Анна Щучкина
Сожженные земли. Закон дитто

Глава 2

Маяк стоял с незапамятных времен. Вот только больше тысячи лет ни один корабль не приплывал с того континента за Бесконечным океаном. Королевство Корс прекратило общение с Таррванией, и значение маяка стерлось из памяти таррванийцев.

Из походных записей Эжена де Мораладье

918 год правления Астраэля Фуркаго. Сожженные земли. Маяк

Рейн

Волны хлестали ощерившийся острыми уступами и скалами отвесный берег. Они жадно лизали его, пробуя на вкус, отступали, чтобы затем вернуться. И вновь откатывались, отпрыгивали, копя силы, и пенящейся стеной опрокидывались на маяк.

Ветер нес тревоги, прорываясь сквозь сумрак. Шрамами расщепила вечернее небо череда молний. Через несколько песчинок мир содрогнулся от рыка, достойного братьев-богодраконов. С легким шелестом отворились небесные чертоги, и на мир обрушился ливень, который будет идти два месяца.

Сезон дождей.

Мы стояли на самой вершине маяка, в небольшой круглой комнате с двумя серыми окнами, и наблюдали за тем, как постепенно теряются очертания неба и моря, как волны смывают линию горизонта, погребая все под собой, как стена дождя туманит и без того почти непроглядную тьму Сожженных земель.

Стихия в очередной раз проглатывала мир.

Все замирало в Таррвании в сезон дождей. Дома запирались, торговля сворачивалась, скот уводили на возвышенности – в сухие загоны, дороги подготавливались к длительным ливням, а поля – к естественному орошению. Но не дождь был самой страшной опасностью сезона. Сам по себе он никому не причинял вреда, если этот кто-то успевал позаботиться о погребах да верхних этажах. Дождь выгонял наружу голодных норных тварей и будоражил морской народ. Горе оказаться возле берега одинокому путнику в сезон дождей.

Особенно в ночи двух лун.

Я вдохнул воздух полной грудью впервые за много лет. Сила пьянила и переполняла все мое существо… Нет ничего слаще для дитто моей стихии, чем сезон дождей. Для всех смертоносный, для черных драконов – песня жизни, торжество неуправляемого хаоса. А если хорошо им, моим братьям и сестрам, весело резвящимся в бухте неподалеку от маяка, то и мне, их дитто – неплохо. Я давал им защиту и «успокаивал» их, был вожаком стаи, они же через связь, установленную самими богодраконами, пополняли источник магии, неотъемлемо, с рождения существующий у каждого дитто.

Драконы – наши братья и сестры, почти дети нам. И те, благодаря кому Таррвания живет. Смерть дракона – глубочайшая печаль, бесконечная скорбь для дитто. Тысячу лет назад Астраэль погубил многих драконов, осквернив саму суть существования дитто… Но моя стая со мной. Я больше не одинок. Они подросли и полны сил, а вот остатки любви и уважения к старшему брату сошли на нет.

Пытаться быть хорошим братом, несмотря на не кровное родство, остаться равнодушным и ответить за свой проступок вечным безразличием к проблемам Таррвании – тяжело.

Закрыться, скользнуть в дурманящие объятья алкоголя, провести четыреста лет, как безвольная тряпка, постепенно теряя себя и все больше опускаясь на дно беспамятства – легко.

Я сбежал к капитану Кроссману, я стал капитаном Кроссманом после его смерти, я бросил Анису… Бросил, разочарованный и вытоптанный, пораженный ее холодностью и злостью, скользнувшей в глазах.

Я словно наяву увидел, как она махнула рукой, как…

– …Ваше Высочество, что вы забыли у покоев невесты импера-а-атора? – Ее голос заставил меня вздрогнуть.

Четверо стражей преградили путь, обратив ко мне клинки. Все в красных камзолах, украшенных золотой нитью, темноволосые, лица непроницаемые, глаза как зеленые льдинки. Пока я лежал в забытье, тяжело восстанавливаясь после ее стрел, отлученный от драконов и силы, дворец сильно изменился. Порядки и так были суровые после страшной смерти отца и матери, бывших императора и императрицы, а теперь Астраэль, нынешний император, ведомый чувством гнева, казнил большинство слуг. В каждом он видел заговорщика и предателя.

Этих стражей я не знал и не ведал, почему им отдан приказ меня не пускать. Если только моя жена…

– Аниса, зачем ты так со мной? Что я сделал такого… чтобы заслужить стрелы и презрение?

Слухи по дворцу разносятся быстро. Особенно если твои покои охраняют болтливые слуги, нисколько не стесняющиеся бросать на тебя же насмешливые взгляды.

Приемыш. Хуже бастарда при дворе. Народ меня любил, а знать презирала – по одной и той же причине.

Происхождение. Грязный род. Правящая семья приняла меня, способного юнца, во дворец, возвысила и поставила рядом – чтобы я был верным помощником наследнику престола, Астраэлю. Так и было поначалу. Я любил братьев Фуркаго, верно служил им и во всем прикрывал перед императором.

Пока не встретил Анису, прекрасную дитто белого дракона…

И теперь мое присутствие нежелательно подле невесты императора и моей законной жены. Все прошения об аудиенции отклонялись, письма разрывались, слуги отправлялись восвояси, опозоренные.

Мы хотели покинуть дворец вместе с Анисой накануне Кровавого утра.

Но не успели. Она ушла на охоту, а я, только проснувшись, услышал крики и призывы к оружию – во дворце были заговорщики. Наспех одевшись и выскочив в коридор, я увидел, как она бежит к мосту, соединяющему дворец с городом.

И встретил только стрелы.

Едва восстановившись, я отправился к ней, чтобы прояснить недопонимание и получить ответы на вопросы.

Но вот сейчас, прямо передо мной, она четко провела черту.

Аниса, в чем я виноват?..

– Как вы знаете, торжественная церемония назначена на пятый месяц после сезона дождей. И я прошу вас покинуть дворец до этого времени. Настоятельно, – склонив голову, почти смеясь проговорила она и махнула рукой, показывая, что разговор окончен.

Сердце снова словно пронзила стрела. Гнев, тяжелый, яркий, накатил волной, лишая разума, как это обычно со мной бывало.

Сильный дитто, теряющий контроль при любых волнениях, – опасная фигура во дворце. Отец старался отсылать меня почаще… В чем его науськивал и подговаривал мой старший братец Астраэль последние три года.

Он не мог не заметить наши переглядки с Анисой.

– Аниса! – прорычал я, обнажая меч и призывая силу. По полу скользнул ветер, c шелестом поднимая тяжелые шторы, со стуком сотрясая картины на стенах и почти швыряя их в лица стражей.

К драконьей матери все эти церемонии! Моя жена, моя милая Аниса, что с тобой сделал он, этот двуличный…

Но драконы не отзывались. Сила мелькнула и погасла. Я тупо уставился на свою руку, в которой растаял последний туманный клубок.

– Стража! – взвизгнула Аниса, и ее служанки, заохав, захлопнули передо мной дверь.

Стража ринулась на меня, лязгнуло оружие, а я стоял и смотрел на свою руку, на закрытые двери, а затем меня повалили на землю – но я не чувствовал удары, соленую кровь…

…Меня выставили за ворота побитым, грязным и оплеванным. Указом Астраэля я был изгнан из дворца Алого заката. Не признан мятежником, нет. Просто занял место, которое и было положено приемному сыну императора, – вне континентальной Таррвании, на границах, в Арридтском море. Караулить пиратов, отслеживать грузовые суда.

То есть изгнан почти без позора. Но все при дворе понимали, что это истинное изгнание. Дороги назад нет и не будет, покуда Астраэль и Аниса на троне.

А потом я добрался до гнезда и обнаружил, что все драконы мертвы. Все до единого. Их тела, обезображенные, лежали так, словно они и не думали защищаться – самки со сложенными крыльями на насестах, самцы у самого входа в пещеру. И все с проломленными черепами. Убийца был им хорошо знаком; они не боялись его. Никаких попыток уплыть или скользнуть в озеро, соединенное подводным руслом с морем. Яйца все до одного похищены.

А где находится гнездо, знал только Астраэль.

Вот почему были тщетны попытки связаться с драконами. И почему я так долго восстанавливался, опасно скользя по краю смерти. И почему не сразу понял, кто скрывается за личиной Анисы…

Я попросту лишился всех сил, стал практически бесполезным смертным. Без драконов, законной жены, поддержки Костераля, занятого обустройством провинции, тогда еще не называвшейся Сожженными землями, лишенный слуг и почтения.

Мне казалось, я обезумел тогда. И не помнил, сколько провел времени в пещере, пока капитан Кроссман не нашел меня, эмоционального мальчишку, умирающего от истощения и разрушенной связи…

Но жизнь вернулась, когда Джен присоединилась к команде.

К ногам прильнул Киса, ластясь и урча. Я вынырнул из мыслей и погладил подросшего дракона, не забыв почесать за шипами. Он уже не был размером с кошку, скорее как крупная собака, почти по пояс мне. Младший из всей стаи, он не хотел отходить от своего вожака ни на шаг. Его почти приняли, но укрепление связей займет еще лет пять, не меньше.

Поэтому Киса остался со мной – довольный как десять драконов.

– Не хочу прерывать момент силы, но есть у меня отчетливое предчувствие, что стоит… начать обсуждение. – Тихий голос Костераля заставил меня отпрянуть от окна и повернуться.

Правитель Сожженных земель стоял возле глубокой чаши, установленной на высокой каменной подставке посередине комнаты. В его руке покачивался огонек. Он занес его над чашей, намереваясь запалить щедро налитое масло.

Я поморщился:

– Ты же знаешь, как он не любит, когда что-то на маяке трогают без его ведома…

Костераль усмехнулся. Его лицо, несмотря на прожитые годы, сменившиеся века, несмотря на то, сколько песчинок утекло, оно – молодо. Лишь в уголках глаз поселились почти незаметные паутинки. Мое лицо так же молодо.

Но если ход истории не изменится, то молодость растает быстрее, чем дымок от потухшей свечи. И какой смысл в этой молодости, в силе дитто, если Таррвания будет мертва?

– На моей земле я…

– Ну и негодники эти наследнички! – Скрипучий голос Наставника хлыстом прошелся по нашим спинам, заставив выпрямиться.

Каждый раз, драконьи потроха, каждый раз! Я тихонько засмеялся и поклонился мерцающему синему пламени, выглянувшему из-за угла, серой тени, поднимающейся по винтовой лестнице, и вот, стоявшему тонкорукому и тонконогому существу перед нами – Наставнику, которого я не видел пятьдесят лет.

И совсем не изменившемуся. С такой же горевшей синим огнем шевелюрой и белоснежной кожей. Его желтые глаза ярко светились, а длинная улыбка разрезала лицо на две половинки. Почти эфемерное одеяние струилось на пол серебристыми лепестками – живущий на нем ползучий радерон согревал и питал хозяина.

В детстве мне казалось это странным, пока отец не объяснил, что Наставник, точнее Наставники, – древнее всего, что есть в Таррвании.

Я всегда считал, что он шутит. Но спустя тысячу лет склонен верить, что отец был прав…

– Наставник. – Костераль склонил голову.

– Дэниел-Дэниел, все такой же мальчишка, играющий с огнем. И где твой кораблик, Рейн? – проскрипел Наставник, изящным наклоном головы зажигая огонь в чаше. Синее пламя мгновенно занялось, осветив нас всех: Аллистира, угрюмо прислонившегося к стене, Блисса, скучающе подкидывающего кинжал, Кису, уже свернувшегося клубком у моих ног, и, наконец, Костераля, сложившего руки замком в знак почтения. Естественно, его элегантный черный костюм сидел как влитой, а начищенные ботинки матово блестели.

Пламя скользнуло по цепи, уходящей ввысь, под самый потолок, и вспыхнуло ярким синим цветком на вершине маяка.

Пламя не погаснет. Никакой дождь не затушит его, никакой ветер не сорвет… А живому лучше не трогать его.

– Мой корабль на стоянке, – ответил я. Костераль насмешливо поднял бровь. – На стоянке… у морских.

– Слопают они тебя, малыш, – без обиняков сказал Наставник. – Сколько они тебя уже окучивают, а?

– Они у меня в долгу.

– Они дикие. Одна прирученная принцесска, да еще и двадцатая в роду, не поможет тебе. Слопают-слопают! И косточки выплюнут на берег, ха-ха!

Он принялся пританцовывать, хлопая по бокам, резко вскидывая голову и высоко подкидывая коленца.

– Слоп-хлоп-слоп-хлоп-ают!

Блисс первый хохотнул, я пытался скрыть смех за кашлем, но выходило это откровенно плохо… Аллистир неодобрительно вздохнул.

Даже вздохнул.

А вот это ты зря, дружочек. Наставник запомнит.

Тот продолжать гикать и танцевать, но от меня не укрылся быстрый взгляд, брошенный на Аллистира.

Запомнил.

– Наставник, – мягко прервал его веселье Костераль, нисколько не смутившись этой выходки. – Мы разбудили вас для одной важной миссии.

– Важной? Ва-а-ажной? Ох, едва вылупившиеся из яйца дракончики желают говорить о важном, ох-ох. Ну давайте… поговорим.

Его рот растянулся в еще более широкой улыбке. Острые зубы заблестели, отражая синий свет, а лепестки одеяния плотно обвили ноги.

– Мне нужен меч.

– Меч? Какой меч? – Глаза Наставника забегали, а потом прокрутились, на мгновение осветив череп изнутри. Он еще раз хлопнул себя по бокам и в последний раз подпрыгнул.

– Меч Александра, который я передал тебе на хранение пять лет назад.

Вот мы и подошли к самой сути нашего пребывания на маяке. Нашей знаменательной встречи, благословленной самими богодраконами – да не закончится песок жизни у Владыки вод.

– Меч… меч… ик! – Наставник гротескно прикрыл рот, сдерживая икоту.

Нет… он не прикрыл его, а засунул руку прямо в рот. Голову откинул назад, рот раздался, словно пасть артама. И с чавкающими, булькающими звуками начал вытаскивать…

Блеснула сталь, отражая призрачный голубой свет, щербатая гарда, зазубрины на клинке, и, наконец, вот…

Меч Александра, покрытый слизью и чем-то бурым, покоился в руке Наставника, гордо воздетой над головой.

– А вот и меч! – радостно воскликнул Наставник.

Киса поднял голову и стал напряженно принюхиваться. Аллистир пораженно уставился на меч: некромант, конечно, слышал о Наставнике, но не знал, что тот не просто старое чудаковатое существо, определение которому не мог дать даже всезнающий Костераль.

– Как вы… – начал Аллистир, но Наставник одним скачком оказался возле него и взмахнул мечом, чуть не отрубив кончик носа. Аллистир успел вжаться в стену, но прядь волос полетела на пол.

– Фокус-покус-проглотус!

Точно запомнил его вздох.

Блисс захлопал в ладоши и отвесил почти шутливый поклон:

– Мое почтение искусному фокуснику. – Наставник довольно заулыбался. – А хотите расскажу историю?

– Нет! – вскричали мы все одновременно. Почти все – Наставник лишь кивал и кивал, ожидая историю.

Блисс обиженно насупился, подойдя ближе к Наставнику. А затем подхватил кинжал и подбросил. А потом ловко достал еще несколько кинжалов и начал жонглировать ими.

– А так сможешь? – Наставник подбросил меч и сам одновременно подпрыгнул, сделал в воздухе колесо, поймав меч и приземлившись в том же месте.

Блисс по очереди схватил каждый из кинжалов и подбросил их вверх. А затем поймал два рукой и два ртом.

Наставник в восхищении захлопал в ладоши (меч оставался в его руке) и затем протянул Блиссу меч:

– Нарекаю тебя самым ловким ловкачем на всем прогнившем континенте!

Блисс заулыбался и быстрым движением вложил кинжалы туда, откуда и достал, – под кожаную куртку.

– Аллистир, возьми клинок, – напряженно бросил Костераль, но Блисс, расхохотавшись, выхватил его из рук Наставника, в несколько прыжков оказался возле меня, встал на колено и протянул меч Александра. Аллистир, не ожидавший подвоха, произнес что-то на некромантском наречии, и возле его рук засветились, зашелестели зеленые души.

– Верни. – Три голоса вместо одного произнесли слова, когда Аллистир открыл рот.

Губы Блисса побледнели, но он не дрогнул. Капля пота скатилась по его виску. Тяжело не отвечать на зов мертвых.

– О, благодарю, – проговорил я, принимая меч. Легким гудением отозвалась сила. Блисс, поморщившись, потер покрасневшие руки. Он не был дитто, и прикосновение к мечу обжигало его.

Конечно, я знал, что Наставник обожает фокусы. А мне нужно было преимущество перед правителем Сожженных земель.

Вот так и появился небольшой, крохотный план, завязанный в основном на импровизации и старых привычках Наставника.

– Рейн?.. – Костераль жадно пожирал глазами клинок, но даже на шаг не сдвинулся с места. По его рукам скользнули искры, на мгновение осветив кольцо с кроваво-красным рубином на левом безымянном пальце.

– Братец, пять лет назад ты без колебаний провернул ту сделку с императрицей. Я тебе… – я посмотрел на клинок и имя, вырезанное на нем, – слегка не доверяю. В какие игры ты играешь?

Костераль скрестил руки на груди. Аллистир встал подле своего господина. По его лицу бегали тени, искажая черты так, что в какой-то миг казалось – на тебя смотрит иное существо. Или даже иные. И эта подернутая зеленью радужка…

Поднявшееся напряжение разорвал веселый свист Блисса. Наставник с готовностью поддержал его притоптыванием и хлопками.

Я наконец-то мог вдохнуть полной грудью – Аниса вернется в Таррванию, в этом не было сомнений.

– Давай-ка поговорим с тобой, братец. Почему ты вышел на связь только через пять лет и каким образом ты, тот, кто всегда первым находил Александра, в последний раз «упустил» и позволил стражам заграбастать его? И как ты собираешься найти Анису теперь?

– Рейн, ты не там ищешь предателей, – спокойно ответил Костераль.

– Убеди меня, – улыбнулся я в ответ.

– Я… не могу.

– Не хочешь?

– Не могу.

Дождь отчетливо и настойчиво барабанил по окну. Всполохи молний все чаще озаряли море. Наконец с яркой вспышкой и последующим грохотом разорвалось небо прямо над нами, заставив встать дыбом волосы на голове, руках, пропитать воздух свежестью и силой.

Я вобрал молнию, сведя до минимума ущерб для маяка. Дитто черного дракона был для них сродни магниту – притягивал, особенно в сезон дождей. А «переходя» в меня, молнии заряжали и кристально точно выравнивали связь с драконами, настраивая ток силы на еще больший заряд.

Я был на пике силы и представлял опасность даже для всемогущего Костераля. И он прекрасно знал об этом.

– Мне казалось, что мы планируем свергнуть императора вместе, верно? И ты милостиво уступил трон мне. Костераль, за мной стоят морской народ и верность опальных домов. Уже сейчас посланники – как мы с тобой и договаривались – отправлены к забытым домам Таррвании. За тобой же стоит возвращение Анисы. Ибо я, разрази меня десяток драконов, совершенно не разбираюсь в порталах. А ты, как последний дитто огненного дракона, обещал, что вытащишь ее с той стороны раньше стражей и имперцев.

– Есть те, кто хочет естественного хода истории. Восстановить баланс они тоже хотят, но смотрят на это очень своеобразно, поэтому не все идет по оговоренному плану. Я пытаюсь найти их следы… но они хорошо маскируются. Поэтому придется поднести факел к Таррвании.

– О чем ты?

– Нужно отвлечь императора от внутренних распрей.

– Только не говори, что…

– Да.

С моих губ сорвался стон. Конечно, что он еще мог придумать!

– Ты собираешься разжечь войну за спорную территорию. Вечные пустыни, оссаклы и лунные отродья…

Костераль улыбнулся – открыто, легко.

– Я тебе все рассказал. Отдай мне меч, иначе я не смогу найти Александра.

Я вновь взглянул на клинок.

– Ты хотел сказать… Анису?

Костераль раздраженно вздохнул, отчего Киса недовольно зашипел – нападки на хозяина, пусть даже такие, не одобрялись малышом.

– Рейн, ты ведь уже почувствовал силу. Я отдал императрице кость, хранящую след силы белого дракона, след его души. Того самого дракона, который был близок Александру. Но артефакт, которым он пользовался перед смертью, – сильнее. Как только мы окажемся на той стороне, нить протянется между мечом и Александром.

Я никогда не был на той стороне. Знал лишь, что всех таррванийцев, все побочные ветви всегда тянуло обратно, – и все. Но в природу связи не углублялся.

– Законы того мира отторгают магию. Так же как и наш мир отторгает их технологии. Но магия смерти – то, что неизменно на любой стороне. Я убедил всех – даже ты мне поверил, – что цикл перерождений прервется. Но сила Джеймса вступила в контакт с Александром, поэтому маррдер мертв, а дитто – жив. Пять лет пришлось выжидать, чтобы змейки императрицы не донесли ей о моей скромной прогулке на ту сторону, которая состоится завтра. Я пожертвовал всем, даже… – Костераль на мгновение замолчал и продолжил: – Даже его жизнью.

– Ты говорил, что возродится только Аниса.

– Верно. Но я сделал все, чтобы возродились они оба. Если близнецы не встретятся, то эта смерть станет для Александра последней. Как ты знаешь, их источник отличается от нашего.

Я медленно кивнул. Понимание так же медленно приходило мне в голову. Значит, этот ублю… то есть этот мальчишка снова жив. При воспоминании о его нахальном лице сразу захотелось выпить что-то покрепче. Но получается, что…

– И лук моей жены…

– Да, – не дав мне договорить, подтвердил Костераль. – Лук твоей жены тоже хранит след ее жизни. И смерти тоже. Лук отозвался на Александра. А в руках твоей жены он вновь запоет.

– Откуда такие познания, Костераль? Дитто владеют не этой магией…

– Кто поет? Я спою, я могу спеть, послушайте! – вклинился в наш разговор Наставник.

 
Было три брата в зеленой стране.
Резвились драконята в высокой траве.
Один ублюдок, другой тиран,
А третий ни там ни сям.
 
 
Тиран захотел страну осквернить
Честь дитто забыть, а слуг убить.
На смерть отправил ублюдка вовне
Портал закрыть, открытый по его вине…
 

– Наставник, – негромко, но твердо сказал Костераль.

Тот плавно качнулся и почти жидкостью перетек к правителю Сожженных земель.

– Закрой уже портал.

Я вздрогнул от холодного тона Наставника. Никогда прежде я не слышал, чтобы он говорил с такой серьезностью. Костераль покачал головой, расцепил руки и подошел к окну. Аллистир последовал за ним, за ним зашелестели почти прозрачные и бесформенные души. Блисс скучающим взглядом проводил их и поманил к себе Наставника. Из-под плаща моряка внезапно явились на свет доска с костями. И фляжка. Наставник довольно заулыбался и сел на предложенное место, хлопнув себя по ладоням. Блисс бросил кости.

Я осторожно отстранился от Кисы и подошел к Костералю, на время забыв о Наставнике и Блиссе.

– Ты немного убедил меня. Чуть-чуть.

Костераль хмыкнул.

– Значит, война. – Я не смог сдержать вздох. – Он быстро раскусит этот отвлекающий маневр.

– Война ведется не только мечами и стрелами, младший.

Я кивнул, поворачиваясь к нему. В его глазах разгорались огни.

– Острее меча только язык, сеющий сомнения и страх. Фальшивая императрица? Пускай об этом узнает каждая крыса в каждой деревне! Белый дракон вернется с настоящей императрицей? Пускай в каждом порту говорят об этом. А теперь к слухам прибавится и сомнение в императоре – он развяжет войну, потому что будет задета его гордость. Я позабочусь об этом, – мрачно улыбнулся Костераль. Огни в его глазах танцевали в безумной пляске. Таким я и знал правителя Сожженных земель – всегда в тени, но стоит ему принять решение… За этим братом я готов был следовать куда угодно. – Висельники украсят дороги, матери будут выть и проклинать императора. Волнения разорвут империю, и к возвращению Анисы нам останется лишь поджечь сухую траву.

– Мы очистим империю, – прошептал я, – и вернем дитто на трон.

Костераль похлопал меня по плечу и на мгновение прижал к себе. Я опустил меч и обнял его одной рукой, затем отстранился и произнес:

– Прости, что сомневался, брат.

– Мою землю больше не терзают сожжения. Однако Астраэль скоро найдет лазейку, чтобы возобновить их. Провокации сыпятся со всех сторон. Имперцы постоянно кружат возле берегов Сожженных земель. Неделю назад два дракона пролетели совсем низко, перепугав деревню фарффлов. Он бросает мне вызов, а я молча глотаю все угрозы. Мое терпение не безгранично, так что, Рейн, я не хотел бы ссор между нами.

– Значит, завтра ты отправишься на ту сторону? – сказал я, протягивая меч Костералю.

Он с улыбкой принял клинок:

– Да. Пора дитто белого дракона вернуться домой.

Небо вновь разорвала череда молний. Сзади нас послышался радостный крик – Наставник обыграл никогда не проигрывавшего Блисса.

Костераль взмахом руки поднял столб пламени и шагнул в него. Наставник погрозил ему пальцем и недовольно что-то проворчал. Аллистир шагнул за Костералем, и огонь погас, втянувшись сам в себя.

Киса, цокая отросшими когтями, подошел ко мне и подставил голову под руку. Я почесал его подбородок – дракон довольно замурлыкал.

– Но я все равно буду следить за тобой, брат.

Киса недоуменно уставился на меня.

Готов поспорить, что Костераль рассказал мне лишь то, что я «должен знать». И, как обычно, – никакой правды до самого конца.

– Наставник, а не расскажете ли вы мне про Портал? Блисс охотно покажет вам еще несколько фокусов…