Анна Лис Савкина
Город корней
Воспоминание
Сегодня при мне убили птицу. Это был орёл, он кружил над нашим двором, куры жалобно квохтали, забившись под яблоню. Его шугнули два раза, он прятался где-то в зарослях за забором и снова возвращался. Когда его шугнули в последний раз, он сел на высокую сосну во дворе, скрывшись за ветвями. Дед вышел с ружьем, я бегала вокруг яблони, пересчитывая кур. Увидела, как он целится, и остановилась неподалёку. Ружьё два раза дало осечку, а орёл всё сидел на месте, как будто не хотел показаться трусом. Я почти не видела его. От выстрела сердце на секунду подпрыгнуло. Беспомощно вскинув длинные крылья, птица рухнула с дерева, мне почему-то показалось, что падал он слишком долго. И я сама не заметила, как пошла ближе к нему, перешагивая через ряды картошки. В нос проник страшный запах опаленных перьев, уходящей жизни. Я не смогла подойти близко, потому что увидела, что орёл ещё дёргается. Вбежав в дом, я разбудила маму, ходила кругами по комнате. Всё ещё чувствовала запах подстреленной птицы. Я помню этот запах из детства – так пахли утки, которых дед приносил, когда ещё занимался охотой. Совсем мёртвые.
Немного успокоившись, я вышла. Мне сказали, что дед отнёс орла за баню и собирается его закопать. Птичий труп лежал ничком, я присела рядом с ним, осторожно ощупала его коготь – лапы были ещё тёплые. Провела по коричневатым перьям. Дед взял его за крылья и поднял, расправив их. Одно крыло было подбито. Голова свисала на продырявленной шее, красновато-карие глаза – чуть приоткрыты, а под крошечными ноздрями застыли тонкие кровавые струйки. Мне сказали сфотографировать орла. Я побежала домой. Очевидно, деду это не нравилось. Он нехотя поднял птицу во второй раз и, едва я успела щёлкнуть фотоаппаратом, вновь опустил. Пока дед выкапывал яму, я сидела над орлом и зачем-то гладила его.
– Красивый… ― сказала я.
– Если бы не куры, никогда бы его не тронул… Жалко, конечно…
Положив птицу в углубление, засыпал его землёй. В голове пронеслось: «Охотник похоронил охотника…»
Фобосы
Я называю их Фобосы – страхи. Но они не просто чувство опасности, не просто холодный пот, не просто чей-то взгляд из темноты…
Я не придумывала им имена, просто знаю их. Возможно, Фобосы сами представились мне…
Самым первым появился Рефорс – но я до сих пор не знаю, как он выглядит. Он появляется в темноте, или когда я, находясь одна в закрытом помещении, надолго закрываю глаза, но не сплю. Оказавшись в темноте, я начинаю паниковать уже на десятой секунде, потому что знаю, что ещё через десять секунд придет Рефорс. Он вырвет мне глаза, чтобы навсегда оставить в темноте, а дальше… Я не знаю, что будет дальше. Я с детства не сплю без света, а когда мыльно умываюсь – открываю глаза через десять секунд, даже если в них попадает пена.
Вторым был Горнос. Монстр приоткрытых дверей. Он тонкий, гибкий, как змея, с подвижными выпуклыми глазами. Иногда я замечала его, он следит через щель приоткрытой двери – не важно какой именно двери. Я не знаю, насколько он опасен, но его пристальный, неподвижный взгляд… Я всегда закрываю двери или оставляю их совсем нараспашку.
Следующий – Юмфос. Он огромен, но совершенно незаметен. Я не встречалась с ним, но иногда чувствую, что он близко. Я стараюсь не спускаться одна по лестнице, если спускаться дольше двух минут. Я не хожу одна по длинным коридорам. Потому что так я могу забрести в пасть Юмфоса – и тогда лестница или коридор будет длиться вечно, в обе стороны.
И последний – самый странный и самый пугающий – Эгсумос. У неё моё лицо, моё тело, моя походка и мой голос. Мы не встречались, но, оставаясь одна дома, я никогда не заглядываю в комнату, из которой доносятся какие-то звуки, потому что знаю – там Эгсумос. А она никогда не заходит в комнату, где нахожусь я, мы никогда не встречаемся в коридоре… Иногда мне кажется, что она сама боится меня… И я всё чаще задумываюсь: может это я один из её Фобосов?
Пляски
Когда я особенно грустна и подавлена, я собираюсь и долго иду – никогда не еду на автобусе и не беру такси, спешка здесь не уместна, потому что так Он может не успеть понять, что я иду к Нему – я иду, непременно думая о Нём. Мимо каменных мешков, набитых людьми, мимо коробок на колесах, постоянной суеты и равнодушия. Когда я уже близко к Нему, я начинаю напевать: «Под луной, хой-хой, лязг костей. Мы с тобой, хой-хой, дурней чертей…», ― чтобы Он точно понял, что я иду. Мимо ржавых оградок, мимо сухих цветов и блеклых венков.
Он уже ждёт меня, стоит у Своего надгробья и курит сигарету из заначки. Чёрная футболка, которую когда-то принесла я, надета на Нём прямо поверх белой рубашки, рукава подвернуты. Взъерошенные Его волосы трогает ветер, донося до меня запах земли. «Что, тяжеловато там?» – Он кивает в сторону города. «Тяжеловато, зато повеселее, чем здесь…» – подковыриваю землю носком ботинка, остановившись. «Ну уж, не сказал бы. Тут тоже, знаешь ли… Есть чем заняться. Хоть поговорить с кем… Йэх!», ― он бросает окурок и протягивает мне руку: «Давай уже!».
Под луной!
Хой-Хой!
Лязг костей!
Мы с тобой!
Хой-хой!
Дурней чертей!
На гробах,
Под крик ворон
Туфли в прах
Мы сотрём!
Прочь покой!
Хой-Хой!
Плясать айда!
Всей толпой!
Хой-Хой!
До утра!
Движения наши в танце – аритмичны и не синхронны, голоса наши хрипловаты и звучат вразнобой, мы похожи на двух обезумевших сорок, которых трясёт электрический ток. И обитатели соседних – и не только соседних – могил возникают у своих крестов и надгробий: кто-то ворчит, кто-то с любопытством наблюдает, кто-то тоже начинает приплясывать. А мы кружимся, подпрыгиваем и дёргаемся, стряхивая с себя тоску этого и того миров.
Новогодняя ночь
Тёмную комнату Кристины озарил свет адского пламени, испуганная шумом черная кошка бросилась прочь, на полках запрыгали черепа разных форм и размеров, взвились на стенах плакаты метал-групп, рухнул на пол толстый русско-латинский словарь, мелькнув пожелтевшими страницами. Сама же Кристина невольно зажмурилась, а, открыв глаза, поняла, что у неё всё получилось. Посреди комнаты, задевая рогами люстру стоял он – гость из преисподние. Огромные глаза его горели красным, рот был искажен клыкастым оскалом, длинные пальцы на руках оканчивались острыми черными когтями.
– Как ты посмела потревожить меня! Никчемная смертная! – от его громогласного баритона задрожали оконные стекла.
– Меня зовут Кристина, – представилась девушка, заправив за ухо прядь черных волос. – Как к тебе обращаться? И ещё – ты не мог бы говорить чуть тише? А то у меня сейчас кровь из ушей пойдёт…
– Оу, прошу прощения, всё время забываю, как вы, смертные, восприимчивы к шуму, – адский визитёр сбавил громкость. – Можешь звать меня Кровел…
– Приятно познакомиться, – Кристина протянула ему руку. – У тебя стильный костюм… Присядь, а то сейчас люстру снесёшь…
– Спасибо, – пожав ладонь девушки, Кровел сел на диван. – Это коллекция черепов? Мило, моя сестра тоже их собирает. Так что тебе нужно? Полчаса до нового года. Боишься, что дед Мороз к тебе не успеет?
– Даже если бы этот дед существовал, он бы не помог мне, – вздохнула Кристина и, подкатив к себе компьютерное кресло, села напротив собеседника. – Я жажду мести.
– Интересно. Что-ж, кому будем мстить? – будничным тоном спросил Кровел, и в его руках возникли блокнот и ручка.
– Бывшему парню и бывшей подруге…
– Обычное дело. Насколько жестоко всё должно быть по шкале от одного до десяти?
– Ну… – Кристина ненадолго задумалась. – Пусть будет десять для неё, и пять для него…
– Когда исполняем?
– Сейчас. Оля через два дома живет… – девушка махнула рукой в сторону окна.
– Оля – бывшая подруга?
– Да.
– А парня как зовут?
– Женя…
– Что-ж, сегодня на одну Олю и на одного Женю станет меньше, – блокнот и ручка исчезли, и Кровел поднялся с дивана, мельком взглянув на люстру и чуть ссутулившись. – Я подожду тебя снаружи, здесь тесновато… – после этих слов он исчез.
Подкрасив черным губы и глаза, Кристина насыпала корм в кошачью миску, надела пуховик и, попутно погасив свет в коридоре, вышла из квартиры. Кровел стоял на крыльце, невидимый для всех, кроме призвавшей его девушки, и наблюдал за компанией, решившей уже сейчас организовать новогодний фейерверк. Запищал домофон, и Кристина оказалась на морозе.
– Ну что, идём? – негромко спросила она. – Или ты предпочитаешь летать или телепортироваться?
– Идём. Прогуляемся немного…
Они неспешно пошли дворами, мимо светящих гирляндами и уютом окон.
– А он что, бросил тебя только недавно? – поинтересовался Кровел.
– Два часа назад. Даже лично не пришел, просто позвонил… – девушка тяжело вздохнула. – Сказал, что я слишком странная для него, вижу всё в тёмном цвете и вообще излучаю один негатив…
– Ну такого и прикончить не жалко…
– А тебе было жалко кого-то убивать?
– Особых угрызений совести или сострадания, конечно, не было, однако некоторых и самому хочется прикончить, а иных отпустил бы с миром…
– Понимаю… Вот её дом. Четвертый этаж, где синяя гирлянда на окне… – показала пальцем Кристина.
– Заглянем? Или хочешь сразу ворваться и устроить разнос? – спросил Кровел.
– Заглянем в окно?
– Да…
– Давай… – девушка с любопытством посмотрела на своего спутника.
Тот положил руку ей на плечо, и они вместе начали медленно подниматься вверх. Оглянувшись, посмотрев себе под ноги, Кристина невольно улыбнулась, но улыбка моментально пропала с её лица, когда в глаза ударил синий свет гирлянды. Комната Оли была украшена мишурой, в углу стояла небольшая ёлочка, украшенная бантиками и одинаковыми блестящими шариками. На компьютере был включен «Один дома». Женя сидел в кресле и ногой поглаживал дремавшую рядом таксу. На журнальном столике – мандарины, аккуратные канапе из фруктов, конфеты… Оля вошла в комнату с бутылкой шампанского и с улыбкой что-то сообщила, посмотрев на часы…
– Ну что? – Кровел посмотрел на Кристину. – Что-то ты совсем раскисла…
Шмыгнув носом, девушка вытерла слёзы основанием ладони.
– У него аллергия на мою кошку… А мне никогда не нравился «Один дома»… Смотри какие они счастливые, – под глазами появились чёрные тучки – не слишком устойчивая к влаге тушь. – Ненавижу такие сладкие посиделки… – Кристина всхлипнула и опустила голову, закрывая лицо волосами. – Давай обратно, – она показала вниз.
И, опустившись на землю, спешно отвернулась от своего спутника.
– Если тебя это немного успокоит – ты гораздо симпатичнее Оли… У неё руки толстые и рот как у лягушки, – проговорил Кровел. – Не понимаю, как можно было предпочесть её тебе…
– Спасибо, – вновь шмыгнув носом, девушка выдохнула и развернулась, стараясь избавиться от незапланированной черноты под глазами.
– Хочешь её череп в коллекцию?
Кристина отрицательно мотнула головой.
– Я передумала. Не надо никого убивать… – зябко поёжившись, она надела капюшон.
– А что же тогда?
– Ничего. Можешь возвращаться к себе, новый год скоро… Прости, что побеспокоила, – спрятав руки в карманы, девушка неспешно побрела в сторону своего дома.
– Подожди, – Кровел поравнялся с ней. – Может тебя унести к родителям? Будет сюрприз к празднику. Не останешься же ты одна в такое время…
– Мои родители не празднуют новый год. Они всегда говорили, что это бесполезная трата денег и просто повод побездельничать для разных лентяев. Впрочем, наверное так и есть. Они всегда ложатся спать в десять и считают, что я приезжаю только когда мне от них что-то нужно, так что не лучшая идея. Посмотрю какой-нибудь ужастик дома и лягу спать…
Всё ещё следуя за девушкой, Кровел несколько секунд молчал размышлял.
– Тогда, может, ты хочешь отправиться со мной? У нас там новогодний корпоратив, в полночь всё веселье только начнется… Не подумай, это не какой-то шабаш, как в средневековье было, сейчас всё вполне цивильно, если не перебирать с алкоголем, конечно…
Остановившись, Кристина удивленно посмотрела на него.
– Правда? Так можно?
– Ну конечно, – Кровел дружелюбно оскалился. – Познакомлю тебя с моей сестрой, вы должны поладить… Тебе понравится. Давай, времени совсем немного осталось… – он постучал когтем по циферблату наручных часов.
Выдохнув, девушка улыбнулась и кивнула.
– Хорошо… Только подожди, я макияж подправлю…
– На месте подправишь, – проговорил Кровел и, взяв её за руку, щёлкнул пальцами.
Они перенеслись в просторный коридор, который освещали сотни маленьких свечей, зависших в воздухе под потолком, на стенах были рельефные замысловатые рисунки разных фантастических животных, похожих на гарпий и гаргулий, сливавшиеся в один бесконечный узор. Широкая двустворчатая дверь распахнулась перед прибывшими, открывая их взору праздничный зал, оформленный в сочетании черного и золотого цветов.
– Тут как… В каком-то готичном фильме… – прошептала Кристина, осматриваясь.
Среди множества присутствующих были как совсем не отличимые от обычных людей, так и рогатые, копытные, клыкастые, косматые и тому подобные создания.
– Я же говорил… – усмехнулся Кровел.
– Уху! Кровел! Вот где мой братишка! – к нему подбежала милая особа чуть ниже ростом, в кроваво-красном платье, на её голове красовались рожки, обвитые золотой цепочкой. – А что это за малышка с тобой? Скорее, берите бокалы, а то к бою часов не успеете…
Сначала Кристина немного растерялась, но затем: «У тебя очень милые серёжки-паучки!», «Такая бледность Вам очень идёт…», «Любишь старые хорроры?», «Ты прекрасно говоришь на латыни!», – затем она впервые почувствовала себя на своём месте…
