Артур Раин
Звезд хватит на всех
– А разве этого мало? – удивился Круглень. – Похожести? Я вот представляю, что это вата и так-то оно гораздо лучше, чем пар и вода.
– И вкуснее, – добавил Мухлень. – И интереснее и вкуснее если уж на то пошло.
– Да я не об этом, – засердился чароплет. – Я про то, как на самом деле. Когда дождь идет, что, с неба сахарная вода течет, что ли?
– Когда очень пить хочется, – безмятежно сказал Круглень, – сахарнее не бывает.
Чароплет втянул воздух и не очень натурально улыбнулся.
– Ладно, проехали, – сказал он. – Давайте я вам какую-нибудь чару сплету. В качестве благодарности за ужин.
– Здорово, – в один голос восхитились друзья, сели поровнее и пошире раскрыли глаза.
Чароплет самодовольно усмехнулся и растопырил пальцы. Несколько секунд он лишь размеренно дышал и больше ничего, но потом… Пальцы чароплета задвигались так быстро, что глаз почти не успевал за ними следить. Круглень с Мухленем едва слышно ахнули, стараясь не спугнуть волшебство. Чароплет словно играл на невидимом пианино беззвучную мелодию, и мелодия эта была прекрасна, судя то тому, в каком чарующем танце плясали пальцы. Танец этот, кроме того, и в самом деле походил еще и на плетение удивительного узора из незримых нитей.
– Ну вот, – торжественно провозгласил чароплет и поклонился, перестав двигать пальцами. – Как оно вам?
Круглень с Мухленем недоуменно переглянулись. Чароплет протягивал к ним совершенно пустые руки с таким видом, будто ожидал аплодисментов.
– Я что-то не понял, – робко сказал Мухлень. – Тут же пусто.
– Разумеется, – горько сказал чароплет и руки его упали на подол балахона. – Теперь вы понимаете, почему я упал в воду и постарался не дышать.
С этими словами чароплет горько зарыдал. Круглень с Мухленем бросились к нему, обняли и наперебой заговорили утешающие слова.
– Ладно, хватит, друзья мои, – спустя некоторое время чароплет вытер слезы и тяжело вздохнул. – Стало немного полегче, спасибо. Я прыгнул в реку в надежде, что она вынесет меня куда нужно. Так мой народ поступал в те моменты, когда терял волшебство. Я первый в нашей семье, с кем случилась подобная беда. Безмагизм вообще не встречался уже несколько поколений, так что я ушел из дома… ну… на случай если он заразный и опасный для волшебников.
– А для остальных? – немного боязливо спросил Мухлень и слегка отодвинулся.
Круглень возмущенно шлепнул его лапкой.
– Ну а что? – трагичным шепотом сказал Мухлень. – В случае заразы осторожность не помешает, особенно если зараза неизвестная.
– Не волнуйтесь, – проворчал чароплет, снова стыдливо вытирая глаза. – Этот недуг поражает исключительно волшебников.
– Утром мы отведем вас к Фейлень, – деловито сказал Круглень, стараясь подбодрить чароплета. – Она живет на краю леса, сразу же за старой лощиной.
– Фейлень? – встрепенулся чароплет. – Первая часть ее имени многообещающая. Кто она?
– Цветосек она, – сказал Мухлень, сворачиваясь клубком в паре шагов от костра. – И зануда… и зазнайка.
– Цветосек… а, понимаю. Типа дровосека, но…
– Рубит цветы, – подхватил Круглень, пристраиваясь рядом с Мухленем и накрывая его своим роскошным хвостом. – Извините, но моего хвоста на всех не хватит, а если уж кому и ложиться спать рядом с костром, то это вам. У вас же нет ничего, что может легко загореться, типа шерсти или там крыльев.
– Зачем фее… лени рубить цветы? – ни к кому не обращаясь пробормотал чароплет. – Они же вроде в них живут.
– Она строит домики для светленей, – пояснил Круглень. – Это такие счастливые жуки. Они светятся в темноте и танцуют. Показывают заблудившимся путникам дорогу в темноте. Вот только свет у них холодный и не греет, так что без домиков не обойтись.
Голос Кругленя становился все более и более неразборчивым, пока наконец не сменился тихим храпом. Чароплет вздохнул, пошевелил ветки костра, чтобы огонь вспыхнул поярче и уселся поближе к огню.
– Круглень, Мухлень, Фейлень, – тихо пробормотал он. – И светлени. Первые трое вроде как в одном экземпляре, а вторых много… Одиноко, наверное, первым.
– Мы не одинокие, – неожиданно и будто бы сквозь сон проворчал Мухлень. – Мы уникальные.
Чароплет тихо хмыкнул и, отхлебнув уже порядком остывший чай, тихо и слегка печально сказал, прислушиваясь к уже двойному храпу:
– Одно другому не мешает.
4
На следующее утро, как только взошло солнце, Круглень тщательно вычесал шерсть, Мухлень сполоснул крылья в ближайшем ручье, а чароплет причесался найденной в кустах веткой, настолько похожей на расческу, что поначалу все решили, что это чья-то потерянная вещь.
– Далеко до этой вашей Фейлень? – ворчливо поинтересовался чароплет, подскакивая на одной ноге. Секунду назад он наступил на шишку босой ступней, что, разумеется, настроения ему не улучшило.
– В нашем лесу ничего не далеко, – невнятно промурчал Круглень, как следует расправляя уши. – Вон там, сразу за старым пнем есть овражек, вдоль него и пойдем.
– Солнце даже еще и макушку не начнет печь, как будем на месте, – подхватил Мухлень. – Предлагаю еще сэкономить время и позавтракать у Фейлень, а не здесь.
Круглень энергично кивнул, чароплет пожал плечами, и компания отправилась в путь. Как и говорили Круглень с Мухленем, дорога не заняла много времени. Песни утренних птиц еще не поменялись на песни дневных, как маленький, довольно-таки уютного вида домик вынырнул из-за очередного поворота.
– Вот тут и живет Фейлень, – сказал Мухлень, стуча лапкой в дверку, украшенную цветочной гирляндой. – Надеюсь у нее хорошее настро…
– Кого черт принес в такую рань!
Круглень прижал уши, а чароплет слегка попятился. Мухлень предусмотрительно отлетел от двери подальше как раз за мгновение до того, как она распахнулась.
