – менее понятно. Тем более что вылезая из авто я мельком кинул взгляд на монитор. Девять тридцать. Наверняка утро. А вот место где я находился, неприятно удивило меня. Опять эта странная контора с вывеской на иноземном языке. Акседтумороу. Мои скромные познания в английском языке, перевели это, как вперёд, в завтрашний день. И вот в эту самую контору, что – то бормоча, стал затаскивать моё тело разбудивший меня тип. – Пожалуйста, пройдёмте со мной Пётр Степанович. Осторожно! Осторожно ступенька. Не в силах сопротивляться его упорной настойчивости я зашёл в открытую стеклянную дверь офиса. Оставшись без поддержки противного типа, я сделал несколько шагов, по направлению к уютному кожаному дивану, стоящему напротив стойки регистрации в простонародье называемому рецепшин. Рухнув на диван я снова попытался сфокусироваться. – Здравствуйте. Меня зовут Ирина. Шеф скоро присоединиться. Кофе? Минералку? Или что по крепче? Девушка за стойкой администратора произнесла эти слова и стала беспардонно пялиться на меня ожидая ответа. Опять Ирина. Во вселенной, что не осталось больше женских имён? Жена Ирина. В машину ко мне вчера тоже прыгнула Ирина. За стойкой снова Ирина. – Пиво, пожалуйста. Попросил я, чувствуя как головная боль, вновь пробивается сквозь облегчение, подаренное утренней бутылочкой целебного напитка? – Скажите Ира, я что – алкаш? Ирина кивнула головой и, цокая по кафельному полу каблуками, вынесла мне на подносе фужер минеральной воды и лежащую на блюдечке с золотой каёмочкой круглую белую таблетку. – Это, что? Пиво? – Шеф велел не давать вам ни чего крепче аспирина до его особого распоряжения. – Понятно. Аспирин так аспирин. А шеф у нас кто? – Послушно проглотив предложенную пилюлю, спросил я. – А шеф у нас я. Сказал вчерашний водитель Пётр, входя в стеклянные двери конторы. В след за ним в эти же двери вошла вчерашняя Ирина и, чмокнув меня в щёку, подошла к зеркалу, висевшему рядом с диваном. Там она поправила и так идеальную причёску и, подойдя к своей тёзке за стойкой, облобызалась с ней. Затем эти две крали стали чирикать, что – то о своём девичьем. Водитель Пётр уселся рядом со мной на диван и, заказав кофе, появившемуся из неоткуда лакею в галстуке повернулся лицом ко мне. – Ну, ты как готов? Готов ли я? Скорее всего – да. Вот только бы ещё понять к чему? Хотя какая разница. Жена ушла. Работы нет. Вернее есть, но что делать, всё равно не понятно. Делать – то что надо? – Готов. Уверенно сказал я и запил минералкой таблетку аспирина. – Начинайте девочки. – Ваш кофе. Снова появившийся из неоткуда противный лакей принёс на подносе маленькую чашечку с дымящимся напитком. – Благодарю, на сегодня вы свободны. Сказал водитель Пётр и тоже выпил таблетку. Когда в помещении не осталось ни кого, кроме нас с Петром и двух Ирин он сделал глоток и миниатюрной чашки и сказал. – Давай.

Возможно одна из Ирин что – то нажала, или слово давай сработало как пароль. Только вдруг на все окна и двери с тихим шорохом опустились сплошные железные жалюзи, выкрашенные как в больнице в идеально белы цвет. Тишина помещения стала наполняться чуть слышными звуками. Эти звуки, не были похожи ни на какую из ранее слышанных мной мелодий. Они и не были мелодией в привычном нами понимании. Какие – то не понятные щелчки, скрипы, стуки и звоны. И как будто звон маленьких, средних и больших колокольчиков. Звучащий в разных тональностях и с разными промежутками во времени этот звон, перемешанный с щелчками, скрипами и стуками, сначала казался хаотичным. Но по мере продолжения трека и постепенного увеличения громкости в этом хаосе, стала прослеживаться какая, то гармония. Звуки не создавали дискомфорт, а наоборот наполнили мой организм какими – то победоносно торжественно – мистическими вибрациями. Похмелье – в простонародье – бодун быстро и полностью покинуло мой организм. Голова стала ясной и прозрачно чистой. Возможно, это было действие аспирина. Но не факт. Всё тело наполнилось огромной внутренней энергией. Энергией идущей отовсюду и концентрирующейся в низу живота, а от туда разливающейся по всему телу. В какой – то момент энергии снаружи и та восторженная энергия, которой наполнился мой организм, без каких либо побочных ощущений стали одним целым. Стены, жалюзи, стойка администратора с двумя Иринами, диван с водителем Петром и мной – исчезли, и открылась вся Беспредельность Вселенной. Я не существовал. Я стал частью этой Беспредельности. Я ЕСМЬ! Свет. Тьма. Добро. Зло. Мужчина. Женщина. Земля. Небо. Огонь. Вода. Мягкое. Твёрдое. Тяжёлое. Лёгкое. Острое. Тупое.

Удар по голове чем – то тупым и твёрдым привёл меня в чувство. Я обнаружил себя лежащим на полу рядом с диваном в позе зародыша.Похоже что тупым и твёрдым предметом оказался просто пол. Одежды на мне не было то – есть совсем. В таком же виде были и все остальные. Те, кто находился в одном помещении со мной, были совершенно голыми. Только, по-видимому, ни кого кроме меня это совершенно ни кого не смущало. Девушки за стойкой администратора продолжали начатый ещё до старта разговор. Они не переставали мило щебетать, иногда добавляя в свой щебет не громкий лёгкий смех. Водитель Пётр не спеша натягивал на себя что – то кожаное похожее на штаны. Жестом он показал, где мне взять гардероб, а сам, молча, продолжил облачаться в какую – то кожаную куртку с множеством завязок и ремней. Одев предложенную мне одежду сделанную, так же как и у него из хорошо обработанной кожи я посмотрел на девушек. Они, не переставая беседовать о своем, о женском, стали тоже, не спеша одеваться. А у меня скопилось столько вопросов, которые я считал просто необходимым для себя прояснить, прежде чем окончательно подпишусь на неизвестную и непонятную пока для меня работу. – Я всё – таки хотел уточнить. Не глядя на меня, водитель Пётр достал смартфон и сказал: – Привет Алиса. – Привет. От старых штиблет. Ответил аппарат. – Объясни, пожалуйста, Петру, чем занимается наше общество. По возможности как можно, более развёрнуто. Он сунул мне в руку телефон и бутылку минералки, а сам пошёл к девушкам за стойкой и принял живое участие в их разговоре. Временами он бросал на меня внимательные взгляды. Но мне было не до него. То, что выдала мне виртуальная ассистентка, вызвало желание порвать контракт и быстренько свалить от сюда куда угодно. В идеале в мою любимую беседку во дворе или на крайняк в гараж. Залезть под калину, открутить какую ни будь железку, и забыть о существовании и водителя Петра и множества Ирин. И вообще проснуться, и вынырнуть, наконец, из этого пугающего своей непонятностью сна.