Автор, пиши еще!
Карантино представляет. Отборное вирусное чтиво
На передовой
Юлиана Еленина
Пролог
Когда у тебя нет ни семьи, ни друзей, ты в какой-то мере свободнее прочих.
Ты волен выбирать дорогу. Героем станешь или злодеем. Спасешь этот мир или уничтожишь.
Какой выбор сделаешь ты?
29 марта
Когда в моем городе появился первый зараженный, министерство кинуло клич, призывая самых отчаянных. Нас заманили не деньгами, о нет! Это был наш шанс доказать всем, что мы герои!
Какие деньги могут сравниться со всеобщим признанием? Скажу честно, я иду в ряды добровольцев за своей порцией. Хочется совершить что-то стоящее и увековечить свое имя в учебниках, подобно Флоренс Найтингейл.
Прожить месяц в госпитале, работая с зараженными, без отдыха и сна. А после, когда придет другая смена, уйти в самоизоляцию на две недели. Мелькнула сумасшедшая мысль, что будет, если смена не придет? Бред. Я хочу нырнуть в этот омут как можно скорее.
30 марта
Нас завезли в первую городскую больницу в семь утра. Провели термометрию, записали показатели и данные каждого добровольца. Затем отправили в санитарную комнату. Выдали по комплекту защитной одежды: противочумный костюм, респиратор, шапочку, защитные очки и перчатки. Много перчаток.
31 марта
Стоило нам зайти в отделение, как тяжелые двери, будто створки огромной ракушки, захлопнулись за спиной.
В боксе лежала всего одна женщина. Ничего сложного.
И было действительно легко. Весь день мы маялись от безделья и духоты в отяжелевших костюмах. То и дело хотелось снять тугой респиратор. Лоб покрывался испариной. Мягкую кожу саднило от плотно прилегающих средств защиты. Очки запотевали от дыхания.
Женщина глядела на нас виновато и все пыталась оправдаться:
– Ну я же не знала, что все так серьезно! – повторяла она. – Это был всего лишь отпуск!
Я ни в чем ее не виню. Наоборот, даже рада, что в моей жизни появилась цель.
1 апреля
Привезли еще одну пациентку. Полуослепшую от тяжкого труда и полуоглохшую от неправильного лечения. Она в панике махала руками и все звала какую-то Аю, повторяя протяжные звуки широко открытым ртом.
Бешено вращая глазами, женщина пыталась хоть что-то увидеть, до сих пор не привыкнув к своей беспомощности.
С каждым часом ей становилось все хуже. Ближе к вечеру мы подключили ее к аппарату ИВЛ.
– Вот что бывает, когда пытаешься скрыть болезнь. Самолечение – путь к вымиранию, – печально произнес доктор. Имени его я не знаю. А спрашивать у него было неудобно.
4 апреля
Каждый день, отрубленный от общего течения жизни, похож на предыдущий. Мы просыпаемся в семь утра, проверяем наших пациентов, выполняем назначения врача и документируем… Мы записываем все. От состояния пациентов до собственных жалоб и показателей.
5 апреля
Количество заболевших достигло десятка. По пять человек на две медсестры. Не так уж и много. В терапии бывает куда больше. И тем не менее, каждый подъем стал даваться с огромным трудом. Времени на дневник почти не осталось.
Еду нам поставляют по пять раз в день, через санитарный коридор. Анюта, уборщица, а нынче младший медперсонал, забирает теплые кастрюли и раздает еду.
Мы питаемся отдельно от пациентов в изолированном помещении. После полной разгерметизации, санитарной и гигенической обработки и смены одежды. Только на время приема пищи, наконец, можно снять ненавистный респиратор. Остывшую еду греем в микроволновке.
Из-за недостатка чистых защитных костюмов едим редко. И молча. Обсуждать нечего. Телефоны, как источник инфекции, пришлось оставить вместе с одеждой в отдельном боксе, мы не видели их с самого первого дня. Поэтому новости извне мы узнаем от вновь поступивших. Если те, конечно, в сознании.
12 апреля
Вторая неделя вынужденного заточения прошла незаметно. Доведенные до автоматизма ежедневные ритуалы занимают почти весь световой день. Это при том, что темнеет теперь только после семи вечера. По двенадцать часов на ногах без возможности присесть.
Из-за роста количества пациентов нам добавили еще двух медсестер и одну санитарку. Врач все еще один.
17 апреля
Начали умирать пациенты. Их количество возросло до двадцати пяти человек. А аппаратов ИВЛ – всего пятнадцать. Врач звонит по стационарному телефону каждые сутки, требуя предоставить оборудование, но брать его негде.
Я не плачу, нет сил. Просто жду, когда придет новая смена и я, наконец, отправлюсь домой.
29 апреля
Смена не пришла. Стационарный телефон разрывается от звонков администрации. Врач кричит, что мы не выдержим больше ни дня. Он просит сменить хотя бы медсестер и санитарку. Сам готов остаться на неопределенный срок. Я восхитилась этим человеком.
А потом подумала, почему не могу остаться и я? Раз его самопожертвование так велико, то что мне мешает? И, мягко опустив палец на рычаг сброса, сообщила:
– Валерий Николаевич. Раз менять нас некому, я вас не брошу.
– Я не знаю, что будет завтра, Игнатова. Пациентов может быть сотня, тысяча! Ты просто не выдержишь!
– Надеюсь, до этого не дойдет.
1 мая
Мы остались на второй месяц. Мы все. Даже санитарки попросили передать семьям, чтоб не ждали.
Мы трудимся, словно роботы, до упада. Спина ноет от стоячей работы, голова кружится от недостатка кислорода. Бактерицидные установки сушат воздух так, что в глазах все расплывается. Из окна на нас глядит обычный город, разве что чуть более пустынный, чем всегда.
10 мая
Оказывается, жить взаперти, без связи с миром, сложно, даже если снаружи тебя никто не ждет. И уж тем более невыносимо, когда есть тот, кто остался дома.
Поэтому я не осуждаю Анюту, когда слышу, что она украдкой плачет по ночам. Дома ее ждут дети и любимый муж. Иногда он приезжает к окнам больницы, и они подолгу разглядывают друг друга через окно.
17 мая
До карантина я была нелюдимой. Редко выходила из дома без веской необходимости. Не заводила друзей и семью. Не красилась и не наряжалась, довольствуясь лишь работой. И пусть я всю жизнь добровольно жила в самоизоляции, но… У меня был выбор! А поняла я это только сейчас.
Я хочу изменить свои привычки. Выйду отсюда – надену лучшее платье. Накрашу ресницы и губы. И пойду гулять. Если, конечно, когда-нибудь выйду.
Эпилог
Дневник А. Ю. Игнатьевой был найден в уцелевшем сейфе для документации на руинах сожженного разъяренными повстанцами госпиталя для коронавирусных больных.
Некуда бежать
Света Кудрякова
vk.com/s_kudry
Единственной любовью в ее жизни был бег. Ну как любовью, такой сильной отдушиной, что после тяжелого, напряженного и полного суеты рабочего дня ей больше ничего не хотелось, кроме как надеть любимые кроссовки и отправиться в соседний парк. Бежать, бежать, наслаждаться ветром, нежно обдувающим лицо, слушать щебет неугомонных птиц, чувствовать, как ноги наполняются приятной тяжестью… А потом приходить домой, принимать душ и уставшей, но счастливой от этой наполненности и одиночества, падать на кровать.
Это был ее релакс, ее кайф.
Она была уверена: ничто в мире, ничто в жизни не сможет отнять у нее это ощущение. Даже мысли такой в голове не мелькало… До тех пор, пока люди всего мира не оказались запертыми в своих квартирах.
Сначала все это казалось каким-то странным фарсом, игрой, несмешной шуткой. Но с каждым днем ситуация становилась все серьезнее.
– Привет, дорогая, – подруга позвонила рано утром. – Сидишь? Ага, и я сижу. Дурею. Думаю, японский выучить или записаться на курсы вязания?
Она громко хмыкнула в трубку и предложила лучше попробовать научиться варить борщ. Подруга отвратительно готовила.
– Ну ты как всегда! Позвонишь тебе поныть, поддержки попросить, а ты только поддеть пытаешься, – подруга готова была обидеться, но передумала. – Слушай, а ты-то что? Уже освоила что-нибудь на карантине? Сейчас как сети социальные ни откроешь, каждый – то кузнец, то повар, то стюардесса семейного судна!
Подруга громко захохотала и вызвала у нее легкую улыбку.
Действительно, мир перестраивался на рельсы новой реальности, все больше уходил в онлайн, каждый искал новые грани себя.
Она же только смотрела в окно целый день и думала о том, что до боли в икрах хочет одного – бежать!
– Ну и что ты тупишь? В сети полно таких же повернутых, найди себе тренера, пусть научит по квартире бегать, – подруга опять залилась своим заразным и беспечным смехом. – Ой, давай перезвоню, начальник на другой линии.
Утром она встала со странным чувством: ноги ныли, их тянуло, а идея подруги не выходила из головы. И правда, как она сама не додумалась найти клуб или человека, который так же любит бег и сможет помочь. Пусть это будет активное кардио или еще какие-то штуки, но ноги вспомнят любимый бег.
Она включила ноутбук и ткнула на первое попавшееся предложение. Это был парень по имени Кирилл, он предлагал новую домашнюю методику тренировок и говорил о том, что акцент будет сделан на большую активность. Она написала: «Я так скучаю по бегу, вы сможете мне помочь?»
А дальше понеслось… Первое занятие проходило в Zoom, она и Кирилл тренировались в компании еще двух девушек. Он был настоящим профи, так же сильно любил бег и очень скучал по полумарафонам, без которых раньше не проводил ни дня.
Потом девушки как-то сами слились, и они с Кириллом продолжили тренироваться только вдвоем. Чего только не было придумано! Она теперь знала, что километр по ее квартире – это 65 кругов, что, если бежать на месте, болит спина, а если не слышать Кирилла больше, чем три часа, ныть начинают не только ноги, но и сердце.
Она и не заметила, как все чаще и чаще после бега по квартире с хохотом и спорами, а потом изматывающего кардио, они переходили на болтовню ни о чем. Она узнала, что Кирилл живет в соседнем районе, в ее городе! Как? Как из тысячи предложений и возможностей она наткнулась именно на него? Оба до сих пор удивлялись и списывали все на шутки судьбы. Один раз Кирилл даже предположил, что вся эта эпидемия, весь карантин создан только для того, чтобы они встретились.
Она долго смеялась над этой шуткой, а потом всю ночь не могла уснуть, ведь это так похоже на правду…
На восьмой тренировке они решили, что точно встретятся, до конца самоизоляции оставалась буквально пара дней.
Она ждала с нетерпением: достала все свои платья, наряды, полдня мерила, выбирала, первый раз за все это время пожалела, что парикмахерские закрыты.
– Ну что, завтра, уже завтра, мы побежим с тобой по парку! – Кирилл радовался не меньше нее и даже показал, что кроссовки стоят у двери и ждут своего часа.
– Да, это будет лучший забег в этом году, – попыталась пошутить она, но не могла избавиться от навязчивого чувства тревоги.
Через час они узнали, что режим самоизоляции снова продлили.
Мотыльки
Александра Лимонова
vk.com/akkiroy
Человек от рождения не знает ни вкуса пищи, ни цветов, ему нужно время, чтобы понять, что такое счастье, любовь или утрата. Единственное, что мы знаем и в чем не сомневаемся – это страх. С самого детства мы придумываем способы борьбы с этим черным зверем, включаем свет глубокой ночью, прячем ноги под уютное одеяло, но неминуемо проигрываем.
Женя никогда не соревновалась, не стремилась занять место под солнцем. Она могла создать его себе сама. Свое личное солнце, потому что заслужила. Вот и сейчас она сидела с тугим пучком на голове и в пижаме с вытянутыми коленками, стучала по клавишам ноутбука, потому что никакая пандемия не способна нарушить ее график. Правда жизнь в режиме домашней изоляции все же внесла некоторые коррективы: Женя теперь просыпалась после полудня, а ложилась спать глубоко за полночь.
Работа была почти завершена. Девушка сняла очки и потерла переносицу. Потянувшись, она встала и отправилась на кухню за кофе. На часах было около часа, так что она еще планировала посмотреть какой-нибудь фильм.
Попивая кофе, девушка смотрела в окно, внизу прошла шумная тройка молодых нарушителей карантина. Их голоса долетали до четвертого этажа с такой четкостью, что Женя могла разобрать каждое похабное слово, сказанное ими. Телефон, который она переводила в беззвучный режим на время работы, начал отрывисто вибрировать, будто кто-то через него передавал сообщение на азбуке морзе. Женя не спешила брать его в руки, такая канонада сообщений не могла значить ничего хорошего.
Так и не пересилив любопытство, она все-таки взяла телефон в руки и открыла чат. Ее коллеги активно обсуждали новый приказ губернатора, назначение выплаты МРОТ. Вариант остаться без работы и жить на одиннадцать тысяч с копейками немного пугал Женю. Оттого бодрость духа пришла незамедлительно, она решительно забрала недопитую кружку кофе и пошла доделывать работу. На ходу записала голосовое сообщение: «Ничего себе, офигеть, что делать будем?»
Когда она вернулась в комнату, то обнаружила гостя: вокруг настольного светильника кружил и бился мотылек. Она удивилась и, наблюдая за незваным насекомым, случайно поставила кружку мимо стола. Та со звоном разлетелась вдребезги, заляпала кофейной гущей шерстяной ковер, испортила кремовые с перламутровым отливом обои.
– Нет, нет, нет! – воскликнула она. – Ну почему?!
Телефон продолжал вибрировать, а Женя – ругаться. Наконец выговорившись, она ушла за тряпкой. Все оттереть было невозможно, поэтому распаленная девушка повернулась к злосчастному мотыльку, чтобы, тряся кулаком, высказать все, что она думает о нем и его летающей родне. Но увидев вместо одного пять, она оторопела. Бросила тряпку на пол и начала рассматривать комнату, чтобы понять откуда эти твари лезут.
Телефон продолжал разрываться. Она взяла его в руки и с удивлением обнаружила, что львиная доля сообщений была адресована ей. Было что-то не так с ее голосовым сообщением. Она воспроизвела его, и сердце Жени забилось чаще. На записи отчетливо был слышен за ее голосом еще один. Она не могла разобрать слова, но шипение из динамика было точно чьим-то шепотом.
Не помня себя девушка пулей выскочила из комнаты, по пути щелкая всеми выключателями, до которых дотягивалась. Ее трясло мелкой дрожью, к горлу подступила тошнота. Бездумно, словно на автопилоте, она обулась и принялась натягивать куртку на пижаму. Услышанное ее настолько напугало, что она была готова уйти в ночь, неизвестно куда. Сейчас Covid-19 пугал ее меньше всего. Немного отдышавшись, она похлопала себя по щекам.
– Ну же! Соберись, – сказала она сама себе. – Это просто какие-то помехи или те самые мотыльки. Ты взрослая женщина, вернись за работу!
И она пошла обратно в комнату, потому что, какая бы паранормальная чертовщина ни происходила, без работы, к тому же во время всеобщей изоляции в стране, она попросту умрет с голода.
Женя аккуратно зашла и села перед компьютером, в куртке и кроссовках. Чат наконец успокоился, мотыльки прибавили в количестве и беспощадно бились теперь и о люстру. Черный матовый экран ноутбука не предвещал никакой беды. Женя протянула к нему руки. Экран включился сам по себе. Ей сразу в глаза бросилась фраза напечатанная не ее рукой: «Меня видно только в темноте». Женя отпрянула от компьютера, как от ядовитой змеи. Мотыльки кружили у нее над головой, как улей пчел. Леденящий ужас сковал ее тело, она пятилась назад на ватных ногах. И тогда над самым ухом прошептали: «Я здесь».
Сердце пропустило удар, Женя молниеносно вылетела в коридор, врезалась в дверь, замок не слушался. Когда он все-таки поддался – дверь открылась всего на несколько сантиметров. Женя в истерике начала колотить и бить по ней ногами, пока не поняла, что открыть дверь мешает латунная цепочка. Девушка быстро захлопнула дверь, но теперь треклятая цепочка застряла и Женя никак не могла ее сдвинуть с места. То, что должно было защищать ее дом, теперь не выпускало из ада наяву. Ломая ногти, еще не чувствуя боли, она миллиметр за миллиметром тащила собачку на себя. Наконец цепочка с щелчком поддалась, и Женя, с силой толкнув дверь, выбежала на площадку. Дверь с грохотом ударилась о соседскую, но девушка уже бежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки.
Она бежала и бежала, а этажи не кончались, сердце бешено колотилось, в груди жгло от сбитого дыхания. Выбившись из сил, она упала и зарыдала от бессилия. Слезы текли бесконечным обжигающим водопадом.
Тихий шелест маленьких крыльев вернул ее к реальности. Женя подняла голову и увидела распахнутую дверь в свою квартиру. Этого не могло быть: она пробежала вниз несколько лестничных пролетов, но ее квартира, казалось, преследовала ее. Шелест усилился, нарастал, до тех пор, пока из коридора не послышалось глухое рычание. Женя не могла оторвать взгляда и смотрела на то, что появляется из ее квартиры. От ее лица отлила кровь, зрачки расширились и в ночной тишине подъезда раздался оглушительный крик.
Женя пришла в себя в комнате перед погасшим компьютером. Голова раскалывалась, тело затекло. Она с облегчением поняла, что это был всего лишь кошмар. За окном было уже светло, она раздвинула шторы, бормоча себе под нос давно устаревшую присказку «куда ночь, туда и сон». Чувствуя себя совершенно разбитой, она упаковала в сумку ноутбук, смотря на свои поломанные ногти.
– Я могла их сломать во сне, – прошептала себе под нос Женя.
Собрав немного вещей и переодевшись, Женя вставила в уши гарнитуру и подошла к зеркалу надеть маску. Щелкнув вызов на телефоне, поймала себя на мысли, что ей очень страшно смотреть на комнату за своей спиной. На другом конце провода ответили не сразу.
– Привет, прости что так рано… У меня тут проблемы. Можно, я у тебя пока поживу, понимаю, что карантин и все такое, но я здорова, честное слово! Нет, все хорошо. Так пустишь или нет? … Я обутая уже стою, – она засмеялась и, накидывая на плечо сумку с ноутбуком, уловила какой-то звук. – Я тебе потом все расскажу! Спасибо, люблю тебя.
Женя вытащила наушник и прислушалась. Из комнаты вылетел белый мотылек. У нее закружилась голова. Она вцепилась в ручку и открыла дверь, слыша, как за спиной нарастает шелест маленьких крылышек. Дверь хлопнула. Ключ повернулся в замочной скважине. Когда Женя ушла, штора в пустой комнате тихо поехала, закрывая окно и утренний свет.
А в душе я танцую
Алена Гришан
vk.com/dream_team95
– И куда ты теперь, Машуля? – спросила меня Катя, складывая вещи в коробку, как и я.
– Не знаю, не хочу об этом думать, – я повернула голову к окну. – Пока что решила пожить на даче. Буду гулять в сосновом лесу, слушать по утрам пение птиц…
– Да уж. Знаешь, мне как-то не по себе, – она провела глазами по комнате. – Раньше здесь кипела работа: постоянные звонки, встречи.
– Я заберу себе этот кактус на память. Ты не против?
– Что? А, нет, конечно, забирай. Кому он теперь нужен.
– Тебя подвезти?
– Нет, за мной заедет муж. Спасибо.
– Ну, тогда пока? Если что, номер знаешь, звони.
Мы с Катериной обнялись, и я спустилась к машине. Чемодан был собран мной с утра и уже ждал в багажнике.
– Ну вот и все, – я провела пальцами по рулю. – Пора.
Из офиса вышел охранник Вовка, закурил сигарету и достал мобильный телефон. Тоже, наверное, грустит.
С Вовкой мы устроились в компанию одновременно, было это лет десять назад. Тогда он даже предпринял попытку ухаживать за мной, но как-то не сложилось. Теперь наша компания признана банкротом. Все бы ничего, найти работу бухгалтера можно. Только в стране и во всем мире появился новый вирус. Корона-мать-его-вирус. Предприятия закрыты, люди отправились на самоизоляцию.
Пошел дождь. Сначала он накрапывал, но теперь, похоже, собрался перейти в ливень.
– Вовка! Чего стоишь мерзнешь? Прыгай ко мне в машину, подвезу!
Он сделал еще затяжку, прикрылся папкой с документами и добежал до машины.
– Ну привет, подруга! Тоже в отдел кадров приезжала?
– Почти. Забирала личные вещи.
– Куда направляешься? – он весело подмигнул.
– На дачу еду. А ты?
– К родителям.
В воздухе повисла пауза. Я включила радио. Играли «Ночные снайперы».
Все годы из ниоткуда в никуда
Стремится непокоренная звезда
И ждет одной-единственной любви.
И если не слабо – со мной живи!
Живи! Живи! Живи! Живи!
Живи! Живи! Живи!
– Маш, а ты чего такая мрачная? Расстроилась, что работу потеряла? – Вовка положил свою ладонь на мою. Его тепло приятно передалось мне.
– Да причем тут работа, Вов. Я же даже не знаю, что мне делать на этой даче! Печь топить не умею, дрова для бани не наколю. Ай! – я махнула рукой.
– Ну ты, это, не хандри давай, – пробубнил он. – Меня вон там высадишь?
– Да, конечно.
– Спасибо, что подбросила, – он вновь весело подмигнул и вышел из машины.
Слезы потекли сами собой. Было грустно и обидно, что даже Вовка бросил меня. Ведь намекала, как могла, на собственную женскую слабость. Даже песня была как на заказ. Если не слабо – со мной живи… Значит, слабо ему. А с виду парень такой крепкий. Старшим в охране был.
Я заехала в магазин, купила все необходимые продукты и вновь отправилась в путь. Свернув на знакомую проселочную дорогу, я завязла в грязи. Правое колесо прокручивалось и никак не хотело пускать меня вперед.
– Да что за день такой! – я со злостью нажала на гудок.
Сбросив с себя куртку и закатав рукава, вышла из машины и тут же оказалась по щиколотку в грязи. Взяла палку и начала откапывать колесо.
Потом вернулась за руль.
– Давай же, моя хорошая, не подведи! – я плавно нажала на педаль газа.
Подъезжая к дачному домику, я увидела, как из бани идет дымок. Кто-то явно топил и ждал меня.
Навстречу вышел Вовка с огромным букетом роз.
Я рассмеялась во весь голос.
– Решил скрасить мои будни на самоизоляции?
– Пока не научу тебя печь топить, да.
И вот тогда я поняла, что несмотря на сложившуюся ситуацию… в душе я танцую.
