Энид Блайтон
Тайна старой крепости

ОБЫСК

Скоро по дороге, ведущей из Боркена, потянулась длинная вереница разноцветных повозок. Девочки ехали в фургончике Педро, который, сидя на козлах, важно погонял запряженную в него собственную маленькую пегую лошадку. Джек путешествовал в вагончике матери Педро, весело глазевшей по сторонам из своего окошка. Она обожала всякого рода мистификации и каждый раз при взгляде на Густавчика не могла удержаться от довольного смеха.

Филипп правил повозкой, на которой были установлены клетки с медведями, а Тони, весело насвистывая, – жилым вагончиком Фанка. Дрессировщику было уже значительно лучше. С тех пор, как за медведей взялся этот новенький чудо – мальчик, беспокойство покинуло его. Кроме того, он испытывал чувство благодарности к Тони, который не отходил от него все эти дни ни на шаг. Вообще циркачи были очень отзывчивыми людьми и никогда не оставляли своих товарищей в беде. Это было, пожалуй, самым лучшим качеством, присущим этим славным людям.

Повозки, переваливаясь, тащились по дороге. Возницы старались не слишком растрясти зверей. Шимпанзе с любопытством пялились из окна и безостановочно трепались между собой.

Через минуту в переднем окошке показалась голова Дины.

– А куда мы, собственно, направляемся, Педро?

Мальчик пожал плечами.

– Понятия не имею. Первым делом нам нужно убраться подальше от Боркена, поскольку там в самом скором времени наверняка начнутся беспорядки. Кроме того, на главных дорогах скоро шагу нельзя будет ступить от военных. Поэтому нам нужно поскорее свернуть на какую-нибудь спокойную проселочную дорогу.

Дина повернулась к Люси. Местная одежда была ей очень к лицу. Переодевшись, она превратилась в типичную девочку из Таури-Гессии.

– Скоро свернем на проселочную дорогу, – сказала она. – Как бы побыстрее отправить весточку маме и Биллу? Они, наверное, места себе не находят от беспокойства за нас.

– Они, конечно, поставили на уши всю полицию, – ответила Люси. – Но те будут искать нас в Англии, а не здесь. Хорошо хоть, мы больше не взаперти. В этой башне была такая скука. Кроме этих непонятных дурацких карт, которые нам дала госпожа Татиоза, делать было абсолютно нечего.

Около часа дня караван остановился на отдых. Повозки съехали на обочину. Из них высыпали циркачи и, усевшись на траве, принялись за обед. Несмотря на то, что был еще только апрель, солнце светило очень жарко, по-летнему. Повсюду, куда ни кинь взгляд, ярко пестрели бесчисленные цветы.

Филиппова мышка тоже вылезла на свет Божий. Она уже привыкла обедать вместе с ним, хотя по-прежнему пугалась малейшего шума и показывалась наружу только, если вокруг было все спокойно. Она доверчиво уселась у Филиппа на ладони и, время от времени поглядывая на него своими маленькими черными глазками, принялась похрустывать свежим орехом.

– Что бы мы без тебя делали, Сонечка, когда нас замуровали в этой гнусной башне? – тихо сказал Филипп. – Мы играли с тобой, веселились, наблюдая за твоими комичными прыжками. А потом, когда пришел Джек, именно ты выскользнула из – под двери и подсказала ему, где нас держат.

В обязанности Филиппа входило также и кормление медведей. Фанк, лежавший неподалеку в своем вагончике, спокойно задремывал под их довольное мирное ворчание. После обеда, когда караван снова тронулся в путь, медведи, последовав примеру хозяина, тоже решили соснуть. На ближайшем перекрестке повозки должны были съехать с главной дороги на проселочную. Но прежде чем они добрались до него, произошло неприятное событие.

Караван стремительно обогнали три больших военных автомашины и затормозили у него в голове. На дорогу выпрыгнуло несколько солдат и офицер.

– Стой! – крикнул офицер первому возчику, и караван остановился. Циркачи перепугались. Что случилось? Почему их остановили? Они не совершили ничего противозаконного. С озабоченными лицами они выбрались из повозок и, взволнованно переговариваясь, рассыпались вдоль каравана маленькими группками.

Джек засунул голову в вагончик.

– Ма, началось! В цирке будет обыск. Займи чем-нибудь Густавчика и болтай с ним, как со своей внучкой. А ты, Густавчик, не забудь, что ты девочка! И ни слова, когда солдаты залезут в фургон. Делай вид, будто ты страшно застенчивый, в смысле – застенчивая.

Педро тоже сразу же верно оценил ситуацию.

– Вылезайте из вагончика и смешайтесь с толпой, – крикнул он девочкам. – Не отходите от Тони и Бинго. Я буду с вами обниматься, чтобы все думали, будто вы мои сестры или подружки.

Филипп спокойно оставался на своем месте. Рядом с медведями ему было не о чем беспокоиться. Солдаты, естественно взбаламутят зверей, а он их снова утихомирит. И каждому станет ясно, что он профессиональный дрессировщик.

Офицер разыскал босса.

– Нам приказано обыскать ваши повозки, – сказал он после краткого обмена приветствиями. – Вас подозревают в укрывательстве некоего беглеца. Рекомендую выдать его добровольно. Если мы его у вас обнаружим, вас ждут серьезные неприятности.

Босс, как обычно восседавший в своем кресле, удивленно поднял на него глаза.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказал он, пожимая плечами. – Ищите. Я не возражаю.

Он думал, что солдаты ищут какого-нибудь дезертира. Откуда ему было знать, что они разыскивают мальчика? И уж, конечно, он и понятия не имел, что этот мальчик – принц Алоизий.

Офицер отдал приказ. Солдаты выстроились вдоль повозок, следя за тем, чтобы никто не спрятался в кустах. После этого они приступили к тщательному обыску каждой повозки. Они открывали ящики и коробки, поднимали крышки, ощупывали артистические туалеты и заглядывали в каждый угол.

Скоро они добрались до повозок с медведями. Офицер бросил пронзительный взгляд на Филиппа, спокойно сидевшего на козлах, и что – то сказал солдатам. Конечно, прежде всего, они искали принца. Но им было сказано, чтобы они попутно обращали внимание еще и на трех других малолетних беглецов. Если бы вдруг они оказались в цирке, где – то неподалеку следовало бы искать и принца.

Громкие голоса незнакомых людей взбудоражили медведей. Они раздраженно зарычали и принялись яростно кидаться на прутья клетки. Тони подошел к солдатам и сказал:

– Будьте осторожны! Не подходите к зверям слишком близко. Они опасны. Только вчера мы хлебнули с ними горя. Они вырвались из клетки. Видите вон там место, которое пришлось срочно чинить. Этому мальчику, помощнику дрессировщика, с большим трудом удалось водворить их на место.

Филипп, правда, не понимал, о чем говорил Тони, но, естественно, догадывался. Чтобы не пришлось отвечать на вопросы, он юркнул в клетку, всем своим видом показывая окружающим, что он с трудом успокаивает разбушевавшихся животных. Солдаты наблюдали с почтительного расстояния, как они ластятся к мальчику. Удовлетворенный офицер двинулся дальше. Он убедился, что мальчик, очевидно, в самом деле помощник дрессировщика, как ему и было сказано.

Филипп снова забрался на козлы. Тони с ухмылкой подмигнул ему.

– Хорошо! Оставайся там, наверху.

Солдаты медленно подошли к следующей повозке, возле которой толпилась группа циркачей. Среди них находились и Дина с Люси. Обняв их за плечи, Педро вместе с остальными наблюдал за шимпанзе, которых, пользуясь остановкой, мадам Фифи вывела на прогулку.

Офицер, не обращая никакого внимания на девочек, подозрительно уставился на Педро. Может быть, это один из разыскиваемых мальчишек? Он кивком подозвал его к себе. Не отпуская от себя девочек, Педро с улыбкой подошел к нему.

Офицер спросил о чем – то его по-гессиански. Тот спокойно ответил и кивнул в сторону вагончика Ма. Он объяснил офицеру, что путешествует вместе со своей матерью и маленькой родственницей, Марией.

– А кто эти девочки? – спросил офицер.

– Они приехали вместе с парнем, ухаживающим за медведями. Ребята родом из Квасселонии и почти не говорят по-гессиански, правда, немного понимают по-французски.

Услышав слово «Квасселония», Дина сразу поняла, о чем Педро говорил офицеру. Вслед за этим она выдала целый поток совершенно непонятных слов. Свою речь она сопроводила экспансивной жестикуляцией и самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна. Люси тоже улыбалась и время от времени утвердительно кивала головой.

– Ладно, ладно, – сказал офицер. – Я не понял ни единого слова. Что она сказала?

Педро с готовностью объяснил, что Дина восхищена его выправкой и находит, что гессианские офицеры гораздо привлекательнее квасселонских. Офицер польщено улыбнулся. Он вежливо отдал честь и двинулся дальше. Эти девочки определенно не англичанки. Интересно, где находится эта Квасселония? Ему никогда не приходилось слышать о такой стране. Откуда только не берутся эти бродяги – циркачи!

Теперь подошла очередь повозки Ма. На ее козлах с Кики на плече восседал сонный Джек.

– Кики, ни слова! – увидев приближающихся солдат, – сказал он. – Никто не должен знать, что ты говоришь по-английски. Вот всякие шумы и звуки можешь выдавать, сколько твоей душе угодно.

Кики отлично понял все, что сказал Джек. Он вздыбил свой хохолок и громко откашлялся. На него с удивлением уставились солдаты.

– Пауке, – сказал Джек и пригладил Кики перья. – Пауке, арка пауке. – В переводе с гессианского это означало «умный попугай». Джек много раз слышал эти слова из уст восхищенной публики во время триумфальных выступлений Кики.

Кики оглушительно икнул. Солдаты хихикнули. Он угостил их кудахтаньем курицы – несушки. Они заржали. Кики разошелся вовсю. Он был счастлив представившейся возможности в очередной раз продемонстрировать свои таланты. Наклонив голову, он исподлобья бросил на солдат плутоватый взгляд и, включив максимальную громкость, изобразил вой пикирующего самолета. Солдаты перепугались и подались назад. На это Кики расхохотался так заразительно, что солдат охватила форменная истерика: визжа и плача, они дохохотались до того, что едва держались на ногах от изнеможения.

Развлечение было прервано резким голосом офицера:

– Не тратьте времени на этого мальчишку. Ясно же, что он из цирка и выступает с дрессированным попугаем. Обыщите повозку!

Джек уже довольно знал по-гессиански, чтобы разобрать, что сказал офицер. Он понял, что его, Филиппа, да и девочек ни в чем не подозревают. Стало быть, остался один Густавчик. Хватит ли у него выдержки и благоразумия, чтобы правдоподобно сыграть свою роль?

Два солдата поднялись в вагончик.

– Кто это? – спросил один, указывая на сидящего возле Ма Густавчика. – Как ее звать?

МАГАЗИН НА КОЛЕСАХ

Густавчик робко взглянул на солдат и, словно смертельно испугавшись их, спрятал лицо в юбках Ма.

– Ну, ну! – Ма успокаивающе погладила его по голове. – Они тебя не съедят, Мария. Давай, сядь как следует и отвечай на вопросы этих господ. – Потом повернулась к солдатам: – Вы уж ее, господа, извините. Она ужасно конфузится перед чужими. Давай, детка, покажи – ка господам свою работу.

Не поднимая головы, Густавчик протянул солдатам рукоделие. Джек, через окошко наблюдавший за спектаклем, был просто поражен, с каким искусством он разыгрывал роль робкой девочки. Умница Ма, сообразила дать ему свое рукоделие! Джек видел, что она каждый вечер что – то вышивает.

Ма продолжала болтать, не переставая.

– Мария – моя любимая внучка. Такая хорошенькая и такая воспитанная. Ну, скажи же что-нибудь, Мария! Поздоровайся с господами!

– Не могу, – прошелестел Густавчик и снова спрятал голову в юбках у Ма.

– Не мучайте малышку, – сказа один из солдат. – У меня дома точно такая же скромница. И, по-моему, так пусть лучше девчонка будет скромной, чем чересчур нахальной. Какие у нее чудесные волосы! Сударыня, вы можете гордиться такой внучкой.

– А как она шьет! – Ма погладила Густавчика по волосам. – Ну же, Мария, не прячь от господ свою милую мордочку.

– Нам пора, – сказал солдат. – Вот возьмите, купите малышке что-нибудь вкусненькое. – Он бросил Ма монету, которую та ловко поймала и тотчас спрятала в карман.

Джек с облегчением вздохнул, увидев, что солдаты уходят. Он сунул голову в вагончик.

– Густавчик, ты был великолепен! Ты прирожденный артист! Так сыграть робкую затюканную девочку может только гениальный актер.

Густавчик со смехом поднял голову. Его глаза искрились.

– Ма подсказала мне, что нужно делать. Не показывать лица и прятать голову у нее под фартуком.

– Потрясающе! – Джек восхищенно улыбнулся Ма. – В самом деле, Густавчик, тебя было невозможно узнать. Никогда не думал, что у тебя такие актерские способности.

– Я с удовольствием участвовал в разных спектаклях. Правда, не в женских ролях. В этой роли я чувствую себя как – то глупо. Но идея была отличная. Ну что теперь – все позади?

– Думаю, да. – Джек посмотрел, что делают солдаты. – Они возвращаются к машинам. Садятся. Первая машина отъезжает. Остальные тоже. Фу! Я прямо вспотел от страха, когда они появились здесь.

Как только военные машины умчались, Филипп соскочил с козел и, сияя от радости, бросился к друзьям. Все столпились возле вагончика Ма, и Джек подробно изложил подробности великолепного выступления Густавчика.

Густавчик прямо – таки светился от гордости. Он наслаждался всеобщим восхищением. В конце концов, его не так уж часто хвалили. Однако взглянув в зеркало, висящее в покоях Ма, и узрев нем свое отражение, он снова помрачнел.

– Не нравится мне эта физиономия! – воскликнул он, с ненавистью глядя на девчонку с бантиками в волосах. – Верните мне мою одежду.

– Нет, нет, рано, – торопливо сказал Джек. – Тебя могут узнать. Придется тебе побыть девочкой до тех пор, пока мы не доставим тебя в безопасное место. Побудь еще немножко на сцене, Густавчик. У тебя это фантастически получается.

Караван снова пришел в движение. Возбуждение, только что владевшее всеми, быстро улеглось, и циркачи постепенно погрузились в молчание. Они устали от свалившихся на них переживаний. Предыдущей ночью никто не выспался. Около шести сделали привал, немного поели и снова тронулись в путь.

Они оказались в пустынной местности. Дорога была плохой, и караван продвигался вперед очень медленно. Но это никого не заботило. Циркачи никогда никуда не спешили. Единственным исключением из этого правила было время перед самым началом представления: вот тогда все носились, как сумасшедшие, сталкиваясь друг с другом и сметая все на своем пути.

Когда стемнело, они остановились на ночлег в тихой долине. Все спали долго и крепко, вознаграждая себя за невзгоды предыдущей ночи. На следующее утро путешествие было продолжено. Караван медленно пылил по проселочной дороге, и никто толком не знал, куда они направляются. Вдруг босс заметил, что они едут не по той дороге. Пришлось поворачивать и ехать обратно. Вблизи дороги им за все время не встретилось ни единой жилой постройки. Да и сами люди встречались нечасто.

– Когда наконец будет какая-нибудь лавка? – недовольно бурчала Ма. – Мне срочно нужно купить кучу всего. Придется сказать боссу, чтобы правил к какой-нибудь деревне, где есть лавка.

Но это были одни разговоры. Ма побаивалась босса. Она не отваживалась сказать ему о своих нуждах и только продолжала ворчать себе под нос. Когда наконец они окажутся в обитаемой местности? Ей нужно купить нитки. Ей нужны заколки. Ей необходимо купить фруктовых консервов.

Наконец Педро стало невмоготу слушать ее причитания.

– Ничего, Ма, может вскорости нам встретится автолавка, – сказал он ободряюще.

– А что это такое? – поинтересовался Джек.

– Ну, это автомобиль, развозящий всевозможные товары по отдаленным деревням. Не думаю, что мы ее здесь встретим, но надо же как – то поднять Ма настроение.

В этот вечер босс очень рано дал сигнал к остановке на ночлег. И все были ему за это очень признательны. Вскоре возле повозок задымили маленькие костерки, и во все стороны потянулся вкусный, возбуждающий аппетит запах горячей пищи.

Смеркалось. Вдруг на вершине холма, у подножия которого расположился на ночлег цирк, показался маленький грузовичок. Первой его заметила мадам Фифи и тут же всполошила всех.

– Ма, тебе повезло, – крикнул Педро. – Автолавка едет.

Грузовичок направлялся прямо к ним. Впереди сидели двое мужчин, одетых в национальную одежду, один – маленький и тщедушный, другой – рослый и мускулистый.

– Ступай – ка лучше в вагончик, Гус, – сказал Джек, когда грузовичок подрулил поближе. – Черт его знает. Вдруг это засланные шпики.

– О Господи! – сокрушенно воскликнула Люси. – Неужели снова будут обыскивать все повозки.

Грузовичок остановился. Маленький человечек выпрыгнул наружу и тут же откинул боковой борт на землю, соорудив из него что – то вроде прилавка. Внутри машины находились полки, на которых помещались банки с мясными консервами, сардинами, молоко и фрукты, на других – шерстяная пряжа, нитки, кружева и дешевые ткани, английские булавки, заколки, расчески и сладости. Словом, это была настоящая маленькая лавка, в которой можно было приобрести все, что душе угодно.

– Ма, у них есть все, – крикнул Педро матери. – Тебе купить чего-нибудь?

– Погоди, я иду сама. – Ма обожала делать покупки и не хотела лишать себя этого удовольствия. – Густавчик, оставайся в вагончике.

– Может, и мы чего-нибудь купим? – обратилась Дина к Джеку. – У тебя ведь есть гессианские деньги. Мне срочно нужно купить мыло и еще разные мелочи. Эти мужички не похожи на шпионов.

– Да, наверное, ты права, – согласился Джек. – Машина, вроде, настоящая. Пойдем взглянем, что у них там есть. Но Густавчику придется остаться взаперти.

И Густавчик остался в вагончике, кипя от негодования. Автолавку тотчас со всех сторон обступили циркачи. Продажей товаров занимался маленький человечек, а верзила возился внутри, снимая товары с полок и упаковывая их по просьбе покупателей. За все время он не произнес ни слова. Зато малыш трепался безостановочно. Он шутил с женщинами, не забывая рассказывать истории, подхваченные им по дороге.

– А какие у вас новости? – спросил он Ма и Люсию, завертывая им заколки и гребешки. – Вы ведь едете из Боркена, правда? Что говорят там о судьбе короля? По-прежнему ни слуху ни духу?

Ма рассказала ему о ночном переполохе, о том, как вдруг зазвонили все колокола в округе. Ее рассказ дополнила Люсия.

– А куда подевался принц Алоизий? – вопрошала она. – Говорят, его послали на учебу в Англию. Если король умер, ему придется вернуться.

– Нас сегодня обыскивали солдаты, – рассказывала мадам Фифи. – Интересно, что они надеялись у нас найти? Уж не короля ли?

Все вокруг засмеялись. Торговля шла вперемешку с разговорами. Торговцы шуровали вовсю. Наконец и ребятам удалось пробиться к прилавку. Кики, как обычно восседал на плече у Джека.

– Доброе утро, добрый вечер, спокойной ночи! – крикнул он продавцу. Тот расхохотался. Верзила за его спиной вдруг резко обернулся и впился глазами в Кики. Джеку стало не по себе. Что это он на него так уставился? Он попытался рассмотреть его лицо, но было уже слишком темно, и Джеку пришлось отказаться от попыток разглядеть незнакомца.

Люси показала пальцем на стеклянную банку.

– Дайте мне, пожалуйста, вот этих конфет, – сказала она.

Рослый торговец повернулся к ним спиной, но Джек ясно увидел, как он напрягся, прислушиваясь. Он машинально снял с полки банку и снова замер, стараясь не проронить ни слова.

– А еще нам нужно купить для Кики ананасовых консервов, – беззаботно добавила Люси.

Верзила резко обернулся. Джек торопливо оттолкнул Люси подальше от прилавка, в темноту. Этот тип наверняка шпион. Он попытался еще раз рассмотреть его лицо, но не сумел различить ничего, кроме черных курчавых волос и маленьких черных усиков. Он торопливо собрал остальных и спешно отвел их подальше от грузовичка.

– Что случилось, Джек? – удивленно спросила Люси.

Джек поделился с ребятами своими подозрениями и тем поселил в них ужасное беспокойство. Они бегом вернулись к вагончику Ма. Слава Богу, Густавчик на месте!

– А куда он, собственно, может деться? – рассмеялся слегка запыхавшийся Джек. – Густавчик, доставай свое рукоделие. В автолавке мы заметили очень подозрительного типа. Он прямо глаз не сводил с Люси и Кики, когда услышал, что они говорят по-английски.

– Будем надеяться, что они скоро отвалят отсюда, – сказал Филипп. – Пойду – ка я послежу за ними. Как только они уедут, я вам свистну.

Но торговцы вовсе не собирались никуда уезжать. Когда покупатели разошлись, они заперли лавку, развели костер и стали готовить себе ужин.

– Они будут здесь ночевать, – доложил Филипп. – Очень подозрительно. Кроме того, маленький человечек прямо – таки замучил мадам Фифи вопросами о Кики. Он интересовался, работает ли в цирке мальчик, которому он принадлежит, да где стоит его вагончик…

– Дьявол! – выругался Джек. – Что будем делать? Убегать – бессмысленно. Да и куда? Придется ждать, положившись на удачу. Педро, Филипп и я уляжемся, как обычно, под фургоном. Гус останется с Ма. В конце концов, гоняются все в первую очередь за ним. Мы не такие важные персоны, хотя граф Паритолен, конечно, предполагает, что Гус находится где – то недалеко от нас. Найдут нас, где – то недалеко от нас. Найдут нас, где – то поблизости отыщется и он.

Дина и Люси полезли в вагончик. Гус остался с Ма. Мальчики завернулись в одеяла и улеглись под вагончиком девочек. Педро быстро заснул. Джеку и Филиппу не спалось, они лежали рядом и тихо переговаривались.

Вдруг Джек схватил Филиппа за руку и судорожно сжал ее.

– Какой – то шорох, – шепнул он ему в ухо. – Кто – то бродит вокруг вагончика.

Он неслышно выпрямился и вытащил фонарь. В самом деле, по земле ползком передвигалась какая – то темная тень. Джек резко зажег фонарь.

Луч света ударил прямо в изумленное лицо. В двух шагах от них на коленях сидел человек. Тот самый верзила из автолавки. Джек сразу же узнал его черные волосы и маленькие усики.

– Что вам здесь надо? – крикнул он. – Почему вы тут ползаете в темноте? Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я весь лагерь поставлю на ноги.