Анна Михайлова
Главный герой

Глава 1

Алхимия, может и сложная наука, но превратить голову в чугунную болванку получалось хоть раз, у каждого. И никакой магии, просто банальный алкоголь. Нет, он старался такими вещами не частить, но вчера не уважить близкого друга было бы непростительно для дружбы и бизнеса. Поэтому и только из-за превышения своей обычной алко-нормы приказал утром остановить машину у ближайшей кофейни. Несмотря на влитые в себя еще дома пару чашек.

Обычно за кофе ходил водитель, но в этот раз хотелось проветрить гудящую голову. Поэтому за кофе потопал лично. Кофейня мелкая, столиков на пять, но уютная, пахнущая выпечкой и бодрым утром. Очереди не было, иначе не задумываясь, подвинул. Ждать, теряя время – не в его привычках. Хотя чаще всего он не прилагал никаких усилий. Очередь расступалась сама: достаточно было одного взгляда из-под густых, привычно нахмуренных бровей. Редко кто мог смотреть ему в глаза.

Сделал заказ и нетерпеливо поджидал, когда машина закончит производить топливо для заморенного алкогольной невоздержанностью организма. Вообще-то он за собой следил, зал не менее четырех раз в неделю – работа обязывает. Владелец сети спортивных клубов не должен быть салоносцем, люди не поймут. Поэтому кубики и бицепсы на теле в нужных местах и рельефах присутствовали, правда без фанатизма. А если часть бизнеса связана с опасностью – нужно вызывать у конкурентов вполне обоснованные опасения. И при всем при этом увы, от дружеского алкоголя никто не застрахован, а с похмелья голова болит одинаково и у спортсменов, и у офисных крыс.

Итак, он нетерпеливо постукивал об пол носком туфли, словно поторапливая флегматичную кофе-машину, когда рядом раздалось осторожное покашливание. Резко, насколько позволяет самочувствие, повернул голову. Первое, что увидел – это огромные синие глаза и россыпь задорных веснушек на щеках. Их что – еще носят?

– Извините, пожалуйста, – торопливо бормочет кудрявое создание, – можно я вас сфотографирую?

Что за херня? Это еще зачем? Кто она вообще такая, чтобы заявлять такое – ему? Подослали, чтоб нырнула в койку? Нет, не его типаж. И как вообще, решила с ним заговорить? Обычно от него инстинктивно шарахаются, обоснованно чувствуя угрозу. Все, что непонятно и не укладывается в привычную картину мира, заставляет его привычно агрессировать.

– Нельзя, – рявкает он, зыркая фирменным взглядом.

– Пожалуйста! Я вас так долго искала, – огромные глаза смотрят мольбой и неподдельным восхищением. Да, он знает, что хорош собой, и привык, что бабы начинают облизываться, едва завидев на горизонте. Но тут другое: вместо привычной похоти и жадного раздевания глазами на него смотрят так, словно он – лучший закат во вселенной. С детским, почти щенячьим восторгом. Мелкое восхищение, которое едва выше его плеча.

– Меня? Мы знакомы? – рыкнул он низким голосом, не поддаваясь на очарование незнакомки. Почему от страха не трясется? Бессмертная что ли?

– Ну, не вас лично, а главного героя. Я – писатель. Писательница, – торопливо поправляет она себя, нервно отбрасывая с лица кудрявую прядку.

– И что? – грубо спрашивает, стараясь отфутболить чудачку. Так к нему еще бабы не подкатывали, но с гудящей головой совсем не до флирта.

– Пожалуйста! Можно я угощу вас кофе? Пока вы его пьете, я постараюсь вас запомнить, как следует. Раз нельзя сделать фото, – она заметно волнуется, говорит быстро и сбивчиво.

– За свой кофе я всегда плачу сам.

– Пожалуйста! Я же вижу, вы – добрый.

– Я – что? – изумляется он. Так его еще никто не называл. Или не оскорблял? Может глюки с похмелья?

– Ой, не рычите. Мне не страшно, хотя получается у вас фантастически. Пойдемте, вон мой столик, – девушка машет на столик у окна, где стоит раскрытый ноутбук.

Ошарашенный феерической наглостью, он идет вслед за ней и устраивается напротив.

– Тебе говорили, что ты странная?

– Постоянно, – улыбается девушка, торопливо стуча по клавишам, – у вас же светло-зеленые глаза, да? Здорово! То, что нужно. Я именно такие и задумала.

Откинувшись на спинку кресла, он беззастенчиво рассматривает незнакомку, пока та делает торопливые заметки, периодически поднимая на него улыбчивые синие глаза. Неужели это не наглый подкат, и она и правда, писательница? Декольте не трясет, губы не облизывает. Да и одета ни разу не для флирта, какой-то бесформенный джинсовый комбинезон и футболка. Вообще нет всех этих бабских ужимок. Странно. Не понятно. Интересно.

Без косметики выглядит юной, но предположить можно, что возраст около 25. Натуральные светлые волосы задорными кудрями обрамляют лицо, едва касаясь плеч. Более темные прямые брови, немного широковатый нос, словно пытающийся скрыть свою неидеальность за веснушками. Нежные розовые губы, видимо нижней, более капризной, достается от хозяйки больше всего – она совершенно беззастенчиво покусана. Девушка тонкая, даже хрупкая, в общем совершенно не его типаж. Никаких сочных выпирающих форм и пухлых от филлеров губ. Но ее щенячий восторг по отношению к нему забавляет. Почему бы и не пообщаться, пока не кончится кофе в стаканчике.

– Значит, ты – писатель?

– Если честно, это слишком громко сказано. Писательство скорее – отдушина. Пишу в свободное от работы время, размещаю на ресурсах…

– И сколько книг ты уже написала, писательница?

– Пока – четыре. Пишу в основном в жанре фэнтези. Понимаю, что вам это не интересно, но мне нравится.

– Ладно, а звать тебя как?

– Елизавета, но лучше Вета. А можете нахмуриться грозно? О, вот сейчас прям супер!

– И кем же я таким хмурым буду? – усмехнулся он, отхлебывая кофе.

– Главный герой. Высший демон.

– Хм, уже интересно. Расскажешь?

– Конечно! Может все-таки разрешите фото? У вас лицо такое выразительное.

– Разрешу, если книга будет интересной.

– Сюжет пока сырой очень. Вызревает. Но когда находишь нужный типаж – все меняется. Простите, я не спросила, как вас зовут.

– Г… Иван, – после некоторой заминки произносит он.

– Как? – изумляется она.

– А что такое? Слишком просто? – прищурил он глаза. Вот и полезло типичное женское высокомерие. Но не всем же быть «Васисуариями», у кто-то крестьянские имена. Сейчас видимо кто-то брезгливо наморщит веснушчатый нос?

– Посмеяться хотите? – девушка начинает копошиться в канареечно-желтом рюкзаке. – Да где же оно? А, вот! – выуживает оттуда блокнот и пододвигает поближе к собеседнику. Он опускает глаза, на странице видимо наброски имен персонажей. Первым идет строка «Высший демон – Ваниэль».

– Однако, – ухмыляется он.

– Еще немного, и я начну верить в судьбу, – улыбается девушка.

– Не стоит в нее верить, она всегда подставит, – допивает он свой кофе, – ладно, делай свое фото. Мне ехать нужно, дела.

Он складывает губы в привычную ухмылку, когда девушка делает снимок.

– Спасибо вам большое, Иван. Вы даже не представляете, как помогли.

– Пока, чудачка, – встает он из-за столика.

– Уверена, из вас выйдет замечательный демон.

– Уже вышел. Хорошо, что ты не узнаешь – насколько, – усмехается, сминая бумажный кофейный стаканчик.

Глава 2.

Встреча, из-за которой он встал в такую рань после попойки прошла удачно. Удалось наконец решить вопрос с открытием еще одного клуба. На помещение претендовал Марков, но не по зубам ему оказалось тягаться с самим Грозным. И он отступил. Пока. Однако им уже становилось тесно в одном городе и можно было предположить, что решающий конфликт за передел сфер влияния не за горами.

Иваном он назвался только ей, чудачке из кофейни. Для остальных давно был именно Грозным – безжалостным бизнесменом в около-криминальных кругах. Он был слишком щепетилен, чтобы нырять в преступное болото, хотя заманивали и не раз. Но внутренняя правда важнее, поэтому предпочитал легальный бизнес и спокойную совесть. Так или иначе – на своем уровне равных ему не было. Да и ребят он подбирал лично, благо старые связи оставались, а бывших военных как известно, не бывает.

После встречи пришлось махнуть в Новосиб, там проходил выездной бой одного из его бойцов. Парень не подвел – вышел с ринга победителем, местные авторитетные товарищи остались довольны. Появились даже кое-какие прикидки на расширение сотрудничества. Но это только после того, как его Щелкунчик прикинет финансовую составляющую. Щуплый очкарик был гением-финансистом, к тому же с прекрасным образованием, которое бы ему никогда не светило если бы не… Да и в целом, учитывая, откуда его Грозный вытащил – ничего ему особо не светило. Парень же помимо острого ума обладал весьма редким в наши времена качеством – преданностью.

Прилетев на следующий день после обеда, проскочил в офис, просмотрел отчеты, переговорил с замами. Потом поехал проконтролировать полигон и залы. Грозный любил держать руку на пульсе. Фраза про «хочешь сделать хорошо – сделай сам» была много раз подтверждена жизнью.

Через час намечалась еще одна встреча. С человеком, который несколько раз выручал его, подбрасывая закрытую инфу о ситуации в городе. Не понятно почему, он благоволил именно Грозному. Спрашивать о причинах его поступков желающих все равно не было. Старый волкодав отошел от дел, но хватки не терял, даже если выступал в качестве невидимого кукловода, следя за балансом сил в городе. Он избегал людных мест и ресторанов, для встреч предпочитая лавочку в парке. Глядя на сухонького старичка, кормящего голубей на скамейке, никто бы не подумал, что до недавнего времени он был тем, чье имя вызывало дрожь у самых отбитых на голову бандюганов.

Именно направляясь на встречу с Седым, он заметил знакомую кудрявую голову за столиком у окна той самой кофейни. Девушка с легкой мечтательной улыбкой смотрела на улицу, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а потом склонялась над клавиатурой ноутбука. Сам не зная зачем, приказал водителю остановиться.

– Привет, чудачка, – остановился он у ее столика, протягивая стаканчик капучино.

Она от неожиданности вздрогнула, но, когда подняла глаза, ее лицо озарилось улыбкой.

– Здравствуйте, Демон!

– Присяду?

– Конечно! Как поживаете?

– Нормально, – ему приятно было ощущать теплую незамутненную радость, исходящую от девушки, – как дела у моего книжного тезки?

– О, фантастически! Представляете, у владыки преисподней пропал скипетр Смерти. Ваниэль – главный подозреваемый, но он его не крал. Хотя ему скипетр нужен позарез, поэтому он ищет артефакт, одновременно скрываясь от адских гончих.

– Надо же. Почти как в жизни, – усмехнулся он, – часто здесь бываешь?

– Да. Здесь пишется хорошо, – она обвела взглядом помещение, – и попадаются такие колоритные персонажи, что просто просятся на страницы.

– Как я?

– О, вы особый случай. Слишком демонический для местной кофейни. Не знаю, каким адским ветром вас занесло. А вот гоблина, помощника демона, я списала с одного местного завсегдатая. Маленький, щуплый с хитрыми глазенками. Похож на ящерку.

– А поприличнее мне помощника не могла найти?

– Так вы на контрасте работаете! Демон – могучий, сильный и красивый. А этот – проныра и хитрец.

– Так уж и красивый? – ухмыльнулся Грозный.

– А то. Все суккубы будут ваши, – рассмеялась девушка.

– У тебя там и эротические сцены есть? – приподнял он одну бровь.

– Ну… да. Такие романы читают в основном женщины. Так что приходится идти навстречу пожеланиям читателей. Хотя сложно это. Хуже только боевка на мечах. Я в этом плаваю, если честно, – она наморщила и смущенно почесала нос.

– Тяжелый у тебя труд, чудачка. Прости, – он посмотрел на часы, – мне снова нужно идти.

– Дела в преисподней?

– Очень верное замечание.

– Спасибо вам за кофе, Иван. И за беседу.

– Не за что. А вот суккубов добавь побольше. Чтоб мне там горячо было.

– Как скажете, главный герой, – напоследок она одарила его такой жизнерадостной улыбкой, что захотелось ее спрятать поглубже в карман пиджака. Для личного пользования.

Седой, в кепочке и скромном пиджачке, сидел на своей любимой лавочке и крошил батон. Крылатые нахлебники собрались жадной стаей, выхватывая друг у друга куски мякиша, словно голодные крокодилы.

– Приветствую, Седой, – присел он рядом.

– И тебе не хворать, – кивнул визави, – слышал удачно у тебя дела в Новосибирске складываются.

– Есть такое.

– А здесь тучки сгущаются. Марков под тебя копать начал.

– Тесно нам становится. Рано или поздно кто-то один останется.

– Марков – отбитый на всю голову. Порядок нарушает. С ним по-хорошему не договориться.

– Значит, будем воевать, – пожал Грозный плечами, подумывая кого из бойцов и в каком количестве подтянуть в город. Охрану клубов тоже надо будет усилить.

– Кровопролитие в городе никому не нужно. Постарайся без этого. А Марков сейчас твои слабые места ищет. Куда ударить больнее.

– Так нет у меня таких мест, – усмехнулся Иван, – кроме бизнеса.

– Бизнес – это лишь деньги, – Седой повернул голову в сторону и говорил куда-то вдаль, словно рассуждая сам с собой, – потеряешь и снова заработаешь. С людьми так не бывает.

– Семьи у меня нет, родных тоже. Так что зря он копает.

– Мое дело предупредить. Слушать или нет – тебе решать. Но имей в виду: раньше Марков любил взрывчатку, – Седой отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена.

Глава 3.

После встречи с Седым Иван поехал в офис, вызвав к себе безопасника. Бывший майор сил специальных операций Волков, с позывным «Волчара» был давним другом и когда-то коллегой. После службы Иван ушел в бизнес, а майор был рядом и прикрывал тылы. Помимо подбора кадров в охрану, он занимался сбором и анализом информации о возможных угрозах. Широкая агентурная сеть, разбросанная по городу, приносила порой неожиданно ценные сведения.

– Садись, Кость, – кивнул Грозный другу, когда тот вошел в кабинет.

Друг обычно был немногословен. Иван привык, что часто приходится самому начинать разговор. Вот и на этот раз Волчара молча опустился на стул, внимательно глядя цепкими светло-голубыми глазами. Если бы не этот взгляд, его можно было бы принять за клерка среднего звена – короткий ежик светлых волос, аккуратная щетина, улыбчивое лицо с задорными ямочками. Если требовалось для дела, Костя мог быть разным – балагуром или занудным ботаником. Какой он на самом деле знал только ближний круг, куда входили очень и очень немногие. И мало кто знал, что под элегантным, сшитым на заказ костюмом, прячется кобура с оружием. А стреляет Волчара с двух рук и из всего, что стреляет.

– Я встречался с Седым. Говорит, Марков готовится воевать.

– У нас сейчас две группы по 25 человек на полигоне. Плюс в городе наших постоянных 40. Охрану залов удвою, ночных клубов – лучше утроить. Незанятых из резерва дерну, будут наготове.

– Хорошо. Марков слабые места ищет, пытается копнуть.

– Тут он обломится. Твой дом – неприступная крепость.

– Да что там охранять? Я не всегда даже ночевать прихожу.

– Теперь – приходи. И с мимолетными бабами надо быть настороже. Выбери пока из проверенных. Или еще лучше одну. Пересели временно в дом.

– Еще не хватало шлюху в доме держать. У меня в клубе диван удобный.

– Я предложил, – пожал плечами Волчара, оставляя право решения за начальником.

– Внутреннюю безопасность нужно усилить. Возможно, попытается перекупить кого из офиса. Не мне тебя учить. И еще – напомнил, что раньше Марков работал со взрывчаткой.

– Принял, – кивнул друг и пружинисто встал со стула, – пойду?

– На связи.

В свой ночной клуб Грозный заехал уже сильно заполночь. К работе заведения нареканий не было, но все же когда начальство маячит на горизонте – это держит персонал в рабочем тонусе. Менеджер был со стороны, все же клуб – место специфичное, вояка с его прямолинейностью, каким бы он не был бравым, решать щекотливые вопросы вряд ли сможет. Опыт не тот.

Музыка грохотала, народ дергался на танцполе или заливался алкоголем у барной стойки. Световые вспышки выхватывали фрагменты лиц и тел. Грозный, оставив в кабинете пиджак с галстуком, присел на высокий стул в углу стойки с чашкой кофе. Глаза привычно отмечали работу персонала и возможных проблемных персонажей. Не все умеют пить, особенно в людных местах и в окружении полуголых тел.

Все было как обычно, но он спиной ощущал, что Марков ходит кругами, выискивая шанс для удара. Да такой, чтобы не получить ответку. Этот чудом выживший бандит из 90-х предпочитал решать дела кровавыми методами, которые и вынесли его наверх в кутерьме начавшегося бардака. Он любил запугивать жертв, заставляя паниковать и совершать ошибки. Но тут просчитался, хотя еще не знал об этом. Если Грозный обычно решал дела цивилизованным способом, это не значило, что в случае крайних мер, он будет себя сдерживать. Хорошо, когда враг не знает всех твоих возможностей, тем больше пространства для маневра. Но просто поставить его на место вряд ли получится, слишком упрям. А значит возможный вариант – физическое устранение. Бешенных зверей нужно отстреливать.

К Грозному подошла Анжела – старшая над официантками. Вот у кого был полный набор стереотипов: грудь четвертого размера, искусственные ресницы, губы и категорическое отсутствие моральных зажимов. Он никогда не трахал персонал своих заведений, но для нее сделал исключение: сама попросила, сославшись на больную мать и маленького ребенка. Что было правдой, Костя проверил инфу. Что ж, ей просто нужны были деньги, что может быть банальнее? Грозный согласился, ему было удобно иметь рабочее тело под рукой, но запретил афишировать, требовать преференций, и уж тем более считать это «отношениями». Их он принципиально не заводил, понимая, что окружающие женщины смотрят на него в первую очередь как ходячий банковский счет. Все же проще, да и дешевле, иметь кого-то с твердо установленным ценником, чем попадать на зуб всем этим «моделькам и телеведущим». Анжела знала, что за малейшее нарушение договора с ее стороны, она мгновенно вылетит с его дивана и с работы. И это в лучшем случае: Грозный не терпел бабских капризов. К тому же Анжела, несмотря на вид кукольной дуры, хорошо знала свою работу, официантки в клубе работали безукоризненно. Так же как периодически ее рот.

– Устал? – томно прошептала Анжела, демонстрируя внушительное декольте.

– Как обстановка? – лениво спросил он, мазнув взглядом по едва прикрытой груди.

– Все работает, как часы. Суббота, клуб забит. Отдохнуть не хочешь? – выдохнула она, облизнув густо накрашенные вареники.

– Пошли в кабинет. И помаду сотри.

– Как скажешь, – промурлыкала Анжела и, виляя бедрами в короткой юбке, направилась к лестнице на второй этаж. Грозный лениво расстегнул и закатал рукава рубашки, потом не торопясь допил кофе. За бабами он не бегал никогда, даже если это гостеприимный рот.

Грозный почти дошел до лестницы, когда увидел, что в проходе, ведущем в сторону туалетов, какой-то мажор не дает прохода девчонке в коротком серебристом платье. Она шагала в сторону – он с пьяным гоготом делал тоже самое, перегораживая ей дорогу. Это в принципе не его забота, ребята из охраны разберутся на раз. Грозный уже занес ногу на ступеньку, когда мужик схватил ее за плечи, она резко дернулась, оступилась на высоченных каблуках и неловко повалилась на пол, подвернув ногу… а он увидел знакомые светлые кудри! Писательница? Она что тут делает, в его развратном королевстве? Как ее отпустили единороги и бабочки?

В несколько шагов преодолел расстояние между ними, практически отшвырнув парня.

– Эй, ты чего? – попытался быкануть тот. Грозный просто остановил на нем свой взгляд, холодный и пронизывающий. Подействовало незамедлительно. – Ой, Грозный, она с тобой что ли? Прости, брат, не знал.

– Какой я тебе брат? Вон пошел, – процедил он, махнув подтянувшейся охране, мол сам разберусь. После чего повернулся к девушке.

Она, сидела на полу, и морщась, ощупывала голеностоп. Очень недурственные ноги, заметил он мимоходом.

– Писательница, ты что ли? – присел рядом на корточки.

– Демон? И снова здравствуйте! – светло улыбнулась она.

– Тебя что привело в мое царство разврата?

– Писательское вдохновение и день рождение подруги, – девушка наморщила нос, пытаясь состроить рожицу, – вот говорила ей, что сверзнусь с этих каблуков. Так нет, заставила, ради дурацкой красоты.

– Дай гляну, – он осторожно ощупал лодыжку, – кажется опухает. Не видно них… ничего. Темно тут. Идти сможешь? – он встал и протянул руку.

– Гордо как цапля – однозначно, – ухмыльнулась, сияя веснушками.

– Одна беда с вами, людьми искусства, – Грозный недовольно поджал губы, но подхватил ее на руки.

– Спасибо, добрый демон, – виновато улыбнулась она.

– Только никому не говори. В аду засмеют.

Грозный легко поднялся со своей ношей по лестнице, толкнул плечом дверь в свой кабинет… и кажется онемели все трое. Он с писательницей на руках и Анжела на столе в расстегнутой блузке, с широко разведенными ногами. Благо дело – в трусах. Наращенные ресницы и вареники хлопали одинаково растеряно. Первым в себя пришел Грозный.

– Вон пошла, – негромко бросил он девке, а сам зашагал к кожаному дивану. Когда уложил девушку и обернулся – Анжелы уже не было. Вот за понятливость он ее и ценил.

Достал из встроенного холодильника банку тоника, завернул в полотенце и приложил к опухшей лодыжке.

– Что тут у нас? – второй рукой осторожно ощупал ногу, – похоже на легкое растяжение. Хорошо бы наложить плотную повязку, но не уверен, что у нас такое найдется.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста. В конце концов здесь не травмпункт. Хотя суккуб в вашем царстве потасканный, как из районной поликлиники.

– Что? – он на мгновение потерял дар речи.

– Простите, не удержалась, – она смущенно спрятала проказливую улыбку.

– Для раненного эльфа, ты, слишком языкастая, – опасно прищурился.

– Могу только пообещать, что в книге суккубы будут лучше.

– Не сомневаюсь. Главное, чтобы минет делали также качественно, как Анжела. Из-за тебя я остался с нетронутым стояком, – попытался поставить нахалку на место.

– Уверена, ваш минет ушел недалеко, – девушка слегка покраснела, но продолжила, – и сейчас подслушивает за дверью, – словно в подтверждение ее слов из коридора раздалось полузадушенное восклицание, после чего зацокали каблуки.

– Языкастая и наблюдательная, – ухмыльнулся Грозный.

– Издержки писательства. Вы извините за беспокойство. Я, пожалуй, пойду, – она отложила компресс и взяла в руки туфли, намереваясь встать с дивана.

– Сиди. Тебя отвезут.

– Но…

– Морж, зайди, – бросил он в трубку. Зашедшему плечистому водителю бросил короткое, – отвези и проводи до двери.

– Принял, – кивнул тот.

Вета поднялась с дивана и встала, стараясь не опираться на больную ногу. Туфли надевать не стала и стояла, прижимая их к себе вместе с сумочкой.

– Еще раз спасибо за помощь, Иван. Берегите себя.

– Езжай домой, чудачка. Этот мир не для тебя, тебе здесь нечего делать.

Когда девушка вышла, Грозный невольно втянул воздух. В комнате еще витал легкий запах ее духов. Она даже пахла по-другому: чем-то нежным, свежим, словно весна решила просочиться в это царство порока. Малышка действительно не для этого мира, не для его мира. Пусть так оно и остается. Где там Анжела?