Артур Карнеллин
Ученик Жнеца. Шесть переменных

Утром следующего дня Артур встал пораньше и приготовил завтрак. Он понимал, что Лара всё равно не успокоится, пока не будет хоть каких-то новостей о Робе. Но жизнь всё равно продолжалась, а маленькие радости могли хоть как-то скрасить эти дни, ставшие внезапно серыми и пустыми. Роб пропал. Его не было уже третий день, и казалось, будто вся радость и легкость ушла вместе с ним. Артур понимал, что начинает скучать по нему – по тому, как он заботливо приносил кофе с утра на работу, по их умным беседам и горячим спорам, по несмешными, но остроумными шутками Роба – всего этого сейчас не хватало. Остались только вопросы, которых с каждым днём становилось больше, оставалась озабоченная этим всем Лара и какой-то странноватый Ваня – всё это нужно было просто пережить и не подавать виду. Если расклеится Артур, расклеится и Лара. А тогда всё вокруг будет уже не серым, а черным. И что же взбрело в голову этому Робу, почему он исчез именно сейчас?

Артур так увлекся своими мыслями, что не заметил, как на кухню зашла Лара. Спросонья она не поняла, что на столе стоит омлет и свежезаваренный кофе.

– Ты чего это, – удивилась она, протирая глаза, – завтрак что ли приготовил?

Артур молча кивнул.

– Давно такого не было, – радостно проговорила Лара, подбежала к Артуру и поцеловала его в щеку, – спасибо!

– Не за что, – улыбнулся Артур.

Завибрировал телефон. Артур понимал, что это, скорее всего, было сообщение от Вани – расспросы о том, как дела, есть ли новости и всё в этом духе. Почему-то Артур не мог усидеться с Ваней, не нравилась ему его странность, его повадки – если бы не Роб, они бы даже не познакомились. Тяжело вздохнув, Артур взял телефон и посмотрел на уведомление. Это был не Ваня. На экране старенького потертого Самсунга он увидел сообщение от банка с зачислением. Странно. Кто-то перевел ему деньги в такую рань? Артур открыл сообщение и не поверил своим глазам. Его баланс только что был пополнен на три миллиона рублей. А подпись гласила:

«Мечта не любит ждать. Купи себе всё, что хочешь, и почувствуй, наконец, себя счастливым…»

Артур ещё раз посмотрел на баланс. До оконца не осознав, что произошло, он принялся открывать приложения банка, чтобы убедиться, что всё это не шутка какая-то. И действительно, приложение подтвердило баланс, указанный в сообщении. Артур недоумевающе повернул взгляд на Лару. Та молча уплетала омлет и даже не смотрела на него.

– Мне кто-то перевел три миллиона… – с нетипичной хрипотой в голосе проговорил Артур.

Лара перестала жевать и открыла рот. Кусочек омлета вывалился и размазался о стол.

– Что? – недоверчиво спросила она.

– Три миллиона рублей, Лара! Кто-то мне перевё… – он будто догадался, – проверь свой телефон.

Лара побежала в спальню. Артур проводил её взглядом и ещё раз перечитал сообщение. Три миллиона рублей – эта такая сумма, которую трудно было представить вообще. А сейчас они вот взяли и упали к нему на счет. Артур вспомнил, как он хотел купить себе автомобиль, как хотел выплатить долги и наконец-то съездить куда-нибудь к морю. Кто-то прочитал его желания. И этот кто-то, по мнению Артура, был Роб. Откуда только у него такие деньги?

– Мне тоже перевели… – ворвалась на кухню Лара, – пятьсот тысяч…

– Что написано? – нетерпеливо спросил Артур.

– У тебя всё впереди. Твои фотографии всегда вдохновляют, продолжай показывать миру то, что он часто не замечает, – Лара перевела взгляд на Артура.

Она тоже поняла, от кого были эти деньги. Только Роб знал, как она мечтала купить себе профессиональный фотоаппарат и заняться фотографией на коммерческой основе. Только все не решалась, денег не хватало на всё это, не было подходящего помещения. А сейчас она могла себе позволить купить хороший фотоаппарат и снять небольшую студию.

– Черт возьми, это Роб! – воскликнула она, – это Роб! Он издевается, да?

– Откуда у него такие деньги, Лара? Что-то не так…

Лара развела руками. Артур заметно занервничал.

– Звони Карине, узнавай всё. Я свяжусь с Ваней, – сухо проговорил он.

Карина тоже получила перевод. С подписью «Ты достойна лучшей жизни» ей перевели четыре миллиона рублей. Ваня тоже получил два миллиона. Как выяснилось позже, Саша и Тагир получили по миллиону, даже родственникам Роба – отцу, братьям и сестре перевели кругленькие суммы. Это всё произошло так внезапно, что никто ничего сразу и не понял. Все знали одно – это был Роб, и он где-то взял очень много денег, все его шестеро друзей сегодня стали миллионерами. За исключением Лары, ей почему-то прислали меньше всех. Но она даже не думала об этом, она понимала, что-то не так. Нужно было разобраться – и тогда она предложила всем: Ларе, Саше и Тагиру собраться у них в квартире, чтобы всё обсудить. Согласились все, кроме Тагира. Он сказал, что не хочет играть в эти игры и переведет деньги обратно. В любом случае, Роб этим жестом хотел что-то сказать – вряд ли он стал джинном из лампы и принялся выполнять желания друзей.

Глава 4. Роб

Полгода назад.

Роб сидел в кабинете врача уже почти час. И почему никто не приходит? Может про него все забыли. Или он попал не к тому врачу. Так или иначе такое томительное ожидание уже заставляло нервничать. Все картинки и предметы были давно уже рассмотрены, даже посчитаны трещинки в потолке и обнаружены не состыковки в наклеенных обоях. Чего можно было выдумать ещё, Роб уже не мог представить. Как назло, батарейка в телефоне совсем разрядилась. Всегда она так – в самое неподходящее время. И уйти нельзя. Ведь это было бы не совсем порядочно со стороны Роба. Тем более ему было очень интересно то, что может сказать врач по поводу частых головных болей и непреодолимого желания спать. Роб подозревал, что это всё – причина его проектов и частых стрессов. Он уже четыре месяца работал с тяжелыми клиентами, тут самый спокойный начнет нервничать. А может сказываются переживания, из-за которых как раз не хочется спать тогда, когда нужно и наоборот. Поводов для переживаний хватало.

– Заждались меня? – в кабинет вошёл доктор с какой-то бумажной папкой в руках.

– Не то слово, – выдохнул Роб, поправляя осанку.

– Простите, пришлось задержаться. И по нашей с вами проблемой.

– Николай Николаевич, я к вам уже три месяца хожу. Ещё в первую неделю мы договорились, что вы не будете со мной на «вы», – возмутился Роб. Голова вновь заболела. Видимо от того, что он сменил позу сидения.

– Помню-помню, – засмеялся Николай Николаевич, – извини, это у меня профессиональное.

– Ну что скажите? Мне собирать вещи и уже совсем к вам сюда перебираться? Или…

– Не торопись…

Лицо Николая Николаевича приняло озабоченный вид. Улыбка мигом исчезла, вместо неё появилось какое-то хмурое выражение, которое никак не мог понять Роб. Доктор не смотрел на него. Он что-то вычитывал в бумагах, которые принёс в папке. А может, не вычитывал, а готовился что-то сказать. Роб умел различать, когда человек чем-то обеспокоен и когда он просто занимается своим делом.

– Скажи мне, – начал доктор, – ты точно хочешь знать, причину того, на что жалуешься?

– Конечно! Или это запрещено?

– Когда ты пришёл ко мне первый раз, ты ничего не утаил?

– Вы думаете, я помню?

– Роб, я серьёзно. У меня есть причины…

– Да говорите уже! Я ж не на вручении Оскара, чтобы ждать. Как-никак моя голова болит чаще вашей.

– Есть причины предполагать, что у вас…

– Николай Николаевич, ну что вы опять заладили…

– У вас рак…

– Что? – Роб испуганно посмотрел на Николая Николаевича. Что он говорит? Какой рак? Разве у рака такие симптомы? Конечно, нет. А хотя, что он мог знать об этом заболевании? Рак… Нет, не может быть. Откуда? Никто в семье не имел такого. И даже если б был. Ведь он не наследуется. Это ошибка. Врачебная ошибка. Все ошибаются. Вот и Николай Николаевич ошибся. С кем не бывает? Роб перевёл дух и взглянул на своего доктора. По его взгляду стало понятно, что он не ошибся.

– Мне жаль, Роб, – проговорил Николай Николаевич.

– Так это правда? Это уже известно? На сто процентов? – Роб не мог поверить в то, что услышал.

– Теперь да. Когда ты пришёл ко мне три месяца назад, я и предположить не мог…

– Но почему вдруг сейчас вы так говорите? Не может быть никакого рака! Откуда?

– Может, Роб, поверь. И ты ещё не знаешь….

– А какой рак? Кожи? Лёгких? Я ведь не курю! Желудка? Но ведь если только язва… – он почему-то примолк, но потом снова воскликнул, – рак?! Всё тут? – Роб приложил палец ко лбу, сам не понимая, что делает.

– Именно. И всё намного страшнее, чем рак кожи…

– Сколько мне ещё жить? – в отчаянии спросил Роб.

– Да подожди ты! Рано ещё о таком говорить! И думать не смей об этом! Речь идёт о простой головной опухоли…

– Которая сжирает мой мозг, и от этого у меня болит голова. Простая опухоль. Думаете, я опухоли не видел? На лыжах много раз суставы выворачивал. Опухоль два-три дня и всё. Но не три месяца!

– Это не совсем такая опухоль. У тебя неправильные представления об этих вещах. Опухоль мозга и опухоль на месте повреждённого сустава – две разные вещи, – Николай Николаевич сложил руки на столе и примолк.

– Откуда известно, что именно рак?

– Снимок головы. Там всё видно. Анализы последние…

– Покажите. Я хочу увидеть.

– Ты ничего не поймёшь.

– Но ведь вы как-то поняли!

– Это моя профессия! И хватит тут истерики закатывать. Дай мне договорить! – повысил голос доктор.

– Истерики? – возмущению Роба не было предела. Как вообще можно о таком говорить? – Вы понимаете, что сейчас говорите?

– Только потому что тебе уже взрослый. Поэтому я говорю это тебе. И данные анализов, и снимки – всё подтверждает. Никаких ошибок уже не может быть. Мне жаль…

– И как мне быть? – успокоился Роман.

– Дай мне договорить.

– Да, пожалуйста, извините, – ещё тише сказал Роб.

– Когда ты только пришёл на приём, я подозревал мигрень. Поэтому прописал тебе тогда такие медикаменты. Но на той стадии рак нельзя было обнаружить. Мы лечили тебя не от той болезни. В этом моя ошибка. Головная боль должна была исчезнуть уже на второй неделе лечения. Но этого не произошло. Тогда я заподозрил другую болезнь. Когда ты сдал анализы, она не подтвердилась. Я понимаю, сколько денег ты заплатил за мои консультации, но всё было зря. Опухоль перешла на самую опасную, четвёртую стадию. На этой стадии её уже можно обнаружить, что мы и сделали. Всё ещё можно вылечить. Рак лечат в Германии, и в других странах Европы. У нас есть связи, мы можем всё устроить…

– Скажите, сколько мне ещё жить?

– Я боюсь делать прогнозы. Всё ещё можно вылечить…

– Вылечить? Вы посмотрите на меня? Разве я похож на богача? Я работаю только на то, чтобы содержать себя! Еле концы с концами свожу, а вы предлагаете вылечить. Мне никогда не накопить такие деньги. Вы понимаете?

– А родители? Они разве вам не помогают?

– Родители? Они больше меня нуждаются в деньгах. Да и всей семьёй, нам не накопить таких денег, которые вылечили бы меня. Я знаю одно, рак – это очень страшно и дорого. И, увы, мне не по карману.

– А друзья? Родственники. Можно ведь собрать сумму? Я помогу…

– Друзья? Вы думаете, я смогу им рассказать, что умираю? И просить денег. А как я отдам? Не смогу я никому этого рассказать. Меня начнут жалеть…

– А фонды помощи? Там ведь такие суммы собирают…

– Для детей. А я уже давно не ребёнок.

– Не нужно отчаиваться, это не конец. Я помогу вам!

– Спасибо, – улыбнулся Роман, – скажите, сколько?..

– Люди с такими опухолями по-разному живут. От полугода до нескольких лет…

– Лучше бы скорее…

– Что ты такое говоришь? Как смеешь? Не надо заранее себя хоронить. Время есть. Пусть и немного. Пропишем тебе химиотерапию. Это замедлит действие…

– А зачем? На сколько? Ещё больше времени на мучения? Зачем мне это? А вдруг я влюблюсь? Или ещё что?

– Да что ты такое говоришь!

– Спасибо вам. Извините, я пойду. Извините…

Роб выбежал из кабинета. Слёзы защипали глаза и покатились по щекам. Вот и всё. Конец. Скоро, не скоро. Не важно. Это финал. И не страшно совсем. А безразлично. Но слёзы, почему слёзы льются? Ведь совсем не хотелось плакать. И сейчас. Куда идти? Никуда и не хочется. Вот ведь новость!

– Роб, постой! – окликнул его Николай Николаевич

Роб медленно повернулся. Слёз почти не было видно, но, казалось, будто всё лицо мокрое от них. Стало немного стыдно за себя.

– Да?.. – выдавил он.

– Зайди, мы не договорили.

– Не хочется…

– Ну что за детский сад? Заходи!

Роб тяжело вздохнул и направился в открытую дверь. И что ещё нужно было знать? Самое главное уже сказано, всё уже известно. Что ещё нужно? Роб чувствовал себя таким опустошённым. Но тем не менее зашёл в кабинет.

– Можно дам тебе совет, – уже спокойней сказал Николай Николаевич, усаживаясь в кресло.

– А они нужны? Жизнь ведь моя. Зачем мне ваши советы?

– Послушай меня, парень. Жизнь твоя ещё не закончилась! Впереди ещё много времени, понимаешь? Всё ещё можно вылечить. Или по крайней мере выиграть для тебя больше времени. Понимаешь? Бороться нужно.

– Зачем мне это? Я узнал самое важное. Вот скажите мне, будете ли вы смотреть фильм или читать книгу, если вам расскажут, чем всё закончится, раньше, чем вы дочитаете её?

– Твоя жизнь не фильм, и не книга…

– Вот и нет. Это триллер с элементами иронической трагикомедии.

– Я ценю твоё чувство юмора, тем более сейчас. Оставайся таким ж. не нужно замыкаться. Давай, всё-таки химиотерапию?

– Я не изменюсь уже. И спасибо, не надо никаких терапий. Мне всё равно будет страшно. Засыпать или куда-то идти. С такой-то мыслью.

– Да не хорони ты себя раньше времени! Я же сказал, от шести месяцев до нескольких лет…

– Теперь можно делать то, что больше всего боялся.

– Ты о чём?

– Шутка, вы же просили меня юморить…

– Нужно сообщить родственникам, чтобы знали.

– Не нужно. Зачем им это знать? Я уже достаточно взрослый и сам вправе решать, что и кому нужно сообщать. Отец не вынесет этого.

– Но нужен кто-то, кто будет за тобой присматривать, ведь всякой может произойти. Потеря сознания, обильные кровотечения… Может, кому-то из друзей?

– Будет человек, я расскажу. Очень хорошей знакомой. Не волнуйтесь.

– Тогда будешь приходить ко мне каждую неделю, просто так, безо всякой оплаты. Будем что-то думать.

– Спасибо вам за всё. Если хотите, я буду приходить. Но никаких процедур. Просто поговорить.

– Да, конечно…

– До свидания.

– До скорого, Роб.

Роб открыл дверь и вышел. Спиной он чувствовал, как плавит его жалостный взгляд Николая Николаевича. Какой же он хороший человек. И врач. Роб ещё немного постоял у кабинета, посмотрел на дверь и вышел к лестницам. Теперь всё известно. Не надо никуда торопиться. Можно просто идти и всё. Как же он хотел дождя. Чтобы промокнуть до ниточки, идти медленно по лужам, ощущать удары капель. Но какой дождь в конце ноября? Немного снега или жутко холодно. Вроде ещё и не зима, но уже и не осень. Какое-то непонятное время, ни солнца, ни туч. Просто серость вокруг. И морозная сухость. Лужи уже давно замёрзли, а листья почернели и спрятались под первым снегом. Вот и всё, что могло дать небо Робу в этот момент. Когда он так хотел дождя.

Глава 5. Всё ещё можно решить

Что может чувствовать человек, которому сказали, что он скоро закончит жизнь. Интересно, а есть ещё что-то более неприятное и разочаровывающее так, что ноги становятся ватными, в горле всё пересыхает? Мы все боимся маленьких страхов. Боимся опоздать или не успеть, боимся проспать или недоспать, боимся зубной боли и мышей, которые боятся нас не меньше, но чего стоят эти страхи, когда перед тобой такой известность, и твоё будущее, вся твоя жизнь, а вернее её конец известен и так близок. Теперь всё то, чего так боишься, всё что мешало жить полной жизнью безо всяких страхов – это такие мелочи, но как же они важны. В нужное время, они строили нашу жизнь. И вот ты стоишь у финала, а что осталось? Что есть, и как тебя будут помнить?

Роб медленно брёл по улице, даже не зная куда. Просто шёл. Надо было решать, как быть дальше, что делать в этот оставшийся срок. И зачем он всё узнал? Сидел бы сейчас где-нибудь в офисе и ругался на надоевшие договоры сотрудничество. Но нет, правда, она так внезапно врезается в жизнь и роняет с любой высоты. Правда, всегда не вовремя и болезненно. И почему люди так не любят правду? Постоянно врут, пытаясь оправдать себя за то, что возможно и составляет их жизнь. Скрывают свою сущность за масками, подражают толпе. Ложь – вот, что делает людей похожими. Роб осознавал это, как ему казалось, лучше всех.

Мимо промчался автомобиль, кто-то закричал, обругивая водителя. Ветер прошумел голыми ветками. Жизнь продолжалась. И никому не было интересно, что происходит в жизни у идущего куда-то парня. Роб присел на лавочку у входа в какой-то магазин. Как же всё было неопределенно. Теперь ещё больше. И это в такой момент, когда знаешь, когда конец, ещё больше сомнений и терзаний.

Хлопнула дверь магазина, изнутри зазвенел колокольчик, и продавщица приятным голосом поздоровалась с покупателями. Роб уткнулся носом в воротник и уставился в одну точку. Луч солнца пробежал по окнам, переходя в сотни солнечных зайчиков. Скользнул по карнизу и на миг задержался во взгляде Роб. Казалось, солнце понимает его, найдя щель в серости неба оно прорвалось к нему. Но тут же оставило его, уходя к другой стороне наше планеты. Так всегда. У каждого – всегда свои дела, нужно торопиться, бежать куда-то, всё вперёд-вперёд.

Холодало. Ноябрь становился всё больше зимним, чем осенним. Холод был каким-то сухим и кусачим. Хватал за кончики ушей и носа, а пальцы даже в карманах стали замерзать. Улица прогоняла Роба куда-то в другое место, туда, где несколько теплее, чтобы мысли и воспоминания могли продолжить свой поток. Пришлось встать и пойти. Опять куда-то медленно, прислушиваясь к хрусту снега под ногами.

День подходил к концу. Прохожих становилось всё меньше, дороги пустели, и только светофоры уныло сигналили наступающей пустоте. Такими бывают города в конце рабочего дня, когда нагулявшаяся молодёжь или запоздалые рабочие уже разбрелись по домам, а магазины и киоски закрывались, чтобы на следующий день вновь встретить покупателей. Ничего не изменится, кроме даты в телефонах и компьютерах. А Роб медленно брёл, не разбирая дороги. Он больше был в мыслях, чем в городе. Снежинки бесшумно опускались на плечи и ресницы. Если в этот момент взглянуть на небо, то падающие снежинки создали бы эффект падающих звёзд. Но мало кто понимал и различал в падающем снеге приближение космоса.

Внезапно Роб оказался у входа в какой-то паб. Выпить сейчас было бы очень кстати. Потерев замерзшие руки, он посмотрел по сторонам, будто боясь встретить кого-то из знакомых, и вошел в теплое помещение.

Посетителей в пабе практически не было. Это успокаивало. Роб решил взять самого дорогого пива и сесть где-нибудь с краю барной стойки, чтобы никто его не трогал.

– Можно мне какого-нибудь качественного пива? – спросил Роб бармена, усевшись у барной стойки.

Бармен посмотрел на него оценивающим взглядом и молча пошел наливать напиток. Роб обернулся осмотреться. Желтоватый цвет от тусклых ламп придавал какой-то пугающий вид всему помещению. Затертые столы местами поблескивали присохшим пролитым пивом, отчего и запах тут стоял соответствующий. Место, мягко говоря, было таким себе, но Роб уже не хотел никуда идти.

– Ваше пиво, – буркнул бармен, выставляя бокал пенного перед Робом.

– О, спасибо, – вздрогнул Роб и подтянул бокал к себе.

Он отглотнул. Вкус пива был похож на какой-то прокисший суп, который ты случайно пробуешь, забыв убрать его на ночь в холодильник. Как ещё это заведение существовало, если тут все такое ужасное?

– Приветствую, – кто-то поздоровался с Робом со спины, – не против, если я присяду?

Роб перевел взгляд со стекающего с бокала конденсата на того на поприветствовавшего его мужчину и молча кивнул. В голове выросла лишь одна мысль: «Неужели тут мало места?».

– Что-то случилось у тебя, друг, – начал вдруг мужчина. Роб ещё раз незаметно окинул его взглядом.

Обычный с виду мужчина лет сорока, в потертой куртке и необычайно большими рабочими руками. Было видно, что это обычный работяга. Скорее всего частый гость таких заведений.

– С чего вы взяли? – недовольно спросил Роб. Ему не хотелось сейчас разговаривать.

– Вид у тебя такой, будто тебя собаки покусали, – улыбнулся мужчина.

Роб вспомнил про Тоби. Он сейчас один в квартире, голодный скорее всего. Не мог его старый лабрадор кушать, когда Роба не было дома. Старый верный пес. Захотелось скорее пойти домой и приласкать его.

– Все нормально… – глухо ответил Роб, – просто устал…

– Все мы, просто устали, – повторил мужик, – я, кстати, Илья. Тебя как зовут?

– Роб, -выдохнул Роб, – Роберт.

– Ого, ну и имя. Ты оттуда что ли?

– Откуда?

– С Запада. Иностранец что ли?

– Нет, я русский. Мама была, как вы сказали, оттуда.

– Почему была? – с неподдельным интересом спросил Илья.

– Потому что ушла, когда я был маленький.

– Так странно… – Илья глотнул что-то из своего бокала, – обычно из семей уходят папы.

– Получается, я – необычный… – подвел итог Роб.

– Получается да.

Роб вспомнил, сколько всего он натерпелся из-за своего имени. Ещё в школе все его дразнили за это, хотя он не был в этом виноват. Как и его старшая сестра, которую звали Глорией. Вообще в их семье с именами детей было все очень странно. Виталий и Павел – старшие братья от первой жены отца, которого, кстати, звали Макар, Глория и Роберт – были от другой жены. Всегда они почему-то уходили от отца, Роб никогда не понимал, как такое возможно. Уходили, а детей оставляли ему. Маму Роба звали Ирма, она была родом из Германии – в России, в Береговой она приехала ещё в студенчестве по обмену, встретила тут Макара и вышла за него замуж несмотря на то, что у того уже было двое детей от первого брака. Все у них было хорошо, пока не родился Роб. Ему не было и года, как она собрала вещи и уехала, так и не попрощавшись с детьми. Отец говорил, что Ирма уехала на родину, а им туда нельзя было. С такой правдой Роб прожил всю жизнь – он даже не интересовался, где мама, не искал её и не пытался выйти с ней связь. Уехала и уехала.

– Но ты ведь сидишь тут и пьёшь не из-за своего имени, Роберт?

– Роб, лучше Роб, – подправил тот, – просто решил зайти погреться.

– Ну нет, я тебе не верю, – Илья продолжал настаивать, – у тебя такое лицо, будто ты сейчас тут умрешь.

– Нет тут, и не сейчас, – выдохнул Роб, рассказать ему что ли всё? Может легче станет.

– Ты что, чем-то болен что ли? – по голосу Ильи становилось ясно, что он перебрал с пивом.

– Нуу… Можно сказать и так, – угрюмо проговорил Роб.

– Не заразно, надеюсь?

Роб отрицательно покачал головой.

– А что у тебя? – не унимался Илья.

– Рак, – сухо отрезал Роб, допивая пиво. Как-то незаметно он выпил весь бокал. Захотелось ещё.

– Брат, – обратился Илья к бармену, – налей нам ещё фирменного.

Бармен пренебрежительно посмотрел на них, тяжело вздохнул и пошел наливать напитки.

– Так нельзя же, пить, когда рак – предположил Илья.

– Ну вот хочется мне, понимаете?

– Понимаю, – задумчиво проговорил Илья.

– Вот и зашел сюда, молча посидеть, – сказал Роб, делая акцент на последних двух словах.

– И что, ты даже с жизнью своей попрощался?

– Не знаю, что делать пока. Только сегодня узнал…

– И что, сколько тебе осталось?

Роб резко повернул голову в сторону Ильи. Зачем эти вопросы?

– Полгода, может больше…

– Печально… – прошептал Илья, – что близкие говорят? Как ведут себя?

– А они не знают…

– Они вообще у тебя есть?

– Есть, – выдохнул Роб, – у меня замечательные друзья… Жизнь бы за них отдал. Но мне остается немного, так много ещё не успел сделать…

– А что ты хотел сделать?

– Ремонт в квартире отца, братьям и сестре помочь жизнь устроить. Друзьям помочь вот хоть немного…

– Так у тебя ещё есть время. Иди и помогай! Нечего жалеть себя.

– Я бы помог им всем сразу, если бы резко разбогател…

– Думаешь, деньги сделают их счастливыми? Если они такие, как ты о них говоришь, то лучшее богатство для них и есть ты. Иди и проведи с ними эти полгода, или сколько тебе там осталось… К семье съезди. Скажи им всё. Пусть знают. Делай что-то, а не ной.

– Я только сегодня всё узнал. И говорить им вообще не хочется. Они же будут жалеть меня и страдать…

Он не заметил, как допил второй бокал пива. Как-то хорошо оно шло, вкус уже даже не казался таким противным. Или собеседник такой попался? Роб чувствовал, как слегка опьянел, но это состояние ему безумно нравилось. Уже не хотелось уходить, а хотелось ещё выпить. Илья начинал надоедать, но как-то странно легко становилось после того, как Роб всё ему рассказывал.

– Давай подведем итоги, – начал Илья, – ты в отчаянии о того, что болен. Тебе осталось немного, но ты не хочешь никому говорить. Ты хочешь помочь близким, но тебе для этого нужны деньги?

Роб посмотрел на Илью так, будто тот мог дать ему сейчас денег, вылечить его и сделать самым счастливым человеком на свете.

– Ну допустим, да, – отреза Роб, не понимая к чему ведет собеседник.

– Могу кое-что предложить, – продолжил Илья, – тема мутная, но дорогая.

– И что же это? – недоверчиво спросил Роб.

– Твой прогноз полгода?

– Может больше, – ответил Роб, – не знаю.

– Есть один знакомый, который работает с такими случаями… Если тебе интересно, – Илья окинул взглядом паб, убеждаясь, что их не подслушивают, – цена вопроса очень высокая…

– Очередной пирамидный развод? – недоверчиво спросил Роб.

– Позвони по этому номеру, спроси Никола, – он протянул потертую визитку со странным телефонным кодом, – скажи, что ты от меня и расскажи всё, что рассказал мне. Будешь доволен, но надо быть достаточно смелым, чтобы на это согласиться.

Роб недоверчиво посмотрел на Илья, затем на визитку. Почему-то казалось, что тот хочет действительно помочь, только непонятно как. Может, он хочет предложить какое-то экспериментальное решение?

Илья засуетился, будто только что подтолкнул Роба к какому-то преступлению. Он допил пиво, оставил пару смятых купюр на барной стойке и, даже не прощаясь, вышел из паба. Роб озадаченно проводил его взглядом, ещё раз посмотрел на визитку и сунул её в карман. «Спросить Никола», – мысленно повторил он. Что за имя странное. Поляк что ли? Роб посидел ещё немного, допил третий бокал пива, вызвал такси и поехал домой.

Глава 6. Быть смелым

Прошло полгода с той самой беседы Ильи и Роба. Тот всё же позвонил Николу, и то, что он предложил, решало многие проблемы. Но, как и говорил Илья, нужно быть достаточно смелым, чтобы решиться на это всё. Роб решился. И сейчас его ждала долгая дорога, концом которое будет небольшое счастье всех близких ему людей.

Тоби, старый лабрадор Роба, будто что-то понимал. Он не давал надеть на него ошейник и намордник, хотя раньше никогда себя так не вел. Тоби прекрасно знал, что ошейник и намордник – значат скорую прогулку, а сейчас же пес совсем был сам не свой. Роб смотрел на его поведение и слегка расстраивался, что-то внутри отговаривало его от этого всего, но договоренности были уже заключены, обратного пути не было. Сильно болела голова, Роб зажмурился, чтобы перетерпеть боль, и открыл глаза, чтобы в последний раз оглядеть квартиру. Он сюда больше не вернется. Уютно и необычайно чисто было повсюду, даже не верилось, что тут кто-то жил.

Документы, как и все вещи первой необходимости, были в рюкзаке, Роб ещё раз все проверил. Лакомства для Тоби он взял с лихвой – тому предстояла тяжелая дорога до Хромска. Роб ещё раз посмотрел на собаку, нежно погладил переносицу.

– Ну не смотри ты так на меня, Тоби, – умоляющее проговорил Роб, – всё будет хорошо.

Взгляду попалась старая фотография на стеллаже прихожей. На ней беззвучно смеялись его друзья – Артур, Ваня, Лара – как-то они случайно забрели в боулинг и очень весело провели там время. Они не примут его исчезновение, возможно, будут искать, но всё уже решено. То, что Роб оставил друзьям, как казалось ему, сможет перевесить тоску по нему. От этого всего становилось грустно. Будто воздух уходил куда-то из груди, оставляя в ней передаваемую тянущую боль. Как же он будет скучать по ним, как ему не будет хватать смеха и улыбки Лары, слегка черноватого юмора Артура и душевной простоты Вани. Ему очень повезло с друзьями, хоть они часто говорили ему обратное. Роб хотел все им рассказать, даже много раз пытался, но всё равно не смог. Делал вид, что всё нормально, а когда кто-то из них всё же просматривал необъятную грусть в его глазах, отнекивался плохим самочувствием, усталостью и идиотизмом клиентов. Иногда срабатывало, друзья верили и желали хорошенько отдохнуть, а иногда приходил резко менять темы, чтобы не рассказать самое тяжелое.

– Ну что, идём? – Роб ещё раз погладил Тоби и потянул его за поводок.

На улице уже ждало такси. Черный Шевроле Круз должен был отвезти его в Хромск, где должен был остаться Тоби. Роб же должен был отправиться дальше – в другую страну, туда, где его уже точно никто не найдет. Снова заболела голова. Сохранять мысли в порядке получалось все хуже.

Таксист приветливо улыбнулся Тоби, открыл заднюю дверь и помог тому залезть в салон. Роб обошел автомобиль и сел сзади рядом с ним. Тоби радостно вильнул хвостом, немного повозился на месте и, тяжело вздохнув, улегся на сиденье, положил голову на ноги хозяина. Роб грустно улыбнулся такому жесту, прислонил голову к стеклу и начал медленно поглаживать тяжелую голову Тоби.

– Координаты те же? – спросил таксист, усевшись в автомобиль.

Роб молча кивнул. Хотелось уже скорее уехать, иначе ещё можно было передумать.

Таксист будто ждал отмашки. Завел автомобиль и медленно выехал со двора. Роб провожал взглядом знакомые до боли подъезды, пытаясь высмотреть старенький Форд Вани. Он уже не сядет в него, не включит свою музыку, которая всегда нравилась его другу, не поговорит с ним. Всё осталось там, в квартире – даже телефон со всеми номерами, сообщениями и прочими контактами. Все старое закончится тут. Будет ли что-то новое? Роб уже не понимал. Болезнь прогрессировала, всё больше захватывая разум.

Тоби тяжело сопел. Он не спал, просто смотрел куда-то и вздыхал так, будто он живой человек. Роб медленно поглаживал его между ушами, пятясь сдержать наворачивающиеся слезы. Остальную дорогу до Хромска Роб спал, положив руку на голову Тоби. Тот даже не шевелился, будто понимая, что хозяин отдыхает.

– Сначала на улицу Комиссаров? – спросил таксист, когда они въехали в город.

– Да, мне там буквально пятнадцать минут. Оставлю Тоби, – ответил Роб.

Тоби, услышав свою кличку, шевельнул ушами и посмотрел на хозяина.

– Как вам будет угодно, – сказал таксист, прибавляя громкость радио.

Инна, бывшая девушка Роба, жада у подъезда, как и договаривались. Они познакомились в университете – встретились на занятиях по французскому языку. Тогда роб был ещё молод, а Инна наивна – влюбилась в него с первого взгляда. Ей нравилось в нём все – его пижонство, его манеры, его юмор и запах. Роб же понимал, что Инна ещё молода, немного по-детски смотрела на мир, и он не хотел тогда чтобы этот мир её обидел. Влюбился ли он в неё? Трудно сейчас ответить на этот вопрос, но тогда он знал точно одно – он хотел заботиться об Инне, а это дорогого стоило. Годы шли, Инна взрослела, и их взгляды на жизнь менялись в противоположных руслах. Беспричинная ревность Карины, местами удушающая забота Роба с каждым днём вбивала клин в их отношения. И вот к окончанию универа они расстались. Роб, казалось, даже не сожалел, он знал, что дал Инне тот опыт, который ей был нужен, чтобы стать сильной и независимой, а время, проведенное вместе, они будут ещё долго вспоминать потом. Прошло много лет, Роб повзрослел, Инна тоже, но чувства к нему у неё все же остались. Тогда он уже был в отношениях с Кариной, но всё равно время от времени созванивался с Инной, чтобы узнать, как её дела. Инна всегда отвечала и рассказывала всё искренне, будто чувствовала, что Роб – именно тот, с кем можно делиться всем. Пусть он и был далеко, его забота и присутствие всё равно ощущалось во многих вещах.