Айя Сафина
Нина. Книга 3. Среди монстров
Эрик сжал челюсть и затаил дыхание. Всем своим видом он демонстрировал, как борется с острым желанием, пытаясь не поддаться на провокации.
Нина растянулась в удовлетворенной улыбке победителя.
– Ну, вот видишь? Оказывается, обмануть нас – не так легко, как ты думал, – довольно произнесла Нина.
Эрик сделал усилие над собой и продолжил свой обман, прося прощения у Нины в мыслях за поступок, что собирался совершить, чем только еще больше раззадорил эту тварь внутри нее.
Эрик резко притянул Нину к себе и жадно поцеловал. Язык Нины охотно ответил вторженцу, и она обвила шею Эрика руками. Поцелуй был долгим ненасытным и даже хищным, руки Эрика скользили по юному телу, дотрагиваясь до тех мест, от которых Нина стонала.
Эрик резко развернул Нину спиной к себе и жестко нагнул через стол. Его руки сжали ее ягодицы, спрятанные за тонкими кружевами, и он плотно прижался к ним. Нина издала очередной томный стон, ощутив, как набухли его брюки. Монстры ликовали от победы над самообладанием Эрика, который норовит не просто заняться с ней сексом, а по-настоящему надругаться, как над проплаченной потаскухой. Такое жесткое обладание, наверняка, сыграет монстрам лишь на руку в ее дальнейшем «воспитании».
И вдруг Эрик быстрым движением открыл ящик стола и вынул оттуда заготовленный шприц. Нина не успела сообразить, как уже стояла лицом к лицу с ухмыляющимся Эриком, схватившим ее за шею, в его мощных руках она казалась шеей хрустального лебедя. Нина широко распахнула глаза в замешательстве, осознав, что Эрик вогнал иглу точно ей в плечо и держал большой палец на поршне.
– Трудно обмануть, говоришь? Вот тебе правда: видишь эту дрянь?
Эрик указал взглядом на шприц.
– Я вколю его и прощай на долгие сутки. А потом когда его действие закончится, я вколю еще одну дозу, а потом еще, и еще. Я буду колоть его до тех пор, пока Нина не наберется сил от кровопотери и не выздоровеет настолько, что будет способна запихнуть вас обратно, и поверь мне, я ей с радостью помогу!
Нина тяжело дышала, ее ноздри яростно раздувались, точно у быка, ее глаза сверкали молниями, она готова была разорвать Эрика в клочья.
– Ее придется будить, чтобы кормить! – гневно прошипела Нина, сжимая руку Эрика у самой шеи.
– Я буду пихать в нее пищу через зонд!
– И ты готов подвергнуть ее таким мучениям? – взревела Нина.
– Даже не сомневайся!
Нина продолжала злостно сопеть, но всем своим видом демонстрировала проигрыш наперед.
– А теперь, – продолжал Эрик, – раз уж ты не пытаешься испепелить меня взглядом, я подразумеваю, что Нина все еще где-то внутри и вполне цела. Более того, она не позволяет вам меня убить. А потому дальше я продолжу говорить только с ней. Хотите – слушайте, хотите – нет. Но как только начнете меня перебивать, я отправлю вас всех в долгий сон!
Эрик слегка ослабил хватку, но продолжал держать Нину за шею.
– Нина! Я не сожалею о том, что убил этих подонков сегодня ночью. Мне наплевать, что я лишил их жен и детей любимых мужей и отцов! Они все заслужили своей участи, потому что прекрасно понимали, каковы ставки в этой игре. А ставки испокон веков одинаковы, черт возьми! Хочешь получить кусок – дерись из последних сил, кусай и рви врагов на части ради себя, ради своей свободы, ради своих жен и детей! И именно я и моя жизнь, наполненная любимыми людьми, заставили меня совершить то, что я должен был! Я сделал это не ради того, чтобы убить кого-либо! Я сделал это, ради того, чтобы сохранить жизнь себе и моим родным и близким! Нина! Услышь меня! Да, ты навела на Пастаргаев! Но ты приняла решение, не кому умереть, а кому жить! Это большая разница! Точно также ты когда-то ты решила спасти Марка и Абеля. Ты решила сохранить жизнь мне, потому что веришь, что я этого достоин больше, чем Пастаргаи! Потому что видишь во мне избранного! Потому что веришь, что я спасу тебя, и я обещаю, Нина! Я клянусь собственной жизнью, которая стоит не только сегодняшних шестидесяти трех душ, а тысячи и тысячи душ, что мне пришлось загубить за четыре десятка лет! Я клянусь, что спасу тебя! Я клянусь, что буду защищать тебя! Вот – сколько ты стоишь, Нина!
Монстры не перебили ни разу, и с каждым словом, с каждым ударением и настойчивым возгласом глаза Нины наполнялись слезами, пока, наконец, они не заструились обильными ручьями по раскрасневшимся от легкого удушья щекам.
Эрик говорил с таким напором, словно сам пытался поверить в собственные слова, и это ему удалось. Почему-то пытаясь убедить Нину поверить в ложь, она вдруг перестала быть ложью, и он сам поверил в то, что его слова и впрямь имеют смысл. Сильное желание вытащить Нину из неизведанных глубин, заставило его пересмотреть собственные убеждения и страхи, которые еще десять минут назад заставляли его чувствовать себя ничтожным дерьмом.
– Эрик? – прошептала Нина.
Она открыла глаза, точно пробудилась от долгого сна.
– Что ты делаешь? – вяло спросила она.
Эрик почувствовал, как Нину охватывает слабость.
– Я так устала, – прошептала она и стала заваливаться.
Эрик легко подхватил ее на руки, прижав ее голову к своему крепкому плечу.
– Пойдем спать, Нина. Завтра станет лучше, – приговаривал он любимое обещание
Эрик понес Нину обратно в спальню, дав себе клятву, утром первым делом сжечь эти непрожитые жизни Пастаргаев, как они сожжены в реальности.
***
Температура в доме едва ли выше, чем на улице. В этом заброшенном фермерском доме не было ни одного целого окна, и это посреди зимы! Неужели Арн не мог выбрать укромное место потеплее? Почему эти северяне, вообще, так любят холод? У них что, кожа тюленья?
Карим завернулся уже в две куртки, а зуб на зуб все равно не попадал. За прошедшие две недели они забили досками двенадцать окон и огромных дыр в стенах, просто из нечего делать. Но два дня назад ударили морозы, и оказалось, что их бесполезное занятие принесло пользу. Хотя этот большой двухэтажный дом с полувековой историей проще было сжечь и возвести на его месте новый. За две недели бы впятером управились. Но это были лишь пустые фантазии Карима. На деле же он продолжал вымещать злобу на скрипучих полах, гудящих от ветра трубах и рассыпающихся от влаги и старости стенах.
Карима бесило все. Ноющая боль в плече пульсировала каждый день новым ритмом, видимо, нервные окончания реагировали на перепады температуры и давления. Ампулы с обезболивающим давно закончились, да и таблетки уже были на исходе, и Карим с ужасом представлял, какие боли его ждут, когда закончится кетанол. Потому что в этой дыре они не могли позволить себе вылазки к ближайшим магазинам, дабы избежать всяких рисков быть обнаруженными. Это захолустье стало последним островком надежды на спасение. Потому питаться им приходилось лишь здешними запасами воды и чипсами с хлебом. После двух недель такой изнуряющей диеты, Карим готов был убить ради чашки горячего чая.
Уже две недели они торчали в этом богом забытом месте посреди бескрайних фермерских полей в ветхой двухэтажной рухляди, которая еще застала вторую мировую войну! И почему ее не сожгли тогда? Хотя даже это не спасло бы. Арн всегда тяготел к затхлым древним зловонным местам, словно был вампиром, боящимся солнца. Он бы нашел дом аналогичный этому или какую-нибудь пещеру. Эти Северяне в буквальном смысле отморозки.
Их осталось всего пять. Двое сподручных ребят Карима и Арн с Руни – все, кто уцелел в Нордберге той ночью. Их застали врасплох, даже караул не успел пискнуть – их убрали так незаметно и так быстро, словно Эрик наблюдал за ними несколько дней, изучая позиции бойцов. Руни утверждает, что это невозможно, так как на подъезде к комплексу они чуть ли не каждый метр дороги оснастили камерами слежения, ни один разведчик бы не прошел мимо них незамеченными. Что бы он там ни говорил, а целому отряду головорезов Эрика хватило тех десяти минут, чтобы незаметно снять караульных. А чертовы операторы за компьютерами слишком расслабились от хорошей жизни, потому что пропустили на мониторах целый конвой из десяти джипов.
Суматоха началась только в тот момент, когда уже нижние два этажа были зачищены вражескими бойцами. Взрыв гранаты замаскировать невозможно, а потому именно этот звук забил тревогу вместо уже мертвых на тот момент караульных.
Арн сказал, что как только они поняли, что бой им не выиграть, он схватил Руни с ноутбуком и винчестерами, и в сопровождении Акрома и Малика успел покинуть место бойни незамеченным, оставив людей подыхать под градом пуль. Что ж не утонул вместе с кораблем, чванливый хвастун? Ты же такой большой и грозный! Что вдруг испугался выйти на поле битвы?
Теперь эти двое – Арн и Руни – дни напролет сидели в своей комнатушке наверху и думали, как оправдаться перед боссом за столь оглушительный провал! Карим рад бы подливать им масла в огонь все это время, что они торчат в этом ледяном древнем царстве, да вот ноющее плечо не позволяло думать ни о чем, кроме себя. Еще одно эгоистичное чмо в их рядах!
Карим допил остатки пива и смял банку в руках, испытав секундное удовлетворение от хруста алюминия. Вот бы так же сжать глотку долбанного Дэсмонда! Карим силой отшвырнул банку о стену, будто надеялся, что она расшибет себе мозги и изойдется кровью и кишками на полу. Его раздражение достигало все большего градуса от бесконечной боли, бесконечного холода и бесконечного ожидания.
Босс не выходил на связь уже две недели. Он, разумеется, знает об их крахе, но почему-то до сих пор не дал о себе знать. Хоть бы позвонил и сказал, что убьет их всех медленной смертью, и то легче бы стало. Хотя бы стало известно, чего ждать. Но ни звонков, ни посыльных, ни вестей. Он словно испугался, что Эрик каким-то волшебным образом найдет и его, а потому запрятался поглубже в нору. Но Карим был уверен, что босса запугать не так то просто, а может, даже невозможно. А потому его молчание казалось странным, и Карим нутром чуял, что этот хладнокровный ублюдок готовит нечто оригинальное.
Да еще этот Арн. Из него ни слова не вытащить с тех пор, как они явились сюда. Хотя оно и понятно. Он только что спустил в унитаз кучу денег, наркотиков и людей. Какое растратничество! Карим определенно будет присутствовать на казни Арна, и даже снимет весь процесс на видео, чтобы с наслаждением возвращаться в этот момент в будущем.
Холод окончательно замучил, Карим резко встал со стула и зашагал кругами по комнате, которая раньше служила гостиной, а теперь кладбищем старых матрасов и осколков от бутылок. Онемевшие ноги благодарили хозяина за разминку, иначе бы совсем превратились в подобие заледенелых труб. Движения Карима были резкими нервными, словно этими взмахами и топотом он мог освободиться от раздражающего плеча. Карим тяжело вздохнул и понял, что слишком самолюбив, чтобы страдать в одиночестве, а потому быстрыми шагами покинул гостиную и поднялся по лестнице на второй этаж.
Комната, где гнездились два ничтожных остатка от Северян, была не теплее других, но из-за вечной ненависти к ним она казалась Кариму лучше, чем его. Светлее что ли, шире. Хотя по факту это было не так.
Арн и Руни сидели за израненным облупившимся деревянным столом, подпертым коробками вместо одной ножки, и как всегда что-то искали в ноутбуке.
– Есть что-нибудь? – буркнул Карим, усевшись на стул в углу.
Арн и Руни даже не обернулись.
– Звонков не было, – ответил Арн.
– Ну, а электронная почта?
– Я тебе уже говорил, на ноутбуке нет интернета.
– Тогда что вы тут копаетесь целыми днями? – не понимал Карим.
– Смотрим видеозаписи, изучаем фотографии, – без энтузиазма ответил Арн.
– Они уже ничем не помогут. Все наши мертвы, если ты не заметил.
В комнате воцарилось молчание. Но вовсе не из-за минуты памяти погибших, а просто потому, что Карим ждал ответ на свой язвительный комментарий, а Арну было наплевать.
– Я не понимаю, чего мы ждем? – Карим не желал так просто сдаваться. – Уехали бы давно к себе домой и там бы думали, что делать дальше! Торчим тут как какие-нибудь хиппи посреди лесов да жрем непонятно что! Меня уже до трясучки все это бесит, черт возьми!
Карим снова начал мерить комнату шагами.
– Ты слышишь, Арн? – рявкнул он.
– Слышу я тебя прекрасно! – не выдержал северянин.
– Ну, и что скажешь? С чего ты, вообще, взял, что мы должны ждать здесь до нового приказа? Вдруг его не будет? Босс не выходит на связь с самого побоища! Откуда ты знаешь, что нам надо сидеть здесь и морозить задницы! Мы тут с голода скоро подохнем!
– Потому что так было велено изначально! – Арн тоже начал выходить из себя, все-таки не тюленья же у него шкура, и выдержки надолго в таких спартанских условиях не хватит. – Это место предназначалось для самых крайних случаев, коим и является сегодняшнее положение дел. А находиться мы тут будем столько, сколько понадобится! И жрать дерьмо столько, сколько понадобится!
Карим хотел было уже накинуться на Арна, но приложил все силы, чтобы сдержаться. Он и с двумя руками ему был не помехой, а сейчас то и подавно.
– Черт с тобой! А что вы смотрите? – Карим склонился над спинами Арна и Руни и уставился на экран.
Это были кадры с камер видеонаблюдения в Нордберге, на которых отчетливо запечатлелись отряды бойцов, входящих группами внутрь здания.
– Пришел, увидел, победил! Нет здесь ничего интересного! – буркнул он.
– Да ты вглядись!
Руни перемотал запись, и Карим понял, что этот мозговитый парень скомпоновал длинный видеоролик с разных камер наблюдения, отчего можно было просмотреть один и тот же момент с разных ракурсов.
– Они знали, куда идти!
– И почему это кажется странным для вас?
– Потому что в комплексе двенадцать одинаковых зданий, но они выбрали именно наше, словно их кто-то вел! – объяснил Руни.
– Или шли на радиомаяк, – предположил Арн, – но тогда откуда он взялся?
– Да оттуда же, откуда и ваш Симон! Предатели всегда есть на обеих сторонах! – подытожил Карим и вернулся обратно на стул потирать раненное плечо.
– Это единственное логическое объяснение, – тихо проговорил Руни.
– Что-то слишком много предателей завелось в наших рядах, – Арн был настроен скептически.
– А я не удивлен. Мы бросили вызов Эрику Манну. Все хотят оказаться на его стороне и оторвать при этом какой-нибудь кусок.
– Все кроме нас! – прошипел Арн.
– Ой, да брось! Вспомни Симона!
– Я тебе уже сказал, что его вина не доказана и сомнительна!
– А для меня она очевидна! По крайней мере, она логичнее, чем твои непонятные поиски черт знает чего! Предатель! Вот – как они узнали, где находятся все наши склады и штабы! Надо было лучше подчищать свои ряды! А теперь сидишь и сам не знаешь, чего ищешь на этих записях! Может быть ангела? Может сам бог указал Эрику своим перстнем судьбы на нас?
Арн молчал. Он и не собирался делиться с Каримом теми странными фактами, что обнаружил. Это бесполезно. Карим никогда не был и не будет на одной с ним стороне.
– Вы слышите? – вдруг произнес Рубен.
И только сейчас Карим заметил какой-то звук, необычный для этой местности.
Все трое вскочили практически одновременно, когда сообразили, что это звук колес по гравийной дороге, и он приближался.
Руни выглянул через щель между досками в окне и сказал:
– Четыре внедорожника.
Арн переглянулся с Каримом, и на обоих читалась радость от облегчение.
Наконец-то!
Через минуту все пятеро уже высыпали на крыльцо в ожидании гостей.
– Кто это? – спросил Акром.
– Подмога, ребята! – Карим почти плясал от счастья.
– Черт подери, я уже думал, мы тут сдохнем все! – выпалил Малик.
– Босс прислал подмогу! Это хороший знак! Он все еще верит в нас! У нас появился еще один шанс завоевать для него город! И, черт возьми, я не подведу в этот раз! Я разработаю новый план, да такой, что полгорода разнесет, но мы уничтожим Эрика с его шайкой!
Восторженные речи Карима приободряли. Акром и Малик уже смотрели наперед, предвкушая месть за своих собратьев. Они накинутся на чертова Эрика и его империю и разнесут ее на куски. Они разъяренны и голодны, и это лишь добавляет им сил.
Серебристые внедорожники остановились точно перед домом. Из них тут же высыпали бойцы с автоматами. В отличие от измученных голодом и ожиданием пятерых бедняг, эти бойцы были полны сил и свежести. Карим с завистью смотрел на их аккуратные стрижки и бритые щеки, Арн – на черные драповые пальто, Руни – здоровый цвет лиц и глаза без мешков.
И тут до Карима дошло, что это не простые бойцы, а лучшие из лучших, и видел он их всего однажды. И как только ошеломительная мысль добралась до того участка мозга, который смог переработать ее и донести до сознания, Карим задержал дыхание.
Задняя дверь одного из джипов открылась, и оттуда показался сам босс.
Пастаргаи переглянулись, Арн и Руни же остались неподвижны. Они уже давно его ждали.
Его блестящие черные ботинки по-хозяйски захрустели по гравийным камням, словно вся местность вокруг от горизонта до горизонта принадлежала лишь ему. Черное драповое пальто длиною почти до щиколоток сверкало изыском и безупречностью, подобно великолепной королевской мантии. Неизменный шерстяной клетчатый шарф обвязан вокруг шеи в несколько слоев, ровно уложенные русые волосы отливали карамелью на свету. Прямой нос вкупе с узкими губами и скулами выражали напористость, твердость и безжалостность.
Мужчина подошел к пятерым бывшим узникам фермерской темницы и оглядел всех.
Его пронзительные зеленые глаза хищного волка не упустили из виду ни одну деталь на остатках его былой армии: каждый грязный волосок, каждая забившаяся пора на лице, каждая блоха и таракан, перебравшиеся на одежду со старых матрасов: все было замечено, подвергнуто анализу и вынесено на суд.
Мужчины потупили взгляд и поежились. Карим еще с самой первой встречи с боссом заметил, что не один он испытывает крайнее неудобство рядом с ним. Почему-то от его равнодушного пристального взгляда хотелось провалиться сквозь пол, или вжаться в бетонный столб, или улететь подальше в космос, лишь бы избавиться от этого бесстрастного взгляда, уничтожающего всякое желание жить в любом одушевленном существе. Карим всегда задавался вопросом, испытывает ли босс хоть какие-нибудь чувства? Гнев, радость, сожаление, зависть, да хоть какое-то обыкновенное человеческое желание, будь то вдохнуть свежего воздуха после дождя или отведать вкуснейшего бифштекса? Уж вкусно поесть всякий любит! Кариму бы не помешало сейчас поесть. Но чем больше он размышлял о боссе, тем больше верил в то, что, скорее всего он просто двигается как робот: ест, спит, справляет нужду и ложится спать. Поиск наслаждений был не для него. Создавалось впечатление, что всю свою пятидесятилетнюю жизнь он, вообще, фрондировал все, что было связано с удовольствием.
– Здравствуй, Арнольд, – наконец, произнес он.
От звука его хрипловатого, леденящего душу, голоса вдруг захотелось провалиться к чертям на самое дно ада, хотя босс, наверняка, и там его найдет.
– Томас, – достойно ответил Арн.
– Здравствуй, Карим.
– Здравствуйте! – выпалил тот от растерянности.
Малик открыл входную дверь, приглашая внутрь. Томас спокойно зашел в обитель смрада и грязи, словно нисколько не был смущен видом и запахами, хотя даже Карим боялся подцепить здесь какую-нибудь заразу. Многочисленная свита облизанных и начесанных бойцов остались снаружи охранять периметр. Они вглядывались в окрестности точно ястребы на охоте, даже малейшее движение кустов не оставалось без внимания.
Через пару минут Томас сидел за подобием кухонного стола, пятеро издыхающих мужчин сели по обе руки Томаса. В бывшей кухне царило молчание, лишь ветер завывал сквозь щели забитых окон, да капала вода из-под крана. Все выжидали, когда Томас начнет разговор. Кроме него никто не имел на это право.
Но Карима донимала жуткая боль в плече, ему срочно надо было выбраться из этой дыры и вколоть себе сразу десять лошадиных доз обезболивающего, поэтому он не дождался окончания этой игры в молчанки и затараторил:
– На нас напали! Внезапно! Мы понятия не имели, что они выследили нас! Черт, да мы были уверены, что это они у нас на мушке, а не мы у них! Разведка глаз с них не спускала по двадцать четыре часа в сутки, поэтому нам удалось провести успешные операции. Мы закрыли один их таможенный коридор и развернули сеть эффективных продаж. Мы расширялись и уже к весне бы заняли два района, если бы эти ублюдки не напали со спины. Но одно мы доказали точно: Карлик действует! Его разбирают как дешевые горячие пирожки! Пришлите нам еще полсотни килограммов, я обещаю, они разлетятся меньше, чем за месяц! Мы быстро соберем денежную базу и наймем новых бойцов! А потом я размажу этого ублюдка Эрика по стене!
Томас смотрел на Карима глазами, не выражающими ничего. Абсолютно ничего. Даже больше, чем абсолютно ничего. Словно все, что сказал сейчас Карим, было пустым звоном или писком назойливой мухи. Вот и привет киборгам и искусственным разумам. Ну, как человек может быть таким бесчувственным? Только что Карим набрался храбрости (один единственный из всех сидящих здесь, между прочим!) и первым взял слово, а в ответ получил лишь глухое молчание.
Он, разумеется, даже не догадывался, что все его слова были не важнее свиста ветра.
Был бы он ближе к Арну, то узнал бы, что деньги – это единственное, в чем босс не нуждался ни на секунду. Дело не в них, и даже не в Карлике: это никогда не было причиной для войны, а всего лишь поводом. И сколько бы значения Карим не придавал своему ненаглядному Карлику, для босса все это было пустышкой.
Томас перевел взгляд на Арна. Тот сидел, строго соблюдая правило молчания, пока не дадут разрешения говорить, точно самый дисциплинированный ученик.
– Арнольд? – наконец, произнес Томас.
Арн выпрямил спину и заговорил:
– Нас разнесли. Убили всех до одного. Уничтожили склады и все каналы сбыта. Все четырнадцать точек продаж зачищены, а их хозяева убиты, – отчеканил Арн доклад генералу.
Карим выпучил глаза.
– А почему ты мне об этом не сказал? – завопил он.
– А что бы это изменило?
– Я должен был знать! Все-таки я сам нашел все точки продаж! Я один разработал весь план!
– Который с треском провалился, – ухмыльнулся Арн.
– Да! Из-за предателей среди твоих людей!
Вот они и подобрались к кульминации конфликта. Сейчас Томас вспомнит про Симона, а потом Карим преподнесет ему информацию, которую недавно получил от Арна и Руни о том, что кто-то целенаправленно наводил людей Эрика на их штабы и склады, и тогда Арну точно придет конец.
В кухне воцарилось молчание.
Вопреки предположениям Карима, Арн не продолжил перепалку, а Томас, похоже, и не намеревался подвергнуть того смертельным мукам. Будто между этими двумя была какая-то договоренность.
Томас глубоко вздохнул, подобно, уставшей от расшалившихся детей, няньки, а потом сказал Кариму:
– Эрик проследил путь грузовиков-транспортников до лаборатории в Арнеме. И неделю назад лаборатории не стало. Твой Карлик уничтожен.
Карим, пораженный новостью, оперся о спинку стула, и тот жалобно скрипнул. Лаборатория в Арнеме была единственным местом рождения Жгучего Карлика, она была оснащена всем необходимым оборудованием и материалами для варки наркотика на ближайшие полгода. Но для Карима она значила нечто большее, чем просто лаборатория. Когда он получил новую формулу наркотика, который в тот момент еще не имел столь красноречивое имя, от своих товарищей из Пакистана, Томас предложил в буквальном смысле тонну денег на раскрутку товара. Карим сразу определил, что перво-наперво необходимо найти помещение для производства наркотика. Он потратил около трех месяцев на поиск святой земли, а потом и на восстановление и оснащение заброшенной ткацкой фабрики, превратив ее в настоящую обитель высоких технологий, рай для химиков и технологов. Карим был уверен, что именно тщательный подход к процессу варки Карлика сыграл решающую роль в его быстром росте популярности. Новость о том, что все труды, что он затратил на создание совершенной лаборатории для совершенного наркотика, пошли прахом и унесли на тот свет его детище, стало для Карима огромным ударом, хоть он и старался это не показывать. Даже убийство полсотни людей и уничтожение всех складов с дилерами не повлияла на него так, как ликвидация месторождения Карлика. Наверняка, Эрик ни на секунду не задумался над тем, скольких усилий стоило то, что он разрушил парой килограммов взрывчатки.
– Томас, Арнем находится слишком близко к тебе, – задумчиво произнес Арн, просчитывая возможности. – Тебе надо уехать подальше.
Томас уставился в одну точку, словно тоже рассчитывал вероятность быть обнаруженным Эриком. Но никто из присутствующих не знал, а ищет ли Эрик кого-либо, кроме Карима?
Томас тихо выстукивал монотонный ритм пальцами, затянутыми в перчатку.
– Боюсь, после всего произошедшего это невозможно, – наконец, произнес Томас. – Потому как по итогам того, что мы имеем на данный момент, вы либо хотите сказать, что вы невежественны, трусливы и невероятно тупы, либо хотите заставить меня поверить в то, что Эрик Манн и вправду всесилен.
– Да этот поганый черт ни хрена не стоит! – возразил Карим. – Видел я его вблизи, общался с ним лично! И уже почти прикончил! Только удача спасла его! Никакой он не бессмертный! Пустое фуфло! Я говорю, тебе, Том, дай нам вернуться в город с Карликом. Побольше бойцов и смелых действий, и мы прижмем эту паскуду!
– Ты просишь сделать второй дубль твоего плана, – невозмутимо произнес Томас.
– Нет! Я прошу усилить его бойцами и напором! Мы недооценили мощностей Эрика, но теперь мы их знаем! Так давайте ковать сталь, пока горячо!
– Железо.
– Что?
– Ковать железо, пока горячо, – исправил Том.
– Да хоть ртуть! Я говорю, нельзя сидеть и прохлаждаться! Мы бесполезно тянем время, пока Эрик в данную секунду приходит в себя и собирает овации авторитетов! Мы лишь играем ему на руку, позволяя набирать в свой союз еще больше партнеров!
В кухне снова смолкло. Казалось, только Карим и болел искренне за общее дело. Хотя может виной тому раздражающая ноющая боль в плече, не позволяющая спокойно сидеть на месте.
– Что-то мне подсказывает, что у тебя на этот счет совсем другие мысли, Арнольд, – обратился Томас к викингу.
Тот лишь смущенно потупил взгляд и вздохнул, точно набираясь смелости высказать свои предположения.
– Я думаю, количество бойцов несильно повлияет на исход ситуации, – наконец, ответил Арн.
А через минуту добавил, глядя Томасу в глаза:
– У меня кое-что есть для тебя.
– Ну, так поделись ты уже! – Карим почти кричал от возбуждения. – Что же это, Арн? Давай! Мы все хотим послушать твои очередные гениальные мысли самооправдания!
Арн сделал кивок Руни, и тот в мгновение ока достал из ниоткуда свой ноутбук, с которым не расставался ни на секунду за все эти недели. Потому что именно в нем хранились аргументы в пользу сохранения его жизни и жизни Арна.
Руни установил ноутбук перед Томасом и начал запускать видеофайлы по ходу объяснения Арна.
– Я уверен, что у Эрика есть кто-то, кто дает ему невероятно точные наводки, – начал Арн. – Вот, это компиляция записей с городских камер видеонаблюдения, здесь ты видишь маршрут наших ребят, когда они везли Марка к озеру. А вот здесь, – Арн вытянул на левую половину экрана еще один видеоролик так, чтобы он шел параллельно с первым, – это маршрут Эрика четыре часа спустя.
Долго наблюдать за перемещениями автомобилей в двух разных промежутках времени не пришлось. Томас быстро сообразил, что маршруты совпадают, это было очевидно, тем более с помощью столь понятного метода демонстрации.
– Столь точное копирование возможно, если на твоей машине был установлен радиомаяк, но я так понимаю, ты исключаешь этот вариант, – предположил босс.
– Я много раз пересматривал видеозаписи с разных ракурсов, много думал и понял, что единственное объяснение – это, если кто-то дал им номер нашей машины, тогда компьютерщики Эрика смогли проследить ее маршрут по тем же камерам видеонаблюдения и вести Эрика, объясняя путь по телефону. Видишь? Он постоянно норовит свернуть не туда или проехать нужный поворот. Но видеокамер нет на загородном шоссе. И я не понимаю, как он узнал точное место, где затонул автомобиль.
– Предатель! Это же очевидно! – Карим закатил глаза, устав повторять одно и то же. Черт возьми, неужели они все такие тупые?
Томас смерил Карима очередным равнодушным взглядом и вернулся к Арну.
– Симон! Симон не вернулся в тот день с пирса! И тело его отсутствует в морге! Он и сдал нас Эрику, – Карим готов был руку дать на отсечение.
Но босс по-прежнему не торопился согласиться с выводами Карима.
Арн знал, что Томас ни в жизнь не поверит, что Симон предал его. Слишком уж длинные отношения они имели, казалось, они были знакомы с детства. Но, разумеется, наверняка этого никто не знал. Симон всегда был правой рукой босса в самых важных вопросах и конфликтах. Иной раз Томас ставил на решение Симона свою жизнь, но об этом Карим не знал. Этот монгол, вообще, мало во что был посвящен, хотя был уверен, что является первым помощником босса.
Карим почувствовал, что Томас противится мысли о предательстве Симона, и предложил более мягкую версию:
– Отбросим Симона! Пусть это будет кто-либо другой, неважно, кто! У нас была почти сотня людей, неужели ты готов поручиться за каждого? Черт с ним! И я не поручусь за каждого из своих! – Карим попытался перетянуть Арна на свою сторону, подкинув хлебную крошку, лишь бы тот отбросил свою идиотскую погоню за неизвестной причиной их провала.
– Если бы среди вас была крыса, она могла передавать информацию обо всем, потому вас так легко и нашли, – Томас снова дал задачу Арну.
Казалось, что Томас играл с верой Арна в себя, будто его забавляло наблюдать за тем, как его вера подвергается обстрелу снова и снова. Томас проверял выдержку и упорство Арна, хотя сам уже давным-давно сделал выводы о произошедшем. И выводы его, наверняка, безошибочны.
– Что-то уж долго они ее собирали. Между нападением на пирсе и бойней две недели назад прошло четыре месяца! Зачем им ждать, пока мы окрепнем?
– Да чтобы протестировать Карлика! – воткнулся неугомонный Карим. – Посмотреть, как приживется, понравится жителям, проследить динамику роста его популярности!
– Ну, и уничтожили бы нас в самом начале и забрали его, а потом сами бы испробовали! Зачем столь сложный и опасный эксперимент? Эрик бы ни за что не поставил на это свою жизнь! – ответил Арн и тут же вспомнил тот день на берегу реки.
Его руки сковала дрожь, и он спрятал их под столом.
«Тебе больно. Ты же ранен».
Ее голос продолжал преследовать его в кошмарах. Он просыпался посреди ночи от ужаса, что она сидела здесь в его комнате и крутила дырки в его теле. Тогда Арн доставал из-под подушки шарф, уже протертый, грязный, потормошенный от постоянного теребления, и скручивал в руках, точно душил собственные кошмары. Вот и сейчас он незаметно достал шарф из внутреннего кармана куртки, где всегда его прятал, намотал на руку и сжал в кулаке.
