Аркадий Пасман
Слабосильный брат мой, неразумный брат мой
глава четвертая
Горная дорога извивалась змеей, как бы стараясь выскользнуть из-под колес надсадно гудящего армейского грузовика, но он каждый раз успевал вовремя повернуть и вновь оказаться на ее спине. Эми болтался из стороны в сторону в затянутом пятнистом пластиковом кузове, пока, наконец ему не удалось зацепиться за какой-то привязанный к полу тюк. Время от времени он глядел в маленькое пыльное окошко под самым потолком, но не мог разглядеть ничего, кроме белесого неба да мелькавших изредка облаков.
Наконец дорога перестала дергаться, и мотор обрадованно взревел. Тряска почти прекратилась, и Эми прислонился к приютившему его тюку, положив на колени маленький чемоданчик с личными вещами.
За последние несколько дней произошло столько всяких событий, что Элфос почти утратил способность удивляться. Президентский указ в мгновение ока превратил его из зеленого сосунка-стажера, которому до положения полноправного гвардейца предстояло прослужить не менее пяти нелегких лет, в бывалого сержанта-ветерана, подняв, таким образом, на недосягаемую высоту. Бывшие товарищи Эми даже не особенно завидовали ему: было в этом стремительном возвышении что-то пугающее, недоступное их неповоротливым мозгам. Поэтому с Элфосом простились довольно холодно, хотя его бывший командир и произнес небольшую речь, в которой поздравлял Эми с новым назначением и призвал не забывать Стальную. Когорту и не посрамить ее славные традиции. Остальные стояли и молча смотрели, как новоявленный сержант собирает свои нехитрые пожитки, – какое имущество может быть у холостого солдата! – и только тяжело сопели. Даже Гуд Килфос, койка которого вот уже три года стояла в казарме рядом с койкой Эми, когда тот подошел к нему проститься, неловко сунул свою неуклюжую пятерню и тут же отступил в сторону.
Собственно, расставание с Когортой не особо огорчило Эми. Друзей он себе там так и не завел, проводя все свободное время в постоянных тренировках и играх, хотя три года – это три года, немалый срок, особенно когда тебе всего лишь двадцать один…
Гораздо тяжелей было расставаться с командой… «Смертоносные Ангелы» до прихода Эми особо не блистали в чемпионате Лиги рэгикретча. Это вообще была странная команда, не похожая на другие. и, может быть, именно поэтому Элфос, лучший молодой нападающий национальных школьных первенств последних лет. выбрал именно ее. Его приглашали в лучшие профессиональные клубы, кстати в те же «Бизоны», и в «Акулы», и в «Непобедимые», а он выбрал заведомого середняка… Почему? Эми и сам часто задавал себе этот вопрос и не мог найти ответа. Может быть, потому, что Тир Тифос, прозванный за упрямство и невероятные размеры «Кабаном», был одним из немногих тренеров Лиги, на дух не переносивших и категорически запрещавших в своих командах употребление любого рода стимуляторов, наркотиков и прочих «чудо-эликсиров». Не было в его команде и штатных костоломов, специалистов по надежному выведению из строя игроков противника, не было и привилегированных любимчиков, и, может быть, поэтому не держались в рядах «Смертоносных» суперзвезды, привыкшие к слепому обожанию. Так что «Смертоносными» «Ангелы» были в основном по названию, а командование ВВС. под крылышком которого по традиции находилась команда, уже давно махнуло на нее рукой.
С появлением Эми Элфоса все изменилось. Его молодая, буйная энергия как бы зажгла, расшевелила всю команду. Команда заиграла по-новому и за какие-то три года ворвалась в элиту Лиги, а нынче и вовсе совершила невиданное – победила в первенстве Лиги и завоевала Суперкубок… И вот теперь Эми покидал «Ангелов»… Они держались бодро, говорили преувеличенно весело и излишне часто хлопали Элфоса по плечам и спине, так что скоро тело его загудело, как после матча. Он тоже шутил, смеялся, жал руки, хлопал по могучим спинам, а на душе почему-то становилось все тоскливее и тоскливее…
Наконец все необходимые слова были сказаны, и в раздевалке повисло неловкое молчание. Эми заторопился и, подхватив на плечо увесистый баул с подаренной ему на прощанье полной защитной формой нападающего, двинулся к выходу. На пороге он обернулся, махнул рукой глядящим ему вслед людям, стараясь не встречаться ни с кем глазами, и вышел.
Когда Эми уже почти подошел к ожидавшей его машине, он вдруг услышал за спиной свое имя и удивленно оглянулся. Старый Док, врач команды, спешил за ним, делая рукой призывные жесты. Элфос остановился, снял с плеча тяжелый баул и стал поджидать торопливо ковыляющего медика.
Док приблизился к Эми и остановился, с трудом переводя дыхание.
– Что стряслось, Эскулап?
–Эми, – тяжело дыша, заговорил врач, – послушай меня внимательно… – Он пытливо заглянул в глаза ничего не понимающему игроку. – Я хочу сказать тебе одну вещь и надеюсь, что ты поймешь меня правильно. Дело в том, – продолжал он, – что я в свое время, давным-давно, работал в медицинской группе отряда «Свобода», так что имею некоторое представление о том, чем тебе предстоит там заниматься… Может случиться так, а может случиться всякое, что тебе потребуется друг, человек, на которого можно было бы положиться, человек, который объяснил бы тебе то, что самому понять порой просто невозможно… Так вот, найди в Медицинском Центре доктора Кеви Кесмайнда… Кеви Кесмайнда, запомнил? И скажешь ему, что тебя послал Эскулап… он поможет. Ты все понял?
– Понял, спасибо, – ответил Элфос, хотя на самом деле ему было совершенно непонятно, чем ему может помочь какой-то головастик, пусть даже такой же хороший мужик, как Док.
– Кстати, Док, – обратился к старику Эми,– а почему тебя называют Эскулап?
– Это прозвище у меня давно, – задумчиво ответил медик, – еще с лицея. Я совсем мальчишка был, а уже решил для себя: буду лечить людей… Вот меня и прозвали Эскулапом…
– Так это был такой врач?
– Верно. Был такой старый врач по имени Эскулап…
– Давно? Еще до войны?
– Давно, очень давно… до многих и многих войн… – печально усмехнулся Док и, махнув на прощанье Элфосу, прихрамывая, пошел назад. Эми глядел на его сутулую спину и вдруг явственно понял, что видит Эскулапа в последний раз…
В кузове грузовика внезапно потемнело. Эми поднял голову к потолку, но ничего не увидел очевидно, машина вошла в тоннель. Рев мотора стал глуше, толчки и тряска совсем прекратились, и сержанта уже начало клонить в сон, как вдруг ему в голову пришла мысль, от которой сон как рукой сняло. Прощаясь с ним, Док ясно дал понять, что знает место нового назначения Элфоса – Особый Отряд «Свобода», а ведь сам Эми тогда еще не знал, куда его направят для дальнейшего прохождения службы, и узнал это только сегодня утром, причем расписался в трех различных бумагах, призывавших соблюдать строжайшую тайну.
«А Эскулап, выходит, знал об этом еще вчера, – подумал Элфос. – Интересно откуда. И что все это означает?»
Решив для себя обязательно разобраться в этом позже, Эми вновь задремал, но тут кузов резко качнуло, и машина остановилась.
Сквозь окошечко пробивался неяркий свет, снаружи раздавались оживленные голоса. Слышно было, как хлопнула дверца кабины, и кто-то постучал по кузову.
– Эй, приятель, – услышал Элфос голос шофера, – просыпайся, приехали.
Эми отстегнул полог и ловко спрыгнул вниз, придерживая вещи: Выпрямившись, он огляделся по сторонам и присвистнул от удивления!
Темно-серые оплавленные скалы, плотным кольцом окружавшие бетонную площадку размером с небольшой аэродром, вздымались ввысь и сходились на высоте 300—400 метров, образуя колоссальный каменный свод, в самом центре которого синел клочок горного неба, на котором ярко горели крупные звезды.
У Эми закружилась голова, он поспешил опустить глаза и увидел стоящего прямо перед ним невысокого бледного человечка в черном комбинезоне с эмблемой, изображавшей орла, державшего в когтях земной шар, на рукаве. По краю эмблемы вилась надпись: «Сила. Свобода. Справедливость».
– Сержант Элфос? – спросил человечек тонким, безжизненным голосом и, когда Эми кивнул, продолжал: – Прошу следовать за мной.
Перехватив поудобнее баул с формой и чемоданчик, Эми двинулся следом за провожатым. Пройдя метров тридцать, они остановились возле невысокой платформы, стоящей на четырех цилиндрах, похожих на большие консервные банки. Наверху платформы стояли два кресла, типа самолетных, и небольшой пульт управления.
Провожатый ловко запрыгнул в одно из кресел, жестом указал Элфосу на другое, пристегнулся широким ремнем и проследил, чтобы Эми сделал то же самое. После этого с сомнением взглянул на массивного сержанта и передвинул ближе к своему креслу его вещи. Затем откинулся на спинку и нажал какую-то кнопку на пульте.
Раздался приглушенный рев, платформа мелко задрожала, потом из-под нее вырвалась тугая струя огня, и странное сооружение с нарастающей скоростью взмыло в воздух.
Эми сидел, вжавшись в кресло, и с ужасом ожидал неминуемого столкновения со скалой, но, как видно, бледный человечек хорошо знал свое дело. Взлетев метров на триста от земли,, платформа затормозила и начала медленно двигаться вдоль каменной стены. Спустя некоторое время в стене показалась полукруглая ниша, куда и направил пилот свой необычный корабль.
Вблизи ниша оказалась входом в длинный сводчатый коридор, на площадке которого платформа ловко приземлилась.
– Ну и дела! – облегченно вздохнул Элфос, с трудом выбираясь из кресла и разминая затекшие ноги. Я уж с жизнью простился, вот сейчас, думаю, грохнемся, костей не соберем!
На тонких губах пилота впервые мелькнуло подобие улыбки.
– Ваша комната 206-С. IV блок, левая сторона, сообщил он и, немного помедлив, добавил: – Поздравляю с прибытием в Отряд.
– Спасибо! протянул руку Эми, но пилот уже включил двигатель, и платформа исчезла, оставив после себя резкий запах озона.
Элфос огляделся по сторонам и, заметив на стене стрелку указателя со словами «НАПРАВЛЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ», пошел вглубь коридора.
Коридор был довольно широкий, стены и полукруглый потолок светились ровным желтоватым светом, хотя светильников и не было видно, похоже, что светилась облицовка стен. Каменный пол, выстланный ровными резилиновыми плитами, чуть пружинил под ногами, и ступать по нему было приятно.
Идти пришлось довольно долго. Эми миновал несколько плотно прикрытых дверей с цифровой индикацией: I блок, II блок, III блок… Наконец показалась дверь? с надписью IV блок. Она в отличие от других была приоткрыта. Элфос вошел внутрь и оказался в небольшом, но тщательно оборудованном спортивном зале. Тут стояли различные снаряды и тренажеры, был даже маленький электронный тир и манекен для метания ножей.
С любопытством озираясь по сторонам, Эми заметил в углах зала четыре двери с номерами: 206-А, 206-В, 206-С и 206-Д. Сообразив, что это и есть его пристанище, он подошел к двери с номером 206-С и негромко постучал. Ответа не было. Он подождал немного и постучал еще раз, уже настойчивее. Не дождавшись ответа, слегка толкнул дверь, и она бесшумно распахнулась.
Переступив порог комнаты, Элфос поставил свою поклажу на пол и огляделся. Комната была большая и на вид довольно уютная. Пол покрывал пушистый красно-коричневый ковер, стены были обиты каким-то материалом, напоминающим цветную кожу, справа и слева у стен стояли две широкие приземистые кровати, на одной из которых лежал небрежно сброшенный форменный комбинезон, а вторая была идеально заправлена и накрыта пуховым пледом. В противоположной от входа стене Эми с удивлением увидел полуприкрытое широкими шторами большое окно, за которым виднелся величественный горный пейзаж. У окна стоял письменный стол, сверкающий девственно чистой поверхностью, а справа от него – два глубоких мягких кресла и огромный телевизор. На стене над телевизором красовался большой разноцветный плакат, на котором была изображена роскошная, совершенно голая девица с распущенными волосами, сидевшая на спине большого черного быка. Надпись под плакатом гласила: «Приезжайте в Испанию!» Девица сладко и многозначительно улыбалась, широко раскинув руки, как бы пытаясь кого-то обнять, отчего ее высокая грудь с острыми сосками воинственно топорщилась, и каждому становилось ясно, что поездка в Испанию – дело стоящее. Бык же, напротив, несмотря на длинные, слегка изогнутые рога и громадный вид, выглядел вполне миролюбиво и даже несколько смущенно; копытом согнутой в колене передней правой ноги он рыл землю, как бы шаркал ножкой, извиняясь за свою легкомысленную наездницу.
Увлекшись разглядыванием плаката, Эми вдруг услышал шум воды и низкий мужской голос, напевающий что-то неразборчивое. Он повертел головой, не понимая, откуда доносятся эти звуки, но тут шум воды стих, слева, около входа, открылась еще одна, не замеченная им, дверь, и оттуда появился высокий, мускулистый, коротко стриженный мужчина, весь наряд которого составляло обмотанное вокруг бедер полотенце. Удивленно поглядев на растерявшегося Элфоса, он слегка усмехнулся и подмигнул ему круглым черным глазом.
– Чего испугался, я не кусаюсь, – насмешливо проговорил он и, достав из встроенного шкафа полосатый банный халат, неторопливо облачился в него.
– Ты, как я понимаю, мой новый сосед, – продолжил он, удобно развалившись в кресле и оглядев Эми с ног до головы, – так что можешь не торчать посреди комнаты, как рог на лбу, а для начала спокойно сесть.
– Так-то лучше будет. – заметил стриженый, когда Эми присел напротив него. – Теперь давай знакомиться. Штаб-сержант Биг Айстренч. – И он протянул Эми мощную руку, густо поросшую черными волосиками.
– Вице-сержант Эми Элфос, – отвечая на рукопожатие, представился тот и почувствовал, что пальцы Айстренча стальными тисками впились в его ладонь.
«Вот оно что…» – удивился про себя Эми, но виду не подал. Он только слегка напряг свою кисть, не давая ее расплющить, и стал ждать. Биг все усиливал и усиливал нажим, но вот от перенапряжения его рука начала дрожать и слегка ослабла. Элфос молниеносно сдавил пальцы противника так, что тот невольно вскрикнул, и тут же отпустил ее.
– Ну, ты и даешь, парень! – удивленно покачал головой стриженый, дуя на посиневшую руку. – Где это ты такой штуке научился?
Эми пожал плечами и стал раздеваться, аккуратно вешая верхнюю одежду в стенной шкаф.
– Слушай, – внимательно глядя на него, спросил Айстренч, где-то я твою физиономию уже видел. – Ты раньше-то где служил?
– В Когорте, – ответил Элфос, перекладывая содержимое своего чемоданчика в тумбочку возле кровати.
– А я в Молниеносном… А Школу какую кончал?
– « Белые Волки».
– А я «Оборотни»… Нет, где ж я тебя уже видел?.. -
Биг в раздумье покачал головой, но тут его блуждающий взор упал на туго набитый баул, который Эми как раз собирался распаковывать.
– А там у тебя чего? – указал он на сумку большим пальцем правой ноги. – Неужто выпивка?
– Да нет… – нехотя ответил Элфос, пытаясь развязать туго затянутый узел, – это защитная форма, для рэгикретча…
– Форма? – от удивления Айстренч даже привстал. – И за каким хреном ты приволок сюда эту сбрую?
– Как «зачем»? – в свою очередь удивился Эми. – Буду играть за здешнюю команду.
– А-а-а-а-а!– обрадованно заорал Биг – Теперь вспомнил! Вспомнил, где видел тебя раньше! По телевизору! Ты тот самый чокнутый, который в одиночку сделал «Бизонов»! Ну, игра была блеск! – он радостно заржал, но скоро успокоился и уже серьезно, глядя на Элфоса, сказал:
– А насчет рэгикретча забудь… Тут и команды нет никакой. Где играть? На аэродроме, что ли? Да и с кем? С головастиками? Наших-то раз, два да обчелся. Кто на задании, кто в госпитале, кто просто дрыхнет, и упаси тебя Бог его побеспокоить… Так что спрячь ты свой хлам подальше, он тебе не скоро пригодится.
Штаб-сержант заметил, как вытянулось лицо у Элфоса, и успокаивающе добавил:
– Да не переживай ты, было бы из-за чего. Черт с ней, с игрой. Шею сломать и так сумеешь, тут скучать не приходится – разумеется, когда на задании. А без заданий здесь тоска, хоть волком вой. Ни баб, ни выпивки. Правда, жратва хорошая, да вот еще телевизор. Набьешь пузо, как клоп, и сидишь в уголке, мечта идиота, тьфу! – он брезгливо сплюнул на пол, но тут же приподнялся и нажал кнопку телевизора. Экран вспыхнул, и в его голубовато-зеленом свете девица на плакате, казалось, ожила и пошевелилась.
– Что, нравится? – усмехнулся Биг, перехватив взгляд Эми, – А то! Это же знаменитая Лили-Кармен! В Испании, поди, ни разу не был? Ух и шикарная страна! Вина – море, а девки – огонь. Да вот хоть ее взять, – кивнул он на плакат, – такие штуки с этим быком откалывает, пальчики оближешь! – И Айстренч довольно осклабился.
Эми Элфос смотрел на экран телевизора, на котором метались какие-то люди, грохотали выстрелы и кто-то истошно визжал, и на душе его вдруг стало так же пусто и тоскливо, как после прощания с командой…
глава пятая
Утром Эми по многолетней привычке проснулся ровно в 8.30. Удивившись, что не слышно побудки, он сбросил одеяло, рывком вскочил на ноги и чуть не упал. Вместо привычных, обжигающих утренним холодом цементных плиток пола его ступни по щиколотку утонули в теплом и мягком ковре. Элфос непонимающе оглянулся и вместо утренней суматохи казармы на 250 коек увидел спокойные стены своего нового жилища.
Эми сладко потянулся – да, его новое положение, безусловно, имело определенные преимущества! – и вновь присел на кровати.
«Еще, что ли, поспать?» – но спать совершенно, не хотелось. Вот так всегда, если есть возможность поваляться лишний часок – другой в кровати, никакая сила не заставит там остаться, появляется откуда-то невероятная бодрость, энергия, неведомая потребность куда-то бежать и что-то делать.
Для начала Эми решил как следует размяться и прошел в спортзал блока: Там не было ни души, сверкающие никелем и хромом рычаги, перекладины и пружины, казалось, с нетерпением ждали прикосновения человеческих рук.
Когда, спустя полчаса, он вернулся в комнату, тело его было мокрым от пота, а атлетические мышцы грозно бугрились. Постояв несколько минут под обжигающими струями вертящегося душа, Элфос почувствовал прилив сил и зверский аппетит. Он вспомнил, что почти сутки ничего не ел: вчерашняя дорога отняла не менее десяти часов, и в отряд он прибыл ближе к вечеру, поесть не успел, а спросить насчет еды у своего нового соседа почему-то постеснялся.
Эми еще раз оглядел комнату и не увидел ничего похожего на морозильную камеру или кухонный отсек. Есть хотелось все сильнее. Он нерешительно посмотрел на кровать Айстренча, но тот, как видно, крепко спал, уткнувшись лицом в подушку.
Тогда Элфос несколько раз глубоко вздохнул, как его учили на занятиях по выживанию, но в животе сосало по-прежнему, и он перешел к окну, чтобы отвлечься и подышать свежим воздухом. Обойдя письменный стол, он раздвинул плотные шторы и внимательно оглядел раму, пытаясь понять, как она открывается. Рама была широкая, металлическая, плотно прилегавшая к широкому стеклу и стенной обивке. На ней не было ни малейших признаков задвижек, ручек или замков.
Эми бесцельно потрогал раму, потряс ее, и тут за его спиной раздался громкий язвительный голос Бига:
– Эй, приятель, куда это ты собрался?
Элфос обернулся и увидел, что штаб-сержант приподнялся на локте и глядит на него насмешливым взглядом.
– Да вот, понимаешь,– растерянно ответил Эми,– хочу окно приоткрыть, да не могу понять, как…
– Окно приоткрыть! – Биг даже присвистнул.– Ну, что ж, попытайся. Желаю успеха. Если получится, вместе воздухом подышим! – и он откровенно расхохотался. Потом легко вскочил с кровати и неторопливо подошел к окну.
– Та-а-а-к… – протянул он, побарабанив пальцами по стеклу.– Ставлю боевую задачу – открыть окно. Штаб-сержант Айстренч – выполняйте! Слушаюсь, штаб-сержант!
Биг протянул длинную обезьянью руку и нажал незаметную кнопку на правой тумбе письменного стола. Горный пейзаж за окном исчез и вместо него появился каменистый морской берег, на который с шипением набегали бело-зеленые клокочущие волны. Морской берег сменился заснеженным еловым лесом, затем панорамой какого-то большого города, пальмовой рощей среди золотого песка… Айстренч все щелкал и щелкал переключателем, издевательски глядя на Элфоса.
– Вот так, браток,– вновь вернув на экран горы, заключил он,– окошко это хитрое. Картинку можешь выбирать любую, а вот открывать – извини. Нет, попытаться, конечно, можно, только грохоту много будет, да потом сквозь камень долго продираться – тут ведь до свежего воздуха добрых сто метров сплошного базальта. Так что терпи! – он подмигнул Эми и скрылся в ванной комнате.
Появившись обратно через несколько минут, Биг вынул из стенной ниши небольшой аппарат с несколькими рядами кнопок и повернулся к Элфосу, все еще стоящему возле фальшивого окна.
– Ты что на завтрак будешь?
– Все равно,– мужественно отозвался Эми, проглотив голодную слюну,– возьми то же, что и себе.
Биг кивнул и нажал несколько кнопок. Послышалось негромкое гудение и из ниши выкатился невысокий столик на колесиках, сплошь заставленный тарелками и чашками.
– Со жратвой здесь неплохо,– набив полный рот, с трудом проговорил Айстренч и отхлебнул из чашки добрый глоток кофе со сливками.– Кормят как на убой. В любой момент захочешь червячка заморить – нажми кнопку и будьте любезны – кушать подано. Вот и жуешь от скуки целый день, а потом до седьмого пота с железяками возишься, чтобы жирок не завязался… Нет, уж лучше на задании всухомятку питаться, чем здесь бока пролеживать…– Биг зевнул и с хрустом потянулся.
– Внимание! – раздался в комнате металлический голос из невидимого динамика.– Вице-сержанту Эми Элфосу срочно явиться в Медицинский Центр. Повторяю. Вице-сержанту Эми Элфосу срочно явиться в Медицинский Центр.
– А это еще зачем? – удивленно спросил Эми, торопливо глотая пищу.
– Да не волнуйся,– успокоил его Айстренч,– обычное медицинское обследование. Мы тут его раз в две недели все проходим, надо же здешним костоправам свои денежки отрабатывать. Ну, а ты новенький, должно же начальство знать, может, ты хворый какой, или чего-нибудь не на месте… – и Биг захохотал, довольный своей шуткой.
– И где этот Медицинский Центр? – не обращая внимания на штаб-сержанта, спросил, вставая, Элфос.
– Прямо по коридору, между девятым и десятым блоком.
– Ну, я пошел.
– Валяй… – равнодушно кивнул Айстренч и с шумом рухнул на кровать.
Обследование продолжалось уже около трех часов. Эми весь взмок, выполняя все новые и новые задания врача, плотного коротышки в хрустящем белом халате, который с помощью трёх ассистентов, как видно, решил вывернуть наизнанку весь его организм.
Помимо всевозможных анализов, для которых Элфоса кололи иглами и заставляли глотать матовые капсулы телезондов, он, обвешанный с головы до ног датчиками, бегал, прыгал, поднимал небольшую штангу и почти час вертел педали прикрепленного к полу велосипеда. Наконец, врач, пристально рассматривавший длинные бумажные ленты, струившиеся одновременно из нескольких хитрых приборов, соединенных разноцветными проводами с телом и головой Эми, посмотрел на пестрящий цифрами экран дисплея, и, довольно кивнув головой, приказал своим помощникам освободить Элфоса от датчиков и нашлепок. Сержант облегченно вздохнул, но, как выяснилось, рано. Доктор усадил его в кресло, закрыл глаза широкой мягкой материей и начал читать бесконечно длинный список вопросов, на которые нужно было, не задумываясь, отвечать «да» или «нет». Эта процедура заняла еще минут двадцать, после чего повязку с Эми сняли и разрешили встать.
– Ну как, Док? – спросил Элфос, с любопытством поглядывая на врача, который внимательно разглядывал какие-то таблицы, – жить-то буду?
– Жить? – рассеянно переспросил тот.– Жить, безусловно, будете, как же иначе… – он поднял голову от разбросанных на столе бумаг и с удивлением посмотрел на Эми – как будто видел его впервые. а не возился с ним вот уже более трех часов.
От этого взгляда Элфосу стало не по себе, и он торопливо переспросил:
– Что-нибудь не так?
– Да нет, все нормально,– опустив глаза и машинально складывая в стопку разноцветные карточки, успокоил его врач и, немного помедлив, спросил:
– Скажите, вам уже приходилось раньше проходить психоэмоциональное тестирование?
– Не знаю… – пожал плечами сержант.– А что это такое?
– Ну, отвечать сразу на много вопросов наподобие тех, что я сейчас задавал?
– Точно не помню… по-моему, как-то раз было…
– Когда?
– Три года назад. Я как раз после Школы пытался поступить в Звездный Корпус.
– И что же, поступили?
– Нет, не поступил… Экзамены сдал, а медкомиссия не пропустила… Говорит, что-то с глазами…
– Да, да… – согласно закивал врач, но тут же спохватился. – Нет, с глазами у вас все в полном порядке… с глазами все нормально… – он вновь странно взглянул на Элфоса и протянул его личную книжку.– Ну, что ж, можете идти. Я поставил вам «Годен без ограничений». Желаю успеха,– и врач с преувеличенным вниманием защелкал клавишами компьютера.
Эми четко повернулся через левое плечо и вышел в коридор.
«Странный народ, эти головастики»,– думал он, возвращаясь в свой блок, – трудно с ними дело иметь. Вот ведь говорит: «Все нормально», а я же вижу, что-то не то. Чего он на меня выпучился, чуть очки не свалились… Все темнят, темнят чего-то, а чего темнят? Медицина… Вот и Старый Док тоже… О чем это он мне на прощанье говорил? Да ладно, незачем без толку голову ломать».
Элфос так устал после обследования, что, вернувшись к себе, завалился на кровать и проспал почти до вечера. Проснувшись от острого чувства голода, он присел на кровати, растирая лицо руками. После дневного сна голова была тяжелая и Эми отправился в душ. Душ освежил, принес облегчение, и когда вице-сержант, вытирая мокрые волосы, появился обратно, он чувствовал себя вполне сносно.
Биг Айстренч сидел в кресле у телевизора и манипулировал кнопками дистанционного переключателя.
– Ну и здоров же ты спать! – благодушно заметил он и кивнул на стоящий рядом накрытый столик.– Садись, перекусим. Тут сейчас одна забавная штука будет… Можно сказать, сюрприз… А, чтоб тебя! – выругался Биг, ковыряясь в устройстве.. – Постоянно заедает… во, вроде, все… – он бросил переключатель и потянулся к блюду с холодной говядиной.
Некоторое время жевали молча, под аккомпанемент бравурной музыки, доносившейся с экрана. Там мелькали какие-то цветные кольца, расходившиеся от центра в сторону, словно круги на воде.
– Что, уморили тебя спасители наши, язви их душу? – прервал паузу Айстренч. Эми кивнул, не переставая работать челюстями.
– Им только дай волю.– продолжал разглагольствовать штаб-сержант,– всю душу вытряхнут, пронумеруют и назад всунут. Головастик он головастик и есть, они нормального человека понять не способны, они только себя людьми первый сорт считают, а остальные для них дерьмо, потому что в университетах ихних не обучались…– Биг раздраженно заерзал в кресле.
Удивительное дело, хотя сам Элфос порой думал почти так же, но когда он услышал слова Айстренча, они почему-то вызвали в нем глухое раздражение и желание спорить и возражать. Тот, между тем, не унимался:
– Взять, хотя бы, Отряд. Мы тут сидим, как кроты, под землей, наружу носа не кажем, только по заданию, и должны целый день жрать, мускулы качать да в телевизор пялиться, а все для того, чтобы распрекрасные головастики, господа Ученые (он произнес это слово особенно ядовито) могли спокойненько в своих поганых лягушках ковыряться… А по мне, так лягушка головастику все равно, что мать родная, выходит, они своих родственников потрошат?
Тут наверху этих очкастых – пруд пруди,– продолжал штаб-сержант,– целый гадюшник, «Лаборатория ПК» называется. Вот живут, как у Президента за пазухой! И бассейны там у них, и окна настоящие, и в любой момент наружу, прогуляться можно выйти, и Линия Доставки – не чета нашей, что хочешь заказать можно, любые деликатесы, даже выпивку… Вот и сидят они там у себя, в небо поплевывают, а мы их охраняй и здесь, на боевом дежурстве, и на задании. А случись чего – с них-то какой спрос, а с нашего брата голову в момент снимут и такого пинка под зад наладят, что будешь кувыркаться до самых Коричневых Болот… Вот и ходят они важные – футы нуты, не подступись, и разговаривают сквозь зубы, и глядят сквозь тебя. А возьми такого умника за грудки да легонько тряхни разок – из него и дух вон. Я вот могу сутки по горам или по джунглям бегать с полной выкладкой, не вспотею, а из них любой через комнату перейдет – полчаса отдышаться не может; я любую кирпичную стену головой пробью, а они молоток втроем поднимают… и я же им подчиняйся: «Слушаюсь, сэр; разрешите выполнять, сэр…» – тьфу, противно. Плюну на все, рапорт подам. Лучше на самой занюханной базе новобранцев гонять, чем здесь перед головастиками плясать на полусогнутых…
– Да ладно,– попытался успокоить его Эми,– чего это ты так раскипятился?
– Раскипятился… Ты их еще не знаешь, вот погоди маленько, ты их еще узнаешь! Они нас промеж себя дебилами зовут, ну как? А? Эх, моя бы воля, собрал бы я их в одно место, заборчиком из колючки огородил, лопаты раздал и пополам разделил. Одну половину заставил бы полдня яму копать, а вторую половину другие полдня эту яму закапывать. Да чтоб живей поворачивались, приставил к ним несколько шустрых ребят с электродубинками. Вот бы потеха началась! Повкалывали бы эти красавцы с недельку – живо отучились бы чваниться да сквозь человека глядеть. А там и мускулешки, глядишь, какие-никакие нарастут, может, из кого что-нибудь путное и выйдет, хотя на вряд ли… А так – что же это получается. Сами мы, своими собственными руками этих дохляков себе на шею посадили да еще за ножки придерживаем, чтоб они, не дай Бог, не свалились да свои драгоценные задницы не зашибли… Нет, недаром старики говорят: «Дай головастику палец, он всю руку заберет…» – Айстренч расстроено махнул рукой, извлек из-под кресла плоскую металлическую фляжку, отвернул крышечку и сделал хороший глоток.
В воздухе резко запахло спиртом.
– Будешь? – уже спокойнее предложил Эми Биг.
– Да нет, спасибо.
– Как хочешь. А мне иногда надо принять. Иначе совсем свихнуться можно,– он тщательно завинтил крышечку и спрятал фляжку на место.
На экране телевизора, между тем, расходящиеся круги сменились изображением поля для рэгикретча. Элфос вздрогнул от неожиданности и ближе пододвинул свое кресло.
– Что, узнал? – ухмыльнулся покрасневшим лицом Айстренч.– Погоди, сейчас еще не то будет! – и он нажал кнопку дистанционного переключателя.
В комнату ворвался дикий рев и свист трибун, и Эми почувствовал себя как перед игрой. Тело его напряглось, руки непроизвольно сжались в кулаки.
На экране мелькали рекламные щиты, затем появился синий судейский вертолет, и, наконец, на поле с двух сторон начали выскакивать белые и коричневые фигурки игроков.
